Поделиться
Фото: PxHere
«В то время как Васко да Гама только мыслил о возможности найти путь к полуострову Индостан, наш тверитянин уже купечествовал на его берегу», — писал Николай Карамзин в своей знаменитой «Истории государства Российского». Именно он в XIX-м столетии первым обнаружил в архиве Троице-Сергиевой Лавры записки тверского купца Афанасия Никитина — знаменитые путевые заметки, получившие впоследствии название «Хождение за три моря». В отличие от португальского первопроходца, Афанасий Никитин о подобном путешествии не мечтал. Отправиться в столь долгий и опасный путь его вынудили обстоятельства.
В 1468-м году один из торговых кораблей Никитина, шедший в Астрахань, затонул в Волге. На другое судно напали разбойники и разграбили его. Афанасий остался без товара. На его приобретение купец брал в долг большую сумму, которую теперь выплатить не мог. Дома Никитина неминуемо ждала бы долговая тюрьма. Поэтому он решил заработать, чтобы вернуть долг. И задумал попытать счастье в Азии, где, по слухам, многие товары можно было приобрести очень дёшево. Как истинно верующий христианин, в такое путешествие Афанасий не мог отправиться без благословения. Об этом он сам говорит в «Хождении за три моря»: «И пришёл в Калязин монастырь к Святой Живоначальной Троице. У игумена и святой братии получил благословение».
В 1469-м году Никитин достиг Индии. Он побывал на её юго-западных землях: в Раджастане, Гуджарате и Махараштре. С досадой Афанасий сообщает в своих записках, что в Индии «для Русской земли товара нет». Вокруг всё непривычное — специи, масла, благовония. Купца заинтересовали фарфор и алмазы, но они стоили больших денег. А у Никитина их почти не осталось. По некоторым из его записей историки сделали вывод, что купцу приходилось питаться подаянием. А чтобы элементарно остаться в живых — притвориться странствующим дервишем, мусульманским отшельником. Но даже в таких условиях Никитин не отступился от Христа. «Другого никакого имени не призывал», — пишет Афанасий.
В Махараштре «дервиша» Никитина разоблачили. Правитель узнал, что Афанасий — русский христианин. И отобрал у него единственное имущество — жеребца. Правда, пообещал вернуть, и дать в придачу тысячу золотых, если Никитин примет ислам. Если же нет — пригрозил смертью. Искушение было сильное, но Афанасий выстоял и был готов умереть за веру. Спастись ему помог казначей хана — он убедил правителя не обращать Афанасия в ислам и отпустить. Подобное купцу придётся пережить ещё не раз. Текст «Хождения за три моря» пронизан слёзными мольбами Никитина к Богу о том, чтобы Господь помог сохранить истинную веру. Несмотря ни на что, русскому купцу это удалось. «Прошло четыре Пасхи, как я в бесерменской земле, а христианства я не оставил», — сообщает Никитин. О том, что он оставался верующим православным христианином, красноречиво свидетельствуют такие, например, переживания Никитина. Не имея в путешествии церковного календаря, в какой-то момент он сбился со счёта, и не мог узнать, когда начинаются православные посты. Поэтому постился «по мусульманскому обычаю». На обратном пути в Россию Афанасий сокрушается о том, что это наверняка зачтётся ему на Небесах как большой грех.
«Хождение за три моря» продлилось шесть лет. И стало примером мужества простого русского человека. Духовный подвиг Афанасия Никитина через века продолжает восхищать не только его соотечественников. Но и жителей страны, в которой он претерпел немало испытаний. В 2002 году в индийском городе Ревданда был установлен памятник стойкому в вере тверскому купцу.
Все выпуски программы Открываем историю
Второе послание к Коринфянам святого апостола Павла
Поделиться
2 Кор., 190 зач., X, 7-18.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами доцент МДА, священник Стефан Домусчи. Многие современные люди ведут себя довольно самоуверенно. А как на самоуверенность смотрит христианство? Ответ интереснее, чем можно было бы ожидать, и даёт его апостол Павел в отрывке из 10-й главы 2-го послания к коринфянам, который читается сегодня в храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
Глава 10.
7 На личность ли смотрите? Кто уверен в себе, что он Христов, тот сам по себе суди, что, как он Христов, так и мы Христовы.
8 Ибо если бы я и более стал хвалиться нашею властью, которую Господь дал нам к созиданию, а не к расстройству вашему, то не остался бы в стыде.
9 Впрочем, да не покажется, что я устрашаю вас только посланиями.
10 Так как некто говорит: в посланиях он строг и силен, а в личном присутствии слаб, и речь его незначительна,
11 такой пусть знает, что, каковы мы на словах в посланиях заочно, таковы и на деле лично.
12 Ибо мы не смеем сопоставлять или сравнивать себя с теми, которые сами себя выставляют: они измеряют себя самими собою и сравнивают себя с собою неразумно.
13 А мы не без меры хвалиться будем, но по мере удела, какой назначил нам Бог в такую меру, чтобы достигнуть и до вас.
14 Ибо мы не напрягаем себя, как не достигшие до вас, потому что достигли и до вас благовествованием Христовым.
