«Христианин в современном мире». Виталий Заболотный

У нас в гостях был основатель проекта «Просмыслы» Виталий Заболотный.

Наш гость рассказал о своем пути к вере, о том, как ему пришла идея организовывать духовно-просветительские встречи и мероприятия со священниками и интересными верующими людьми, как это переросло в дело его жизни, а также что для него значит быть христианином в современном мире.

Ведущие: Игорь Цуканов, Кира Лаврентьева

---

И. Цуканов

— Добрый вечер дорогие друзья. «Вечер воскресенья» на радио ВЕРА. У микрофона, как всегда в это время в студии, Кира Лаврентьева...

К. Лаврентьева

— Добрый вечер.

И. Цуканов

— И диакон Игорь Цуканов. И все время по воскресеньям мы собираемся в этой студии для того, чтобы поговорить вот с кем-то из наших гостей о том, как складывается их христианский путь вот в том деле, которым они заняты в жизни. Сегодня у нас в гостях очень интересный собеседник, Виталий Заболотный. Виталий, добрый вечер.

В. Заболотный

— Здравствуйте.

И. Цуканов

— Виталий основатель очень интересного проекта «ПроСмыслы», и одновременно управляющий ПроКафе, где, собственно, происходят вот эти встречи «ПроСмыслы» — это проект, который выглядит как встречи с разными интересными людьми, священниками, ну не только священниками и православными людьми, которые могут поделиться каким-то своим опытом духовной жизни, опытом прихода в Церковь, ну и какие-то другие темы обсуждаются. И проект этот существует, Виталий, уже сколько лет? Уже довольно давно.

В. Заболотный

— Ну сам проект уже около двух лет, а организацией встреч я занимаюсь где-то больше четырех.

И. Цуканов

— А, вот так. Ну мы про это вот поговорим чуть погодя, да, про проект. Первое вот, с чего я хотел начать разговор, это все-таки ваш приход в Церковь. Насколько я знаю, посмотрев ваши некоторые интервью, выступления, ваш приход в Церковь был связан с некоторыми такими кризисами в вашей жизни — и еще в детстве вот, когда вы болели, а ваша мама молилась много о вашем выздоровлении, и потом еще были какие-то сложные ситуации, которые, как я понимаю, способствовали тому, что вы пришли в храм. Но ведь далеко не всегда какие-то вот эти сложные ситуации людей приводят в храм. Бывает, что человек, наоборот, как-то озлобляется и у него возникают к Богу претензии. А вот у вас получилось не так, наоборот. Как вы думаете вообще, от чего это зависит, как человек отреагирует на какие-то испытания, придет ли он к Богу или, наоборот, отойдет от Бога? И почему вот в вашей жизни произошло именно так, как вы думаете?

В. Заболотный

— Ну все индивидуально, конечно. То есть я больше, можно сказать, через маму пришел, то есть через ее молитву, да, действительно, очень многие болезни. Но в детстве я еще не осознавал, то есть я не мог вот это все понять, я не знал, кто такой Бог.

И. Цуканов

— А вам было тогда сколько лет, когда все это случилось?

В. Заболотный

— Когда заболел, 13 лет мне было.

И. Цуканов

— А, ну то есть вы уже большой были вполне.

В. Заболотный

— Ну в принципе, да. И то есть вот когда наступали несколько этих кризисных моментов, да, то есть мама, ну сами врачи ей сказали, что мы не знаем, что делать, идите, молитесь — причем врач заметил, что у мамы был католический крест, то есть она даже не знала, — только крестик другой оденьте. И вот эта молитва матери от души, со слезами, она, конечно, меня спасла. Ну то есть потом, со временем я понимаю, как я иногда говорю, складывается некий пазл, то есть сначала ты не замечаешь, не понимаешь, например, что происходит. На тот момент я вообще не мог ничего там такого подумать и узнать о вере. Но постепенно, да, благодаря вот молитве, то есть мама меня потом тоже, в 2007 году у нас там, я уже поправился, у нас были там в семье проблемы, и опять как-то вот мама стала ходить в храм и, соответственно, я вместе с ней. Потихоньку как-то стало приходить какое-то осознание. Вот в 2008 году где-то первый батюшка у нас уже появляется в храме Илии пророка. И потихоньку, да, вот такое становление было, но опять же это такой долгий путь. То есть осознание именно такого, наверное, пути, почему я пришел, вообще как я хожу в храм, для чего в храм ходить, оно где-то у меня пришло уже спустя десять лет после того, как я ходил в храм. Тоже в 2017 году такая сложная ситуация произошла, и мир перевернулся. И вот тогда я задумался, я увидел себя со стороны, да, то есть какие-то свои грехи, и я осознал, что раньше, наверное, просто ходил в храм, ну больше, как что-то просить — там здоровья, еще что-то. То есть не потому, что мне хочется идти к Богу, мне хочется быть с Богом, молиться, меняться, а как-то вот больше такого потребительского какого-то, с какой-то стороны, и то есть порой много лет, да. Ну почему не озлобился? Нет, все равно бывают у тебя вопросы: почему? за что? А отцы учат нас, что надо спрашивать: для чего? И иногда, конечно, сложные периоды. Но в тот момент я осознал, что я не могу уже без Бога, и что да, что мне хочется идти в храм. Ну на тот момент еще и утешение какое-то получал, вообще с другой стороны как-то все стало видеться. То есть, может быть, только в этот момент я стал сознавать, что такое покаяние. Потому что порой просто перечисление грехов, может, осознанное, с каким-то сокрушением, но оно не так сильно. И я понял, что да, вот раньше как-то все это было иначе, и я хочу быть с Богом, и я хочу продолжать молиться, меняться.

И. Цуканов

— Вы почувствовали в храме, возникла привычка к чему-то хорошему, да, что-то хорошее ощущали?

В. Заболотный

— Ну да, вот я говорю, очень тяжелый момент был, и находил утешение в храме.

И. Цуканов

— А вы можете как-то рассказать, ну если это можно рассказывать.

В. Заболотный

— Ну близкий человек, да, можно сказать, оставил. Ну и я такого не ожидал, и можно сказать, переосознание всего произошло, то есть такое ощущение, как будто мир рухнул. Ну эта ситуация, конечно, очень многое и дала. И прежде всего вот, я говорю, посмотреть на себя со стороны, то есть увидеть все-таки, какой ты не очень хороший человек, сколько всего тоже неправильно делал. И ну это тоже, слава Богу. Потому что, к сожалению, да, то есть как в большинстве случаев, как я понимаю, ну у каждого своя история, индивидуальная. В большинстве случаев мы приходим через какие-то беды, через какие-то страдания, да, там болезнь, еще что-то. И хорошо бы, конечно, чтобы приходить не по этим ситуациям.

