Весной 1919 года, Максим Горький отправил поэту Александру Блоку письмо, к которому приложил две тетради стихотворений поэта Дмитрия Семёновского, к его дарованию писатель уже несколько лет внимательно присматривался.
В то время подопечный Горького работал в Иваново-Вознесенске, в газете «Рабочий край». Блок же был здесь для Горького — экспертом: пролетарский писатель хотел помочь изданию книг малоизвестного ивановского поэта, причём — поэта явно религиозного. Вторая тетрадь его текстов называлась «Иконостас»...
В этом мире прелестном и милом
Где кадят луговые цветы,
Теплюсь скрытым невидимым пылом
Пред иконой земной красоты.
Тайно теплюсь, незримо сгорая,
Жаждой подвигов светлых томлюсь
И к какому-то дальнему краю
Всей душой постоянно стремлюсь.
О, когда бы прожить не задаром!
Засиять бы светлей и теплей
Скрытым пламенем, внутренним жаром
Пред иконой небес и полей.
Дмитрий Семёновский, «В этом мире прелестном и милом...», 1916 год
К этому году Семёновский находился в прочном общении с теми, кого назовут «крестьянскими поэтами» — Есениным, Клюевым, Клычковым, — певцами России деревенской, патриархальной, сравниваемой многими с Китежем, уходящем под волны беспощадной истории... Но — вернусь к Блоку, который, пусть и с оговорками, оценил талант поэта, чьи стихи прислал ему Горький, и даже написал о Дмитрии Семёновском отдельную статью. «...Стихами о русских святых — как они на иконостасе и как они двинулись в крестном ходу, — я бы открыл его книгу», — пишет Блок. «...Много рассеяно в этих стихах признаков живого дарования; многое поётся, — видно, что многое и рождается из напева...»
Мне чудится и в пышности цветенья
И в снежном сне, и в голосах стихий
Космические всенощные бденья
И стройный чин вселенских литургий.
Сияньем, вздохом, звоном поцелуя
От волн, долин и каменных громад
Восходит к сердцу мира аллилуйя,
Связав и звук, и цвет, и аромат.
Ни на земле, ни на кругах небесных
Не умолкает мощная хвала.
В ней слито всё: и клир листов древесных,
И арфа вод, и лёд, и свет, и мгла.
Звенит собор цветов златовенечных,
Грохочет гром, благовествует медь,
Поют в эфире хоры солнц предвечных,
И я пою и не могу не петь.
Дмитрий Семёновский, «Мне чудится и в пышности цветенья...», 1921год
Не могу удержаться, друзья: неужели такие небесные стихи слагались кем-то в годы Гражданской войны, нашей новой русской смуты? Представьте, слагались.
«Он, — писал о Семёновском в середине 1970-х певец приволжского Плёса, поэт и прозаик Николай Смирнов, — влюблённо вслушивался в старинный «сторожевой протяжный звон», в кукование весенней кукушки или в курлыканье отлётных журавлей, не мог насмотреться на осенний лес, подобный Рублёвскому иконостасу, или на весенний сад в цвету» Конец цитаты. В городе Иваново, где стихотворец обретался большую часть жизни (где и упокоился весной 1960-го), его земляки водрузили памятную доску с торжественно-трогательными словами: «В этом доме с 1923 года жил настоящий русский поэт Дмитрий Николаевич Семёновский».
И ещё. Те, кто знал поэта, запомнили его кротким, тихим, одухотворённым человеком. «...Человеком-голубем», как выразился о нём один писатель-собрат.
Все выпуски программы Рифмы жизни
Великое Славословие. Нина Юркова
Есть такая часть Всенощного бдения, которая называется Великое славословие. Начинается оно с того, что священник, стоя при открытых Царских Вратах, воздевает руки к небу, и очень торжественно, нараспев произносит: Слава Тебе, показавшему нам Свет! А хор откликается на это молитвой Ангелов, возвестивших пастухам рождение Богомладенца Христа.
Этот богослужебный момент с самого детства производит на меня впечатление. В моём воображении, при возгласе священника, сразу возникал целый ряд образов. Свет, по повелению Всемогущего Бога пронзающий темноту в первый день творения мира. Свет, который впервые видит ребёнок, появившийся из материнской утробы. И, наконец, свет в значении «мир». Помните, в сказке о Царе Салтане корабельщики говорят: «мы объехали весь свет...». Последний из образов казался мне, ребёнку, самым близким, поэтому возглас «Слава Тебе, показавшему нам Свет» я тогда истрактовала как благодарность молящихся Богу за то, что Он привёл их в этот мир, дал душе воплотится здесь, на земле.
И лишь позже, повзрослев, когда увидела богослужебный текст, в котором слово «Свет» написано с большой буквы, я поняла, что речь идет совсем о другом Свете — о Христе. Об истинном Свете, который просвещает всякого человека, приходящего в мир.
В моей голове всë встало на свои места. И тот детский восторг, возникающий в ответ на возглас, перерос в благодарное ликование об истинном Свете, который просвещает и освещает всякого человека, приходящего в мир.
Автор: Нина Юркова
Все выпуски программы Частное мнение
Вера Васильева и Владимир Ушаков
В 1953 году на «Мосфильме» снимали музыкальную комедию «Свадьба с приданым». Главную роль целеустремлённой и решительной колхозной бригадирши играла молодая, но уже известная актриса Московского академического Театра сатиры Вера Васильева. Её партнёром по фильму стал Максим Егоров. По сценарию его персонаж — бригадир соседнего колхоза — был женихом главной героини. Однако с Егоровым успели отснять всего пару сцен. Он заболел и отказался от участия в картине. Однажды утром Вера Васильева пришла на съёмочную площадку и узнала, что её новым «экранным женихом» будет актёр Владимир Ушаков. Вера уже встречалась с ним на одной сцене — год назад, в 1952-м, когда Ушаков был зачислен в труппу Театра сатиры. До этого несколько лет Владимир жил в Германии. В Потсдаме он служил в Драматическом театре группы советских войск. Однако театральная сцена — это одно, а кино — совсем другое. У Веры имелся успешный опыт киносъёмок. Для Ушакова же «Свадьба с приданым» стала первой серьёзной киноработой. Васильева беспокоилась — сработаются ли они? Однако её волнения оказались напрасны. Владимир сразу же вошёл в роль. Вера поражалась тому, насколько живо и искренне он играет. А Ушаков не просто играл. На съёмочной площадке Владимир выплёскивал собственные чувства. Ведь он всем сердцем полюбил Веру.
Васильева ничего тогда об этом не знала. Фильм «Свадьба с приданым» вышел на экраны и имел такой успех, что Театр сатиры включил постановку одноимённой пьесы, по который и был снят фильм, в свой репертуар. Едва ли не каждый день Вера и Владимир играли на сцене жениха и невесту. Тогда-то Ушаков понял, что больше не может таиться. Однажды после очередного спектакля он признался Вере в любви и предложил ей руку и сердце. Но... получил отказ. Васильевой казалось, что она испытывает к Володе лишь дружеские чувства. «Три года он ухаживал за мной, а я на его ухаживания не отвечала», — вспоминала Васильева. Но однажды вечером в квартире Веры раздался звонок. Девушка удивилась — она никого не ждала. Открыла дверь. На пороге стоял Ушаков. Он был до крайности взволнован: «Вера, я пришёл, чтобы спросить тебя в последний раз — ты выйдешь за меня? Если ответишь "нет", я отступлюсь и больше беспокоить тебя не стану». Вера долго смотрела на него, а потом вдруг обернулась и крикнула вглубь квартиры, где гремела на кухне посудой её мать: «Мама! Я выхожу замуж за Володю Ушакова!».
Свадьба была очень скромной. «Без приданого», — шутил Ушаков. Семейным гнездом стала его комната в театральном общежитии. Вера Кузьминична впоследствии признавалась, что совсем не была готова к роли хозяйки и даже яичницу на завтрак толком не могла пожарить. Но Владимира это, казалось, нисколько не смущало. Позже Самойлова говорила, что далеко не сразу поняла, сколько такта, терпения и любви проявлял к ней муж.
Он продолжал красиво ухаживать за любимой супругой. По вечерам мог вызвать такси прямо к порогу театра. Галантно открывал дверцу и заботливо усаживал жену, чтобы отвезти домой. Но Вере всё ещё казалось, что к мужу она не испытывает настоящих чувств. Всё изменилось, когда Владимир Петрович уехал в командировку. Без него всё вокруг вдруг померкло, показалось скучным, пустым, словно потеряло смысл. И тогда Вера поняла, что очень любит своего мужа. Всегда любила. Просто долгое время сама об этом не догадывалась.
Вера Васильева и Владимир Ушаков прожили в браке 56 лет. «У нас была настоящая крепкая любящая семья», — вспоминала Вера Кузьминична. Когда в 2011 году Владимир Петрович скоропостижно скончался от сердечного приступа, она продолжала жить так, словно он по-прежнему рядом. Каждый вечер вслух рассказывала мужу о том, как прошёл её день. «Наша с ним любовь на этом свете не закончилась», — говорила она.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
28 апреля. Об иконографии праздника Входа Господня в Иерусалим
Сегодня 28 апреля. Вход Господень в Иерусалим.
Об иконографии праздника, — протоиерей Владимир Быстрый.