«Князь Иван Андреевич Хованский». Олег Курбатов

Гостем программы «Исторический час» был кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Университета имени Разумовского Олег Курбатов.

Разговор шел о знаменитом военном и государственном деятеле XVII-го века князе Иване Андреевиче Хованском, о его многочисленных победах, об участии в военных реформах и о том, почему он был казнен царевной Софьей после стрелецкого бунта.

Ведущий: Дмитрий Володихин

---

Д. Володихин

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели. Это Светлое радио — Радио ВЕРА. В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. И сегодня мы поговорим о человеке, про которого если кто-то из публики массовой и знает, то, в основном, вещи скверные. Вещи скверные — это то, что он мятежник, то, что он бестолковый трепач и то, что он неудачливый полководец. Всё это, в общем, не так от первого до последнего слова, и это всё мифы, которые украшают биографию этого человека так, словно кто-нибудь на рождественской ёлке взял и выкрасил золотые шарики в коричневый цвет — цвет грязи. Итак, мы представим вам сегодня выдающегося полководца XVII века, выдающегося государственного деятеля, знатного Гедиминовича — князя Ивана Андреевича Хованского. Для того, чтобы разговор о нём не был беспредметным, мы пригласили сегодня в студию человека, который очень хорошо знает русское военное дело допетровской эпохи, кандидата исторических наук, старшего научного сотрудника Университета имени Разумовского Олега Александровича Курбатова. Здравствуйте.

О. Курбатов

— Здравствуйте.

Д. Володихин

— Ну что ж, по традиции мы начинаем разговор о каком-либо человеке со своего рода визитной карточки, то есть буквально в трёх-четырёх фразах всё самое главное об Иване Андреевиче Хованском, что должно приходить на ум нашим дорогим радиослушателям, когда о Хованском заходит разговор или сетевая полемика.

О. Курбатов

— О Хованском, к сожалению, у нас основной набор сведений, который остаётся либо со школьной, либо со студенческой программы, это то, что он стоял во главе Стрелецкого мятежа 1682 года и был казнён вместе со своим сыном как организатор главный этого мятежа. И то, что затем было развито в научных трудах Соловьёва и других наших историков, а на самом деле впервые прозвучало в обвинительном приговоре, что якобы перед этим князь Хованский в каких сражениях ни участвовал, везде от его деятельности убыток был ратным людям. То есть он якобы никаких побед не одержал, а только терпел поражения.

Д. Володихин

— И был, если правильно я понимаю «убыток ратным людям», не бережлив к русским ратникам того времени.

О. Курбатов

— Да.

Д. Володихин

— Ну что ж, мы, я думаю, можем сказать, что всё это мифы. На вскидку, до какой степени это мифы?

О. Курбатов

— На вскидку, это во многом вообще клевета. То есть то, что он организатор восстания якобы, что он не выигрывал сражения, а все сражения проиграл. И, в принципе, это всё клевета просто откровенная, потому что факты исторические, достаточно уже давно известные, говорят об обратном.

Д. Володихин

— Ну что же, организатор он или не организатор мятежа? Это мы доберёмся ближе к концу передачи, поскольку это естественный конец его жизни. А вот о сражениях поговорим. Прежде всего, сколько дал князь Хованский сражений и в каком количестве он вышел победителем?Приблизительно.

О. Курбатов

— Приблизительно, скажем так, даже не по сражениям, а по успешным и неуспешным походам. То есть сражения можно пересчитать по пальцам, которыми гордились его противники. Польско-литовские войска одержали над его войсками победу в четырёх сражениях. О каждом из этих сражений было выпущено по нескольку реляций. О них распространялись сведения во многих странах Европы.

Д. Володихин

— Как же — самого Хованского побили!

О. Курбатов

— Да. А если взять успешные походы, то только за 10 лет русско-польской, русско-шведской войны насчитывается не менее 13 успешных походов, каждый из которых был связан и с победами, и с успешными захватами крепостей, и просто с выполненными задачами, не только с выигранными сражениями.

Д. Володихин

— По вашим словам выходит, что это своего рода малоизвестный, да фактически неизвестный широкой публике русский Суворов XVII века.

О. Курбатов

— Ну, можно сказать и так. В принципе, если почитать отзывы русских современников о Хованском, мы увидим, что действительно многие говорили о нём в таком комплиментарном плане. И Котошихин, рассказывая о событиях Медного бунта, упоминает, что народ кричал Хованскому: «Мы твою службу знаем. К тебе никаких претензий у нас нет». И князь Куракин уже в петровские времена вспоминал, что это был «генерал добрый». И у них каких-то предубеждений против этого полководца не было.

Д. Володихин

— Вот если говорить о Котошихине — перебежчик, русский чиновник, который оказался в стане шведов и был для них своего рода информатором о русских порядках, о русских секретах, — очевидно, он должен был говорить правду, от этого зависела его жизнь на шведской стороне. Это, как выразился Куракин, «источник добрый». Давайте поговорим немного не только о биографии и личности Хованского, но ещё и о том, что на его жизнь, на его карьеру полководца выпало время, когда старая армия проходила если не слом, то очень серьёзную трансформация — рождалась принципиально новая армия. И на долю Хованского выпало искать способы управления ею.