15 Мы не без меры хвалимся, не чужими трудами, но надеемся, с возрастанием веры вашей, с избытком увеличить в вас удел наш,
16 так чтобы и далее вас проповедовать Евангелие, а не хвалиться готовым в чужом уделе.
17 Хвалящийся хвались о Господе.
18 Ибо не тот достоин, кто сам себя хвалит, но кого хвалит Господь.
На одной из лекций меня как-то спросили, почему современные бизнес-тренеры настраивают человека на успех, а православие всё время говорит о грехах и человеческом несовершенстве. Чем можно объяснить такую разницу? Действительно, от первых очень часто можно услышать призывы повторять себе «я лучший», «я успешный», «у меня всё получится». От вторых зачастую слышишь слова о необходимости быть смиренным. С точки зрения обывательской, выигрывают очевидно первые, потому что картина, которую они рисуют явно более привлекательная.
Однако в сегодняшнем тексте из послания апостола Павла к Коринфянам нет ни бахвальства, ни отказа от какой бы то ни было собственной значимости. Напротив, есть взвешенная позиция, в которой всё оказывается на своих местах. Да и слово «смирение», которым обычно пугают, означает лишь осознание своих границ, своего места в мире, в отношениях с Богом и другими людьми.
Но прислушаемся к апостолу Павлу. Размышляя о том, насколько он как апостол подотчётен коринфской общине, он призывает не в меру требовательных общинников помнить о его статусе. Может показаться, что это совершенно не смиренно с стороны Павла... Но в том то и дело, что апостол прекрасно знает свою меру. Он действительно основал коринфскую общину и много преуспел в деле проповеди, но меру эту успеха определил для него Бог. Апостол осознаёт значимость своего труда, но понимает, что действовал с помощью Божией, и это понимание позволяет ему занять взвешенную позицию. Итогом его размышлений становится лаконичная и очень точная фраза: «хвалящийся, хвались о Господе», то есть помни, что при всех твоих усилиях и стараниях рядом с тобой всегда был Господь, поддерживающий, направляющий и определяющий меру пройденного тобой пути.
Слово «самоуверенность» воспринимается христианами как недальновидное и глупое. И дело не только в том, что сам по себе человек очень ограничен в своих ресурсах и возможностях, но в том, что в наивных попытках отстоять свою самость он отказывается от присутствия в его жизни Творца. Бог, конечно, никуда из жизни человека не уходит, потому что все мы как бы ни жили, живём благодаря Его любви, но кто-то впускает её в свою жизнь, а кто-то живёт ей вопреки.
Христианство начинается с того, что человек осознаёт: концентрируясь на себе, он ограничивает и обедняет свой мир и, напротив, открывая своё сердце ближнему и Богу, бесконечно свой мир обогащает.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
От мала до велика
Поделиться
О библейском происхождении выражения «От мала до велика» и его различных формах употребления.
Все выпуски программы Первоисточник
«Всемилостивый Господи, помажь сердце мое елеем милости Твоей»
Поделиться
Всемилостивый Господи, помажь сердце мое елеем милости Твоей.
Да никогда не вспыхнет в нём гнев на сильного, не зародится презрение к слабому. Посмотри, роса утренняя — всех слабее...
Да никогда не совьёт в сердце моём ненависть к ненавидящим меня. Да вспомню я о конце их и сохраню мир свой.
Милосердие открывает путь к сердцу всякой твари и несёт радость.
Немилосердие омрачает чело и несёт печаль одиночества.
Помилуй милостивого, Рука Пренежная, и открой ему тайну милости Твоей.
Богочеловек — чадо милости Отца и святости Духа. Весь мир — лишь притча о Нём. Могущественные светила небесные и мельчайшие капли озёрные, собою рассказывают о Нём. Всё небесное и земное, от пресильных Серафимов до мельчайшего комочка пыли, рассказывают притчу о Нём — прасущности и праисточнике своём.
Что такое твари на земле и во вселенной, если не притча о солнце?
Воистину, также и всё видимое, и невидимое, являет собой притчу о Богочеловеке. Сущность её проста, притч о ней множество бесконечное.
Друзья мои, как же рассказать мне вам о сути, если вы притч понимать не умеете?
О, если бы знали вы ту сладостную беспредельность и силу, когда проникаешь до сердца всех притч, туда, где они начинаются, и где кончаются. Туда, где язык немеет, и где всё сказано раз и навсегда!
Какими скучными становятся тогда все долгие и однообразные повествования, сочинённые людьми. Такую же скуку испытывает тот, кто привык слышать раскаты грома и созерцать сверкание молний, но вынужденный слушать рассказы о грозе.
Приими мя в Себя, Сыне Единородный, чтобы стать мне одно с Тобой, как когда-то до сотворения и падения.
Да закончится долгая и томительная притча моя о Тебе, хотя бы мгновением лицезрения Тебя. Да закончится самообман мой о том, что я — нечто рядом с Тобой, или нечто без Тебя.
Пресыщены уши мои притчами. Устали зеницы мои взирать на тщеславную пестроту одежд, Тебя лишь жаждут видеть они, Источник мой, сокрытый миром за пустыми притчами и пёстрыми одеждами.