И. Цуканов

— А храм Илии пророка — это который в Обыденском переулке?

В. Заболотный

— Да, в Обыденском, очень старый храм. Он никогда не закрывался. Действительно, такой...

И. Цуканов

— Храм с традицией.

В. Заболотный

— Да, там очень много известных людей было, служило. Отец Артемий Владимиров. Ну там большая история того храма. И очень полюбился, то есть там у нас свой батюшка был, в свое время очень сильно помог моему брату тоже к вере прийти тоже через очень серьезные испытания, ситуации. И как-то тоже вся семья стала практически воцерковляться, то есть мы вместе стали ходить к одному батюшке. Вы спрашиваете, как не озлобляются — ну сложно сказать, то есть это у каждого индивидуально происходит.

К. Лаврентьева

— «Не вы меня избрали, а Я вас избрал», — говорит нам Господь в Евангелии. У вас было ощущение, что вера, которую вы обрели, это дар лично вам, что Господь вас выбрал через эту ситуацию?

В. Заболотный

— Ну я думаю, возможно, да.

К. Лаврентьева

— Это принесло вам какое-то утешение, счастье, может быть, успокоение? Приносит ли вам это мир?

В. Заболотный

— Ну когда что-то такое происходит, да, когда сознаешь что все-таки Господь, Он все равно с тобой.

К. Лаврентьева

— Для чего вера нужна человеку?

В. Заболотный

— Вера, она дает смысл жизни. То есть мне кажется, без веры и без Бога жизнь не имеет смысла как бы. То есть мне иногда там вот, например, как-то говорят, что ну как-то мне друг говорил: да ты просто везучий, там вот ты несколько раз выжил. Потому что несколько раз у меня вот заражение крови было, то есть я, в принципе, мог умереть.

И. Цуканов

— Вот тогда, в 13 лет, да?

В. Заболотный

— Да, и там в 99-м году мне, как оказалось потом, сделали неправильное переливание крови, то есть, в принципе, тоже это такой редкий случай.

К. Лаврентьева

— Налили что-то, болезнь через кровь?

В. Заболотный

— Нет. Просто операцию делали, а во время операции делают же вливание крови. И потом уже, когда меня там по другим моим моментам долечивали, то есть там все врачи стали в панике бегать, я говорю: что случилось? Они говорят: у тебя кровь не та. Как не та? То есть у меня была там...

И. Цуканов

— Группа не та.

В. Заболотный

— Резус. Была группа одна, стала другая. Я там ничего не понимаю, а они говорят: как ты вообще живой остался. А мама как раз тогда, во время операции, пошла молиться в храм, был праздник Казанской иконы Божией Матери. Причем она даже сама пришла, святой водичкой окропила меня, врача, сказала: не переживайте, все будет хорошо. Врачи так посмотрели недоуменно, то есть откуда такая уверенность. Ну вот промыслительно как-то, да.

К. Лаврентьева

— Целый ряд чудес случился с вами, Виталий.

В. Заболотный

— Ну и много чего происходит, таких каких-то небольших интересных историй. Иногда да, как-то бывает и уныние, еще что-то, а потом понимаешь все равно вот, ну как-то оглядываешься, что Господь Он рядом, то есть Он через какие-то ситуации, людей, батюшек Он все равно как-то реализует какие-то твои желания, задумки, Он тебя не оставляет. То есть какой-то идет период, что-то я хотел, например, сделать, у меня не получалось. Я уже забывал про это, уже не думал об этом, неожиданно — раз, Господь и устраивает. И ты такой думаешь: да я уже и забыл про это. Ну даже вот я хотел сюда попасть, я уже и забыл. А тут Наталья говорит: пойдешь на передачу? Я говорю: надо же. То есть я уже, честно говоря, и не думал. И через какие-то такие вещи, да, мне кажется, приходит утешение и понимание, что Господь, Он здесь.

И. Цуканов

— Все под контролем.

В. Заболотный

— Да. Он испытывает нас. Ну, конечно, не хочется каких-то проблем и прочее. Но по-другому понимаешь, что, если не будет испытаний, наверное, не будет какого-то продвижения, пути вперед, иначе можно расслабиться просто. А через какие-то ситуации, и нам их нужно преодолевать, закаляться вот как-то, увериться в Боге и молиться, ждать, надеяться, верить. Хотя это сложно, порой сложно и не знаешь, как дальше поступить, куда идти, что делать.

И. Цуканов

— «Вечер воскресенья» на радио ВЕРА. У микрофона моя коллега Кира Лаврентьева, я диакон Игорь Цуканов. Сегодня мы беседуем с Виталием Заболотным, основателем проекта «ПроСмыслы». Виталий, вот давайте про этот проект все-таки поговорим. Проект связан с тем, что ну это такая площадка, да, по сути, площадка для встреч людей православных, интересующихся как-то верой, может быть, открывающих для себя ее, для встреч с какими-то духовно опытными людьми, вот если я правильно понимаю. И вы сказали, что проект существует около двух лет, а такие вот встречи вы организуете уже порядка четырех лет. Вот могли бы вы рассказать, как это все началось? Почему вас вот вообще заинтересовала организация вот таких мероприятий, и чем это еще отличается (я, как обычно, накидываю сразу несколько вопросов), чем это отличается от похожих проектов? Есть, например, там площадка «Фавор», да, сразу приходит в голову. Вроде бы тоже похожий такой проект, и тоже он существует что-то вот года два-три, если я правильно понимаю. Вот как вы себя в этом смысле позиционируете? Или тут нет никакой конкуренции? Как это все вот работает?

В. Заболотный

— А еще я очень люблю отца Андрея Ткачева, и всегда смотрел передачи, мне очень хотелось увидеть вживую, послушать его. И вот как-то я попадаю на одну из встреч, причем набивается там, как всегда, очень много людей, даже проходы забиты. И я, конечно, под впечатлением от встречи. И в конце встречи, беседы, то есть я смотрю, там молодые ребята тоже, они рассказывают про организацию, про то, что можно там присоединяться в какие-то проекты, еще что-то. Ну я понимаю, что я не подхожу по возрасту, там еще по каким-то критериям. И стою внизу, а батюшка, там такой высокий подиум в Даниловском монастыре, где-то батюшка вдалеке, на этом подиуме. И мне очень захотелось ну просто побыть рядом, прикоснуться, так сказать...

И. Цуканов

— К подиуму.

В. Заболотный

— К подиуму, да, то есть быть рядом с этим человеком, может быть, чуть-чуть пообщаться. И я понял, что для меня это, наверное, нереально. Причем такой достаточно серьезный отец. Ну я с такой грустью небольшой ушел со встречи. А потом у меня был духовник, один из моих первых, достаточно известный батюшка, он тоже брал, изучал какие-то темы и своей паствы, небольшой какой-то группы людей, он делал запись. То есть они собирались в определенном месте, и сначала такое тоже небольшое чаепитие происходило, потом обсуждение темы, ну и небольшой диалог между всеми. И как раз где-то с 2018 года, по-моему, кафе у нас уже открывается, я говорю: батюшка, а давайте в кафе попробуем сделать встречу. И на тот момент у меня соцсети практически не развиты были, там, не знаю, 50–100 человек там у меня в друзьях было. И я просто делаю афишу, думаю: ну кто-то захочет, пусть придет. Не только мы там, свои духовные чада, почему нет, почему людям не послушать, не увидеть вживую батюшку. И на меня вот неожиданно там выходит Владимир Поляков, тоже говорит, мы бы очень хотели встретиться с батюшкой. И приглашает меня вот тоже на «Сороченские встречи», чаепития. Так мы познакомились и, получается, тоже стали уже вместе организовать встречи. Через какое-то время мы уже отдельно с ним стали, и уже больше степени использовать площадку кафе, то есть такой название там было — OrthodoxBRO. И постепенно пытались совершенствовать встречи, то есть организацию, чтобы людям было интересно, вносить какие-то новые свои элементы. Мы, кстати, иногда так делаем, по-моему, никто так не делал, сейчас, может, уже делают. У нас есть перерыв, ну чтобы люди могли отдохнуть там, выпить чашечку кофе, и в перерыв иногда мы приглашаем музыкантов — то есть либо с хора каких-то людей, которые певчие из храма. Вот тоже такой интересный формат. А после пандемии уже сложная ситуация такая сложилась, и было принято решение, Владимиру сложно было уже принимать участие, и решили, что отдельный проект, то есть я сделал уже отдельный проект. Очень долго думали над названием, потому что нужно было, чтобы оно понятное было и несло какие-то смыслы. И вот мы с Натальей Лангаммер дружим хорошо, она мне как раз как-то набрала и говорит: подруга есть, режиссер, ей нужно кафе для съемок. Я говорю: ну хорошо, путь приходит. И мы стали общаться. Тогда жена брата сидела тоже, брат, и по ходу темы я затронул вот эту тему названия. Я не знаю, что придумать, потому что очень сложно. Мы как-то крутили это «про» — ну ПроКафе. Кстати, один из наших батюшек сказал: «Промыслительное кафе». И мы как-то сидели, и тоже говорим: смыслы, промыслы... И вот так вот смыслы, смыслы — что-то мы там обсуждали, и родилось название «ПроСмыслы», потому что во всем какие-то заложены смыслы, в каких-то историях, делах.

И. Цуканов

— Ну по крайней мере в темах, на которые вы говорите.

В. Заболотный

— А потом есть немножко, я так посмотрел, если нивелировать букву «с», получатся «промыслы». И так интересно получилось. В чем отличие? У нас, как правило, встречи, по крайней мере раньше проходили, то есть на каких-то площадках спикер приходит, речь заканчивается, все расходятся. То есть мне хотелось, конечно, чтобы все равно еще какой-то контакт был между людьми, знакомство. То есть у нас встречи еще в такой, скажем так, неформальной обстановке проходят, потому что кафе — это не храм, кто-то, может, побоится. Мне хотелось бы, конечно, чтобы приходили люди околоцерковные, невоцерковленные, то есть чтобы в дальнейшем, может быть, их как-то жизнь изменилась, и они постепенно делали шаги к Богу. То есть опять же у нас, как я говорил, есть перерывы небольшие. И в чем еще суть, нам всегда нужно подготовить зал — то есть даже банально перенести стулья, столы, потому что своеобразная площадка. И некоторые люди стали потихоньку помогать, то есть ребята стали втягиваться, у нас вот уже такая своя команда образовалась. То есть я думаю особо нигде такого нет, вот именно в плане каких-то встреч, потому что это сложно просто реализовать. И всегда в конце встречи мы тоже там зал убираем, остаемся там какой-то своей компанией. Иногда батюшки остаются, если они могут. И мы еще вот за чаепитием — да, уже поздно, уже, кажется, надо домой, но уже настолько становится интересно, не хочется расходиться. И вот такое небольшое объединение идет, конечно, какие-то новые люди появляются, то есть если кто-то желает, мы всегда только за. Кто-то чем-то там помогает — соцсети развивать, еще что-то. Потому что я все делаю своими силами, и благодаря вот некоторым людям, их помощи, удается вот развивать потихоньку.

И. Цуканов

— А людей вы приглашаете на эти встречи тоже через соцсети, да? Или есть прямо уже какой-то такой пул людей, которые все время ходят и там какое-то сарафанное радио работает просто?

В. Заболотный

— Ну некий костяк есть опять же даже, скажу так, в лице моей команды, то есть некоторые люди уже знают. Ну все равно периодически меняются, потому что не каждый сегодня там может, хочет, кто-то где-то находится. Как правило, это соцсети, то есть все идет через соцсети, основная аудитория. Ну я пытаюсь все инструменты использовать, то есть какие-то чаты там в Ватсапе, в Телеграме, путем рассылок афиш. Соответственно, персонально кому-то рассылаю и дальше уже прошу тоже делать репост, ВКонтакте группа — ну это раньше, сейчас уже меньше, то есть вот через какую-то такую...

И. Цуканов

— Вот сейчас, тем более после пандемии, ну и в целом сейчас такой тренд, что очень как-то удобно людям встречаться онлайн. То есть вот можно проводить какую-нибудь конференцию, туда там люди подключаются там, в зуме где-нибудь, и значит, вот вроде как встреча. И вот, с одной стороны, всегда это во многих смыслах удобнее, да, там ну хотя у вас есть своя площадка, вам в этом смысле проще. Но а, с другой стороны, конечно, вот эти вот живые встречи, они становятся такой роскошью своего рода, вот происходит такая роскошь человеческого общения живого. Ну это всегда сложно — людям сложно, сложнее людей собрать, потому что нужно приехать ко времени, нужно там, ну много чего нужно. Вот насколько, я хочу спросить, насколько все-таки сложно собирать людей на такие живые встречи, и вот, на ваш взгляд, в чем все-таки плюс вот этих встреч живьем?

В. Заболотный

— Ну порой действительно со стороны может казаться, что ничего такого. Мне иногда говорят: да что ты там делаешь? Ну я не хочу как-то, я не хвалюсь и прочее, но вот действительно сам процесс просто сбора гостей, вот этих афиш, привлечения, он, конечно, много сил и времени занимает. Потому что хочется, чтобы действительно не битком, а по максимуму там возможности площадки приходили люди. Ну для меня очень ценны именно живые встречи, потому что все-таки онлайн это не то, и мне как-то вот...

И. Цуканов

— А что не то? Вроде то же общение.

В. Заболотный

— Ну мы с вами общаемся, мы сейчас вживую видим, да, это совершенно другие эмоции, ощущения — то есть передо мной сидит живой человек там, я вижу вашу улыбу, мимику, жесты — это совершенно другое отношение. Менее живости присутствует в каких-то таких форматах онлайн. И когда, например, тот же отец Андрей Ткачев живьем — ну это просто несравнимо. И некоторые вещи, скажем честно, да, они не попадают потом в эфир по разным там каким-то причинам, обстоятельствам. И живое общение, оно совершенно на другом уровне, то есть это какая-то атмосфера другая — ты можешь подойти к этому человеку, то есть мы всегда в конце, я всегда говорю: так, делаем общую... Вот, кстати, тоже у нас такое отличие: мы всегда делаем общую фотографию, и потом, кто хочет, подходит тоже, на память делает фотографии. Еще вот если у нашего автора, гостя, есть книги, мы тоже просим брать книги.

И. Цуканов

— Подписывают книжки.

В. Заболотный

— Да, и у людей есть такая возможность. Ну то есть это хороший, да, подарок на память, опять же тот же автор оставляет тебе автограф. Ну мне кажется, что живые встречи ничем не заменить.

И. Цуканов

— Ну тут еще какая проблема: отец Андрей Ткачев — это персона очень известная, да. Как вот отец Дмитрий Смирнов покойный в свое время говорил: поп — звезда. Вот, с юмором таким. Но ведь не на любого гостя можно собрать людей. Вот есть батюшки, очень такие вот, богатые духовно, да, с которыми...

К. Лаврентьева

— Но неизвестные.

И. Цуканов

— Да, но неизвестные. И вот сделаешь афишу — ну и придет десять человек. А десять человек — это все-таки не то что мало, это, может быть, и прекрасно, потому что это будет живой диалог, каждый задаст свои вопросы, и не один, а по несколько. Но как-то вот неудобно привозить батюшку, а перед ним будет всего десять человек. Ну как-то хочется, чтобы это было все-таки какое-то мероприятие более массовое. Поэтому тоже это ведь сложность, да, что, с одной стороны, нужны гости такие, с именем, с другой стороны, хочется как-то показать людям и тех, кого они, может быть, еще не знают, но кого вот стоило бы узнать, с кем стоило бы познакомиться.

В. Заболотный

— Мне хочется, чтобы у людей некое такое доверие возникало ко мне, потому что ну я честно скажу, отбор гостей серьезный происходит. Потому что мы не зовем каждого, может быть, подряд, то есть у меня есть свои критерии там, свои моменты. И, конечно, действительно есть очень интересные люди, священники, через которых чувствуется эта проповедь, вот их пламенная какая-то такая. И да, вот это, конечно, проблема, потому что люди охотнее, конечно, идут на известных отцов, то есть те которые в интернете, я их прекрасно понимаю. И, конечно, немножко иногда даже обидно, когда немного людей приходит. Потому что все-таки хочется, чтобы люди прикоснулись, и могли тоже задать какие-то свои вопросы, увидеть действительно того, кого они не знают и духовно напитаться. То есть у меня есть такие некоторые священники, с которыми мы периодически там тоже делаем беседы, и есть такой немного закрытый формат, иногда без афиш, то есть для какой-то своей аудитории, мы собираемся и тоже такие очень глубокие духовные темы обсуждаем. Ну вот путем соцсетей, репостов, конечно, пытаюсь привлечь людей, то есть как-то попытаться объяснить, что те, кто к нам приходит, это действительно интересные люди. Ну бывает такое, да, что немного собирается. Ну батюшки на самом деле, я тоже иногда как-то спрашиваю, но они говорят: мне без разницы, там десять человек или сто. Поэтому я еще стараюсь всегда делать и видеозапись, чтобы потом на YouTube осталась встреча. Даже если мало людей пришло или кто-то не смог, чтобы у них была возможность потом посмотреть.

К. Лаврентьева

— Дорогие друзья, напоминаем вам, что на волнах светлого радио вы слушаете программу «Вечер воскресенья». И в этом часе с нами Виталий Заболотный, основатель проекта «ПроСмыслы» в городе Москва. Но, кстати, в свете нашей сегодняшней беседы я подумала о том, что и в других городах неплохо бы какие-то такие истории придумывать, вот такие вот, где люди могут, единомышленники, собираться и вот это вот все обсуждать, как-то искать друзей новых, находить какие-то смыслы для себя. И это очень здорово и классно. Поэтому даже если вы не из Москвы, обязательно дослушайте, пожалуйста, нашу программу, уверена, вам тоже будет очень интересно. А мы вернемся к вам через несколько секунд.

И. Цуканов

— Добрый вечер еще раз, дорогие друзья. «Вечер воскресенья» на радио ВЕРА. У микрофона моя коллега Кира Лаврентьева, я диакон Игорь Цуканов. И сегодня у нас в гостях Виталий Заболотный, основатель проекта «ПроСмыслы», который располагается на основе ПроКафе, в котором Виталий является управляющим вот уже последние тоже года четыре, да, или пять.

В. Заболотный

— Да, где-то уже кафе четыре года.

И. Цуканов

— Виталий, вот вы заканчивали, если я правильно понимаю, МГТУ имени Косыгина, и у вас было такое образование, связанное там с автоматикой, да?

В. Заболотный

— «Автоматизация технологических процессов и производства в текстильном машиностроении».

И. Цуканов

— Вот как. Я бы не воспроизвел, спасибо, что вы это сказали сами. Ну вот у вас, получается, такой рациональный склад ума, видимо, изначально. И мне хочется, в связи с этим, спросить, насколько вам было сложно или не сложно знакомиться вот с христианской догматикой, там вообще с церковной этой всей тематикой, в которой очень много таких, конечно, антиномий, которые вот исключительно рациональным умом, наверное, трудно постигнуть. Вот были ли вещи, которые вас как-то смущали, были непонятны, может быть, они до сих пор какие-то есть? Вот что для вас в этом смысле представляло затруднение, когда вы входили в церковную жизнь?

В. Заболотный

— Ну постепенно, да, сначала какие-то вещи, они непонятны. То есть как-то один раз батюшка пришел, сказал одну вещь, а я даже не знал, что, например, так жить нельзя. Потому что вроде как весь мир живет, все так живут, и у тебя даже нет каких-то мыслей, осознания, что это неправильно там или это грех. И был какой-то один момент, когда батюшка мне сказал, и так тоже мир перевернулся, потому что я понял, что так жить нельзя, это неправильно. И то есть, конечно, такой некий диссонанс был, то есть вот это все переварить. Ну постепенно, да, я еще не скажу, что я что-то особо знаю, но постепенно хочется развиваться, учиться, как-то вообще понимать, что происходит в Церкви, как происходит. Вот периодически возникают вещи, которые смущают в чем-то, конечно, может, я не так глубоко понимаю какие-то вещи, ситуации. Ну пытаюсь разбираться, да, если мне что-то непонятно, я с более опытными стараюсь людьми обсудить, у батюшек спросить, у тех, кто тоже приближен к Церкви каким-то образом.