О. Курбатов

— Да. И князь Хованский в этом плане является во многом новатором, поскольку он не просто разбирался в различных родах войск, которые либо уходили в прошлое, либо появлялись заново, но и предлагал даже свои какие-то способы решения тех или иных тактических задач или военных задач. И документы говорят о том, что он был одним из организаторов этой новой армии, поскольку под его руководством, например, конница новгородская, которая с конца XV века — вот эта московская конница — воевала в одних порядках, одним строем, она начала осваивать рейтарский строй, то есть новую западную тактику. Потом он этим не ограничился и из лучших рейтар создал гусарский род войск, то есть по образцу польской крылатой гусарии он создал несколько род конниц и потом развернул их в отдельный полк. Затем он занимался артиллерией, занимался совершенствованием пехоты. И в целом видно, что человек был компетентный. И к нему в этом плане относились соответствующим образом, как к одному из наиболее авторитетных и подготовленных к командиров.

Д. Володихин

— К сожалению, эта эпоха в истории русской армии, да и в истории войн, полузакрыта. Специалисты относительно недавно начали разбираться с тем, как шли сражения долгой, тяжёлой тринадцатилетней войны между Россией и Речью Посполитой, героем которой, кстати, стал Хованский. Другое дело, что об армии, в рамках которой уходит в прошлое фактически иррегулярное поместное ополчение и приходят полки нового строя, вроде бы много сказано. Но я думаю, будет не лишним сказать, что за суть у той военной реформы, которая происходила при Михаиле Фёдоровиче и Алексее Михайловиче, двух первых царях из династии Романовых.

О. Курбатов

— Суть этой реформы заключалась в том, что государство брало на себя все больше и больше функций по обеспечению ратных людей. Если прежде ратный человек, являясь на войну, сам должен был заботиться о своих лошадях или своих запасах, о своём вооружении, о своём защитном вооружении, о своей одежде и в целом существовал автономно, то постепенно, начиная с Михаила Фёдоровича, процесс создания полков нового строя связан с тем, что всё больше и больше роль брало на себя государство. Оно брало роль больше и в обеспечении продовольствием, и в обеспечении вооружением. То есть всё больше ратных людей всё-таки имели не своё личное вооружение, а казённое. Иногда даже одеждой снабжали в сложные времена или для особо элитных полков. И таким образом постепенно в течение XVII века то, что мы называем регулярной армией, эти элементы прибавлялись и прибавлялись. То есть в петровскую эпоху этот процесс просто завершился, причём не полностью, а в основном. Он продолжался и дальше, и к середине XVIII века. Поэтому полки нового строя — это один из первых этапов формирования вот этой знаменитой регулярной армии. Честь создания этой армии раньше целиком приписывали исключительно гению Петра. Но, конечно, историки уже давно это опровергли и видят процесс — как в течение столетия, если не больше, вот эти элементы регулярства всё больше и больше появлялись и вытесняли прежние средневековые представления о воинской службе.

Д. Володихин

— Очевидно, если я скажу, что новая армия, как пехота, так и кавалерия, обучена была сложному маневрированию, действию не в рассыпном строю, а в хорошо организованных массах, единым оружейным приёмам, единым командам, единообразно оснащена и представляла собой силу, которая на поле боя могла осуществлять довольно сложные передвижения, удары, перестроения. В отличие от старой традиции воинства, когда речь шла в основном об обстреле издалека, нападении, если о каком-то военном искусстве, то, скорее, чему-то вроде казачьи лавы, вентиля — довольно простых приёмов. То есть армия обучилась большему.

О. Курбатов

— Да. И в этом, конечно, полагались во многом на европейских офицеров, приглашённых из Западной Европы, или уже потомков, выросших в России на царской службе. Но в те времена, уже в эпоху князя Хованского, реформа, скажем так, была на втором или третьем этапе. Потому что уже русские дворяне многие освоили вот эти премудрости, учение и хитрость ратного строения и вместо иноземцев могли обучать новоприбранных ратных людей. Поэтому многие иноземцы просто брались, например, на должности командиров полков, просто чтобы осуществлять общий надзор над обучением или манёврами своих полков. А уже, скажем так, младшие командиры ротные все были уже из русских людей. И у князя Хованского мы видим примерно такой же уже этап, когда он возглавил войска новгородского разряда. Это в ходе русско-шведской войны 1656-58 годов. Конница русская пока ещё была практически целиком старого строя — сотенного. При этом у него уже в войсках были и рейтары, то есть конница нового строя, обученная действию эскадронов. Эти рейтары были сформированы буквально за три года до того, как князь Хованский стал воеводой. Пехота уже была целиком практически обучена по-европейски. Даже стрельцы уже были вооружены европейскими мушкетами, шпагами и обучены действовать в линейном строю. Князь Хованский таким образом показал себя как компетентный полководец, который умел и большими массами двигать в сражениях, и, в том числе, продолжать малую войну, которая тоже требовала каких-то особых свойств от руководства, инициативы, знания местности, глазомера и каких-то важных качеств, которые нужны были всё-таки такому полководцу того времени.

