Читает и комментирует протоиерей Павел ВеликановЗдравствуйте, с вами протоиерей Павел Великанов. Наверное, каждый из нас испытывал особое, крайне неприятное чувство, при нахождении рядом с мёртвым телом. Это ощущение настолько пронзительное, что во всех монотеистических — да и не только! — религиях мёртвое тело считается «предельной нечистотой», «скверной».
Сегодня в храмах читается отрывок из 7-й главы Евангелия от Луки, где тема нечистоты, связанной со смертью, неожиданно приобретает совсем иной ракурс.
В истории с воскрешением сына Наинской вдовы, когда евангелист говорит, что «Господь сжалился над нею», использован глагол σπλαγχνίζομαι — производное от σπλάγχνα — «внутренности, утроба, нутро»; в античном мышлении — место сильных, «кишечных» чувств. Мы знаем, что, когда нас захватывает какая-то сильная негативная эмоция, у нас словно бы «внутренности сжимаются».
Всматриваясь в этимологию этого слова, можно несколько усилить его звучание в контексте происходившего: увидев драму вдовицы, самой социально беззащитной женщины, Спаситель словно бы «получил удар в живот» — настолько Его задела безысходность ситуации. Он решительно останавливает погребальную процессию — и совершает немыслимое для любого иудея: касается носилок с трупом.
Почему мёртвое тело в ветхозаветной религии было столь ритуально значимым в негативном смысле как «первоисточник» нечистоты? Труп — это «овеществлённая смерть»: но источник жизни — Бог-Творец, Духом Которого наполняется всё бытие. Соответственно, антипод жизни — смерть, и её «вотчина» — обездушенное тело. Мистический ужас перед трупом в религии преодолевается через веру в загробную жизнь — однако при этом «скверна» мёртвого тела никуда не исчезает. Для иудеев нечистота трупа была «заразительна»: не только люди, находившиеся рядом с умершим, но даже всякий непокрытый сосуд, становились нечистыми на протяжение целой недели. Естественно, что люди, прикоснувшиеся к мёртвому, должны были быть отделены от общения с другими. Поэтому прикосновение Иисуса к одру с мертвецом было вызовом, разрывом всех привычных шаблонов: как так? Зачем? Ведь смерть — неизбывно заразительна, и никого не щадит!..
Своим прикосновением — а через это и остановкой траурной процессии — Христос Спаситель подрубает самый корень страха перед смертью: не она, смерть, заразительна — а Жизнь — Жизнь, с избытком присутствующая в Сыне Божием — и Сыне Человеческом! Не уклоняться от смерти надо, не пытаться избежать её, спрятаться от кажущегося всемогущества — а, напротив, идти прямо в неё, навстречу ей, невзирая на всю жуткую неприглядность, вопреки ритуальным страхам и мистическому ужасу!
Вот это и есть главный урок сегодняшнего евангельского чтения: идти туда, где страшно, где кажется, что точно ничего хорошего уже в принципе быть не может — но идти не по своей самонадеянности, а только вслед за Тем, Перед Кем не смогли устоять ни смерть, ни ад, ни диавол, — вслед за Тем, Чьё Воскресение стало победоносным оружием каждого христианина над грехом и тлением!
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Читать далееЧитает и комментирует священник Стефан ДомусчиЗдравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами доцент МДА священник Стефан Домусчи. Отвечая на вопрос, в какого Бога они верят, религиозные люди часто отвечают словами вероучительных книг: в разумного, любящего, справедливого... Но что насчёт жалости? Не слишком ли по-человечески воспринимать Бога как жалеющего? Ответ на этот вопрос звучит в отрывке из 7-й главы Евангелия от Луки, который читается в сегодня в храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
В старые времена на Руси вместо слова «любить» часто использовали «жалеть». Или говорили так: «Жалеет значит любит». В наши дни эта фраза многими отвергается как чуть ли ни унизительная. Начитавшись романов, насмотревшись романтических фильмов, мы считаем, что любовь — это страстное, глубокое чувство равноправных и независимых людей. А что такое жалость? Снисхождение к тому, кто слабее и как будто бы ниже. Пожалеть можно того, кто болен, обделён, унижен. Иногда гордые люди в трудных ситуациях даже бунтуют и буквально кричат: «Не надо меня жалеть»! Но что такое жалость на самом деле? Этимологически это слово родственно слову «жалить», «колоть». Тот, кто жалеет, оказывается ужален чужой болью, он чувствует её как свою и оказывается готов её разделить, он со-страдает, со-чувствует. И, конечно, способность пожалеть говорит о человеке кое-что очень важное, ведь он оказывается способен выбраться из такого знакомого нам всем эгоизма, из зацикленности на себе и увидеть другого, увидеть его как живую, чувствующую личность, а не просто как обслуживающий персонал, как фон или участника массовки.
В сегодняшнем евангельском чтении мы слышим историю об Иисусе Христе, который воскрешает сына женщины из города Наин. Евангелист Лука уточняет, что это был единственный сын вдовы, то есть она оказывалась одна, без поддержки. Конечно, у неё могли быть родственники и друзья, но главной надеждой в старости был именно сын, которого женщина потеряла.