И. Цуканов

— А что бывает непонятно? Вот какого рода вопросы у вас, например, возникали, возникают? Просто я вот помню, с другой стороны, могу вспомнить, что когда-то мне в руки попался католический катехизис, и вот он, во-первых, меня впечатлил толщиной своей — там страниц восемьсот примерно, такой фолиант. А во-вторых, он меня впечатлил, когда я открыл содержание, что там вот все разложено по палочкам, уже по содержанию это видно, что там вот каждая тема на своем месте, вот там все ученье церкви, оно прямо разложено, так сказать, вот идеально по полочкам. И сначала меня это восхитило, потому что я еще вспомнил наш катехизис, вот святителя Филарета (Дроздова), в котором страниц сорок, наверное, или пятьдесят, и он гораздо менее, конечно, такой подробный. Меня восхитило это сначала, а потом я понял, что так не может быть на самом деле в христианстве, то есть это что-то не то. Вот если у тебя все разложено по полочкам, всему свое место найдено, то ну что-то здесь не то. Человеческий разум, он не может упорядочить настолько вот Божественное откровение. Если они упорядочили, значит, что-то, ну где-то ошибки какие-то должны быть.

К. Лаврентьева

— Буквально сегодня прочитала Исаака Сирина, если не ошибаюсь: если ты думаешь, что ты все знаешь и все понимаешь, значит, ты в беде в очень большой находишься. И это очень на самом деле здорово, потому что у нас сейчас время всеобщего всезнания, всепонимания обо всем. И это тоже такая некая опасность. Потому что правду мы узнаем, когда с Господом встретимся непосредственно. Но, с другой стороны, мы можем Богу задавать какие-то вопросы. И были ли у вас эти вопросы, вот такие прямо устойчивые, о которых вы могли бы сейчас нам рассказать?

В. Заболотный

— Ну так, наверное, сейчас сходу не скажу. Но в любом случае, когда какие-то ситуации происходят, так или иначе у тебя возникает вопрос, все-таки, да ты все равно спрашиваешь не для чего, а почему, например, происходит то или иное.

К. Лаврентьева

— Для чего.

В. Заболотный

— Потом думаешь, нет, ты же должен себя спрашивать: для чего? Вот иногда, конечно, сложно понять, почему там такая ситуация происходит, то есть как действительно из нее выходить, как вот научиться. Наверное вот: верю, Господи, помоги моему неверию!

К. Лаврентьева

— Да, точно.

В. Заболотный

— Я же вроде верю. Но я так себе верю, что я, получается, маловер. То есть думаешь: как же так? То есть постоянно себя тоже упрекаешь, задумываешься, как укрепиться.

И. Цуканов

— А вот эти встречи, которые вы организуете, это для вас как раз способ задать эти вопросы в том числе? То есть вы их организуете с какой-то еще такой задней мыслью, чтобы и самому что-то узнать? Или вам хочется вот просто скорее показать людям какого-то человека, которого вы-то знаете уже?

К. Лаврентьева

— Ну да, миссионерские задачи такие выполнить.

В. Заболотный

— И вам, знаете как, хочется поделиться тем, что вы знаете такого человека, а другие-то пока не знают. И вам хочется как-то раскрыть его немножко пошире миру. Вот что первично?

В. Заболотный

— Ну первично мне хочется быть с Богом и рассказывать людям о Боге.

И. Цуканов

— Рассказывать все-таки.

В. Заболотный

— Но я не миссионер все-таки, я не катехизатор, я не могу там, да, где-то более глубоко и детально человеку рассказать и привести его, попытаться к вере привести. То есть в меру своих сил я готов, конечно, помогать. А через отцов, через такие встречи, мне кажется, как раз можно доносить до людей, потому что они это сделают ярко, они сделают это мудро, потому что у них большой опыт за плечами, большая школа. И то есть чтобы у людей была такая возможность прикоснуться к этому, к этим знаниям. И путем встреч как-то тоже объединяться. То есть иногда приходят — немножко еще хотел дополнить: мне, конечно, хочется, чтобы люди общались. И даже да, мы знаем, что всегда проблема найти своего человека, хотя кажется, что столько общения, соцсети, вот эти встречи, вот это всегда сложно. И, конечно, в рамках наших встреч это сложно, потому что времени не хватает. Но вот у нас на самом деле уже в команде именно несколько пар образовалось, вот уже в этом году много свадеб. И одна из пар, там человек известный катехизатор, ведущий, телеведущий, ну пока не буду говорить. И тоже очень здорово, и это тоже некое такое, может быть, отличие от других встреч, где-то свои форматы. И что хорошо в Москве, конечно, вот как вы подчеркнули. Мне как-то девочка одна говорит: а в Питере есть такие встречи? Я говорю: я, честно говоря, не знаю. Она говорит: сделайте в Питере. Я говорю: ну как, то есть какие-то, конечно, филиалы делать...

— Ну сделайте сами.

В. Заболотный

— То есть я могу, грубо говоря, рассказать там...

К. Лаврентьева

— Механизмы работы.

В. Заболотный

— Что-то подсказать, да. В принципе, это можно делать. Вот в Москве хорошо, потому что действительно много площадок, помимо «Фавора», еще много разных приходов, храмов, площадок.

И. Цуканов

— Ну не так много, кстати. Я вот знаю, еще есть...

К. Лаврентьева

— У отца Федора Бородина там, там есть несколько каких-то пространств.

В. Заболотный

— У отца Мелхиседека своя община.

К. Лаврентьева

— В Ясенево.

И. Цуканов

— Ну на базе храмов.

К. Лаврентьева

— А вот такие отдельные площадки, отец Игорь прав, их не так уж много, две-три, да?

И. Цуканов

— Одна из них католическая.

К. Лаврентьева

— Что тоже, может быть, не так уж плохо, а даже очень хорошо.

В. Заболотный

— Мне хотелось бы, чтобы... Ну у нас приходят люди, я, конечно, упор стараюсь делать на молодежь, чтобы все-таки больше именно молодежи приходило, чтобы они слышали о Боге. И у нас аудитория, она с разных приходов, с разных храмов, районов Москвы, разных возрастов. Потому что какие-то храмы — да, ну понятно, у них там своя деятельность, свои молодежки, и порой какие-то приходы, они как-то обособляются. А мне хочется, конечно, чтобы такое какое-то большее объединение было, то есть не замкнутость вот этих каких-то встреч, больше общения, знакомств.