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, напоминаю вам, что это Светлое радио — Радио ВЕРА. В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. У нас в гостях кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Университета имени Разумовского Олег Александрович Курбатов. Мы беседуем о биографии и трудах русского полководца XVII столетия князя Ивана Андреевича Хованского. Итак, думаю, стоит сейчас перейти к тому, каков был полководец Хованский — не организатор армии, а именно выдающийся тактик. Одно из важнейших сражений Хованского в его жизни, ключевое, это сражение под Гдовом. Давайте мы постараемся сделать обозрение его жизни и судьбы до Гдовского сражения — от рождения и вот до того зрелого возраста, когда он показал себя уже как блистательный полководец.

О. Курбатов

— Да, князь Хованский родился, видимо, около 1620 года, уже после Смуты. Потому что упоминается на придворных каких-то должностях, стольником, в дворцовых разрядах только в 1636 году, то есть, видимо, в возрасте 15-16 лет. И следующие 15 лет он был, поскольку принадлежал к одному из знатнейших родов Русского царства, 16 родов только имели такую привилегию, что из стольников эти вельможи жаловались сразу в бояре, минуя чин окольничего. И к этому роду принадлежал и князь Иван Андреевич Хованский. Первое его назначение известное разрядное — это 1650 год, то есть 14 лет прошло, но он уже назначен сразу первым воеводой Тульского Украинного разряда, то есть практически главнокомандующим войск, которые перед этим, в конце XVI и до примерно 1630-х годов это было главное соединение войск, прикрывавшее южные рубежи России от крымско-татарских набегов. То есть если бы его назначили во главе вот этого разряда, скажем так, в 1615-м или в 1620 году, или в 1625-м, то можно было бы считать, что это достаточно такое важное, серьёзное назначение.

Д. Володихин

— Чуть ли не старший среди всех воевод России. Во всяком случае, туда назначались столпы царства, знатнейшие и искуснейшие.

О. Курбатов

— Да, но к 1650 году ситуация изменилась, поскольку была построена новая черта, укреплённая линия, южнее гораздо чем тульские и рязанские засеки — в районе Белгорода.

Д. Володихин

— Сейчас уточним: засечная черта — укреплённая линия. Засеки — это отдельные участки этой линии. Но вот тульские и рязанские более старые, а появились более новые, которые были южнее.

О. Курбатов

— Да, и южнее была построена — даже её ошибочно называют «засечная черта», но на самом деле её засечной чертой никогда не называли, поскольку основу её составлял земляной вал. Он шёл уже по степи поперёк шляхов, поскольку лесов там очень мало осталось, и делать по ним засечные какие-то линии обороны было сложно. Поэтому новая черта называлась просто «чертой» — не засечной. А потом она получила название «Белгородской черты» — по главному городу, где находилось, скажем так, управление всего этого разряда. И как раз в 1650 году управления войск главных находилось в Белгороде, затем в Яблонове — другой крупный город там же, на юге. И там собирались, собственно, главные силы, которые защищали русские окраины на юге. Поэтому у князя Хованского в распоряжении были на самом деле несколько, может быть, десятков конных сотен, которые собирались по старой линии обороны. Это были дети боярские, дворяне, помещики южных украинных городов. И главная их задача была — в случае внезапного нападения на новую черту, собраться вместе и выдвинуться на помощь.

Д. Володихин

— Такой подвижный резерв.

О. Курбатов

— Да, подвижный резерв. Но поскольку в 1650 году, как мы знаем, крымские татары в основном были заняты в Речи Посполитой, где они участвовали в войне украинских казаков Богдана Хмельницкого против королевских войск на стороне украинских казаков, и в этой ситуации какие-то крупные набеги были практически невозможны. В принципе, назначение князя Хованского было, скорее, таким титульным. То есть его назначили на высокую титульную должность, которая, по сути дела, ещё пока не имела практического значения.

Д. Володихин

— Он получил административный опыт. Но двигался он достаточно быстро.

О. Курбатов

— Да. Через два года его назначили уже первым воеводой в Вязьму. Речь идёт уже о том, что Вязьма становится главным центром подготовки смоленской кампании царя Алексея Михайловича. То есть, во-первых, воеводы этой крепости вели непрерывную разведку. Они посылали и специальных разведчиков и опрашивали всех купцов, всех просто людей, выходящих из-за рубежа о всех вестях, которые происходили в Речи Посполитой. То есть, по сути дела, воеводы аккумулировали вот эти разведывательные данные.

Д. Володихин

— Небольшое уточнение: 34 года назад Смоленск был потерян для России. Вязьма стала городом фактически приграничным. И Москва, конечно, строила планы, как Смоленск и смоленскую русскую православную землю вернуть России. Отсюда значение воеводы, который стоит на передовом рубеже.

О. Курбатов

— Да. И в этом плане Хованский должен был приобрести именно опыт организатора. Не только ведение разведки, но и под его присмотром происходил сбор походного войска. Например, зимой, уже перед походом на Смоленск в начале 1654 года, туда прибыло 40 орудий стенобитного наряда. Это самые тяжёлые пушки, которые предназначались для того, чтобы громить стены самой крупной крепости Восточной Европы.

Д. Володихин

— Смоленска.

О. Курбатов

— Да, Смоленска. Они были присланы туда зимним путём, на санях. И князь Хованский должен был и встретить их, и разместить в надёжных амбарах, чтобы с ними ничего не случилось, и, соответственно, следить за тем, чтобы этот осадный наряд благополучно дожил до летней кампании. Это только одна небольшая из множества его обязанностей.

