«Бездетность в семье». Прот. Александр Никольский - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Бездетность в семье». Прот. Александр Никольский

* Поделиться
Александр Ананьев и Алла Митрофанова

Нашим собеседником был настоятель храма Трех святителей в Раменках, отец 10 детей протоиерей Александр Никольский.

Мы говорили о том, почему Господь может не давать детей, какой смысл апостол Павел вкладывал в слова о спасении женщины через чадородие, а также как не позволить бездетности стать причиной конфликтов и ссор в семье. Отец Александр объяснил, почему, по его мнению, отсутствие желания у человека иметь детей может свидетельствовать о духовном кризисе.


Ведущие: Александр Ананьев, Алла Митрофанова

А. Ананьев

– Празднуя Рождество Пресвятой Богородицы, дорогие друзья, мы вспоминаем не только одно из важнейших событий в нашей истории, но и, в частности, семью праведных Иоакима и Анны, которые лишь уже совсем в зрелом возрасте вымолили себе долгожданного ребенка. И уж какая особенная Девочка пришла в этот мир, даже говорить не приходится. И это событие большое утешение, луч света не только для Иоакима и Анны, но и для всех тех семей, которые долгие годы безрезультатно мечтают о рождении ребенка. Добрый вечер, друзья, в эфире «Семейный час», в студии Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

– Александр Ананьев.

А. Ананьев

– И наш дорогой собеседник, протоиерей Александр Никольский, настоятель храма Трех святителей в Раменках и, что очень важно для темы нашего разговора, счастливый отец для... девятерых?

А. Митрофанова

– Десятерых.

А. Ананьев

– Десятерых детей. Протоиерей Александр Никольский. Добрый вечер, отец Александр.

Протоиерей Александр

– Добрый вечер.

А. Ананьев

– Очень рады вас слышать. Сегодня мы хотим поговорить с вами о детях. А точнее о тех несчастных, измученных мечтами, желаниями, стремлениями родителях, которые мечтают, чтобы у них наконец появился ребенок, но Господь им никак не дает. Также поговорим о детях, которых принято называть поздними детьми, почему они особенные. Также хочется спросить вас в течение этого часа, вот бездетность – это наказание Божие или промысл, а может быть, еще что-то? Что делать, если Господь не дает детей? Что значат слова апостола Павла о том, что женщина спасается чадородием? И, стало быть, женщина, у которой ребенок не рождается, получается, она не спасется или где-то мы заблуждаемся? Вот обо всем этом мы с вами и хотим поговорить.

Протоиерей Александр

– Да, очень интересная тема.

А. Ананьев

– Да, тема очень интересная. Однако давайте сначала поговорим о том, что происходит сейчас с нашим обществом. Алечка – вот мы готовились к программе, к нашему разговору, – она была против того, чтобы поднимать эту тему, а я все-таки пойду против воли своей жены, подаренной мне Господом, и задам вопрос. Вот сегодня, по крайней мере в моем окружении, есть и становится все больше пар, да и просто людей, которые живут без жены, мужа, которые считают бездетность нормой. И вот этот оборот – «чайлдфри» – становится для многих привычен, как любые другие иностранные слова: «чек-ин», «смартфон» и «дедлайн». Что происходит с обществом и опасно ли это?

А. Митрофанова

– Единственное, что хочу заметить: не то чтобы была против, я просто ну не люблю, когда мы скатывается в какое-то, знаете, обличение пороков, когда мы начинаем бичевать установки ложные, с нашей точки зрения, в нашей системе координат...

А. Ананьев

– Я не собираюсь, я тебя понимаю.

А. Митрофанова

– Вот я это очень не люблю. Да, действительно есть люди, которые выбрали такой путь, что они живут без детей. Я не думаю, что среди слушателей радио «Вера» таких людей много, наверное, они тоже есть, и это их выбор.

А. Ананьев

– Да, мой хороший, я тебя понимаю. Ну еще вот мне трудно, я не жил в XIX веке, но мне трудно представить, чтобы в XIX веке какая-нибудь боярыня вышла и сказала: вы знаете, я считаю, что без детей, вот все-таки вот лучше без детей. Вот лучше я поживу для себя, буду строить карьеру со своим барином, скатаюсь в Италию...

Протоиерей Александр

– Я читал, не знаю, насколько это правда, интернету не всегда можно доверять, что королева Виктория, у которой было тоже что-то в районе десяти детей там или девяти – ну в общем, она была очень многодетная мама (как раз XIX век – это знаменитая королева Виктория, викторианская Англия и так далее), вот она очень так как-то вот считала, что деторождение это какое-то прямо наказание. Несмотря на то, что она была весьма многодетной мамой.

А. Ананьев

– А я, знаете, вспоминаю рассказ Чехова, может быть, один из самых страшных рассказов в нашей литературе, который называется «Спать хочется», где девочка, старшая в семье, укачивает в колыбели ребенка – это не ее ребенок, она приставлена за ним смотреть. Я уж там сейчас опускаю всякие детали, смысл в том, что ее, поскольку она спать не может, а ей безумно хочется спать, а ребенок все плачет и плачет, она в итоге доходит (вот пограничное состояние между сном и явью, когда у человека уже отключается полностью мозг), она убивает этот ребенка. И наконец-то успокаивается, потому что она может поспать – то есть вот эта крайняя степень физического и психического истощения. И у меня, вот если бы такая девочка жила, допустим, в наше время, ну не факт, что она бы выбрала для себя путь рожать детей. Просто в то время это было не принято. То есть и, как сказать, тут судить об этом – ну кто мы такие, чтобы об этом судить? Да, мы можем ее закидать камнями за это. Потому что то, что она сделала, это ужасно, это вообще за гранью добра и зла, да. Но Чехов – великий художник, он описывает состояние изнутри.

