Псковское озеро — самое большое в Псковской области. За внушительные размеры его даже называют морем. И на этой водной глади, в 35 километрах от Пскова выделяются три участка суши, общей площадью чуть более квадратного километра. Это Талабские острова. Самый ближний из них и самый известный — Талабск, он же — остров имени За́лита. Здесь находится церковь святителя Николая. В 1958-2002 годах ее настоятелем был почитаемый старец протоиерей Николай Гурьянов. После кончины старец был похоронен на острове. На его могилу совершаются паломничества.
Второй в ряду участок суши — это остров Талабенец. Он самый маленький из трех островов. Сейчас необитаем и служит привалом для путешественников, едущих на дальний Ве́рхний остров.
Во второй половине 15 века на острове Верхнем, покрытом густым лесом, поселился преподобный Досифей Верхнеостровский, ученик преподобного Евфросина Псковского. Остров в то время населяли воины-пираты. Преподобный Досифей стал беседовать с ними и через некоторое время разбойники покаялись и изменили свою жизнь. Когда в 1470 году подвижник основал здесь мужскую Петропавловскую обитель, бывшие пираты помогали ему в строительстве церкви. За свою историю монастырь пережил периоды расцвета и упадка и сейчас вновь возрождается. В церкви во имя первоверховных апостолов Петра и Павла, под алтарем, под спудом лежат мощи основателя монастыря. Осмотрев храм снаружи, можно найти вход в подземную часть церкви времен преподобного Досифея. В этой рукотворной пещере вместе со святым молились раскаявшиеся пираты.
По легенде, Талабские острова на Псковском озере люди освоили уже в 11 веке. А свое название островки суши получили по имени первого жителя — рыбака по имени Тала. Впрочем, рыбный промысел и в наши дни является основным занятием местных. И если знаменитого снетка в озере по-прежнему много, то рыбаков заметно поубавилось. В 19 веке население Талабских островов достигало 3000 тысяч человек. Сейчас там постоянно проживают лишь полторы сотни жителей. Несколько лет назад от Пскова до островов ходил комфортабельный катер, теперь же добраться туда можно только на лодке — из села Толбица, по речке Толбе.
Гатчинский Павловский кафедральный Собор. Святая преподобномученица Мария Гатчинская
Есть среди царских резиденций, расположенных в окрестностях Санкт — Петербурга, особенное место — город Гатчина. Все в нем связано с Государем Павлом I. И императорский Дворец с уникальными коллекциями, и Павловский Собор — единственный в России, посвященный святому первоверховному Апостолу Павлу. Но есть в этом городе святыня, которая собирает в него сотни паломников. Это мощи Святой преподобномученицы Марии Гатчинской. О ее подвиге, о ее сокровенных молитвах, о ее жизни наша программа.
Все выпуски программы Места и люди
«Белые птицы»
Белые голуби в чистом весеннем небе — это очень поэтично. «На волю птичку выпускаю...» — писал Пушкин о празднике Благовещения. Однажды в Екатеринбурге я видела, как епископ открывал после праздничной службы большую клетку — и стая белоснежных птиц ринулась в небеса...
Но сейчас я живу в Переславле-Залесском, чудесном старинном городе, где сам воздух, кажется, пропитан православными традициями — однако птиц на Благовещение из клеток не выпускают. В конце утренней службы в храме на самом берегу Плещеева озера батюшка обращается к нам с проповедью. Он рассказывает о благой вести, что принёс Деве Марии Архангел Гавриил, о смирении Марии перед этой вестью, а значит — перед Богом, о грядущем Спасителе. И вот мы выходим из храма к озеру — в полной уверенности, что Господь любит каждого из нас, если пришёл в наш грешный мир. Жаль только, что птиц здесь не выпускают...
Мои размышления прерывают... птицы! Я замечаю вдруг стаю, что кружит над ледяной озёрной гладью. Неужели чайки вернулись? Нет, им рано. Пригляделась — да это голуби! Белые-белые! Откуда они? Может, из ближайшей голубятни — я знаю, тут есть недалеко... А впрочем, какая разница! Они кружат над нами — белые птицы, знак наших надежд и любви Господней. И в этом — высшая поэзия.
Все выпуски программы Утро в прозе
Тайная вечеря – первая Пасха
Первой Пасхой христиан была Тайная Вечеря — та Пасха, которую праздновал Сам Иисус Христос в Иерусалиме накануне Своего ареста и казни. Праздник еврейского народа в воспоминание об освобождении его из египетского рабства стал тогда на Тайной Вечери преддверием крестной смерти Сына Божьего.
Наверно, ученики Христа искренне удивлялись тому, что праздник столь разительно отличается от той традиционной еврейской Пасхи, ведь были изменены ее установления.
Во-первых, Учитель праздновал Пасху в чужом доме, а ее полагалось праздновать обязательно в своем узком семейном кругу.
Согласно установленному древнему ритуалу, Пасху ели стоя и будучи готовыми к дороге — то есть одетыми и подпоясанными, с посохом в руке. Так полагалось в память о спешном бегстве евреев из Египта. В Евангелии же сказано, что «настал час, Он возлёг, и двенадцать Апостолов с Ним». Господь и Его ученики возлегли, не как рабы, а как свободные люди. И куда-то торопиться ради спасения им уже было не нужно, ведь Спаситель — с ними.
И вот Господь, как сказано в Евангелии, «взяв чашу и благодарив, сказал: приимите её и разделите между собою, ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придёт Царствие Божие. И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Моё, которое за вас предаётся; сие творите в Моё воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается». Так Господь устанавливает великое таинство будущей Церкви — евхаристию. Учеников же в те минуты, может быть, больше всего удивило то, что хлеб для Пасхи выбран квасный, дрожжевой — вовсе не тот, пресный, который положено есть на Пасху.
Первую Новозаветную Пасху Спаситель совершал по-новому. И смысл ее был направлен уже не в прошлое, а в будущее, ко Второму Пришествию Христа. И особое спокойствие, торжественная неторопливость, с которой, несмотря на присутствие на трапезе предателя Иуды, совершалась первая христианская Пасха, свидетельствовала о том, что народ Христов — это уже не рабы земного царя, от которого надо бежать ночью, а Царство Божие — не дальняя земля за горами. Царство Божие — внутри нас.