«Хоровая школа мальчиков и юношей «Богоявление». Елена Сидорычева, Яна Находнова

Наши собеседницы — регент Хоровой школы «Богоявление» при Елоховском соборе в Москве Елена Сидорычева и хормейстер, преподаватель Яна Находнова.

Мы говорили о том, почему в подростковом возрасте важны творческие увлечения и поддержка взрослых, а также о том, как влияет на подростков участие в богослужениях. Наши собеседницы ответили, как возникла идея создания сначала хора мальчиков и юношей, а затем и целой школы хорового пения, где, помимо прочих предметов, детям преподают также основы православного вероучения, и как пандемия повлияла на занятия и на подготовку учащихся к выступлениям. Елена и Яна рассказали о традициях хора, о его репертуаре, а также о том, в чем они, как преподаватели, видят свою основную задачу.

Ведущая: Елизавета Волчегорская

Л. Горская

— В эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». С вами Лиза Горская. И сегодня у нас на связи Елена Сидорычева, регент хоровой школы мальчиков «Богоявление» при Елоховском соборе в Москве, и хормейстер и преподаватель Яна Находнова.

Е. Сидорычева

— Здравствуйте.

Я. Находнова

— Здравствуйте.

Л. Горская

— Добрый вечер. Всегда сложно говорить с музыкантами, не послушав музыку, я предлагаю поэтому с музыки и начать, тем более, что это ваша визитная карточка. Что будем слушать?

Е. Сидорычева

— Давайте послушаем, наверное, в исполнении хора мальчиков, поскольку мы занимаемся с мальчиками, «Богородице Дево, радуйся» Кремлёвского распева — с неё начнём.

(Звучит песнопение.)

Л. Горская

— Детское звучание, которое я, не являясь музыкантом, даже не могу описать словами. Я хочу спросить: с чего всё началось? Сейчас очень много... не то чтобы много, но смешанные хоры встречаются чаще. Вот у вас хор мальчиков, как он возник, как возникла идея? Лена, вы, наверное, расскажете сначала?

Е. Сидорычева

— Да, конечно. Это идея создания хора мальчиков по типу Синодального хора, который был ещё до революции в Москве. Мы познакомились в 2016 году очень случайно, как-то нас судьба свела. Наверное, случайно, но не случайно, просто отец Александр недолгое время служил в соборе, и когда он пришёл, очень много было у него идей развития разных направлений, в том числе он очень хотел, чтобы в соборе звучали детские голоса, в том числе голоса мальчишек. И, как мы с ним потом, когда познакомились, разговорились, оказывается, что он давно мечтал о создании хора мальчиков. Такой случай предоставился — предложил он попробовать нам организовать хор. И в марте 2016 года мы набрали небольшое количество человек,10-15 у нас сначала было мальчишек, начали с ними заниматься. Надо сказать, что как-то мы большими темпами пошли вперёд, потому что уже полгода отзанимавшись, мы дали первый отчётный концерт. И на будущий год обговаривали, чтобы мы были в статусе не только хорового коллектива, но в статусе школы, то есть у нас появились уже дополнительные предметы. Помимо хора, это Закон Божий, сольфеджио, вокал, фортепьяно и, конечно, клиросная практика так называемая — пение на Литургиях за богослужением. Как-то быстро мы очень начали и быстро пошли вперёд. И уже ко второму году в сентябре пришли новые мальчишки, причём у нас возраст с шести лет и до 18 лет у нас ребятки учатся. Школа как-то начали набирать обороты, и с 10-15 человек мы выросли до 45-50. Цифра всё время колеблется, потому что, как говорил сам покойный наш отец Александр, наш основатель школы, что мальчики — это, как изюм в булочке, их очень мало, их, конечно, надо собирать по крупицам. Тем более, что у нас духовное направление и, конечно, мальчишкам тяжело заниматься музыкой, потому что это требует определённой усидчивости, как мы знаем, — и фортепьяно, и хор, где надо сидеть часами и отрабатывать какие-то такты и звуки. Хочется им побегать, пошалить, что у нас тоже бывает зачастую, но как-то, знаете, приходят дети, в которых есть желание и глаза горят, они остаются. А есть, конечно, детки, которые уходят, понимают, что им тяжело или это не их направление — наверное, так, да, Яна Александровна?

Я. Находнова

— Я хочу добавить то, что так как я занимаюсь ещё и с маленькими, как раз с подготовительным классом и с первым-вторым, то есть с начальной группой хора, то я вижу, что очень многих детей приводят родители, бабушки, которые очень бы хотели, чтобы дети пели в церковном хоре, участвовали. И здесь иногда происходит, конечно, так как, знаете, мы детям это действительно всё время внушаем, что это не просто занятия в музыкальной школе, но это ещё и служба. Мы же с детства им говорим, что вы служите Богу. То есть даже своими занятиями на уроках, мы учимся — параллельно с какими-то классическими песнопениями мы ещё поём духовные песнопения. И это мы стараемся детям всё прям с самого детства внушить. Поэтому, конечно, не всё так легко, и некоторые дети уходят, но многие из тех, кто приложили усилия, первоначальные такие, скажем, остаются. Всё зависит, конечно, от такого буквально подвижнического труда родителей. Мы настолько благодарны нашим родителям, которые возят к нам буквально из Подмосковья детей, едут в пробках по два часа. Вот вчера мне рассказывали, что так и не смогли доехать в конце концов. Но, знаете, это дорогого стоит. И самое, наверное, важное, что когда мы организовывали эту школу, то у нас была такая идея организовать не просто школу, где учителя, ученики, отдельно родители где-то в электронном журнале — нет, у нас была идея организовать семью, музыкальную семью, семью единомышленников, верующих людей, объединённых одной целью. Поэтому мы очень часто собираемся помимо занятий, и дети видят, что родители вместе с нами, родители слушают. Очень часто, кстати, на Литургии родители нам подпевают. Вот Елена сейчас сказала о практике, но это мы потом, попозже будем говорить. После карантина самая первая Литургия, которую мы спели с детьми — у нас такая богослужебная практика в храме Никиты Мученика, это приписной храм к Елоховскому собору, и там у нас происходят занятия на базе этого храма, там же мы поём службы. И вот самая первая после карантина, когда мы с такой радостью, с такой любовью встретились, что наконец-то мы сможем спеть, — у нас пели все: и родители, и дети. И это настолько объединяет, это настолько вдохновляет, что даже дети, которые потом вырастают, и, конечно, в подростковом возрасте бывают такие моменты, когда им не очень хочется заниматься пением и, может быть, даже не всегда хочется и в храм идти, но они видят, что здесь родители, что здесь их друзья, что здесь их семья, которая их любит всегда: и когда им тяжело, и когда они на какое-то время ушли, а потом опять вернулись. Вот это дорогого стоит, вот это мы стараемся всё время культивировать у себя, чтобы эта семья у нас была.

Л. Горская

— А родителям можно петь с детьми? Это же хор мальчиков. Это я сейчас так полушутя спрашиваю.

Я. Находнова

— Когда мы поём просто на службах... мы иногда поём просто мальчиками — да, это когда мы в соборе, когда у нас концерты, какие-то фестивали, то, естественно, мы поём только мальчиками и юношами. Но когда у нас рядовая служба, да тем более такая радостная после такого долгого карантина — ну как мы могли не поблагодарить Господа Бога, и родители, и дети? Вы бы видели, как мы все обнимались, несмотря на то, что надо было держать какую-то дистанцию, мы не могли этого, потому что это действительно такое радостное событие, и душа поёт, когда мы поём на клиросе. И дети чувствуют, что сзади... родители стоят сзади, они тихонько подпевают, но дети чувствуют, что родители сзади, они с ними, знаете, как стена такая крепостная. Это очень много значит.

Л. Горская

— В эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». С нами Елена Сидорычева, регент хоровой школы мальчиков и юношей «Богоявление» при Елоховском соборе в Москве, и хормейстер и преподаватель Яна Находнова. Вот мы говорим про ваш хор, и я хотела спросить: вот хор мальчиков и юношей — так вы юношей отдельно вынесли в названии и подчёркиваете. Почему? Ну, хор мальчиков и хор мальчиков.

Е. Сидорычева

— Да, на самом деле это отдельная тема, потому что юноши — это самый сложный, переходный возраст, когда вот уже, мы знаем, что у мальчиков в какой-то момент их жизни происходит перестройка организма, которая называется мутация, и мальчишеский голос теряется, ломается...

Л. Горская

— «Мутация» так страшно звучит для непривычного, непрофессионального уха.

Е. Сидорычева

— Да, изменения происходят в голосе. И у всех по-разному это происходит. Если говорить с медицинской точки зрения, то у некоторых, например, два года голос ломается и они не могут петь, а некоторые ребятки за полгода могут пройти мутацию — у всех по-разному. Но чем этот переход для нас опасен, как для хористов, это тем, что, когда у них ломается голос, ребята некоторые очень переживают, потому что они не могут петь...

Л. Горская

— То есть они вообще не могут петь или они начинают петь по-другому? Вот мне всегда было интересно.