К. Лаврентьева

— Ну тут проблема в том, что к молодежи себя относят практически все люди. У меня муж организовывал подобные встречи, но в Зарядье, был у него, значит, при Патриаршем подворье просветительский центр Петра и Февронии много-много лет назад. И вот так я точно с ним познакомилась, как вы описываете: значит, пришла просто брать интервью для «Фомы» в свое время, и вот, в общем-то, начали с ним дружить, ну а дальше уже как-то, с Божией помощью, все это выстроилось. Но я к чему — мы все время смеялись над тем, что, когда мы писали в объявлении: эта встреча, вот она для молодежи, тол там, значит, 50+ приходили. И это, кстати, было очень классно, потому что на самом деле человек и в восемьдесят может быть молодым, и в двадцать может быть стариком. Это было очень здорово и классно. Но мне просто стало интересно, как вы все-таки привлекаете именно молодежь, вы что, пишете возрастной ценз? Или подчеркиваете, что после там семидесяти не заходим? Что вы делаете для этого?

В. Заболотный

— Нет, такого, конечно, нет, то есть у нас любой человек заходит. Ну тут еще, кстати, зависит еще от спикера. Ну хотя просто на отца Артемия Владимирова такая возрастная аудитория приходит. Ну он, конечно, потрясающий, и то есть на него любой человек должен приходить. Ну наверное, формируется круг общения, да, все-таки это ребята у нас молодые. То есть я вот через соцсети с кем-то знакомился. Ну да, в большинстве случаев там все смеются — там это девушки. Ну как-то мне больше, да, интереснее с девушками общаться.

К. Лаврентьева

— Что вполне логично.

В. Заболотный

— Да, хотя вот ребят сложнее найти, вот действительно, потому что как-то мужчин меньше в православии.

И. Цуканов

— Ну ребят приводят девушки.

В. Заболотный

— Ну я делаю расчет на это, что они приведут. И вот как-то удается так познакомиться, потом я просто приглашаю людей, и кто-то не приходит, кто-то приходит, и по большей части, получается, это молодые люди. Соответственно, у них есть какой-то круг своего общения, свои соцсети, естественно, да, они там делают репост и зовут своих друзей.

К. Лаврентьева

— То есть вы лично пишете в сообщениях, лично вот находите в соцсетях людей и лично приглашаете.

В. Заболотный

— Ну у меня вот да, через одну соцсеть со многими людьми происходит личное какое-то общение, знакомство. И потом я просто вот так потихонечку рассказываю, чем я занимаюсь.

К. Лаврентьева

— Дорогие радиослушатели, может быть, и вам повезет получить приглашение от Виталия Заболотного. Ну на самом деле можно ведь найти вас ВКонтакте, да, и там узнавать информацию о встречах.

В. Заболотный

— Да, можно даже «ПроСмыслы» набрать, и тоже вывести там ссылочкой...

К. Лаврентьева

— Да, причем очень красивая ссылочка.

В. Заболотный

— Ну это вот все благодаря людям. Потому что, я говорю, появляются какие-то такие люди, вообще неожиданно, кто-то сам даже знакомится, и иногда думаю: надо же. Ну иногда осторожно относишься, люди разные есть. И вот так вот вливаются люди, и приходят, говорят: давай я буду помогать, что тебе нужно? Ну я там могу это, это.

К. Лаврентьева

— Вы как-то модерируете эти встречи? Ну то есть приходит гость, ему задают вопросы, гость отвечает, идет какая-то живая беседа. Ну тут же нужен человек, который будет как-то ей управлять, потому что вопросы тоже могут быть совершенно непредсказуемыми.

В. Заболотный

— Ну мы заранее, то есть там целая форма, в который люди заранее могут оставить вопросы. Потом мы, конечно, тоже их смотрим там, я прошу девочек наших, они заранее тоже печатают вопросы.

К. Лаврентьева

— А, то есть процесс налажен.

В. Заболотный

— Опять же на входе у нас встречают всегда гостей, делают отметки, кто пришел, чтобы вообще понимать, сколько людей пришло, сколько не пришло.

К. Лаврентьева

— Все очень четко.

В. Заболотный

— Ну стараемся, да, чтобы некая такая последовательность была и организованность. И во второй части, в перерыве, да, то есть мы, как правило, стараемся, мы батюшке кладем или спикеру листочек — то есть, например, один вопрос он читает из записок и с этого листочка, а второй вопрос из зала задается. То есть у нас девочка, она раздает микрофон, или мы просим выходить, когда идет запись, чтобы человек выходил на определенное место, то есть чтобы его было видно тоже, слышно, и он задавал. Ну иногда предварительно проходят по людям, спрашивают какие-то вопросы, кто будет задавать. Иногда, ну мы дружим с Сергеем Комаровым, наверняка вы все его знаете, и на какие-то встречи я его приглашаю в роли, можно сказать, модератора, ведущего. То есть как с Дианой Файдыш у нас тоже было, там Сергей присутствовал. То есть иногда пытаюсь, да, таких каких-то людей тоже привлекать.

К. Лаврентьева

— Привлечь аудиторию.

В. Заболотный

— Чтобы более интересной была встреча, да, и больше аудиторию тоже за счет этого привлекать.

И. Цуканов

— Были такие ситуации, когда бы пришло людей больше, чем вы можете вместить? Когда вот там, не знаю, люди сидели где-нибудь там на лестнице.

В. Заболотный

— Ну я просто опять же, возвращаясь к отцу Андрею Ткачеву, всегда видел, как проходят его встречи. И мне хотелось бы, да, просто это тоже немножко дискомфорт, мне хотелось, чтобы все-таки более-менее комфортно людям было. И опять же сложно, потому что площадка там, да, грубо говоря, там даже пройти за кофе, еще что-то, если очень много людей будет, физически просто давка будет, не позволяет пространство. Я пытаюсь рассчитывать, вот поэтому у нас существует вот эта запись, она закрывается, и потом просто люди уже, редко бывает, что те, кто не записался, приходят. Ну конечно, мы любого пустим, даже если не записался. Ну бывали случаи, в принципе, много там, мы, конечно, стулья выставляли, иногда просто на ступеньках сидят. Просто не всегда видно там издалека. Ну бывало такое, да, то есть по-разному. Ну все-таки хочется, чтобы всем комфортно было.

И. Цуканов

— А вот вы управляющий кафе, да, и встреча происходит на территории кафе. А кафе как-то вот имеет какую-то, так сказать, ну выгоду, грубо говоря, оттого что на его территории встречи происходят? Или это такая вот чисто вещь миссионерская, да, то есть и здесь вам просто удобно то, что есть площадка своя, чтобы ее не искать всякий раз?

К. Лаврентьева

— Ну мне эту площадку дают, то есть, соответственно, в кафе особо какой-то, скажем, такой прибыли нет. Ну если только в перерыве что-нибудь там, кофе попьют люди, то есть это будет, конечно, хорошо для кафе, чтобы какие-то хотя бы денежки, скажем так, шли.

К. Лаврентьева

— Ну конечно.

В. Заболотный

— Потому что все-таки аренда, там какие-то затраты. Ну это да, в плане миссионерства, то есть мне выделяют площадку как бы без каких-то таких требований. Соответственно, ну вот как-то так.

К. Лаврентьева

— «Вечер воскресенья» на радио ВЕРА продолжается. У нас в гостях Виталий Заболотный, основатель проекта «ПроСмыслы». У микрофона диакон Игорь Цуканов и Кира Лаврентьева. Виталий, как вы искали себе духовника?

И. Цуканов

— Мне кажется, у вас их было несколько. Меня тоже этот вопрос интересовал.

К. Лаврентьева

— Вы уже обмолвились об этом.

В. Заболотный

— Ну, к сожалению, да, то есть первый мой духовник, он уже, к сожалению, не священник.

К. Лаврентьева

— Ого.

В. Заболотный

— Да.

И. Цуканов

— Ну так бывает.

В. Заболотный

— Ну так бывает. Ну мне, конечно, очень больно.

К. Лаврентьева

— Такой поворот неожиданный.

В. Заболотный

— Ну, к сожалению, да, ну в православном мире много чего происходит, ну такова жизнь. То есть я очень любил, у нас очень действительно были... Ну знаете, как иногда меня спрашивают: а как духовника найти? Ну вообще и священникам тоже задают такой вопрос. Ну это складывается, на мой взгляд, из общения — то есть когда ты понимаешь, что тебе человек близок, что он как-то реагирует на твои вопросы, на твои проблемы — то есть это как-то почувствовать нужно. То есть это нельзя так подойти — симпатичный батюшка, мне там нравится. Нет, тут должно быть общение, и возникает какая-то такая связь, ну духовная, немножко дружеская. Я не знаю, правильно, конечно, нет, но все равно доверие какое-то должно быть. И просто как-то ты потом прилепляешься к этому человеку, и ты понимаешь, что ты ему можешь более глубже раскрыться, поведать о каких-то своих проблемах больше. И так вот как-то возникает вот это взаимодействие, и ты потом уже вольно-невольно как-то... Ну либо спрашиваешь там: батюшка, будьте моим духовником. Поэтому вот да. Вот был один батюшка. Потом вот тоже там, исходя из одной ситуации, получилось, что долго общался, хотя у меня присутствует общение с разными отцами, действительно очень мне в этом плане порой везет, потому что очень такие духовные отцы попадаются, очень глубокие. И ты понимаешь, что действительно эти люди пастыри настоящие, то есть они очень мудрые. Ты когда общаешься с ними, ты понимаешь, что они столько всего знают, и тебе хочется слушать, напитываться, на мой взгляд такой вот, напитываться от этих людей, от священников, которые к нам приходят, их знаниями, по крайней мере пытаться что-то уловить для себя, запомнить. Какой-то благодатью, может быть, потому что все-таки у нас такие очень серьезные тоже, интересные священники были.

К. Лаврентьева

— Ну вот вообще в Москве было такое исследование, которое проводил Свято-Тихоновский университет, что в Москве, ну и в России, конечно, в целом, священников-то не хватает, и что как раз поэтому большая проблема с тем, чтобы поговорить со священником. Мне кажется, это вот всегда такой фактор, который затрудняет поиск духовника. Потому что во время исповеди очень много исповедников, и один батюшка или там, может быть, не один, но в любом случае к каждому священнику большая очередь выстраивается. То есть получается, что чтобы найти духовника, нужно вот как-то изыскать еще время на то, чтобы с ним поговорить. Или, в общем, это и во время исповеди как-то понятно бывает? У вас как получилось?

В. Заболотный

— Тут сложно. Ну у нас тогда с первым батюшкой мы за Сергиев Посад ездили, то есть мы тоже организовывали там с братом, собирали своих людей, то есть с батюшкой мы ездили по разным святым местам, храмам.

И. Цуканов

— А, у вас было время пообщаться.

В. Заболотный

— Да, то есть у нас было время. То есть мы приезжали на службу в храм, а потом продолжали чаепитие на природе с батюшкой, то есть, соответственно, было время. А в этом да, проблема, потому что особенно да там в московских храмах у отцов нет времени. Они действительно перегружены, и иногда мне даже вот тоже тяжело просто даже как-то поговорить с батюшкой. А как правило, с утра там, перед литургией, у них нет времени, чтобы глубоко как-то с человеком пообщаться. Но, как правило, в принципе, на вечерних богослужениях у священников, скажем так, больше времени, то есть, наверное, в это время лучше всего приходить, как-то присматриваться к отцам и уже пробовать общаться. Ну когда кто-то ко мне обращается — он, может быть, только приходит к вере или еще какие-то вопросы есть, то есть я предлагаю, что как бы я могу с некоторыми отцами, которых я знаю, попробовать пообщаться, и чтобы они нашли время как-то состыковать человека с батюшкой. Может быть, там будет интересно человеку, ему понравится этот священник, ему захочется продолжить общение. Ну вот с этим да, с этим, к сожалению, проблема. Ну а по-другому как еще искать? Ну исповедь в любом случае, на исповеди ты тоже все равно ощущаешь.

И. Цуканов

— Отношение к нему.

В. Заболотный

— Да, все равно каждый священник, он по-разному. Ну понятно, что с утра, конечно, там толпы людей стоят, и служба идет, то есть нужно все-таки как-то немножко быстрее.

И. Цуканов

— Вы когда написали, так сказать, о себе, коротко сообщали где-то в интернете, вы написали, что цените в людях особенно доброту и честность. Вот я не знаю, помните вы это или нет, вы однажды это написали. Действительно так, да, это те качества, которые для вас наиболее ценными являются там в друзьях, ну и вообще в людях?

В. Заболотный

— Ну да, потому что, когда ты общаешься с человеком, мне кажется, такие важные качества. Ну я еще больше люблю говорить, что мне кажется, не хватает искренности нам, то есть это такая очень важная вещь. То есть вот это доверие, чтобы человек с тобой искренним был. Потому что ты все равно общаешься, ты сближаешься с человеком — это очень важно понимать, кто перед тобой, кто с тобой, можешь ли ты доверять, можешь ли ты открываться человеку в каких-то моментах, вопросах. И, соответственно, из этого складываются отношения, то есть доверие. Мне кажется да, это важное качество.