Протоиерей Александр

– Да. Вы знаете, у меня тоже была знакомая женщина, она была старший ребенок многодетной семьи, там тоже детей, наверное, семь-восемь было, она не хотела иметь детей. Она была ну, мягко говоря, не очень хорошая жена. Муж мог прийти с работы в двенадцать ночи – она была целый день дома, было вообще ничего не готово, то есть он сам себе варил макароны в двенадцать часов ночи. Она сидела в интернете целый день. Поэтому многодетность, она не гарантирует то, что человек вырастает хорошим. И, в конечном счете, если мы вспомним, у нас были многодетные семьи в России, ну там до войны, скажем, Великой Отечественной, но потом они как-то достаточно быстро сошли на нет. И на нет сошли как раз те, перестали рожать детей дети из многодетных семей, это было буквально за одно поколение. То есть я вот смотрю, там поколение моих родителей, которые 30–40-е годы – то есть они обычно были в многодетных семьях, там пять, шесть, семь детей у них было, братьев сестер, имею в виду. А вот у них самих уже – прямо буквально скачок – один-два в 60–70-е годы. Поэтому тут проблема-то духовная. Проблема духовная: когда человек не хочет рожать детей – значит, весьма большой духовный кризис внутри. И прежде всего какой кризис? Это эгоизм и, как следствие, отсутствие любви. Чайлдфри – это как раз желаю, по-другому, это я хочу жить для себя. Ребенок – это всегда жизнь не для себя, для другого. Пусть это родной ребенок, но все равно другой. Вот сейчас я наблюдаю, очень часто бывают разводы, когда вот такая классика: идеальные отношения, просто на руках муж носит, ну в буквальном смысле на руках – все покупает, реагирует на каждый чих, прямо любовь-любовь. Рождается ребенок – муж начинает грустить и уходит, понимаете. Почему? Потому что жена уже не уделяет ему такого внимания, как он желает, потому что там ребенок, ребенок мешает спать. Не маленькая девочка, это может быть полковник ФСБ, кто угодно, совершенно серьезные люди, с серьезными специальностями, уже, кстати, не молоденькие иногда, это знаете не 18–20 лет, ранний брак, а это уже старше тридцати. И человек не может выдержать никакой такой нагрузки, даже не как эта девочка в чеховском рассказе. И потому что у него просто нет любви. И вот эта проблема – проблема как раз тех людей, которые детей не хотят иметь. Это проблема не тех родителей, которые не могут иметь детей, у них такой проблемы нет. А действительно, может быть, промысл Божий. Ну в конечном счете у Иоакима и Анны был только один такой ребенок, достаточно поздний.

А. Митрофанова

– И какой ребенок!

Протоиерей Александр

– И какой, да. Родители Иоанна Крестителя тоже уже зачали, когда, так сказать, ну, собственно говоря, по идее, и не должны были рождать, в силу естественных причин.

А. Ананьев

– Авраам и Сарра. Там много в священном сане...

Протоиерей Александр

– Это совсем такое чудо было. Отсутствие ребенка и поздний ребенок после сорока, скажем так, или даже, может быть, после пятидесяти – сейчас по-разному бывает. Вы знаете, это не духовная проблема, это промысл Божий, который человека ведет, может быть, к каким-то высоким горизонтам. А вот нежелание иметь детей принципиальное – вот это следствие духовного кризиса.

А. Ананьев

– Я буквально слышу, дорогой отец Александр, возмущенный вопрос откуда-то из-за стен светлой студии радио «Вера»: отец Александр, дорогой, а что же плохого в том, чтобы жить для себя? Что плохого в том, чтобы быть счастливым и свободным? В конце концов сказано же нам: возлюби ближнего, как самого себя. А если вот ты любишь себя и хочешь быть счастливым, что же в этом дурного, отец Александр? Это раз. А во-вторых, ну может быть, человек действительно считает, что ну вот жизнь вокруг него сложилась как-то не лучшим образом: он живет в однушке в Хорошево-Мневниках и снимает ее, и с работой все не слава богу, и карантин, и коронавирус, и вот как-то все ненадежно. Это же так безответственно, считает он, приводить в мир за ручку еще и маленького ребенка и говорить: друг мой, я несчастен и беден – так будь же несчастен и беден и ты тоже.

А. Ананьев

– Ну вы знаете, если взять последнюю вашу фразу, то богатство не является обязательным синонимом счастья. Как и бедность. Ну, конечно, не такая, когда люди с голоду умирают. Ну у каждого свое понятие о бедности. У некоторых, знаете, у наших предков тарелка супа к обеду – это было уже богатство. А у некоторых и личный самолет – что-то не то, как вот тут, понимаете, хотел...

А. Митрофанова

– Потому что у кого-то два самолета.

Протоиерей Александр

– Да, два или, может быть, самолет, но там в два раза больше. А, может, самолет и еще личная подводная лодка. Поэтому, понимаете, то есть тут дело не в богатстве и бедности. Конечно, есть такое понятие: «зачем плодить нищету?» – такое очень старое выражение, уже с сединой. Но, вы знаете, я наблюдаю за людьми: люди, очень хорошо живущие, у них как-то радости нет в жизни. Ну, может быть, там дивиденды посчитал или что-то еще, какие-то денежки – ну немножко лучше настроение, потом перестал считать – опять ухудшилось. А у людей, у которых, может быть, ну достаточно средний достаток такой, так сказать, они бывают часто счастливыми и ни за что бы не поменяли ни с кем свою жизнь. Поэтому, знаете, тут дело, ведь любовь-то, она не привязана к деньгам, она к деньгам напрямую не привязана. То есть любовь – это дар Божий, с одной стороны, а с другой стороны, это состояние души человека. Если она есть, то человек, может быть, и обладая скромными, так сказать, возможностями материальными, он будет счастливым, потому что он любит, в нем есть любовь. И вот как раз ребенок, кто обладает этим даром любви, а сейчас уже, знаете, уже начинаешь так говорить, а на самом деле так оно и есть, действительно любовь –это дар Божий, потому что Бог есть любовь. Но сейчас как будто это действительно уже дар Божий становится, дар любви особый. Если ты любишь своего ребенка, ты любишь – ты счастлив. Поэтому люди, которые этого дара не имеют – любви к жене, к мужу, к ребенку – и ну фактически сейчас еще не только детей не хотят иметь, сейчас и жениться, выходить замуж не хотят. А зачем? Это тоже определенные ограничения, тоже определенные обязательства взаимные. Да, а зачем? Встретились, разошлись, разбежались. Ничем не обязан, хочу – с этой, хочу – с той, хочу – с этим, хочу – с тем, так сказать, никаких, вот я свободный человек. Да, свободный человек, но свободный от любви тоже. От страстей – нет, а от любви свободный. И этот свободный от любви человек не знает, что такое счастье. Потому что не знает, что такое любовь.