Д. Володихин

— И разразилась наконец-то война между Россией и Речью Посполитой. Запорожские казаки оказались на стороне России, 1654 год. Но Хованский вовсе не был поставлен во главе войска, идущего на Запад брать Смоленск, ему достались иные роли.

О. Курбатов

— Да, сначала Хованский не оказался на первых ролях, скажем так. Гораздо более высокий пост занимал его дальний родственник князь Иван Никитич Хованский, который стал даже воеводой Смоленска в одно время, занятого в кампанию 1655 года, когда русские войска заняли Вильно и царь объявил себя великим князем Литовским. Хованский занимал должность главы одной из сотен московских чинов, стольников. Это тоже была важная должность, но она, скорее, тоже титульная. То есть он в боях не участвовал и, скажем так, находился пока ещё в кадровом резерве.

Д. Володихин

— Когда же его отправили на фронт?

О. Курбатов

— На фронт его отправили в следующем году, когда царь объявил войну Швеции и все главные силы направил уже под Ригу. Но боевые действия против отдельных польских войск продолжались, в частности, держалась такая малоизвестная сейчас, но тогда достаточно знаменитая крепость Старый Быхов на Днепре. И её пытались захватить и запорожские казаки, и русские войска участвовали в осаде. И князю Хованскому доверили не просто осуществлять осаду, то есть какие-то чисто практические действия, но и вести отношения с войсками гетмана Запорожского, которые уже в те годы начинали проявлять свою независимость. Они имели свои политические цели, отличные от целей царя в той же Литве. И Хованский должен был в этом во всём разбираться.

Д. Володихин

— Приглядывать. Ну что же, так где же он всё-таки оказался? Он выступил с войсками против Швеции или брал Старый Быхов?

О. Курбатов

— Он осаждал Старый Быхов. Но, самое интересное, он осаждал его непросто, скажем так, что пришёл, поставил батареи и начал осаждать. Он, например, придумал такую вещь. Он начал переманивать из Старого Быхова сидельцев, которые во многом были тоже православными. Они перебегали в стан и казаков, и русских. И для того, чтобы как-то ускорить этот процесс, он организовал из перебежчиков желдатскую роту так называемую. То есть он, видимо, им пообещал большое жалование на царской службе. И эти желдаки продолжали войну, но уже в составе царских войск. Причём, что самое интересное, действительно набралась целая рота, около ста человек, которых Хованский не обманул. Они в следующем году переселились в Москву и вошли в состав Первого выборного полка солдатского строя. Это действительно была какая-то оригинальная идея полководца, ему никто это, видимо, не приказывал. Это говорит о том, что человек не просто выполнял царские указы, а творчески подходил к своему делу.

Д. Володихин

— Чем закончилась осада? Взял он город?

О. Курбатов

— У него не было на самом деле задачи захватить город, поскольку в этот момент шли переговоры о перемирии с Речью Посполитой. Россия не любила войну вести на два фронта. Поэтому, начав войну против Швеции, русские представители немедленно предложили мир полякам. Поэтому, если бы он, например, взял город, то это было бы хорошо. Но главное, возможно было, чтобы он не достался, например, запорожцам. Ни одного штурма он не предпринимал и даже не собирался. Поэтому, когда кампания закончилась и было заключено Виленское перемирие в сентябре 1656 года, он просто отвёл войска обратно в Могилёв.

Д. Володихин

— Впоследствии в Швеции, вернее, на Шведском фронте — так правильно сказать — он всё-таки побывал.

О. Курбатов

— Да, это случилось, видимо, достаточно неожиданно, поскольку война со шведами продолжалась. И хотя царь уже не планировал её продолжение — после снятия осады Риги буквально через неделю он предложил шведам заключить мир на том статус кво, которое было достигнуто к концу этого похода. Но шведы сами не согласились. И пришлось продолжать эту ненужную нам войну.

Д. Володихин

— Заметим: статус кво был в нашу пользу. Значительная часть территории была России возвращена — из того, что ранее шведы захватили.

О. Курбатов

— Да, был захвачен Юрьев Ливонский (Дерпт), ещё несколько небольших крепостей. Матвей Васильевич Шереметьев, тоже знатный полководец молодой, был оставлен во главе Псковского полка Новгородского разряда во Пскове, чтобы защищать эти крепости от шведов. Но случилось несчастье: в одном из боёв под Валком в июне 1667 года Шереметьев попал в плен к шведам, сбитый с лошади, тяжело, смертельно раненый. На следующий день он скончался в плену. И необходимо было срочно найти ему замену. И здесь о князе Хованском вспомнили именно как тоже о перспективном полководце. И Алексей Михайлович отправил его, но не с пустыми руками. Он пришёл туда с двумя полками, рейтарским и драгунским, то есть это были достаточно крупные подкрепления для того театра военных действий. Поскольку две с половиной тысячи новых всадников — это было для того региона, где пять-шесть тысяч, достаточно много.

Д. Володихин

— Да, пять-шесть тысяч человек — это уже была целая армия. Если к ней добавить две-три, то это армия, очень значительная. Дорогие радиослушатели, напоминаю вам, что это Светлое радио — Радио ВЕРА. В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. И мы буквально на минуту покидаем вас для того, чтобы очень скоро вновь встретиться в эфире.