Е. Сидорычева

— Здесь, понимаете, у всех по-разному. У кого-то спускается плавно голос вниз, но всё равно какой-то момент они петь не могут, потому что не слушается их голосовой аппарат. И, например, врач-фониатр хоровые занятия в хоре просит ограничить. И немножко ребята начинают выпадать из общей канвы. И, конечно, когда они не посещают все занятия, когда не могут стоять и петь на концерте, участвовать вообще в общей жизни, то интерес их теряется. И здесь каким путём мы идём: мы, наоборот, ребят никуда не отпускаем — я знаю, что в других хорах или в музыкальных школах, например, разрешают пропускать хор, не ходить, — мы не отпускаем ребят, мы, наоборот, за то, чтобы они приходили на хор и сидели на хоре, хотя бы слушали только, когда им нельзя петь, или нагрузку голосовую щадящую даём, не такую большую. Потому что стоит удержать интерес ребята. Вот этот переход мутационный связь и с гормональным переходом: меняются интересы, они становятся подростками, и уже, наверное, храм и клирос не настолько как-то их увлекает. Вот переломный момент такой, его проходят, поверьте, все, сколько вот уже я занимаюсь с мальчиками, с Яной Александровной тоже мы работаем. Родители, конечно, переживают, и мы тоже переживаем. Бывает, что ребята уходят — в какой-то год, например, у них не получается, они уходят из хора, но потом возвращаются. И поэтому я считаю, что какая-то должна быть особая опека, наверное, к юношам со стороны церкви, если мы говорим, что при церкви у нас хор, со стороны педагогов, со стороны родителей, особое понимание, какое-то с ними отношение, чтобы они как личности не сломались. Им очень сложно, поэтому мы отделяем особо юношей. Мы говорим, что они — наше будущее, они должны петь. И когда мутация у них проходит, конечно, голос приобретает новые силы, новые краски — это уже басы, тенора у нас есть, у них уже другой статус. У нас даже разделение есть и по костюмам в хоре — о чём можем тоже рассказать. Конечно, иногда мы с ними поём отдельную программу, не соединяясь с младшим коллективом. Поэтому мы к ним относимся с большим трепетом. Понимаете, это наше поколение, это наше будущее, на которое мы опираемся и надеемся, что они останутся при храме, при Церкви. И в этот период мы должны им особо помочь, я считаю.

Л. Горская

— А в этот период они должны на вас опереться, потому что, я думаю, ни для кого не секрет, что когда у подростка этот период начинается, ему очень нужна поддержка, потому что он, может быть, даже вырос, даже выглядит как взрослый, но он может не понимать, почему ему плохо. Он может просто чувствовать себя несчастным из-за того, что у него сейчас гормоны перестраиваются и дают такое настроение. Чувствует себя потерянным, и любой стресс, любая какая-нибудь неудача и отсутствие поддержки на его дальнейшею жизни серьёзно влияет. А тут вы ему даёте такое плечо, хоть он петь ещё не может. Я как раз хотела спросить: и без того переходный возраст, и плюс любимое хобби, которым тоже сейчас не можешь заниматься — вот это, казалось бы, тяжело, а, оказывается, нет, у вас специальный подход.

Я. Находнова

— Обязательно! Здесь, конечно, нужна поддержка священства — ребятам, юношам, подросткам. Когда они, например, не могут петь, где-то обязательно, чтобы они всё равно либо занимались алтарническим служением, либо читали... псаломщики, да? Но что-то, и обязательно мужское нужно какое-то окормление. Может быть, не священники, может быть, дьяконы, может быть, ещё кто-то, но им обязательно это нужно. Вот у нас в этом отношении нам очень помогают отцы. Мы специально отцов наших детей лелеем, потому что так сейчас мало на самом деле — вот...

Л. Горская

— Папы, слышали? Отдавайте своих мальчиков в хор Елоховском соборе, и вас тоже будут елеять и лелеять, думаю, на Всенощной...

Е. Сидорычева

— Я хотела бы добавить. Мне кажется, что почему мальчишки у нас остаются — те, кто приходят к нам и остаются, — потому что у них именно в нашей школе есть настоящие друзья по интересам. Потому что зачастую родители говорят, что в общеобразовательных школах не понимают таких детей, которые приходят к Богу, которые приходят к вере, которые в храме находятся. Вот какое-то непонимание в социуме идёт. А вот когда у тебя настоящий друг именно здесь, в хоровой школе, по духу, и ты бежишь сюда, потому что он здесь и тебе нравится, чем вы занимаетесь, потому что у нас не только, например, обучение идёт, у нас ещё жизнь до пандемии — я надеюсь, что сейчас всё закончится, мы вздохнём полной грудью и дальше будем жить так же — мы же и в поездки очень часто ездим, то есть у нас какие-то фестивали, выезды, мы несколько раз ездили в Ростов, где занимали на конкурсе первые призовые места. И помимо участия в конкурсе, мы снимали общий дом, где жили несколько ночей, где они вместе все общались. Это общие трапезы, общее хождение на каток, катание с горок, музеи какие-то. У нас была идея создания летнего хорового лагеря. У нас один раз получилось это создать. Я думаю, что пандемия закончится, и мы сможем продолжать это всё опять же. Мы ездили в очень красивое место на берегу реки Оки, в Константиново — это есенинские места. И там у нас был лагерь в течение двух недель, певческий лагерь, назывался «Русичи». Где мы занимались с ребятами также и пением, и где они имели возможность друг с другом общаться, и, помимо пения, у них были другие развлекательные всякие занятия, игры. Поэтому школа — это у нас целая жизнь. Действительно мы не только учим петь, но мы учим жить вместе, жить по-православному, жить с Богом. И мне кажется, что получается. Вот, конечно, сейчас то, что мы ушли на дистанционное обучение, наверное, это беда всего мира. Конечно, тяжело ребятам друг без друга, без общения. Тяжело, наверное, и учиться вообще в онлайн-режиме пению. Все знакомые хормейстеры жалуются, но как-то будем преодолевать эти трудности и надеяться на то, что впереди ещё много-много очень интересного.

Л. Горская

— О трудностях и о том, что впереди, мы поговорим чуть позже. А сейчас я предлагаю вернуться к музыке, от которой мы и не уходили, но я предлагаю её послушать. Что мы сейчас предложим нашим радиослушателям?

Е. Сидорычева

— Давайте послушаем хор «Славься» Михаила Ивановича Глинки.

(Звучит хор.)

Л. Горская

— «Светлый вечер» в эфире радио «Вера». С вами Лиза Горская, Елена Сидорычева, Яна Находнова, хор мальчиков и юношей «Богоявление», в исполнении которого мы сейчас слушали известнейшее произведение Глинки «Славься». И расскажите про это произведение — почему у вас оно в репертуаре, давно ли оно у вас в репертуаре.

Я. Находнова

— Это произведение мы пели на конкурсе, который проводит ежегодно Елоховский собор, «В ожидании Рождества». В этом году он тоже будет проходить. И раньше покойный отец Александр проводил этот конкурс, участвовать в этом конкурсе приезжали хоры из других регионов, и даже из-за границы были.

Е. Сидорычева

— Из Таллина приезжали коллективы, я помню. И надо сказать, что отец Александр был основателем этого хорового фестиваля «В ожидании Рождества», который пятый или шестой год, наверное, сейчас должен проводиться. Да?

Я. Находнова

— Да. И финальной точкой этого конкурса всегда являлось совместное пение детских хоров на Литургии в Елоховском соборе. Это было очень, конечно, значимо. И нам приятно, что мы в прошлом году доросли до того, что мы получили гран-при на этом конкурсе. И если возвращаться к «Славься», то как раз в какой-то из годов мы пели это светское произведение на конкурсе. И потом финалисты конкурса «В ожидании Рождества» приглашаются на фестиваль, который тоже уже проводится несколько лет, лет пять, наверное, тоже при непосредственном участии отца Александра, в Храме Христа Спасителя, а теперь, по-моему уже второй год, в концертном зале «Зарядье». И это тоже очень значимое, конечно, такое для православных школ, для православных хоров мероприятие, в котором действительно можно поучаствовать. И мы, слава Богу, в этом году тоже пели, смогли подготовиться, несмотря на такие трудные условия. И тот заключительный концерт фестиваля «В ожидании Рождества», который планировался в апреле и не состоялся из-за пандемии, его организаторы перенесли на... в ноябре, по-моему, мы выступали или в конце октября — я уже забыла. В ноябре, да. И был концерт в «Зарядье», и мы там пели «Достойно есть» Динёва, пели мы как раз к 75-летию победы песню «Нам нужна одна победа». И у нас есть гимн свой, который написан на слова известной песни Чичкова «Детство» — мы просто третий куплет написали свой, так сказать дерзнули. И так как детям очень нравится эта песня, мы написали свои слова. Там есть такие слова: «Елохова мальчишки умеют Бога славить и Родину любить». И вот это наш гимн, который дети наши всегда поют. Да, гран-при мы ещё завоевали — был тоже Рождественский конкурс в Новоиерусалимском монастыре. И это, конечно, был такой взлёт нашего хора. Надеемся, что мы не потеряем какой-то уровень из-за сложившихся обстоятельств, хотя заниматься очень сложно, архисложно заниматься и удерживать ребят в такой ситуации.

Л. Горская

— Я услышала этот вздох. И я предлагаю поговорить о том, каково вам сейчас живётся, потому что я лично не могу представить, как в условиях вот этой разобщённости всеобщей можно сохранить и продолжать репетиции хора. Тем более, что эта пандемия унесла жизнь отца Александра Агейкина, который, я так понимаю, был таким вашим двигателем во многом и покровителем. Расскажите, каково вам сейчас.

Я. Находнова

— Вы знаете, да. То, что с нами не стало отца Александра, это была такая тяжёлая утрата, тяжёлая боль. Это до сих пор очень тяжело, потому что мы действительно чувствовали себя его любимыми детьми, любимыми чадами, которых он не просто окормлял. Он, кстати, каждую неделю приходил на занятия к ребятам, на разговор с ними, с юношами. Вот я говорила, что очень необходимо окормление такое священства юношам. И он помогал нам с поездками, то есть мы настолько близко общались, настолько чувствовали его заботу и любовь, что, конечно, сейчас нам очень тяжело. Но мы надеемся, что он молится за нас на небесах, а мы молимся здесь за него. Эта связь сердечная и духовная остаётся, и мы это чувствуем, кстати, очень сильно. И мы это почувствовали тогда, когда мы пели в «Зарядье» и посвятили памяти нашего любимого пастыря наше выступление. И о трудностях: казалось бы, как подготовиться к концерту, когда невозможно хором собираться, когда все на дистанционном образовании? Это случилось только благодаря тому, что нам благословили заниматься вокалом. Просто индивидуально приходили ребята заниматься вокалом по одному. И мы практически весь концерт таким образом индивидуально подготовили. Потому что у нас есть предмет вокала, и на этом уроке мы конкретно с каждым из ребят прорабатываем хоровые партии, смотрим, как его голос прилаживается, так сказать, где ему как спеть. Даже если юноши, которые находятся в мутации, какие-то ноты не могут брать, конкретно разбираем: здесь ты поёшь, здесь не поёшь, здесь просто молчишь, открываешь рот, — но так, чтобы они участвовали. И буквально этот концерт мы подготовили, в общем-то, силами только индивидуального вокала. У нас было потом только три хоровых репетиции перед концертом и одна генеральная. И поэтому, конечно, очень тяжело. И сейчас мы находимся полностью на дистанционном образовании. К сожалению, такое образование даёт очень малый результат, потому что заниматься вокалом по компьютеру, сольфеджио очень трудно, а хором просто невозможно. И это, конечно, наша очень большая боль. А ведь у нас ещё есть фортепиано, которое дети должны тоже проходить. И вот мы пытаемся, мы стараемся.

Е. Сидорычева

— Знаете, здесь ещё надо говорить о том, что у нас же мальчики, и они рано или поздно мутируют. Поэтому время идёт неумолимо, и в условиях дистанционного образования, конечно, нет никаких выходов. Во-первых, мы сейчас не имеем возможности петь на службах, потому что сейчас тоже ограничения по всем воскресным школам по Москве, насколько я знаю. Ограничение — нельзя петь детям на службах. Мы тоже не поём сейчас, мы не участвуем в концертах, после «Зарядья» мы нигде не пели. Мы не можем поехать никуда сейчас, к сожалению. Поездки наши любимые — в паломнические поездки мы очень часто ездили, как я уже говорила. Мы были в разных городах нашей страны: и Ростов, и Переславль-Залесский, и под Рязанью мы были в Иоанно-Богословском монастыре — много куда мы ездили. Кстати, у нас есть традиция, о которой мы, наверное, забыли сказать: мы начинаем и заканчиваем наш год с поездки в Троице-Сергиеву лавру. Мы ездим поклониться к мощам преподобного Сергия Радонежского — попросить благословения на предстоящий учебный год. Мы приезжаем туда, и нас уже знают, потому что эта традиция у нас давно уже существует — с самого основания нашей школы. Нам, кстати, пять лет уже будет в феврале. Мы поём акафист перед мощами всем хором мальчиков, прикладываемся к мощам. Потом либо экскурсию заказываем по монастырю Троице-Сергиевой лавры, либо трапезничаем вместе. Или иногда бывает, что мы выезжаем в какой-то близлежащий санаторий, где жарим шашлыки, ребята общаются, играют целый день — очень интересно — и не хотят даже разъезжаться и расходиться.

Л. Горская

— Рождественским постом вы прям про шашлыки нам зачем говорите? (Смеётся.)

Е. Сидорычева

— Это я вспомнила хорошие времена! И также в конце мая мы обычно едем в лавру — вот у нас такая традиция. И, кстати, у нас ещё выезды бывают в январе — на каникулах мы обязательно ездим в какой-то санаторий. Но вот в этом году, к сожалению, в связи с пандемией, мы никуда не поедем.

Л. Горская

— Давайте послушаем музыку. И вот мы вспоминали покойного отца Александра Агейкина, настоятеля Елоховского собора, который, к сожалению, далеко не единственная жертва этой пандемии. Я предлагаю послушать «Трисвятое» в исполнении хора мальчиков и юношей «Богоявление» при Елоховском соборе в Москве, который основал отец Александр.

(Звучит песнопение.)

Л. Горская

— «Светлый вечер» в эфире радио «Вера». С вами Лиза Горская. У нас на связи: Елена Сидорычева, регент хоровой школы мальчиков и юношей «Богоявление» при Елоховском соборе в Москве; и Яна Находнова, хормейстер и преподаватель. Мы говорим о том, как сохранить хор в условиях самоизоляции, или карантина, или как это ни назови. Это очень странные, противоестественные условия, а уж тем более для хора, которому нужно репетировать, и люди должны слышать друг друга вживую, и иметь прямой контакт с преподавателем, с хормейстером. Так мы особо ни до чего не договорились с вами, кроме надежды на лучшее.

Е. Сидорычева

— Нет, конечно, надежда остаётся, умирает последней, как говорится всегда. Но, во-первых, хочу сказать, что после смерти отца Александра сейчас настоятелем Елоховского собора является владыка Фома, который тоже нас поддерживает. Надеюсь, он не оставит нас, нашу школу, и будет развивать мальчишек, как только снимут ограничения, будем уповать на это и как-то дальше развиваться. И будем просить, конечно, такого же духовного окормления у владыки, как оно было при отце Александре, которое необходимо нашим мальчикам и нашим юношам, потому что мальчишки, вообще, хрупкие создания — мужчины наши маленькие.

Я. Находнова

— Я хотела бы дополнить, что всё-таки мы очень надеемся и настоятельно просим, прежде всего, наверное, Господа Бога в своих молитвах, чтобы как-то это всё уладилось. Потому что хору невозможно заниматься по компьютеру. Потому что хор, вокал должен заниматься очно, поэтому даже как-то не укладывается в голове, почему дети с первого по пятый класс ходят в школу, в московских школах, в Подмосковье вообще всё функционирует и работает, а у нас ведь музыкальная школа со всеми предметами. Это очень тяжело, и как-то хотелось всё-таки это наладить, пусть с ограничениями.

Л. Горская

— Вам, наверное, ещё без отца Александра тяжело, потому что вот он бы вам сказал, что делать. А так, в такой неопределённой ситуации, ещё лишившись окормления такого плотного, наверное, немножко растеряно себя чувствуете, да?

Я. Находнова

— Растерянность есть, конечно, да, действительно растерянность и одиночество. Владыка нам помогает, но у него очень много попечения на самом деле. И нам нужно понять, как мы будем существовать, как мы должны работать дальше, как нам сохранить наш хор, как нам сохранить нашу молодёжь. Мы должны это понять, это наша ответственность перед Богом. Я это лично так себе понимаю. И я думаю, что все педагоги, все родители, которые просто болью отзываются на всё это, и мы все в единении об этом просим, молимся, уповаем, что наша школа не развалится, а будет возможность нам заниматься каким-то образом, не на дистанте. Потому что это практически ведёт к исчезновению потихоньку, к такому плавному, но развалу.

Л. Горская

— Елена, а вы говорили, что вам матушка Мария Агейкина как-то помогает сейчас.

Е. Сидорычева

— Вы знаете, во-первых, то, что она сейчас с нами и она рядом, и мы её поддерживаем, и она нас поддерживает. Я бы хотела сказать, что когда ещё был батюшка жив, она очень тоже помогала нашей школе и окормляла наших мальчишек. Она, во-первых, одевала нас — пошили нам очень замечательные костюмы. Жилетки у нас... вот такое разделение, о котором я уже говорила, поподробнее расскажу. Те дети, которые ещё не мутировали, младший хор, у нас в белых рубашечках и жилеточках таких светлых, на которых особенная эмблема нашего хора, которую мы разрабатывали тоже. На ней изображены мальчики, в виде как бы куполов церкви, поющие, и написана наша хоровая школа мальчиков «Богоявление». А для юношей мы пошили кители, как у семинаристов, и тоже матушка нам помогала. То есть тёмные, чёрные такие пиджаки, более строго всё. Это вот как мы выглядим. И я бы очень хотела сказать «спасибо» матушке Марии. И дай Бог ей, конечно, сил и терпения в данной ситуации, чтобы она жила дальше. Тяжело, конечно, об этом говорить, с болью в горле, и слова даже не находятся. Матушка Мария, я надеюсь, что вы нас слушаете, и мы от всего сердца благодарим и отца Александра, и вас, что вы были с нами и что вы сейчас остаётесь с нами. И мы будем стараться не подводить вас и развивать дело отца Александра, потому что начало было положено очень хорошее. И всеми силами, я думаю, что всё будет хорошо, мы преодолеем эту пандемию. И, конечно, у владыки Фомы сейчас связаны руки, как и у многих священников, в связи с ограничениями. Но будем молить Бога и надеяться на лучшее.

