Поделиться
— Эх, Андрюша, хотел бы я вот так же босиком по горячей земле, как эти мальцы на картине Алексея Кившенко. Приволье! Очень этого не хватает в жизни!
— Да ладно, Дим! Тебе ли, археологу, жаловаться! По полгода на природе живёшь.
— Зато другие полгода чувствую себя запертым в клетку.
— Ну, не знаю. У вас в Омске столько вариантов приятного и полезного досуга. Взять хотя бы художественный музей, где мы сейчас находимся. А парки, а набережная Иртыша? Какая ж это клетка! Нет, свободой ты богаче, чем ребятишки с картины «Жнитво».
— Ты думаешь?
— Сам посмотри — они ж не просто гуляют. Несут родителям обед на поле. У каждого в обеих руках узелок, да плетёная корзинка. Девчоночка в белой рубашонке аж согнулась под тяжестью. Сколько ей лет? Года четыре, не больше. А тоже помогает!
— Да, уборочная страда — время горячее. И я, помню, в детстве деду обед носил — он у меня комбайнёром работал.
— Но согласись, с помощью техники в семидесятых годах двадцатого века всё-таки легче было хлеб убирать, чем серпами жать вручную в девятнадцатом столетии. Да и ты, наверно, бегал к деду не по принуждению, а в охотку — чтоб и на комбайне прокатиться, и ягодами по дороге на лесной опушке полакомиться, и в пруду искупаться.
— Верно, верно говоришь! Дед без моей помощи голодный не остался бы — для колхозников полевая кухня работала. Ему бабушка со мной любимых пирожков присылала полакомиться. А мне развлечение!
— О чём и речь. А у этих детей с рождения были свои обязанности. Работать начинали, как нА ноги становились — можно сказать, согласно штатного расписания большой семьи. Должны были и в избе прибирать, и за младшими следить, и в огороде окучивать-полоть. Считай, наравне со взрослыми трудились.
— Они крепостные, наверное?
— Нет. Картину «Жнитво» Алексей Кившенко написал в 1878 году, через семнадцать лет после отмены крепостного права. Но жизнь деревенских детей не слишком изменилась после царского указа — помогать родителям приходилось вне зависимости от того, рабы они или свободные. Художник, кстати, не понаслышке знал крестьянский уклад — он сам был крепостным.
— И вот так же отцу обед носил?
— Отец художника, Данило Васильевич Кившенко, трудился не на поле. Он был ветеринаром и управлял барской конюшней.
— Интересно, а как крепостной смог получить ветеринарное образование?
— Прошел курс наук в медико-хирургической академии благодаря своему барину. Граф Дмитрий Николаевич Шереметев и Алексея на свои средства отправил в Санкт-Петербург учиться на художника.
— Картину «Жнитво» Кившенко написал уже после того, как стал профессиональным живописцем?
— Да. Через год после окончания Академии художеств. В этой работе уже видна рука мастера. Посмотри, как искусно передан на полотне жаркий летний день: высокое бледное небо, тяжелые колосья пшеницы, пыльная горячая дорога.
— А я вот удивляюсь, что после стольких лет, проведённых в городе, Алексей Кившенко вдруг нарисовал деревенских детей.
— Видно, врезались ему в память картины крестьянской жизни. Художник надолго сохранил в душе и сострадание к нелёгкой жизни деревенских ребятишек, и восхищение их простотой, искренностью, жизнелюбием. Помнишь Некрасовские строки: «Кто часто их видел, тот, верю я, любит крестьянских детей»? Вот и картина Алексея Кившенко «Жнитво» выражает те же чувства, что и поэма Николая Некрасова — сочувствие и любовь.
«Картину Алексея Кившенко „Жнитво“ можно увидеть в Омском областном музее изобразительных искусств имени Врубеля».
Под нежностью пледа. Алёна Боголюбова
Поделиться
Недавно мой супруг уехал в командировку. На две недели. Для нас — это очень долгое расставание. Вечером я так же, как мы обычно делали с мужем, налила чай, села на диван и включала добрый фильмы. Но в этот вечер не было уютно. Я почувствовала грусть и прохладу.
Ну, грусть — понятно откуда. Я скучаю по любимому человеку. Мне не для кого приготовить ужин, принести чай с джемом или горячий шоколад, как он любит. А вот прохлада... Почему я чувствую прохладу? Ах да... Муж всегда, когда мы усаживались на диван перед телевизором, укутывал меня пледом. Это было так привычно! Я перестала замечать маленький трогательный жест, это проявление любви и заботы.
Можно укутаться в плед и самой. Но этот процесс будет иным. Ты, скорее, накинешь плед, как куртку, стоя. Потом сядешь или ляжешь. А затем я еще долго подтыкаю плед под себя. Все время кажется, что где-то есть щелочки, в них поддувает. Тянусь поправить, плед вылезает с другой стороны.
А вот когда укрывает близкий человек с заботой, плед всегда меня очень комфортно окутывает. Муж еще поправит, как я попрошу. Такое милое домашнее внимание.
И вспомнилось мне, как однажды была на репетиции спектакля. Режиссер придумал сцену, где молодые люди в приемном отделении больницы ждут результатов обследования мамы. Молодой человек должен был укутать девушку пледом. Реквизитор принесла сложенный плед. И актер прямо так и положил этот свернутый плед на плечи девушке.
Он не знал, как это сделать — укутать человека. И смог это исполнить лишь тогда, когда режиссер сам поднялся на сцену и показал, как правильно укрыть человека пледом.
Оказалось, такой обычное действие не всем известно, не всем понятно.
Святой апостол Павел в послании к Римлянам говорит: «будьте братолюбивы друг к другу с нежностью». Все должны относиться с нежностью друг к другу. Нежность — это так тонко, едва заметно. И проявляется она часто вот в таких трогательных мелочах. И как дорого сердцу, когда в семье эти мелочи становятся нормой.
Через 2 недели вернулся мой муж. Я приготовила ужин — его любимую запеченную рыбу. А после трапезы мы пошли смотреть фотографии из его поездки. Супруг взял плед и укутал меня. И я с особым чувством сказал ему: «Спасибо, любимый! Это так приятно!»
Автор: Алёна Боголюбова
Все выпуски программы Частное мнение
Обидеть и не забыть. Алёна Боголюбова
Поделиться
Однажды на проповеди священник рассказал пронзительную историю, которая меня очень тронула.
Один пожилой монах, готовясь к переходу в вечность, молился, чтобы Господь открыл ему грехи, о которых он забыл. И пошел как-то вечером к колодцу за водой. А устройство поднятия воды там было мудрёное, крутилось на велосипедном колесе со спицами. И вдруг одна из спиц срывается и втыкается старцу в глаз, остановившись буквально в миллиметре от зрачка.
И вспомнил монах, как в детстве забавлялся с котенком и тыкал ему в глаз спицей. Так, попугать. А Господь показал, что грех это был. Нельзя животных обижать.
Я вышла из храма и потом еще долго оставалась под впечатлением. Монах ведь, казалось бы, не причинил котенку вреда, так по-детски играл с ним. Но жестоко играл, пугал. И забыл.
Так же и с людьми, бывает, пошутим, разыграем, что-то скажем, не задумываясь. А это ранит. Не тело, душу другого человека. И самое страшное, что мы это забываем.
Есть такой афоризм: «Всем, кого обидел, всё прощаю». А ведь не смешно. Как внимательно нужно относиться к чувствам других людей. Как важно не уходить из общения, не зная, какой след в душе ближнего ты оставил.
Мне кажется, жить, не раня других, можно только, прося у Бога научиться любви. Изначально любовь должна быть в сердце, а не жестокость и не равнодушие! И дай, Господи мне, как тому монаху, вспомнить все плохое, что я совершила. И покаяться.
Автор: Алёна Боголюбова
Все выпуски программы Частное мнение
Немного о себе. Алёна Боголюбова
Поделиться
Когда пишу какие-то рассказы из жизни, замечаю, что при редактировании приходится удалять из текста очень много слов. Почти одинаковых слов. Знаете, каких? Перечислю: «Я, мне, меня».
Они, порой, по два три в одном предложении попадаются. И я задумалась, что же это за напасть такая? Ни одно другое слово не повторяется так часто!
Стала обсуждать это со знакомыми. И коллега истолковала ситуацию следующим образом: «Это — нормально! Человек воспринимает мир относительно себя. И транслирует себя в мир. Это — так называемый, здоровый эгоизм».
Я в чем-то с ней согласилась. Действительно, когда мы видим, например, что человеку больно, мы можем это понять, только вспомнив собственную боль. Представление о тех или иных явлениях — плод нашего личного опыта.
Но хорошо, когда все это помогает нам понять ближнего, а не просто транслировать себя миру. И ещё важно понимать, что и другие так же осознают мир лишь через собственный опыт. И он у нас может быть очень разным. Предположу, что одно и то же явление мы можем осознавать по-разному, наполнять разными смыслами. Отсюда — сложность в коммуникации. Иногда она доходит до конфликтов и даже тупиков в отношениях, особенно, когда и слышать друг друга не умеем.
Но христианам доступно не только то, что естественно, но и сверхъестественное. Где Господь хочет, нарушается естества чин.
Для христианина, на мой взгляд, в центре системы координат — Христос, а не собственное «Я». Тогда появляется возможность видишь окружающих. И видеть в них Христа. А чем ближе мы к Богу, тем ближе становимся друг ко другу.
Глядя на Господа, на абсолютную любовь, и сами учимся любить, согреваемся, умягчаемся.
Кстати, сколько раз в рассказе о себе у меня встречается слово «Бог»? Тоже важный вопрос, о котором стоит подумать!
Автор: Алёна Боголюбова
Все выпуски программы Частное мнение
