«Фестиваль „Традиция. 2019“». Эдуард Бояков, Ольга Володина

У нас в гостях были театральный продюсер, художественный руководитель МХАТа имени Горького Эдуард Бояков и Директор по развитию социально-градостроительной концепции «Миниполис» Ольга Володина.

Разговор шел о ежегодном семейном фестивале «Традиция», который проходит в усадьбе «Захарово».

---

Ведущие: Константин Мацан и Алла Митрофанова

К. Мацан
— «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие друзья. В студии Алла Митрофанова —

А. Митрофанова
— Константин Мацан —

К. Мацан

— У нас сегодня замечательный состав для нашего разговора, мы поговорим о фестивале «Традиция». Уже стало хорошей традицией говорить на радио «Вера» о фестивале «Традиция». В этом году он пройдет 24 августа в усадьбе Захарова — там, где и всегда. И у нас в гостях автор, организатор, один из идеологов фестиваля «Традиция» Эдуард Бояков, режиссер, продюсер и художественный руководитель Московского академического художественного театра имени Горького. Добрый вечер.

Э. Бояков
— Добрый вечер.

К. Мацан
— И Ольга Володина, директор по развитию социальной градостроительной концепции «Мини-полис», тоже уже не первый раз у нас в гостях на радио «Вера». Добрый вечер.

О. Володина
— Добрый вечер.

К. Мацан
— И очень такое соседство, мне кажется, символическое. Знаете, почему? Потому что я помню, когда мы в прошлый раз говорили с вами, Ольга, вот про «мини-полис» на радио «Вера», мы говорили о том, что вот «Мини-полис» — это такая градостроительная концепция, где есть центр и смысловая доминанта. И эта смысловая доминанта — это что-то про детство, про ребенка, для жизни маленького человека. А это сразу про традицию. Потому что ребенок — это тот, кому мы передаем традицию, тот, кто потом будет традицию передавать и тот, на ком эта традиция должна не прерываться. И в этом смысле такое, мне кажется, у нас очень символическое сегодня соседство двух гостей, об этом в том числе хотелось бы сегодня поговорить.

А. Митрофанова
— А давайте тогда, может быть, начнем с вводных. Потому что, кто-то из наших постоянных слушателей знает о фестивале «Традиция», наверняка кто-то там был, может быть, многие. А для кого-то сейчас прозвучит впервые информация самая общая о фестивале. Эдуард, вопрос, наверное, к вам: что самое главное, что происходит в усадьбе Захарова в день фестиваля «Традиция»?

Э. Бояков
— Ну, попробую коротко представить фестиваль. Это один день, 24 августа, суббота в усадьбе Захарова, в усадьбе, которая принадлежала Марии Алексеевне Ганнибал, бабушке Пушкина. Это место, куда Пушкин приехал 6-летним ребенком, не знающим русского языка и не имеющий многих навыков, которые делают мальчика мальчиком. Он учился плавать в этом месте. Он учился играть. Он учился говорить по-русски, потому что, он, еще раз повторяю, не говорил по-русски совсем к этому моменту.

А. Митрофанова

— Он по-французски совершенно мог изъясняться и писать.

О. Володина
— Да-да.

Э. Бояков
— Да. Его и в лицеи называли французом.

А. Митрофанова

— Французом, да.

Э. Бояков

— Но к этому времени он совсем не владел русским языком. Там он познакомился с Ариной Родионовной. Там он увидел русскую жизнь как таковую. Там он увидел русский уклад. Там он увидел русский костюм. Там он услышал русскую песню. Там он услышал русскую сказку. И когда мы читаем «Руслан и Людмила», когда мы читаем описание этого чудесного мира, мы конечно, я не сомневаюсь в этом, мы читаем его отражение тех детских воспоминаний той вот такой вот, ну того взросления, того прорыва, который этот ребенок, той инициации, которую этот ребенок совершил в возрасте в 6-летнем. Этот пруд, эти чудеса, они оттуда, из Захарова. И соответственно мы, следуя заветам Александра Сергеевича, великого такого специалиста по универсальности, по всеобъемлющему высказыванию, которое и музыку в себе несет, и красивое слово, и обращено и взрослым, и детям мы стараемся с Захаром Прилепиным придумывать вот такую программу, где прекрасная музыка будет соединена с глубокими философскими разговорами. Где детские программы будут соседствовать со встречами с главными русскими писателями. Где разговор об игре будет соседствовать с разговором о сокровенном: о религии, о храме, о строительстве храмов, о восстановлении храмов, например. Вот такая универсальная программа на большой музыкальной площадке. Будет выступать поочередно Смолянинова, Архиповский, «Песняры»белорусские и «Отава Ё» Это 4 совершенно потрясающих совершенно музыкальных.

А. Митрофанова

— Абсолютно разных.

Э. Бояков

— Да, абсолютно разных и удивительно мощных, удивительно, очень мощных, вот такое вот для меня уместное слово, потому что, все 4 проекта музыкальных- это, это, это следствие такой очень серьезной сознательной стратегии что ли. Я не побоюсь этого слова. Хотя «Отава Ё»- это не «Песняры» понятно что и молодой коллектив. Но, уже вот эти вот миллионы просмотров, которые собирает эта группа в «Ютубе», невероятную энергию на концертах, которую эта группа создает, любовь молодежи, вот буквально там от подростков до 20-летних людей. Я вижу как пляшут на концертах «Отава Ё» и радуюсь, что вот такая группа появилась Давно не было такого проекта в русской популярной, так скажем, музыке. А рядом, как я уже сказал, серьезные, глубокие разговоры: лекция Дугина; встреча с писателями — Юрий Буйда, Герман Садулаев, Захар Прилепин рассказывает о только что написанной книге о Есенине, Ольга Кабо и Валерий Баринов, народный артист, читают Пушкина. Отдельная потрясающая история — целый огромный шатер, называется «Патри арт». Это про русский орнамент, про визуальную такую архаическую культуру. Василиса Гончарова, архитектор, дизайнер, художник конструирует свою программу внутри нашего фестиваля. Сергей Старостин, Петр Гловатский, Таисия Краснопевцева — ну это любимые музыканты, любимые писатели, любимые мыслители. Я о каждом могу очень долго говорить и боюсь занять все время передачи. Простите.

К. Мацан

— Ольга, а присутствие ваше и вот того проекта, который вы представляете на фестивале «Традиция» в чем будет заключаться?

О. Володина
— Мы представляем проект «Дивный». Мы решили тоже попробовать что-то нестандартное и интересное. И это новый мини-полис. Он уже начал строится, мы его уже активно продвигаем. И собственно говоря, на этой площадке мы хотим собрать людей творческих, людей креативных, интересных, с активной жизненной позицией, которые готовы реализовывать какие-то свои проекты и идеи.

К. Мацан

— Давайте напомним что такое мини-полис для начала тем, кто не слушал нашу с вами прошлогоднюю программу.

О. Володина
— Мини-полис, да, простите, ну мы риэлтерская компания, мы строим жилье, строим дома, вот. И казалось бы, да — такая связь очень...

К. Мацан

— Какая связь?

О. Володина
— Да, непонятная.

Э. Бояков
— А можно я скажу?

К. Мацан

— Конечно.

Э. Бояков
— Потому, что, наверное Ольге тяжело. Сразу это превращается ну, в такой жанр: хвалить свое собственное детище и представлять свою компанию иногда легко. Понятно, что Ольга больше знает, чем я. Но, я скажу со стороны, я не клиент и у меня нет недвижимости, к сожалению, в «Мини-полисе». Но идея «Мини-полиса», она удивительна. И она нам показалась очень близкой нашей, вот действительно идеологии нашего фестиваля. Я же начал с того, что мы стремимся объединить разные языки, разные плоскости, разные жанры в разговоре о том, какой может быть праздник. Может быть очень конкретный праздник. Может быть фестиваль креветок или там фестиваль сыра и вот только сыра, и там будет представлено 550 видов сыра.

А. Митрофанова

— И несколько тысяч человек посетителей, как недавняя история показала. Это прекрасно.

Э. Бояков
— Да. И это потрясающе, это прекрасно. Но мы — не фестиваль какого-то отдельного музыкального продукта, отдельного жанра. Мы — фестиваль, который ищет цельность и радость, встречи разных энергий. «Мини-полис».

А. Митрофанова

— Есть в академической среде слово такое «междисциплинарный».

Э. Бояков
— Ну да, оно очень такое научное, но, наверное, оно правильное. И «Мини-полис» — это такая идея строительства недвижимости, когда люди не просто строят стены с какой-то очень крутой планировкой или не просто делают, создают какую-то там инфраструктуру, в смысле вот, ну вот школа, магазины, детские садики. Не просто речь идет о какой-то уникальной локации. А попытка создать среду для жизни, цельную среду для жизни, где люди восстановят те навыки социального, солидарного такого времяпрепровождения жизни, которая присуща русскому человеку. Мы — соборная нация. Ну да вообще все люди на самом деле должны друг с другом жить и дружить. Я родился в Дагестане и всегда рассказываю своим друзьям и даже в семье моим родным о том, как это здорово, когда все открыто: когда двери открыты и холодильники открыты.

А. Митрофанова

— Холодильники открыты — это они разморозятся или, наоборот, переморозятся.

Э. Бояков

— Нет-нет, я имею в виду не в прямом смысле, а вот это.

А. Митрофанова

— Да, я понимаю, конечно.

Э. Бояков

— Да, дает возможность. Когда какой-то мой товарищ школьный заходит ко мне в дом и, не спрашивая, открывает холодильник, берет что-то оттуда и дальше говорит что-то, начинает разговор со мной — это дорогого стоит. И мы потеряли в урбанистическом пространстве, конечно потеряли вот этот навык вот такого общежития. И «Мини-полис» старается уже в новых условиях ну как-то смоделировать и работать с этими энергиями. Мне эта идея компании «Новарт и сити XXI века» очень нравится и очень близка. Поэтому мы с ними познакомились и мы позвали их в партнеры. И вот уже 3-й год «Сити XXI века» помогает нашему фестивалю финансово. И мы счастливы.

О. Володина
— Спасибо!

А. Митрофанова

— А вам-то чем близка «Традиция» в таком случае? Эдуард сейчас отлично отрекламировал.

К. Мацан

— Да, давайте другого.

О. Володина
— Ой, спасибо большое! Потому что было очень интересно послушать это мнение.

К. Мацан

— Вот, оказывается, чем мы занимаемся в «Мини-полисе».

О. Володина
— Вот оказывается чем мы занимаемся.

Э. Бояков
— Я сказал со своей стороны, да.

О. Володина
— Мы на самом деле этим занимаемся. И у нас действительно основная задача, наверное, наша такая социальная миссия — это все-таки действительно возрождение традиций наших и добрососедство. Потому что мы действительно понимаем, что в современном мире все понятия и ценности очень сильно перемешались. Они по сути растворились.

Э. Бояков
— Вот это очень верное слово, да.

О. Володина
— Да. И сейчас мы как раз хотим, и очень много для этого делаем, стараемся эти традиции возродить, наверное, придать им какое-то новое осмысление и звучание; понять вообще чем современное общество живет. Создать вот то самое добрососедство, которого очень не хватает. И мы видим по людям, что все очень откликаются на эту идею. И слава Богу, что появляются такие проекты, как «Традиция», потому что здесь действительно важна эта социальная миссия. Такого сейчас очень мало. Это просто вот редкие такие жемчужины, когда что-то подобное появляется, да, когда действительно мы все время говорим о поиске русской идеи. Ну вот она — у нас такой богатый культурный слой и того, что было прежде, что происходит сейчас. Но, к сожалению, об этом говорится мало, поэтому для нас, например, как для компании найти такого партнера — в общем это было очень важно и очень ценно. Мы с удовольствием поддерживаем и видим, что эта идея находит отклик и в жителях, потому что они тоже с удовольствием участвуют в «Традиции». Они там уже выступали в качестве приглашенных мастеров, которые проводили различные мастер-классы, и сейчас с удовольствием поедут. У нас уже люди ждут когда это случится, не только в качестве гостей, но и в качестве таких сосозидателей.

А. Митрофанова

— Ага, я слушаю вас и понимаю. Есть у меня один лайфхак, простите за незнакомое слово, то есть такая подсказка житейская, что помогает людям в одном подъезде 12-14-этажного дома, где, как правило, мы друг друга не знаем уже, мы не росли в этих домах, мы туда приехали позже, так или иначе там оказались преодолевать вот эту атомизацию, вообще-то на самом деле с помощью общего дела. У нас в подъезде, а мы как раз в 12-этажном таком доме живем, башня, появились котята, три котенка. У них была мама. Сначала эту маму весь подъезд кормил по очереди. И она умерла. Буквально это все происходило на наших глазах. Мы с мужем были в отпуске, мы возвращаемся — её нет. И в общем, там слезы, всё на свете. И вот у нее эти 3 котенка остались. И жители подъезда теперь еще более интенсивно включились в их судьбу, потому что есть угроза жизни. И у нас там чуть ли не график, кто их когда кормит. Мы ездим за лекарствами, договариваемся сейчас о прививках и прочее. Перезнакомились, ну, не знаю, полподъезда точно, на почве заботы об этих котятах: куда их пристроить, куда, что, как и так далее. Обменялись все там телефонами. Ну должна я вам сказать, что, конечно, хорошо, когда таких дел много, чтобы это не было с каким-то таким вот еще флером трагическим, как судьба нашего котенка этого, которого не стало. Но общее дело — это работает.

О. Володина
— Всегда объединяет.

А. Митрофанова

— Работает. При чем железно. Вот свидетельствую своим примером.

К. Мацан

— Эдуард Бояков, режиссер, продюсер, художественный руководитель Московского художественного академического театра имени Горького, автор, организатор фестиваля «Традиция»; и Ольга Володина, директор по развитию социально-градостроительной концепции «Мини-полис», сегодня с нами с вами в программе «Светлый вечер». Я вспоминаю, что, когда мы с вами, Ольга, говорили о «Мини-полис» здесь, в студии радио «Вера», в прошлый раз, мне очень запомнилось, что вы рассказывали, что эти слова про то, что создается среда добрососедство, это не просто слова и не просто лозунги, они имеют конкретное воплощение практическое. Например, вы очень жестко контролируете какого рода бизнесам сдавать вот эти помещения на первых этажах.

О. Володина
— Угу.

К. Мацан

— То есть не всякий бизнес туда пустите. Магазин алкогольных продуктов у вас там никогда не появится.

О. Володина
— Не пускаем, да.

К. Мацан

— А вот что еще, как еще добрососедство на практике, вот создание среды должно выражаться?

О. Володина
— Ну на самом деле это целый комплекс мероприятий. И для нас самое важное, что в этом активно участвуют сами жители. По большому счету людям там жить и они должны определять эти правила игры. И развитие инфраструктуры — это одна часть работы. Она на самом деле очень важная. То есть мы для себя тоже определили такое понятие, как социальная безопасность. Да, мы понимаем, что мы должны создать такую среду, которая действительно людей развивает, формирует в правильном русле, не будет их, так скажем, перетягивать на темную сторону. Поэтому, да, алкогольным магазинам мы говорим «нет». У нас есть ограничения серьезные по всяким образовательным программам, детским центрам. Потому, что, к сожалению, тоже очень такая сложная сфера, тем более дети.

К. Мацан

— Небезопасная.

О. Володина
— Она небезопасная. Сейчас очень много различных методик используется: и антропософских, и психологических, и... Ну, они очень разные дают результаты и, как правило, негативные. Поэтому здесь мы тоже достаточно жестко моделируем эту вот ситуацию. Но, помимо этого, среда — это всё-таки люди. И мы понимаем, что у людей очень много инициатив появляется. К сожалению, у нас люди очень боятся себя проявлять. Они не понимают как это делать, что нужно это кому-то или нет. Но чем больше мы общаемся с нашими жителями, тем больше, в общем, хороших идей возникает. У нас вот недавно буквально такой был интересный случай. Лето плохое, да, дети в Москве, как ни странно, оказались, много детей, и им совершенно нечем было заняться. И они пришли в соседские клубы. А у нас, я такую маленькую ремарочку, чтобы просто было понятно: в каждом «Мини-полисе» есть соседские клубы для жителей. Они работают как досуговые центры. Там и жители сами работают, там проводят различные мастер-классы, какие-то образовательные программы, спортивные. Ну, в общем, он такой центр общественной жизни. И все дети пришли в клубы. Они играли в игры, они как-то там себя развлекали, мы что-то для них придумывали. А потом вдруг они нам предложили провести благотворительную акцию. Казалось бы, откуда? И тут мы поняли, что та работа, которую мы ведем — вот результат. То есть действительно что-то там где-то правильно сложилось, и они провели благотворительную ярмарку, пригласили родителей, соседей. Они там сами делали поделки, что-то пекли, рисовали, все это продавали. Собрали в принципе не очень большую сумму, она была передана в благотворительный фонд. Но они поняли, как тяжело зарабатываются деньги. За что нам родители тоже сказали спасибо, потому что, да, практический результат. И вот это всё: какие-то маленькие дела, мероприятия, какие-то инициативы просто отзывы людей — они вот эту самую среду и формируют. То есть человек понимает, что он живет, с кем он живет рядом, кто его сосед, что он за человек, чем он живет, чем занимается его семья. И вот этот вот обезличенный дом, он превращается... в принципе, мне не нравится слово «сообщество», оно такое достаточно формальное — просто дом, где живут люди, да, нормальной жизнью они живут. Они не ночуют, не просто там проводят какое-то время, они действительно живут полноценной жизнью.

К. Мацан

— Я вот смотрю на сайте фестиваля «Традиция» разного рода интересные занятия, на которые уже хочется ребенка привести: кузница, гончарная мастерская. Мне самому хочется построить крепость из сена вместе с ребенком. Прекрасное совершенно мероприятие.

Э. Бояков
— «У лыка», «У лыка» — мастер-класс по плетению из лыка.

К. Мацан

— «Гусельные приседелки». На гуслях можно научиться играть. Очень круто. С другой стороны, возникает вопрос. Эдуард, а вот получается, что традиция только про деревню? Вот замок из сена в городе строить не станешь.

Э. Бояков

— Нет-нет, конечно, не про деревню.

А. Митрофанова

— Вы же как-то усадебное пространство само обыгрываете, как было в прошлом году.

К. Мацан

— Давайте об этом поговорим.