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, это Светлое радио — Радио ВЕРА. В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. У нас в гостях замечательный историк русского военного дела, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Университета имени Разумовского Олег Александрович Курбатов. Мы обсуждаем судьбу выдающегося русского полководца — князя Ивана Андреевича Хованского. Ну вот, собственно, война против Швеции на её заключительном этапе недолго продлится. Вот она принесла Хованскому первую большую славу.

О. Курбатов

— Да. Причём здесь началось всё с этих трагических событий — с гибели воеводы, что было достаточно большой редкостью в XVII веке. Причём даже отец этого воеводы, Василий Петрович Шереметьев, тоже знаменитый полководец, он чуть ли не подал в суд на дворян новгородского разряда, которые бросили в бою своего воеводу. И он посчитал, что это, вообще-то, подлежит наказанию. То есть когда князь Хованский прибыл во Псков, вовсю шло следствие. То есть туда прибыла боярская комиссия Лобанова и Ростовского, которые допрашивали всех ратных людей об обстоятельствах вот этого поражения под Валком. И вот это следственное дело даёт очень много подробностей. Поэтому, когда князь Хованский возглавил войска, у них был стимул такой дополнительный, чтобы как-то реабилитировать себя, потому что победителей не судят. И при этом он имел указ из Москвы действовать осторожно, не вступать ни в какие крупные рискованные сражения. Как увидим в дальнейшем, он совершенно не собирался это выполнять. Окрылённые успехом, шведы осадили Юрьев Ливонский (Дерпт). Князь Хованский знал, что они не только осаждают Юрьев Ливонский, но и готовятся к набегу на Гдов. То есть у графа Магнуса Делагарди, который возглавлял войска шведов в Остзейских провинциях, была задача произвести какую-то успешную диверсию на русской территории, чтобы как-то сравнять успехи русских и шведских войск в Прибалтике.

Д. Володихин

— Ну, до сих пор русско-шведская война шла, скорее, не в пользу шведов — они теряли чаще сражения и города, чем Россия.

О. Курбатов

— Да. И поэтому вот эта подготовка, скажем так, не осталась без внимания, не осталась незамеченной. Как мы знаем, что разведка-то у наших была хорошо поставлена. В Нарве и в Ивангороде вот эта подготовка к походу была заметна. И когда князь Хованский двинулся с войсками на выручку Юрьева Ливонского, ожидаемо Магнус Делагарди отступил и двинулся с другой стороны, скажем так, с севера теперь уже на русские земли, со стороны Нарвы. Хованский сделал вид, что он этого ничего не заметил, наоборот, направился на юг к небольшой крепости Мариенбург, где выжег посады и создал полную иллюзию у шведов, что он не знает об их манёвре. А при этом скрытно в Гдов были переброшено около 2000 солдат, донских казаков, которые заняли там позиции. Поэтому, когда шведское войско подошло ко Гдову, выяснилось, что гарнизон крепости буквально на тысячу человек уступает по численности шведской армии. То есть ни о каком штурме и взятии крепости уже речи идти не могло. Поэтому шведы, удивлённые таким сопротивлением, решили разорить хотя бы уезд. Но здесь пришло известие, что от Пскова приближается вся остальная армия. То есть Хованский вовремя вернулся во Псков и двинулся на север. Шведы тогда решили воспользоваться ночью и отступить.
Это Хованского не остановило, что тоже, кстати, очень интересная черта его полководческой дальнейшей деятельности. Он не то что не избегал ночных боёв, а он их даже предпочитал. То есть быстро выдвинувшись ко Гдову, присоединив его гарнизон, он в ночную пору двинулся дальше вслед за шведами. Как писали потом ратные люди свои челобитные: месяц осветил ночь, подобно дню мрачному — то есть было всё видно. И арьергард шведов был разгромлен в огневом бою, то есть просто две линии войск стояли друг против друга на речке, стреляли, это было очень эффектно. И, разгромив этот арьергард, они просто бросились в погоню. Несколькими дорогами они преследовали шведов, те потеряли всю артиллерию, весь обоз, несколько сотен человек убитыми. И, в конце концов, спаслись только благодаря тому, что перешли через реку Нарову. Это был действительно разгром, от которого шведы уже дальше оправиться не смогли. И Хованский просто развивал дальнейший успех. Он из Пскова поочерёдно выпускал конницу в дальнейшие набеги на Ингерманландию, на Эстляндию, чтобы в конце концов шведы всё-таки согласились на перемирие. Таким образом, буквально в течение полугода, осенью и зимой 1657-58 годов, шведская армия была поставлена в безвыходное положение в Прибалтике. И уже шведы запросили перемирие, когда русские войска стояли под Нарвой.

Д. Володихин

— Перемирие, насколько я помню, был достаточно выгодным для России и территориальные приобретения за нашей страной были закреплены, частично закреплены.

О. Курбатов

— Да, они были закреплены. Главное, что перемирие началось в апреле 1657 года, в декабре было заключено вот это официальное уже перемирие. И Хованский вполне мог себя считать именно победителем в этой войне.

Д. Володихин

— Ну что ж, обратим внимание на то, что происходит не на севере, а на юге: достаточно тяжёлая война с Речью Посполитой продолжается, к сожалению. Продолжается она с переменным успехом. Первые победы российских войск и запорожских казаков сменились полосой испытаний. И тут появление Хованского на фронте стало началом тех событий, которые подали новую надежду.