И. Цуканов

— А вот честность, почему вы ее так особенно выделяете, чем это важно? Ну речь не идет о том, понятно, если человек врет постоянно, то это, так сказать, с ним сложно общаться. Ну вот бывает же, в общем, люди, которые они вроде бы и не врут, но вот...

К. Лаврентьева

— Но в душе закрыты.

И. Цуканов

— Вот что для вас, что вы вкладывается в понятие: честность — это просто не врать или что-то еще?

В. Заболотный

— Ну в каких-то моментах да, быть честным.

И. Цуканов

— Перед самим собой или с другими людьми?

В. Заболотный

— Ну перед самим собой тоже, да, ну и с другими, потому что все-таки ты общаешься, то есть когда уже какое-то длительное общение, дружба, мне кажется, это важный критерий. Ну такое возникает доверие тогда к человеку, ну ты как-то это ощущаешь, честны с тобой или нет. Ну понятно, что мы не можем там сто процентов всегда там только честно, и могут даже не понять, ну то есть чтобы в какой-то большей степени присутствовало это качество.

И. Цуканов

— Вот вы сказали, что у вас большая уже команда сложилась таких сотрудников, с которым вместе вы делаете проект «ПроСмыслы», порядка 30 человек, да, вы говорите?

В. Заболотный

— Ну уже дальше, да, я так посчитал, у нас больше 30 человек, у нас даже у девчонок отдельно уже свои чаты какие-то есть, то есть кто-то уже даже на какие-то группки разбивается. И я недавно пост писал, я просто так задумался, что это уже даже какая-то семья. То есть эти ребята — это уже моя семья, потому что у нас дни рождения, и мы уже, то есть это не сразу складывалось, а вот как-то в последнее время уже ребята, там у кого день рождения, они уже всех зовут: так, давайте собираться. То есть мы стараемся, кстати, уже один батюшка из Илии пророка, он сказал, что после литургии, литургия должна продолжаться за трапезой с людьми. Потому что ну постояли в храме и разошлись — ну как-то тоже, да, не очень. И мы стараемся тоже иногда, вот если там в одном храме собираемся или даже если кто-то в разных, встречаемся потом, например, сидим в каком-нибудь кафе, кушаем, общаемся. И вообще вот, кстати, я хотел дополнить, да, через встречи, через соцсети мне хочется рассказывать людям о Боге, о вере, о православии, о том, что мы такие же люди. Потому что иногда порой какое-то мнение складывается, что мы какие-то там зашоренные, какие-то там, я не знаю, в черных одеждах ходим. Вообще не можем себя там...

И. Цуканов

— Бывает, наоборот, в белых.

В. Заболотный

— Да, затворники какие-то. Ну какое-то мышление немножко разбавить. Вот эти мифы развеять, что мы такие же люди, что мы можем в кафе посидеть и покушать. Но мы пытаемся, стараемся, учимся жить по заповедям, как-то меняться. Но такие же люди.

И. Цуканов

— А вот почему для вас важно это как-то доносить? Вы как-то сталкиваетесь с каким-то неприятием, да, со стороны части людей, вот именно там неприятием того, что вот вы православные, то есть вы чувствуете какое-то напряжение, да, иногда?

В. Заболотный

— Ну я в кафе работаю, часто общаюсь с людьми. Иногда вот сижу там на кассе, например, и вот я афишу вешаю, говорю людям: приходите. И у людей непонимание, они так: куда приходите? С батюшкой? Я говорю: ну да. И одна девушка говорит: а это те, которые на мерседесах ездят?

К. Лаврентьева

— Серьезно? Ничего себе.

В. Заболотный

— Я говорю: ну и такое бывает. Я говорю: подождите. Она такая уходит, я: стойте, а если я вам мерседес подарю, вы будете на нем ездить? Она так задумалась и ушла. Ну то есть люди не понимают, что у священника огромная семья, что, как правило, у наших отцов там шесть, семь...

К. Лаврентьева

— Господи, помилуй.

В. Заболотный

— Их нужно кормить. одевать, а передвигаться?

К. Лаврентьева

— Ну правда, я за четыре года вот именно на мерседесе батюшку ни разу не встретила.

В. Заболотный

— Ну мерседес, он как-то...

К. Лаврентьева

— Ну других каких-то, более простых машинах встречала.

В. Заболотный

— Ну просто это уже стало таким словом нарицательным.

К. Лаврентьева

— Ну мне кажется, это уже не встречается в наши дни, ан нет, некоторые слухи очень устойчивы. Не верьте, дорогие слушатели. Особенно батюшки в регионах, они вообще иногда с поминального стола питаются. И почему-то об этом у нас не любят говорить, у нас все про мерседесы да про часы.

В. Заболотный

— Ну у кого-то увидели, да. А вы съездите вот в деревню, как там батюшка, а храм-то содержать еще нужно. Ну никто не понимает. И хочется как-то немножко вот про эти вещи говорить.

К. Лаврентьева

— Мифы разрушать.

В. Заболотный

— Да, разрушать, чтобы у людей немножко понимание было. Или иногда, да, там непонятно, какая там жизнь православного человека, что какие-то вещи нельзя. А как это вот нельзя? Ну ты пытаешься как-то вот донести до человека.

И. Цуканов

— Ой, а вот мне очень интересно, у нас уже времени мало осталось, но мне вот очень хочется спросить: у вас кафе постом там, Великим постом, Успенским постом, любым постом там какой-то широкий выбор постных блюд или у вас как вот? Потому что это всегда, конечно, проблема большая.

К. Лаврентьева

— Икра красная, икра черная...

В. Заболотный

— Честно говоря, нет. Потому что в основном все посетители, как правило, там православных очень мало и, как правило, никто не придерживается поста. Ну то есть какие-то есть там овощи, салатики там, гарниры, рыбка. Но, как правило, то есть нет такого спроса, поэтому исходя из этого, конечно, формируется меню.

К. Лаврентьева

— Спрос рождает предложение. Да, огромное спасибо, Виталий. Это у нас сегодня такой душевный, задушевный прямо разговор получился, такой мирный, мирный и спокойный. Огромное спасибо и за искренность, и за открытость, и задушевность. Очень мы с отцом Игорем порадовались. В этом часе, дорогие радиослушатели, была программ «Вечер воскресенья» на радио ВЕРА. У нас в гостях был Виталий Заболотный, основатель проекта «ПроСмыслы». Мы с вами прощаемся до следующего воскресенья. Всего вам доброго и до свидания.

И. Цуканов

— С Богом. До свидания.

В. Заболотный

— Спасибо большое.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Преобразования в современной системе образования». Максим Костенко
• «Донорство крови и костного мозга». Алена Фирсова, Наталья Быстрова, священник Дмитрий Гуров
• «Смыслы Таинства Крещения». Священник Григорий Геронимус