Увидев наинскую вдову, Спаситель сжалился над ней. Греческое слово, которое употребляет Лука, означает «быть тронутым, сострадать». Примечательно, что в Новом Завете оно употребляется только когда речь идёт о Христе или когда сам Христос иносказательно говорит о Боге в притчах. Например, отец блудного сына проявляется жалость к своему чаду или Царь проявляет жалость, когда прощает долг должнику. На самом деле, применительно к Богу это слово удивляет, потому что Бог всеведущий, Он не только всё знает о смерти, Он знает, что люди воскреснут и все печали будут побеждены. Более того, Сам Христос знал, что сын вдовы будет Им воскрешён.... И всё же, евангелист говорит именно о жалости, то есть подчёркивает, что Бог обладает тем, что, говоря о людях, мы называем эмпатией. Конечно, это слово не раскрывает тайну Божьего отношения к нам, но оно сообщает главное. Господь готов войти в нашу жизнь и разделить её с нами. Он не смотрит на наше состояние безучастно, но сострадает нам в нашей немощи, в тяготах нашей жизни. И если любить — это желать другому высшего блага, то жалеть — это учитывать состояние другого на пути к этому благу, видеть другого, слышать его, воспринимать его как живого и свободного. Христос не читает вдове лекций о смерти, но утешает её и воскрешает её сына. Задумавшись о жалости, мы понимаем, что в ней вообще нет ничего унижающего и даже есть нечто уравнивающее, ведь тот, кто жалеет, оказывается способен воспринять другого, как себя. Так в сегодняшнем евангельском чтении действует Христос и так призваны действовать мы по отношению к тем, кто нас окружает.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Читать далееЧитает и комментирует епископ Переславский и Угличский ФеоктистЗдравствуйте! С вами епископ Переславский и Угличский Феоктист.
В эпоху Ветхого Завета, в частности, тогда, когда Бог вывел израильский народ из Египта, задача, которая стояла перед ветхозаветным священством, была далека от той, которая стоит перед священством Нового Завета. Если мы призваны Богом к возвещению Царства Божия и к указанию пути к нему, то священники Ветхого Завета должны были сформировать из потомков праотца Иакова единый народ, который жил бы по закону Моисея. По этой причине священникам Ветхого Завета не был интересен отдельный человек, они обращались ко всему народу сразу, они были пастырями не человека, а народа. Пришествие Христа сломило это парадигму, и, как мы знаем, Спаситель обращался как к народу в целом, так и к каждому конкретному человеку, который встречался Ему во время земного служения. Евангелие свидетельствует, что Христос в общении с людьми никогда не действовал по единому для всех шаблону, каждая Его встреча с человеком — это всегда что-то новое, то, что проистекает из индивидуальных особенностей тех, к кому обращался Господь. Сегодня во время литургии в православных храмах звучит отрывок из 7-й главы Евангелия от Луки, и этот отрывок говорит как раз об очень необычном, непривычном и в высшей степени индивидуальном подходе Христа к человеку.
Глава 7.
11 После сего Иисус пошел в город, называемый Наин; и с Ним шли многие из учеников Его и множество народа.
12 Когда же Он приблизился к городским воротам, тут выносили умершего, единственного сына у матери, а она была вдова; и много народа шло с нею из города.
13 Увидев ее, Господь сжалился над нею и сказал ей: не плачь.
14 И, подойдя, прикоснулся к одру; несшие остановились, и Он сказал: юноша! тебе говорю, встань!
15 Мертвый, поднявшись, сел и стал говорить; и отдал его Иисус матери его.
16 И всех объял страх, и славили Бога, говоря: великий пророк восстал между нами, и Бог посетил народ Свой.
Причину, по которой Спаситель воскресил сына Наинской вдовы, указал апостол и евангелист Лука: эта женщина была вдовой, а умерший сын был её единственным ребёнком. В совокупности же это означает, что у вдовы из Наина после смерти сына не осталось никого, кто мог бы о ней позаботиться, что усугублялось особенностями социального устройства Древнего Израиля, в котором женщина не была самостоятельным человеком, а потому не могла нормально жить без мужчины — отца, мужа или сына. Конечно, в том случае, если у женщины не осталось близких родственников мужского пола, о ней должен был позаботиться кто-то из других родственников, при этом довольно непросто представить ситуацию, когда вовсе никого не осталось, либо по каким-то причинам никто не был способен выполнить свой долг. Апостол Лука, конечно, не вдавался в эти подробности, но из самого факта наличия в Евангелии слов об отсутствии у женщины мужа и о том, что умерший был её единственным сыном, можно сделать вывод, что женщина попала в крайне затруднительное положение.
Христос спасает эту вдову, Он воскрешает её сына. Это чудо потрясает, ведь никто из современников Спасителя не видел ничего подобного, точно также, как с подобным не сталкивался никто из нас. Сам по себе возврат оттуда, откуда вернуться невозможно, поворот естественного течения физических процессов вспять, — за пределами нашего постижения. И вместе с этим, сталкиваясь с преждевременными смертями кого-то из наших родных и близких, мы не можем не думать о евангельских историях чудесных воскрешений и исцелений, и не можем не задаваться вопросом: почему же сейчас Христос не пришёл и не помог, почему Он не совершил чуда над теми, кого мы любим?!
Если мы верим в Бога и Богу, то ответ может быть только одним: так лучше. В случае с сыном Нианской вдовы лучшим было возвращение её ребенка к временной жизни, в случае с исцелёнными Христом во время Его земного служения и после Вознесения — благом было исцеление, ну а если Христос, как кажется, не отреагировал на наши слёзные сердечные молитвы, то и это — лучшее.
Бог, как восклицали увидевшие чудо воскрешения сына вдовы люди, «посетил народ Свой». Посетил Он не только народ Израиля, Он посетил человечество, и Он пребывает с нами. Сам факт пребывания Бога с нами должен вселять в нас веру в Его всеблагой промысел, в то, что любые действия Бога, которыми Он отвечает на наши молитвы, — благо, причём благо совершенное.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Читать далее
протоиерей Павел Великанов