А. Ананьев

– Сегодня в «Семейном часе» на радио «Вера» мы говорим о счастье, о любви, о жизни с большой буквы, о смысле этой жизни – в общем, о детях в семье. А также о тех семьях, которым Господь не дает детей, и что это значит: наказание это или промысл Божий, или просто так выходит. В студии Алла Митрофанова, Александр Ананьев и протоиерей Александр Никольский, настоятель храма Трех святителей в Раменках.

А. Митрофанова

– Отец Александр, вы знаете, вот сейчас, если мы оставим в стороне материальное там состояние семьи и другие вот эти, внешние атрибуты. Мы понимаем, что и среди людей богатых, и среди бедных есть как счастливые, так и несчастные. Как вы совершенно справедливо заметили, это не зависит от материального достатка, это скорее состояние души. Вот если мы, знаете как, вот посмотрим сейчас действительно на людей, которые очень хотят детей, но Господь по какой-то причине медлит. Ну мы знаем примеры, когда в семье там замечательной, где верующие родители, теперь уже родители, вот 15 лет, например, Господь ребенка не давал, а потом родились погодки, и оба ребенка – в итоге они уже взрослые, у них уже свои семьи – это фантастические люди, ну просто потрясающие. Но почему-то вот 15 лет, да, притом что оба здоровы, Господь медлил. Мы не знаем, почему. Я могу, вы знаете, привести историю из своей жизни. Мне хотелось семью, наверное, лет с двадцати. Мне хотелось замуж, чтобы вот были дети, вот как-то, да. И Господь очень долго медлил. Ну там, я думаю, что кто-то в курсе этой истории, кто-то нет, на портале «Милосердие» я об этом даже рассказывала, что Господь не послал мне мужа и семью до тех пор, пока я не навела порядок внутри себя. Если бы я тогда, в 20 лет, вышла замуж, вполне возможно, что такая, какая я тогда была, я бы искалечила мужа своими закидонами и искривлениями. А если бы родились дети, то они наверняка, я бы им странслировала вот это свое искривленное восприятие реальности. Когда для этого мне пришлось пройти очень длинный путь и выстроить отношения с папой, принять папу, которого я, знаете как, ну вот выносила за скобки собственной жизни, когда вот это все осталось в прошлом, когда я попыталась – с помощью духовника, с помощью хороших психологов, которых тоже мы с духовником согласовывали, как что делать –когда я навела порядок, я моментально, мы встретились с будущим мужем и очень быстро поженились, и мы невероятно счастливы. Господь медлил, давая мне возможность – как я это вижу, может быть, я ошибаюсь, – стать тем человеком, который внутри семьи сможет, ну хотя бы попытается идти путем вот этой любви, а не закрывать за счет другого человека те – извините за штамп, – гештальты, которые мне, в силу там определенных обстоятельств жизни, выпали и с которыми вот пришлось разбираться.

А. Ананьев

– Должен при этом отметить, что муж считает, что Алла Сергеевна всегда была хорошей, и жалко, что они не встретились в 19 лет.

А. Митрофанова

– Да, есть такой момент. Ну вот, а я понимаю, почему. Вот, может быть, с рождением детей тоже вот этот момент имеет место: Господь медлит, чтобы люди что-то в себе увидели, разобрались с чем-то, я не знаю. Как вы думаете? Понятно, что у всех разная ситуация.

Протоиерей Александр

– Вы знаете, я думаю, что совершенно вы правы. Потому что ну вот Иоаким и Анна, так сказать, Захария и Елизавета – Господь хотел, чтобы родился особый ребенок. Особый ребенок должен родиться у особых родителей. Чтобы стать особым родителем (ну я «особый» – не в современном таком понимании особый ребенок, это как немножко, это я в первоначальном смысле этого слова употребляю), чтобы стать особенным родителем, надо дорасти до этого. Ну вот Захария и Елизавета – они росли всю жизнь. Иоаким и Анна – ну чуть пораньше. Авраам и Сарра – ну тоже всю жизнь, так сказать, сто лет до этого дорастали. Поэтому это, когда Господь ребенка не дает, это не значит, что этот человек, он хуже, чем другой человек. Я же вам рассказывал, мы говорили в начале нашей беседы, что есть многодетные семьи, из которых выходят никакие дети. Я уж не говорю про тех, кто там пьет, курит анашу там, колет наркотики и умудряется нарожать детей и потом, что интересно, по милости Божией, здоровых физически. Но все равно там такие бывают надломленные души у детей – это как бы другая крайность отрицательная. А есть в положительную сторону, что когда человек должен созреть до того, чтобы принять ребенка, если есть такой особый промысл Божий на это. Поэтому как, кстати, у меня была очень похожая ситуация: я тоже там хотел с двадцати трех лет, кончив вуз светский, жениться, быть многодетным – у меня тогда еще была настроенность на многодетность, когда я был еще, можно сказать, не христианином. Ну вот не знаю даже, почему, потому что примеров-то особых не было в окружающем мире. Так вот ну вот только к двадцати девяти годам я созрел до семьи, достаточно тоже не так уж рано женился. И ну по крайне мере в то время, для того времени. Поэтому и я не считаю, что когда Господь не дает ребенка человеку, который хочет его принять, подчеркиваю, что это показатель обязательно его сугубой греховности по отношению к другим людям, которые детей имеют. То есть Священное Писание и наша жизнь как раз говорит, что это не так. Конечно, так сказать, я знаю, что люди обычно, чтобы принять ребенка, то есть зачать, родить, идут путем, конечно, покаяния. И Господь именно людям, которые ребенка ценят, Он иногда и дает этот путь, такой крест бездетности. Потому что они ценят, и для них будет большой стимул для духовного роста, чтобы у них ребенок и родился. И, конечно, промысл Божий. Я, кстати, знаю случай не один, когда детей не дается, и все равно находят, кого любить, и все равно жизнь полная и, в общем-то, счастливая. Потому что человеческую душу уничтожает грех. А если вот нежелание иметь детей из принципа – это грех. А если ты имеешь, то значит, у тебя особый промысл Божий, что тебя Господь ведет или ну малодетности, хотя там один-два ребенка это сейчас нормально, или вообще ребенка не дает. Потому что особый твой путь, которым ты придешь к духовным высотам. Ведь для Бога важен каждый человек в отдельности. Для Бога каждый человек это абсолютная ценность. Поэтому Он ведет его не по каким-то там внешним параметрам: там зарплата, семья, дети там еще что-то, дача, машина, квартира. А Он душу формирует. И это для того, чтобы человек достиг высот, и ну его путь как раз путь бездетности, значит, это его путь. В крайнем случае у нас монашество является высшей формой христианской жизни.