Л. Горская

— Скажите, сколько у вас сейчас ребят, и мальчиков и юношей, в хоре. И, может быть, вы ведёте какой-нибудь набор, несмотря на пандемию, или работаете над репертуаром.

Е. Сидорычева

— Вы знаете, дело в том, что все наши ребята, которые с нами уже несколько лет, практически они все сохранились в хоре и остались. Да, мы давали рекламу и приглашали, и сейчас приглашаем среди года: пожалуйста, приходите. У нас есть свой сайт, если зайти на сайт Елоховского собора, там есть колоночка «Хоровая школа мальчиков». Это наша страничка, где можно посмотреть всё про нашу жизнь — там все события высвечиваются, с фотографиями и с видео. И там же есть контактный телефон нашего завуча, с кем можно связаться и поговорить о прослушивании. Собственно, так ребятки к нам и приходили. Но в этом году, я думаю, что, наверное, с пандемией только связано, что мы никого не взяли, то есть никто не пришёл. А те родители, кто звонили, хотели ребят привести к нам, тоже говорят, что они бы очень хотели петь у нас, но, к сожалению, мы не можем заниматься. И как внедрить новых деток мы пока не понимаем. Но всё равно вы звоните — мы будем иметь в виду, что как только мы откроемся, мы с удовольствием пригласим новых детей желающих, которые будут петь в нашем хоре. А по поводу репертуара: Яна Александровна рассказывала, что мы сейчас готовились к концерту в зале «Зарядье», который благополучно прошёл. И на данном этапе, в условиях дистанционного образования, мы готовимся сейчас и надеемся, что, может быть, какие-то ограничения снимутся — мы сможем всё-таки спеть Рождественскую службу, пусть не в соборе или в храме Никиты Мученика, неважно уже — где. Самое главное собраться вместе вживую и, как говорят, вздохнуть единым дыханием, единым дыханием прославить Бога — это, наверное, самое главное. Сейчас, конечно, идёт подготовка Рождественской службы у нас, рождественские песнопения мы поём.

Л. Горская

— Скажите, пожалуйста, ещё раз, как найти ваш сайт или вашу страничку.

Е. Сидорычева

— Ещё раз: можно зайти на сайт Елоховского собора, и сбоку, в правой колоночке, высвечивается «Хоровая школа мальчиков». Вот на неё кликаем и наша страничка открывается.

Л. Горская

— Спасибо. У нас, к сожалению, заканчивается время программы. Я предлагаю вернуться к вашей визитной карточке, точнее достать очередную карточку хора мальчиков и юношей «Богоявление» при Елоховском соборе. Что это будет?

Е. Сидорычева

— Мы послушаем «Полихронион» — это многолетие Патриарху в исполнении мальчишек.

Л. Горская

— И будем тогда прощаться. Я напоминаю, что в эфире радио «Вера» была программа «Светлый вечер». С вами были: Лиза Горская, Елена Сидорычева, регент хоровой школы мальчиков и юношей «Богоявление» при Елоховском соборе в Москве, и Яна Находнова, хормейстер и преподаватель. Всего доброго.

Я. Находнова

— До свидания, дорогие друзья. Рады были, спасибо, что вы нас пригласили.

Е. Сидорычева

— До свидания.

(Звучит песнопение.)

Другие программы

Вечер Воскресенья

«Паломничества в современной России». Юрий Минулин

Скачать

Гостем программы «Вечер воскресенья» был руководитель направления религиозного туризма в Российском Союзе туриндустрии, руководитель паломнической службы «Радонеж» Юрий Минулин.

Мы говорили с нашим гостем о его пути к вере, об интересных людях, повлиявших на этот путь, а также о том, как еще в советские годы он начинал организовывать экскурсии, связанные с религиозными темами, как создавались различные паломнические маршруты и как они развиваются и меняются сегодня.

В начале выпуска — воспоминания о первой экскурсии по московским местам, связанным с Патриархом Тихоном, организованной в 1989 году. Юрий Минулин говорит о том, как экскурсионная деятельность переросла в паломничества, вспоминает церковную молодёжную среду 1970–1980-х годов, чтение Евангелия, участие в богослужениях и поездках.

Обсуждается различие между паломничеством и религиозным туризмом, участие церковных инициатив в туристическом сообществе, создание школы экскурсоводов, развитие маршрутов по России и за её пределами.

Во второй части — рассказ о поездках в Торопец, на Соловки и Синай, о музеях и школах, связанных с именем Патриарха Тихона. Завершается выпуск воспоминаниями о встречах с отцом Иоанном Крестьянкиным и Патриархом Алексием II, о поездках на Синай и соловецкий остров Анзер и о том, почему у каждого паломничества должна быть вершина — и ею должна быть Литургия.

Ведущие: Игорь Цуканов, Кира Лаврентьева

Диакон Игорь

— Добрый вечер, дорогие друзья. «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. У микрофона Кира Лаврентьева.

К. Лаврентьева

— Добрый вечер.

Диакон Игорь

— И я, диакон Игорь Цуканов. Как всегда, в это время мы говорим с нашими гостями в студии на тему «Христианин в обществе», и сегодня у нас в студии очень интересный гость, с которым можно поговорить на очень большое количество потрясающе интересных тем. Это Юрий Ахметович Минулин, руководитель паломнической службы «Радонеж», которая существует в этом году, я так понимаю, 36 лет, она отмечает своего существования. Также Юрий Ахметович руководитель направления религиозного туризма в Российском союзе туриндустрии, и в качестве такой преамбулы еще скажу, что вот служба «Радонеж», паломническая служба «Радонеж», мы сейчас не про радио говорим, а про паломническую службу. Она существует, как я уже сказал, 36 лет, и возят паломников по какому-то широчайшему спектру направлений. Это далеко не только Россия, хотя, конечно, это в первую очередь Россия, но это и Израиль, и Сербия, и Греция, и Грузия, и даже Египет, и даже Китай, насколько я, так сказать, ознакомившись с сайтом, выяснил. Юрий Ахметович, добрый вечер! Христос воскресе!

Ю. Минулин

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели!

Диакон Игорь

— Первое, с чего хотелось начать наш разговор, когда я некоторые ваши интервью читал, готовясь к интервью, к сегодняшнему, к беседе нашей, я обнаружил, что служба-то ваша начиналась в 1989 году с того, что вы организовывали экскурсии по местам, связанным со святейшим патриархом Тихоном, по московским местам, связанным с его служением, с его жизнью. И мне хотелось спросить, а какую роль играет Святейший Патриарх, святой Патриарх Тихон в вашей жизни вообще? Я так по многим вашим замечаниям во многих ваших интервью понял, что это для вас человек, ну, важный не только потому, что с него началась служба «Радонеж», по многим причинам. Правильно я понял?

Ю. Минулин

— Да, вы правильно поняли. Ну, надо сказать, что я по образованию учитель истории. Для меня история и жизнь общества — это не пустые слова, а это жизнь человека и его деятельность в том многообразии, которое может быть в жизни каждого человека. Когда я учился, я пришел в церковь. Это было в последние, скажем так, года моей учебы в школе. Это был 1978 год. Пришел в Богоявленский собор. Мы со своим другом удрали из школы и поехали в Троице-Сергиеву Лавру. Там нам встретился один человек и сказал, а у нас скоро пост. Возьмите конфетку и вы можете, потом это есть уже нельзя. Я не понял, почему это так, а он мне говорит: а пойдем на молебен. Я впервые пошел на молебен. Это 78-й год. Это обычный мальчик из советской школы. Мы пришли в подклет Успенского собора, где покоится Алексей Первый и многие другие. Сейчас уже там покоится Патриарх Пимен, 35 лет, которому было совсем недавно. И там был молебен. Нас окатили водой. Я поворачиваюсь к нему и спрашиваю: а что это такое? Говорят, благодать. Так мы и решили. Вот понимаете, в следующую субботу я пошел в храм. Что это был за день, я только помню, что март. И так все началось. Ну вот интересно, вы спросили ведь о патриархе Тихоне. Потом была очень интересная христианская среда, людей, молодежи, которая читала Евангелие все 80-е годы. И мы как-то возрастали друг с другом и ездили по святым местам. С матушкой Иулианией, тогда Марией Каледой, или с Васей Каледой, или с кем-то еще мы отправлялись туда-сюда, я очень многих видел тогда, встречал, это были активные люди, это были живые люди, с ними было интересно общаться. Ну вот и еще очень важным моментом являлось, конечно, такое образовательное направление. Ты должен учиться. Вот вся среда: ты должен учиться. Плохо ли ты учился в школе? Хорошо, это не имело значения. Самое главное, ты должен дальше учиться. И вот это образование, это заставляет человека учиться и в христианской среде, в общем-то, в полуподпольной. Самиздат никто не отменял, всё, у меня есть ещё книги, куча самиздата ещё. Вот. На Соловках я их храню. И дело в том, что вот таким образом мы как бы подошли, что нужно учиться, и я поступил в институт, поэтому не смог ходить в Богоявленский собор. Мой институт был совсем рядом, и Крупский педагогический, потому что там ходило много наших преподавателей, могли увидеть, могли отчислить, и много такого. Но вот с этого момента история, она стала, ну скажем, акцентироваться. Она стала реальностью. И надо сказать, что и 80-е, и даже 90-е годы, да и сейчас, всё это для меня живое действие. Действие нашей жизни, и то, как ты к ней относишься, то, как ты в ней живёшь. И вот когда встал вопрос о... Что же мы можем сделать в год тысячелетия Крещения Руси? Я пришел к отцу Кириллу, тогда Кирилл Глебович Каледа, просто Кирилл, мой друг, говорю, Кирилл, а мы можем сделать экскурсию? Почему экскурсию, я могу объяснять, но это длинно, не надо сейчас.

Я уже закончил курсы экскурсоводов, к этому моменту, в 88 году. Он говорит: а как это делать? Я говорю, у тебя есть материал, у меня есть знакомый методист, мы это все можем сделать. А как? Ну, если есть Пушкин в Москве, есть Лермонтов в Москве, Маяковский, почему не может быть Патриарха Тихона в Москве? И в 89-м году, в октябре-месяце, прошла первая экскурсия. Но какая большая была радость, что в это же время, 9 числа октября, был канонизирован Патриарх Тихон. Я не буду рассказывать всей истории, как это происходило и что. Это не моя деятельность в данный момент. Кто-то знает больше, пусть он и расскажет. Самое главное, что мы к этому подошли. Мне иногда нравится выражение «думайте иначе». Ну почему не может быть вот так же? Но самое интересное и важное, что для общества советского это было нужно. У нас первые экскурсии происходили так. Люди приезжали из, ну, скажем так, из какого-то НИИ или завода, у них была экскурсия, потом ресторан, а потом театр на Таганке. Вот сначала они ездили на Таганку, потом они начали ездить на наши экскурсии. Мы провели их 150 экскурсий за год.

Это очень большое количество. Это великолепно. И надо отдать должное. Вот когда вы спросили, для меня это стало исследованием церковной жизни, исследованием себя, исследованием отношения к тем событиям, которые в нашей жизни происходили. Затем я закончил институт и написал дипломную работу «Практический опыт Патриарха Тихона. Русская Православная церковь от февраля 17-го до ноября 17-го». Вот и всё. И её утвердили в 90-м году. Я благодарен нашему преподавателю, который жив и здоров сейчас, и преподает в том же вузе, Ольга Владимировна Розина, которая это разрешила. А наш деканат, ну, ректор учебный совет пропустил.

Диакон Игорь

— То есть это об избрании как раз в том числе святителя Тихона на патриарший престол.

Ю. Минулин

— Ну, практически да. Оппонентом был Цыпин.

Я пошел, попросил, а они утвердили. И вот когда вы говорите, как происходило, вот не случайно следующим этапом было появление, например, как появилось наше знакомство с обществом «Радонеж». В 90-м году в феврале-месяце в Доме культуры «Меридиан» проходило большое собрание, посвященное патриарху Тихону. Там были все. Отец Владимир Воробьев, отец Дмитрий Смирнов, кто только не был.

Все были. А проводило общество «Радонеж». Мы пришли с отцом Кириллом, тогда еще просто Кирилл Глебович. Кирилл, ну надо просто объединить усилия и сделать что-то. Мы пришли и познакомились, давайте мы будем вместе, мы будем экскурсиями, а вы будете своим заниматься. Так и произошло. Февраль девяностого года. И все 35 лет мы дружим и работаем совместно. Вот вы знаете, ну, наверное, это великолепное время открытий и возможностей. И самое главное, вот их, те зачатки или те ростки, не упустить и не потерять до сих пор, потому что мой ближайший друг открыл храм святителя Тихона Патриарха Московского в городе Клин, отец Анатолий Фролов. Ну как вот с ним, с которым мы читали Евангелие в течение 15 лет, мы до сих пор дружим, и не помогать друг другу в том, чтобы храм становился, ремонтировался, люди ходили, а мы ездили, встречались, передавали друг другу опыт, помогали друг другу. И вот это, наверное, и была та позиция, которая была, ну скажем, заложена, я сейчас скажу всё-таки, наверное, кем, это таким человеком, как отец Глеб Каледа. Безусловно, вот этот человек для меня стал, ну скажем, светочем как отец, как семейство, как ученый и как христианин. И то, как он относился к своей жизни, к жизни, в которой он работает, ну скажем, профессиональной и активной позиции. И тогда же появился Свято-Тихоновский институт, с которым нужно было просто помогать, возить что-то, перевозить, тогда все что-то помогали друг другу. И эта общественная жизнь, она дала свои ростки, свои, ну скажем... Прекрасные плоды. Да, она дала свои плоды.

К. Лаврентьева

— Программа «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА у нас в студии. Юрий Ахметович Минулин, руководитель паломнической службы «Радонеж», руководитель направления религиозного туризма. У микрофонов диакон Игорь Цуканов и Кира Лаврентьева. Юрий Ахметович, в одном из интервью, когда вы рассказывали как раз, что начинали с экскурсии про патриарха Тихона, там было имя и митрополита Вениамина Федченкова, скажите, пожалуйста, на ваш взгляд, чем обусловлен такой интерес к патриарху Тихону тогда и какое значение личность патриарха Тихона сейчас имеет для современного человека? Почему важно молиться патриарху Тихону? Вот если вы внутренне это как-то ощущаете, то будем благодарны, если поделитесь с нами.

Ю. Минулин

— Вы знаете, если вы говорите о том, что было в прошлом, это как открытые врата. Возможность рассказать о человеке. Вы знаете, долгое время мы, когда готовили экскурсию, я думаю, сейчас это меня иногда посещает, всегда, в общем, когда мы готовим какое-то направление, меня посещает такое. Мы готовим о святом или о человеке?

Мы говорим о людях, об обществе или церкви в обществе, или обществе в церкви. Вот это движение тогда очень было важно. Для нас, будучи людьми, верующими христианами, мы должны были рассказать миру о церкви знакомыми им формами. Почему экскурсия о Пушкине? Эта форма знакомая, но перевёрнутая и изменённая. А как нам это рассказать? Мы его ощущаем как светоча. Вот вы знаете, вы задали это очень сложный вопрос. Патриарх Тихон не очень много говорил о каких-то перспективах, возможностях. Скорее, он даже больше иногда сострадал тому, что он не сможет сделать. Он переживал от того, что всё рушится. А вот в наши девяностые годы, восьмидесятые, и в нынешние, я думаю, так же, перенесём это, у нас появляются возможности. И, с другой стороны, у нас появляется очень много сложных периодов, ну, например, закрытость территории, закрытость страны, обусловленность религиозного понимания на сегодняшний день, например, как мы ощущаем себя православными людьми, и мир на нас смотрит по-другому. А тогда, вы смотрите, на Патриарха смотрели, как на последнего из могикан. Ведь тот же самый Павел Корин не смог написать картину. Он же не смог написать. Что ему помешало тогда? Он же всё сделал, все эскизы были готовы. Ну, как бы он готов? И вот это полотно, огромное полотно, я это полотно увидел в 79-м году. И мне тогда сказали,: вот он стоял здесь с кисточкой, хоть бы измазать, а не смог. Что это значило? Вот то же самое и здесь. Что для нас был Патриарх? Для нас Патриарх оказался...

Вот почему в 90-х годах столько было связано с Патриархом Тихоном? Ведь и не только, потому что он был первым, кто прославлен был в лике святых уже в советский период. Не в постсоветский, в советский период. 89-й год — это советский период. Обычный, нормальный. Мы брали автобус, и еще не знали, посадят ли нашего старосту за то, что мы взяли автобус. Ну, потому что его нельзя было брать на это религиозное мероприятие. Уж точно его могли, Царство Небесное ему, отличный человек, Виктор Иванович. Но это было же так. Он патриарх стал для нас как знамя, что церковь жива. Я долго спрашиваю, вот для себя, мы ведь экскурсию делали, естественно, материал очень большой делали тогда. Вот смотрите, в течение ста лет все наши патриархи, Сергий, Алексей Первый, Алексей Второй, Пимен, они думали о

патриархе Тихоне. Почему-то, не говоря о нём, самый большой реакционер для советской власти — это патриарх Тихон. Он олицетворение того, что он, в общем-то, самый реакционный в церкви, а самый реакционный — это его вера. Тихоновцы — его вера, его уверенность, что церковь будет жива.

А они постепенно-постепенно открывают Малый Собор, где начинают варить миро. А ведь рядом Патриарх. Миро варят с ним. А это за 50-е годы. В Донском монастыре. А миро что это? Значит, все миром помазаны. А кто рядом лежит? Яков Анисимович Полозов и Патриарх Тихон.

История лежит. И вот эта история через историю, когда человек воспринимает свою жизнь и наполняется его жизнь, она, наверное, очень такая, скажем, важная, и вот это то, что все 70 лет они думают, размышляют о том, что необходимо, если не прославить, то увековечить имя Патриарха. Прославить, они же не знали, что пройдет только 70 лет, и советской власти не будет. Хотя об этом говорили. И об этом говорили: вы проснетесь, а ее не будет. Я это очень хорошо помню в 91-м году, когда произошли события известные. А это говорили те же самые люди, которые были вокруг Патриарха: Алексей Мечев и Сергий, отец Сергий. Все они воспринимали это временным, но не знали, какое время пройдет.

И вдруг Патриарх решает, Патриарх Пимен, который помнил то время, решает вопрос о том, что они будут канонизировать Патриарха. Если переключаться сейчас, на сегодняшний день, на ваши вопросы, я бы ответил так. 22 февраля 2025 года, в день обретения мощей Патриарха Тихона, я приехал в Торопец. Не первый раз, но приехал в Торопец. И для меня это было время, как будто я встретился с тем человеком, которого я знал очень долго и давно. Я бы не сказал, что нужно обязательно много рассказывать. Я бы сказал так, приезжайте в Торопец, поторопитесь в Торопец, там есть Патриарх. Там всё дышит им, там дышит его жизнью. Вот сейчас, коль я уже переключусь на последнюю часть вашего вопроса, было перенесение мощей Патриарха Тихона в город Торопец. Прошло это 12-го числа, я был только что там.

Диакон Игорь

— Торопец, извините, включусь просто на секунду, это город, где он провёл своё детство, и где он учился в училище. Вот в первом училище, которое он закончил, был второй выпуск. Нужно пояснить для слушателей.

Ю. Минулин

— Я совершенно с вами согласен, но теперь там есть училище, детская школа Патриарха Тихона, там есть дом-музей Патриарха Тихона. Сохранился храм, где служил и отец Иоанн Белавин, папа Василия Ивановича Белавина, и в любом случае он бегал по этим улицам. И надо отдать должное, как люди и священники относятся и поминают его, они его знают, они его помнят. В этом городе около 15 храмов. Они все живы и здоровы. Они все восстановлены. Пешеходные улицы красивы. Но вот там есть единственное место, где жил Патриарх. Причем у нас есть с вами усадьба Патриарха. В этом моменте мы можем сказать, что в мире нет музея Патриарха, а у нас есть.

Вот таких музеев Патриарха ведь почти нет. А у нас есть. И вот здесь тоже интересный вам момент. Почему такое внимание, отношение и у светских людей к Патриарху? Сохранили дом, не разрушили за это время. Там же война прошла. Недалеко Ржев. Там такое было. Ржевский котел, И Великих Лук ничего не осталось. А это город весь живой. И они все думают о том, что это

по молитвам Матери Божьей Корсунской, святителя Тихона, Александра Невского и тех святых, которые их покрывают в этой жизни. И вот возвращаясь к тому, что вот как проходило это, возглавил это все митрополит Тверской и Кашинский Амвросий, и его все, скажем, все наши священники, которые несли эти мощи, понимаете, он как будто пришел в этот город, еще раз, вот этими мощами. Вот эта служба и то настроение, которое было в момент открытия памятника, открытия музея и богослужения, оно свидетельствовало о каком-то единении внутри и общества, и церкви. И надо сказать, ведь вы правильный вопрос задали. Патриарх ведь историческая личность. Очень часто вот к этому отнести нужно. Для меня он как бы раскрывал меня как человека, как, ну, не историка, а как, ну, скажем, деятеля, туристического деятеля, конечно, можно так назвать, того, который много путешествует по нашему миру. Вот и для меня это открытие ну и требующие которые еще потребуется открывать и открывать

К. Лаврентьева

— Спасибо, Юрий Ахметович.

Диакон Игорь

— «Вечер воскресенья», дорогие друзья, на Радио ВЕРА у микрофона Кира Лаврентьева и диакон Игорь Цуканов. Сегодня мы беседуем с Юрием Ахметовичем Минулиным, руководителем паломнической службы «Радонеж». И вернёмся в студию буквально через несколько секунд. Пожалуйста, не переключайтесь.

К. Лаврентьева

— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. Ещё раз здравствуйте, дорогие наши слушатели. У нас в студии Юрий Ахметович Минулин, руководитель паломнической службы «Радонеж», руководитель направления религиозного туризма в Российском союзе туриндустрии. У микрофонов диакон Игорь Цуканов и Кира Лаврентьева.

Диакон Игорь

— Юрий Ахметович, мы вот первые полчаса проговорили о Святейшем Патриархе Тихоне, чему вот я, например, очень рад, но хотелось, конечно, ещё поговорить, собственно, о том деле, которым вы занимаетесь вот уже 36 лет. Занимаетесь вы организацией паломничеств.

И, конечно, мне хотелось спросить, как вы осмысливаете вообще паломничество с точки зрения, ну, просто как верующий человек, как христианин? Что это такое? Это же не просто путешествие, которое организуется для верующих людей. Каков смысл паломничества вообще? Вы наверняка об этом очень много думали за все эти годы, и, наверное, как-то переосмысливали. Вот что вы сегодня могли бы на эту тему сказать?

Ю. Минулин

— Знаете, спасибо вам большое, но, коли вы меня назвали «Паломническая служба «Радонеж» и «Религиозный туризм Российского союза туриндустрии», я всё-таки скажу о двух вещах, которые необходимы. И, наверное, это и связано с Патриархом Тихоном, и с тем, что мы говорили в первые полчаса. Дело в том, что 90-е годы привели к тому, что мы должны были рассказать человеку о Христе. Его благая весть, и Слово Божие, и Евангелие должно было быть донесено. Наверное, это и должно было сказаться. И тогда необходимо было сказать тем языком, который знал человек. И мы обратились к туристическому. Тогда не было паломничества как такового. Ведь паломничество всё-таки это религиозное поклонение и литургическое действие, церковное. А религиозный туризм это познание и изыскание,

изучение. И ничего не надо путать, и ничего страшного. Когда они перекликаются, ничего страшного нет. Другое дело, есть закон один, есть закон другой, и мы им пользуемся. Но в самой-то жизни мы понимаем, что мы едем в путешествия, и сегодня мы с вами, отправляясь в любое путешествие, мы думаем, вот мы посмотрим то-то, то-то, а здесь будет у нас отдых, а потом литургия. Почему? Да будет воскресный день.

Так было очень часто. И вот если говорить о путешествиях, конечно, мы путешествуем очень много. Это Владивосток, Сахалин, Петропавловск-Камчатский, Курильские острова, Байкал, Алтай, Алтай-Монголия, Сибирь. У нас 20 лет есть направление, сибирское направление, которое работает на Енисее, Красноярске, которое возглавляет человек, который бросил когда-то свое дело, немецкую фирму, и занимается путешествиями, прекрасный экскурсовод, замечательный человек и организатор этого процесса. Точно так же было направление на Соловки и Валаам, помогая Валааму открываться, Соловкам помогая им организовывать их пространство и их руководители, которые или друзья или наши ученики. К словоу, ученики они учились в нашей школе, которая называется подготовка экскурсоводов на паломнических маршрутах. Я понимаю, что в данный момент это можно называть и в Крыму, точно так же, как, Царство Небесное отцу Валерию Бояринцеву, который уехал из нашего храма Ильи Обыденного, уехал он в город Алупку, в Алупку я приехал и сказал: а теперь мы будем с вами воцерковлять отдых. Почему? Потому что паломничество и отдых, конечно, тоже несовместимы. С одной стороны. А с другой стороны, почему? Вы не можете отдыхать, а в субботу-воскресенье вы не можете ходить в храм. Мы это взяли в 92-м году, а потом в туризме, в туристических компаниях, и потом в Российском союзе индустрии, в других рассказывали. В Греции, в Италии, в Болгарии, в Черногории, вы должны включить экскурсии по святым местам. И они их включили. На Кипре. Это тогда, когда вы едете отдыхать, они включили экскурсии не только, ну там, к Зевсу к какому-нибудь очередному на Кипре, но обязательно по святым местам, к Кикской иконе Божьей Матери. То же самое было в Болгарии. Синай. Синай это отдельно. Здесь вот давайте все-таки мы здесь... Они это включали всегда, потому что нужно было бы встретить солнце. Ничего подобного, так не делается. Если ты человек религиозный, неважно, паломник или религиозный просто, ты обязан там два дня быть. А не просто подниматься и опускаться. Потому что ты никогда не успеешь попасть на службу. Она начинается в три часа ночи. И что вы хотите? А ты там солнце встречаешь. Так что вопросы есть. И вопросы можно решить так или иначе. Но самое основное. Вот что позволило нам, соединителям, обратиться к туристическому сообществу? Первое, это то, что мы знали, что они такие же люди, как мы с вами. Мы такие же, мы живём в одном обществе. Просто мы расскажем о том, что вот есть церковь, есть богослужение, есть Слово Божие.

Давайте жить вместе, друг с другом, помогать друг другу. Да быть просто человеками. Если ты с ним живешь, он тебя видит то, как ты живешь, то, как ты относишься к своему деланию. А ведь паломническую службу я придумал в девяносто шестом году, название, чтобы акцентировать и понять, что это религиозное, церковное служение, паломническое служение. Слово «служба» — это служение. И когда сейчас им пользуются, мне это приятно. А вот для советского человека, который в 90-е годы был, это было непонятно.

Диакон Игорь

— Там фирма.

Ю. Минулин

— Там фирма, а здесь какая-то служба. Не будем сейчас упоминать сегодняшний день, есть свои особенности, но самое основное. Я завершу этот вопрос, примерно ваш вопрос, таким ответом о туристическом сообществе. Вы знаете, я когда-то вышел с одной из выставок, они большие проходили, я понял нехитрую такую мысль. Вы знаете, с этими людьми я буду крестить детей.

И через некоторое время мне позвонил мой друг из Питера, и сказал: ты к этому относишься серьёзно? Да. Приезжай, у меня сын родился, мне нужно, чтобы кто-то был крёстный. Я поехал. Я поехал, не потому что это счастье. Это счастье, когда тебя приглашают, зовут, и когда ты кому-то нужен. И вот самое основное в паломничестве и в паломнической службе, и в самом служении, чтобы ты не только был нужен, но ты был готов ответить каждый день о своем уповании. Вот. Потому что, ну, вот... Ну, наверное, можно это сказать. Перед тем, как я поехал в Торопец 12 мая сего года, я поехал в Донской монастырь ранним утром на 11 числа и побывал у мощей патриарха Тихона, потом я побывал у отца Даниила Сарычева, которого лично я знал, который нами руководил, когда мы должны были петь мальчишками, и у Александра Александровича Солженицына. Вы знаете, вот каждое паломничество должно начинаться с молитвы, каждое путешествие должно начинаться с проработки маршрута, а у каждого путешествия должна быть вершина, а у каждого паломничества должна быть литургия. А всё остальное — это детали. Как есть, сколько есть, когда есть или где спать — это технические истории. Они должны быть обязательно, потому что он остаётся человеком. И вот здесь мне было приятно, что к нам, как к паломникам, как к людям церковным в том туристическом сообществе отнестись с огромным уважением. Именно поэтому они ходят в храм сами, без нашей помощи.

К. Лаврентьева

— Юрий Ахметович, от Синая до Соловков — так звучит до сих пор девиз паломнической службы «Радонеж». И, конечно, хочется спросить, какие лично у вас есть излюбленные места паломничеств, куда вы возвращаетесь снова и снова с большой радостью и вдохновением?

Ю. Минулин

— От Синая до Соловков. В девяносто восьмом году, когда нам нужно было написать первый наш каталог, мы долго сидели смотрели на лист бумаги. И мой сын все говорил, ну что пишем-то?

И вот так и родилось от Синая до Соловков. Дело в том, что есть одна особенность. И мы, слава Богу, с вами, так как мы все немного историки, и немного занимались ей, и изучали, у каждого народа есть свои вершины путешествий. И вот у российского народа всегда было путешествие на Соловки. Почему? Так с юга были печенеги,

с запада были тевтонцы и товарищи другие. Ну, Сибирь, понятно, не освоена, там тяжело ходить. Куда шли наши просветители от преподобного Сергия? Да на север. Куда шла наша вся, ну, даже экономика? Тоже на север. Где самый большой форпост? Соловки оказались. И это наше, ну, скажем, то наше достояние, удивительное достояние, неизученное достояние. Его так много. Потому что реки закрылись, дороги не проложились, железные дороги прошли левее-правее, а они застыли. Сольвычегодск, Чердынь-Соликамск, и много-многое другое. А почему Синай? Дело в том, что после того, как мы в 80-е годы нашей христианской общины читали Евангелие, следующая книга, было шесть дней творения Библии. И слова, и заповеди Моисея мы изучали на Библии, на тех страницах. И проникаясь тем, что это произошло на Синае, как вершине. У каждого человека, наверное, у общества всегда есть твоя вершина, у еврейского народа была вершина вот эта. И эти заповеди, они же легли в основу всей нашей жизни. Ну, и следующее, очень простое. Они находятся на одной параллели. Это вот, ну, всё.

Диакон Игорь

— Соловки и Синай?

Ю. Минулин

— Да. Если вы проведёте их туда. Не случайно патриарх Никон организовывает Новый Иерусалим. Они тоже находятся на этом. Они все очень близко, по прямой проходят. Оно притягивается. И он, когда строил его, понимая, что больше мы туда не поедем, или долго не можем съездить на Новый Иерусалим, он построил образец, лучший образец в мире. Это я вам подтверждаю, потому что ученый из Америки приезжал, мы его встречали в девяностые годы когда-то, и он изучал очень много, и он просто был поражен этому, ну вот, детищу такому.

К. Лаврентьева

— Синай, монастырь святой Екатерины, соответственно. Там, где находится как раз Неопалимая Купина, мощи святой великомученицы Екатерины чудесным образом туда перенесенные ангелами, ну и место, где Моисей говорил с Богом. Там невероятно, там могила Аарона, там просто всё. Там 10 заповедей даны Моисею. То есть это такое начало нашей христианской истории.

Ю. Минулин

— Оно, с одной стороны, завершение вот этого путешествия, ведь путешествие, любое путешествие, когда тебе дают какие-то заповеди или свод законов, ты к нему должен быть готов, хотя бы чуть-чуть. Или хотя бы тянуться к ним. И вот это там получили. Но я вам могу сказать одно, конечно, это пребывание на Синае, во-первых, восхождение сложное. Второе, это ночь. Третье, это если ты служим, а мы служили Литургию, и, конечно, место. Сними обувь, это место свято. Вот это так. А теперь я вам скажу другой вопрос. Почему на острове Анзер есть Голгофа? Четыре столетия Голгофо-Распятский скит. Храм. И огромная трагедия XX века в этом месте. Голгофа. Вот для меня эти исторические вещи, как и первый ваш вопрос, иногда бывают не отвечены. Я не могу на него ответить. Я могу просто вот перекреститься и встать, и помолиться, и не говорить ни о чём больше. Точно так же, как на Синае. Я просто снял обувь и встал на эту...

был февраль, холодно, ничего, встал, место это свято, сними обувь, сделай что-нибудь. То же самое, вот что можно сказать о Голгофе на Анзере, и потом произойдет наша российская Голгофа 20 века. Вот мне хотелось бы немножко переключить, наверное, на сегодняшний день. Хотелось бы, чтобы больше изучали историю. Знакомились с местами. Вот сейчас очень много ездят по стране. И, наверное, все-таки я переключусь на Торопец быстро, потому что... Почему? Потому что вот в этом городе можно рассказать о патриархе, об Александре Невском,

можно рассказать о космонавтах, в этом городе космонавта два необычных.

Диакон Игорь

— Напомним, дорогие друзья, что это «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА, и мы говорим сегодня с Юрием Ахметовичем Минулиным, руководителем паломнической службы «Радонеж». У микрофона Кира Лаврентьева, диакона Игорь Цуканов. Да, Юрий Ахметович про Торопец еще раз.

Ю. Минулин

— Знаете, мне очень радостно говорить о Торопце, потому что в этом городе есть то соединение исторических и мест. Вот мы с вами говорили о Соловках и о Синае, а здесь, в общем-то, вся наша история нашего государства российского. Здесь и Александр Невский, здесь и Патриарх Тихон. Неслучайно и сама тема: князья и святители появилась в туристическом сообществе Твери. И она имеет сейчас даже государственную поддержку. То же самое. Появляется музей Патриарха. Здесь же проходили такие вещи, которые, в общем-то, необычные. Два человека. Один мальчик и второй. Один уехал в Америку и создал шаттл, а другой уехал в Москву и создал буран. Как вам нравится? Такой музей там тоже есть. И в городах, в этих городах есть необычность. В наших городах. Ну, для чего я это говорю? В нём чувствуется жизнь и особенности нашей культуры. И когда вот пребываешь у дома музея Патриарха Тихона, вот радуйся то, что небольшой город нашёл себе средство.

Сохранить дом, восстановить дом, благодаря... Создать музей, благодаря отцу Георгию Фролову, например, который его 20 лет длили. И на сегодняшний день даже они приняли за такое участие, что будет попечительский совет.

Дом Музея Патриарха Тихона, общественно-церковный попечительский совет, помощи музею. Потому что, естественно, немного осталось вещей и памятных вещей Патриарха, да и много что еще нужно воссоздать, и само методически его выстроить, как рассказывать все. Много вопросов. Вот эта инициатива, вот эта жизнь,

и то, что мы вот видели, что есть школы, например, патриарха Тихона в Торопце. Дети, которые с радостью идут в храм и помогают митрополиту нести его посох.

Это очень приятно и это радует. Молодые папы и мамы приходят с детьми на день встреч мощей Патриарха Тихона. Вот решение. Значит, что-то произошло за 35 лет. Значит, какое-то участие мы произвели. И вот, наверное, Церковь и вот то, как мыслил Патриарх: «Не сходите с пути креста. Идите им, и Господь поможет вам на ваших путях, крестных, двигаться». И когда мы говорим о паломничестве и религиозном туризме, мы, в принципе, должны помнить одно. Самое главное — это вершины или движение к тому, к чему ты идешь. Главное — ради чего ты вступил на этот путь. Чтобы цель, которую ты поставил, она была бы реализована. А вот от нас зависит, вот если говорить о паломнических службах и туристических организациях, которые занимаются религиозным туризмом, зависит всё-таки помочь им раскрыть. Раскрыть вот то многообразие нашей жизни и открыть красоту нашего мира, мира Божия.

Диакон Игорь

— Юрий Ахметович, я ещё хотел, знаете, успеть затронуть, ну что ли, тему сегодня. Вот вы рассказывали сейчас очень много и так как-то вот ярко о 90-х годах, когда очень много чего хорошего начиналось. И ну как-то все работали вот так совместно, да, и огромное количество людей, которых мы сегодня все знаем по именам, вот они все трудились буквально плечо к плечу, локоть к локтю, и среди этих людей, насколько вот я знаю, вы были лично знакомы и со Святейшим Патриархом Алексием, ну, по крайней мере, какое-то общение у вас было, да? И еще вы были, ну это еще до, конечно, 90-х годов, вы лично знали отца Иоанна Крестьянкина, когда вы еще вот в Печоры приезжали. Я не знаю, может быть, если хотите, можем как-то об обоих поговорить сразу, или о ком-то из них. Просто очень интересно ваше личное восприятие этих людей, какими они вам запомнились. Потому что, конечно, сегодня, из сегодняшнего нашего дня, оборачиваясь и глядя на них, мы понимаем, что это и тот, и другой, это люди очень важные для церкви.

Ю. Минулин

— Вы знаете, мне не надо оборачиваться назад. Я всегда их вспоминаю сейчас. Дело в том, что для меня это как бы неестественная жизнь последнего времени особенно, что если то, что мы тогда получили как заряд энергии или заряд душевных сил и благословений, то, и мы сейчас можем исполнить, то это вообще удивительно. Давайте два сюжета. Для меня отец Иоанн... Ну, не забывайте, мы были советскими людьми, мальчиками. Айболит 66 он для меня. Айболит, и мы бежим к нему. Но это не так. И это так. Ну, потому что есть образы, которые тебе складываются в детстве, они переносятся. И приезжаешь, и приходишь в монастырь. Подходишь к человеку, берёшь благословение. Слово «берёшь благословение, подходишь» — это какие-то даже не те слова. Ты просто рядом стоишь и слушаешь.

Диакон Игорь

— Прикасаешься.

Ю. Минулин

— Да. Вот это жизнь, которой ты прикоснулся. И если ты прикоснулся, ты вот в этот момент этим и живёшь и дальше. Вот здесь вот важнейший момент. И он говорит, ну такую, к нему подходит паломница или просто: вот сегодня у нас Сорока севастийских мучеников, я же в монастырь приехала, я должна вот здесь в монастыре быть, храм есть севастийских мучеников? Иди туда. Вот такое благословение. Ну, а меня он спросил следующее: А тебя почему Юра-то зовут? Ну, как тебя зовут? Юра. Юра или Георгий? Да, я умно начал говорить, что есть Юрий Всеволодович Владимирский. Он посмотрел на меня и махнул рукой: Георгий. Как вам? И когда мне рассказывают, конечно, я понимаю, что я Юрий, но я понимаю, что для меня оставлено то, что он мне сказал. И вот эти эпизоды, которые были там в монастыре в 80-е годы, они дали основу... Ну, мое первое паломничество было в 79-м году, во время поста, именно в монастырь Печор.

Вышло пять человек и проследовало по брусчатке от поезда. Пять километров надо было дойти до монастыря. Мы подошли к монастырю, было холодно, но мы были какие-то приподняты, восторжены в чем-то. Раннее утро.

Мы постучались в дверь. Храм, монастырь был закрыт. — Вы куда? — сказал привратник. И здесь нужно было сказать слово — на раннее богослужение. Дверь приоткрылась, и нас пустили. Это было в шесть утра. Поезд приходил рано. Москва-Таллин. Через Тарту. Так и была встреча. А вот об его святейшестве я расскажу, наверное, другими словами. Этому человеку довелось открыть так много, что он открыл, наверное, много сердец и много начинаний но так как всего рассказать нельзя, я расскажу один эпизод. Моя дочь, она поёт и у неё было выступление, Дом союзов, и на каком-то шахматном турнире ей нужно выступить с музыкальным оформлением этого всего, и она своего «Василька» переделывает под новогоднюю песню, удивительная песня, замечательно прошла, но ведь что было перед этим, и она мне это посылает, в этом зале маленькую девочку благословил Патриарх Алексей. Ей было три года, и она это помнит. Это была первая, сейчас я скажу, первая Рождественская елка во Дворце съездов нашей России. И там присутствовал Патриарх Алексей Второй. А она сидела рядом. Тогда это было возможно. И она подошла по благословение.

И она это помнит всю свою жизнь. Три года не помнит. От трёх лет до сегодняшнего. Вы понимаете, вот мне больше нравится тогда, когда человек живёт с этим, переживает, несёт это, доносит до другого человека, и чтобы ему было, ну тому человеку, которому это досталось, радостно, и чтобы он с этим мог идти дальше, потому что каждый из них тебя настраивал на выполнение, ну, скажем, твоей человеческо-христианской миссии, не говоря об этом ничего, а просто благословляя или направляя, или определяя твое имя. Ну, это же понятно. Нас же с вами не крестили, меня не крестили, как Георгия. Нет. Ну, чего так это придумывать-то?

Есть начальник над нами всеми, он Георгий Победоносец, так вот ему пусть и будет с тобой, он же всех нас окормляет.

Диакон Игорь

— Ну а паломничество — это ведь тоже способ как раз нести, как сказать, актуализировать ту память, которая могла бы быть просто памятью, а это способ именно актуализировать какие-то свои переживания, веру, в конце концов, ну вот в реальной жизни, то есть это возможность, ну, делать то, что ты веришь, ну, как бы вот в некотором смысле материализовать, да, и прикасаться к этому тоже руками. Это же тоже, в общем, другой способ, но тоже это об этом.

Ю. Минулин

— Вы знаете, паломничество как таковое — это движение. Движение — взял, взял одежду и пошёл туда. Взял и пошёл на гору. Взял и пошёл на гору, и взял скрижали. Внимание! Любой человек, следующий в путешествие и в паломничество, должен помнить две вещи, которые конкретно. Он должен знать, куда он пойдёт и знать, для чего он встал и пошёл. И вот это вот движение, оно, наверное, самым основным образом, оно же есть в Евангелии, оно есть в Библии, и оно есть в человеке. Человек не может сидеть на месте. Он встал и пошёл. Господь сказал, он пошёл. Движение. Вот это движение, это импульс, это...

Ну, вообще-то, это искра Божия, которая в данный момент должна. Другое дело, почему берут благословение перед паломничеством? То же самое. Ну, у людей много желаний. Надо их немного все-таки систематизировать. И это тоже правильно. То же самое, когда едут в путешествие, надо посоветоваться. Если ты можешь взять гору, ты бери ее. А если не имеешь возможности, ну, может быть, по горке походить здесь, поближе где-нибудь, не будь ты непредусмотрительным или самонадеянным. Ведь данный момент... Но я ещё переключусь на другой момент. Паломничество — это ещё и научение. Это ещё и обучение. Представьте себе, что едет на 8 дней путешествие по Италии или по России. Сколько нужно хороших тем рассказать? Какой должен быть экскурсовод? Почему мы сразу поставили вопрос подготовки экскурсоводов на паломнических маршрутах? Их как бы нет, не существует, есть экскурсоводы. Но на паломнических маршрутах такого ещё нет. Это я могу заявить. Оно будет, но его нету. Туристический экскурсовод есть, а на паломничестве ещё нужно прописать в документах. Но это отдельная тема. Но ведь он есть, и мы должны его готовить. И человек, который едет, он должен получать правильную информацию. Не только правильно ехать, а еще информацию получать. Почему мы обратились в Свято-Тихоновский институт и организовали целое направление по менеджменту?

А сами открыли курсы подготовки экскурсоводов. Потому что без подготовленного человека... И спасибо большое. Патриарх Алексей благословил. Потому что отец Александр Марченко подает всегда на эти документы, что нас благословили 20 лет тому назад, и мы это делаем, если так уж говорить. Но вопрос в том, что подготовленный человек, ведь помогает, не священник. Священник должен молиться. Он не всегда обязан знать что-то и все до конца. Хорошо, если знает. Есть такие. Но экскурсоводы должны заниматься утилитарными вещами, размещать людей, кормить людей еще, и рассказывать, и маршрут прокладывать. И вот тогда он должен быть знатоком. И вот этот момент очень важен. И здесь его нужно обязательно сочетать, соединить.

К. Лаврентьева

— Спасибо огромное, Юрий Ахметович. Дорогие друзья, это была программа «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. И в студии у нас был Юрий Ахметович Минулин, руководитель паломнической службы «Радонеж», руководитель направления религиозного туризма в Российском Союзе туриндустрии. У микрофонов были диакон Игорь Цуканов, Кира Лаврентьева. Юрий Ахметович, помощи Божией и новых свершений.

Диакон Игорь

— Ещё заранее приглашаем вас ещё как-нибудь к нам прийти, потому что, по-моему, мы поговорили примерно половину в лучшем случае тем, которые хотелось затронуть.

Ю. Минулин

— Знаете, что мне хотелось бы продолжать? В последнее время у меня встает вопрос, самый основной, что делать сейчас? Вы вот этот вопрос задали, а вот как переключить на сегодняшний день, это очень сложно. У нас общество стало другим, отличающимся от 90-х годов. Меня это больше интересует сейчас.

К. Лаврентьева

— Ну да. Мы это с удовольствием с вами ещё обсудим. Продолжим, мы надеемся. До свидания. Спасибо огромное.

Диакон Игорь

— С Богом. Всего доброго.

Все выпуски программы: Вечер Воскресенья

Читать полностью

Другие программы

Светлый вечер

«Как сделать добро привлекательным?» Священник Олег Осадчий, Илья Кухарев, Яна Артюшина

Скачать

В этом выпуске программы «Клуб частных мнений» клирик Георгиевского храма в подмосковном городе Видное, лидер группы «The Raindrops» священник Олег Осадчий, православный блогер Илья Кухарев и член Творческого союза художников России, лингвист Яна Артюшина размышляли о том, что такое добро, почему выбор в сторону добра не всегда очевиден и его не всегда бывает просто сделать, а также как можно мотивировать других совершать больше добрых поступков, и как осознанное желание нести людям свет может влиять на духовную жизнь.

Все выпуски программы Клуб частных мнений

Читать полностью

Другие программы

Актуальная тема