Евангелие от Матфея, Глава 21, стихи 43-46

Читает и комментирует протоиерей Павел Великанов

Что может привести человека, ярко выраженного собственника, в дикую ярость? Угроза лишиться предмета своего обладания! Но чем же таким обладали фарисеи и первосвященники, что слова Иисуса произвели в них такое ожесточение — вплоть до готовности буквально растерзать Его на месте без суда и следствия? В чём заключалось их «собственничество»?

В абсолютной уверенности, что Бог, однажды заключив завет с еврейским народом, уже не может его ни нарушить, ни изменить. С их точки зрения, завет гарантировал им исключительные права на отношения с Богом — и вхождение в это уникальное пространство происходило через обрезание — видимый знак заключения договора с конкретным человеком — и через тщательное соблюдение заповедей закона Моисея. Вот и всё, собственно говоря! Тот, кто обрезан и сохраняет верность закону, не является преступником, буквально обречён быть спасённым!

Однако Христос Спаситель разворачивает ситуацию совершенно в неожиданном направлении: дело не в том, кто и с кем заключил договор, а ради чего этот договор заключался! Сам по себе договор — всего лишь инструмент, он определяет условия того, когда он исполняется или же, напротив, нарушается! Цель договора между Богом и еврейским народом — сохранение веры праотцев Авраама, Исаака и Иакова как особо точного переживания непосредственного общения с Богом, Творцом мироздания — и передача из поколения в поколение этой веры в неискажённом виде. Но зачем? Чтобы в этой тональности веры воспитывался новый человек, устойчивый к греху и жаждущий праведности — исполнения изначального замысла Бога о Своём творении! Это и есть тот самый плод, которого Бог ожидал от еврейского народа. Был ли этот плод принесён? В определённом смысле — да, в лице Пречистой Девы Марии, Которая и удостоилась стать Матерью воплотившегося Бога. Но если посмотреть на весь остальной народ — картина выглядит просто ужасающей: вера настолько исказилась, представления о грядущем Мессии так явно перевернулись с ног на голову, что явившегося Христа смогли опознать буквально единицы!

Но ведь слово Христово обращено и к каждому из нас. Что именно для нас должно стать тем самым плодом праведности — которого прежде всего и ждёт от нас Бог? Для ответа я бы хотел использовать вот какую аналогию. Чем отличается человек с детьми от бездетного? Наличием совершенно уникального, лично пережитого, опыта. Его не заменишь ни чтением литературы, ни тренингами, ни общением с опытными родителями, ни созерцанием видеороликов. Какой язык может описать переживания от первого купания новорождённого, его первого сознательного взгляда и улыбки? Слёзы первоклассника от полученной двойки — и сияние от похвалы учительницы? Муки первой влюблённости и хождение по краю при готовности бросить музыкальную школу в последний год обучения? Тот, кто всё это — и многое-многое другое — проходил сам, знает: в этом опыте любой родитель становится другим. Вся жизнь чётко разделяется на два неравнозначных периода: до детей и после.

Так вот, плод праведности христианина — это тот самый опыт личного проживания общения со Христом, который ничем заменить невозможно! И как любой живой опыт общения, он никогда не бывает однородным: здесь и духовные взлёты и падения, и находки и утраты, и полная ясность понимания — и погружение в тьму маловерия и ожесточения. Но когда этот опыт есть — его нельзя ни с чем спутать. Весь этот опыт и есть движение по пути навстречу Христу — и если мы находимся на нём — не сомневаюсь, мы никогда не окажемся бесплодны!