О. Курбатов

— Да, в 1658 году Речь Посполитая заключила сначала секретный договор, который затем стал явным, с новым гетманом войска Запорожского Иваном Выговским, который решил вместе со всем войском Запорожским обратно вернуться в состав Речи Посполитой. А в Литве это было ещё связано с мятежом шляхты, которая в течение 1655 года присягнула на верность царю, но, получив такое обнадёживающее известие, что запорожские казаки перешли на сторону короля, они восстали. И в течение уже второй половины осени 1658 года восстанием вот этой мятежной шляхты и казаков была охвачена вся Литва. Царю пришлось посылать новые крупные войска для подавления этого восстания. Север, северные области Литвы по Западной Двине были тоже им охвачены. Хованский, получив указ вступить в эту войну, собрал тысячу отборных всадников, присоединил ещё несколько подразделений и двинулся на юг из Пскова. Причём такая молниеносная кампания закончилась и новой блестящей победой: в битве на озере Мядель в январе 1659 года он разгромил соединённые силы шляхты и литовцев. Причём соотношение сил было в три раза в в пользу противника. Это его не остановило. И победа была действительно такая убедительная. Несколько городов перешло опять под царскую руку. Князь был вызван в Москву и там его торжественно пожаловали в бояре.

Д. Володихин

— Высший служилый и придворный чин того времени.

О. Курбатов

— Да. И после этого он остался во главе войск Новгородского разряда. В 1659 году он провёл успешную реорганизацию, то есть поместная конница была переведена в состав рейтарских полков. И, по сути дела, его войска приобрели вполне европейские вид. Они состояли из рейтарских, драгунских, солдатских полков, то есть примерно так же, как войска Швеции или Польши. Затем, осенью 1659 года эти войска пошли в один из наиболее, скажем так, известных для поляков и неизвестных для нас походов. Достаточно сказать, что некоторые отряды его войск доходили до Варшавы, до 15 вёрст, после взятия Бреста. Его войска захватили Гродно, Брест, ещё несколько крупных городов. И, по сути дела, можно сказать, Речь Посполитая была опять на грани если не катастрофы, но так всем казалось, что это достаточно сложные были времена. К сожалению, вовремя князю Хованскому не было оказана поддержка, и его войска потерпели первое поражение под Полонкой летом 1660 года. И здесь уже мы можем понять, почему это поражение было с таким ликованием воспринято в Речи Посполитой.

Д. Володихин

— Ну, после целого каскада утраченных городов и разбитых отрядов Речи Посполитой поляки вздохнули: вот наконец-то мы ему отомстили, оказывается, с ним всё-таки можно справиться.

О. Курбатов

— Да. И на немецком, на польском, на латыни были написаны множество реляций, которые, к сожалению, в XIX веке нашим историкам были гораздо более доступны, чем документы архива древних актов, например. Но Хованский не пал духом, он собрал войска, отступил к Полоцку. Более того, несколько раз довольно рискованные мероприятия совершал из Полоцка. И войско, которое пришло новое из Смоленска, чтобы остановить поляков, князя Юрия Алексеевича Долгорукова, другого знаменитого полководца того времени, даже изначально Алексей Михайлович рассматривал, что в прибавку к князю Хованскому он посылал князя Долгорукого. То есть никто не ставил под сомнение именно то, что главнокомандующим в Литве является именно Хованский. Второе поражение, очень сильно раздутое поляками, он потерпел при попытке как раз-таки спасти войска князя Долгорукого, которые оказались в такой патовой ситуации на реке Басе — никто не мог ни выиграть, ни проиграть. И когда Хованский оказался в тылу у поляков, они были вынуждены отступить и направить свои войска против Хованского. Затем Хованский отошёл ко Пскову, восстановил численность своего полка, даже увеличил её, благодаря вот тем же самым поставкам казённого снаряжения, вооружения. И в 1661 году он оттянул на себя все войска великого княжества Литовского, которые были вынуждены отказаться от боевых действий на Украине, под Смоленском, ещё в каких-то местах, и все просто двинулись против Хованского на Западную Двину. Там после нескольких поражений им всё-таки удалось нанести тактическое поражение его войскам при Кушликовых Горах. То есть это, скажем так, третье поражение в 1661 году.

Д. Володихин

— Но при этом до Кушликовых Гор поляки и сами потерпели два или три поражения.

О. Курбатов

— Причём одно из них, основное, это тоже при Кушликовых Горах, то есть там было второе сражение. Но стратегическую задачу он выполнил: он стянул на себя все войска великого княжества Литовского. Ценой своего поражения он облегчил положение русских войск на Украине.

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, это Светлое радио — Радио ВЕРА. В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. У нас в гостях замечательный знаток русского военного дела XVII столетия, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Университета имени Разумовского Олег Александрович Курбатов. Мы беседуем о судьбе, поражениях и победах русского полководца XVII века князя Ивана Андреевича Хованского. И, насколько я понимаю, постепенно подходит закат огромной войны между Россией и Речью Посполитой. Война, которая во второй половине XVII века была чуть ли ни центральным событием жизни всей Европы. И на финальном этапе Хованский опять показывает себя как отличный тактик. И он находит в себе силы после ряда тактических неудач вновь прийти к победам.