А. Митрофанова

– Очень трудно это принять, отец Александр. Вот то, что вы говорите. Я думаю, вот, допустим, люди, которые очень хотят детей и молятся об этом там уже десять лет – среди наших друзей как раз есть такая пара. Ну да, Господь каждому из нас желает в первую очередь спасения и хочет, чтобы поскольку каждый из нас это образ и подобие Божие, чтобы каждый из нас максимально эти образ и подобие в себе раскрыли, то есть чтобы мы максимально в нашей жизни поднялись вот туда, к Богу. И это и есть, собственно, цель жизни христианина, мы все это знаем. Но как быть с этой болью, которая внутри у людей, желающих родить ребенка? И, ну как сказать, они не то что даже циклятся на этом, они просто они, правда, очень-очень хотят. И это связано и со слезами, и с болью, и с молитвами бесконечными. И в какой-то момент и с бунтом. Потому что ну да, мы все несовершенны, человек может и не выдержать этого, а потом уже и с принятием вот этого своего положения бездетности. Если Господь каждому из нас хочет блага, если Он любящий Отец, ну что же, ну почему же вот так, ну что ж такое-то?

Протоиерей Александр

– Знаете, у меня нет опыта бездетности...

А. Митрофанова

– Слава Богу.

Протоиерей Александр

– Да. Но у меня есть опыт рождения десятого ребенка – ментального инвалида, с синдромом Дауна. Вот сейчас у меня матушка по социальной путевке находится в Анапе, вот среди всей группы – там много-много Даунов, их со всей Москвы там и Подмосковья, даже со всех регионов туда собрали – вот у нас один из самых тяжелых, с синдромом Дауна, инвалидов. Ну как психолог сказал, который там работает. И вот у меня есть опыт вот этого принятия – это тоже, так сказать, не так уж легко. Тоже вопросы: за что Бог наказал, мы же старались. И, так сказать, все это надо терпеть. Потом это же пожизненно, то есть это там это не болезнь даже считается, это генетические нарушения, то есть не вылечишь в принципе, то есть это на всю жизнь. Но вы знаете, вот в этом, во-первых, надо смириться с любым моментом жизни, который Бог попускает – другого выхода нет. Я знаю людей, которые не смирились, что у них родился инвалид ментальный, и они обрекли себя на большое несчастье в жизни. А мы смирились с матушкой. Ну насколько это для нас было возможно, тем не менее. И мы счастливые люди, у нас нет никакого внутреннего надлома и надрыва, живем без надрыва. Да, нам сложнее, если бы ребенок был бы в 1 классе, все было бы хорошо. Но, так сказать, это крест, которым Господь нас спасает, это любовь Божия. И иметь такого ребенка, есть если ты вот не зациклен вот на самом факте существования, там очень много есть возможностей, общаясь с ним – это младенец, такой чистый, добрый младенец. Если обычно у ребенка младенчество быстро проходит, к семи годам он уже может и врать, и все что угодно делать, то вот этот младенец, который врать не умеет, совершенно открытый. Если кто-то кричит в семье – он тут же подбегает и обнимает, чтобы не кричал, начинает гладить по головке. Если кто-то плачет – он подбегает и обнимает, чтобы человек не плакал. Понимаете, такой наш чистый человек в семь лет. И это, знаете, это умиляет. Вот, понимаете, то есть можно ведь в каждой ситуации не смириться, бунт против небес, как говорится, организовать. Или же сказать: Господи, Ты благ, Ты милостив, если Ты мне это попустил, значит, Ты мне готовишь еще большее, большую радость, чем для окружающих. Я считаю, что я стал с матушкой намного богаче духовно после рождения нашей Веры.

А. Ананьев

– Отец Александр, от этих ваших откровений прямо мурашки у меня. Спасибо вам за вот такую искренность и настолько глубокий ответ. Сейчас мы прервемся на минуту ровно, а через минуту полезной информации на светлом радио продолжим разговор. У меня очень много вопросов к вам. Не переключайтесь, друзья, мы вернемся совсем скоро.

А. Ананьев

– Мы возвращаемся в студию радио «Вера». Здесь Алла Митрофанова, Александр Ананьев и наш сегодняшний собеседник, настоятель храма Трех святителей в Раменках, отец десятерых детей, протоиерей Александр Никольский. Говорим сегодня о рождении детей, о том, что значит, если у семьи нет ребенка. И вот сейчас очень важный вопрос, который я хочу вам задать: получается, что если семейная пара, ну вот, например, мы с Алечкой – откровенность за откровенность, как говорится. Мы уже почти три года мечтаем, чтобы у нас родился ребенок, но Господь ребенка не дает. Мы очень хотим. Получается, что в нашем желании ребенка – желании сильном, искреннем, ярком – есть момент какого-то неверия Богу, недоверия Богу? Вместо того, чтобы смириться и сказать: Господи, на все воля Твоя. Будет, когда на то будет твоя воля. Не будет – значит, и на это твоя воля. Получается, грех хотеть ребенка?

