«Благотворитель Ефрем Никифорович Сивохин». Алексей Сивохин, Виталий Костыгов

Гостями «Светлого вечера» стали Алексей Сивохин, директор фонда Сивохиных, потомок благотворителя Ефрема Никифоровича Сивохина и Виталий Костыгов, сотрудник Института Русского Афона.

В беседе гости рассказали о жизни и добрых делах Ефрема Никифоровича, 200-летие которого отмечали в начале 2025 года. Потеряв шестерых детей, он вместе с супругой Неонилой посвятил себя благотворительности: доходы от торговли и дома на Гороховой улице направлялись на поддержку монастырей, школ и храмов. Ефрем Никифорович помогал Казанскому женскому монастырю в Вышнем Волочке, Белогостицкому, Леушинскому и обителям на Афоне, строил храмы. Его дом в Петербурге посещали будущий святитель Николай Японский и святой праведный Иоанн Кронштадтский.

Алексей Сивохин рассказал, как начались поиски родословной семьи, как он нашёл усыпальницу предка в Вышнем Волочке, собрал архивные материалы и написал книгу «На вечные времена». К 200-летию Ефрема Никифоровича были проведены конференции в Твери и Казанском соборе Санкт-Петербурга.

Виталий Костыгов напомнил о поддержке русских монастырей на Афоне. Ефрем Никифорович пожертвовал средства на восстановление кельи архидиакона Стефана, благодаря чему сохранились росписи XVIII века. Планировалось строительство храма святого Ефрема Сирина на Афоне.

Этот выпуск — о верности памяти, о делах любви и о нити, которая соединяет поколения.

Ведущая: Кира Лаврентьева

---

К. Лаврентьева

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Здравствуйте, дорогие наши слушатели, меня зовут Кира Лаврентьева, и я хочу вам представить наших сегодняшних гостей. В студии Светлого радио Алексей Павлович Сивохин, директор фонда Сивохиных, потомок Ефрема Никифоровича Сивохина. И, кстати говоря, о том, кто был Ефрем Никифорович, что он сделал для государства Российского и Русской Православной Церкви, мы сегодня будем говорить в этом часе. А также у нас в студии Виталий Васильевич Костыгов, сотрудник Института Русского Афона. Здравствуйте, Алексей Павлович, здравствуйте, Виталий Васильевич, рады видеть вас в нашей студии. Алексей Павлович, наверное, прежде чем говорить о Ефреме Никифоровиче, важно сказать, что это был потомственный почетный гражданин и кавалер Санкт-Петербурга — поправьте меня, если я не права, купец первой гильдии, член-учредитель Императорского Православного Палестинского общества, статский советник, известный благотворитель и много-много-много кто еще. И в этом году мы празднуем 200 лет с дня рождения Ефрема Никифоровича, и у вас целые мероприятия по этому поводу. Также ваш фонд Сивохиных, который вы возглавляете, полностью посвящен памяти Ефрема Никифоровича. И вы знаете, вот прежде, чем мы перейдем к биографии Ефрема Никифоровича, прежде чем мы перейдем ко всем мероприятиям его памяти, давайте, наверное, буквально пару слов, почему, Алексей Павлович, вы этим занялись? Вот вы человек XXI века, вы занялись памятью действительно удивительной личности, но которая все же жила 200 лет назад. Вот почему, в чем ваша главная мотивация, в чем ваш главный смысл?

А. Сивохин

— Так произошло, что в 2015 году и в 2016 году умерли мои родители. И мне стало интересно узнать их родословную. Мне отец говорил два раза за всю жизнь, что у нас в роду был купец. И что за купец, никто не знал. Вообще не было никакой информации. Естественно, не было интернета, естественно, ни родители, ни родственники, никто не знал вообще, что за купец у нас был. И вот, когда мои родители умерли, я, значит, в интернете начал искать фамилию Сивохин. И вот я обнаружил большую статью от Казанского собора кафедрального санкт-петербургского, большую статью, где описывалось на двух больших страницах — большую статью про его биографию, достаточно кратко, но зато очень объемно, где он родился и где он умер. И умер он, оказывается, его похоронили в Вышнем Волочке. Я поехал в Вышний Волочек, и я попал в его усыпальницу.

К. Лаврентьева

— То есть до этого вы там не были?

А. Сивохин

— Не был. Увидел надгробный камень его супруги, Неониллы Афанасьевны. И вот здесь у меня что-то екнуло и, естественно, я уже принял для себя решение искать информацию про него. И в течение, наверное, там пяти лет где-то у меня накопилось столько информации с разных архивов, из газет, из журналов, которые я нашел и в интернете, и в библиотеках, у меня набралось достаточно большое количество информации, такое количество информации, что я решил все-таки написать книгу, принял для себя решение. Это был период пандемии как раз, у меня было свободное время, и я вот за три месяца где-то примерно написал книгу, назвал ее «На вечные времена». И появилась книга.

К. Лаврентьева

— Ну то есть вдохновение прямо вас посетило, Алексей Павлович.

А. Сивохин

— Да, я каждое утро на даче — это было летом, вставал в пять утра, у меня была там беседочка такая летняя, закрытая.

К. Лаврентьева

— И вы писали?

А. Сивохин

— Я писал.

К. Лаврентьева

— А вы когда-нибудь с писаниной были связаны?

А. Сивохин

— Нет, никогда.

К. Лаврентьева

— Потрясающе.