О. Курбатов

— Да. И это говорит о том, что Хованский относился, вот как я уже упоминал, к своему делу довольно творчески. Он получил под команду одно из наиболее, скажем так, слабых соединений русской армии. Поскольку Новгородский разряд не отличался ни высокой численностью, ни, главное, каким-то богатством и состоятельностью ратных людей. Это были новгородцы, которые были во многом однодворцы или вообще не имели поместий, во многом зависели от государева жалования. Но они были сильны противостоянием с воеводами. И Хованский сумел найти с ними общий язык. То есть он мог их вдохновить на какие-то подвиги, мог снова убедить, что мы должны двигаться дальше. И таким образом ещё дважды, в 1663-м и в 1664 годах, и в 1665-м, в 1666-м после перерыва, он снова и снова с ними шёл вперёд и заставлял, скажем так, выполнять те задачи, которые были поставлены.

Д. Володихин

— Но там были не только выполненные задачи. Там были и успехи в полевых столкновениях. Давайте же назовём — это всё-таки составляют славу русского оружия XVII века.

О. Курбатов

— Во-первых, в начале 1664 года Хованский бросился в набеги, скажем так, по Литве, разбил полковников Кмитича, Лукомского, Лисовского. Это были такие поражения, которые были важны на самом деле для русского войска, но они неизвестны нам, потому что реляций об этом нет, они сохранились только в архивных источниках. Он оттянул, опять же, на себя литовское войско летом 1664 года. А в 1665-66 годах главная задача его заключалась в том, чтобы не потерять крепость Динабург, которая находилась в тот момент на Западной Двине. Это было переименовано в крепость Борисоглебов во время Рижского похода царя Алексея Михайловича. Он дважды совершил походы к этой крепости, сумел снабдить её гарнизоном, сумел снабдить продовольствием, боеприпасами. Таким образом, к началу Андрусовских переговоров в1666-67 годах это был один из козырей русских дипломатов при торгах, которые вот закончили эту войну.

Д. Володихин

— Ну что ж, счастлива море была переплыть русская дипломатия, русская армия. Война длилась 13 лет, и она была выиграна, поскольку Речь Посполитая понесла тяжёлые территориальные потери. Тут роль Ивана Андреевича Хованского очевидна. Он прославился не только своими воинскими успехами, он прославился также участием в Стрелецком восстании 1682 года. Надо понимать, что Хованский к 1682 году один из ведущих полководцев и человек, который, скажем, нельзя сказать, что он был аналогом военного министра, поскольку не было единого военного учреждения, которое возглавляет все войска. Он был, скажем, одним из двух-трёх военных министров, поскольку возглавлял стрелецкий приказ и таким образом оказался командиром стрелецких войск Москвы.

О. Курбатов

— Да. Здесь мы видим некоторую, скажем так, хронологическую подмену понятий, которую очень искусно провели ещё во времена царевны Софьи. На самом деле Хованский в начале Стрелецкого восстания не имел к стрельцам, скажем так, никакого отношения. Он был просто боярином, членом Боярской думы, не возглавлял, насколько я помню, в тот момент приказов. И Стрелецкий мятеж начался вообще без его участия. Вообще, на самом деле стрельцы задумали свои какие-то мятежные действия ещё во время правления царя Фёдора Алексеевича.

Д. Володихин

— Они подавали челобитные о том, что была тяжёлая коррупционная составляющая невыносимая. И Фёдор Алексеевич пытался должностных лиц привлечь к ответственности. Но его смерть прервала дело. И стрельцов, которых можно было удовлетворить судебными делами против особенно развязанных коррупционеров, к сожалению, только разозлили.

О. Курбатов

— Да. И они составили заговор. На рассвете 15 мая ударил набат, они взяли оружие, взяли под контроль, как сейчас говорится, почту, телеграф, телефон — они взяли под контроль все приказные избы, ворота, стены Китай-города, Кремля. И когда они заходили в Кремль, в это время из Успенского собора, как пишет очевидец, выходил князь Иван Андреевич Хованский и вдруг увидел, как толпа стрельцов заходит в ворота. Он к ним поспешил наперерез и спросил: вы, вообще, зачем здесь? Они сказали, что у них есть известие надёжное, что царевича Ивана нет при жизни и что хотят только единолично царя Петра сделать правителем, и что им бы вот в этом убедиться. Иван Хованский тут же побежал на красное крыльцо, зашёл во дворец, доложил, что произошло. Ивана Алексеевича явили стрельцам, но это их не остановило и они продолжили свои расправы уже. Поэтому из этого непосредственного описания мы видим, что Хованский был также не в курсе всех этих подготовлений стрельцов, как и все остальные люди, члены Боярской думы. Царевна Софья, пережив вот эти события, гибель множества преданных Нарышкиным лиц, которых заранее стрельцы наметили, решила князя Хованского сделать главой стрелецкого приказа. То есть по её мысли он должен был возглавить вот этот мятеж, чтобы как-то его успокоить. То есть изначально Хованский понял свою задачу, что он должен угождать стрельцам. Их даже переименовали из московских стрельцов в надворную пехоту, по польскому образцу, скажем так. И он возглавлял приказ надворной пехоты. Он им выплачивал жалование, разыскивал для них какое-то недостающее сукно на кафтаны, ещё что-то, и отчитывался перед царями, перед царевной Софьей.

