Иван Дьяков

В начале девятнадцатого века по улице Гусёвке жители города Старый Оскол проходили, с наслаждением потягивая носом. И зимой, и летом в воздухе здесь витали сладкие запахи груш, клубники, вишни, малины, смородины. Доносилось это дивное благоухание из-за ничем не примечательных серых чугунных ворот, за которыми располагалось учреждение вполне прозаическое: соковый и конфитюрный завод Ивана Алексеевича Дьякова — известного в городе промышленника и купца.

Близилось Рождество, а в праздники дьяковская продукция — варенье, джемы, сиропы, морсы, сухофрукы и пастила — была особенно востребована. Рабочие целую неделю трудились в две смены, и теперь, получив хорошие сверхурочные, расходились на рождественские каникулы.

Когда они вышли из цеха, улица уже погрузилась в ранние зимние сумерки; на заводском дворе зажглись фонари. В темноте рабочие не сразу узнали в приближающейся к ним фигуре самого хозяина — Ивана Алексеевича. А тот, ничуть на это не обидевшись, первый им поклонился.

— Что, ребята, по домам на праздники?! — весело прокричал он.

Рабочие дружно загудели.

— А сладостей к столу запасли? — поинтересовался Дьяков.

— Управляющий по баночке варенья взять разрешил, — утвердительно кивнул кто-то из толпы.

Дьяков рассмеялся и покачал головой.

— Эк, щедрый какой! У вас у каждого семьи да дети, а он — «по баночке!» Ступайте-ка на склад и наберите всего, чего душа пожелает к Святому празднику!

На другой день товарищи по купеческой гильдии пеняли Дьякову:

— Уж слишком ты, Иван Алексеевич, людей любишь. Гостинцы к празднику рабочим раздаёшь. А ну, как, глядя на тебя, и наши гостинцев потребуют?

— Так и вы раздайте! — улыбнулся в ответ Дьяков. — А не любить людей нельзя. Так нам Господь заповедал — «возлюби ближнего своего»!

Эта заповедь действительно была основополагающей в жизни Ивана Алексеевича. И свой конфитюрный завод он строил, руководствуясь ей. «Соберёт какая-нибудь бедная старушка в своём саду пять вёдер сливы, — рассуждал Дьяков, — а продать порой и одного не может. Кому покупать? У всех свои сады есть. А будет завод, и эта старушка, и все остальные смогут туда ягоды продать и себе на жизнь заработать».

Но это без сомнения доброе начинание было далеко не единственным, что Дьяков делал для города и его жителей. Каждое Рождество в своём особняке Иван Алексеевич наряжал огромную пушистую ель, украшал фасад и парадную залу иллюминацией и устраивал весёлый детский праздник с угощением и фейерверком. На дьяковскую ёлку собирались дети его рабочих, малыши из бедных городских семейств, воспитанники сиротских домов призрения. Для всей этой детворы Рождественская ёлка у Ивана Алексеевича была главным событием года, которого они начинали ждать чуть ли не с лета.

Купец умел договоритья с заезжими знаменитостями, и большинство из них, выступив в городском театре, не отказывали Ивану Алексеевчу в благотворительном или бесплатном концерте для бедных жителей города у него дома. А однажды дом Дьякова буквально брали штурмом — купец привёз синематограф!

Впрочем, Иван Дьяков народ не только развлекал, но и образовывал. Самым способным гимназистам из бедных семейств выделял содержание и оплачивал дальнейшую учёбу в университете; финансировал городские школы и училища.

Огромное значение глубоко верующий купец придавал поддержке храмов. На его лесопильном предприятии изготавливали резной иконостас для Троицкой церкви — разумеется, за счёт Ивана Алексеевича. Участвовал Дьяков и в строительство Благовещенско-Михайловской церкви, закупал для неё иконы и утварь. Крупные суммы жертвовал храмам на раздачу бедным. Да и сам, щедро делясь с ближними, не любил показывать своего достатка — экипажу предпочитал велосипед и часто повторял: «Мне для жизни много не надо — пару костюмов да башмаки по погоде».

Все выпуски программы Имена милосердия

Вера