Поделиться
Инна Лиснянская.
Фото из открытого источника
«...В ту зиму мы с Корней Иванычем виделись часто, он даже с Пастернаком однажды зашел ко мне, когда тот направлялся в дом творчества по телефону звонить. Дорогой, видимо, сказал — кто я, откуда и каких кровей. Потому что Пастернак, выслушав три стихотворения, отреагировал своим водопадно-захлебывающимся голосом:
— Откуда в еврейско-армянской крови, взращенной на азербайджанской почве, такая русская музыка? Откуда?
Скорей всего, Пастернак так отреагировал, чтобы сказать нечто общее, — меня не обидеть, да и рекомендатора, хотя эту фразу повторял и на обратном пути Корней Иванычу. Но ведь в своем дневнике Чуковский записи не сделал, значит, правильно я рассуждаю. И Корней Иваныч, уверена, так рассудил».
Это был фрагмент из «моноромана» — а именно так обозначен здесь жанр — поэтессы Инны Лиснянской — «Хвастунья». Читала Елена Топникова.
Вместе с ещё двумя произведениями, обозначенными автором как «воспоминательная проза», — посвященными поэтам Тарковскому и Окуджаве, эта «Хвастунья» вошла в одноимённую книгу.
Как редактору отдела поэзии журнала «Новый мир» мне доводилось готовить стихотворные подборки нашей выдающейся поэтессы Инны Лиснянской к печати, да я и дружил с нею, признаюсь вам, в течение почти четверти века...
Перечитывая книгу Лиснянской, написанную на рубеже столетий и выпущенную в свет в 2006-м году (а после издания «Хвастуньи» Инна Львовна прожила на белом свете ещё восемь лет и отошла к Господу весной 2014-го года), я подумал о том, что наша память может принадлежать и не только нам самим.
Что мы, как это ни странно прозвучит, ответственны за нее.
...Сколько незаурядных людей и сюжетов, красок и впечатлений, показательных случаев и оказий — сопровождают нас в жизни, а мы, в лучшем случае, пишем лишь пару слов в ускользающих на глазах лентах своих фейсбук (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)ов.
Мы удивляемся тому, как параллельный свидетель какого-то забытого нами примечательного случая, сохраняет свежесть своего воспоминания о нем и дополняет тот случай чем-то таким, что нам и не приходило в голову.
Давайте делать остановки, друзья.
И тем или иным способом, лучше всего в форме — путеводного течению нашей жизни, беглого ли, обстоятельного ли — дневника, возвращаться иногда к нашему прошлому. То есть — к настоящему, стремительно становящемуся прошлым.
Даже же если речь идёт об одной только яркой детали из этого прошлого.
И пусть мы с вами и не писатели — пригодится. Как пригодилось Инне Львовне Лиснянской, которая долгие годы хранила в памяти реплику Бориса Пастернака о своей поэзии, произнесённую им, как она точно запомнила — своим неповторимым «водопадно-захлебывающимся голосом».
" ...— Откуда в еврейско-армянской крови, взращенной на азербайджанской почве, такая русская музыка? Откуда?"
В устной-то форме я этот эпизод слышал не раз.
И как же хорошо, что, однажды Инна Лиснянская всё-таки записала его, введя в ткань своего документально-художественного произведения, — в названии которого трогательно обозначен детский грех хвастовства.
Но это, конечно, уже художественный приём.
