Поделиться
Фото: mehul dave/Unsplash
В декабре тысяча восемьсот шестидесятого года Ольга Хакман медленно шла по обледенелому тротуару города Выборга. Чувствовалось приближение Рождества: во дворах богатых домов устанавливали ёлки и развешивали гирлянды, в витринах магазинов заманчиво блестели затейливые игрушки, наряды и украшения. Горожане спешили приобрести подарки своим друзьям и близким: лавки были полны нарядных, оживлённых покупателей. Девушка направилась в ближайший магазинчик и вдруг остановилась. У витрины стоял бедно одетый мальчик и заворожённо разглядывал целую армию оловянных солдатиков. Ольга не могла пройти мимо: она зашла в игрушечную лавку, купила ему солдатиков. Когда девушка протянула ребёнку пакет с игрушками, мальчик так растерялся, что даже не смог пролепетать "спасибо". А Ольга погладила его по голове и подумала, что её заветное желание - сделать для этого мальчика гораздо больше; чтобы он мог не только сегодня, но и каждый день чувствовать себя по-настоящему счастливым.
Ольга была впечатлительной, тонкой натурой, чувствительной к нужде других людей. Так воспитали её родители: Вильгельм и Алиса Хакманы. Вильгельм Хакман, состоятельный купец, в жизни был очень скромен и прост; никогда не требовал от других того, чего не требовал от самого себя. Огромное внимание уделял он социальному обеспечению сотрудников: организовал классы взаимопомощи нуждающимся, обеспечивал пособиями малоимущих. Фирма "Хакман и Компания" занималась торговлей, владела заводами по переработке леса, имела судоверфь, торговые суда. При заводах и лесопилках фирмы Хакмана открывались народные школы и больницы для рабочих и членов их семей. Предприниматель ввёл страхование рабочих от несчастных случаев за счёт хозяев, содержал пенсионные кассы. Вильгельм оказывал большую поддержку выборгским детским домам, лекционным залам и библиотекам. Благодаря деятельности промышленника было открыто несколько детских садов в пригородах Выборга. А его жена, Алиса, организовала для бедных женщин мастерские по пошиву детского белья и одежды. Алиса Хакман долгие годы была попечительницей выборгского общества сестёр милосердия, созданного их дочерью, Ольгой.
Ольга Хакман с детства точно знала, что хочет служить ближним, но долго колебалась: какой именно путь ей для этого избрать. Какое-то время она работала учительницей в небогатых семьях Выборга. Но затем всё-таки решила посвятить себя служению больным и бедным. Ольга отправилась в немецкий город Дрезден и прошла там обучение в качестве сестры милосердия или диаконИссы. Слово диаконИя в переводе с греческого означает «служение, служба». Древний христианский институт диаконИсс был возрождён в Германии в первой половине девятнадцатого века. Диакониссами становились незамужние и бездетные женщины после особого обряда посвящения. Их обучали основам ведения хозяйства, элементарным медицинским знаниям, а также чтению, письму, счёту - всему, что могло пригодиться для их служения. После окончания учёбы диакониссы приступали к своей работе: в больницах и церковных приходах они самоотверженно помогали всем, нуждавшимся в их уходе.
После посвящения в диакониссы Ольга вернулась в Выборг и организовала здесь общество сестёр милосердия "Дикони", которое существует и сегодня. Выборгские диакониссы немало сделали для больных, пожилых и бедных жителей города.
Кроме этого, Ольга Хакман осуществила свою давнюю мечту: начала сбор средств для организации в Выборге приюта для сирот. К сожалению, она не дожила до его открытия: девушка скончалась в двадцать шесть лет от туберкулёза. В тысяча восемьсот шестьдесят девятом году приют для сирот принял своих первых маленьких насельников. А через четыре года, в память об Ольге, в пригороде Выборга Сауналахти (современный посёлок Северный) купцы Хакманы открыли больницу сестёр милосердия.
Единственная
Поделиться
В давние времена жили в деревушке две семьи. В одной был сын— звали его Шан, в другой — дочь по имени Мэйли, что значит «прекрасная слива». Дети дружили с малолетства, а когда выросли — полюбили друг друга и поклялись никогда в жизни не разлучаться.
Пошёл Шан в дом к любимой девушке свататься, но родители отказали юноше из-за его бедности. Хотелось им отдать дочь с выгодой, за Вана-богача.
Наступил день свадьбы. Громко заиграли трубы, носильщики подняли украшенный цветами свадебный паланкин и понесли Мэйли к дому жениха. Сидит она в паланкине, горько плачет. Полпути прошли, вдруг что-то зашумело, засвистело, поднялся сильный ветер, паланкин с невестой в воронку закрутило, и унесло неведомо куда.
Узнал об этом Шан и решил во что бы то ни стало найти Мэйли.
— Зачем тебе чужую невесту искать? Как бы самому не пропасть, — уговаривали его друзья, — В деревне и других красивых девушек много...
— Мэйли для меня — единственная, — сказал Шан, и отправился в дальний путь.
Много дорог он прошёл, но никто нигде не слышал о пропавшей девушке. Печаль одолела однажды юношу: сел он у дороги и заплакал.
Вдруг откуда ни возьмись явился перед ним белобородый старец.
— Отчего ты плачешь, юноша? Кто тебя обидел?
Рассказал ему Шан про свою печаль, а старец ему в ответ:
— Пойдем со мной. Я знаю, где она.
Шли они, шли, и повстречали ещё одного путника. Спрашивает его старец:
— Кто ты и куда путь держишь, юноша?
— Зовут меня Ван Лан, я ищу свою невесту, которая исчезла в день свадьбы.
— Идём с нами. Я знаю, где она, — сказал старец.
Пошли они дальше втроем: Шан, Ван Лан и белобородый незнакомец. Привёл старец юношей к большому дому и пригласил войти, чтобы немного подкрепиться и передохнуть.
Хозяйка дома для гостей богатый стол накрыла, усадила всех за стол, и говорит:
— Хочу я с вами заодно, юноши, об одном деле потолковать. Муж мой давно умер, живу я вдвоём с дочкой. Вот и решила я в дом зятя принять, чтобы кормил меня на старости лет. Кто из вас двоих хочет здесь остаться?
Вышла из-за ширмы девушка — нарядная, красивая как цветок ириса. Понравилась она сразу Ван Лану, да и богатый дом приглянулся.
— Я останусь, — обрадовался он. — Такая невеста мне подходит.
— А я должен свою Мэйли найти, — сказал Шан.
Говорит ему тогда белобородый старец:
— Иди домой, там тебя твоя невеста ждёт. Тысячи лет живу на земле, а всё никак не могу к человеческим слезам привыкнуть... Уж так она в паланкине слезами обливалась, что я её похитил, чтобы проверить, кто из вас её по-настоящему любит...
— Кто ты, дедушка? — спросил Шан.
Но волшебник ничего не ответил и исчез. Зато он помог соединиться двум любящим сердцам.
(по мотивам китайской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
Псалом 124. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 124. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 124. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Надеющиеся на Господа подобны горе Сиону; не поколеблются вовеки те, что живут в Иерусалиме!
2 Горы осеняют их, и Господь осеняет людей своих отныне и вовеки.
3 Ибо не дает Господь грешникам власти над праведными, да не протянут праведные рук своих к беззаконию.
4 Даруй, Господи, блага тем, кто добр и праведен сердцем!
5 А людей развращенных и творящих беззакония покарает Господь. Мир Израилю!