Протоиерей Александр

– Нет, почему. Желание... Знаете, есть совсем из другой сферы, но тоже вопрос желания: кто хочет епископства – хорошего хочет. То есть даже желание быть священником, хотя это, кажется, не очень смиренно, но вот апостол Павел говорит, что это хорошо. Ребенок – это хорошо, хорошо желать хорошее. В итоге тут греха нет. Другое дело, когда мы говорили, чтобы из этого желания не вытекало ропота на Бога: ах, вот Ты не даешь, Ты меня не любишь... ну и так далее – вот тогда это будет грех. А если вы желаете ребенка и хотите, то это замечательно, потому что мы с вами сегодня уже говорили, что это желание может стать стимулом для духовного роста, то ли для, так сказать, ребенок родился, потом вот, как Алла говорила, что если бы она вышла замуж, то было бы хуже. Вот здесь то же самое, параллель есть.

А. Митрофанова

– Вы знаете, я тут вспоминаю наш вчерашний разговор в радиожурнале, который был у нас на радио «Вера» с протоиереем Александром Тимофеевым, он там подчеркнул момент рождения Пресвятой Богородицы: этому событию предшествовал духовный подвиг со стороны ее родителей. Притом что они оба праведники, они вели очень благочестивую жизнь, но, видимо, Господь хотел еще большего для них. Иоаким ушел в пустыню и сорок дней там постился и молился. Постился по самому строгому, просто по гамбургскому счету, то есть он ничего не ел. Анна в этот момент была дома в переживаниях за мужа, потому что у нее уже была такая мысль, что он скорее всего уже из этой пустыни не вернется, он уже в том возрасте, когда такие нагрузки непосильны и несовместимы с жизнью. И она в слезах и на коленях провела эти сорок дней. Что в результате? Иоаким возвращается из пустыни домой, и они зачинают ребенка, и рождается Пресвятая Богородица – лучшая из всех, кто когда-либо рождался.

А. Ананьев

– Сколько Иоаким был в пустыне?

А. Митрофанова

– Сорок дней.

А. Ананьев

– Справишься без меня? На сорок дней.

А. Митрофанова

– Но мы знаем, что есть сейчас даже вот это афонское правило, когда бездетные пары, они берут на себя такой подвиг особый поста и молитвы и пребывают в нем. Мужчина едет на Афон, берет там благословение. Естественно, это все надо согласовывать со своим духовником и так далее. Ну вот, получается, от этих изумительных людей, Иоакима и Анны Господь ждал еще большего.

Протоиерей Александр

– Да, потому что они могли. Они могли, поэтому от них Он больше и ждал. Господь ждет от каждого как раз то, что мы можем. Потому что если люди могут на больший подвиг, Господь их через какие-то параметры их жизни внешние воздвигает на то, чтобы они начали внутренне расти. Желание иметь ребенка – это, ну я говорю, повторяю еще раз, это, естественно, должно быть основанием для внутреннего роста. Поэтому здесь не то что надо отказываться, а пока есть возможность (конечно, там лет в 70 – мы не Авраам и Сарра, это уже как-то), но вот пока детородный возраст, почему от этого надо отказываться? Не надо роптать, а это надо. У меня есть знакомые пары, которые 15 лет, так сказать, то есть они там лет в 23, в 25 поженились, а первого родили уже под сорок. И они 15 лет были в посте и молитве.

А. Митрофанова

– Вы понимаете, тут какая штука. Вот опять же, отец Александр, нас, понятно, ведет Господь Своим путями. Просто эти пути, они порой могут ну совершенно не совпадать с нашим представлением о нормальной жизни и о том, что мы в этой жизни хотим. И объединить одно и другое непросто.

Протоиерей Александр

– Понимаете, в духовной жизни нет схем. Если мы будем духовную жизнь жить по схемам, можем стать фарисеями. Поэтому надо принимать ту жизнь – личную, внутреннюю, внешнюю, семейную, государственную, если хотите, историческую, в какой период истории живем, который нам Бог дал, и постараться вот в этих условиях, как вот архимандрит Иоанн (Крестьянкин) говорил, дать христианский ответ. То есть, вот понимаете, мы верим в Бога? Верим. Верим в промысл Божий? Ну если верим в Бога, православные, значит, верим в промысл Божий. А раз так – случайностей не бывает. А с другой стороны, цель Бога какая? Нас помучить? Нет. Цель Бога – спасти нашу душу, даровать нам вечное блаженство. А основание его начинается еще здесь, на земле. И поэтому просто надо доверять Богу, как мы доверяем врачам. Они нам маску на нос, наркоз, и дальше у нас там где-то в кишках копаются – мы им доверяем свою жизнь. Вот Богу надо тоже свою жизнь доверить – сами себе и друг друга Христу Богу предадим. Поэтому, когда это есть доверие к Богу, становится все легче. Все легче становится. Да, человек хочет, он говорит: ну хорошо, ну я знаю, что Бог, Ты мне это дашь, когда мне это нужно. Вот дашь, как мне это нужно. Если есть доверие к Богу. И тогда действительно жизнь становится радостная. Хотя не без проблем, не без подвигов, они необходимы, но жизнь становится радостной, потому что ты чувствуешь, что ты на руках у Бога. Как младенец, который там, знаете, мамочка носит: ты мой хорошенький! А, заплакал? Сейчас тебя покачаем чуть-чуть, чтобы не плакал там, покормим и так далее. Так и Бог нас по жизни несет. Это нам иногда кажется, что это мы такие, все бежим-бежим, сами себе хозяева. Нет, конечно. Нас Бог постоянно, так сказать, нам помогает во всем, даже в мелочах.

А. Ананьев

– Дорогой отец Александр, мы подошли с вами к очень важному вопросу о предназначении, смысле и конечной цели. Как понимать слова апостола Павла о том, что женщина спасается чадородием? И правильно ли делать вывод, что женщина, не родившая чада, не спасается?

Протоиерей Александр

– То есть женские монастыри надо закрыть.

А. Митрофанова

– Нет, монастыри, как высшая форма духовной жизни, об этом вы уже сказали, мы не берем.

Протоиерей Александр

– Ну жена же спасется чадородием.

А. Митрофанова

– Они да, но они невесты Христовы.

Протоиерей Александр

– Если так формально подойти: все, это нарушение. Еще ладно, мужские монастыри могут, а уж женщина, она обязана. Ну говорю, когда начинаешь так схемы строить, то попадаешь в какую-то такую вот, не очень хорошую ситуацию. А знаете, а если женщина замужем, а она может быть по своей жизни выше монаха или монашки. Это же были такие прецеденты в Древней Церкви, когда там один, так сказать, великий подвижник сказал: а кто выше меня? А вот, пожалуйста: две замужние женщины. Поэтому, знаете, важна наша внутренняя духовная жизнь. Почему монашество выше? Потому что внешние формы жизни позволяют полностью сосредоточиться на своей духовной жизни. Но и брак этому не препятствует, в том числе и брак, в котором нет детей, понимаете. Поэтому тут разницы-то никакой вообще нет. Надо просто принять ту стезю, тот крест, если хотите, который вам дал Бог, и дальше с верой идти. Поэтому почему женщина спасается чадородием? Мы уже с вами говорили: ребенок – любовь – борьба с эгоизмом – подвиг. Подвиг не монашеский, но вот, допустим, многодетности, он приводит к тому, что женщина начинает – ну это внешне способствует не всегда. Как мы говорили, эта внешняя форма, как форма монашеская, она способствует для того, чтобы женщина начала вести духовную работу. Часто женщины, когда у них рождаются дети, они такие ну, может быть, немножко легкомысленные, слишком современные, в таком, самом плохом смысле этого слова, они, когда у них рождаются дети (я просто очевидец этих событий), они вдруг, обретя любовь к этому ребенку, они вдруг совсем преображаются. Вместо женщины, которая, так сказать, не помнила, сколько у нее любовников было, она становится нормальной матерью и даже более-менее нормальной женой – вот такое удивительное преображение. Как, знаете, Мария Египетская, которая тоже была женщина такая, легкого поведения, пока в пустыню не ушла, и она ее тоже преобразила. Может быть, не в той степени святости, но иногда такие женщины преображаются, понимаете. Вот действительно это видно на этих женщинах, что для них было спасение. То есть женщина, которая шла, просто бежала в ад, она развернулась и побежала в рай. И просто даже поражаешься. Вот это слова апостола, но это не значит, что надо это абсолютизировать. Поэтому если женщина, так сказать, Богом Самим, Богом – это тоже не выбор, повторяю, самой женщины или мужа и жены там – оказалась бездетной, значит, тебе Бог приготовил долю такую, может быть, даже более высокое служение, чем для если бы у них были дети. Кто его знает. Тут только Бог будет судить. Нам надо только смиренно принимать.

А. Ананьев

– А в каком контексте звучат вот эти слова апостола Павла о спасении женщины посредством чадородия? В какой ситуации и в каком контексте?

Протоиерей Александр

– В контексте, когда женщина выходит замуж, она, естественно, должна не отказываться от деторождения сознательно. Если она отказывается, тогда возникает вопрос, почему. Современная ситуация – чайлдфри и так далее – это как раз из-за нежелания служить ближнему. Даже своему собственному ребенку. То есть, иначе говоря, она отказывается стяжать любовь, даже на уровне своего собственного ребенка. На самом деле это не то что в христианстве, даже в язычестве это было по крайней мере.

А. Митрофанова

– Отец Александр, а вот смотрите, я сейчас приведу пример из кино, но думаю, что и в реальной жизни такие истории тоже бывают. Мы смотрим сейчас, наблюдаем за одной героиней довольно известного хорошего сериала, которая в детстве была искалечена просто – ну не физически, а духовно и морально. У нее крайне сложная была ситуация с мамой, которая там ее просто ненавидела и вычеркивала ее из жизни. И вот эта женщина, она ну, в принципе, она гениальна в своей профессии, но она совершенно неспособна на человеческие чувства. Ну я сейчас описываю крайний такой пример и подчеркиваю, что беру его из кино. Когда она забеременела, она пошла и сделала аборт. Ну, потому что она вот в этом своем изуродованном внутреннем состоянии, она просто не знает, что такое любовь, она не умеет, как сказать, она не понимает, что делать с ребенком. Потому что тот опыт, который был у нее, это очень страшно, вот то, через что она в жизни прошла. И она не хочет становиться вот на место своей мамы. Что бы вы посоветовали людям, у которых, ну дай Бог, чтобы не в таких масштабах, но есть отголоски подобные? Потому что я знаю людей, которые осознают, что у них есть такая проблема и пытаются каким-то образом ее решить. Вот что бы вы посоветовали, если, к примеру, там у человека, он себя ловит на том, что у него нет вот этого опыта счастливой жизни в его там детском возрасте, в семье, что он не понимает, а сможет ли он счастье принести своему ребенку ну и так далее. И вот он понимает, что это реально проблема. А вот с чего начать ее решать?

Протоиерей Александр

– Вы знаете, ну здесь, очевидно, надо заняться собою. Не зря у нас сказано: возлюби ближнего, как самого себя. Надо себя возлюбить. Для этого надо начать – и как вот прямо по вам, вас буду цитировать – и с Церковью, с духовником, с психологами и, так сказать, и так далее, со специалистами соответствующими начать пытаться, с Божией помощью, формировать свою душу. То есть это не есть что-то совершенно ну вот такая данность, которую нельзя изменить. У нас есть Бог, все можно в хорошую сторону по крайней мере. Но и в плохую, к сожалению, тоже иногда меняют. Так вот можно себя изменить. Если вдруг человек почувствовал, что у него вот этого не хватает, он это осознал, как проблему свою – это уже показатель того, что на самом деле у него уже что-то есть в душе. Значит, он уже что-то чувствует, у него что-то в душе, есть с чем сравнивать. А дальше Бог может восставить всякое падшее. Я как-то сериалы не смотрю, у меня телевизора-то дома нету, ну интернет есть, мы сейчас общаемся.

А. Митрофанова

– А мы тоже по интернету.

Протоиерей Александр

– Так вот как-то я каналы смотрю, аналитические.

А. Митрофанова

– Да вам некогда просто, с десятью детьми и с вашим служением – куда там.

