Кто не знает его знаменитых полотен: «Девятый вал», «Ночь в Венеции», «Лунная ночь на Босфоре»?! Музеи во многих странах считают честью для себя иметь в собрании картины, написанные им. Иван Константинович Айвазовский, художник, завоевавший мировую славу изображением морских пейзажей.
Иван (Ованес) Константинович Айвазовский родился в Феодосии 17 июля 1817 года в семье армянского негоцианта. Уже в раннем детстве проявились художественные способности мальчика, особенно любившего изображать корабли и море. Талант юного рисовальщика привлек внимание городского архитектора Коха, который помог определить его в Симферопольскую гимназию, а затем в Петербургскую академию художеств. В 1835 году столичные критики положительно встретили первую картину Айвазовского «Этюд воздуха над морем». В 1837 году за три морских вида и в особенности за картину «Штиль» ему присуждают Первую золотую медаль. И, как исключение, сокращают академический курс на два года с условием, что за это время им будут написаны пейзажи ряда крымских городов. В результате творческой командировки в Крым появились виды Ялты, Феодосии, Севастополя и Керчи, картины «Лунная ночь» и «Буря». Новые крымские работы успешно экспонировались на выставке в Академии художеств. В качестве поощрения в 1840 году Ивану Айвазовскому была предоставлена командировка в Италию.
И здесь живописцу сопутствует успех: для Ватиканского музея приобретают его картину "Хаос". Талант художника признают и ценители искусства, и коллеги.
В 1843 году начинается путешествие художника с выставкой картин по Европе. «Рим, Неаполь, Венеция, Париж, Лондон, Амстердам удостоили меня самыми лестными поощрениями», – вспоминал Айвазовский. Одно из них – звание академика, присужденное Академией художеств Амстердама. На родине такого же звания его удостаивает Петербургская академия художеств.
Весной 1845 года Айвазовский возвращается в Феодосию. «Это чувство или привычка, моя вторая натура. Зиму я охотно провожу в Петербурге, – писал художник, – но чуть повеет весной, на меня нападает тоска по родине, меня тянет в Крым, к Черному морю».
Выстроив дом-мастерскую, Иван Константинович окончательно обосновался в Феодосии. Здесь были созданы тысячи полотен. Все они поражают точной передачей характера моря: то свирепого в безудержной ярости шторма, то светлого и прозрачного в легкой солнечной дымке, то загадочного и таинственного с лунной дорожкой.
Айвазовский оставил след в истории и как меценат. Популярность художника принесла ему солидный капитал, и он щедро использовал его на благотворительные цели. Его усилиями в городе были сооружены Археологический музей (один из первых в России), школа, клуб. В 1880 году открылась картинная галерея. Из мастерской живописца вышло много всемирно известных художников – Лагорио, Куинджи, Богаевский.
«Родившись смертным, он оставил о себе бессмертную память». Такие слова высечены на могиле выдающегося русского художника-мариниста Ивана Константиновича Айвазовского в Феодосии.
Шуйская Смоленская икона Божией Матери
В середине семнадцатого века в небольшом российском городке Шуя, в тридцати километрах к юго-востоку от Иваново, вспыхнула эпидемия чумы. Жители усердно молились Иисусу Христу и Богородице об избавлении от напасти. Прихожане городского храма Воскресения Господня дали Богу обет. Они сообща решили заказать список Смоленского образа Божией Матери и держать строгий пост до тех пор, пока идёт работа над иконой.
Выполнить заказ поручили потомственному мастеру Герасиму Иконникову. Он принялся за труд, молясь об успешном его завершении. Иконописец в первый же день нанёс на доску прорись – то есть контур будущего изображения. А на следующее утро с изумлением обнаружил, что Богомладенец на рисунке поменял положение ножек! Герасим поправил прорись, но спустя сутки увидел, что она изменилась вновь! Художник больше не дерзнул трогать иконописные контуры. Он принял случившееся как волю Божию и сохранил нерукотворные преобразования святого изображения. Так появилась новая разновидность древней Смоленской иконы – Шуйская Смоленская.
Святыню поместили в храме Воскресения, слева от Царских врат иконостаса. С этого момента эпидемия чумы стала отступать от Шуи и вскоре прекратилась. В последующие годы по молитвам перед Шуйским Смоленским образом совершилось более ста исцелений и прочих чудес. Все они были засвидетельствованы и послужили основанием для прославления иконы в 1667 году.
В начале восемнадцатого века поклониться Шуйской Смоленской иконе Богородицы приезжал царь Пётр Первый. В следующем столетии на богомолье в Шуе побывал наследник престола, будущий император Александр Второй. А простые паломники непрерывным потоком стекались в городок под Иваново.
Почитание чудотворного образа продолжалось и после революции 1917 года. В 1924-ом священник Воскресенского собора Александр Миловский составил особый текст богослужения перед Шуйской Смоленской иконой Богородицы. Эти молитвенные строки звучали под сводами храма, где хранилась святыня, до середины тридцатых годов двадцатого века. Затем церковь закрыли и благодатный образ исчез. Где он находится сейчас – неизвестно.
Все выпуски программы Небесная Заступница
«Не надо сердиться на тех, которые тебя оскорбляют, они ведь ради своей злобы итак удаляются от Бога»
Праведный протоиерей Алексий Мечёв умел любовью и лаской решать сложные конфликтные ситуации. Как-то в 1905 году в храм святителя Николая на Маросейке, где служил священник, во время богослужения пришла большая группа студентов. Отец Алексий был в алтаре и услышал громкие мужские голоса, плясовые напевы. Вошедшие вели себя развязано. Прихожане посоветовали батюшке выгнать их, но он только горячо молился. Один из студентов вошёл в алтарь с явным намерением спровоцировать скандал. Батюшка ласково встретил безумца, похвалил за желание начать день с молитвы о себе и своих родственниках. Юноша был сражён сердечным обращением священника. Агрессивный настрой пропал. После службы батюшка обратился к пришедшим с проповедью. Его слова так растрогали студентов, что многие раскаялись в своём бесчинном поведении. Так благодаря батюшке конфликт был решён мирным путём. Праведный протоиерей Алексий Мечёв всегда говорил своим духовным детям:
«Не надо сердиться на тех, которые тебя оскорбляют, они ведь ради своей злобы итак удаляются от Бога, теряют, значит, всё, а тебе Господь даёт случай спасти их, если сводит тебя с ними, а если так, значит, они ведут тебя к Богу, в рай, к блаженству, можно ли сердиться на них?»
Все выпуски программы Слова Святых
- «Не надо сердиться на тех, которые тебя оскорбляют, они ведь ради своей злобы итак удаляются от Бога»
- «Кто смирится, тот всякою судьбою будет доволен, потому что Господь его богатство и радость...»
- «Господь не такой, как мы. Он весьма кроток, и милостив, и благ, и когда душа узнаёт Его, то удивляется без конца»
«Кто смирится, тот всякою судьбою будет доволен, потому что Господь его богатство и радость...»
Старец Силуан Афонский был простым монахом. Он не имел священного сана. О его духовной опытности мало догадывалась окружающая братия. Свои аскетические труды старец не демонстрировал, советами людей не донимал. Архимандрит Софроний, который стал учеником отца Силуана, поначалу не замечал старца и не догадывался, какой самоотверженный христианский подвиг несёт инок. Их встреча произошла по поводу неудачной рекомендации архимандрита Софрония одному насельнику монастыря. Архимандрит посоветовал брату в борьбе с унынием стоять на «грани отчаяния». А старец Силуан заметил, что совет превышает возможности этого унывающего брата. Духовная нужда вывела на откровенное обсуждение архимандрита Софрония и старца Силуана. После той беседы архимандрит постиг, какое чудо Божие монах Силуан. Сам же старец всю жизнь оставался неприметным, учился смирению и другим говорил:
«Кто смирится, тот всякою судьбою будет доволен, потому что Господь его богатство и радость...»
Все выпуски программы Слова Святых
- «Не надо сердиться на тех, которые тебя оскорбляют, они ведь ради своей злобы итак удаляются от Бога»
- «Кто смирится, тот всякою судьбою будет доволен, потому что Господь его богатство и радость...»
- «Господь не такой, как мы. Он весьма кроток, и милостив, и благ, и когда душа узнаёт Его, то удивляется без конца»