«Что делать, если болеют дети?» Священник Роман Федотов

У нас в гостях был клирик храма иконы Божией Матери «Живоносный источник» в Царицыно священник Роман Федотов.

Разговор шел о том, как могут быть связаны молитва родителей и выздоровление ребенка, насколько церковные таинства могут способствовать исцелению, а также почему одинаково важны как духовная, так и врачебная помощь.

Ведущие: Александр Ананьев, Алла Митрофанова

---

Александр Ананьев:

— Добрый светлый вечер, дорогие друзья! Это программа «Семейный час» — разговор об отношениях, разговор о семье, разговор о детях, разговор о том, что составляет большую часть нашей повседневной жизни, и о том, как попросить о помощи в обустройстве всей этой жизни, чтобы те, кто тебе дорог, чтобы те, кто рядом с тобой, чтобы те, кто под твоим крылом, были счастливы, здоровы, а если больны, то выздоровели. Собственно, об этом мы сегодня и поговорим. Мы — это ведущая программы «Семейный час» Алла Митрофанова,

Алла Митрофанова:

— Ведущий программы «Семейный час» — Александр Ананьев.

Александр Ананьев:

— И многодетный отец, замечательный священник, богослов, клирик храма иконы Божьей Матери «Живоносный источник» в Царицыно священник Роман Федотов, который у нас сегодня в гостях. Добрый вечер, отец Роман, здравствуйте.

Иерей Роман Федотов:

— Добрый вечер, дорогие ведущие, дорогие радиослушатели.

Александр Ананьев:

— Да, сегодня 9 декабря. Рождественский пост, пробки, сугробы, предпраздничные хлопоты, суета на работе, закрытие финансового года и так далее и тому подобное. Но одно из... вот на что мы обратили внимание вместе с отцом Романом и с Алечкой, на то, что сегодня день памяти преподобного, которого мы, в принципе, вспоминаем довольно редко. Но уж если вспоминаем, то по такому поводу, от которого ни спать, ни есть не можем. Преподобный Стилиан Пафлагонский. Дело в том, что именно ему Господь даровал благодать покровительства малышам, младенцам. А во время его жизни матери из близлежащих городов и деревень приносили ему своих больных детей, и он их исцелял, достигнув пещеры, где жил преподобный, матери падали перед святым на колени, славили Бога, молили о своем ребенке, а святой Стилиан брал его на руки, со слезами просил у Бога исцеления, и Господь даровал его, и поэтому на иконах преподобный изображен именно с младенцем на руках. Собственно, мы сегодня и поговорим, кому молиться о выздоровлении собственного ребенка, о выздоровлении малыша. И прежде чем мы зададим отцу Роману первый вопрос, Алечка, у тебя такие формальные... как это называется? Не заметки, как это? Вот в начале фильма там идут обычно.

Алла Митрофанова:

— Титры?

Александр Ананьев:

— Не титры. Я вспомню это слово, это уже возраст. Выпало просто это слово. Неважно. Всё, что мы сейчас будем говорить, не отменяет важности медицинского лечения, не отменяет важности обращения к специалисту. Просто иной раз...

Алла Митрофанова:

— А, я поняла. Ты имеешь в виду, когда на экране перед тем, как начинается фильм, говорится, что все...

Александр Ананьев:

— Дисклеймер! Вот, я вспомнил, Господи, прости за иностранное слово.

Алла Митрофанова:

— Разъяснение, скажем так.

Александр Ананьев:

— Да, важность медицинского ухода, важность опыта настоящего врача, она неоценима. И вот здесь первый вопрос, собственно, отцу Роману. Отец Роман, а где баланс между обращением к святым, к Богу о помощи в исцелении ребёнка и обращении к врачам. Как расставить приоритеты? Вопрос на самом деле не праздный.

Иерей Роман Федотов:

— Александр, дорогой, вот когда складываются какие-то такие оперативные условия, когда что-то происходит внезапно, ну, в жизни семьи так часто бывает, кто-то, может быть, из детей сломал себе ногу. Сейчас такой осенне-зимний период, уже даже зимний, и бывает, что какие-то, вот у нас часто это бывает в семье, болезни, связанные с, например, ложным крупом, когда дети вдруг сразу начинают там задыхаться. Вообще-то, какие-то ситуации, когда...

Александр Ананьев:

— Ложный круп, это что?

Иерей Роман Федотов:

— Ну, это тогда, когда...

Алла Митрофанова:

— Инфекционное заболевание.

Иерей Роман Федотов:

— Да, заболевание, которое, так сказать, препятствует нормальному дыханию, связано там с трахеей, с верхними дыхательными путями. Вот. Ну, опытные родители уже знают, да, что вот есть такие вот ингаляторы, сейчас в каждой аптеке продаётся чуть-чуть боржоми, там и уже начинает ребёнок дышать уже легче. А потом, как по совету врачей, подключают какие-то препараты. С этим как бы научились бороться, даже постоянно куда-то ездим, путешествуем, берём с собой всегда этот небулайзер или ингалятор. И вот иногда бывает, когда происходит такая ситуация критическая, по сути дела, да, ты забываешь действительно вспомнить даже о Боге. Меня всегда, даже моя супружница начинает упрекать, ну что ты дёргаешься, что ты суетишься? Даже дети, смотря на тебя, начинают ещё сильнее задыхаться, потому что они тоже начинают волноваться, что что-то происходит. Покажи им, что ты спокоен. И вот в этот момент, потом, когда ты уже как-то успокаиваешься, ты начинаешь уже вспоминать о Боге. И тут даже не то чтобы баланс, наверное, тут какая-то гармония, потому что я уже, наверное, лет 12 служу в детской клинической больнице Федерального медиа-биологического агентства. Она сейчас называется Центр здоровья детей и подростков Федерального медиа-биологического агентства. И как-то у нас вот за эти годы такие вот сложились даже с медицинским сообществом отношения, что мы и молимся вместе каждую пятницу, мы совершаем Божественную Литургию. Причём после этого врачи самым естественным образом идут на свою работу, они делают операции, они принимают детей там в поликлинике. Вот, и наоборот, какие-то возникают у нас совместные, вот сейчас, опять же, накануне рождественских праздников, мероприятия, связанные с тем, чтобы посетить детишек в палатах, не только их причастить, конечно, да, и, так сказать, может быть, там поисповедовать кого из подростков, из мам, но и организовать какие-то совместные социальные проекты, когда вот, например, в нашу больницу привозят детей из детского дома, из разных регионов, выходит так, что просто некому за ними ухаживать. Медсестрам тяжело дополнить нагрузку. Родные мамы со своими детишками, так сказать. Ну и вот тут мы подключаем волонтеров, и они, так сказать, помогают нам. И для нас это как-то стало вопросом жизни, такой гармоничной жизни и одного, и другого. И, конечно, когда ты оказываешься в очень такой непростой ситуации, я, кстати, вот это всегда говорю перед началом крещения в нашем храме, в «Живоносный источник» в Царицыно, ты вспоминаешь о Боге. Вот люди, которые в основном приходят в храм наш больничный, это люди, которые покрестили своих детишек, предположим, 10-15 лет назад. И первый раз оказываются на Причастии в храме, потому что происходит какая-то кризисная ситуация, когда, может быть, даже врачи могут сказать, что мы не знаем, что будет дальше, как будет протекать болезнь. И вот люди начинают читать. У нас, благо, на каждом этаже есть такой рекламный наш листочек, да, что вот богослужения проводятся там по пятницам в 7 утра, и они начинают приходить в храм. Вот, конечно, ещё помогают наши требные сёстры, они, так сказать, обходят, бывает, палаты. Люди, на самом деле, в очень тяжёлой ситуации находятся, потому что, во-первых, они в большом унынии, в печали. Много людей приезжает из регионов, и они тут не дома, и тяжело, и хочется какой-то теплоты. А есть особо тяжелые отделения, где люди вообще могут в полном одиночестве находиться. Это нефрологическое отделение, где дети с тяжелыми патологиями лежат. И часто очень бывает, что и семья разрушена, и там и папа ушел, и вот тут нужна какая-то вот такая вот особая, наверное, поддержка. И поэтому для нас это какое-то единое дыхание, что ли, стихия, да, что здесь все очень тесно связано. Мы не мешаем друг другу. Бывает так, что даже вот замечательные наши врачи, причём мусульмане, заведующий отделением нефрологии, там, Нур-Али, он приходит иногда и говорит мне: слушай, там у меня, говорит, в отделении 10 человек ваших, зайди их причасти, чтобы они выздоравливали поскорее.

Александр Ананьев:

— Что, серьёзно, прямо так? Причасти, чтобы выздоравливали поскорее?

Иерей Роман Федотов:

— Да, он так говорит, да, мусульманин, ну, так говорит. И бывает, наоборот, какие-то там детские праздники, он говорит, оставь, в нашем отделении там подарочки, вот, или, наоборот, просит, так сказать, какой-то тоже помощи там с волонтерами, то есть у нас вот такое соработничество в этом смысле налажено. Здорово.

Алла Митрофанова:

— По поводу Причастия, чтобы выздоровели поскорее. Это же так не работает.

Иерей Роман Федотов:

— Это, конечно, безусловно, наверное, представление человека, который, ну вот, другую представляет, так сказать, культуру, другое вероисповедание. И не хотел бы вдаваться сейчас в эти подробности. Конечно, мы прекрасно понимаем, что начало каких-то болезней, оно, прежде всего, открывает... Ну, у нас появляется много больше забот, и время намного становится ценнее для человека. И вот болезнь как раз побуждает нас к духовным и телесным трудам. Вот. И духовно-нравственная жизнь самих родителей, она почти всегда как бы находится не на должном уровне. Вот. Что вообще препятствует проникновению, что ли, в наши сердца Божьей благодати. И, наверное, в любой семье какие-то бывают, возникают ситуации сложные, непростые, когда детки начинают болеть, вот, и мы немножечко начинаем духовно себя дисциплинировать, и это начало духовного пути. Начало духовного пути, который, безусловно, должен нас вести к Литургии, к Евхаристии. Мы понимаем, что это естественная жизнь, когда ребёнок ходит с родителями, когда он причащается. Конечно, мы каждый раз просим о том, чтобы Господь послал исцеление детям. Но бывают очень сложные ситуации. И, конечно, мы не можем относиться к этому как к некоторой магии. Это действительно православное сознание видит в этом естественную жизнь, жизнь с Богом. Как бы ни развивалась ситуация.

Александр Ананьев:

— Конечно, никто не относится к этому как к магии. Ну, стараются не относиться к этому как к магии. Но реальных чудес по молитвам никто не отменяет. Они же есть. И вот здесь очень важно провести какую-то линию между... Я вам сейчас нарисую две ситуации. Я был свидетелем обеим этим ситуациям. Ситуация первая. Тяжело больной ребенок, и мама, закутав его в одеяло, возит его каждое утро на автобусе в церковь причащаться со словами: «Ребеночка надо причащать каждый день, тогда ребеночек выздоровеет». И, знаете, ребенок выздоравливает. Слава Богу! А вторая ситуация. Мы с Алечкой вместе пошли к врачу. Что-то там была какая-то проблема. Вот врач сказал, значит, а вот эти анализы сделайте, вот эти препараты принимайте, вот это вот сделайте, вот это попробуйте. И были вот в таком-то монастыре? Это врач говорит. Профессор. Были в таком монастыре? Вот там есть икона. Сходите, приложитесь, помолитесь. Врач, после того, как она вот это всё перечислила, она просто советует уже не как врач, но как человек. И вот это две какие-то истории, которые находятся на противоположных сторонах одной прямой. Или же они история одного плана, одного порядка, одной природы? Меня пугают истории, когда мама закутывает ребёнка в одеяло и возит причащаться, веря в то, что ребёнок выздоровеет. С одной стороны, хотя, с другой стороны, я тоже верю. Да? Но получается, я не верю, а она верит.

Алла Митрофанова:

— Не дай Бог оказаться на месте этой мамы, потому что, когда ты на пороге отчаяния, а ребёнку ты нужна сильная, здоровая и отдающая, а что тебе ещё делать? А что ещё остаётся делать, как не приносить каждый день ребёнка Богу с просьбой, чтобы Господь принял участие в его жизни?

Иерей Роман Федотов:

— Ну, дорогой Александр, вы вспоминали сейчас преподобного Стилиана. Вот именно как раз к его-то келье, он находился долгое время в затворе, приносили детей издалека и ждали около этой пещеры, пока он выйдет, молились Богу. Он потом брал этих детей на руки, да, воздевал их наверх и молился, и просил об исцелении этих детишек у Бога. То есть они, безусловно, совершали большие труды. Вот, например, в нашем храме очень часто можно увидеть мам, которые приносят очень часто своих детей. Вот. Действительно, пути Господни неисповедимы. Это их подвиг и тайна. Может быть, тайна Божественного откровения в их сердце, да, как им говорит Господь, о чём говорит им Господь? И очень иногда замечательные дети вырастают в таких семьях, потому что, ну, это естественная жизнь была, даже пусть очень напряжённая, интенсивная. А бывают какие-то действительно другие примеры, когда просто обычный совет врача, не то, чтобы сказать дежурный совет, но вот, кстати, большая редкость, когда врач может порекомендовать человеку обратиться к священнику, например, или съездить к святыне, или сказать, что слушай, а в нашей больнице вот есть там домовый храм или храм.

Алла Митрофанова:

— В этой больнице нет домового храма, и вообще это абсолютно светская больница. Вот, это важно тоже. То есть она не больница Святителя Алексея. Это самая обычная светская больница.

Иерей Роман Федотов:

— Да, иногда вот начинается как раз воцерковление с того, что врач может указать нужный вектор. И бывает очень замечательная история, связанная как раз с воцерковлением всей семьи, с одного доброго совета врача в такой критической, сложной ситуации болезни.

Александр Ананьев:

— «Семейный час» на Радио ВЕРА. Алла Митрофанова, Александр Ананьев, клирик храма иконы Божьей Матери «Живоносный источник» в Царицыно священник Роман Федотов. Отец Роман, если у вас есть какие-то истории исцеления детей по молитвам, а вы как бы являетесь свидетелем возможных таких историй, вы их обязательно рассказывайте, потому что они на вес золота, особенно здесь на Радио ВЕРА.

Алла Митрофанова:

— Всё равно, мне кажется, вот ты, Саш, привёл пример с женщиной, которая, и ты знаешь этот случай, которая ездила каждый день, причащала своего ребёнка, и Господь его исцелил. Уверена, бывают ситуации, когда точно так же родители носят ребёнка к Богу на Причастие, и малыш не выздоравливает.

Иерей Роман Федотов:

— Ну, смотрите, вот у нас ситуация, да. Первый наш ребёнок, Даниил, в 99-м году родился. Я даже был вынужден сменить на время служение, переехать из одной епархии в другую, потому что нас поставили на учёт в иммунологический центр города Москвы, потому что заболевание, атопический дерматит, оно вроде кажется, ну, дерматит, дерматит такой, да, сказать, вот, не очень опасное, да. Но когда ты видишь забинтованного малыша по рукам и по ногам, когда у него вместо, по сути дела, кожи мясо, вот, и он не спит ночами, это уже очень сложно, это уже очень тяжело переносить. И мы все советы врачей выполняли. Мы принимали и гормоны, принимали антибиотики. Вот, мы ездили к разному роду специалистам, в различные научно-исследовательские институты. Но при этом мы не переставали всегда просить Бога о том, чтобы Он нам помог. Это было, конечно, без слов начало нашего пути духовного, вот это формирование нашей такой домашней церкви, да, какие-то появились, может быть, первые правила, там, утренние, вечерние. Но однажды нам посоветовали съездить в Серафимо-Дивеевский монастырь. Есть такой источник в Цыгановке. И окунуть малыша вот так вот с верой в воду. И мы действительно очень истово молились, потому что были, ну, по сути дела, близки уже к отчаянию. Тяжело, тяжело вообще принимать болезнь, болезнь, которая такой системный начинает носить характер. Вот. И, действительно, после того, как мы там прочитали акафисты, не один день, да, мы погрузили его в эту воду, «по вере вашей да будет вам». Наверное, видел Господь, что наши нервы, наши силы, в том числе духовные, уже находятся на пределе. Мы совсем молодыми людьми, нам было 19 лет, супруге там 20. И вот услышал Господь молитву, он получил это исцеление. Но прошло некоторое время, и болезнь, сейчас ему уже 24 года, она возвращается опять к нему. Конечно, она уже, так сказать, сделана с другими... и он уже другой. И через эту болезнь наша семья, наверное, начала потихонечку ходить в храм. Уже других детей мы потом начали, так сказать, причащать, читать вместе Закон Божий, Библию детскую. Но этот вот случай, он послужил действительно таким импульсом.

Александр Ананьев:

— А как зовут сына?

Иерей Роман Федотов:

— Его зовут Даниил.

Александр Ананьев:

— Даниил. Я надеюсь, да я не надеюсь, я твердо верю, что с Божьей помощью он справится с этой болезнью. Я очень на это рассчитываю. У меня вот какой вопрос. Я сейчас вот у меня передо мной компьютер, на компьютере монитор, а на мониторе список в левой графе заболевания детей и отклонения и прочие там проблемы, нарушения со сном, с речью, в правой графе — соответствующие святые, которые отвечают за избавление от тех или иных конкретных заболеваний, причем сайт, вызывающий уважение. Я неплохо разбираюсь в православной, так сказать, части российского интернета. И это один из самых уважаемых сайтов. И у меня есть...Можно я признаю, что у меня есть некий скептицизм относительно вот такой классификации святых в зависимости от разделов заболеваний? Попросить Бога о помощи можно и нужно. Всегда. Причём не дожидаясь, пока у тебя возникнет какая-то проблема или у твоего ребёнка возникнет проблема. За всё благодарите и всегда просите о помощи. Не вопрос. Но вот это, это уже как-то странно. Мне кажется, еще раз подчеркну, может быть, я ошибаюсь.

Иерей Роман Федотов:

— Дорогой Александр, бывают не просто факторы, связанные с определённым управлением болезней, могут быть какие-то территориальные факторы, могут быть какие-то временные. Вот, например, вспоминая, опять же, сегодня святого Стилиана, ведь совсем недавно в России началось его почитание, до этого в Греции, на Кипре. У нас, по-моему, вообще чуть ли не одна икона, если не ошибаюсь, там в Зачатьевском монастыре ему есть, ну, может, в каких-то уже других храмах. Например, в нашем храме, больничном храме, есть икона, которая побывала на Международной космической станции. Может, я об этом уже рассказывал. Икона Казанской Божьей Матери. Она была свернута в такой папирус и несколько витков сделала вокруг Земли. И эта икона имеет такое особое почитание у нас, к этой иконе приходят, да, говорят, эта икона оттуда сверху взирала, да, на вот грешную землю.

Александр Ананьев:

— Ну что же, она от этого сильнее разве?

Иерей Роман Федотов:

— Понимаете, это какая-то определённая, так сказать, особенность, да, особенность переживаний тех людей, которые её привезли, которые оказываются в нашей больнице, да, которые, может быть, оказываются в каких-то отраслевых центрах медицинских, да, где есть иконы, освященные, ну, в честь, например, великомученика целителя Пантелеймона или Стилиана, или бывает там, да, Алексеевская больница, и тогда они получают, так сказать, какой-то, ну, в силу определённых, как бы сказать, сложившихся исторических обстоятельств вот почитание. Иногда, знаете, человеку хочется какого-то такого сугубой, что ли, направленности. И я вот, например, сам, если что-то потеряю, начинаю святому Иоанну Воину молиться. И знаете, как правило, всегда нахожу. Конечно, после такого опыта, духовного опыта, ты понимаешь, что вот этот святой близок к тебе. И, понимаете, вот, действительно, пути Господни неисповедимы, в прямом смысле этого слова. Кто-то может найти иконочку, которая завалялась под ногами. Кому-то она может, действительно, такое тоже бывает, явиться во сне. Вот молись этой иконе. Кто-то, добрый доктор Айболит, скажет, слушайте, а вот у меня вот здесь в кармашечке есть иконочка, которую мне бабушка дала. И вот тоже вот ей бы вы помолились, вот так вот. А кто-то просто в отчаянии возьмёт трясущимися руками, откроет молитвослов и начнёт читать молебный канон Божьей Матери, читаемый вот во всяких таких скорбях и напастях. И для него станет обращение к Богородице вот чем-то родным и близким. Поэтому я бы вот не стал категоризировать, так вот говорить об этом, так вот хорошо или это нехорошо. Вот для каждого человека это, наверное, своя тайна. Такая встреча с тем или иным святым или со всеми святыми в каких-то определенных болезнях.

Алла Митрофанова:

— Мне кажется, здесь может быть секрет не в самой иконе, где она побывала, и кто её возил и прочее, а в том, что те или иные факты, связанные с ней, могут помочь молящемуся человеку глубже настроиться на общение с Богом через эту икону. Ну, условно говоря, кто-то услышал, что вот, оказывается, есть такая икона, которая несколько раз облетела вокруг Земли. Для меня, например, она, так сказать, у нас много и других прекрасных, замечательных икон, но для кого-то именно этот факт станет настолько удивительным, что тронет его сердце, и человек такой скажет: «Ну надо же! Вот мне обязательно нужно к ней, к этой иконе!», поскольку все мы очень разные, зелёные и красные. И Господь с каждым из нас говорит на том языке, это уже опять же мысль, которую мы часто в эфирах повторяем, которую мы в состоянии услышать. Кто-то услышит так, кто-то услышит по-другому.

Иерей Роман Федотов:

— Да, конечно, дорогая Алла, вы совершенно правы. Ведь святые, они всегда обращались к кому? Обращались к Богу. И они как звёздочки отражают Свет Солнца, да, так же и всегда говорят нам прежде всего о том, чтобы мы просили, вот, и дастся нам, просили, обращались к Творцу неба и земли, к тому, кто вообще нам дал наших детей.

Алла Митрофанова:

— А ещё, мне кажется, по такому же принципу и паломничество строится. Говорят, вот можно съездить, пожалуйста, в Дивеево, чуть раньше на Святую Землю. Люди годами могли деньги копить, чтобы оказаться на Земле, по которой ходил Спаситель. Какие-то ещё замечательные места. Кто-то из далёких городов в Москву приезжает в паломничество. Но мы же знаем, как святые говорят, молитесь там, где живёте. И будет вам там и Святая Земля, и Верон, и Афон, и Москва, и всё на свете. Ну то есть я сейчас перефразирую. Кто же об этом говорил? По-моему, чуть ли даже не преподобный Серафим о Дивееве так говорил, что будет вам здесь всё. Я сейчас за точность цитаты совсем не ручаюсь, но смысл именно такой. Однако есть же эти паломнические маршруты, и Господь благословляет людей, которые их выбирают для себя.

Иерей Роман Федотов:

— Конечно, это же ещё к тому же труд, непростой труд.

Алла Митрофанова:

— Молиться на одном месте — это тоже труд. Так же, как труд и куда-то там передвигаться. То есть просто в зависимости от того...

Иерей Роман Федотов:

— Едва ли не больший.

Алла Митрофанова:

— Возможно, да. В зависимости от состояния человека внутреннего, от того, что он сейчас способен услышать. Много самых разных путей. Это вот как попытка регламентировать Божью благодать. Да никак. Она не регламентируется просто, и всё. Одного здесь накроет, другого там. Одного по пути в Дамаск, другого... Я не знаю, вы помните эту гениальную историю? Сидел человек в тюрьме, извините, сидел в сортире. А там однокамерники над Евангелием поиздевались, Евангелием обклеили стены. Вот он увидел там Священное Писание, и его накрыло. Он стал глубоко верующим христианином. Потому что он говорит, я понял, что это всё правда. Везде со всеми это бывает очень по-разному. Так что мне кажется, что тут это как будто бесконечное Божье творчество, к которому, наверное, и человек призван в своём поиске, в поиске Бога. Вот кого где накроет.

Иерей Роман Федотов:

— Да, это действительно так, поэтому Господь действует где хочет, и призывает нас Своим божественным шёпотом любви, кого на ушко, кому, может быть, уже приходится кричать, вот так вот, да, и это настолько всегда индивидуально. Господь видит силу человека, его духовные какие-то, так сказать, ресурсы, возраст, какое-то положение особое, и обращается к нему тоже на понятном ему языке.

Александр Ананьев:

— Сейчас мы прервёмся на минуту, у нас полезная информация на Радио ВЕРА, а через минуту продолжим разговор о том, кому молиться о здоровье ребенка, если на то есть острая необходимость. Не переключайтесь и не болейте.

Александр Ананьев:

— «Семейный час» на Радио ВЕРА, с вами Алла Митрофанова, Александра Ананьев и клирик храма иконы Божьей Матери «Живоносный источник» в Царицыно священник Роман Федотов в день памяти преподобного Стилиана Пафлагонского, которому мамы к его пещере в V веке н.э. приносили младенцев с просьбой помочь им, исцелить их. И преподобный брал их на руки, воздевал их к небу, он просил Бога об исцелении, и Господь даровал им исцеление, и, собственно, этим преподобный Стилиан был известен, и, собственно, в этом было его служение. Тем временем, дорогой отец Роман, ну мы сейчас просто... так получается, что вот вы вдвоем, Алечка и отец Роман, по-доброму, по-человечески, даёте право людям молиться тем или иным святым, предпринимать те или иные действия во исцеление собственного ребёнка?

Алла Митрофанова:

— Только чтобы не было вот этого ощущения, что вот я сейчас столько-то акафистов прочитаю, и он обязательно выздоровеет. Не обязательно. «Аслан не ручной лев». Божью благодать не регламентировать никак.

Александр Ананьев:

— Да-да-да-да-да. Кстати, недавно было 125 лет со дня рождения Клайва Стейплза Льюиса, да, отмечали. Тем не менее, среди писем святому Иоанну Кронштадтскому было, как известно, огромное количество писем о переживаниях за ребенка, на что святой неизменно отвечал: «Возверзите на Господа печаль свою, на Господа! Лучше Его никто вам помочь не сможет». Отец Роман, есть ли здесь противоречие? Я вижу в этом подтверждение моих утверждений. Что зачем? Зачем вот этот список из двух столбцов: слева болезней, справа святых? Молитесь Богу.

Иерей Роман Федотов:

— Ну, когда, наверное, родители находят состояние болезни своих детей, они должны, прежде всего, наверное, своё собственное сердце слушать, вот, и не только действовать вот от ума. Хотя это может быть вот... он может тоже сыграть положительную роль. Тут надо, наверное, и умом, и сердцем разобраться, мы всегда, всегда действительно должны возверзать свою печаль на Господа. Это замечательные слова Священного Писания. И в этом-то, наверное, заключается вся тайна болезни и этой вообще ситуации, которая складывается в семье, когда мы вообще вынуждены менять привычный ход жизни. Господь начинает особым образом действовать вот в каждой конкретной семье. Но эта печаль, она настолько, бывает, отягощает, что её просто невозможно нести. И она становится очень действительно непростым таким выбором, решением. Я вот вспоминаю совсем недавно, когда мои собственные дети оказались в больнице, в моей, где я служу. Их привезли после операции, они находятся в состоянии такого наркоза. И вот я начинаю молиться. Молиться, может быть, так, как не молился до этого, в эти годы. Потому что, наверное, конечно, это мои дети собственные, но я вижу ребёнка, который лежит, по сути дела, бездыханный. И я думаю, почему они от наркоза не отходят? Вот, и ты понимаешь, ну вот, Господи, ну я же вот столько лет молился здесь, вот столько здесь вот утешал, там, да, детишек других видел, вот их болезни, их очень серьёзные болезни, Господи, ну помоги, пожалуйста, мне помоги. И я не могу передать этих чувств, наверное, те, кто видел тяжёлых, там, больных детишек либо в реанимации, вот, или родителей, которые взирают на своих больных детей. Это какая-то особая тайна, об этом, наверное, нельзя так говорить, у каждого она своя. Но ты понимаешь, что эту печаль нельзя долго держать в своём сердце, она раздавит тебя, и ты полагаешь её действительно к ногам Спасителя. Человек может, как мы только что говорили, положить через святого угодника Божьего в какой конкретной ситуации. Он может помолиться, попросить знакомому батюшке позвонить, да? Он может обещание какое-то дать, как это часто бывает, да? Он скажет: «О, Господи, я вот не буду больше ругаться, не буду больше там ссориться, не буду больше обманывать людей, да, вот обещаю. Вот ради моего ребёночка». Да, и происходит какое-то вот изменение такое в сердце человека. Поэтому, конечно, безусловно, слова Иоанна Кронштадтского мне очень близки. Человек, который был исполнен такой верой, и мы знаем, что много чудес происходило по его молитвам, это человек, который созерцал постоянно божественную реальность, совершая Литургию.

Александр Ананьев:

— При этом он обладал каким-то фантастическим здравомыслием, человеческим здравомыслием, сильным таким, очень светлым, очень хорошим, очень твердо стоящим на ногах. И когда я, помните, в начале программы говорил о поиске баланса? Баланса между тем, чтобы твёрдо стоять земными ногами на земной поверхности, и тем, чтобы обращаться молитвами к Богу или к святым, вот где этот баланс? Вот этот баланс был и остаётся у святого Иоанна Кронштадтского, на мой взгляд. Я очень люблю этого святого, и, наверное...

Алла Митрофанова:

— Не знаю, не знаю. Ты так на меня вопросительно смотришь.

Александр Ананьев:

— Нет, я пытаюсь вспомнить, часто ли я обращаюсь к нему с молитвами, но получается, что нет. Если я обращаюсь с молитвами, то к Богородице и ко Христу. Иногда к святителю Николаю, но и то только перед тем, как мы с тобой едем свои положенные 250 километров. Неизбежно: «Правило веры, образ, кротости». Это вот важно для меня. Один раз не прочитал, колесо пробил. Реально работает, я не знаю, глупость, наверное.

Иерей Роман Федотов:

— Из путешествий если говорить о святых Санкт-Петербурга. Мы тоже недавно были совсем, неделю назад, в городе на Неве, и пошли, конечно... Ну, там и родная академия находится, Санкт-Петербургская, которую я окончил. Но там недалеко на Смоленском кладбище находится часовня блаженной Ксении Петербургской. И вот мы знаем, что этой святой тоже часто молятся о здравии детишек, потому что она и при жизни своей помогала именно людям с детьми. И вот у нас там произошёл такой случай, что мы как-то вышли, большая наша компания с семьёй такой, да, батюшка какой-то там молебен совершает как-то неудобно, там дети как-то, бывает, так не всегда стоят спокойно, думаем, ну, всё, приложились, помолились и вышли. А вышли, как мы всегда, идём, гуляем и так, и понимаем, что с нами одного нету, самого мелкого нашего Симеона, который всегда говорит: я не Симеон, я Симка. Вот этот Симка, самый шустрый, так сказать, вот такой экземпляр, вот он, как всегда, куда-то теряется. Мы даже всегда вот едем там из магазина, из супермаркета, и говорим, так, этот здесь, этот здесь, этого взяли, этого не взяли. И действительно, иногда бывает раз, получается, ну вот как, вроде бы, мы такие всегда напряжённые, нельзя быть таким всегда тоже, так сказать, на таком взводе. И вот тоже вот сразу: блаженная Ксения, ну помоги, где он, где он? Там мы его смотрим направо, вроде все вышли, ну и, конечно, он там уже зажигает в этой часовне, вот, немножко накуксился, вот, так вот поскуливает, вот, и подплакивает, все нам так: ну вот, батюшка, вот он ваш. Блаженная Ксения нам его на руки отдала.

Александр Ананьев:

— Слушайте, а это блаженная Ксения помогла, или вы успокоились и спокойно решили проблему?

Иерей Роман Федотов:

— Безусловно, помогает всегда Господь, помогает нам успокоиться, помогает сделать так, чтобы в итоге имя Божие было прославлено. И самое главное, что, наверное, произошло, это спокойствие в нашем сердце, благодарность Богу. Благодарность, которая вообще имеет особый тайный смысл, ведь по большому счёту, в молитве мы действительно должны непрестанно благодарить Бога, молиться, вот вообще, то есть обращаться к Нему. И в этом случае мы присоединяемся к постоянной какой-то, как облако, висящей в мире в этом, да, вот состоянию благодарности. И какие-то появляются силы от этого. Если бы мы, наверное, просто сказали, ну вот, нашелся, где ему еще быть-то, ну он же, он вот...должен быть там, а здесь какого-то чувства, не знаю, умиления, потому что ты понимаешь, что это какая-то близость к этому святому, который уже давно состоялся, это знакомство с ним, это нынешняя ситуация. И поэтому, я думаю, это очень всё связано с помощью блаженной Ксении именно в этой ситуации.

Алла Митрофанова:

— Мне кажется, что вот про личные отношения здесь очень важно. То, что вы сказали, что какие-то свои отношения есть с блаженной Ксенией. Ведь святые, понятно, они сейчас в другом состоянии, в другом, как это, нельзя сказать, пространстве, потому что это не пространство, измерение тоже не измерение, да? Они в вечности, они уже с Богом. Однако они ведь люди. И это значит, они личности. И как с Богом у человека личные отношения, так и с теми или иными святыми возникают у нас личные отношения. И это, мне кажется, вполне естественно для человека, который практикует молитву и пытается себя как-то осознать в контексте не только вот этого земного измерения, и обращается как к друзьям, как к тем, кто рядом и может принять личное участие в этой просьбе к Богу о здоровье ребёнка. Вот что меня смущает в этих списках, что, когда напротив каждой болезни написано какому-то святому молиться, мне, правда, такие списки не попадались. Я знаю, какие-то вот общие есть там вещи, и зачастую какие-то совершенно нелепые...

Александр Ананьев:

— Я с тобой поделюсь. Нелепые, да ладно? Назови любую болезнь, и я тебе сейчас скажу. Бессонница, беснование, различные недуги, болезни кишечника, болезни желудка.

Алла Митрофанова:

— И что, всё прямо прописано?

Александр Ананьев:

— Да, болезни желудка.

Иерей Роман Федотов:

— Нет, новые болезни появляются, я думаю, всё равно мы не охватим все, конечно.

Алла Митрофанова:

— Вы знаете, мне кажется, что вот здесь как раз, если просто думать, ага, вот сейчас я прочитаю эту молитву... Так, что там у меня врач-то написал? Ага, сейчас я вот эту молитву прочитаю, и у меня всё пройдёт. Вот здесь, мне кажется, есть какая-то подмена, если вот так вот человек потребительски относится, что вот я сейчас молитву почитаю, и ты мне должен, и ты, святой, значит, мне должен, или Ты, Господи, мне должен.

Александр Ананьев:

— А что плохого в потребительском отношении? Наши отношения с Богом, когда мы Его просим, они изначально потребительские. Господи, дай, мне надо, дай, это нормально.

Алла Митрофанова:

— Ну, Господь же хочет, чтобы мы Ему ещё детьми были, а это уже личные отношения. Ну, не то, что Ты мне обязан. Я тебе свечку поставила, теперь Ты мне обязан. Нет. А наоборот, чтобы мы, ну, как-то больше включались, что ли, чтобы больше любви было в этих отношениях, понимаешь? И если... А это уже другое основание.

Александр Ананьев:

— Нет, я люблю без вопросов, но дай. Понимаешь? Отец Роман, понимаете?

Иерей Роман Федотов:

— Ну, я считаю, что, когда ты начинаешь искать, находить реальный смысл происходящего, понимать, что Господь поступает с нами по любви, даже когда нам трудно и больно. И потребительские отношения вообще предполагают какой-то, не знаю, не то что наживу, а какие-то коммерческие отношения. Вот, Господь, Он Вседоволен, вот, и поэтому мы нуждаемся, прежде всего, да, вот, в этой связи, в этом обращении. Это, опять же, такая вот великая тайна. Понятно, что мы, как маленькие дети, всегда просим, очень чего-то даже просим. Говорит Господь, ну пожалуйста, ну вот очень, очень что-то хочется вот так. Иногда приезжаешь в такие места, как, например, Афон, и там страшно попросить, потому что, ну, как думаешь, ну вот есть действие Божие. Они сами не знают, как в том фильме, чего они просят вот так вот, да? Ну, очень хочется вот так вот, да? Человек иногда не для спасения это просит, да, а вот... Прежде всего, ищите Царство Небесное, да, все остальное приложится. Вот в этом-то смысл, да, даже во всех этих болезнях, во всех этих прошениях, что вот... Знаете, как иногда поговоришь с людьми, которые пережили клиническую смерть, и говорят: батюшка, если бы вы знали, ну какая радость, какая красота, ну вот все эти вот наши цацки, как говорится, да, оказались бы совершенно без...

Александр Ананьев:

— Радость и красота в состоянии клинической смерти?

Иерей Роман Федотов:

— В состоянии общения с Богом, в которое часто входят люди, когда начинают разлучаться со своим собственным телом. И это их рассказы, это их переживания. Наверное, у каждого они свои. Поэтому...

Алла Митрофанова:

— Кто-то коридор видит. Много, кстати, я читала, что люди так говорят, а кто-то ничего не видит.

Иерей Роман Федотов:

— Да, кто-то считывает эту любовь тебя испепеляющую, да, сказать, любовь тебя, не знаю, там, охватывающую, объемливающую всего, да, и пытаются сравнить с какой радостью от общения, может быть, с любимой женщиной, да, сказать, от общения там с родителями, с детьми, да, от вкусной еды или от благородного вина. Ни с чем она несравнима.

Александр Ананьев:

— «Семейный час» на Радио ВЕРА прекрасный, очень глубокий, несмотря на, в общем-то, простую тему разговор.

Алла Митрофанова:

— Простую, ну ты скажешь.

Александр Ананьев:

— Ну, на самом деле, простую. Вот как мне кажется простую. Так, еще раз. Алла Митрофанова, Александр Ананьев, клирик храма иконы Божьей Матери «Живоносный источник» в Царицыне священник Роман Федотов. Для меня она, в общем и целом, простая. Есть какие-то сложные вопросы. Ну, такие несложные, но интересные. Например, отец Роман, можно ли не уметь молиться? Ну, то есть вот ребенок заболел, а тебе надо помолиться, попросить Бога о помощи, или святого Пантелеймона, или вот преподобного Стилиана Пафлагонского, день памяти которого мы сегодня отмечаем. А ты не умеешь. Можно ли так?

Иерей Роман Федотов:

— Ну, Александр, конечно, мы даже в другую какую-то страну приезжаем, да, не знаем языка, но вполне себе можем даже жестами объясниться или, там, мимическими выражениями. Поэтому, конечно, можно совершенно не уметь молиться, но при этом обратить свое сердце к Создателю, к Всевышнему, к Богу и получить просимое, потому что это такой, я бы сказал, международный вселенский язык, когда живая душа обращается к своему Создателю. Этот язык, не знаю, как живоносный источник, как журчащий ручеёк, он всегда найдёт отклик. Главное, чтобы это сердце верило, что Господь не оставит такого человека и детей этого человека.

Александр Ананьев:

— Есть ли правда в утверждении, что из двух человек один умеет молиться лучше, чем другой?

Иерей Роман Федотов:

— Ну, есть ли жизнь на Марсе или нету жизни на Марсе?

Александр Ананьев:

— Понимаете... Но, определенно, вы умеете молиться лучше, чем я.

Иерей Роман Федотов:

— Дорогой Александр, знаете, мне иногда стыдно становится, когда я начинаю Литургию по череде своей, да, прихожу, бывает, три-четыре раза в храм, и смотрю, как иногда люди стоят молятся с таким каким-то благоговением, находясь, скорее всего, в какой-то большой скорби. Вот часто люди ведь в храм приходят именно с какими-то своими бедами, сложностями. И я иногда даже говорю, Господи, вот ты не подготовился даже к службе-то как следует. Сделай так, чтобы я не был соблазном для этих людей, чтобы я смог обратиться к Тебе, вознести молитвы за этих людей, чтобы они не почувствовали, может быть, моего такого нерадения в данный момент, да, неподготовленности моей такой, чтобы я не помешал им своим словом, или даже, может быть, своей какой-то усталостью, вот так вот. Поэтому в этот момент, я думаю, чувствую, что они молятся, безусловно, лучше, чем я. И мне не стыдно это признать. Потому что даже приходя в ту же детскую больницу, я захожу иногда в палату, я совершенно не шучу, я захожу иногда к святым, я имею возможность поговорить со святыми родителями. Например, очень тяжело больных детей, у которых один ребенок больной родился, потом второй больной ребенок родился. Эти дети... И сын плавает иногда, вот просто в материнской любви. Они и причёсаны, и ухожены, и улыбаются маме, да. Другой бы человек сказал, ну что за сумасшествие, какое несчастье, сказать, да. А в этой семье вот действительно царит такая вот какая-то настоящая любовь. Я не знаю, как это ощутимо какими-то, наверное, другими органами чувств, но когда я их вижу постоянно, каждый год, и как всё неподдельно, и как они с радостью приходят в храм, помогают друг другу, и даже других ещё родителей утешают. Иногда даже у батюшки спросят: почему вы такой грустный? Вот уже устали, поздно сейчас, да? И вот начинают тебя уже потом утешать. Вот это да. Вот это люди. Человечища.

Александр Ананьев:

— Какое удивительное наблюдение. Вы приходите в палату к больным детям, разговариваете с их родителями, и это вы говорите со святыми людьми. Очень точное наблюдение. Спасибо вам. Следующий вопрос из-за разряда, скажите, отче. Если ты просишь помолиться кого-то вместе с тобой за твоего ребёнка или вообще по любому поводу, вероятность благополучного разрешения выше? Выше вероятность, что тебя услышат? Мне просто кажется, что молитва, она не относительна, ну то есть может быть больше, может быть меньше, может быть ярче, может быть тусклее, может быть тише, может быть громче, а если впятером, то тебя точно услышат. Ничего подобного. Молитва, она абсолютна. Она либо есть, либо нет. Как Бог Абсолютен. Ты обращаешься к Абсолютному, Безграничному, Всесильному Богу. Твое обращение к Богу не может быть больше или меньше.

Иерей Роман Федотов:

— Ну, дорогой Александр, помните даже из истории Священного Писания Ветхого Завета, да, пророк Моисей повелевает там, собираться народу для общей молитвы. И уже в Новом Завете Господь: «Там, где два или три во имя Мое, там и Я посреди них», а само вообще, так сказать, слово «Литургия» переводится как «общее дело». Поэтому здесь такая ещё есть особенность, тайна, да, что мы ведь говорим о своей ситуации, ведь не просто, он говорит, там, помолись. Слушай, а знаешь, у меня вот беда произошла. У меня вот ребёнок заболел. Человек начинает сострадать, и он начинает тоже вот включаться вот в это общее дело, он приносит какие-то свои труды, он говорит другим людям, причём искренне, они тоже начинают переживать, и не только переживать иногда, часто бывает так, что близкие родственники могут отвернуться, узнав, какой диагноз тяжёлый у своих детей, например. Говорят: зачем вообще такой вам ребёнок нужен? Надо сделать аборт. А другие люди, даже врачи, удивительно иногда, бывает, поддерживают человека. Находится, опять же, среди собратьев по несчастью целое общество, которое переписывается друг с другом, которое помогает, что-то покупают. И поэтому вот эта вот вовлеченность, она безусловно укрепляет людей, она делает эту молитву более сильной, когда собирается много людей, когда эта молитва возносится столькими сердцами.

Алла Митрофанова:

— Мне кажется, что здесь эта мощность, условно говоря, молитвы, она вполне объяснима не совсем физическим образом, но картинку попробую нарисовать. Ведь что такое молитва такая настоящая и сердечная, та, о которой говорит отец Роман? Молитва о ребёнке или о здоровье ребёнка, например, да? Это же свидетельство о любви. И когда, допустим, молятся родители, и это такой поток любви, и когда к этому потоку своей молитвой начинают присоединяться десятки других людей, и тоже перед Богом свидетельствовать о своей любви к этому ребёнку или к его родителям. Если, к примеру, родителей знают, а с ребёнком незнакомы, ребёнок в реанимации, он только родился, да? Но знают родителей, любят их. И вот что эта молитва значит? Господи, посмотри, мы любим этих людей. А вот и любви этой становится больше. И ещё больше, потому что и эти люди, в свою очередь, просят кого-то молиться. И это ещё свидетельство о любви. И вот это свидетельство о любви в глазах Божьих, может быть, вообще единственное, что имеет такую бесконечную, предельную ценность. Потому что никакие там наши достижения, заслуги, образование, что-нибудь ещё, это всё не важно. Важно вот, мы научились любить или не научились. И когда вот это свидетельство о любви становится таким мощнейшим потоком, вот это и есть ведь то, чего Господь от нас ждёт, мне так кажется, не знаю.

Иерей Роман Федотов:

— Конечно, знаете, я бы вот здесь сделал только маленькое замечание. Я очень не люблю, когда устраивают какую-то массовую рассылку, например, по WhatsApp, помолиться за человека, причём, когда это регулярный такой характер приобретает, ладно, если это какие-то особые группы, храмовые группы.

Алла Митрофанова:

Да, ну, естественно, люди, которые знают более-менее.

Иерей Роман Федотов:

— Да, которые знают. Вот в том-то и дело, что иногда Господь неслучайно соединяет нас или вот за эфиром передачи на Радио ВЕРА, или в рамках прихода нашего, так сказать, или в рамках какой-то общественной организации, или какой-то ситуации, которая в рамках той же больницы. И мы не искусственно, что называется, а самым естественным образом вовлечены в эти процессы. Но когда это начинает действительно как-то приобретать характер формальный, когда просто, да вот, отвяжитесь там, да, или ещё что-то, вот это становится, наверное, уже холодящим сердце какой-то вот такой ситуации.

Алла Митрофанова:

— Ну да. Я, конечно, формализм-то не имею здесь в виду. Я имею в виду, что именно вот люди, которые с состраданием и сердцем...

Иерей Роман Федотов:

— Да, ведь на самом деле сейчас вот целое такое общественное движение волонтёров, и я думаю, ну что это вот такое? А увидел, что...Очень многие женщины, приходя в нашу больницу, они даже просятся, чтобы вот как-то, когда будет очередная такая возможность, посетить детей, тяжело больных детей, особенно вот накануне Рождества Христова, и они, казалось бы, измученными оттуда выходят, да, потому что, ну, пожалуй, целый день гипсованного ребёнка нужно поносить там по кабинетам, с ним погулять, побыть, поменять ему памперсы, да, но они какие-то одухотворённые, награждённые выходят, исполненные сил при как бы изнеможённости такой внешней. Вот в этом тоже заключается тайна сопереживания, сострадания, как бы делятся они, вот мы говорим благодарность, да, конечно, хочется благодарить, вот просто текут иногда слезы, благодарить Бога за то, что это произошло, что вообще просто можно кому-то помочь, и вот поделиться благим, то есть добрым даром, так сказать, с кем-то из людей, это вот очень актуально.

Александр Ананьев:

— Последний вопрос, у нас, к сожалению, время заканчивается. Смотрите, я ввёл в поисковую строку в браузере три слова. «Самая сильная молитва». Браузер выдал мне десятки тысяч результатов. И вот от вас я слышал выражение: молитва сильнее, сильная молитва. И от Алечки: там молитва сильнее. Как бы вы ответили на вопрос мамы, которая пришла к вам с ребенком на руках: «Отец Роман, какая самая сильная молитва?»

Иерей Роман Федотов:

— Знаете, самая сильная молитва, наверное, молитва, исполненная покаянием, осознанием своей собственной немощи и полного доверия к Богу. А вот интернету я уже давно не доверяю. Начинаешь, какой-нибудь вобьёшь поисковый запрос, потом тебе кто-то начинает звонить непонятно, обрывать трубку по тем или иным вопросам. Вот, а здесь что-то такое особенное, сокровенное, я бы даже сказал, такая закрытая линия не с президентом, а с Самим Богом. Вот тот телефон трубочный, который мы просто снимаем, и если эта молитва действительно будет исполнена, вот даже в такой особой ситуации, да, посещение Божье в болезни детей, если она найдёт отклик именно в желании изменить свою жизнь, в желании довериться Богу, в желании не унывать, не печалиться, а вот, как вы правильно сказали, вот печаль свою возверзить к ногам Спасителя, тогда эта молитва будет самой сильной. Пусть она состоит из двух слов всего — «Господи, помилуй». Пусть она будет обращена к Божьей Матери или к святым угодникам Божьим, она непременно принесёт сердцу, сокрушенному сердцу, большое утешение, «жертва Богу — Дух сокрушен». Вот это самое главное, слова 50-го псалма.

Александр Ананьев:

— Спасибо вам огромное. Я желаю нашим слушателям, чтобы всё то, что вы сегодня услышали, вам, а) с одной стороны, никогда не пригодилось, вот в практическом отношении, чтобы все были здоровы, а б) чтобы это пригождалось вам каждую минуту вашей жизни, потому что всегда есть, за что поблагодарить Бога и всегда есть, о чём Бога попросить. Алла Сергеевна, вы согласны со мной или просто так смотрите на меня с осуждением?

Алла Митрофанова:

— Конечно, согласна.

Александр Ананьев:

— Хорошо. Это главное. Сегодня программу «Семейный час» для вас представляли клирик храма иконы Божьей Матери «Живоносный источник» в Царицыно священник Роман Федотов. Огромное спасибо, отец Роман.

Иерей Роман Федотов:

— Храни вас Господь в добром здравии, вас и ваших всех детишек.

Александр Ананьев:

— А где-то можно почитать о том, в чём нуждаются вот те дети, о которых вы рассказывали, в той больнице? Может быть, есть какой-то, я не знаю, портал, сайт, где можно почитать там, кто нужен, что нужно?

Иерей Роман Федотов:

— Ну, наверное, стоит прийти в храм, основной у нас храм — «Живоносный источник» в Царицыно, потому что больничный храм является приписным, у нас много больниц, которые мы окормляем, и там попросить отца Романа Федотова.

Алла Митрофанова:

— Прекрасный план.

Иерей Роман Федотов:

— И все расскажет и объяснит.

Александр Ананьев:

— Да и просто познакомиться с отцом Романом всегда большая радость. С вами была Алла Митрофанова.

Алла Митрофанова:

— Александр Ананьев.

Александр Ананьев:

— Не болейте, всего доброго, пока.

---

Все выпуски программы Семейный час

• «Голос совести». Прот. Андрей Рахновский
• «Верующий и неверующий в семье — как избежать конфликтов?». Священник Алексей Лымарев
• «Супруги и их родители: секреты счастливых взаимоотношений». Прот. Илия Кочуров