Протоиерей Александр

– Знаете, но я бы потом этот сериал посмотрел, вы мне потом скажете, интересно, как вот там все это, хотя бы кратко пробежал бы сюжет, как они этот решают вопрос. Потому что так вот, знаете, был пример, там, правда, папа был, сын Брижит Бардо – известной, так сказать, французской актрисы. Она его не любила, она называла его: «опухоль», «моя опухоль». Потому что ее беременность просто подкосила – не в плане, что она его тяжело носила, а просто имидж у нее был другой: такой девочки, такой худенькой, а тут, понимаете, беременность. И она потом, в какой-то момент она даже, когда он к ней лет в 12–13 приехал, а у нее был очередной любовник, она его куда-то выкинула и все: мне тут не до тебя. Ну потом, конечно, она с возрастом-то захотела семейной любви. Но он уже, конечно, ее даже на свадьбу не пригласил. У него была невеста, жена, дети – не знаю, чем это все сейчас закончилось. Ну, так сказать, вместе, не вместе. Но у них семейная жизнь была достаточно благополучная. И они тоже захотят семейной жизни, такие женщины, как вы описываете, да. Но там вот у нее как-то, уже не хотели видеть. Вот это, кстати, пример всем нам, родителям, что если мы вовремя детьми не займемся, то они могут нас уже потом, когда мы будем пожилыми, тоже как бы: тебе некогда и мне некогда.

А. Ананьев

– Как мы с ними, так и они с нами.

Протоиерей Александр

– Ну да, совершенно: как мы с ними, так и они с нами. Вот поэтому я говорю, но выход всегда есть. Если человек это осознал, что надо выйти из этого состояния, он выйдет. И в том-то и дело, что вот чем хорошо у людей верующих – у нас Бог есть, Который может нам все хорошее дать. Это такой оптимизм, когда вот все плохо, помощи неоткуда ждать – ну от людей или там земных обстоятельств, но Бог есть – человек не унывает. И, как правило, его упование никогда не посрамляется.

А. Ананьев

– Самые настоящие американские горки у нас сегодня в «Семейном часе»: от потрясающе светлых историй, полных веры, надежды и любви, заканчивая историями темными, мрачными и совершенно пограничными, не умещающимися в голове.

А. Митрофанова

– Сейчас опять перейдем на светлую сторону.

Протоиерей Александр

– Да, давайте.

А. Ананьев

– Я бы не стал загадывать. В студии Алла Митрофанова и Александр Ананьев. И наш сегодняшний гость, настоятель храма Трех святителей в Раменках, отец десятерых детей, протоиерей Александр Никольский. И я хочу с вами поговорить как с пастырем, отец Александр: что происходит между мужем и женой, когда после долгих усилий, надежд желаний в семье не появляется ребенок? Вот мы готовились к программе, я копнул статистику, вот если ей верить, бездетность – пусть не самая, но тем не менее довольно частая причина разводов. А если не разводов, то разочарований, и в первую очередь в себе, а во вторую очередь в своем супруге. Со стороны сам себе кажешься ненастоящим, пластмассовым, не реализовавшим своей конечной цели, как будто бы все в понарошку, без ребенка, понимаете. Вот что происходит в отношениях мужа и жены, когда все усилия не приводят к появлению в семье ребенка, и как нужно поступать?

Протоиерей Александр

– Вы знаете, у меня был такой период, так может, странно показаться. У нас первый ребенок родился через год после нашего венчания. Точнее зачался почти через год после нашего венчания. И у меня тоже было такое ощущение, говорю: а зачем все? зачем я женился? детей нету и все такое. Помню, лежу утром, смотрю в потолок белый, и такие вот размышления у меня. И когда я совсем понял, что вот это необходимо, у меня вот как раз жена и зачала нашего первого ребенка, Василису. И знаете, ну жизнь, она очень многообразна. Многообразна. И можно и в любви друг к другу найти, очень большую, так сказать, ну как сейчас есть такое слово, я не очень его люблю: самореализация во взаимных отношениях. Ведь мы же часто, вот как раз, когда дети появляются, люди даже работать над собой забывают, понимаете, и это часто приводит к тому, что рождение ребенка приводит к разводу, как мы уже говорили. Сейчас нередко, к сожалению, статистически. Поэтому надо начать работать над собой. Начать работать, так сказать, над отношением к ближним своим, понимаете. Если ты не любишь ближнего, не исполняешь заповедь по отношению к нему, то ребенка по-настоящему любить не будешь. Если ты не любишь свою жену, и мужа, соответственно, то ты ребенка по-настоящему, соответственно, тоже любить вот так как надо, не сможешь. Не зря вот Алла тогда откровенно говорила, что чтобы создать семью, ей приходилось как-то работать над отношением к отцу. Вот видите, а с детьми когда – то же самое. Если ты не любишь своего отца или мать, как ты будешь, что ты можешь дать тогда детям своим? То есть на самом деле тут очень много, вообще духовная жизнь, она неисчерпаемая. Поэтому тут можно просто этим заняться, и тогда в какой-то момент, может, Господь скажет: ну да, надо им ребенка дать. Если, я повторяю, не будет, может, еще чего-то большего.

А. Митрофанова

– Отец Александр, а как объяснить вот такое явление. Недавно узнала, у нас есть замечательная знакомая, которая у нее муж православный американец, она тоже человек глубоко верующий, и очень деятельные люди, все замечательно. Они когда поженились, решили часто вот, наверное, мы усыновлять будем, потому что так много деток несчастных, которые нуждаются в родителях, а у них такой возможности нет. Мы вот в первую очередь как муж и жена свои силы направим на это. А там много всяких препятствий, в том числе и связи с тем, что супруг гражданин другой страны, и коронавирус. Пока все эти документы, согласования, и все эти, в общем, мытарства самые настоящие, через что они прошли, оформляя документы. И вот как только они вышли на финишную прямую в усыновлении, выясняется, что она беременна. Я рассказываю эту историю – мне говорят: ой, это классика жанра в каком-то смысле...

Протоиерей Александр

– Да, я тоже согласен.

А. Митрофанова

– Миллионы случаев, когда люди хотят усыновить. То есть, получается, я просто хочу понять, как это работает: ты Богу свое намерение, причем не просто там какое-то – а вот, может быть, когда-нибудь, а вот именно намерение, что ты хочешь усыновить, ты Ему это декларируешь и подтверждаешь действиями, и раз – и у тебя там ребенок, да, вот ты беременеешь. И дальше понятно, что они и рожать будут, и деток возьмут, то есть они, у них любви на всех хватит, они всех там обогреют. Почему, что это за история такая?

Протоиерей Александр

– Ну, потому что, действительно, Бог от нас хочет подвиг любви. Усыновив ребенка, а некоторые еще усыновляют больных детей, это ну я просто знаю, поскольку иметь родного больного ребенка это большой подвиг, и даже решимость на это, что у тебя никогда не будет такого ребенка, допустим, если ребенок очень больной, у тебя никогда не будет такого ребенка, ну о чем мечтают – нормального ребенка: там детский сад, школа там, вуз и так далее – то есть всю жизнь будут вот такой определенный крест. И когда родители решаются, значит, они готовы любить, в том числе и своего ребенка. Это, кстати, знаете, это общее место уже, что хочешь родить ребенка – усынови чужого. Если у тебя там долго уже никого нет. И иногда приходится, они иногда некоторые уже усыновили, все уже, у них ребенок все, сейчас должен прибыть, документы уже, они познакомились, или он уже дома, или он буквально уже завтра поехали – и вдруг она беременная. Возник вопрос: брать – не брать? А вдруг это, ну вроде свой, зачем? Но чаще всего берут все-таки. Поэтому это как раз вот тот подвиг любви, который необходим. Как раз противоположность чайлдфри полная, вот как бы ситуация на 180 градусов противоположная. И поэтому и детей получают они от Бога, Господа.

А. Ананьев

– Восприму вот эту вашу установку, отец Александр: хочешь родить ребенка – усынови нечастную сироту, – как один из советов священника, что делать, когда детей нет. И вот хочу на этом закончить наш разговор, на вопросе к вам вот каком. Давайте предположим, что к вам приходит семейная пара, которая уже долгие годы не может дождаться своего родного ребенка и спрашивает вас: отец Александр, скажите, что делать? Нет, в теории мы знаем: духовно расти, любить друг друга, развиваться – все понятно. Но нам, как живым людям, нужен какой-то конкретный алгоритм. Вот скажете на сорок дней уехать в пустыню – уеду, скажете принять участие в молебне – приму. Скажете, я не знаю там, ежедневно читать какую-то долгую молитву или правило – будем читать. Скажите, что делать?

Протоиерей Александр

– Ну как-то очень легко решили отделаться: сорок дней диеты – и все нормально. Там у Иоакима это было не просто сорок дней такого, так сказать, воздержания от пищи даже полной. У меня вот были знакомые, которые этим занимались, ничего не ели – говорят, ничего страшного нет на самом деле. Правда они отказались по духовным причинам, потому что считали, что их гордость развивает. Здоровье укрепляет, работоспособность даже увеличивается, как ни странно, после там первой недели голода организм входит в определенное, так сказать, состояние. А вот гордость увеличивается. Поэтому знаете, я бы сказал, что необходимо покаяние. Начни бороться с грехами, посмотри, что у тебя с женой, какие у тебя проблемы. Ну что, неужели нет проблем у людей, у жен с мужьями? Да есть, конечно. Может, они не такие острые, чтобы разводиться, конечно, но все равно есть. Может, даже жена и не знает об этом, что у меня там внутри, какие проблемы, может, они даже так не очень видны. Но человек имеет совесть и молится, Бог ему указывает на эти проблемы. Начни работать, начни над ними работать. Начни не формально читать утреннее вечернее правило. Не просто отбубнил – вот я читаю, чё еще? А ты так почитай, что ты: Господи, какой же грешный! Понимаете, если же читать молитву по-настоящему, она такая завлекательная вещь, потому что раскрываются глубины твоей собственной души. Ты себя не знал. Но ты начал молиться – ты себя узнал. Более того, что не просто себя узнал, ведь узнать себя невозможно без присутствия Бога. Начал молиться – и ты почувствовал присутствие Бога в твоей душе. Не так, как жития святых читаешь: вот он там Богу говорил. Ты начинаешь сам говорить с Богом. Ну пусть не в той степени, как Сергий Радонежский, и Серафим Саровский, и другие святые, но тем не менее это такой ценный опыт, который вообще, знаете, все остальное это уже следствие. Как «ищите Царствие Небесное, все остальное приложится». Надо вначале искать Царство Небесное в своей душе, а дальше – да, вот дети – значит, дети. Поэтому вот что. Потому что, когда говорят, вот конкретно. Да, конкретно, можно сказать: утреннее, вечернее правило, там причащаться регулярно, исповедоваться – но это все не работает, если вот этого главного нет. Еще я могу один момент хочу добавить, именно насчет чайлдфри. Вот опыт многих, особенно женщин – успешных, богатых – показывает, что человек остается творением Божиим, как бы он себя не коверкал этой славой земной, из-за которой обычно люди и отказываются, да, из-за комфорта земного от детей. Приходит время – там после пятидесяти, после шестидесяти, не знаю там, как – и большинство из них начинает очень жалеть, что они или родив ребенка, его бросили фактически, как Брижит Бардо, или отказались от рождения ребенка. Потому что духовная природа возьмет свое. За исключением одного случая: когда ты жил напряженной духовной жизнью, тебе Господь открыл Царство Небесное.

А. Ананьев

– Спасибо вам огромное, отец Александр. Большое утешение и радость слышать вас. И все что вы сказали, мне лично, Александру Ананьеву, понятно, я это принял и буду следовать вашим наставлениям. С вами была Алла Митрофанова и Александр Ананьев. И замечательный собеседник, отец десятерых детей, мудрый пастырь и настоятель храма Трех святителей в Раменках, протоиерей Александр Никольский. Всего вам доброго, отец Александр.

Протоиерей Александр

– До свидания.

А. Митрофанова

– До свидания.

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем