Поделиться
Томас Майн Рид
Английский писатель Майн Рид после долгих странствий по Северной Америке, где он трудился военным корреспондентом, в 1850 году решил вернуться в Лондон и сосредоточиться на литературном труде. В столице Великобритании он нашел не только писательскую славу, но и жену Элизабет, которая разделила с Майн Ридом все радости и тяготы его неспокойной жизни.
Майн Рид встретил свою возлюбленную Элизабет Хайд, когда гостил в доме её вдо́вой тётушки. «Она была ни слишком хрупкой, ни слишком нежной. Напротив, она производила впечатление сильной и цветущей девушки. Солнце словно играло локонами её волос, и они были подобны его собственным великолепным лучам», — такой Майн Рид впервые увидел Элизабет и вывел в своём романе «Жена-девочка». Он полюбил Элизабет с первого взгляда. Писатель с того момента старался бывать в доме Хайдов почти каждый день. Он дарил девушке подарки, а однажды, стремясь произвести на неё впечатление, вручил Элизабет свой первый вышедший в Британии роман «Вольные стрелки». Но всё было напрасно. Майн Рид решил уехать. Он простился с девушкой и отправился в Париж.
Во время следующей встречи Майн Рида и Элизабет всё было по-другому. Писателя пригласили в Лондон, чтобы прочитать речь на митинге в поддержку польских беженцев. На митинге присутствовала Элизабет, и когда Майн Рид вошёл в зал, по её телу — так вспоминала сама девушка — словно пробежал электрический разряд. Во время митинга молодые люди не обмолвились ни словом между собой, но весь вечер то и дело поглядывали друг на друга. Потом был длинный роман в письмах, в одном из которых девушка призналась: «Мне кажется, я вас люблю». Они обвенчались в 1854 году в церкви Святой Марии в Кенсингто́не. История их отношений нашла отражение в романе Майн Рида «Жена-дитя».
Поначалу жизнь Майн и Элизабет складывалась хорошо. Романы, а их Майн Рид писал по несколько в год, приносили солидный доход. В местечке Джеррардз Кросс под Лондоном супруги сначала арендовали коттедж, а затем выстроили собственное жильё. Они много путешествовали по Англии, а однажды отправились в Ирландию, на родину писателя, чтобы навестить его престарелую мать. Майн и Элизабет посетили могилу святого Па́трика, исследовали Мурнские горы, погостили у друзей детства писателя. Супруги колеси́ли по стране в открытом экипаже в сопровождении пса-далматинца, ночевали и готовили пищу под открытым небом, прямо у дороги.
Беззаботный период закончился в 1867 году: Майн Рид обанкротился, потерял все свои сбережения, а загородный дом продал за долги. Вскоре семью настигла другая беда. писатель серьёзно заболел — воспалилась старая рана на ноге, полученная писателем в молодости, и врачи даже обсуждали возможность ампутации. Ногу удалось сохранить, но Майн Рид уже не мог передвигаться без опоры или инвалидной коляски.
Безденежье и неудачи породили тяжелую и затяжную депрессию. Майн Рида терзали галлюцинации и навязчивые страхи. Сколько же тягот выпало на долю бедной Элизабет! Она организовала сбор денег на лечение мужа, возила его по клиникам и частным врачам. Элизабет всегда должна была быть рядом: Майн Рид очень боялся одиночества. Она была личным секретарем мужа, разбиралась со счетами и приводила в порядок его рукописи. И именно благодаря Элизабет Майн Риду удалось преодолеть депрессию. Жена увезла писателя в глухую деревушку Херфордши́р в графстве Герефо́рд. Здесь Майн Рид ожил. Сначала просто сидел, укрывшись пледом, на лужайке перед домом, потом вместе с женой стал совершать длительные, в двадцать-тридцать миль прогулки в экипаже, изучая местную фауну и достопримечательности. В конце концов, Майн Рид окреп настолько, что смог сесть за книгу «Гвен Уинн. Роман долины реки Уа́й», самый пространный роман в своей библиографии.
Однажды, ещё в молодости, Майн Рид написал Элизабет: «Боюсь, что твоя любовь ко мне — только романтика и не сможет сохраниться, когда ты узнаешь меня лучше. Сможешь ли ты любить меня, одетого в халат и шлёпанцы?» Элизабет своей жизнью убедила мужа, что и в инвалидном кресле он остался для неё самым дорогим человеком на свете.
15 декабря. О тех, кто отдал жизнь за право знать
Поделиться
Сегодня 15 декабря. День памяти журналистов, погибших при исполнении профессиональных обязанностей.
О журналистах, пожертвовавших жизнью за право народа на знание правды, — протоиерей Михаил Самохин.
Есть профессии, в которых заложен повышенный риск: военные, спасатели, лётчики, врачи. Лучшие из них жертвуют здоровьем и жизнью ради жизни, здоровья и благополучия других людей, которые о них чаще всего ничего не знают.
Настоящие журналисты, как правило, чуть более известны и рискуют жизнью не ради нашего здоровья и хорошего самочувствия, а ради права знать правду, ради нашего права на истину. Ведь именно истина, как сказал Господь, сделает нас свободными.
Не все журналисты, к сожалению, познают, что подлинная истина — это Господь Иисус Христос. Но лучшие из них рискуют и погибают в борьбе за истину против лжи. А ведь мы знаем, кто отец лжи. Поэтому все наши погибшие коллеги заслуживают доброго слова, а те из них, кто были чадами Церкви, — и слова христианской молитвы. Пусть Господь примет их горячее стремление победить неправду и сделать нас немного свободнее.
Все выпуски программы Актуальная тема
Радио ВЕРА из России на Кипре. Ο ραδιοφωνικός σταθμός ΠΙΣΤΗ απο την Ρωσία στην Κύπρο (15.12.2025)
Второе послание к Тимофею святого апостола Павла
Поделиться
2 Тим., 294 зач., II, 20-26
Комментирует священник Антоний Борисов.
История неоднократно демонстрировала, как самые светлые, возвышенные вещи могут, к сожалению, быть использованы для самых дурных, меркантильных целей. Таким инструментом служило и Священное Писание — Слово Божие, которое, будучи неверно истолковано, позволяло оправдывать различные преступления. Сегодня во время утреннего богослужения читается отрывок из 2-й главы 2-го послания апостола Павла к Тимофею, которое как раз использовалось для упомянутых, не слишком добрых задач. Давайте послушаем этот текст.
Глава 2.
20 А в большом доме есть сосуды не только золотые и серебряные, но и деревянные и глиняные; и одни в почетном, а другие в низком употреблении.
21 Итак, кто будет чист от сего, тот будет сосудом в чести, освященным и благопотребным Владыке, годным на всякое доброе дело.
22 Юношеских похотей убегай, а держись правды, веры, любви, мира со всеми призывающими Господа от чистого сердца.
23 От глупых и невежественных состязаний уклоняйся, зная, что они рождают ссоры;
24 рабу же Господа не должно ссориться, но быть приветливым ко всем, учительным, незлобивым,
25 с кротостью наставлять противников, не даст ли им Бог покаяния к познанию истины,
26 чтобы они освободились от сети диавола, который уловил их в свою волю.
Прозвучавший отрывок некоторыми христианскими исповеданиями, тяготеющими к радикализму, понимается превратным образом. А именно — образ дорогих и дешёвых сосудов, использованный апостолом Павлом, с точки зрения этих людей, доказывает, что Господь якобы изначально одних людей предопределил ко спасению, а других к погибели. Таким образом, золотые и серебряные сосуды — праведники, которые таковыми стали фактически по принуждению Бога. А деревянные и глиняные сосуды, соответственно, — грешники, ставшие, в общем-то, невольной жертвой того же предопределения. Им уготована изначально самая печальная участь — и в земной жизни мучиться, и после смерти пребывать в адских мучениях. Почему? Потому что так якобы распорядился Бог.
Такая точка зрения не соответствует ни духу Священного Писания, ни христианской нравственности. Однако человек, как известно, стремится верить не в то, что истинно, а в то, что удобно. Например, английским колонистам в 17-м веке превратное толкование рассуждений апостола Павла позволило оправдать геноцид коренного населения Америки. Колонисты себя считали драгоценными сосудами Божиими, предопределёнными ко спасению, а индейцев — глиняными и деревянными горшками — которые не жалко и разбить. Толку-то от них?..
Но давайте посмотрим всё же на то, что на самом деле имеет в виду апостол Павел, когда рассуждает о двух типах сосудов. Он, с одной стороны, соглашается, что мы все рождаемся не в вакууме, стартовые позиции у нас действительно разные. Но это не означает, что существует не зависящая от человека предопределённость. Вовсе нет. Мы можем или улучшить то, чем обладаем, что нам дано. Или, наоборот, всё растерять, испортить, погубить. В этом и заключается свобода, дарованная нам Богом.
Апостол Павел прямо пишет, что сосуд драгоценный при неправильном использовании может превратиться в ёмкость, куда будут сливаться нечистоты. Сосуд же простой, наоборот, может чудесно переродиться, став вместилищем для самых ценных жидкостей. И апостол иллюстрирует свои размышления примером своего адресата — лица, которому изначально был направлен услышанный нами текст. Речь об апостоле Тимофее, еврее-полукровке, воспитанном бабушкой, т.к. он рос без отца. Для древних иудеев Тимофей был бастардом, то есть выродком. Для язычников — просто неудачником. Но апостол Павел в этом юноше, которого все считали (если использовать образ из послания) чуть ли не ночным горшком, разглядел чистое сердце, наполненное золотым светом любви к Богу и людям.
И Павел сделал всё, чтобы свет благодати внутри Тимофея разгорелся, и сам Тимофей стал драгоценным сосудом — примером для других христиан, их опорой и утешением. Что, в конечном счёте, и произошло. Но почему? Не потому, что так был изначально предопределено, а потому что и Павел, и Тимофей, каждый по-своему, усердно потрудились — стремились творить добро и уклоняться от тьмы пороков. И получается, что все мы (при всех имеющихся различиях) способны к удивительному преображению, которому Господь всячески способствует. Потому будем просить у Бога мудрости и сил. А в отношении других людей не станем спешить с выводами, определяя, из чего они сделаны — из золота или из глины. Чтобы не совершить досадных ошибок, способных лишить нас света благодати и превратить в никому не нужные черепки.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
