Когда я делала свои первые осознанные шаги в храме, для меня был важен личный пример человека в церкви. На кого ориентироваться. Таким человеком стал один из священников в храме, куда я ходила — отец Петр. Слова батюшки никогда не расходились с действиями. Он жил так, как проповедовал.
У него я впервые исповедовалась, советовалась по важным вопросам и всегда опиралась на его рекомендации. Он был настоящим авторитетом в духовной жизни.
Но через пять лет моего батюшку, к которому я так привыкла и к которому регулярно ходила на исповедь, перевели служить в другой храм. За 180 км от моего города! Машины у меня своей не было. А значит, регулярное общение на этом обрывалось...
Тогда я впервые ощутила, что значит выражение «выбить опору из-под ног». Словно, были костыли, на которые я опиралась, и их отобрали, оставив меня с неокрепшими ногами падать.
В тот момент мне пришлось честно ответить себе на вопрос: Буду ли я ходить в храм, исповедоваться, причащаться, как раньше? Или частота моих посещений теперь зависит от регулярности встреч с полюбившимся батюшкой?
Решила — постараюсь научиться отделять таинства церкви от личного расположения к человеку. И продолжу ходить в церковь, как прежде.
Но теперь мне предстояло исповедоваться другому священнику. Тому, который остался в храме после отъезда отца Петра. А храм — единственный в городе.
В душе началась борьба. И сколько бы себе не объясняла, что грехи мы исповедуем Богу, а не священнику, принять этот факт в реальности долгое время не получалось. Поначалу в новом священнике мне не нравилось всё: то, по моему мнению, он был слишком молчалив, то ничего мне не советовал, то посоветовал, да не то, что я хотела бы.
Я постоянно сравнивала его с отцом Петром. Но это были два совершенно разных человека. Из общего у них — только любовь к Богу, искреннее желание помочь ближнему, ну и, разве что, епископ, у которого они оба исповедовались.
Шло время. Я начала привыкать и к этому священнику, отцу Владимиру. Его ответы на мои вопросы уже не казались такими строгими и неуместными. А молчаливость, неспешность ответов тренировали мое терпение.
За год регулярного общения с отцом Владимиром я ощутила изменения в себе. Стала сдержаннее, спокойнее. Вероятно, начала подражать новому духовному наставнику. Теперь прилепилась к нему. Когда уезжала надолго из города, знала, что могу позвонить батюшке, в коротком разговоре он не откажет. Таким образом вновь чувствовала поддержку и опору с духовной точки зрения.
В одном таком телефонном разговоре я узнала, что в нашей епархии грядут перемены. Епископ, более 10 лет её возглавлявший ушёл на покой. На смену приходит другой, совершенно незнакомый нам человек.
Новости меня напугали. Ведь я хорошо знала Владыку. Нравился мне его подход к жизни, проповеди и образовательные проекты, в которых я часто принимала участие. В голове пробежала мысль: Почему так ? Только я привыкла к одним изменениям, случаются другие. Опять человека, который для меня является ориентиром в жизни, отправляют подальше от меня.
— Почему так происходит? — спросила я отца Владимира.
— Света, скажи, кто главный в церкви? — в ответ спросил он.
— Ну... эээ... — Я задумалась.
Он прервал...неловкую паузу:
— В церкви главный — Бог. Неужели Он не видит того, что происходит? Конечно, видит. И знает, что, кому, где, когда и как лучше. Богу надо доверять.
Он сказал такие простые, но такие важные для меня слова. Я впервые над ними задумалась. И поняла, что каждый раз совершала одну и ту же ошибку. Привязывалась к месту, к людям, боялась любых изменений и не замечала в них промысла Божьего. А ведь каждый такой поворот приносит пользу моей душе! Да, привычное менять всегда страшно, но если на то есть Божья воля, все будет во благо!
Автор: Светлана Бакулина
Все выпуски программы Частное мнение
«Детям о вере». Иеромонах Макарий (Маркиш)
У нас в гостях был председатель епархиальной комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства Иваново-Вознесенской епархии иеромонах Макарий (Маркиш).
Мы говорили о том, как передать детям уважение к вере и христианским ценностям.
Как на Руси соль добывали
Соль — сегодня это привычный и обыденный продукт, который всегда на столе. Купить соль можно в любом продуктовом магазине. Однако так было не всегда. Например, в средневековье к соли относились с большим трепетом. Ведь она не только делала пищу вкуснее, но и служила консервантом, позволяющим долгое время сохранять продукты — холодильников тогда не было. Соль широко применялась и на производствах, например, при обработке кожи. До наших дней дошли старинные пословицы о соли: «Без соли стол кривой»; «Без соли, без хлеба худая беседа».
О том, как наши предки добывали соль, может поведать старинная загадка: «Из воды родится, на огне вырастает, а с матерью водой свидится — опять умирает». Соль на Руси выпаривали из морской воды, но чаще — из солёных подземных минеральных источников. Однако, такой источник сначала нужно было найти. Затем пробурить скважину — её глубина могла доходить до двухсот метров! Потом — установить трубы, поставить избу-варницу: там проходило выпаривание соли на больших сковородах — цренах. Этот процесс назывался «варя». Вот как, по описаниям историка Ольги Соколовой, она происходила: «Доведя рассол до кипения, мастер внимательно следил за тем, как шел „кипёж“. При появлении первых кристаллов соли добавляли следующую порцию рассола, тщательно размешивая её, и так повторяли несколько раз, пока не получался густой „засол“. Когда соль начинала оседать хлопьями на дно, её собирали, а затем лопатами выбрасывали на пола́ти. „Варя“ продолжалась без остановок примерно сутки. Высохшую соль ссыпа́ли в мешки и переносили для хранения в амбары, выстроенные на берегу реки». Историки описывали избу-варницу как душное, жаркое помещение, в котором солевары проводили много часов. Соль впитывалась в тело, разъедала малейшую царапину.
О том, где происходила основная добыча соли, сегодня говорят сами названия городов: Солигалич, Сольвычегодск, Соликамск. Многие населенные пункты северной и восточной части страны носили название Усолье. Соловецкий монастырь тоже был одним из крупнейших центров соляного промысла. Интересно, что название обители тоже созвучно слову «соль», хотя на самом деле оно происходит от финского слова «лесной остров».
В Европе очень интересовались российским соляным производством. В 1673-м году в России побывал шведский военный разведчик Эрик Пальмквист. Официально он прибыл как посол с дипломатической миссией. Но имел и тайное поручение — собирать сведения о военном потенциале страны. В Швецию он привёз планы городов, географические карты. При этом среди его рисунков оказалось и подробное изображение соляной варницы на реке Мшаге под Новгородом Великим.
Соляной промысл на протяжении столетий был одной из главных опор российской экономики. Сегодня в Государственном Историческом музее Москвы можно увидеть редкие экспонаты — составляющие старинного производственного комплекса солеварения. И проследить с их помощью весь этот когда-то сложный и трудозатратный процесс.
Все выпуски программы Открываем историю
Борис Кустодиев. «Вербный торг у Спасских ворот»
— Андрей Борисович, как такое может быть? Я совершенно точно уже видел эту картину Бориса Кустодиева. В Петербурге, в Русском музее. Я был там совсем недавно на каникулах. Она даже называлась так же: «Вербный торг у Спасских ворот».
— Олег, всё нормально. Просто у Бориса Михайловича Кустодиева действительно есть две картины с одинаковым сюжетом и названием. Одна из них, как ты верно заметил, находится в Русском музее в Петербурге. А другая — здесь, в Нижегородском государственном художественном музее.
— Кажется, теперь понял! Наверное, одна из них — этюд?
— А вот и нет! Оба полотна — самостоятельные, законченные картины. Хотя и отличаются друг от друга разве что совсем незначительными деталями и размерами. Видимо, вербная ярмарка на Красной площади в Москве очень вдохновила художника.
— Ну, судя по полотну, там действительно было весело. Смотрите: огромные связки воздушных шаров рвутся в небо. Продают пряники и коврижки. А народу сколько! И все нарядные. Чувствуется общая радость и веселье.
— «Вербный торг у Спасских ворот» искусствоведы называют одной из самых ярких праздничных работ Кустодиева. Борис Михайлович часто обращался в своём творчестве к теме православных праздников и русских народных традиций. Художник говорил, что любовь к жизни, радость и бодрость, любовь к своему, «русскому», — это было всегда единственным сюжетом его картин.
— Эх, самому захотелось туда — в гущу праздничной толпы. Интересно, а сам Кустодиев был на этом Вербном торге? Или картина — плод воображения художника?
— Борис Михайлович написал своё полотно с натуры в 1917 году. Вербное воскресение тогда пришлось на 8 апреля. Кустодиев вышел с мольбертом на Красную площадь, где под стенами Кремля шумел знаменитый рынок, который в народе называли «Верба». И буквально за несколько часов создал две картины. В то время живописец был уже очень болен, с большим трудом передвигался. Но желание перенести на холст народную радость оказалось сильнее недуга.
— Андрей Борисович, а ведь Вербное воскресение — это праздник Входа Господня в Иерусалим. Христос вступает на Свой Крестный путь. Канун страстной недели Великого поста. И вдруг — ярмарка, гуляния, веселье...
— Ты правильно подметил. Начнётся Страстная неделя и «замолчит всякая плоть». Но Вербное Воскресение — это предчувствие пасхальной радости. Недаром в этот день даже пост послабляется, и можно есть рыбу.
— А где же верба? Картина называется «Вербный торг у Спасских ворот». Но торговцев вербой что-то не видно.
— Посмотри внимательно на стрелки часов Спасской башни. Они показывают почти половину четвёртого. Вот тебе и ответ. Вербу в храме освящают в субботу вечером и утром воскресенья. Вероятно, её всю уже раскупили накануне. И теперь люди просто гуляют, покупают постные пряники, общаются.
— Андрей Борисович, вы сказали, что Кустодиев написал картину в апреле 1917-го. То есть, Февральская революция уже совершилась. Не за горами и Октябрьская...
— А вместе с нею — гонения на Церковь и веру, запрет на церковные праздники. Запретят Вербный торг у Спасских ворот... Но картина Бориса Кустодиева останется для многих живым воспоминанием об ушедшем счастливом времени.
— Полотно действительно дарит ощущение счастья. А знаете, у поэта Аполлона Майкова есть стихотворение, ну как будто точь-в-точь про это полотно Кустодиева! Я его когда-то в школе учил наизусть, и вот, сейчас вспомнилось:
Что это сделалось с городом нашим?
Право, совсем не узнаешь его!
Сдёрнута с неба завеса туманов,
По небу блеск, на земле торжество!
С вербами и́дут толпы́ за толпа́ми,
Шум, экипажей ряды, пестрота,
Машут знаменами малые дети,
Лица сияют, смеются уста!
Картину Бориса Кустодиева «Вербный торг у Спасских ворот» можно увидеть в Нижегородском государственном художественном музее.
Все выпуски программы: Краски России