Поделиться
Хосров Манукян (слева),
Дживан Гаспарян (справа).
У нас в гостях были выдающийся музыкант, мастер игры на дудуке Дживан Гаспарян и солист фонда "Бельканто", дудукист Хосров Манукян.
Мы говорили о творческом пути Дживана Гаспаряна, о популяризации народного армянского инструмента дудука и о проектах фонда "Бельканто", в которых используется этот инструмент.
В. Емельянов
— Здравствуйте! Это программа «Светлый вечер» на радио «Вера». В студии Владимир Емельянов…
А. Пичугин
— Алексей Пичугин. Здравствуйте!
В. Емельянов
— У нас сегодня удивительные гости: выдающийся армянский музыкант, я бы даже сказал, хранитель традиционной армянской музыки Дживан Гаспарян. Здравствуйте, Дживан!
Д. Гаспарян
— Здравствуйте!
В. Емельянов
— И его коллега — музыкант, солист фонда «Бельканто», тоже дудукист Хосров Манукян. Здравствуйте!
Х. Манукян
— Здравствуйте!
В. Емельянов
— Мы сегодня будем говорить и про Армению, и про дудук, про музыку, про вашу насыщенную, очень интересную жизнь. Но начать, наверное, стоит с того, что, слава Богу, вы долетели до Москвы. Я знаю, что вы только что с самолета, из Казахстана прилетели. Как прошли ваши гастроли в Казахстане?
Д. Гаспарян
— Очень хорошо. Народ нас очень хорошо принимал, там концертный зал очень хороший, уютный.
А. Пичугин
— У вас очень насыщенный гастрольный график. Я так понимаю, что Казахстан был перед Москвой, а до этого вы несколько месяцев просто провели в самолете.
Д. Гаспарян
— Я был в Америке. Там снимается фильм «Конец мира», я в этом фильме играю уже четвертый год, съемки еще не закончились.
А. Пичугин
— Это сериал?
Д. Гаспарян
— Нет, не сериал. Это очень серьезный фильм, там играют мирового масштаба артисты. Потом я полетел в Лондон, там играл, после Лондона были Гамбург, Париж, из Парижа в Ереван. В прошлую ночь я прилетел в Москву, из Москвы в Казахстан, из Казахстана обратно в Москву, а послезавтра в Ереван поеду.
В. Емельянов
— Мы встречаемся незадолго до вашего концерта в Московском доме молодежи, это известная площадка. Тем, кто интересуется — 19-го мая состоится концерт Дживана Гаспаряна. Немножко можно подробнее именно о концерте?
Д. Гаспарян
— Да, конечно.
В. Емельянов
— 19-мая что там будет? Это ваш сольный концерт, но кто еще из музыкантов с вами будет выступать?
Д. Гаспарян
— Я еще не решил, я должен поговорить с музыкантами. Но будет хороший оркестр, и мы все вместе будем играть.
А. Пичугин
— Кто не захочет сыграть с Дживаном Гаспаряном? (Смеются.) Главное, чтобы Дживан Гаспарян захотел с ними сыграть.
В. Емельянов
— Расскажите, пожалуйста, о вашем товарище, который сегодня вас сопровождает — это Хосров Манукян, солист фонда «Бельканто».
А. Пичугин
— Это друзья наши — фонд «Бельканто».
В. Емельянов
— Да, у нас Елена Ланская не так давно была. Мы дружим очень с фондом «Бельканто».
Д. Гаспарян
— Хосров хороший человек, хороший музыкант. Он недавно начал играть на дудуке, он профессиональный пианист, но на дудуке тоже хорошо играет.
А. Пичугин
— А как вы пришли к дудуку от фортепиано?
Х. Манукян
— Я записи делал для другого дудукиста, для его альбома — у меня дома студия. И я слушал дудук — и вот так влюбился в этот инструмент.
Д. Гаспарян
— Он очень хорошо играет.
А. Пичугин
— Вы в свое время сказали в одном из интервью, Дживан Арамаисович, что дудук печальный инструмент. Вас даже кто-то из писателей спрашивал в 50-е годы — вы приводили этот пример — что дудук в 99 из 100 случаев плачет, а один раз смеется. На что вы сказали, что это как и история вашего народа.
Д. Гаспарян
— Тогда в России не очень хорошо знали, что такое дудук. Когда в 56-м году я играл на фестивале в Москве (я участвовал во Всемирном фестивале), тогда один русский спросил у меня: «Ты на чем играешь?» — «На дудуке». — «Дудук? Это тот инструмент, который 99 раз плачет, один раз смеется». (Смеется.) Так это и осталась в памяти.
В. Емельянов
— Но по-армянски ведь дудук звучит не как дудук, а как…
Д. Гаспарян
— Циранапох.
А. Пичугин
— Ваш внук приходил к нам несколько месяцев назад и рассказывал как раз про историю, про…
В. Емельянов
— Дух абрикосового дерева. А вот почему не звучит дудук из сливы, почему не звучит из орехового дерева, из тутового дерева? Почему только абрикос?
Д. Гаспарян
— Во-первых, дудук — это настоящий армянский инструмент, старинный инструмент, до нашей эры на нем играли. Каждый инструмент изготовляется из разных деревьев. Я очень много разных деревьев попробовал — не так звучит. И африканские деревья, из которых делают кларнеты, гобой, другие духовые инструменты. А когда я беру абрикосовое дерево — совсем другое дело. Например, тар изготовляют из тутового дерева. Орех — это другой инструмент. А дудук — только абрикосовое дерево. Если хочешь иметь хороший инструмент, то это абрикосовое дерево. И надо его обработать, и надо знать, из какой части дерева изготовить дудук. Те инструменты, которые на базаре продают — это просто игрушки, сувенир. А настоящий дудук — должен быть хороший мастер, который его делает, и притом музыкант должен его изготовить, чтобы звук был точный.
В. Емельянов
— Вы сами себе делаете инструмент?
Д. Гаспарян
— Да, мой инструмент я делаю сам. Я даю размеры, на токарном станке мне делают заготовку. А потом я обрабатываю, каждую ноту строю, чтобы каждая нота хорошо звучала. Очень много работы надо, чтобы получить настоящий инструмент.
В. Емельянов
— Я слышал, что вы дарите эти инструменты… То есть вы не жадничаете. (Смеются.) Мне сейчас на память не приходит какой-то пример… Был же прекрасный автор, американский писатель армянского происхождения Уильям Сароян, у него ваши инструменты были.
Д. Гаспарян
— Да. Он мне сказал: «Дживан, твоя игра — это молитва. Это не игра, а молитва». Когда он первый раз меня слушал (у меня в Америке концерт был), он пришел на мой концерт и услышал в первый раз дудук. Он армянин, но не знал, что такое дудук, потому что он жил в Америке. И ему очень понравилось. Потом, когда он приехал в Армению, он попросил: «Пожалуйста, найдите Дживана — я хочу его слышать». Когда я для него играл, он мне сказал: «Дживан, ты продай мне этот инструмент». Я говорю: «Я не продаю. Но я могу подарить вам тот инструмент, на котором я играю». И так и подарил ему дудук. И он потом из Америки написал: «Я каждое утро смотрю на дудук, дудук смотрит на меня, и не можем разговаривать, вспоминаю только: из Армении этот дудук».
А. Пичугин
— Но он сам не пытался научиться играть?
Д. Гаспарян
— Нет. (Смеется)
А. Пичугин
— А то бы разговаривал.
Д. Гаспарян
— Еще мой дудук я подарил Хосрову. Когда он приехал в Ереван, мы у меня дома сидели, разговаривали. И потом я свой дудук подарил. У меня почти 100 дудуков, которые я сделал. Они все, как мои дети — я про каждый знаю, какой у него звук, как он звучит. И я завтра Хосрову еще подарю дудук, я ему обещал вчера, что подарю ему тот дудук, на котором я играл.
А. Пичугин
— А в Армении много мастеров, которые могут изготовить настоящий хороший дудук? Или только вы?
Д. Гаспарян
— Нет, не только я. Каждый по-своему делает. Мой характер такой, я так понимаю инструмент — и я так изготовляю. А другие, может быть, по-другому, я не знаю. Разные дудуки есть. Но когда мне говорят: «Дживан, возьми этот дудук и играй», — и я не беру даже в руки, потому что я знаю, что на этом невозможно играть. Зачем испортить имя дудука?
А. Пичугин
— Давайте слушать дудук. Мы уже больше 10 минут о нем говорим, давайте теперь послушаем — послушаем, как звучит дудук великого Дживана Гаспаряна в его же исполнении.
(Звучит музыка.)
В. Емельянов
— Итак, мы продолжаем наш «Светлый вечер». Напоминаем, что наши сегодняшние гости это выдающийся армянский музыкант, мастер игры на дудуке Дживан Гаспарян, и его коллега Хосров Манукян — музыкант, солист фонда «Бельканто», тоже дудукист. Хосров, к вам тогда такой вопрос. Недавно вы начали, после фортепиано, осваивать дудук, играете на нем уже какое-то время. Это сложно?
Х. Манукян
— Для меня сложно было, потому что меня никто не учил.
В. Емельянов
— Но Дживан тоже самоучка.
Х. Манукян
— Да, я начал сам заниматься, очень много занимался.
А. Пичугин
— Действительно можно научиться играть самому? Просто это кропотливая, долгая работа. Сколько вы уже играете?
Х. Манукян
— Уже четыре года.
А. Пичугин
— Дживан Арамаисович, а вы действительно учились сами, у вас не было учителей? Вокруг вас не было людей, которые играли на дудуке?
Д. Гаспарян
— Вокруг были музыканты-дудукисты. Тогда в кино шел немой фильм, мы сидели в первом ряду и слушали дудукистов. В первый раз я там услышал дудук. Я пришел домой и начал учиться играть. Через год я пришел к мастеру, спрашиваю: «Я умею играть или нет?» Он меня слушал, и у него слезы пошли. Его звали Маркар Маркарян, в то время это был самый лучший дудукист.
А. Пичугин
— А вам было 6 лет?
Д. Гаспарян
— 8 лет. И вот я так продолжал играть. Зависит от способностей — если у него музыкальный талант есть хороший и если он занимается — значит, конечно, будет играть хорошо. Самое главное, что желание есть, и время тратить на это — играть, репетировать, репетировать и репетировать. Я 9-10 часов репетировал. Вы представляете, как мы тогда жили? Плохо жили, питания не было. А я играл и играл всем соседям.
А. Пичугин
— Они просили: «Сыграй еще!»
Д. Гаспарян
— Да. Так что не имеет значения, сколько времени играть — 5 лет, 10 лет… Если способный, то может играть.
В. Емельянов
— Вопрос, где взять хороший инструмент? Наверное, за ним нужно ехать в Армению.
Д. Гаспарян
— Да, главное, чтобы у музыканта желание было играть.
В. Емельянов
— Кстати, об Армении — а как сегодня живет Армения? Мы в Москве не очень-то знаем. Для тех, кому посчастливилось побывать в Армении…
А. Пичугин
— Как Владимиру.
В. Емельянов
— Я вспоминаю с превеликим удовольствием мою поездку в Армению. Страна не очень большая, и удалось много довольно посмотреть. Конечно, хотелось бы там пожить недели две, но есть работа, и никто не отпустит на месяц. Мне очень понравился Ереван, мне очень понравились деревни вокруг Севана, мне очень понравился Эчмиадзин. Очень много разных достопримечательностей, сейчас сразу и не вспомнишь. Но больше всего мне понравились придорожные деревни: когда можно выйти из машины, сесть к какой-нибудь старушке на лавочке и, как со своей собственной бабушкой, с ней поговорить за жизнь и еще послушать, как она тебя поругает за что-нибудь. Потом она тут же тебя угостит хлебом, кофе, свой домашний сыр еще даст в дорогу. В общем, друзья, если вы не были в Армении, мне кажется, что это невосполнимая потеря…
А. Пичугин
— Сейчас это стало совсем просто.
В. Емельянов
— Не нужны никакие визы, билет, если покупать заранее, стоит дешево. И мой вам совет — побывайте. У меня не было с собой вашего компактного диска, он у меня дома был. Когда мы приехали на Севан, мои пошли куда-то гулять дальше, а я сел на берегу. Ресторан «Якорь» там, по-моему, еще с советских времен…
Д. Гаспарян
— Самый лучший ресторан там «Ахтамар».
В. Емельянов
— Я сел на природе, мне принесли кофе, воды. И у меня ваша музыка была в ушах — передо мной Севан, надо мной облака, никого народа… Конечно, это просто потрясающее ощущение. И вот именно я вспоминал вот этот диск, кстати.
Д. Гаспарян
— Жалко, что меня не было тогда в Ереване, я бы вам еще показал самое лучшее место… Я не хочу хвалить, я хочу, чтобы вы меня поняли. Армяне гостеприимный народ, они любят гостей, народ хороший.
В. Емельянов
— Очень хороший, очень теплый, очень душевный. Начиная от маленьких детей и заканчивая глубокими стариками.
А. Пичугин
— Я это точно знаю по тому, что у меня рядом с домом есть кафе, которое держит, — мне кажется, пол-Москвы ее знают, — армянка Сусанна Христофоровна. К ней приходит пол-Москвы пообедать за совершенно небольшие деньги и за удовольствие посидеть и поговорить с ней, удивиться гостеприимству, как она всех встречает.
Д. Гаспарян
— Да, и в России есть, и в Армении, во всем мире. Где нет армян?
А. Пичугин
— Мне очень стыдно, что я не был никогда в Армении. Мы сидели как раз у Сусанны Христофоровны с хорошим другом нашей радиостанции Жаном-Франсуа Тири, бельгийцем, у него культурный центр «Покровские ворота», довольно известный. И вот он мне рассказывал о том, какая прекрасная Армения, и как он ее всю объездил. А я слушал и понимал, что я никогда там не был, и плохо себе представляю то, о чем человек, который родился и прожил всю жизнь в Бельгии, мне рассказывает.
В. Емельянов
— Почему такая грусть в армянских глазах, когда они проезжают по дороге, а слева у них виден Арарат?
Д. Гаспарян
— Очень просто. Каждые 50 лет, 40, 60 лет что-то плохо становится в Армении. Больше половины нашей земли в Турции находится. Не хочу сейчас на эти темы говорить. Много людей есть, которые хорошо объясняют, а я, может, не могу так хорошо объяснить, как они объясняют…
В. Емельянов
— Речь идет о чудовищной трагедии 1915-го года, о геноциде.
Д. Гаспарян
— У нас есть песни и танцы — мужские, женские, есть веселые песни, на свадьбах люди гуляют, веселятся... Дудук это такой инструмент… Спиваков мне говорил: «Дживан, дудук — это печальный инструмент. Но для человека это тоже нужно». Он на моем 80-летии так говорил, хорошие слова мне говорил. Дудук — камерный инструмент, лирический инструмент больше. Но можно на нем играть и танцевальную, веселую музыку тоже. Но люди, когда первый раз слышат, думают, что это печальный инструмент.
А. Пичугин
— Печальный, наверное, каждый может оценить по своему настроению. Если ему хорошо, то у него и от дудука будет замечательное настроение.
Д. Гаспарян
— Например, когда я слышу дудук, я не слышу плач — я слышу музыку. Это молитва больше, как Уильям Сароян сказал. Хороший инструмент, он всем нравится. В Японии я играл концерт: играю, играю — заканчиваю первый номер, второй номер, третий номер… Сорок минут играл, никакого внимания нет. Может быть, я плохо играю? Или не понимают меня? Закончил играть, встал и пошел со сцены. Я уже ушел со сцены и вдруг слышу, что начали хлопать — 15 минут не отпускали меня. На нашем концерте надо музыку слушать — не то что мы кричим или какие-то непонятные слова говорим. У нас хороший классический концерт, что можно отдыхать, в общем.
В. Емельянов
— Я как раз и хотел сказать о том, что возьми любую вашу пластинку, абсолютно любую — начинает звучать дудук, и ты погружаешься в волшебное, можно сказать, состояние умиротворения, покоя. Я бы даже сказал, что дух твой поднимается над землей в этот момент. Особенно если ты в наушниках, если нет никаких отвлекающих факторов и закрыты глаза — вообще полное отсутствие пространства и времени.
Д. Гаспарян
— Вы хорошо сказали — духовная музыка. Если хорошо играешь на этом инструменте — значит, все будут любить. Я весь мир объездил, с самыми лучшими музыкантами играл — как Брайан Мэй, Брайан Ино, Питер Гэбриэл, Стинг, Лайонел Ричи, Кронос-Квартет…
А. Пичугин
— А вы можете вспомнить, кроме Армении и России, где вас лучше всего встречали, и где лучше всего люди принимали дудук?
Д. Гаспарян
— Я вам скажу честно: везде хорошо принимают, везде. Вчера у меня концерт был в Казахстане — тоже очень хорошо принимали.
А. Пичугин
— В Казахстане люди выросли в атмосфере степей, им это вообще должно быть близко.
Д. Гаспарян
— Америка, Италия… Очень много слушают итальянцы, я очень много бывал в Италии. Даже было так, что меня каждый месяц приглашали в Италию на концерты. В Англии, в Лондоне тоже очень хорошо принимали, во Франции тоже хорошо принимали. В Германии — в 2002 году на конкурсе WOMEX 1800 музыкантов участвовали, но один только человек получает эту премию. Я получил эту премию. Вы можете посмотреть в интернете, что ЮНЕСКО признала дудук лучшим инструментом. И хорошие слова говорили, мне просто неудобно об этом говорить…
В. Емельянов
— Я хотел сказать, что в 2005-м году музыка дудука признана шедевром всемирного нематериального культурного наследия ЮНЕСКО. Я поэтому и назвал вас в начале нашей передачи, что вы хранитель традиционной армянской музыки.
А. Пичугин
— Давайте сейчас прервемся и послушаем дудук, самое время, я думаю. Напомним только, что в нашей студии сегодня выдающийся армянский музыкант, мастер игры на дудуке Дживан Гаспарян; и музыкант, солист фонда «Бельканто» Хосров Манукян. Хосров играет тоже на дудуке. Сегодня в этой студии Алексей Пичугин…
В. Емельянов
— Владимир Емельянов.
А. Пичугин
— Мы вернемся через минуту. А пока будем слушать дудук.
(Звучит музыка.)
В. Емельянов
— Мы продолжаем наш «Светлый вечер». В студии Владимир Емельянов…
А. Пичугин
— Алексей Пичугин.
В. Емельянов
— И наши сегодняшние собеседники, хочется верить, что большие друзья: Дживан Гаспарян — выдающийся армянский музыкант; и Хосров Манукян — музыкант, тоже дудукист, солист фонда «Бельканто», с которым радио «Вера» очень-очень дружит. Вы сказали, что тепло во Франции вас принимают, я хотел бы к этому на секунду вернуться. Там же живет ваш земляк — Шарль Азнавур, он же Шарль Азнавурян. Вы с ним знакомы?
Д. Гаспарян
— Да, у нас очень хорошие отношения. Я 50 лет тому назад познакомился с ним, когда у меня был концерт по Франции, в советское время. Он тогда пришел на мой концерт, он тоже в первый раз слышал дудук — ему понравилось. Мы познакомились, он пригласил меня на свой концерт, я был на его концерте. Потом он приезжал в Москву, в Ереван, мы там встречались. У нас хорошие отношения. Он хороший человек и хороший певец.
А. Пичугин
— Дживан Арамаисович, вы рассказывали про 50-е годы — вы тогда уже ездили в Соединенные Штаты, в Европе выступали с дудуком.
Д. Гаспарян
— Да.
А. Пичугин
— У меня такое ощущение складывается, что вообще в Советском Союзе, за исключением Армении, все-таки дудук знали мало, не так хорошо. И популярность его пошла именно из Америки, из Европы уже назад сюда, в Россию.
Д. Гаспарян
— Это правильно. Я в 56-м году играл на 6-м Всемирном фестивале молодежи в Москве, и тогда и узнали в России, что есть такой дудук, народ познакомился с ним. Вы знаете, что в советское время было трудно выехать за границу. Но я очень много ездил, меня Госконцерт, Москонцерт приглашали, я всегда ездил с всесоюзными группами в Америку.
А. Пичугин
— Вы для президента Кеннеди выступали?
Д. Гаспарян
— Еще у Сталина в 47-м году…
А. Пичугин
— Да, это замечательная история про часы…
В. Емельянов
— Дживан, расскажите, пожалуйста, про часы Сталина.
Д. Гаспарян
— Это было в 47-м году, я тогда играл в ФЗУ — там самодеятельность была в училище, я не профессионал был тогда, мне было 18—19 лет. И вот я играю в Кремле, Сталин сидит, курит свой мундштук… А я играл Саят-Нова.
В. Емельянов
— Страшно это было вообще?
Д. Гаспарян
— Не страшно было — просто я не поверил, что я играю перед Сталиным. А он в ложе сидит в нескольких метрах, наверное, в 4—5 метрах… Я не мог на него смотреть, играл-играл, потом закончил играть и убежал — не знаю, почему. Потом кто-то из людей мне говорит: «Иди сюда!»
А. Пичугин
— Из окружения?
Д. Гаспарян
— Да, кто-то из них. И я пошел. — «Не туда, сюда!» (Смеется.) Мне показали другую дорогу, я не туда пошел… Ну, я сам себя потерял — так переживал… Не знаю, как объяснить.
А. Пичугин
— Понятно: Кремль, а вам 19 лет.
Д. Гаспарян
— Да. Сталин смотрит, все политбюро там сидело, не только Сталин. Микоян был, Ворошилов, в общем, все. Потом перерыв был, после мне кто-то говорит: «Иди сюда». Высокий какой-то парень, я пошел за ним в другую комнату. Смотрю, там красивая коробка. Он ее открыл, и там были часы — «От Иосифа Виссарионовича Сталина», часы «Победа». — «Это тебе подарок». Я вообще не поверил, что я могу так часы получить. Потом мы вышли из Кремля. Мы же голодные были, у нас денег не было — 47-й год, после войны. Ходим голодные, по кружке пива захотели выпить, но у нас денег не было. «Да ладно, Дживан, тебе же часы от Сталина дали». Мы эти часы буфетчику отдали, а они нам пива и пирожов дали.
В. Емельянов
— Вот так мальчик Дживан пропил фактически подарок товарища Сталина. (Смеются.)
Д. Гаспарян
— Дима Дибров, который передачу вел, он спросил: «А часы остались?» Я говорю: «Нет, вот так…»
А. Пичугин
— Пиво было. (Смеются.)
Д. Гаспарян
— Я играл 20 тысяч концертов.
В. Емельянов
— Я даже не представляю: как это вообще? 200 концертов я могу себе представить, но что такое 20 тысяч!
А. Пичугин
— Это больше 200 концертов в год получается.
Д. Гаспарян
— Вы представляете, 75 лет я играю.
В. Емельянов
— Нет.
Д. Гаспарян
— А вот так — 75 лет я играю. Было время, когда в день 2-3 концерта играли, в селениях перед колхозниками…
В. Емельянов
— Вот вы гордитесь этим. Я знаю, что вы играли чуть ли не в стойле.
Д. Гаспарян
— Конечно, я горжусь.
В. Емельянов
— Для простого народа…
Д. Гаспарян
— Да, в лесу играл: колхозники работают, я для них играл прямо под солнцем…
А. Пичугин
— В Армении, да?
Д. Гаспарян
— В Армении играл. И весь Советский Союз я объездил, много концертов было. У нас план был: мы 260—280 концертов должны были давать. А потом, когда нам давали месяц отпуска, мы собирали артистов и ездили по районам. Играли по 2—3 концерта в день.
А. Пичугин
— А для вас не было никакой разницы: играть в колхозном дворце культуры или в Белом доме президенту Кеннеди?
Д. Гаспарян
— Я честно говорю — одинаково. Там, конечно, немного по-другому: ты свободно играешь, все колхозники «джан» кричат.
А. Пичугин
— Наверное, лучше получается, когда чувствуешь себя свободно.
Д. Гаспарян
— Когда свободно чувствуешь, разница конечно, есть. Но когда играешь, то разницу не делаешь — для колхозников ты играешь или для кого-то.
А. Пичугин
— А вы помните какие-то неординарные случаи за границей в советское время, которые происходили на ваших выступлениях? Выезжали вы, как я понимаю, довольно часто. Для советского человека играть, причем в тех залах и с теми музыкантами, с которыми вы играли, я думаю, что практически никто, можно по пальцам пересчитать, кроме вас в советское время, не так мог выступать.
Д. Гаспарян
— Я вам расскажу. В 56—57-м году был Russian festival в Америке. Господин Юрок приехал из Америки, посмотрел концерт, и мы поехали — 260 человек из Советского Союза. Поехали все солисты Большого театра, тогда Уланова танцевала. И ленинградский балет был, и украинский гопак, ансамбль Моисеева был, в общем, такая сильная команда. Мы поехали, концерты давали — 111 концертов за 3 месяца. Потом в Канаду поехали и обратно, в Советский Союз. Очень интересно было, когда американцы первый раз слушали советскую музыку. В 53-м году Сталин скончался, в 56-м уже такая группа поехала за границу — и они узнали, что такое советские артисты. Правда, тогда строго было: мы не могли ходить так свободно, как сейчас. Сейчас совсем другое, мы свободные люди: куда хотим, туда и идем. А тогда мы работали, мы получали суточные…
А. Пичугин
— Совсем небольшие, видимо.
Д. Гаспарян
— 10 долларов. Тогда 10 долларов это были нормальные деньги, не как сейчас.
А. Пичугин
— На 10 долларов в Соединенных Штатах даже и не поешь сейчас.
Д. Гаспарян
— В общем, там очень интересно было. Потом в Париж ездили этим составом, везде ездили, было очень много гастролей. Я очень доволен моей жизнью. А сейчас, конечно, мне легче, у меня два гражданства: американское и армянское.
А. Пичугин
— Вы ездите в США часто?
Д. Гаспарян
— Да, 2—4 месяца бываю там. Сейчас в новом фильме, как я рассказывал, я участвую там. Меня американцы тоже знают хорошо — в Голливуде знают меня хорошо.
А. Пичугин
— Да, Голливуд вас, конечно, знает очень хорошо.
В. Емельянов
— Давайте хотя бы напомним фильмы, в которых вы принимали участие как музыкант. Алеша, ты можешь напомнить?
Д. Гаспарян
— Я во многих фильмах участвовал как музыкант, но последний большой фильм это «Гладиатор».
А. Пичугин
— Мы перейдем к музыке. И в этой композиции, которую мы сейчас послушаем, Дживан Гаспарян не только играет на дудуке, но еще и поет.
(Звучит музыка.)
А. Пичугин
— Возвращаемся в нашу студию. Напомним, что у нас в гостях на радио «Вера» сегодня выдающийся армянский музыкант, мастер игры на дудуке Дживан Гаспарян; и музыкант, солист фонда «Бельканто», дудукист Хосров Манукян. Хосров, а как вы познакомились с Дживаном? Давно это произошло? Я так понимаю, что в том числе вы и росли на его произведениях.
Х. Манукян
— Да, в детстве я знал это имя уже.
А. Пичугин
— А лично познакомились как?
Х. Манукян
— Лично познакомились в прошлом году, в августе. Я в гостях был у них дома. Потом в следующий раз мастер вызвал меня, немножко позанимался со мной.
А. Пичугин
— Я почему-то думал, что вы начали играть на дудуке после знакомства с Дживаном.
Х. Манукян
— Нет, до этого.
А. Пичугин
— Но наверняка он повлиял на ваше решение.
Х. Манукян
— Конечно. Любое его слово, любой его совет — это уже урок.
Д. Гаспарян
— Я могу пару слов сказать. Когда он играл, я услышал, что все нормально — хороший у него голос, тембр. Я ему что-то показал. Он хорошо играет, в концертах участвует.
В. Емельянов
— Мне очень жалко, что вы не захватили инструменты с собой. У меня эта картинка прямо перед глазами стояла: что вы приходите, у вас какой-то плащ, и вы из внутреннего кармана достаете дудук (смеются), как это обычно бывает.
Д. Гаспарян
— Так было, когда меня Лайонел Ричи пригласил, он хотел, чтобы я вместе с ним выступал. Я тогда был в Америке. Пришел его менеджер и говорит: «Я очень хочу, чтобы ты играл эту музыку, вот эту песню». Включил эту песню. Я послушал, спрашиваю: «Еще раз можно послушать?» — «Да». Я два раза послушал, потом ему говорю: «Можно играть». Он так удивился: как это можно играть? Все знают, что я хороший импровизатор. Я тогда из кармана дудук вынул и начал сразу играть. Потом он записал пластинку и подарил мне. И после этого несколько раз на его концертах я играл вместе с ним, он приглашал меня.
А. Пичугин
— Дживан Арамаисович, вы же играете не только на дудуке. У вас еще в активе саксофон есть, я знаю. Саксофон, видимо, из Соединенных Штатов, из вашего времени жизни в США.
Д. Гаспарян
— Да, я играл, но я никогда не считал, что я саксофонист. На кларнете я играл…
В. Емельянов
— Зурна, шви.
Д. Гаспарян
— Зурна, шви, кларнет, дудук, блул — столько духовых инструментов есть, я на всех играл. Но основной мой инструмент — это дудук.
В. Емельянов
— Но духовые инструменты только деревянные. Саксофон ведь тоже деревянный музыкальный инструмент.
Д. Гаспарян
— Не деревянный, но духовой.
В. Емельянов
— Он в классификаторе духовых деревянных инструментов, потому что и аппликатура у него как у кларнета.
Д. Гаспарян
— Саксофон и кларнет почти одинаковые, у них аппликатура почти одинаковая.
А. Пичугин
— Хосров, а вы тоже играете на саксофоне?
Х. Манукян
— Нет, я в детстве на кларнете месяца 3—4 играл.
Д. Гаспарян
— Он хороший пианист.
Х. Манукян
— Да, я по основной специальности пианист.
В. Емельянов
— Ваш репертуар — это классическая музыка или джаз?
Д. Гаспарян
— Классическая в основном, но и народная музыка.
А. Пичугин
— То есть в фонде «Бельканто» вы в основном как пианист выступаете?
Х. Манукян
— Нет, я там на дудуке играю.
А. Пичугин
— А как пианист? У вас есть сольные концерты?
Х. Манукян
— Пока нет. Я бросил это.
Д. Гаспарян
— Такой ученик у меня в Италии есть, он бас-кларнетист в Ла Скала. Когда он услышал дудук, он сказал: «Дживан, я не хочу играть на кларнете, я буду играть на дудуке. Если бы я раньше знал, что такое дудук, я бы на кларнете не играл». Такой комплимент сделал. (Смеется.)
А. Пичугин
— А есть хорошие русские исполнители, которые играют на дудуке?
Д. Гаспарян
— Да, ребята в Ленинграде есть.
А. Пичугин
— А вы можете кого-то выделить? В мире много хороших дудукистов?
Д. Гаспарян
— Все хорошо играют.
В. Емельянов
— Тут важно понимать: а что значит хороший музыкант? Это техника? Я думаю, что технике можно научить и…
Д. Гаспарян
— Самое главное, когда ты играешь на скрипке, на рояле, особенно на духовых инструментах — это душа. Потому что духовой инструмент близко к душе, у тебя внутри ходит всё. Если души нет, если ты не можешь тронуть человека душой, значит, ты обыкновенный музыкант — это циркач. Но техника нужна, конечно. Без техники как ты можешь играть? Но если не имеешь души, а только техника у тебя — то этого мало. Не говорю, что плохо, потому что нельзя так говорить. А если ты хорошо исполняешь и имеешь технику, и душу имеешь, то можешь своей душой тронуть человека — вот это совсем другое дело. Вот если незнакомый человек будет тебя внимательно слушать, значит, ты его тронул своей игрой. Это трудно объяснить, особенно на русском. Я не очень хорошо говорю по-русски, не могу точно выразить, что думаю.
В. Емельянов
— Вы нормально совершенно по-русски говорите. Зря вы так, мы всё прекрасно понимаем. А что касается того, как вы сказали про технику — что техника техникой, но, правда, должна быть душа. Потому что если тебя не трогает музыка, то никак, совсем.
Д. Гаспарян
— Если много будешь заниматься, технику будешь иметь. Но опять не так, если нет души у тебя — твоя техника тоже будет не то. А когда у тебя есть душа, то душевная техника — это совсем другое. Ты знаешь, как трогать инструмент, какие ноты берешь — чтобы с душой было это. Техника это не просто пальцы. А дух и душа, если вместе с пальцами — это совсем другое, они должны быть как брат и сестра.
Х. Манукян
— Душа диктует как-то пальцам, технический аппарат подгоняется.
В. Емельянов
— Мне тоже так кажется. Импровизация, как мне кажется, это самое дорогое в музыке, а может быть, и не только в музыке. Может быть, это же относится к живописи, это же относится и к другим видам искусства, к монументальным видам искусства, это может быть скульптура. Мне всегда кажется, что импровизация это то, когда тебе Господь что-то шепчет.
Д. Гаспарян
— Да, это точно.
В. Емельянов
— Этим нельзя овладеть, это приходит откуда-то.
Д. Гаспарян
— Например, в фильме «Гладиатор», в котором я играл, композитор Ханс Циммер, очень хороший композитор, очень известный в мире. Я был у него в студии, он мне исполнял музыку. И он говорит: «Дживан, вот тебе ноты, через неделю приходи». — «Зачем через неделю? Давай сейчас». Он удивился. Я сразу стал играть. Когда я так сразу заиграл, он вызвал всех, кто там участвовал. Главный режиссер говорит: «Дживан, ты можешь сам импровизировать? Фильм показывают, ты сам смотри — что можно играть, импровизировать можешь?» — «Да, могу». И когда я играл эту импровизацию, они встали и стали хлопать мне. Ханс Циммер пришел, поздравил меня: «Это лучше, чем то, что я написал для дудука». Конечно, импровизация играет очень большую роль. Если музыкант не может импровизировать, это слабый музыкант.
В. Емельянов
— Я еще хотел сказать, что дудук очень напоминает человеческий голос. Для меня, пожалуй, несколько инструментов, которые я могу соотнести с человеческим голосом.
А. Пичугин
— А свирель русскую можешь?
В. Емельянов
— Нет. Дудук, виолончель, валторна.
Д. Гаспарян
— Правильно.
А. Пичугин
— Я не зря про свирель спросил, потому что у меня еще свирель в этом списке есть. Вот те инструменты, которые ты назвал, и, пожалуй, еще свирель.
Д. Гаспарян
— Это не свирель. Я знаю, о чем ты говоришь. Это блокфлейта, флют. В Турции на нем играют, в Армении играют, в Грузии играют, азербайджанцы играют — каждый народ, русские тоже играют. Свирель это как флейта, но маленькая флейта.
В. Емельянов
— Флейта-пикколо?
Д. Гаспарян
— Да, флейта-пикколо. А остальные — как настоящая флейта, как бас-флейта, они похожи тембром…
В. Емельянов
— Дудук же тоже бывает — бас-дудук…
Д. Гаспарян
— Конечно. Раньше их не было, я их сам изготовил: бас, тенор, альт, сопрано. Сейчас мы играем на концерте в четыре голоса, как квартет. Как струнный квартет играет, так и мы играем. Мы и классические вещи исполняем, и народные, и импровизируем…
В. Емельянов
— Дживан, нам, к сожалению, надо заканчивать нашу передачу. Я хотел нашим слушателям напомнить, что 19-го мая в Московском дворце молодежи, в МДМ на Фрунзенской, состоится концерт Дживана Гаспаряна. Я думаю, что за этот срок билеты можно купить совершенно спокойно.
Д. Гаспарян
— Будет очень интересный концерт.
В. Емельянов
— Я с удовольствием приду.
Д. Гаспарян
— Там разные будут инструменты, в этот раз я хочу больше использовать народные инструменты.
А. Пичугин
— И у всех будет замечательная возможность послушать и проникнуться этой музыкой. Спасибо вам огромное!
В. Емельянов
— В студии были Владимир Емельянов…
А. Пичугин
— Алексей Пичугин. Дживан Гаспарян — выдающийся армянский музыкант, мастер игры на дудуке; Хосров Манукян — музыкант, солист фонда «Бельканто», тоже дудукист. Спасибо вам огромное!
Д. Гаспарян
— Спасибо вам!
В. Емельянов
— До свидания!
Х. Манукян
— До свидания!
А. Пичугин
— Всего хорошего!