Э. Бояков
— Да, давайте поговорим. Что касается сена, кузницы и «приседелок» — это про необходимость такого очень важного, не столько деревенского, сколько тактильного опыта. Мы и дети, прежде всего наши дети, перестают жить в реале. Жить в реальности — это значит жить в материальном мире. А жить в материальном мире — это значит чувствовать фактуру, понимать прикосновения не только к экрану смартфона, когда нужно что-то сдвинуть или вызвать нужную «иконку», но и почувствовать тепло войлока, остроту дерева, разницу между этой породой дерева и другой породой. То есть это такая очень важная воспитательная функция, которая нужна человеку в городе ой-ё-ёй как, потому что мы этими руками трогаем наших детей, мы трогаем наших любимых, мы трогаем наши предметы, которые даже если и сделаны из пластмассы, они все равно должны каким-то образом наше тепло вобрать и не превратить нас в механических таких животных. Это очень важно. Поэтому вот здесь, здесь ни ради вот этой деревенской милоты. Хотя в общем-то, и это... знаете, когда Илья Кузьменков со своим проектом «Агилада» приехал к нам на фестиваль в прошлом году...

А. Митрофанова

— Привез животных.

Э. Бояков

— Да. Он не просто угощал своей продукцией, он привез животных.

А. Митрофанова

— Несколько человек животных. (Смеются).

Э.Бояков

— Да. И ой-ё-ёй что было с детьми, когда они оказывались... ну просто вот эти, да... жалко, умилительно.

К. Мацан

— Конечно. Подержать корову за рога.

Э. Бояков

— Ну просто, да, дотронуться до козы.

А. Митрофанова

— Бычок там был, я помню.

Э. Бояков

— Да, увидеть эту живность — это очень на самом деле всё важно, очень, очень серьезно. А если говорить о городе, то Андрей Анисимов строит потрясающие храмы в городах, ну, прежде всего в городах. Он будет рассказывать об этих храмах. Андрей Новиков-Ланской — специалист всё-таки по русскому аристократическому укладу, по тем отношениям, которые составляли такой невероятный космос, культуру аристократизма в России. Конечно, аристократ без города не аристократ, а просто феодал, в лучшем случае. И много, много, много... ну и Пушкин, как бы мы ни говорили много об этом деревенском опыте маленького Саши, всё-таки поэт городской не меньше, чем поэт прекрасной русской природы и прекрасных просторов, ландшафтов, ну и вообще энергии, которая возникает в саду, например.. Ну даже сад — это уже понятие во многом городское. Так что, много будет и про город. Будет Антон Адосинский, будет рэпер Рич. Ну рэп — это совсем не про деревню, согласитесь. Традиция нами мыслится не как возвращение в архаику. Традиция — это то, что мы должны взять, обязательно взять в нашу городскую жизнь, то, что мы должны не потерять.

К. Мацан

— Эдуард Бояков, режиссер, продюсер, художественный руководитель Московского художественного академического театра имени Горького и основатель, автор фестиваля «Традиция»; и Ольга Володина, директор по развитию социально-градостроительной концепции «Мини-полис», сегодня с нами, с вами в программе «Светлый вечер». В студии Алла Митрофанова, я —Константин Мацан. Мы прервемся, вернемся буквально к вам через минуту.

А. Митрофанова

— Еще раз добрый, светлый вечер, дорогие слушатели. Константин Мацан, я — Алла Митрофанова. И напоминаю, что у нас в гостях сегодня Эдуард Бояков — организатор фестиваля «Традиция», художественный руководитель Московского художественного академического театра имени Горького; и Ольга Володина — директор по развитию социально-градостроительной концепции «Мини-полис». Мы в преддверии фестиваля «Традиция», он 24 августа пройдет в усадьбе Захарова в Подмосковье, это Одинцовский район. Говорим мы и о программе фестиваля, и о его концепции, и о смысловом содержании. И, поскольку речь идет об усадьбе Захарова, это место, где Александр Сергеевич Пушкин оказался 6-летним мальчиком. Эдуард нам уже подробно об этом рассказал, всё напомнил в первой части нашего разговора. Я очень трепетно отношусь и к этому месту, и к тому опыту, который Пушкин там получил. Мне важно было бы понять, вы же Пушкина будете читать. В прошлом году звучал у вас, по-моему, «Евгений Онегин».

Э. Бояков

— И «»Евгений Онегин» звучал на фестивале, и «Руслан и Людмила».

А. Митрофанова

— «Руслан и Людмила», да. Что в этом году?

Э. Бояков

— И Анна Большова, и Елена Морозова — это большие артисты читали Пушкина. И я счастлив, что эту традицию мы сохраняем. Спектакль с участием заслуженной артистки России Ольги Кабо, народного артиста Валерия Баринова называется «И мой Пушкин». Хорошее название, с одной стороны, мягкое, всё-таки показывающее то, что он всем принадлежит. А с другой стороны, слово «мой», конечно, очень важное слово.

А. Митрофанова

— Ну это проект был большой ведь «Мой Пушкин»

Э. Бояков

— Да.

А. Митрофанова

— Поэтому они как бы присоединяются: да, «и мой».
Э. Бояков

— Конечно. И они говорят... они вот эту идею великого русского поэта Иосифа Бродского о том, что читатель поэзии — это всегда очень такой... это одиночная практика, это высшая форма частного существования. То есть чтение поэзии — читатель один на один с поэтом. Даже если он слышит стихи в тысячном зале — это всё равно интимнейшее переживание. И если театр — это всё-таки про объединение людей, «нация собирается в партере» — это Вольтеровская формула; то поэзия — это про уникальность человеческого существования, про уникальность человеческого чтения. И вот это — про совпадение самых личных интимных энергий поэта с самыми интимными энергиями читателя. Вот такой спектакль будет. Я очень его жду. Поэзии будет много. В общем-то, мы не хотим делать фестиваль Пушкина, у нас будет много разговоров о Есенине — целых два. И Захар Прилепин будет про книгу рассказывать. МХАТ имени Горького представит эскиз спектакля — мы начинаем большую, серьезную, долгую работу над спектаклем «Женщины Есенина».

А. Митрофанова

— Интересно.

Э. Бояков

— Да. Это потрясающая тема, очень интересная, очень серьезная, очень глубокая, очень острая, очень и трагическая, и драматическая конечно, объясняющая все: от поэзии до самоубийства, конечно.

А. Митрофанова

— Ну, женщин вы имеете в виду, вот начиная с детства, видимо, да?

Э. Бояков

— Начиная... ну, нет.

А. Митрофанова

— Или всё-таки это уже его.

Э. Бояков

— Мы имеем в виду женщины, в смысле любови.

А. Митрофанова

— Любимая.

Э. Бояков

— Да-да-да.

А. Митрофанова

— Ну, это немножко... Ну ладно, да, всё равно интересно.

Э. Бояков
— Да. Это невероятная совершенно галерея. Может быть, не очень, так сказать, тактично говорить о женщинах одного мужчины, употребляя слово «галерея», но это действительно яркие личности, очень интересный предмет. Потому что то, как это выражается в поэзии, то, как это взаимодействует с поэзией. Кстати, принципиальное отличие Пушкина и Есенина как раз в том, что Пушкин очень быстро, очень легко всё сублимировал в поэзию. А Есенин невероятным образом, в общем-то, про любимых женщин не писал. Он писал, как правило, ну то есть, обращаясь к тем, кто либо уже далеко в отношениях, либо с кем что-то не получилось. Вот Прилепин очень интересно эту закономерность обнаружил. А тем не менее эти женщины были. Они — его жизнь.

А. Митрофанова

— Об этом в лекции всё, да, будет?

Э. Бояков
— Да, об этом будет много разговоров. В общем, будет много поэзии очень разной и красоты. И, ну, спектакль про Петра и Февронию, которую тоже наши...

А. Митрофанова

— Это который был в театре.

Э. Бояков
— Нет, это новая...

А. Митрофанова

— «Практика».

Э. Бояков
— Да, это новая продукция. С нашими актерами МХАТА работает режиссер Сергей Глазков. И мы рассказываем это житие вместе с ансамблем «Кладец», детским, прекрасным, очень таким... мы показывали этот эскиз уже в Захарово и сейчас будем на фестивале «Таврида» показывать в Крыму, то есть фактически это не поэзия. Но вот это невероятное пространство житийной литературы, потрясающего русского языка — это очень интересно.

А. Митрофанова

— Вы знаете, это спорный вопрос. Это отчасти поэзия.

Э. Бояков
— Это, конечно, поэзия. Конечно, я и говорю. Я и хочу сказать, что, конечно, это поэтическая матрица, поэтическая доктрина, такое пространство, в котором поэзии больше, чем во многих рифмованных таких конструкциях сегодняшних.

А. Митрофанова

— Почему я и вспомнила спектакль в театре «Практика» — Светланы Земляковой, по-моему.

Э. Бояков
— Да.

А. Митрофанова

— Да, «Сказание о Петре и Февронии Муромских». Они же, собственно, используя минимальный набор выразительных средств: грифельную доску и несколько мелков, ну плюс там какие-то еще артефакты — восстановили эту историю так, что она смотрится на одном дыхании. В конце зрителей ждал сюрприз, потому что фактически речитативом и на старославянском языке, то есть на том языке, на котором история написана Ермолаем Эразмом, без перевода этого на русский, современный язык, на том, старом славянском языке речитативом в течение, наверное, минут 15 скороговоркой звучал этот текст. И как он звучал!

Э. Бояков

— Вместе с музыкантом Петром Гловацким.

А. Митрофанова

— Это была какая-то магия, это космос, это электричество. Электричество, когда текст проходит сквозь тебя, и он начинает гудеть как бы внутри тебя. Это что-то потрясающее! Вот поэтому у меня... я, например, к самому тексту отношусь очень серьезно.Поэтому и спросила: будет ли звучать Пушкин. И прекрасно, что у вас там и Пушкин, и Есенин, и вообще весь корпус, все богатство представлено наше, вот даже сказание о Петре и Февронии будет — будет для зрителей доступно. Ну вот прям ах. Когда начнется, во сколько закончится? — вот такие вещи самые общие.

Э. Бояков

— Начнется где-то с 11 часов.

А. Митрофанова

— И до 11-и.

Э. Бояков

— Да, и до 12-и, до полуночи. Очень легко добираться до Захарово: Белорусский вокзал, электричка — час езды. И буквально в ста, в двухстах, да, сто метров, наверное, от платформы, и зрители оказываются на фестивальном пространстве — на большой поляне, где будут большие концерты. Еще 100-200 метров и ты уже вот в парке в усадебном, в этом саду с яблоками, которые помнит Пушкин. И Марья Алексеевна очень любила, заботилась...

А. Митрофанова

— Кстати, уже должны быть яблоки-то к тому моменту.

Э. Бояков

— Да, конечно.

А. Митрофанова

— Это же уже после Спаса будет.

Э. Бояков

— Конечно. И начнется это все хороводами и представлениями, которые будут организованы центрами ремесел, а закончится большим перформансом «Сказки леса» — таким вот действом, ну, такого ночного жанра, ближе, наверное, к жанру какого-то такого ночного рейва, что ли. Не хочется употребив слово «перформанс», употреблять еще одно нерусское слово. Будем придумывать, будем учиться, как по-русски передавать. Подскажите, как можно назвать такую ночную?.. Ну, мистерия. И конечно, ночь — это время мистериальное. И искусство связано с мистерией. Искусство должно нести этот — дух чудесного. И сказки.

К. Мацан

— Да, ночью небеса ближе, говорят.

Э. Бояков

— Да. И сказки — сказки русского леса, сказки леса. Будет такая очень современная музыкальная, танцевальная история.

А. Митрофанова

— А кто ставит?

Э. Бояков

— Сергей Глазков, Василиса Гончарова, Дмитрий Мосаидов — это режиссеры, которые сегодня много сотрудничают с мхатовскими артистами. В частности Василиса Гончарова является автором концепции оформления третьей сцены МХАТ — это площадка, которая начнет работать в сентябре. Мы открываем огромное количество новых сцен. Проект так и называется «Открытые сцены МХАТ». Может быть, об этом отдельно уже надо говорить, но это такой культурно-просветительский кластер, который мы строим в театре, открывая двери театра не в 6 часов вечера, как это принято в большинстве московских театров, а с раннего утра, где будет много телесных практик, тренингов, связанных с танцами, с движением, с телом. И все это будет переходить в лекции, а вечером уже в спектакли и концерты.

А. Митрофанова

— Да, масштабно! Ольга, скажите, вы так обмолвились, что жители «Мини-полисов» принимают участие в фестивале «Традиция». Каким образом? Всё-таки поподробнее: в качестве кого?

О. Володина
— У нас очень много творческих людей, профессионалов, которые с удовольствием приезжают на «Традицию» и проводят различные мастер-классы.

А. Митрофанова

— То есть кто что умеет, тот...

О. Володина
— Как ведущие, как... Ну они действительно профессиональные художники или...

А. Митрофанова

— То есть жители «мини-полисов» — это особые люди?

О. Володина
— Да, точно совершенно.

А. Митрофанова

— Понятно.

Э. Бояков

— Все люди особые.

О. Володина
— Да, ну это правильно.

Э. Бояков

— Нужно суметь эту искру, так сказать...

А. Митрофанова

— Акцептировать.

Э. Бояков

— Да-да-да.

А. Митрофанова

— Разглядеть и узнать.

О. Володина
— Разжечь.

Э. Бояков

— Да, и разжечь. И тогда, действительно, то, как люди играют с собственными детьми, оно все равно дает ответы на вопрос о том, насколько люди художники и творческие ли люди вообще. Когда это происходит? Когда мы в пространстве семьи, игры, красоты, природы, тогда всё встречается, тогда всё складывается. А если чего-то нет, то тогда, конечно, наступает проблема.

К. Мацан

— Ну это еще, мне кажется, такой разговор о самом феномене традиции. Потому что мы же часто слышим, что традиция понимается как удаление в прошлое от настоящего. То есть надо пожертвовать, якобы пожертвовать, своими какими-то талантами, личностью, индивидуальными интересами ради чего-то вот такого прошедшего, ну очень, очень, очень красивого и ценного. А на самом деле всё же наоборот. Индивидуальный талант процветает от подключения к традиции.

Э. Бояков

— Конечно.

К. Мацан

— То есть приезжаешь, подключаешься к тому, что было до тебя, к этому кладезю, к этой дарохранительнице, и всё твое личное, индивидуальное расцветает, усиливается благодаря этому.

Э. Бояков

— Обогащается теми невероятными людьми, которые жили до нас, которые сочиняли эту музыку, эти стихи, эти орнаменты. Они не имеют сейчас даже авторства, эти орнаменты, но в них же поколения, поколения, поколения. И это красота, которую нужно передавать. И поэтому слово «традиция», совершенно согласен с Константином, конечно, это не про прошлое, это про настоящее — про процесс передачи. «Традира» — это латинское слово, именно которое обозначает передачу.

О. Володина
— А я бы хотела дополнить, что это и движение вперед.

Э. Бояков

— Конечно.

О. Володина
— Потому что мы все равно создаем какие-то новые традиции. Они возникают в нашей жизни.

Э. Бояков

— Конечно, конечно. И это очень важно, да.

О. Володина
— И мы должны передавать их дальше.

Э. Бояков

— Да, традиция создания — это очень важно. Если моя бабушка с моим дедушкой познакомились вот в этом кафе в городе Москва, значит, давайте-ка мои детки будем тогда...

А. Митрофанова

— Сюда ходить.

Э. Бояков
— По этой традиции сюда ходить и, может быть, вы свою невесту здесь встретите. Как красиво. И получается городская традиция, городской романс, семейная традиция. У нас у всех есть какие-то секреты, какие-то личные праздники. Это тоже должно быть красиво, содержательно и наполнено смыслом.

А. Митрофанова

— Ну это — да, это что касается традиции как наполнения, обогащения жизни семьи. А вы сказали сейчас про узоры, я подумала про граффити.

Э. Бояков

— Граффити, да, конечно.

А. Митрофанова

— Это же тоже современное городское пространство, наверное, и немыслимое без этих узорищ.

Э. Бояков

— Абсолютно, абсолютно. И они имеют отношение самое прямое к архаике. Они имеют отношение к прошлому, потому что, граффити... наскальная живопись — это граффити.

А. Митрофанова

— А вы граффити говорите, да? У меня просто брат увлекается.

О. Володина
— А как правильно?

А. Митрофанова

— Он говорит граффити, он на этом настаивает. Он меня переучил. Ну, я сначала ломалась, потом сдалась.

Э. Бояков

— Ну да, может быть. А может быть, это как нефтяники которые говорят добыча ну и так далее.

А. Митрофанова

— А, компас и так далее. Может быть.

Э. Бояков

— Да-да.

О. Володина
— Профессиональная лексика.

Э. Бояков

— Может быть. Но, в любом случае, потрясающую лекцию Евгений Фатеев читал.

А. Митрофанова

— Это в прошлом году?

Э. Бояков

— Да, в прошлом году. Ну, вообще о культуре визуального. А в этом году он непосредственно будет говорить о стенографии — так называется его проект. Это агентство екатеринбургское, потрясающее совершенно, которое называется «Стенография№. И вот он прочтет — ну, даже это не лекция, это такой перформанс, выступление, которое называется «Исповедь инсайдера стрит-арта»,то есть взгляд изнутри. Очень много потрясающих рассказов, конечно. Таких, на грани где-то даже, так сказать, допустимого. Потому что часто граффитчики заходят на те территории, где им не разрешают рисовать, а они разрешают и тем самым они... А потом глядишь: как-то город принял и согласился с этой стеной. И она становится достопримечательностью. Это очень интересный процесс.

К. Мацан

— Вообще, «исповедь инсайдера стрит-арта» — это тоже вызов: вообще то же самое переговорить по-русски. (Смеются.)

А. Митрофанова

— Это вызов традиции, вы знаете...

Э. Бояков

— Исповедь, нормально.

К. Мацан

— Это вызов — вызов не традиции, а, может быть, созданию традиции какой-то, о чем мы сегодня говорим.

К. Мацан

— Эдуард Бояков, режиссер, продюсер, автор фестиваля «Традиция», художественный руководитель МХАТа имени Горького; и Ольга Володина, директор по развитию социально-градостроительной концепции «Мини-полис», сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Я бы вот еще о чем хотел успеть спросить. Меня очень впечатляет музыкальная программа фестиваля «Традиция». И при этом в ней заложены, мне кажется, какие-то темы, такие — проблематизирующие. Вот, например, присутствие в программе группы «Песняры». Казалось бы, где традиция такая вот русская национальная, с неким уклоном в архаику, а где то, с чем привычно ассоциируют «Песняры»?

Э. Бояков

— Нет уклона.

К. Мацан

— Советская эстрада. Ну, архаика в безобидном смысле слова.

Э. Бояков

— Прекрасно, да.

К. Мацан

— То есть это повод поговорить о том, где границы традиции, что мы признаем традицией, то есть чему мы наследуем, где она шла. Вот советская эстрада здесь причём?

Э. Бояков
— Ты очень, очень интересной темы коснулся. И вообще-то, этот разговор требует очень серьезного и большого времени. Мы об этом будем говорить, кстати, вот на той самой третьей сцене во МХАТе с Екатериной Кретовой, музыкальным экспертом, искусствоведом, обозревателем «Московского комсомольца» оперным — это человек, который пишет об опере. Мы делаем большой проект, который посвящен советской «Атлантиде» песенной. Так мы называем это явление. И это такая же важная часть традиции, как и деревенская традиционная песня, как казачье искусство. Чапура поет казачью песню. Сегодня наступает момент, когда мы обязаны переосмыслить и вернуться к русской, советской песне. 70-е.

А. Митрофанова

— Почему « Атлантида»? Мне кажется, они сейчас так востребованы, наоборот. И многие исполнители обращаются к...

Э. Бояков

— «Атлантида». Ничего подобного, нет, Алла, твоими бы устами... Ровно наоборот. Мы теряем тот мелос, ту основу, ту структуру, ту матрицу музыкальную, которая существовала в советское время. Это потрясающая история. Да, разрушались храмы. Да, гробилась народная русская культура. Где-то под нашествием вот таких вот интернационалистов все равно западного толка, потому что, Маркс — это же всё-таки идея не из русской деревни, знаете ли, большевизм ведь взялся оттуда... А где-то, удивительно, но получилось, что эти композиторы — Дунаевский, от Дунаевского, Александрова, там Покраса, до Эшпая, до 70-х годов, который сейчас жив потрясающим образом, этот мелодический ключ сохранили. И дело не в советской эстраде, дело в русском интонировании, в неких музыкальных кодах, которые, да, эстрадная, да, популярная советская песня, но она чудесным образом в себе сохраняла код русского.

А. Митрофанова

— Ага. Современного.

Э. Бояков
— А сегодня мы в пространстве «R’n’B» американского.

О. Володина
— Совсем не наше, да.

Э. Бояков

— Мы в пространстве американского просто, например, блюзового квадрата. Это не наш квадрат. Мы после этого удивляемся: почему русский народ слушает вот такой вот ужасный шансон. Да потому что это русская понимаете... Этот шансон действительно часто бывает невыносим своим каким-то таким...

А. Митрофанова

— Содержательно.

Э. Бояков

— Да, да, содержанием. Но он...

К. Мацан

— Альтернативы русской нету. Чтобы был русский мелос, но по-другому.

Э. Бояков

— Да, абсолютно, понимаете. И сейчас русскую, советскую песню надо спасать. Там невероятные просто... я приехал недавно совсем к Захару Прилепину в Нижний Новгород в гости. И вот мы с ним провели день ну в таком блуждании по городу. Бродили, ходили, выходили на Оку, на Волгу, проходили внутрь Кремля, в Арсенал, ездили на машине. Был дождь. И это было потрясающее время, когда мы очень много слушали музыки. И он просто вот... Макроусов. Мы помним, я из какого-то советского своего школьного прошлого помню это вот слово «композитор». Ну знаете, мы смеялись над этой музыкой. И сегодня, когда я (ну, наверное, всё-таки я, пусть если не музыкант, то я профессиональный зритель как минимум), когда я слушаю как Утесов поет «Заветный камень», а потом другие исполнители, ну невероятные: Оттс — вот все эти звезды, суперзвезды исполнительские... «Одинокая бродит гармонь», а потом «Заветный камень» Утесова — я просто начинаю рыдать. Я не знаю, что со мной происходит. И это не ностальгия. Это реакция на невероятное качество советской эстрадной песни. Нашей эстраде сегодня просто даже не снилось такое качество. Она вся либо примитивнейшая, либо вторичная, основанная на западном музыкальном ключе. Это катастрофа, потому что если мы потеряем наш музыкальный ключ, мы всё потеряем. И как бы ни хорошо пели бы Таисия Краснопевцева и Сергей Старостин, и Смолянинова, ими одними мы не восстановим вот эту преемственность. Вот получается, что русская песня, советская эстрадная, она связывает вот эти вот вещи. Она тоже мостик. Поэтому с ней нужно очень серьезно работать. Там тоже нужно просеивать. Понятно, что там много было чепухи и «заказухи» такой, но были просто невероятные жемчужины.

А. Митрофанова

— Вспоминаю сейчас как, Ольга, на вашем месте сидела, по-моему, это был с Евгенией Смоляниновой разговор. И она объясняла, что она для себя находит в нашей народной песне и что там для нее ключевое. И я тогда поняла, что ведь она нащупывает те самые коды. Они в нас где-то на уровне ДНК.

Э. Бояков

— Да.

А. Митрофанова

— Наша боль, родовая причём. Это же то, что передается — вот все эти, как сказать, страхи, боли, предупреждения, опыт радости, вот ликование какое-то.

Э. Бояков
— Да.

А. Митрофанова

— Вот этот патриотический подъем, когда мы слышим там: «Вставай страна огромная...» Почему это так?

Э. Бояков

— Конечно. Это русская песня.

А. Митрофанова

— «И слышно было до рассвета, как...»

Э. Бояков

— Песня русская. «Вставай страна огромная» — это очень русская песня. И музыковед может это объяснить, понимаете. Это очень важно. И Смолянинова — прекрасный пример. Потому что то, что она делает с романсом русским — это как раз актуализация вот этого народного.

А. Митрофанова

— Так она вытаскивает вот эти вот из ДНК, там где все запаковано внутри нас, она это начинает как-то актуализировать, да, и выпускать наружу. Поэтому она так раскрывает эту песню. И поэтому ее так и любят все. И поэтому так ее голос звучит. Потому что он звучит, по-моему, совершенно необыкновенно.

Э. Бояков

— Это невероятный голос. И, конечно, ну и история ее взросления, ее инициации, ее общения с Сергеевой, с великим учителем и мастером русской песни — это очень важная история. Мы об этом тоже будем очень много говорить. А я всё-таки хочу еще от «Песняров» к «Отава Ё» перейти. Потому, что «Отава Ё» даже своим названием с «Ё», с одной стороны, «ё» — это буква, да.

А. Митрофанова

— Моя любимая буква.

Э. Бояков
— Да, которую мы должны не потерять, да. А с другой стороны, «Ё» - это же такой клич рэперов. Они выходят на сцену, берут микрофон, перед тем, чтобы начать качать, они говорят там: «Ё, там брадо, ё, ё, ё». И «Отава Ё», которые играют и поют русские песни, используя уже какой-то невероятный симбиоз, например, шотландской какой-то там волынки, ирландской, такой, сякой... сталкивает, да. Сегодняшний мир — это мир, где эти культуры сталкиваются, герметично не выжить. Мы должны быть открыты и очень наступательно. Мы должны идти в мир с русской песней, а не проклинать рэперов и не пускать их, и запрещать нашей молодежи читать рэп.

К. Мацан

— Вот к вопросу о городе, деревне. Ведь «Отава Ё», если я правильно понимаю, группа, которая начинала с таких городских перформансов, если угодно, с городских каких-то концертов, и именно приносила этот мелос народный, в высшем смысле слова, в город, в стену, вот в Петербург. Вот что уж более такое урбанистическое, городское: вот набережные, дома... Вот в «желтый» город, и там вот эта «Отава Ё» вдруг. Это тоже какой-то такой кейс — русское слово «кейс».

А. Митрофанова

— Случай.

К. Мацан

— Случай, да, пример очень интересный.

А. Митрофанова

— Да. И кстати говоря, наверное, если прислушаться к тому, что делает «Отава Ё», я не слышала их, послушаю сейчас после нашей программы, понимаю, что если они встроены в этот ряд: Смолянинова, Архиповский, «Песняры» — и внезапно «Оттава Ё».

Э. Бояков

— Безусловно.

А. Митрофанова

— Да. Они продолжают апеллировать к этим самым нашим ДНК.

Э. Бояков

— Да, абсолютно. Конечно.

А. Митрофанова

— И каким-то образом резонируют с ними.

Э. Бояков

— Да, но с другой стороны, это уже люди поколения «Инстаграм (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)» и социальных сетей.

А. Митрофанова

— Это нормально. Это как раз очень хорошо.

Э. Бояков

— А как — это реальность. То, как они выглядят, с одной стороны, как очень модные хипстеры. А с другой стороны, манера, то как эта прекрасная солистка держит скрипку: не академически, не высоко, а вот — ну они же ее под мышку, вот эти вот, помните, Шагаловские даже все эти картинки ярмарочные.

К. Мацан

— Да.

Э. Бояков

— Все они, скрипка, она где-то вот ну буквально...

О. Володина
— У сердца практически.

Э. Бояков
— Да, да, у сердца. И вот так просто, открыто, абсолютно с открытым лицом, с возможностью любой мимики и жеста даже какого-то с этим смычком. Это возбуждение наших опять же каких-то воспоминаний, которые в генокоде тоже есть. Они есть, мы помним об этом. Я не знаю, откуда, где я это — ну вот Шагала я вспомнил. Но на самом деле, я это знаю — что вот раньше эти скрипачи на ярмарке носили, вот играли, вот держали скрипку так. Я не знаю, откуда я это знаю, но я это знаю. И я должен передать это своему сыну.

А. Митрофанова

— Вы знаете, что такое традиция, в таком случае, это если терминологию нашей сегодняшней программы взять? Распаковывание ДНК в том времени, в котором находимся мы.

Э. Бояков

— Красиво сказала.

А. Митрофанова

— Да?

О. Володина
— Угу.

А. Митрофанова

— Что, молодец, да? (Все смеются.)
К. Мацан

— Запиши.

А. Митрофанова

— Да ладно. Нет, серьезно, потому что в каждом времени это можно по-своему усвоить и распаковать, вот как-то преподнести.

Э. Бояков

— Конечно, конечно.

А. Митрофанова

— И это нормально.

Э. Бояков

— Да, «распаковать» — очень хорошее слово, оно очень правильное.

А. Митрофанова

— То, что сейчас.

Э. Бояков

— Да, потому что там, внутри этой упаковки, живет что-то настоящее.

О. Володина
— Ну культура так же и переосмысляется. Она постоянно формирует какие-то новые формы, да. И мы же говорили о граффити. Это по сути просто формирует некое осмысление того, что происходит сейчас, совершенно другая форма и по сути это попытка и город сделать более человечным. Если мы вспоминали и деревню, и города XIX века — они были обжитыми, они были более человечными.

А. Митрофанова

— Угу, рукодельными они были.

О. Володина
— Рукодельными. Там можно было очень много показать и сделать. Они были живыми. Сейчас вот эта попытка молодежи сделать их более понятными себе, немножко причесать в какую-то свою сторону. Это даже не протест, это просто попытка сказать, что: нет.

Э. Бояков

— Высказаться, да. Да, найти свой язык.

О. Володина
— Высказаться, да. Передать какой-то новый смысл. Найти свой язык. И в музыке то же самое происходит — это очень здорово Я вот... для меня вот совершенно новое название «Отава Ё», я запомнила. Я сейчас обязательно послушаю. Ну это прекрасно, что появляются.

Э. Бояков

— Живьем, живьем, Ольга.

О. Володина
— Обязательно живьем.

Э. Бояков

— Это группа, которая, правда, потрясающая, они зажигают прямо. Это очень хорошая, глубокая, такая серьезная история, где люди ценят навык, профессионализм. И даже то, что они, например, там с Сергеем Старостиным когда они работают, ну это уже показатель такого, что они не боятся таких откровенных аутентичных музыкантов приглашать в такую продукцию.

К. Мацан

— А живьем, напомним, можно будет услышать 24 августа в усадьбе Захарова.

А. Митрофанова

— Совсем скоро.

К. Мацан

— Да, через несколько дней на фестивале «Традиция», о котором мы сегодня в «Светлом вечере» говорили. Все это очень легко найти в интернете. Набиваете в поисковой строке: фестиваль «Традиция», видите сайт и как добраться, и программу разнообразную, которую мы тоже сегодня обсуждали. Ну вот я приеду. Так что, увидимся.

А. Митрофанова

— И наша семья там будет.

Э. Бояков

— Прекрасно. Ждем.

К. Мацан

— Эдуард Бояков, автор фестиваля «Традиция», режиссер, продюсер, художественный руководитель МХАТа имени Горького; и Ольга Володина, директор по развитию социально-градостроительной концепции «Мини-полис», сегодня с нами были и с вами в программе «Светлый вечер». В студии также были: Алла Митрофанова и я — Константин Мацан. До свидания.

А. Митрофанова

— До свидания.