Поделиться
Фёдора Гааза называли «неисправимым филантропом». Ему было достаточно только увидеть несправедливость по отношению к бездомным, арестантам или животным, и он сразу спешил им на помощь. О Гаазе знала вся Россия, и Россия нарекла его «Святым доктором Фёдором Петровичем».
Впрочем, Фёдором Петровичем он стал после войны с Наполеоном. А при рождении в 1780 году сын аптекаря Хааза был крещён как Фридрих Йозеф. Он получил прекрасное образование. Окончил в родной Германии три факультета: математический, богословский и медицинский. Великолепный врач специализировался на глазных болезнях. В начале 19-го века Фридрих спас от слепоты русского князя Репнина. Тот и уговорил доктора приехать в Россию. Так Хааз оказался в Москве и поступил сразу в три больницы.
Уже через несколько лет Фридрих стал богатым человеком. Имел собственный дом, имение и фабрику под Москвой. Практика доктора была огромной – его наперебой звали в самые именитые московские семьи. К себе же домой он приглашал бедных людей, которых лечил бесплатно. Когда началась война 1812 года, доктор с армией Кутузова прошёл от Москвы до Парижа. После победы Фридрих Хааз заявил, что отныне его родина – Россия и навсегда вернулся в Москву уже Фёдором Гаазом.
Став главным врачом Москвы он взялся за переустройство медицинских учреждений. Навёл небывалую чистоту в больницах, строил водопроводы, соорудил первые в России серные ванны. От жалования Фёдор Петрович отказался. Да и перестраивал клиники Гааз на свои средства. Он открыл в Москве первую больницу для бесприютных. Сюда привозили калек, беспризорных детей, тех, кто умирал на улицах от холода и голода. Доктор знакомился с каждым пациентом, каждому лично назначал лечение. После выписки людям выдавали денежное пособие, устраивали в богадельни, находили работу, а детям-сиротам подыскивали приёмных родителей. Эта больница официально называлась Александровской, но москвичи прозвали её Газовской.
Когда Фёдор Петрович ушёл с поста главного врача города, его тут же пригласили на должность секретаря в «Комитет попечительства о тюрьмах» и главврача московских тюрем. Их тогда называли «преддверием ада» из-за жутких условий, в которых жили заключённые. Гааз добился изменения бесчеловечных законов. По его требованию от кандалов освободили женщин, стариков и больных арестантов, отменили железный прут, к которому привязывали тех, кто отправлялся в Сибирь. Доктор хлопотал об устройстве раздельных туалетов и отопления в тюрьмах. Он ввёл нары с постельным бельём, строил в тюрьмах больницы и церкви. Разработал, опробовал на себе и на свои деньги начал производство кандалов, которые весили семь килограммов, а не 16, как прежние. Тем, кто ушёл по этапу доктор посылал деньги, продукты и книги - Евангелие и «Азбуку христианского благонравия», которую сам написал.
Он любил не только людей, но и животных. Фёдор Петрович покупал старых лошадей, которым предстояло отправиться на бойню. Лошади благополучно доживали свой век у Гааза, а он потом покупал таких же, спасая их от ножа. Сам же доктор в те времена ютился на казённой квартире. Свой дом, имение и фабрику он продал, средства вложил в благотворительность. А по Москве разъезжал в изношенной шубе, не желая тратить на себя деньги. И часто тайком подбрасывал кошельки беднякам. Он не хотел, чтобы его узнавали, но ветхая шуба доброго доктора была известна многим москвичам.
Когда Гааз умер, за его гробом шло 20 000 человек. Напуганные власти во избежание беспорядков послали сотню казаков. Но те сошли с лошадей и вместе с процессией отправились пешком на кладбище. Спустя 56 лет после смерти доктора, во дворе Александровской больницы появился памятник Гаазу. На постаменте были выбиты слова Фёдора Петровича: «Спешите делать добро!». Автор монумента – скульптор Николай Андреев от гонорара за свою работу отказался.