А. Сивохин

— Я сам строитель по образованию, ну вот так вот получилось.

К. Лаврентьева

— Вот это да. Но это вдохновляет. Это вдохновляет, Алексей Павлович, это совсем другой уже поворот. И, кстати говоря, память предков, она же дает нам силу жить, как-то менять свою жизнь. И вот мне кажется, в вашем случае это как раз и произошло. Вы нашли своего предка, большого, великого предка, и вот как-то как будто он немножко вам чего-то своего передал.

А. Сивохин

— Я даже не знаю, что ответить на ваш вопрос. Но я могу сказать, что то, что я нашел эту всю информацию про него, я был сильно удивлен, я не ожидал, что он был таким человеком. И, конечно, это наложило отпечаток на меня конкретно.

К. Лаврентьева

— И вы стали праздновать дни его памяти, вы стали устраивать мероприятия, вы написали книгу, создали фонд — то есть вы много очень разных добрых дел сделали в память.

А. Сивохин

— Фонд создали чуть-чуть пораньше, да, потом вот начали поиск этой информации. Значит, в метрической книге мы точно определили, узнали дату его рождения, никто не знал до этого ее. Нашли мы все-таки в метрических книгах Ярославской области, в архивах, дату, точную дату его рождения. И за полгода до дня рождения мы начали готовиться к юбилею — 200-летнему юбилею со дня его рождения. Мы проинформировали Вышний Волочек, где он похоронен, мы проинформировали в Санкт-Петербурге Казанский собор, где он был прихожанином Казанского собора, где по нему свершалась панихида до 17-го года, после его смерти ежегодно. И мы проинформировали Императорское Православное Палестинское общество, что он являлся членом-учредителем. Они тоже были удивлены, очень обрадованы, что у них появился их сотрудник в прошлом. И они, значит, так получилось, что ИППО 1 февраля — это день рождения Ефрема Никифоровича, они собрали конференцию в Твери, на Тверской земле, где похоронен Ефрем Никифорович, и конференцию в Государственном университете Тверском, провели конференцию, посвященную 200-летнему юбилею Ефрема Никифоровича Сивохина. После этой конференции мы небольшой группой с телеканалом «Союз» проехали в Вышний Волочек в день рождения, возложили цветы в его усыпальнице ему. И, что самое удивительное, это было 1 февраля, погода была ужасная, шел дождь всю дорогу, но когда мы приехали в монастырь, дождь прекратился, появилось голубое небо и вышла радуга.

К. Лаврентьева

— Радуга. Первого февраля.

А. Сивохин

— Радуга. Первого февраля, зимой. Я первый раз зимой видел радугу. Это в день его рождения, представляете?

К. Лаврентьева

— Да.

А. Сивохин

— Вот что это такое. Значит, именины мы отпраздновали в Санкт-Петербурге, в Казанском соборе, где тоже прошла конференция. Нам дали конференц-зал, который находится под Казанским собором, с разрешения митрополита Санкт-Петербургского. Прошла конференция с благословения митрополита Санкт-Петербургского и Новгородского Варсонофия. Вот 9-го числа была конференция, а 10-го числа это как раз именины были Ефрема Никифоровича, прошла панихида в Казанском соборе, было все очень трогательно. Это была первая панихида после 108-летнего перерыва в Казанском соборе.

К. Лаврентьева

— Вот это да. Ну это событие. Буквально несколько слов, Алексей Павлович, как Ефрем Никифорович относился к Казанскому собору? Это благотворитель Казанского собора?

А. Сивохин

— Ктитор.

К. Лаврентьева

— Он же очень много помогал разным монастырям и храмам.

А. Сивохин

— Он и помогал материально Казанскому собору, и он был почетным членом общества при Казанском соборе, который помогал нищим, бедным прихожанам.

К. Лаврентьева

— Понятно.

А. Сивохин

— И 17 февраля в Вышнем Волочке, уже с благословения митрополита Тверского и Кашинского Амвросия, прошли торжества, посвященные 200-летнему юбилею Ефрема Никифоровича Сивохину, в Казанском женском монастыре Вышневолоцком. Прошла также научная конференция, на которую были приглашены представители храмов, где Ефрем Никифорович, которым помогал. Это Леушинский монастырь, это Дом милосердия, это храм Преображения Господня санкт-петербургского, это Коневский монастырь — это с Ладожского озера, это Белогостицкий монастырь — это вблизи Ростова Великого. Это члены представители ИППО приехали, родственники приехали с его родины, Мышкинского уезда, где он построил на своей родине три школы.

К. Лаврентьева

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Я напомню, что у нас в гостях Алексей Павлович Сивохин, директор фонда Сивохиных, потомок Ефрема Никифоровича Сивохина, о котором мы сегодня говорим в этом часе. И Виталий Васильевич Костыгов, сотрудник Института Русского Афона. Меня зовут Кира Лаврентьева. Давайте к Виталию Васильевичу перейдем. Виталий Васильевич, расскажите, пожалуйста, чем Русский Афон, чем Институт Русского Афона, как он связан с Ефремом Никифоровичем? Потому что явно мы тут объединены все одной темой.

В. Костыгов

— Не только с Ефремом Никифоровичем, а со многими благотворителями московскими.

К. Лаврентьева

— Это понятно, да.

В. Костыгов

— Их тем более достаточно много. Я могу перечислить тех благотворителей московских, которые оказывали помощь Афону — это вот Солдатенков Козьма Терентьевич, Морозов Абрам Абрамович, Ланин Петр Николаевич, Мамонтов Александр Ильич, Алексеев Семен Александрович, Прохоров Иван Трифонович, Третьякова Анастасия Константиновна, Елисеев Петр Алексеевич. А уже с 1872 года в переписке с Афоном стало появляться и имя петербургского и тверского благотворителя Ефрема Никитовича Сивохина. Так вот, например, занимаясь темой Арсения (Минина) — этого вот знаменитого строителя московской часовни на Никольской улице, которая, к сожалению, не сохранилась. Ныне Афонское подворье находится у нас на Таганке, а тогда находилось на Никольской улице. И вот Арсений (Минин) как раз основатель этих двух часовен. И в процессе подготовки и строительства этих часовен благотворительность большую оказывал Ефрем Никифорович Сивохин. Я могу поподробнее как бы рассказать?

К. Лаврентьева

— Давайте еще все-таки поподробнее, чтобы мы понимали, что к чему.

В. Костыгов

— Дело в том, что как это получилось? Старцы Афонской обители целителя Пателеимона послали Арсения с афонскими мощами в Россию для сбора подаяния. Монастырь занимался громадным строительством новых храмов, поэтому средства были необходимы. Прибыв со святыней — столица тогда находилась в Санкт-Петербурге, он в Санкт-Петербурге остановился и оттуда стал со святыней ездить по градам и весям нашей Российской империи, начиная практически всю европейскую часть объездили в течение с 1962 по 1968 год. Затем уже благотворениями была устроена часовня Русского Пантелеимонова монастыря в Москве на Никольской улице. Ну вот так кратко, как появился Арсений (Минин). А теперь нужно рассказать, как с Ефремом Никифоровичем познакомились.

К. Лаврентьева

— Вот это было бы интересно, да.

В. Костыгов

— Я уже перечислил благотворителей, среди них был Ефрем Никифорович Сивохин. Знакомство произошло, я поподробнее могу рассказать. Представитель Арсения (Минина), Алексей Осипович Задека, будущий монах тоже, был направлен в Санкт-Петербург, и как раз он там познакомился. Может быть, побывал он на Апраксином дворе, где находилась лавка, там же находилась, насколько я знаю, производилась торговля Ефрема Никифоровича. Думаю, там он-то познакомился с ним. И решил познакомить с ним Арсения (Минина). Знакомство состоялось в 1872 году, и, видно, они понравились друг другу, и с тех пор завязалось с ним уже более тесное знакомство. И отец Арсений (Минин) уже решил, может быть, попросить помощи петербургского благотворителя для подъема храмов и монастырей Русского Пантелеимонова монастыря. Так состоялось знакомство.

К. Лаврентьева

— Так. И Ефрем Никифорович уже потом очень плотно дружил с Афоном?

В. Костыгов

— Да, уже достаточно не просто плотно, а практически постоянно сотрудничал с афонитами. И стараниями Арсения (Минина) и старцев Русского Пантелеимонова монастыря решили построить храм в честь Ефрема Сирина в месте первоначального нашего монастыря — это Старый Русик. Сейчас этот монастырь потихонечку возрождается, он немножко в стороне от моря. И был даже уже написаны были иконы, был создан иконостас, благотворители подготовили даже перламутровое Евангелие и множество святынь, иконостас был даже готов, все. Но храм так и не был построен, к сожалению. Какие препятствия были, к сожалению, переписка Арсения (Минина) умалчивает об этом, я не могу сказать. Но стремление построить такой храм Арсения (Минина) не оставляла. Поэтому, когда он получил новое послушание построить, как бы сказать, филиал Русского Пантелеимонова монастыря уже на Новом Афоне — это теперь уже современная Абхазия, то решено было построить храм в честь Ефрема Сирина уже в Абхазии.

К. Лаврентьева

— Интересно, то есть прямо распространение такое.

В. Костыгов

— Да. И все те святыни, которые были подготовлены для будущего храма, были перенесены туда. Но, к сожалению, история наша очень бурная и непростая. Во время русско-турецкой войны был сожжен и этот храм, который был построен, Покровский храм, и все подготовленные материалы, поэтому, к сожалению, храм не был построен. Но я хочу как бы в утешение Ефрему Евгеньевичу сказать, что все-таки храм был построен, и есть видимые свидетельства того, что святыня Ефрема Никифоровича не осталась втуне, будем так говорить. Тут приходится постоянно делать какие-то отступления, поэтому вы уж меня простите. потому что соединить все это в двух-трех словах непросто.

К. Лаврентьева

— Потому что история такая. Все так-то просто, я уже поняла.

В. Костыгов

— Это очень непросто. Дело в том, что Ефрем Никифорович Сивохин помогал не только Русскому Пантелеимонову монастырю, но и множеству келий, которые были на Афоне. И, прежде всего, одной из интереснейших келий, которую возглавлял православный грек, но живший в Турции, это Хаджи-Георгий, был такой интересный старец. Если вам интересно, я поподробнее о нем расскажу. Старец очень интересный, Хаджи-Георгий.

К. Лаврентьева

— Мне кажется, я слышала о нем.

В. Костыгов

— Слышали, да? Ну вот. Я сам как бы поподробнее сейчас вот это все и соединил, и получилась очень интересная история с Хаджи-Георгием. Его жизнеописание несколько напоминает даже жизнеописание нашего Сергия Радонежского. Он долгое время не мог научиться читать. Четыре года он скрывался от отца в пещере, пока не научился читать, сам себя заставил. Ему явилась Божия Матерь, и как бы такое же чудесное явление, как произошло с Сергием Радонежским, произошло с ним — он стал не просто читать, а стал легко и бегло понимать Священное Писание.

К. Лаврентьева

— Ну да, я думаю, поподробнее в интернете можно узнать.

В. Костыгов

— Да, это можно поподробнее. Ну вот старец Хаджи-Георгий, у него было большое братство. Большое братство, но русских там не было. Среди русских появился только один русский инок — это был инок Парфений. Кстати, земляк Ефрема Никифоровича Сивохина, из Петергофа.

К. Лаврентьева

— О, вот такие вот пересечения.

В. Костыгов

— Из Петергофа. Старцы Русского Пантелеимонова монастыря вот этому братству Хаджи-Георгия дали место в своей келии. Келия пустовала долгое время. Она была расписана русскими и сербскими мастерами в XVIII веке, значит, эта келия называлась келия архидиакона Стефана.

К. Лаврентьева

— О, ничего себе.

В. Костыгов

— И как раз Ефрем Никифорович Сивохин был благодетелем этой келии, и он для этой келии прислал более шести тысяч рублей.

К. Лаврентьева

— А по тем временам это было ого.

В. Костыгов

— Это были очень большие деньги. Вот мне на Афоне рассказывали, что по стоимости царский рубль стоил примерно тр тысячи современных рублей.

К. Лаврентьева

— Да, это очень большие деньги.

В. Костыгов

— Это еще по тем временам, как говорится, а сейчас это. И вот эту большую сумму, шесть тысяч рублей, на восстановление этой келии. Келия просто чудесная, она до сих пор сохранилась, ее отреставрировали. И сейчас русские художники-реставраторы отреставрировали, там удивительные фрески. И, к сожалению, не удалось в ней побывать, но могу сказать, это один из шедевров зодчества, то есть живописи именно XVIII века, удивительные по красоте росписи. И выпущено уже несколько альбомов, даже я насколько знаю, посвященные вот этой келии. Вот эта келия, стараниями Ефрема Никифоровича как раз в нее вдохнули вторую жизнь.

К. Лаврентьева

— Вот почему втуне его старания не испарились.

В. Костыгов

— Вообще афонские истории, они, знаете, очень длинные.

К. Лаврентьева

— И очень интересные, можно несколько программ сделать.

В. Костыгов

— И очень интересные, их нельзя сказать в двух-трех словах.

К. Лаврентьева

— Это надо прямо отдельную программу посвящать.

В. Костыгов

— Почему, потому что Афон живет как бы в тишине и молчании, и события, которые, так сказать, очень интересны слушателям, они происходят очень медленно и редко.

К. Лаврентьева

— Да. Но Афон — это такое наше вдохновение русского народа, это правда.

В. Костыгов

— Да, я согласен.

К. Лаврентьева

— Спасибо, Виталий Васильевич. Светлый вечер на Радио ВЕРА. И у нас в гостях Алексей Павлович Сивохин, директор фонда Сивохиных, потомок Ефрема Никитовича Сивохина, и Виталий Васильевич Костыгов, сотрудник Института Русского Афона. Меня зовут Кира Лаврентьева. Мы вернемся к вам совсем скоро, пожалуйста, не переключайтесь.

К. Лаврентьева

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. И у нас в гостях Виталий Васильевич Костыгов, сотрудник Института Русского Афона, Алексей Павлович Сивохин, директор фонда Сивохиных, потомок Ефрема Никифоровича Сивохина, потомственного почетного гражданина и кавалера Санкт-Петербурга, купца первой гильдии, член-учредителя Императорского Православного Палестинского общества, статского советника, благотворителя. О его добрых делах мы как раз частично сейчас узнали от Виталия Васильевича, так как с Русским Афоном Ефрем Никифорович связан был очень тесно, очень много помогал Афону, и до сих пор плоды его трудов сохранились на Афоне. А также келия, о которой сейчас рассказывал нам Виталий Васильевич, до сих пор с прекрасными, удивительными фресками все сохранилось. Да, и это, кстати говоря, удивительно. Алексей Павлович, давайте вернемся к личности Ефрема Никифоровича, поговорим о нем. Да, и, дорогие друзья, если вы хотите поподробнее узнать о личности Ефрема Никифоровича Сивохина, заходите, пожалуйста, на сайт «фонд-сивохиных.рф» — там, кстати говоря, очень много информации, это действительно очень вдохновляет. Вдохновляет и узнавать о наших великих предках, благотворителях императорской России, также вдохновляет узнавать о собственных предках. Так что, дорогие друзья, слушайте, радуйтесь. Будем гордиться тем, какие люди у нас жили, какие люди храмы строили, какие люди Россию создавали. Вот это, конечно, очень интересно. Алексей Павлович, расскажите о нем, что это был за человек, Ефрем Никифорович?

А. Сивохин

— Ефрем Никифорович родился в Ярославской губернии в 1825 году. В двенадцатилетнем возрасте был отправлен мальчиком в Санкт-Петербург, работать на Апраксин двор. Значит, земли, где он родился, принадлежали тоже господам Апраксиным, чтобы было понятно...

К. Лаврентьева

— Это известный дворянский род, да?

А. Сивохин

— Да. Значит, в 19 лет Ефрем Никифорович становится приказчиком, что для того возраста являлось очень редким случаем, тогда приказчиками становились где-то в 40−45 лет. В двадцатилетнем возрасте женился Ефрем Никифорович на Неонилле Афанасьевне, на супруге, из соседнего села. И двадцать лет их совместной жизни, к сожалению, они оказались для них трагическими — у них родилось три мальчика и три девочки, все они умерли во младенчестве. Ефрем Никифорович, похоронив своего последнего ребенка в 1866 году, девочку четырехлетнюю, Александру, вступает в купечество. И вот здесь он принимает для себя уже, наверное, однозначно решение со своей супругой, они решают свою жизнь посвятить благотворительности. Ефрем Никифорович, зная, естественно, с двенадцатилетнего возраста работая на рынке, знает хорошо этот бизнес, он сразу покупает — ну не сразу, через 9 лет он покупает два центральных корпуса на Апраксином рынке трехэтажных, с 29 лавками, и начинает заниматься торговлей овощными и бакалейными товарами. Очень быстро он становится уже достаточно богатым человеком. В 1875 году он покупает свой собственный доходный дом на Гороховой улице, дом 54. Все деньги, которые идут от торговли, все деньги, которые идут от сдачи квартир в найм с этого дома, они все идут на благотворительность. Я нашел более 20 обществ санкт-петербургских, где он где пожизненный, где почетный член, благотворитель. Ефрем Никифорович строит у себя на родине три школы, помогает своим землякам. Ефрем Никифорович участвует в становлении и строительстве многих храмов и монастырей. Перечислить их, наверное, тоже сейчас нет смысла, потому что...

К. Лаврентьева

— Давайте главные назовем, три главных.

А. Сивохин

— Три главных — это Казанский женский монастырь, это Вышневолоцкий...

К. Лаврентьева

— Да, Вышневолоцкий.

А. Сивохин

— Да, это Белогостицкий, наверное, монастырь, который близ Ростова-Великого, где он являлся самым крупным жертвователем за весь XIX век. Это Леушинский монастырь. Леушинский монастырь, к сожалению, его затопило водохранилище Клязьминское, но осталось подворье. В Санкт-Петербурге есть подворье Леушинского монастыря.

К. Лаврентьева

— То есть фактически он лишился детей, заработал деньги, и эти деньги стал вкладывать в строительство храмов, монастырей.

А. Сивохин

— Храмов, монастырей, в образование, в детское образование.

К. Лаврентьева

— То есть не отчаялся, он стал делать добрые дела.

А. Сивохин

— Да. И это, наверное, редкий случай, что этот человек пожертвовал какие-то деньги для чего-то одного, знаете.

К. Лаврентьева

— Да, обычно же и туда, и сюда.

А. Сивохин

— А он посвятил свою жизнь ради благотворительности. Он ничего не жалел, как писали вот эти самые доцерковные книги про него. Ничего не жалел, готов был все отдать Царице Небесной. Это вот так писал про него Казанский женский монастырь, который он основал.

К. Лаврентьева

— Алексей Павлович, вот он ушел в это, в благотворительность, как нашел утешение для себя. А о супруге что-то известно? Все-таки шесть детей потерять — это история тяжелая.

А. Сивохин

— Супруга на протяжении всей ее жизни была рядом с ним.

К. Лаврентьева

— Помогала ему.

А. Сивохин

— Мало того, что она помогала, я хочу сказать, что Казанский женский монастырь возглавляла игумения Досифея — это подруга Неониллы Афанасьевны, его супруги. Я хочу сказать, что Леушинский монастырь, почему он туда тоже стал благотворить, потому что там тоже была, она была не игумения, а настоятельница еще общины, мать Сергия — это тоже подруга Неониллы Афанасьевны. То есть, Неонилла Афанасьевна принимала тоже активное участие. После смерти Ефрема Никифоровича ей пришлось — она еще прожила семь лет после его смерти, пришлось ей закончить все дела в Санкт-Петербурге, на родине, там вот школу достраивали. В Петербурге она, значит, продала — я так подозреваю, доказательств нет, но я так подозреваю, что вот эти торговые корпуса на Апраксином дворе, она продала доходный дом, и все эти деньги она направила опять же на благотворительность. Ну тут, наверное, на Казанский женский монастырь, потому что он развился до такого уровня, что в нем где-то проживало до полутора тысячи сестер.

К. Лаврентьева

— Да, это немало, кстати, особенно для тех времен.

А. Сивохин

— Это очень большой, самый крупный считался в Тверской губернии, а, возможно, и во всей России.

К. Лаврентьева

— Так, про жену понятно. Неонилла Афанасьевна.

А. Сивохин

— Неонилла Афанасьевна.

К. Лаврентьева

— Так, возвращаемся к Ефрему Никифоровичу. Какие-то, наверное, главные повороты его жизни можете раскрыть?

А. Сивохин

— Главный поворот его жизни, его благотворительная деятельность, география ее просто огромная — это от Японии до Прибалтики и, начиная, наверное, от Ладожского озера и Иерусалимом заканчивая. Он помогал также церквям Болгарии, Афона, Прибалтики и, естественно, вот центральной европейской части России, Санкт-Петербург в основном.

К. Лаврентьева

— Казалось бы, бизнес-то у него такой вроде, по нынешним меркам, не очень большой, а сколько от него дохода было.

А. Сивохин

— И еще значит, хотелось бы сказать, что в 1882 году примерно он заканчивает с торговлей, с торговой деятельностью и посвящает себя полностью благотворительности. Вот последние шесть-семь лет своей жизни он занимается только благотворительностью. Его дом на Гороховой, 54, посещают церковнослужители, приезжающие в Санкт-Петербург к Исидору, митрополиту главенствующему, по каким-то служебным делам, они останавливаются в доме Сивохина. Поэтому в его доме был и Николай Японский, и Иоанн Кронштадтский.

А. Сивохин

— Да вы что.

А. Сивохин

— Да. В его доме были как раз вот с Афона, Арсений (Минин), игумен Свято-Андреевского афонского скита.

К. Лаврентьева

— Вы помните, Виталий Васильевич, кто был в доме Ефрема Никифоровича, имена какие-нибудь?

В. Костыгов

— Я имена не могу вспомнить. Я могу единственное дополнить, тут еще очень интересно про как бы небесного покровителя Ефрема Никитича, Ефрема Сирина, я хотел бы немножечко рассказать.

К. Лаврентьева

— Да.

В. Костыгов

— Может быть, немногие знают, что я могу вам поведать, если это интересно, где хранится архив Феофана Затворника. Потому что масса изданий, все. Вы, наверное, не в курсе, нет? Я вам расскажу немножечко вкратце и как бы и свяжу с Ефремом Никифоровичем. Дело в том, что Арсений (Минин), о котором я вам рассказывал, познакомился в 1865 году во Владимире с будущим епископом Феофаном Затворником, который еще не ушел в затвор.

К. Лаврентьева

— Вышенским.

В. Костыгов

— Да. Но после того, как уже Феофан ушел в затвор, знакомство это вновь возобновилось уже в смысле издательской деятельности. И вся издательская деятельность проходила Феофана Затворника через Русский Пантелеимонов монастырь. И тогда же был небесный покровитель Ефрем Никифоровича, это Ефрем Сирин. Святитель Феофан подготовил знаменитый свой «Псалтирь Ефрема Сирина», разделен на 20 этих кафизм, 150 этих псалмов. И вот это было издано, три издания издал русский Пантелеймонов в монастыре. И вот как раз Арсений (Минин) ездил за этой рукописью, рукопись привез эту. Так что вот как бы зримое свидетельство небесного покровителя Евгения Никифоровича, вот эта Псалтирь, который читают русские люди как раз, и особенно Великим постом.

К. Лаврентьева

— Да, до сих пор.

В. Костыгов

— До сих пор, да. Видите, как бы связь идет и здесь даже, с этой стороны.

К. Лаврентьева

— Связей вообще очень много прослеживается. Кстати говоря, вот как раз думаю о том, какой плод может оставить человек. Казалось бы, один человек. Вот мы все рассуждаем: ну что я могу сделать? Ну вот что я вот слабый, я вот немощный, у меня столько проблем, что я могу сделать? А тут человек шесть детей потерял и такой плод богатый оставил, что уже вот 200 лет со дня рождения мы сидим и посвящаем ему программу, вашими трудами, Александр Павлович.

В. Костыгов

— Как говорят, человек как свеча. А каждая свеча горит по-разному. Одна так, другая...

К. Лаврентьева

— Да. Нам бы хоть одну сотую, да, сделать того, что сделал Ефрем Никифорович, и то, наверное, шансов не будет.

К. Лаврентьева

— У нас в гостях Алексей Павлович Сивохин, директор фонда Сивохиных, потомок Ефрема Никифоровича Сивохина. Узнать подробнее, кстати говоря, о Ефреме Никифоровиче можно на сайте фонд-сивохиных.рф. Также Виталий Васильевич Костыгов, сотрудник Института Русского Афона. Меня зовут Кира Лаврентьева. Алексей Павлович, что вы еще хотите рассказать про вашего прекрасного предка?

А. Сивохин

— Ефрем Никифорович был членом-учредителем ИППО. Давайте два слова скажу.

К. Лаврентьева

— Да. Императорского Православного Палестинского общества.

А. Сивохин

— Помимо великих князей, аристократии, военных, в число учредителей попали два купца из сословия купеческого — это Сивохин Ефрем Никифорович и Смышляев Дмитрий Дмитриевич. Два человека только.

К. Лаврентьева

— Всего два.

А. Сивохин

— Всего два. Причем, надо сказать, что в то время, наверное, были и более богатые купцы, и более состоятельные, знаменитые, но вот почему-то именно эти двое попали.

К. Лаврентьева

— Это любопытно.

А. Сивохин

— Это любопытно. Я думаю, что это из-за того, что их отношение к вере, к Православной Церкви.

К. Лаврентьева

— Ну да, туда абы кого, конечно, не брали.

А. Сивохин

— Вот это отношение. Вот за это особое отношение, наверное, все-таки их пригласили поучаствовать.

К. Лаврентьева

— Благочестие.

А. Сивохин

— И стать учредителями. Значит, Николай Японский посещал его дом, как я вам сказал. Я хочу выдержку маленькую прочитать, как Николай Японский отозвался.

К. Лаврентьева

— Давайте.

А. Сивохин

— Он неоднократно там был, четыре раза. Это в письмах Николая Японского, и это ниоткуда я и не придумал, а он описывает эти посещения. И вот в последнее посещение — это в 1880 году было, значит, Николай Японский пишет, что «нравится мне это милое русское простое семейство, не зазнавшееся, благотворящее направо и налево, и молящееся так, как, дай Бог, монахам молиться». Вот так он написал о семье Сивохиных. Это после молебна, который по просьбе Ефрема Никифоровича он в моленной комнате провел в этом доме на Гороховой, 54.

К. Лаврентьева

— Алексей Павлович, известно, куда они ходили, в какой храм с супругой, и кто был их духовником?

А. Сивохин

— Значит, они были прихожанами Казанского кафедрального собора в Санкт-Петербурге. Духовником был такой Николай Алексеевич Лебедев, настоятель Казанского собора.

К. Лаврентьева

— Отец Николай Лебедев.

А. Сивохин

— По-моему Николай Лебедев, как раз настоятель собора. Настоятель собора отец Николай Лебедев. Он потом на 40-й день еще даже со своей свитой приехал в Вышний Волочек, и отслужили там еще панихиду по Ефрему Никифоровичу Сивохину на 40-й день, с Казанского собора. Его там очень почитают и до сих пор почитают, и панихиды о нем проходили до 17-го года, как я говорил. И, естественно, за все эти благотворительные деяния Ефрем Никифорович был оценен правительством. Он награжден шестью орденами и двумя золотыми медалями за благотворительность. Я хочу сказать, что я начал смотреть, сравнивать его с другими купцами, с другими предпринимателями, меценатами. И я нашел одного только, нашел одного санкт-петербургского, но это барон — барон Штиглиц, который имел такое количество орденов и медалей. Я больше таких не встречал людей. Нет, может быть, я что-то еще не знаю, может быть, и есть какие-то люди, которые такое же количество орденов и медалей имеют. Но, во всяком случае, он где-то там вот в тройке, в пятерке первых лиц, получается. Это потрясающе, конечно. Когда я начинал изучать его биографию, конечно, не ожидал того, что это был такой человек. Какой-то, как мне отец говорил, какой-то купец.

К. Лаврентьева

— Какой-то купец. Но скрывалось же все в советское время, боялись это все вспоминать, ворошить, говорить об этом. Все рискованно слишком было. Алексей Павлович, как вы думаете, вот зачем нам нужна память этих людей, наших предков этих прекрасных? Вот чем она нас укрепляет?

А. Сивохин

— Сложный вопрос.

К. Лаврентьева

— Ну я, представляете, почему его уже не первый раз вам задаю. Потому что вижу, что вы очень вдохновлены, очень искренне относитесь к Ефрему Никифоровичу, как будто вы знакомы лично. Вот есть такое ощущение у меня. Поэтому я вас пытаюсь вот в эту сторону немножечко подвинуть, чтобы вы ответили на этот вопрос. Я-то понимаю, почему. Потому что я на вас смотрю, я вижу вас, и я понимаю, что это для вас значит, и так же сама вдохновляюсь. Но у нас же нет возможности, у наших слушателей, видео посмотреть. И, конечно, хочется, чтобы вы словами рассказали, что такое вот эта память сейчас, почему она важна для нас, для людей, которые прошли XX век полного забвения вообще всего. И вот сейчас вот по таким крупицам мы пытаемся воскресить память наших предков, святых, праведников, каких-то прекрасных людей, которые служили во славу Святой Церкви, понимаете. И нельзя забывать эти имена. Наверное, кто помнит свое прошлое, тот не потеряет и будущего своего.

А. Сивохин

— Наверное, да. За себя-то сложно мне сказать. Но у меня потребность какая-то внутренняя.

К. Лаврентьева

— Это чувствуется, да.

А. Сивохин

— Внутренняя потребность. Это все, что я скажу о себе, я не знаю, что больше сказать. А вот я пытался понять, как Ефрем Никифорович, что им двигало. И я, знаете, к какой мысли пришел, что, наверное, Ефрем Никифорович, конечно, будучи глубоко верующим человеком, он спасал своих детей.

К. Лаврентьева

— Вот этими добрыми делами.

А. Сивохин

— Добрыми делами. И хотел с ними воссоединиться там. Наверное, вот я на сегодняшний день такой ответ нахожу. Потому что для него это было самое главное.

К. Лаврентьева

— Спасибо большое, Алексей Павлович. Наверное, это утешение и для современных матерей, которые теряют своих детей, что все-таки в добрых делах можно найти какое-то утешение от Господа.

А. Сивохин

— Это утешение, это надежда на будущую встречу.

К. Лаврентьева

— На будущую встречу.

А. Сивохин

— Конечно.

А. Сивохин

— И удивительно, что 200 лет прошло, а ведь на дни памяти, вот эти мероприятия, которые вы называли — их было три в этом году, собираются люди, приезжают, вспоминают, рассказывают, молятся о нем. 200 лет прошло. И это ведь там не Александр Сергеевич Пушкин, которого, да, знают все. А вот действительно вы начали как-то воссоздавать вот эти вот отрывки памяти его, и нашлись люди, которые вместе с вами это делают.

А. Сивохин

— Вы знаете, я вот за полгода до этих мероприятий объездил всех знакомых, которым Ефрем Никифорович помогал восстановить храмы, монастыри, познакомился с настоятелями, игуменьями. В принципе-то мы даже еще до этого были знакомы. Но вот за полгода я их пригласил всех, рассказал, что 200 лет у нас намечается, давайте мы соберемся, мы приедем. И вы знаете, никто не отказался, ни один.

К. Лаврентьева

— Вот как-то откликается его память в сердце, да?

А. Сивохин

— Ну да, я думаю, что тут без помощи самого Ефрема Никифоровича не обошлось. Потому что многие говорили, что... И главное, вы знаете, каждый храм, каждый монастырь знал про него, про Ефрема Никифоровича, свою историю, но не более. А когда все вместе собрались, они все и познакомились. Они сейчас общаются, они сейчас приезжают друг к другу, они сейчас дарят друг другу иконы. Там вот подворье подарило икону монастырю, там еще что-то. Началось общение.

К. Лаврентьева

— Взаимодействие какое-то.

А. Сивохин

— Они сейчас увидели полную картину, полную картину деяний Ефрема Никифоровича. Потому что они знали только про свое какое-то вот — про свой собор, про свой монастырь. Они не знали, что у Ефрема Никифоровича еще есть другой монастырь, где он благотворил. И сейчас они все встретились, все познакомились. У нас сейчас прямо как сообщество какое-то получилось, появилось. Да, так вот получилось.

К. Лаврентьева

— Тоже объединил он их посмертно.

А. Сивохин

— Да. Вот благодаря Ефрему Никифоровичу они все познакомились, так они все и говорят.

К. Лаврентьева

— Да. Удивительная история, Алексей Павлович. Спасибо вам огромное. Друзья, читайте про Ефрема Никифоровича Сивохина, действительно, вдохновляющий пример для всех нас.

В. Костыгов

— Про его память можно добавить, да?

К. Лаврентьева

— Да, Виталий Васильевич, вижу, что вы хотите что-то добавить. Пожалуйста, пожалуйста.

В. Костыгов

— Нет, просто интересно. Хотелось вам рассказать тоже про добрую память, но тоже она немножко косвенно связана с Ефремом Никифоровичем. Он связан был с Хаджи-Георгием. А продолжал дело Хаджи-Георгия, вот старца, это был интересный очень старец Парфений. Вот Парфений (Гвоздев), который из Петергофа, который им рассказал очень интересно. Это мне уже рассказали на Афоне, отец Ермолай, заведующий архивом Русского Пантелеимонова монастыря, очень интересно, он потом включил в книгу. Вот этот отец Парфений (Гвоздев), значит, из Петергофа, который стал настоятелем Благовещенской келии. Теперь эта келия — это подворье Хиландарского монастыря на Афоне. И вот интересная история произошла в 2006 году, знаете, где, в Перми. Значит, там в одном квартале произошел пожар. Сгорели все дома вокруг, и впереди, и сзади, и только не сгорел один дом. Пришли, и разгадка оказалась — там висела одна фотография, карточка. Эта карточка как раз была вот этого отца Парфения (Гвоздева). На ней было написано: «На добрую память Кузину-Смолину. Где моя карточка будет, ни воров и пожаров не будет. Просим быть милостивым к бедным. Афон, 1910 год». Вот такая интересная история произошла, видите, с одной из афонских святынь. Я хочу сказать, добрая память живет даже, видите, в изображениях, а не только в памяти даже. Вот такую интересную историю рассказал мне отец Ермолай. И потом включил в эту книгу, посвященную Порфирию (Гвоздеву) вот как раз.

К. Лаврентьева

— Да, это очень интересно.

А. Сивохин

— Давайте, еще тогда два слова добавлю.

К. Лаврентьева

— Да, Алексей Павлович.

А. Сивохин

— Виталий Васильевич, спасибо большое за информацию. Кстати, для меня тоже кое-что новое вы мне тут сейчас рассказали, я первый раз это услышал. Я хочу сказать, что у Ефрема Никифоровича была мечта построить храм своему покровителю Ефрему Сирину на Афоне, потом на Новом Афоне. И все-таки его мечта сбылась. Первый раз он строит храм Ефрему Сирину и мученице Неонилле...

К. Лаврентьева

— Это покровительнице своей супруги.

А. Сивохин

— Да, в Белогостицком монастыре. И второй храм Ефрему Сирину и мученице Неонилле строит в Казанском женском монастыре. То есть два храма все-таки он за свою жизнь построил.

К. Лаврентьева

— Прекрасно, прекрасно. Спасибо вам огромное. Узнавайте, дорогие друзья, о таких прекрасных людях, о благотворителях наших еще в императорское время. Но плод их добрых дел до сих пор мы помним, мы о нем разговариваем, мы его почитаем, молимся о Ефреме Никифоровиче теперь уже. Спасибо огромное, Алексей Павлович. Спасибо, Виталий Васильевич. Напомню, что у нас в гостях были Алексей Павлович Сивохин, директор фонда Сивохиных, потомок Ефрема Никифоровича Сивохина, потомственного почетного гражданина и кавалера Санкт-Петербурга, купца первой гильдии, члена-учредителя Императорского Православного Палестинского общества, статского советника, известного благотворителя, и Виталий Васильевич Костыгов, сотрудник Института Русского Афона. Меня зовут Кира Лаврентьева. Мы прощаемся с вами до следующей недели. Всего вам доброго и до свидания.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Покровский собор — храм Василия Блаженного». Татьяна Сарачева
• «Путь к священству». Священник Кирилл Беляев
• «ГИМ и Новодевичий монастырь». Марина Чистякова

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов