Евангелие дня

Преподобному Исааку Сирину принадлежат несколько всем известных высказываний, одно из них касается божественной справедливости и звучит так: «Не называй Бога справедливым. Потому что если Бог справедлив, я погиб». На первый взгляд это высказывание кажется весьма провокативным: как так?! Если Бог не справедлив, то можно ли вообще говорить о справедливости? Но если мы поглубже вчитаемся в слова Евангелия, то поймём, о чем идёт речь: к Богу неприменимы человеческие представления о справедливости, потому что наше понимание справедливости так или иначе, но строится вокруг концепции равного возмездия. Несмотря на то, что концепция имеет библейское происхождение и говорит лишь о нанесении обидчику ущерба, равного нанесённому ранее потерпевшему, в своём сознании мы вольно или невольно переносим ее и на благие дела: если мы кому-то сделали что-то доброе, то мы ожидаем ответного блага по отношению к нам, и такое ожидание кажется нам справедливым, если же оно по какой-то причине не оправдывается, то справедливость кажется попранной. То же самое можно сказать и про отношения с Богом: если мы всеми силами стараемся, ведём себя прилично, участвуем в благотворительности, не совершаем тяжёлых грехов, постимся, молимся и читаем полезные духовные книги, то кажется, будто бы Бог должен это заметить, учесть и сохранить нас от какой-либо неприятности. Если же этого не происходит, то человека, как правило, постигает глубокий кризис, центральный момент которого заключается в ропоте на Бога, допустившего такую несправедливость. А если продолжить пытаться понять происходящее с точки зрения нашего человеческого представления о справедливости, то мы придём к тому же выводу, что и преподобный Исаак Сирин: Бога нельзя назвать справедливым. Правда, преподобный Исаак смотрел на этот вопрос с другой стороны: он знал себя, знал свою душу, а потому и говорил, что ему лично не нужна справедливость Бога, ведь если бы Бог был справедлив, то Его наказание было бы неизбежным, значит, неизбежной была бы и вечная погибель.

Эталонным евангельским доказательством того, что Бог не справедлив в человеческом смысле этого слова, можно считать Христову притчу о работниках одиннадцатого часа, в этой притче хозяин выплачивает одинаковую сумму людям, которые проработали в его винограднике разное количество времени: кто-то трудился с самого утра, кто-то присоединился в ближе к полудню, а кто-то и вовсе почти ничего не успел сделать. Естественно, что первые возмущаются, они полагают, что им должно быть выплачено больше, но они слышат ответ: «Друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? возьми своё и пойди; я же хочу дать этому последнему [то же], что и тебе; разве я не властен в своём делать, что хочу? или глаз твой завистлив от того, что я добр?» (Мф. 20:13–15). Подводя итог этой притче, Христос произнёс такие слова: «Так будут последние первыми, и первые последними, ибо много званых, а мало избранных» (Мф. 20:16).

Сегодня мы услышали своеобразное продолжение этой притчи, Господь сказал Своим слушателям, «что отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его», из контекста 21-й главы Евангелия от Матфея понятно, кто именно тогда слушал Христа — это были первосвященники и фарисеи, а в их лице Господь обратил Свои слова и ко всем тем, кто шёл вслед за этими людьми, то есть к той части израильского народа, которая не сумела поверить в Воплотившегося Бога. И сами эти люди, и все их предки старались исполнять волю Божию, они старались жить по закону Моисея, за прошедшие века народ Израиля успел сделать много хорошего, но самое главное состоит в том, что по Своему человечеству частью этого народа был и Сам Христос. И Бог здесь Себя снова показывает не справедливым, у Него совершенно иная логика, Он как будто бы не видит и не помнит многочисленных заслуг израильского народа, и говорит, что все это с точки зрения Царства Божия не имеет никакого значения, потому что ветхозаветная праведность с ее акцентом на внешние религиозные формы не способна дать те плоды, которые от человека ожидает Бог.

Что может привести человека, ярко выраженного собственника, в дикую ярость? Угроза лишиться предмета своего обладания! Но чем же таким обладали фарисеи и первосвященники, что слова Иисуса произвели в них такое ожесточение — вплоть до готовности буквально растерзать Его на месте без суда и следствия? В чём заключалось их «собственничество»?

В абсолютной уверенности, что Бог, однажды заключив завет с еврейским народом, уже не может его ни нарушить, ни изменить. С их точки зрения, завет гарантировал им исключительные права на отношения с Богом — и вхождение в это уникальное пространство происходило через обрезание — видимый знак заключения договора с конкретным человеком — и через тщательное соблюдение заповедей закона Моисея. Вот и всё, собственно говоря! Тот, кто обрезан и сохраняет верность закону, не является преступником, буквально обречён быть спасённым!

Однако Христос Спаситель разворачивает ситуацию совершенно в неожиданном направлении: дело не в том, кто и с кем заключил договор, а ради чего этот договор заключался! Сам по себе договор — всего лишь инструмент, он определяет условия того, когда он исполняется или же, напротив, нарушается! Цель договора между Богом и еврейским народом — сохранение веры праотцев Авраама, Исаака и Иакова как особо точного переживания непосредственного общения с Богом, Творцом мироздания — и передача из поколения в поколение этой веры в неискажённом виде. Но зачем? Чтобы в этой тональности веры воспитывался новый человек, устойчивый к греху и жаждущий праведности — исполнения изначального замысла Бога о Своём творении! Это и есть тот самый плод, которого Бог ожидал от еврейского народа. Был ли этот плод принесён? В определённом смысле — да, в лице Пречистой Девы Марии, Которая и удостоилась стать Матерью воплотившегося Бога. Но если посмотреть на весь остальной народ — картина выглядит просто ужасающей: вера настолько исказилась, представления о грядущем Мессии так явно перевернулись с ног на голову, что явившегося Христа смогли опознать буквально единицы!

Но ведь слово Христово обращено и к каждому из нас. Что именно для нас должно стать тем самым плодом праведности — которого прежде всего и ждёт от нас Бог? Для ответа я бы хотел использовать вот какую аналогию. Чем отличается человек с детьми от бездетного? Наличием совершенно уникального, лично пережитого, опыта. Его не заменишь ни чтением литературы, ни тренингами, ни общением с опытными родителями, ни созерцанием видеороликов. Какой язык может описать переживания от первого купания новорождённого, его первого сознательного взгляда и улыбки? Слёзы первоклассника от полученной двойки — и сияние от похвалы учительницы? Муки первой влюблённости и хождение по краю при готовности бросить музыкальную школу в последний год обучения? Тот, кто всё это — и многое-многое другое — проходил сам, знает: в этом опыте любой родитель становится другим. Вся жизнь чётко разделяется на два неравнозначных периода: до детей и после.

Так вот, плод праведности христианина — это тот самый опыт личного проживания общения со Христом, который ничем заменить невозможно! И как любой живой опыт общения, он никогда не бывает однородным: здесь и духовные взлёты и падения, и находки и утраты, и полная ясность понимания — и погружение в тьму маловерия и ожесточения. Но когда этот опыт есть — его нельзя ни с чем спутать. Весь этот опыт и есть движение по пути навстречу Христу — и если мы находимся на нём — не сомневаюсь, мы никогда не окажемся бесплодны!