Д. Володихин

— Имеются в виду малолетние цари: Пётр Алексеевич и Иван Алексеевич.

О. Курбатов

— Да. Правой рукой был его сын Андрей Иванович Хованский, который уже в 1666 году возглавлял одно из соединений в Новгородском разряде и с тех пор с отцом очень часто взаимодействовал. Кстати, второй сын, Пётр Иванович Хованский, оказался вне вот этих событий. И неожиданно совершенно выяснилось, что на Хованского решили возложить вину за все эти события, что якобы именно он с помощью стрельцов собирается узурпировать власть, выдать своего сына за одну из царевен и таким образом начать править.

Д. Володихин

— Насколько я помню, иностранцы тогда поговаривали, что вот то ли Хованский метит в цари, то ли люди, которые ему подчиняются, хотели бы его подкинуть в цари, и сам он царского рода — вспомнили, что он Гедиминович. Таким образом, формально подходит, но придётся, правда, подвинуть Романовых.

О. Курбатов

— С этими слухами на самом деле надо очень внимательно работать, насколько они были позже, чем эти события. Поскольку Хованский всё-таки в какой-то момент понял — он всё-таки был человеком неглупым, — что что-то против него замышляется. Даже известно, что он пытался связаться с новгородскими дворянами, пытаясь найти среди них опору. Но он не был царедворцем, то есть Куракин прямо про него пишет, что он генерал добрый, но человек простой. Он не знал, каким образом себя вести в этой ситуации. И когда царевна Софья вызвала его в Троице-Сергиев монастырь, где находилось всё царское семейство — они выехали из Москвы на всякий случай...

Д. Володихин

— Два соправителя-царя и она — реальная правительница.

О. Курбатов

— Да. Они вызвали его для отчёта. Он решил, что это, видимо, всё решит — он расскажет, что стрельцы сейчас достаточно смирно себя ведут, уже никому не угрожают, и можно с ними как-то договориться. Поэтому вместе с сыном он поехал поздравить царевну Софью с днём рождения, с тезоименитством. Но неожиданно для себя он был встречен в селе Воздвиженском на Троицкой дороге. Там ему очень скоро зачитали приговор, состоящий из десятка статей. И в одной из статей его обвиняли как раз в том, что он везде ратных людей терял и никогда от его деятельности никакой прибыли не было. Он оправдывался, на каждую статью давал довольно веские аргументы. Но никто его уже не слушал — это был не суд, а судилище. И, соответственно, вскоре казнили и его сына, и его самого.

Д. Володихин

— То есть, иными словами, это было беспочвенное обвинение, которое необходимо было Софья для того, чтобы дезориентировать стрельцов и показать народу: вот виновник, вот злодей — с ним вопрос решён, теперь ситуация будет улучшаться.

О. Курбатов

— Да, и она добилась на самом деле своей цели. Поскольку стрельцы, благодаря деятельности Хованского, последние несколько месяцев считали, что они за ним, как за каменной стеной, он их защитит перед двором. А они чувствовали свою вину, потому что всё-таки после таких расправ они ждали какой-то ответной реакции двора. И казнь вот эта внезапная обоих Хованских привела к тому, что они испугались и прислали челобитчиков с повинной о том, что вот «государыня, можешь возвращаться — мы всех зачинщиков мятежа выдадим».

Д. Володихин

— Ну что ж, время нашей передачи подходит к концу. Резюмирую. Хованский вовсе не мятежник, он — государственный человек, который проводил реформирование армии и пытался сдержать восстание совершенно справедливо разгневанных стрельцов. Он не виноват ни в измене, ни в попытках сделаться царём — это обвинение совершенно несправедливое. Кроме того, несправедливо обвинение Хованского как человека, который, в основном, сражения проигрывал — он их, в основном, выигрывал: брал города, разбивал противника, разбивал шведов, развивал поляков, разбивал литвинов. И большая часть его военной деятельности прошла под знаком успеха. Ныне бы его побольше ставить в учебники, потому что это — ну, я, может быть, преувеличил, что это русский Суворов XVII века, но уж, во всяком случае, на русского Кутузова он точно тянет в XVII веке, если не больше, конечно. Теперь бы о нём побольше книг, статей, и академических, и популярных, как, впрочем, статей и книг о сражениях, которые он выиграл. Дурная наша традиция — подчёркивать то, где мы проиграли, где мы потерпели поражение, и не то чтобы замалчивать, а скороговоркой пробегать те победы, которые были достигнуты большой кровью, талантом наших полководцев. Их, этих больших побед, за Хованским множество. Теперь лучше бы предоставить профессиональным историкам — вот Олегу Александровичу, всем нашим коллегам, которые занимаются эпохой царя Алексея Михайловича, Фёдора Алексеевича — дать простор для того, чтобы они показали истинный талант этого человека в тактической сфере.
Мне остаётся, дорогие радиослушатели, от вашего имени поблагодарить Олега Александровича Курбатова за ту экскурсию, которую он провёл по жизни и подвигам князя Хованского, и сказать вам: спасибо за внимание, до свидания!

О. Курбатов

— Спасибо за внимание. До свидания.

---

Все выпуски программы Исторический час

• «Присоединение Астрахани к России». Александр Музафаров
• «Московское Страстное восстание 1611 года». Дмитрий Володихин
• «Мировидение Петра I». Сергей Реснянский

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов