Поделиться
У нас в гостях был клирик храма Казанской иконы Божией Матери в Пучково священник Лев Аршакян.
Наш гость рассказал о своем пути к священству, о знакомстве с жизнью слепо-глухих и о том, как такие люди воспринимают окружающий мир и как обретают веру в Бога.
В. Емельянов
— Здравствуйте, это программа «Светлый вечер». В студии Владимир Емельянов...
А. Митрофанова
— ...Алла Митрофанова. Добрый светлый вечер.
В. Емельянов
— В прошлом году в некоторых средствах массовой информации, в новостных лентах информагентств прошли сообщения о том, что некий священник из Новой Москвы составил первый в России молитвослов для слепоглухих. И в этих же сообщениях говорилось о том, что, оказывается, этот священнослужитель является еще и основателем уникального дома слепоглухих. Сегодня этот замечательный человек — клирик храма Казанской Иконы Божьей Матери в Пучково, священник Лев Аршакян у нас в гостях. И, конечно же, первый вопрос — о том, что подвигло Вас пойти на такое очень сложное, но одновременно очень важное служение, как Вы к этому пришли. Добрый вечер, здравствуйте!
Л. Аршакян
— Добрый вечер, здравствуйте! Представление очень яркое. Вы знаете, для меня как бы со стороны так волнительно и высоко... Я совершенно не считаю, что что-то там уникальное. И «Молитвослов» — это просто... Хотелось ребятам как-то максимально проще все довести до них. Вот я так часто... И просто тем, кто первый раз приходит на исповедь и вообще на беседу, в совершенно доступной форме сказать самое главное. Поэтому тут никаких таких трудов и заслуг... И даже как-то так... немножко даже волнительно...
В. Емельянов
— Давайте, я попробую просто пояснить, почему я вот такие эпитеты привел. Потому что нам, которые имеют глаза, уши, которые могут говорить, которые могут читать, которые могут объяснять, которые могут слышать музыку, видеть балет, кино, красоту природы, слушать проповеди, слушать литургию, видеть литургию, участвовать в ней полноценно, мы просто вот — мы все — не совсем понимаем, что это вообще просто ужас. Что это за ужас — мало того, что ничего не видеть, так еще и ничего не слышать. И — что скрывать — мы, фактически, об этом никогда не задумываемся. Ну никогда. Ну если только, там, в период отчаянья человек может представить: «Ах, да! Вот оно интересно — слепые люди — как вот они существуют?» Ну, можно себе прикинуть и на 10-15 минут дома походить на ощупь. Но не более того, и мы понимаем, что это игра. Здесь люди так живут. Я поэтому почему такие слова сказал — что уникально и все такое... Извините, если, конечно, это Вас смутило. Но мы просто хотим понять — и как Вы с ними общаетесь, как Вы находите общий язык, как эти люди приходят к Вам на исповедь, как Вы их понимаете.
Л. Аршакян
— Да, благодарю. Это Божий промысел, это несомненно. Потому что в 1998 году, когда еще только я воцерковлялся (чуть раньше — в 1994-м), но в 1998-м... простите, в 1999-м я поехал на Святую Землю, на чудо Сошествия Благодатного Огня. Теперь я понимаю, что это была не простая поездка — это была некая такая духовная командировка. Думаю, что наша Казанская Пучковская Божья Матерь (у нас в храме местночтимая Казанская Пучковская икона Божьей Матери, совершенно замечательная)... Я думаю, что это было задание Божьей Матери такое — тогда еще, конечно, совершенно неосознаваемое. Потому что в этой поездке наша группа встретилась с замечательной парой — Сережа (как мы тогда друг друга называли), Таня, Танечка. Они были очень удивительные. Они ходили... Мы понимали, что Сережа ничего не видит, — он был в очках. Но что он еще и не слышит, мы этого еще не знали. Сейчас он немножко лучше слышит, потому что современный аппарат слуховой, а тогда он гораздо хуже слышал — через такой еще советский аппарат. И вот чего-то она все время в руку ему что-то там... Что-то делала... Рука в руке...
В. Емельянов
— Она ему, да?
Л. Аршакян
— Она ему, да. Что это такое, что это значило, конечно, мы все были заинтригованы. Потом мы поняли, что Сережа — инвалид второй группы. Сережа — это я так его называю. На самом деле — Сергей Алексеевич Сироткин, который закончил Московский государственный университет, кандидат наук. Это был такой замечательный эксперимент, когда четыре слепоглухих человека закончили МГУ. Он защитил диссертацию. Вот тогда мы ничего этого не знали. Сережа, Лёва...
В. Емельянов
— Я вообще даже не представляю, как это...
Л. Аршакян
— Да, это была целая система переводчиков...
А. Митрофанова
— Дом-интернат в Сергиевом Посаде, в Загорске.
Л. Аршакян
— Да-да, в Сергиевом Посаде, совершенно верно. В Загорске. Тогда еще Загорск, а сейчас Сергиев Посад. Вот мы с ним познакомились, мы с этой парой познакомились, подружились — я прямо там с ними подружился. И — я это часто рассказываю, наверное, уже многие знают, ну ладно...
А. Митрофанова
— Знаете, может быть, это кто-то из Ваших знакомых знает. Вам кажется, что многие. На самом деле — расскажите, как это было, потому что, действительно, логически себе прорисовать эту цепочку — что совершенно неожиданный человек, никогда не сталкивавшийся с подобными вещами в жизни, начинает заниматься плотно и основывать дом слепоглухих, — вот это история, которая сама по себе удивительна, конечно.
Л. Аршакян
— Первая мысль, которая в смысле общения со слепоглухими у меня тогда появилась, помысел, как его можно теперь духовно назвать, это — «было бы здорово помочь ребятам обрести духовное зрение и духовный слух». Хотя тогда, наверное, я сам толком еще не понимал, что это значит. И сейчас, наверное, не до конца, но все же уже лучше. (Смеется.) Но вот это была такая мысль... И дальше — общение, дальше Сергей, Сережа первым увидел Сошествие Благодатного Огня. Мы еще никто... Увидел, да.
А. Митрофанова
— Увидел?
Л. Аршакян
— У них это так называется. То есть любые органы чувств, которые воспринимают окружающий мир, для них это как бы зрение. Они так и говорят: «Увидел».
В. Емельянов
— А они правда более обостренно чувствуют, да?
Л. Аршакян
— Да, да, намного более обостренно.
А. Митрофанова
— То есть за счет кончиков пальцев, за счет обоняния?
Л. Аршакян
— За счет малейших вибраций...
В. Емельянов
— Обоняния...
Л. Аршакян
— ...обоняния, да. Они чувствуют малейшие вибрации. Я даже думал — забегая вперед, — есть что-то, что мы до конца и не поймем. Есть некая духовная интуиция, потому что обязательно есть какая-то компенсация. Не бывает так, чтобы Господь что-то забрал и что-то не дал взамен. И у них очень мощно развита интуиция, очень хорошо они воспринимают всяческие вибрации. Ну, понятно — обоняние. И прочее, что до конца, наверное, мы так и не узнаем, потому что, я думаю, когда человек находится в отрыве от мира — нашего земного, физического, — там происходят какие-то вещи, не совсем для нас обычные, привычные и могущие быть воспринятыми...
А. Митрофанова
— Воспринятыми нами, да.
Л. Аршакян
— Ну вот беседуя с ребятами, я понял, что они часто общаются с ангельским миром. Конечно, речь идет о тотально слепоглухих — вот о ребятах, у которых совершенно нет зрения и совершенно нет слуха. Потому что слепоглухота — это очень широкий спектр. Там могут быть тотально слепоглухие, а могут ребята, у которых, допустим, совершенно отсутствует зрение, но есть небольшой остаток слуха, или наоборот. Или все это перемешивается, перемежевывается. Поэтому тут огромный спектр, и схема тут не работает, в этой инвалидности. Каждый из них индивидуален.
Но не зрение... Слепоглухим может считаться тот человек, для которого ни зрение, ни слух не являются такой полной компенсацией, полной возможностью для восприятия информации. Она очень ограничена. Ну, допустим, человек может видеть на метр в трубочку такую — то есть это надо подстроиться, встать под него. Или слышать, допустим, если стоишь рядом с ним, со слуховым аппаратом, и внятно, громко как бы беседуешь, еще, может быть, параллельно дактилируешь, чтобы он лучше воспринимал.
А. Митрофанова
— А «дактилируешь» — это что значит?
Л. Аршакян
— Это значит... Есть такая азбука, которая передается через руку. Вот конфигурация ладони обозначает букву. Вот, допустим, кулак — это «а», вот это — буква «б», «в», «г». Вот так и общались Татьяна, Сережа — вот то, с чего я начал. То есть она ему передавала всю информацию.
А. Митрофанова
— То есть она его водила по Иерусалиму и описывала то, что она видит, слышит и так далее?
Л. Аршакян
— И все описывала, совершенно верно — что видит, что слышит, даже что она ощущает, да.
А. Митрофанова
— И все это она ему передавала из ладони в ладонь?
Л. Аршакян
— И все это она ему передавала из ладони в ладонь.
В. Емельянов
— Это вот так называется — тифлосурдоперевод, да?
Л. Аршакян
— Да, «тифло» — это «контакт». То есть когда именно через осязание получаешь информацию.
А. Митрофанова
— Потрясающе. И при этом он первым почувствовал, «увидел», как Вы это называете, Благодатный Огонь?
Л. Аршакян
— Вернемся, да... И при этом он рассказал минуты за три, наверное, — он говорит: «Я увидел — Огонь сошел». А мы еще как бы этого и не видели. Видимо, через эту особую вибрацию...
А. Митрофанова
— А тут просто надо понимать, что он же никогда не сходит по расписанию. Нет какого-то фиксированного времени...
Л. Аршакян
— Да-да, совершенно верно.
А. Митрофанова
— Это непонятное явление, к которому многие относятся скептически, но это происходит каждый раз.
Л. Аршакян
— Ну, как угодно могут относиться. Вот я знаю, что многие люди просто видят, что происходит... Ну, 99,9 процентов ничего не видят. Вот я, когда сполохи под куполом, и то я, помню, — понимаете, рациональный ум: «Наверное, кто-то фотографирует, наверное, там вспышки». Потом я понял: какие вспышки, когда до купола метров, может быть, 30?
А. Митрофанова
— Да, он высокий.
Л. Аршакян
— А вот матушка моя и еще, я знаю, знакомые мои просто видят физически, что там происходит. То есть образуется огненный шар диаметром... я не знаю, каким диаметром, не спрашивал. Он опускается потихонечку. Вот эти сполохи, которые мне только и довелось увидеть, это все потом накрывает кувуклию, она покрывается испариной, и вспыхивают лампады. И Сергей это почувствовал. Ну, тут можно рассказывать, конечно, очень долго, но факт в том, что после приезда из Иерусалима наша Танечка преставилась ко Господу — через год. И она мне просто вручила — может быть, прямо прямым текстом...
А. Митрофанова
— ...своего мужа.
Л. Аршакян
— Да. «Вот, Сережа — вот Лёва, вот будь с ним». Прямо так и было сказано. Конечно, это было замечательно... Это был мой первый опыт такой христианской смерти. Она как бы видела накануне Бога. «Правда, — говорит, — такой, за занавеской. Я уже, — говорит, — ничего не боюсь». Ну, и вот так передала мне Танечка. Таня — она, кстати... Она в крещении Таня, до крещения она была Эльвирой. У нее папа мусульманин был, а мама — русская. И она не собиралась креститься, но когда они познакомились... Кстати, Таня была членом Союза писателей... В общем, опускаем все неважное. И Сергей заболел онкологией, когда они уже поженились, и для Тани это был, конечно, такой...
А. Митрофанова
— Ничего себе испытание! А когда она выходила за него замуж, он уже был?.. Он же слепоглухой, получается?
Л. Аршакян
— Да, он слепоглухой. Глухота у него была с рождения, практически, а полностью ослеп он в пять лет, в детском садике. То есть он...
А. Митрофанова
— И стал кандидатом наук?
Л. Аршакян
— Да, и стал кандидатом наук. Но интересно, как Таня стала христианкой. Она говорит: «Господи, если Ты есть (она говорит, всю ночь промолилась), сделай так, чтобы Сергей выздоровел, и я стану христианкой, я приму христианство, покрещусь). И его выписывали домой врачи — уже как бы умирать. И после этой молитвы, в общем-то — ну, чудо. Сергей стал совершенно здоровым. Его выписали уже, потому что уже не было никаких симптомов болезни. Это была онкология... Таня, правда, не сразу крестилась... Очень интересно — у нее там три раза чайник, термос лопнул, и на третий раз она вспомнила, что она обещала Богу креститься, и стала Татьяной. И вот так принял я эту эстафету от Танечки...
А. Митрофанова
— Священник Лев Аршакян, клирик храма Казанской Иконы Божьей Матери в Пучково и человек, который служит в Доме слепоглухих в Пучково, сегодня в программе «Светлый вечер» на радио «Вера». И мы говорим про это удивительное место и про людей, которые там, вокруг Вас, отец Лев, собрались. Вы сказали сейчас про Сергея, который, если я правильно понимаю, тоже один из, фактически, учредителей Дома слепоглухих в Пучково.
Л. Аршакян
— Да, да.
А. Митрофанова
— Будучи сам слепоглухим человеком, кандидатом наук, он Вам помог организовать весь этот процесс. Как Вы к этой мысли пришли?
Л. Аршакян
— Сергеем и Татьяной была проделана огромная работа до того, как я... Потому что я с ребятами 18 лет, а 25 лет в том году исполнилось именно общественной организации «Эльвира». Сергей получил, знаете, Такое благословение, так даже можно сказать, от своего учителя Мещерякова — помогать взрослым слепоглухим. До этого слепоглухие — ну, такой инвалидности вообще даже не было, просто-напросто, если так говорить.
А. Митрофанова
— Просто, да, выносили за скобки этих людей. Вот кого обнаружили, тех поселяли в этом доме-интернате в Сергиевом Посаде.
Л. Аршакян
— Ну, знаете, это был удивительный эксперимент — вопреки. Это был эксперимент философов-марксистов. Они хотели доказать, что для формирования личности Бог не нужен. Что наука и труд, и прочая, прочая — достаточны, чтобы...
А. Митрофанова
— И что, доказали? (Смеется.)
Л. Аршакян
— Доказали. Сергей Алексеевич стал глубоко верующим человеком. Но, тем не менее, вот их труды, конечно, — вот как Господь все устраивает... А это огромные труды. Это только как бы, наверное, в нашей системе была возможность затратить такое количество (вернее, не в нашей, а в той еще, советской) средств и таких технических приспособлений, чтобы слепоглухие могли окончить МГУ и защитить ученые степени.
А. Митрофанова
— Один из лучших вузов в стране и — в общем, что там! — и в мире!
Л. Аршакян
— Да, да.
А. Митрофанова
— Это знаете как — они боролись против Бога и не знали, что они — перчатки на Его руке, фактически, так.
Л. Аршакян
— Да! Совершенно верно. Да, совершенно так. И вот они как бы, чтобы доказать вот эту самую концепцию того, что Бога нет и Он не нужен, избрали вот эту удивительную инвалидность. Слепоглухота — это действительно человек полностью лишен самых главных чувств. Все остальные чувства — несколько процентов в мироощущении. А основная, конечно, доля — это на зрение и на слух. И вот люди оторваны.
Кстати, Вы говорили о слепоглухоте — что это невозможно понять. Действительно, это очень трудно понять. Я долго думал... И, знаете, вот случай из «Жития преподобного Макария» меня немножко как бы вразумил. Помните, когда Макарий шел по пустыне, посохом ткнул череп — это оказался жрец, он спросил: «Где ты?» — «Я, говорит, Макарий, в аду. Когда ты за нас молишься, рассеивается тьма и мы хоть чуть-чуть видим друг друга. Для нас это такое утешение — вот это видение людей. Так вот я думаю, что, в общем-то. слепоглухота — это вообще какое-то адское состояние, если нет вокруг никого. Конечно, в случае... Наша тема, так скажу, это ребята с сохранным интеллектом. Когда интеллект полностью сохранен — у кандидата наук, и при этом совершенно полная оторванность от мира.
В. Емельянов
— Я Вас сейчас слушаю, и мне вот какая мысль в голову пришла — что как часто мы все, имеющие слух и зрение, по сути своей, являемся слепоглухими!
А. Митрофанова
— О, это совершенно правильная мысль. Я давно на эту тему рассуждаю. (Смеется.)
Л. Аршакян
— Я это часто говорю на проповедях, очень часто. (Смеется.)
В. Емельянов
— Отец Лев, пара не очень праздных вопросов. Скажите, пожалуйста, Вы владеете информацией, какое в нашей стране количество людей с такими недугами? Я просто хочу понять масштабы бедствия.
Л. Аршакян
— Ну, порядка 12 тысяч. Цифра плавающая. Есть разные критерии слепоглухоты в разных странах. Но если брать среднюю цифру, то где-то в районе 12 тысяч.
В. Емельянов
— И такой вопрос: а какова участь вообще этих людей? Каков их земной удел?
Л. Аршакян
— Знаете, вот когда я первый раз столкнулся с тем, что происходит с человеком, если рядом с ним никого нет или не очень порядочные люди... Это вот в городе Сарапул, когда мы все только еще начинали (я когда все начинал — ребята-то давно это все начали), меня повели к слепоглухому домой. К двум слепоглухим. Знаете, ну, я не знаю — это фильм ужасов. Это что-то такое, что даже трудно передать. Темнота, катакомбы, паутины, голый бетон. И все обросшее. Ну, просто люди теряют облик человеческий, а ведь совершенно нормальные и полноценные в смысле интеллекта люди. То есть люди деградируют.
Недавно у нас был случай — к нам приехал слепоглухой из Твери. Он слышал немножко до того, как к нам приехал, и года три — до приезда к нам — он полностью потерял слух. То есть стал тотально слепоглухим. Знаете, он говорил только матерные слова. Но с ним приехала переводчица, которая с ним общалась просто — ну, ухо — да, или два раза — нет. Когда он ругался, она просто давала ему пощечину. И мы думали, что мы с ним не справимся. «Куда Вы меня привезли? Что Вы тут это самое?..» Да, удивительно, что еще так у тотально слепоглухих обычно сохраняется речь. Если человек не слышит, то это всегда нарушение речи.
В. Емельянов
— Вот когда говорят «глухонемой» — это действительно глухонемой. А слепоглухонемой — это?..
А. Митрофанова
— Слепоглухой, говорят.
Л. Аршакян
— Слепоглухой, говорят, да. Как-то оно считается некорректным говорить. Если человек может как-то изъясняться, он уже не немой. Поэтому слепоглухой — это когда... Вот так удивительна даже вот такая компенсация: они все хорошо разговаривают. Даже акцента нет, который появляется у слабослышащих. Когда человек теряет слух, у него появляется акцент некий такой. Потому что плохо себя слышат. Мы говорим, потому что мы себя слышим. Поэтому когда говорят «глухой», значит, как бы «немой», потому что речь сразу теряется и нарушается.
В. Емельянов
— А вот если, скажем, здоровый человек с нормальным слухом закроет себе слуховые проходы просто пальцами и поговорит, произнесет несколько слов, он себя слышит несколько приглушенно. А они себя слышат? Или...
Л. Аршакян
— Они себя совершенно не слышат.
В. Емельянов
— Вообще не слышат?
Л. Аршакян
— Вообще не слышат.
В. Емельянов
— А, все...
А. Митрофанова
— Отец Лев, он к Вам в этом чудовищном состоянии приехал. Удалось что-то, как-то ему помочь?
Л. Аршакян
— Да, удалось, удалось! Он надел крестик в конце. Мы его причастили, научили общаться по табличке специальной. Там брайлевский шрифт, буковки — ты вот пальчик положил... Ну, он стал: «Не хочу!» — сначала. Потом научился, стали общаться — ну, уехал совершенно другим человеком. И так Господь устроил, что там появился раб Божий Алексий, который нам позвонил... Удивительно — мы не знали, что делать, как продолжить его дальнейшую жизнь. Молились Матронушке — она наша особая покровительница нашего дома. И в это время звонит раб Божий Алексей из Твери, говорит, что хочет помогать слепоглухим. Ну, в общем, вот как-то удалось так... Там много бывает таких — ну — чудес! (Смеется.)
А. Митрофанова
— Ну, в общем, да, если называть вещи своими именами. Отец Лев, а чему Вы учите Ваших подопечных в доме слепоглухих? Я слышала про то, что... Мы даже делали у нас небольшой сюжет в нашем пятничном журнале о Вашем доме, где речь шла о том, что Вы их учите читать, писать, пользоваться Интернетом. А это все как?
Л. Аршакян
— Появились современные технологии, дали возможность ребятам как бы быть, войти в эту жизнь — через Интернет, в основном, через брайлевские приставки, где ребята читают пальчиками. Там выходят буковки, и они пальчиками считывают информацию. То есть вот такая брайлевская приставка дала возможность ребятам лишиться самого главного недуга, самой главной проблемы — это проблемы общения. Поэтому мы их учим читать по Брайлю, для начала, учим пользоваться этой брайлевской приставкой, выходить в Интернет, как-то связываться друг с другом, получать нужную информацию, учим их телефонами как-то уметь пользоваться.
В. Емельянов
— Я технически не очень представляю...
Л. Аршакян
— Вот такой планшетик, и полосочка, где вставлены такие кубики. В кубике шесть таких выпуклостей маленьких, которые выходят...
В. Емельянов
— У меня в лифте такие кнопки, да.
Л. Аршакян
— Во-во, типа такого! То есть они в исходном положении все спрятаны, а нужные буквы — выходит нужная конфигурация, нужные вот эти кубики. И они как бы считывают, пальчиками водят по этому экрану, дисплею брайлевскому, и считают информацию.
В. Емельянов
— Ту, которая к ним приходит?
Л. Аршакян
— Да, которую мы видим на экране и читаем. Правда, картинок они, понятно, не видят, но текст они считывают. И могут писать друг другу письма, общаться.
А. Митрофанова
— Про картинки. Недавно (ну как — недавно? — зимой, где-то в начале зимы, по-моему) в Пушкинском музее было открытие выставки тактильных картин — как раз для того, чтобы слепоглухие люди, придя в Пушкинский музей, могли пальцами, на ощупь увидеть картины. Там они сделали шесть копий Пикассо, Боттичелли и других авторов. И я видела, как туда приходили слепоглухие люди. Они, кстати, принимали участие в замечательном спектакле «Женитьба», где здоровые такие, полноценные, в нашем представлении, артисты — в классическом смысле этого слова — играют вместе с артистами слепоглухими, в том числе. Потрясающий совершенно спектакль. И потом все эти люди подошли к картинам и рассматривали их, и, в общем, они были очень благодарны за то, что такие шаги в их сторону сейчас делаются. И я тогда подумала, насколько же, действительно, они отрезаны от большого мира. И насколько мы не до конца представляем себе, чем они живут.
Л. Аршакян
— Точно-точно.
А. Митрофанова
— И я когда с ними пообщалась чуть-чуть — вот так вот как раз, через ладонь, как Вы описали... Мне какие-то элементарные правила объяснили, и мы чуть-чуть сумели пообщаться с одной из гостий этого вечера. И, Вы знаете, я поняла, что они могут не видеть глазами и не слышать ушами, но они нас настолько глубоко видят при этом. Она не видит, как я одета, она не видит, какая у меня прическа, — ей этого всего не надо. Она видит про меня что-то совершенно другое и гораздо более значимое. Она меня видит насквозь.
Л. Аршакян
— Да.
А. Митрофанова
— Продолжим этот разговор. И я напомню, что сегодня у нас в гостях священник Лев Аршакян, руководитель, духовник дома слепоглухих в Пучково, клирик храма Казанской Иконы Божьей Матери в этом городе — это Новая Москва. Мы говорим сегодня о слепоглухих. И во второй части программы, отец Лев, мне бы хотелось, чтобы Вы рассказали о том, чем Вам можно помочь. Потому что Вы такое дело делаете, видите, космическое такое по своему масштабу. Чем можно Вам помочь? Владимир Емельянов, я — я Алла Митрофанова. Через минуту вернемся.
В. Емельянов
— Мы продолжаем наш «Светлый вечер». В студии Владимир Емельянов и Алла Митрофанова. И наш сегодняшний собеседник — священник Лев Аршакян, клирик храма Казанской Иконы Божьей Матери в Пучково. Это в Новой Москве. Человек, который, фактически, создал дом слепоглухих в Пучково, окормляет духовно этих людей. И мы продолжаем наш этот нелегкий очень разговор на эту очень нелегкую тему. И я хотел Вас спросить вот о чем. Мы знаем, что сейчас во многих храма проводятся службы с сурдопереводами. Но люди, о которых мы говорим, здесь не про это речь. Как они участвуют в богослужениях?
Л. Аршакян
— Да, Владимир, Вы очень точно заметили, что это не для них, конечно же. Они ведь не видят. Поэтому если тотально слепоглухой, то это как бы рука в руку. Просто должен стоять человек и передавать. Конечно, мы не настолько богаты переводчиками, чтобы к каждому слепоглухому приставить переводчика. Поэтому тут ребята... Все время как-то по-разному получается. Но факт тот, что должен быть переводчик в зоне их видимости, то есть на расстоянии, может быть, метр-два. Или, если служба идет с сурдопереводом, кто-то в кругу слепоглухих должен стоять и передавать всю информацию. И дальше очень интересно: дальше те, кто немножко видит, берут за ручку тех, кто совершенно тотально, и передают им по цепочке. Это очень интересное зрелище, когда они друг другу передают информацию...
А. Митрофанова
— То есть они, фактически, все держатся за руки и так общаются?
Л. Аршакян
— Да, фактически, да, да! (Смеется.) Так часто бывает, да. Так и общаются. Они удивительно любят друг друга и очень жертвенно относятся друг к другу. То есть готовы отдать все. Все те капельки, которые есть. Есть чуть-чуть зрения — они полностью все, до детали, до каждой мелочи передают, рассказывают. Или чуть-чуть слуха или зрения. Поэтому для них богослужение — это, конечно, особое дело. И вообще, слепоглухота — это еще совершенно... Вы знаете, у нас ведь, фактически, в общем-то — ну, может быть, не очень правильное слово скажу — лаборатория такая духовная. Потому что то, что мы делаем, этим еще — в России точно — не занимались.
А. Митрофанова
— Никто не занимается.
Л. Аршакян
— Взрослая слепоглухота — это очень тяжелая тема. В каком смысле? Дети — понятно, у детей — послушание. Для слепоглухих взрослых, если ты к ним относишься как к ребенку, они очень страдают из-за этого. То есть там все должно быть серьезно и как бы наравне. Их, главное...
А. Митрофанова
— Никакой жалости, никакого сочувствия — ничего такого нельзя демонстрировать?
Л. Аршакян
— Да-да. Совершенно верно, да.
А. Митрофанова
— Причем, они же считывают все, как у тебя... Они же тебя сканируют изнутри...
Л. Аршакян
— Они же чувствуют! Он взял, он знает, какое у тебя настроение, с чем ты пришел. То есть они все это... Вот Вы выговаривали об этом, Алла, что они видят наше сердце, они видят нашу душу. То есть они проникают туда, глубоко. Поэтому мы сейчас учимся, мы пытаемся, пробуем. У нас — понятно, что не мы, понятно, что это Божий промысел. Я думаю, Вы правильно говорите, что эта тема настолько тяжелая, что говорить, что что-то делаем мы или я, я всегда смущаюсь, потому что понял одно: что я еще далеко ничего не понял и что я ничего не умею. И что еще очень много надо сделать. И что этот дом, который Матерь Божия организовала, очень-очень нужен ребятам. Потому что — ну, вот я Вам дал наши буклетики. Вы видите, у нас удивительный еще преподавательский состав.
А. Митрофанова
— Мне бы как раз хотелось, чтобы Вы об этом рассказали. Потому что...
В. Емельянов
— А вот эту книжку они издали?
Л. Аршакян
— Это наш дом издал, да.
В. Емельянов
— Ну, в смысле, набирали текст они? Потому что я смотрю — тут все почти компьютерной грамотностью... Вот, знаете, уважаемые слушатели, есть такая «карточка умений». Предположим, Вероуспенский(?). Имеющие навыки. Умела запускать программы, имела начальные навыки набора текста. А после — приобретенные навыки: уверенно набирать русский, английский текст, открывать, закрывать, сохранять документы Microsoft Word, работать с электронной почтой, регистрировать новые почтовые ящики на почтовых серверах, читать, создавать, редактировать новые письма, общаться с адресатами посредством электронной почты, работать в программе Skype, искать, создавать, удалять новые контакты, общаться в программе Skype посредством текстовых сообщений. То есть люди...
А. Митрофанова
— Это еще не все, Володь.
В. Емельянов
— Ну, конечно...
А. Митрофанова
— Дело в том, что... вот о чем нам хотел рассказать отец Лев, потому что я немножко в курсе. В доме слепоглухих в Пучково часть преподавателей — тоже слепоглухие.
Л. Аршакян
— Да, да-да.
А. Митрофанова
— И они друг друга... Понимаете, как — они же друг друга, получается, лучше чувствуют и знают, как можно объяснить.
Л. Аршакян
— Конечно! Они же знают. Они как бы... Знаете, как иногда бывает? Когда светло, я веду Сергея Алексеевича. Ну, мы с ним такие уже старые друзья. Когда темно, я себя отдаю ему. То есть я знаю, что он лучше меня пройдет. (Смеется.)
А. Митрофанова
— Вы сейчас про Сергея Сироткина, про которого нам в начале программы рассказывали? Угу.
Л. Аршакян
— Да-да. Точно так же ребята, которые, конечно же, если у них нет зрения или слуха, они лучше знают, какие там механизмы, какие шурупчики надо подкрутить. И мы это не придумали — это все получилось как-то — вот складывается, и все. У нас замечательные преподаватели. Вот, Женечка Лагунина(?) — ну просто умничка. Закончила педагогический университет. Она слепоглухая. Она не видит и слышит через слуховой аппарат. Константин Владимирович — тотально незрячий человек. Ниночка — она слабослышащая. Так что у нас... И вообще, знаете, я еще нигде об этом не говорил, но в доме работают люди, даже зрячеслышащие, которые тоже нуждаются в помощи, которые тоже реабилитируются. Это удивительно. Которым в миру было очень непросто. И вот они, выкарабкиваясь, помогают слепоглухим ребятам. И результат — по плодам учит Евангелие судить о деле. И, знаете, когда я пытаюсь ребятам рассказать о Рае... Вот у нас беседы катехизаторские, вот я так рассказываю и пытаюсь объяснить, а потом даю задание: «А вот сейчас подумайте, как Вы себе представляете Рай». Мне всегда интересно — просто потому, что они лучше нас видят. Они мне — очень часто! — «мы вот сейчас в Раю». То есть пребывание в доме слепоглухих...
А. Митрофанова
— ...они воспринимают как пребывание в Раю.
Л. Аршакян
— ...они ощущают как это... Если бы это было сказано один раз, два раза или три раза, ну, я бы даже не стал об этом говорить. Но что-то вот как-то... Вот им очень хорошо. Это и есть плоды, это и есть то, что как бы все правильно выстраивается — если ребятам хорошо.
А. Митрофанова
— Отец Лев, меня, конечно, потрясла история этого человека из Твери, о котором Вы рассказали, что он к Вам в таком состоянии приехал. Как-то он про Вас узнал — в общем, слава Богу, что он про Вас узнал. Слава Богу, что он смог добраться, что нашлись люди, которые его сопроводили. Но, насколько я понимаю, вот так со всей России к Вам приезжают — ну, человек 120, наверное, да, когда Вы устраиваете курсы, когда в течение какого-то времени Вы обучаете людей. Они на это время к Вам приезжают, у Вас там живут в доме, в Пучково. Полностью там едят, спят...
Л. Аршакян
— Полностью, да. Полный пансион на это время.
А. Митрофанова
— А где Вы на все это берете деньги?
Л. Аршакян
— Ну, это отдельная чудесная история.
А. Митрофанова
— Вы простите, что вот так прагматически, но...
Л. Аршакян
— Это отдельная чудесная история. Божья Матерь это все устроила изначально, как вообще дом появился. Знаете, я всегда, когда собираются какие-то «круглые столы», когда обсуждается передача опыта, передать опыт, особенно в духовной сфере — это не так просто. То есть, есть какие-то особые условия — знаете, как паззлы. Они вот есть, части, и если все части есть, то кто-то должен их суметь сложить, чтобы получилась некая картина. Вот, я думаю, в нашем храме Матерь Божия так устроила, что к нам часто приезжает на службу — она считала, что — наш прихожанин, даже алтарник, помощник президента Владимира Владимировича Путина по экономическим вопросам Андрей Рэмович Белоусов. Замечательный...
А. Митрофанова
— У Вас государственное учреждение?
Л. Аршакян
— Нет, не государственное. Это просто начало истории. И так получилось, что Андрей Рэмович услышал, увидел эту историю, и создан сейчас замечательный фонд, который курирует президент, Владимир Владимирович, при АСИ(?). И этот фонд, конечно, сейчас выполняет огромную такую работу. Во-первых, увидели и услышали слепоглухих, ведутся какие-то серьезные научные исследования. Вкладываются серьезные средства. Но, к сожалению, наш дом оказался как-то так...
А. Митрофанова
— ...на обочине этого процесса?
Л. Аршакян
— Да, на обочине вот этого огромного проекта. Ну, потому что тут есть духовная составляющая, которая не очень хорошо прощупывается, и тут как бы не видно экономических результатов. Но, тем не менее, я думаю (это мое мнение — может быть, я ошибаюсь), что корень и сердце всего этого дела все равно здесь. Оно духовное, оно при храме. И, конечно же, главная задача — вернуть ребят к жизни. Главная задача — это тот самый первый помысел — помочь им обрести духовное зрение и духовный слух. То есть вывести из этой духовной темноты и тишины. И наш дом — если честно, нам стало как бы труднее немножечко. У нас вообще были планы... Вот Владимир говорил о храме. Конечно, нужен особый храм. Я так представляю, какой им нужен храм. Даже знаю, в честь кого бы мы его построили — в честь Блаженной Матронушки. Наш дом нам стал тесен просто. Вот знаете, как здорово, когда не умаляется, а дело как бы растет — это значит, что все правильно. И увиделось так более такое приспособленное здание, чтобы больше ребят могло приезжать. И, конечно же, с храмом для них. Но, к сожалению, ситуация немножко изменилась, и мы сейчас испытываем, в общем-то, финансовые затруднения. Конечно, иногда нам обещают помочь и обещают нас не бросить, но, тем не менее, сказали, что, «ребята, Вы как-то давайте учитесь жить по-современному, надо «файндрайзить» — как это слово сейчас такое, мне пришлось его выучить. (Смеется.) То есть — да, поиск денег. Чтобы не утерять тот замечательный, уникальный коллектив, который у нас сложился, чтобы пробиваться сквозь эту тьму, в которой ребята живут, и уметь помогать. Знаете, в чем главная уникальность слепоглухоты? Вот есть такой европейский лозунг: «Слепоглухота — инвалидность уникальная». У нас даже были споры. Одна наша прихожанка говорит: «Ну чем она уникальна? Вот ребята...» Простите, что я так интонацию поменял. Она не могла понять, чем же уникальна слепоглухота. «Вот у меня, — говорит, — есть ребята-колясочники. Им бывает намного труднее». Простите, даже скажу — «даже попу не могут сами вытереть. Вот им гораздо сложнее». Я думаю, что это совершенно не так. Просто — да, ему можно это сделать, но уникальность слепоглухоты в том, что там еще много непонятного. Там еще много чего, что мы можем дать и что они могут воспринять, но мы еще об этом не знаем. Идут еще такие исследования.
А. Митрофанова
— Священник Лев Аршакян сегодня в нашей студии — руководитель, основатель и духовник дома слепоглухих в Пучково в Новой Москве. Мы говорим и об тэом совершенно удивительном явлении... Отец Лев, Вы рассказываете такие вещи — у меня ощущение, что Вы каждый день открываете там космос у себя, когда Вы пытыаетесь общаться с людьми, которые видят совершенно другие вещи, чем мы, которые слышат иначе, чем мы, которые по-другому считывают информацию из окружающего мира и по-другому воспринимают тех людей, которые стоят рядом с ними, не опираясь на какие-то внешние данные, не опираясь на то, на что привычно, из чего мы привычно складываем представления о человеке — например, встречаем по одежке, — а, опять же, какие-то совершенно другие параметры. Даже, наверное, не параметры, а на ту сущность, которую они чувствуют в нас. И Вы пытаетесь с ними взаимодействовать, расширить их возможности общения с окружающим миром. И возможности эти даете для людей со всей страны, которые к Вам приезжают. Вы находите деньги на то, чтобы оплатить им эти поездки, оплатить проживание в доме. Ну, то есть чтобы их прокормить. Что там — за дом-то им платить не нужно ничего, но их нужно прокормить, их нужно научить, им нужно, чтобы те люди, которые их учат, которые у Вас работают, хоть какие-то деньги получали для того, чтобы самим тоже прожить. И это все Вы ищете сами. Вы расскажите, пожалуйста, как Вам можно было бы помочь, если кто-то из наших слушателей хотел бы в этом поучаствовать.
Л. Аршакян
— Мы готовы принять любую помощь, в любом виде — и просто как волонтерскую, приехать, с ребятами погулять, увидеть... Но, конечно же, в основном мы нуждаемся в материальной помощи. Вот я сейчас еще раз повторюсь, что сейчас все это оплачивает фонд «Помощь слепоглухим», которому мы очень благодарны. И, я надеюсь, меня правильно поняли — я ни в коей мере не пытаюсь осудить или как-то очернить... Нет, это огромное дело, но планы просто огромные, и там ведутся какие-то серьезные научные исследования, медицинские, и вот так оказалось, что не хватает средств для того, чтобы наш дом полностью выходил на новые рубежи. И нам наполовину сократили финансирование, хотя обещают прибавить. Но сказали: «Ребята, Вы все же давайте-ка сами тоже думайте об этом как-то, пытайтесь искать денежки, находить их, потому что — ну, трудно сейчас, время трудное». Поэтому, конечно же, нам не хватает просто денег, чтобы заплатить зарплату. Если мы сейчас... Вот до конца квартала нам обещали как бы сохранить прежнее финансирование, а потом, с нового квартала — ну, вплоть хоть до того, что сокращай ребят. Мы уже им сказали, что мы им урезаем зарплаты. Вот у нас и так, в общем-то, зарплаты, по сегодняшним меркам, я думаю, такие — ну, 25 тысяч рублей средняя зарплата. Кто-то чуть побольше, кто-то чуть поменьше.
В. Емельянов
— Я хотел спросить: а те люди, которые говорят Вам: «Ну, Вы давайте как-нибудь сами зарабатывайте», они вообще как бы задумываются о том, а как, чем?
Л. Аршакян
— Задумываются, помогают нам...
В. Емельянов
— Нет, как Вы можете заработать?
Л. Аршакян
— Ну есть же такое современное слово — файндрайзинг.
А. Митрофанова
— Которое Вы уже произнесли. Которое, Вы сказали, уже недавно выучили.
Л. Аршакян
— Да-да. Я долго учил его. (Смеется.) То есть это целая наука. Ну, да, мы пытаемся как-то не отставать. Но, знаете, когда... Помните евангельскую историю, когда к апостолам пришли некие люди и сказали: «Вот чего-то нам недодают, каких-то материальных средств», то апостолы сказали: «Нехорошо нам заниматься хлебами(?)», выбрали дьяконов, которые... «А нам хорошо бы молиться». Я думаю, в каком-то смысле, конечно же, это не совсем наше дело, не совсем дело Церкви — заниматься этими современными методами зарабатывания денег. Наше дело — все же просвещать эту тьму, в которой ребята живут, и сохранить то, что создано — уникальное такое действительно учреждение с уникальным коллективом и с очень хорошими... Я это говорю совершенно смиренно. (Смеется.) Я человек старый, мне ничего не надо — ни славы, ни почета, ничего. Просто вот Божье задание — хотелось бы его довести до конца. Поэтому если нам сейчас сократят как-то, то волей-неволей... Ребята согласились — мы уменьшили ставочки на 100 рублей. Хотя труд у них, у наших преподавателей... Ну Вы представляете — шесть часов сидеть с тотально слепоглухим, вот так все время пытаться до него докопаться, дойти до его возможностей, потом все это вытаскивать? Это огромный труд.
А. Митрофанова
— Я — не представляю.
Л. Аршакян
— И ребята сами нуждаются в помощи, они сами инвалиды. Все это рушить очень бы не хотелось, конечно.
А. Митрофанова
— Ну да. Вы говорите: представьте, шесть часов с ним сидеть... И я вспомнила своих студентов в этот момент, которые совершенно прекрасные и замечательные — и в физическом смысле, и в психическом, и в духовном, абсолютно полноценные, прекрасные люди. И как им бывает непросто, мне бывает с ними непросто — донести до них какие-то вещи, которые касаются русской литературы и так далее. А здесь речь идет о людях, к которым, к каждому из которых нужно индивидуальный ключ подбирать. Ну вот понятно, что и к моим студентам тоже нужны индивидуальные ключи, к каждому, но здесь-то это совсем другой уровень сложности.
Л. Аршакян
— Ну, кстати, Нина Гвоздева — Вы можете там найти, в этой книжечке — пишет об этом очень компактно и интересно. Преподавателя найдите — Нину Гвоздеву...
А. Митрофанова
— Пока Володя ищет Нину Гвоздеву, я хочу нашим слушателям дать контакты Вашего дома. Дело в том, что есть сайт дома слепоглухих в Пучково, он называется http://domsg.ru. Здесь прямо верхняя такая плашка — здесь есть номер телефона, по которому можно звонить, и есть кнопка: «Сделать пожертвование». Пожертвование может быть регулярное или разовое. То есть на регулярное пожертвование можно подписаться. Либо разовое пожертвование внести. То есть здесь, пожалуйста, если у кого-то есть такое замечательное сердечное движение, можно...
Л. Аршакян
— Спешите покупать елей! Помните? (Смеется.)
А. Митрофанова
— Да. А, кстати говоря, по поводу «покупать» — есть же еще благотворительный магазин. Там же, на этом сайте — http://domsg.ru — есть кнопка «благотворительный магазин». Тоже прямо ее очень хорошо видно наверху. И здесь, например — мыло ручной работы, корзинка с вареньем, какие-то украшения, какие-то сумки, что-то еще. И все это сделано Вашими подопечными.
Л. Аршакян
— Да.
А. Митрофанова
— Как?
Л. Аршакян
— А у нас ведь есть курс социальной реабилитации. И ребят учат делать всякие замечательные, очень красивые поделки. У нас замечательные педагоги в этом направлении. Поэтому это тоже реабилитация такая. Ребята учатся не просто праздно проводить время, а дома уже что-то могут там — делать какие-то поделочки.
А. Митрофанова
— У Вас, по-моему, кстати говоря, даже до керамики? Я помню, что была на благотворительном базаре — «Душевный базар», который перед Новым годом проходил в Москве, и там были представлены работы по керамике слепоглухих людей. Я спросила, как это возможно, мне сказали — их можно этому научить, они с удовольствием это делают. А там потрясающе красивые вещи были. То есть вот эта, видимо, красота какая-то внутренняя, когда люди имеют возможность ее воплотить в какие-то такие внешние вещи...
Л. Аршакян
— Там же пальчики живые. У них же вся жизнь вот тут, на кончиках пальцев.
А. Митрофанова
— А мы так не умеем, как они.
Л. Аршакян
— Да, мы так не умеем. (Смеется.)
А. Митрофанова
— Володь, про Нину расскажешь?
В. Емельянов
— Да, расскажу. А, кстати, Нина Гвоздева — это преподаватель компьютерной грамотности и азбуки Брайля для слабовидящих жестовиков и словесников, дополнительный преподаватель по вязанию и рукоделию в доме слепоглухих в Пучково, опытный переводчик богослужений в храме и участница «круглого стола» по помощи Церкви духовному окормлению слепоглухих людей. Кстати, сама слабовидящая и слабослышащая, но при этом мама четырех малышей. Цитата: «Попробуйте на пальцах при помощи элементарных понятий объяснить не знакомому с азами веры, что Христос — это Бог и человек, а Господь — это Пресвятая Троица, Которая Единая в Трех Лицах». Конец цитаты. Вот попробуйте.
А. Митрофанова
— А как?
В. Емельянов
— А вот так. А вот она знает, как.
А. Митрофанова
— Отец Лев, а правда, если об этом задуматься, — ну, наверное, у них же есть какое-то чувство присутствия Бога рядом, да? Которого нет у нас?
Л. Аршакян
— Конечно, конечно! Ведь подвижники уходят... Вы знаете, когда старцу Илье рассказали о слепоглухих, что они не видят, не слышат и не говорят, он говорит: «Ой! Это же монахи!» (Смеется.) Это первая была реакция. То есть у них, понятно, бывают разные степени веры. Бывает разное как бы желание. Вот юноша богатый задал вопрос: «Как спастись?» Помните? Как спастись? А спастись очень просто — вот живи по совести, почитай родителей, не кради, не прелюбодействуй, делай другим так, как хотел, чтобы было тебе, и спасешься. Он говорит: «Ну, все это я раньше, с детства делал. А что еще?» — «Ну, — говорит, — если хочешь быть совершенным, тогда раздай все и следуй за Мной». Это уже разные вещи. Хочешь совершенства — ну вот знай, что этот путь есть, он особый путь. И те, кто стремится к совершенству, конечно, пытаются меньше видеть и слышать мир, чтобы видеть и слышать Небо. Вот у ребят это дано уже как бы у них изначально. Они и не видят, и не слышат. И поэтому для них духовное — они могут как бы сразу перейти на некую другую ступень, вообще-то, общения с Богом. Тем более, что... Конечно, тема моих размышлений... Я еще там с ребятами беседую, но все больше и больше убеждаюсь, что они общаются с духовным миром по-своему. Они даже иногда не понимают, что это... Для них это естественно — присутствие ангелов, можно сказать.
В. Емельянов
— А можно сказать, что они ближе, чем мы?
Л. Аршакян
— Ближе, ближе! Да, конечно!
В. Емельянов
— Как мы ни стараемся...
Л. Аршакян
— Нужно пройти некий путь, чтобы, скажем так, ослепнуть и оглохнуть для мира, чтобы открылись духовное зрение и слух. А у них это как бы... Для них как будто эти беседы и знакомство с Богом — они все это впитывают в себя, они воспринимают, для них это очень жизненно важно. Поэтому они чище. Общение с ними — как общение с детьми. Но, конечно, общаться с ними не так просто. Это несколько этапов. Первый этап — это такая эйфория, когда ребята совершенно: вот как все умилительно, как все трогательно. Второй этап — когда слепоглухой из тебя возьмет... Ты для него окошко в мир, и он очень нуждается в тебе. А у тебя еще какие-то свои дела, свои проблемы. И идет некое недопонимание, наступает некий момент уже такой второй, когда люди начинают раздражаться. Если это не выправить и неверно выстроить, даже начинают уже как бы озлобляться. И только пройдя... Этот этап можно пройти только духовно, на мой взгляд. Когда выходишь уже на новый уровень общения с ними — ну, как на равных, хотя... Вот я уже 18 лет с Сергеем общаюсь. У нас иногда бывают серьезные споры. И его последний аргумент: «Ну ты понимаешь, что я слепоглухой?» И вот тут я замолкаю. Я понимаю, что чего-то я, значит, недопонимаю — того, что творится в его мире. И поэтому аргументы вот эти наши — логические, прагматические — там не работают, там другой механизм. Но приблизительно я стал понимать. Недавно я ему такую мелочь сказал — что, там... Ну, для меня это просто где-то там далеко... Но в разговоре это выскочило... «Как? И ты мне столько времени об этом не говорил? Прошло уже пять лет, а я только сейчас об этом узнал!» Вот эти моменты, вот эти капельки как бы дают сразу какое-то основание понимать, что там настолько все для нас непонятно. Вот мы все проходим, пробегаем, мы же ощущаем, каждый, что даже мир какой-то — раз, увидел, это у тебя как бы зафиксировано, ты работаешь. А у них-то этого нету. Для них важно все. Они требуют равенства. Я говорю: «Сережка, ну, я тебя правда люблю. На равных»... А теперь я все больше и больше понимаю: чтобы стать на равных, я его мозг, его интеллект должен довести до того, что всю информацию должен передать. А это ведь надо остановиться, это надо забросить какие-то дела, это надо подумать... То есть довести до равных, и потом можно получить очень серьезную информацию.
А. Митрофанова
— Программу для Вас провели Владимир Емельянов и Алла Митрофанова. И я в конце напомню еще раз адрес сайта: http://domsg.ru. Здесь можно найти контактную информацию дома слепоглухих в Пучково и зайти в благотворительный магазин, где можно приобрести совершенно прекрасные вещи. И также можно на сайтеhttp://domsg.ru подписаться на пожертвования — либо на регулярные пожертвования, либо сделать разовые пожертвования для того, чтобы помочь вот этим удивительным людям во всей своей полноте каждую минуту этой жизни проживать. Спасибо, отец Лев! До свидания!
Л. Аршакян
— Спасибо! Всего доброго!
Помогать фонду «Время детства»
Поделиться
Московский фонд «Время детства» помогает детям с онкозаболеваниями и их семьям. Появился он благодаря инициативе нескольких волонтёров. Кто-то из них сам перенёс рак, а кто-то ухаживал за тяжелобольными близкими. Пройдя сложный путь, они решили вместе помогать тем, кто оказался в похожих ситуациях. Фонд «Время детства» организует сборы на срочные нужды, предоставляет семьям жильё на время лечения в Москве, проводит для онкобольных детей праздники и мастер-классы в больнице.
Уже 4 года проект растёт и развивается и ему важна поддержка неравнодушных людей. Помогать можно как финансово, так и своими талантами и навыками. Например, программист Екатерина Белова, обновила устаревший сайт фонда, сделала его современным и удобным. Эту трудоёмкую и дорогостоящую работу девушка выполнила бесплатно. Кате важно помогать другим. «Мир надо менять к лучшему. И каждый может внести в это свой вклад», — считает она.
Сайт — необходимый инструмент для работы благотворительной организации. Там размещаются сборы, отчёты, фотографии и новости. Без него комплексно и слажено помогать людям крайне сложно.
Благодаря талантливому и доброму программисту Екатерине сотрудники фонда «Время детства» могут продолжать свою важную миссию — поддерживать семьи с онкобольными детьми.
Вы тоже можете помогать фонду и его подопечным своими умениями, талантами и не только. Чтобы узнать об этом больше, свяжитесь с сотрудниками проекта. Их контакты есть на сайте фонда.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Поэма «Мертвые души». Протоиерей Павел Карташев
Поделиться
У нас в студии был настоятель Преображенского храма села Большие Вязёмы Одинцовского района протоиерей Павел Карташёв.
Разговор шел о духовных смыслах произведения Николая Васильевича Гоголя «Мертвые души», что открывается при внимательном чтении и почему в поэме почти нет положительных героев.
Этой беседой мы продолжаем цикл из пяти программ, посвященных жизни и творчеству Н.В. Гоголя.
Первая программа с директором Московского дома Гоголя Верой Викуловой была посвящена жизни знаменитого писателя и основным этапам его творчества.
Вторая программа с писателем, публицистом Алексеем Бархатовым была посвящена духовным поискам Гоголя.
Третья программа с протоиереем Павлом Карташевым была посвящена духовным смыслам повести «Шинель».
Ведущая: Алла Митрофанова
Все выпуски программы Светлый вечер
«Вера и дело». Антон Кузьмин
Поделиться
В гостях у Радио ВЕРА успешный предприниматель Антон Кузьмин — учредитель и генеральный диркетор компании «БС Груп».
Его история — это пример того, как вера и семейные ценности формируют отношение к делу и вдохновляют на помощь другим.
Путь в бизнесе Антон начинал с участия в проектах для военных городков, но вскоре он понял, что хочет строить не только здания, но и помогать создавать общие ценности.
Одним из ярких моментов стало строительство обыденного храма в Кемерово за сутки. Этот проект объединил не только профессионалов, но и простых прохожих, которые, увидев стройку, захотели присоединиться. Такой опыт показал, как важны инициатива, участие каждого и вера в общее дело.
Антон активно участвует в социальных проектах: от возведения храмов до создания культурных и спортивных центров в небольших городах. Для него это не просто работа, а способ делиться энергией и вдохновлять людей вокруг.
Семья и вера остаются главной мотивацией Антона, наполняя его силами для новых свершений и благих начинаний.
Этот выпуск цикла «Вера и дело» — о том, как предпринимательский успех может стать платформой для добрых дел и объединять людей через искреннее желание служить.
Ведущая программы: кандидат экономических наук Мария Сушенцова
М.Сушенцова
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА.
У микрофона — Мария Сушенцова.
И сегодня мы продолжаем цикл бесед «Вера и Дело», в рамках которых мы разговариваем с предпринимателями о христианских смыслах экономики.
Сегодня наш гость — Антон Кузьмин, учредитель и генеральный директор компании «БС ГРУП», российский поставщик светодиодных решений.
Добрый вечер, Антон!
А.Кузьмин
— Добрый вечер!
М.Сушенцова
— Антон, у вас очень богатая, как мне показалось, биография. Вы жили в разных точках не только нашей страны, но и Земного шара, и мне стало интересно узнать, чем Вы увлекались в детстве, кем Вы хотели стать?
Особенно меня тронуло, что детство Вы, в основном, провели на севере... и... знаете... у меня, может быть, есть несколько наивное такое представление о том, что люди с севера — они имеют очень, такой, крепкий, закалённый характер, и, вообще, много в жизни понимают уже с детства... Вот, поделитесь, пожалуйста, Вашими истоками!
А.Кузьмин
— Да. Ну, я родился в семье военных, и, поэтому, в силу, так сказать, службы родителей, приходилось очень много менять места жительства.
Пожили мы на Дальнем Востоке, и... вот... после, соответственно, Афганистана, когда отца отправили... мы уже попали в Карелию... это, как раз, к вопросу севера. Вся родня, на самом деле, она — Архангельская, Вологодская область. И, поэтому, наверное, север является для нас не просто родной точкой, а таким местом... так скажем... родовым. Вот.
И... почему получилось, что я родился на Дальнем Востоке, но, всё равно, родители, когда уже начали увольняться с армии, приняли решение вернуться ближе... так сказать, на родину.
Да, люди севера — это, действительно, люди... тяжёлого характера, очень стойкие, очень упёртые — это 100%. Другой момент — ещё, наверное, надо сказать, что вся родня, которая, вот... она... там... по папиной и по маминой линии — это люди достаточно тяжёлой судьбы. Потому, что... как это правильно сказать... лесозаготовки... вот, это... лесники... то есть, это всегда было — испытание.
Если говорить про меня, конкретно, то... так получилось, соответственно, что родился на Дальнем Востоке. Это не совсем север, но... родился на границе в Китаем. И то детство, которое было — это... опять же... там...температура летом +40, зимой −40... но... всё равно, переносится это по-другому. Потому, что не такая влажность... ну, Дальний Восток — он, в этом плане, уникален. Как-то так...
М.Сушенцова
— Здорово! А, расскажите, с чего начинался Ваш путь в строительстве? Почему Вы пришли именно в эту сферу, выбрали её, в качестве основной... ну, не само, конечно, строительство — в итоге, Вы занимаетесь решениями, связанными со строительством...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... но... тем не менее... если говорить крупными мазками...
И, может быть, поделитесь с нами — вот, на Вашем этом пути, наверняка, были какие-то сложные развилки, сложные точки выбора, как в пути любого бизнесмена...
А.Кузьмин
— Ну... Вы знаете, как говорят — у нас каждый человек, который делал хоть какой-то ремонт, строил дачу, он уже является строителем. Поэтому, наверное, именно погружение в эту профессию было именно таким.
Ну, получилось так, что... где-то, наверное, в 1993-94 году, мой папа — он начал работать с Петрозаводским деревообрабатывающим комбинатом. И это, наверное, был первый опыт, такой... как бы... связанный, действительно, к стройке. Там производились деревянные окна, двери, погонаж... и данную продукцию мы поставляли по всей территории Центральной части России.
Ну... отсюда и пошло, как бы... поездки, погружение в стройку, значит... и, самое забавное, что у нас всегда все эти проекты — они были социальные. То есть, мы работали по программе переселения из районов, приравненных к районам Крайнего Севера, в Центральную часть России. То есть, это — закрытые военные городки, которые... соответственно... по достижении там людьми определённого возраста — проживших, проработавших, прослуживших... да... то есть, они от государства получали возможность получить бесплатно жильё в Центральной части России. И мы переселяли эти семьи.
Вторая история у нас была... ну, на самом деле, с этого началось — это Калининград наш любимый. Отсюда... потом мы поговорим про Фёдора Фёдоровича Ушакова...
М.Сушенцова
— Да-да-да...
А.Кузьмин
— Тоже мы строили жильё для военных... соответственно... и переселяли военных. И, вот, как-то эта вся социальная история со стройкой — она всегда увязывалась.
Ну, и, где-то, наверное... в 2011 году, получается... да... мы праздновали юбилей отца. Приехал его один афганский друг — Андрей Александрович, — спасибо ему огромное за это, и он мне сказал: «Слушай... надо заниматься светодиодным освещением. Это сейчас — новый тренд, за этим — будущее», — и я погрузился... так сказать... именно, в поставки светодиодного освещения, в последствии это стало уже и производство, разработки... то есть, на текущий момент, мы выполнили гигантское количество проектов. У нас очень много проектов со Сбербанком... Красная Поляна...
М.Сушенцова
— Да, да... которой все теперь любуются...
А.Кузьмин
— ... подготовка к Олимпийским играм... вот... и горный кластер, соответственно... всё светодиодное освещение выполнили там мы, причём это было в такие кратчайшие сроки — мы сделали это за три месяца перед Олимпийскими играми, практически, жили на стройке. Вот... такой... очень интересный опыт, который настраивает потом на очень хороший трудовой лад.
М.Сушенцова
— Да, интересно у Вас, действительно, получилось. То есть, у Вас была такая точка бифуркации в Вашей карьере, когда темпы выросли... там... в сотни раз? Темпы, объёмы... то есть, получилось, что, такой, личный фактор сыграл роль — Вы познакомились с человеком, который Вас направил в ту самую сферу...
А.Кузьмин
— Ну, не то, что познакомился... это, можно сказать, человек, который воспитывал даже в какое-то время... да. То есть, очень важно в жизни иметь таких наставников — как мой папа любит говорить, «учителей» — и прислушиваться, опять же, к тому, что тебе говорят. Потому, что, поверьте, очень много возможностей, которые нам даются, мы их сами упускаем — из-за того, что мы не пытаемся услышать то, что нам говорят, те советы, которые нам дают.
И, вот, здесь было крайне важно... Я, реально, помню этот момент, как... вот... что-то как-то на меня подействовало. А когда я ещё и стал погружаться в производство светодиодного освещения... то есть... я понял, насколько эта вещь... ну, она светлая, понимает? У нас даже был слоган компании: «Свет несу!»
М.Сушенцова
— Да, это удивительно рифмуется и с названием нашего радио — Радио ВЕРА ещё по-другому называют часто «Светлое радио» — и с названием нашей программы... общим названием... «Светлый вечер». И так символично, да, что Вы сегодня у нас в гостях, и тоже занимаетесь светом — пусть и в... таком... физическом измерении этого тварного мира, но — тем не менее...
А.Кузьмин
— Да...
М.Сушенцова
— Нести свет можно и так — потому, что даже и такой свет очень дорогого стоит и очень важен. Особенно, в нашей стране, расположенной в северных широтах, где у нас такие долгие зимы...
А.Кузьмин
— Да, да...
М.Сушенцова
— Этот свет электрический, порой, действительно, воздействует особым образом — добавляет оптимизма.
Расскажите, пожалуйста... а, вот... просто, интересно — это такая... на мой взгляд, обывателя в этой технической сфере... кажется, что это очень прогрессивная, в целом, отрасль... высокотехнологичная, да? Потому, что там своя, наверное, существует гонка технологий, и, наверняка, наши китайские партнёры там очень серьёзную нам составляют конкуренцию, если не... вообще... вытесняют нас...
Вот, можете, в паре слов, охарактеризовать Ваше производство? Вы работаете, всё-таки, с какими-то иностранными... может быть, китайскими... ещё какими-то... комплектующими, и дальше из них собираете, или у Вас, прямо, производство полностью российское?
А.Кузьмин
— Ну, смотрите... то есть, базируемся мы на базе холдинга «Инкотекс» — это известное предприятие ещё с советского времени, и большинство людей его знают по кассовым аппаратам и счётчикам электроэнергии «Меркурий». Можно сказать, как побочное производство — это светодиодное освещение, измерительное оборудование, это светодиодные мультимедийные экраны — вот, то, что вы видите по Москве... да, и, в принципе, по России. Каждое табло аэропорта, РЖД, вокзалов — вы взаимодействуете с нашей продукцией.
По поводу качества... вы знаете... тут очень интересный момент. Большой плюс, опять же, в том, что у нас действуют старые СНИПы, ГОСТы, по которым та продукция, которая производится здесь, она более качественная.
Почему говорю «более»? Потому, что это, всё равно, понятие относительное. У нас... бытовой потребитель — он смотрит на лампочку «яркая», «не яркая». А если мы возьмём, там, измерительные приборы и померяем, мы, действительно, поймём — ярко это или нет.
Другой момент в том, что... вот, то, что Вы сказали по поводу китайских товарищей, партнёров... ну, к сожалению, да — сегодня в России микроэлектроника не на том уровне, чтобы использовать все свои компоненты, и, поэтому... там... те же платы... это химически вредное производство. Ну... в России этого крайне мало. Конечно, есть заводы, которые это делают, но не для этой отрасли.
Значит... большинство компонентов идёт с Китая, но здесь полностью делается, так называемый, SMD-монтаж. Это... такие... большие линии, похожие на бесконечные принтеры, куда загружаются все компоненты, и на плате это всё дело паяется, и... собственно говоря... собирается там изделие.
Вот, поэтому, большинство заводов, которые освещение производят в России, работают по такому принципу. Есть маленькие предприятия, которые покупают готовые компоненты и просто собирают это всё в некую форму.
Хочу сказать... хороший такой, на самом деле, для меня, элемент гордости за наше производство. В 2015 году, когда произошёл после Олимпиады этот сумасшедший скачок доллара и евро, наша продукция — она стала более интересна на заграничном рынке. И у меня был опыт — мы сделали пять школ в Германии. Причём, в центральной части.
М.Сушенцова
— Ничего себе...
А.Кузьмин
— Да... и конкурентами были в этой всей среде компании с очень большими именами. То есть, помимо цены, к тому, что мы участвовали там в тендере, ещё важны были технические характеристики. И, собственно говоря, мы прошли там — набрали 5 из 5 баллов. И, я вам скажу, что до сих пор этот свет работает — то есть, 15-й год... уже... посчитайте... почти 10 лет... и никаких проблем нету.
Но основным моментом было... как бы, решающим моментом было другое. Ном дали тестовые комнаты — примерно, как, вот, студия... наверное, метров двадцать — там висело 4 светильника и датчик движения. То есть, вы входите, и, по датчику, светильники включаются.
Приходит комиссия, соответственно, входит в нашу первую эту комнату — светильники включаются, и включаются так — один светильник раньше, а три — с задержкой... там... 2 секунды.
И говорят: «Ну, это, вот, как-то, неправильно... плохо...» — идут к следующим. У следующих конкурентов — такая же история. Идут ещё... там... ко всем претендентам — у всех одинаковая история.
Я говорю: «А вы объясните, в чём проблема?» Они говорят: «Надо, чтобы они одновременно включались». Я говорю: «Ну, дайте лестницу — я сейчас залезу, да и сделаю». «Да, ладно... сделаешь?» Я говорю: «Конечно, сделаю!»
Дают мне лестницу, дают электрика... соответственно... пять минут — я там всё перекоммутирую, зову комиссию. Они входит — всё работает. И говорят: «Слушайте... как?» Я говорю: «Да... как-то... ноу-хау! Надо знать!»
На самом деле, задача была очень простая. Потому, что... любой бизнес надо начинать с того, что ты должен погружаться, и сам делать это всё руками. Я сам... на определённом этапе... соответственно... разбирал эти светильники, собирал... монтировал... то есть, я понимал, в чём логика. Вся проблема был в том, что длина проводов была разная, а физику никто не отменял.
И, когда они увидели всё эту историю, они, прям, оценили. И, вот, так мы выиграли этот тендер.
М.Сушенцова
— Да, вот она в чём — русская сила, да? Умение всё разобрать и собрать своими руками...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... и понимание, как это работает.
М.Сушенцова
— Я напомню, что у микрофона — Мария Сушенцова, и сегодня у нас в гостях — Антон Кузьмин, учредитель и генеральный директор компании БС ГРУП, российский поставщик светодиодных решений.
Продолжаем наш интересный разговор. Антон ( для тех, кто только что подключился ) рассказывал увлекательную историю о том, как в 2015 году удалось в Германии оборудовать несколько школ светодиодным оборудованием, выиграв конкуренцию у серьёзных, я так понимаю...
А.Кузьмин
— Именитых...
М.Сушенцова
— ... да, именитых производителей и поставщиков света. И, конечно, замечательно то, что удалось блеснуть, именно, своим собственным знанием дела изнутри и погружением, возможностью быстро всё исправить. Мне кажется, что, на самом деле, традиционно, наши российские производители... может быть, больше даже... там... в советское время... ещё раньше... этим славились, и замечательно, что Вы в этом духе продолжаете традиции наших славных предков.
Теперь, знаете, мне о чём хотелось спросить? Насколько я помню, Вы, на первых порах ещё Вашего строительного развития, Вашего строительного дела, Вы руководили подготовкой и строительством Обыденного храма в городе Кемерово...
А.Кузьмин
— Да, было дело...
М.Сушенцова
— Причём, это было, насколько я понимаю, в кратчайшие сроки.
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— И, вот, в связи с этим, возникает вопрос. Очевидно, что Вы, уже на тот момент были верующим человеком. Вот, не могли бы Вы поделиться с нами, а как Вы пришли к вере, и повлияло ли это как-то на Вашу деятельность, на Ваши ценности в бизнесе?
А.Кузьмин
— Ну... если с самого начала... Крестился я в первом классе. И тут, на самом деле, знакомые нашей семьи с Архангельска... моя крёстная... это такой человек, прям... очень набожный — это пример. Я, наверное, никогда таким не стану. Потому, что... ну... человек, прям, действительно, этим живёт. Ну, и, вот... как-то так получилось, что дорога к храму началась, вот, именно, собственно говоря, с её примера.
Крестился я в Архангельске. И, после этого... вы знаете... как-то... долгое время мне было интересно носить крестик... там... открывать Библию... но... честно... я её, на тот момент не читал, даже не было попыток. «Отче наш»... ну... наверное, классу к седьмому... как-то он ко мне пришёл.
Следующим, таким, важным этапом — это было, получается, в 2001 году — мой отец с друзьями в Белоруссии участвовали в строительстве Дома Милосердия. Это очень известный проект. И они отправили нас туда помочь сделать в апсайд. Мы приехали туда, в Минск. Дом Милосердия — он сделан в виде креста, если сверху смотреть. Сейчас это, прям, территория Минска, тогда это был пригород.
И, вы знаете, когда приехал, я удивился — потому, что батюшка-настоятель, когда нас встретил — это человек был с такими яркими голубыми глазами... очень погружённый... и... ну, мы долго пообщались... в итоге, приступили к этому сайту... но самое забавное в том, что он нам подарил молитву. Ну... молитва — и молитва... для меня так было, на тот момент.
И я, вернувшись в Карелию, садясь, прогревая машину, я её начал просто читать. Она очень быстро засела в голову... сейчас расскажу дальше — это ещё интересней... И, как-то, вы знаете... я нашёл свою молитву, действительно.
Как выяснилось потом, это — молитва Оптинских старцев. И она, я считаю, что... вот, опять же... в рамках, наверное, бизнеса — может, не совсем это красиво звучит — но это... такая... бизнесовая молитва. Потому, что она тебя настраивает, и успокаивает... и, вот... с этого момента, как-то всё немножко в жизни начало меняться.
Потом получилось... следующий этап... мы переехали в Москву. И, с товарищем, как-то сидели вечером, и я говорю: «Слушай, давай съездим в какое-нибудь святое место!»
Ну, в какое святое место? Просто, в Интернете набираем «святое место» — раз, Оптина Пустынь! Ну, собрались и поехали.
Приезжаем туда, ходим по храму, и — вот, тут я вижу молитву Оптинских старцев, читаю... у меня аж мурашки пошли... я говорю: «Слушай, я знаю, как так получилось... вот, эта, вот, связь... через года реализовалась в том, что мы приехали в это место». Это, как я считаю, такое... тоже, опять же... может быть, направление свыше какое-то было.
По поводу храма в Кемерово — это тоже был очень интересный проект. Есть такой Российский клуб православных меценатов... честно, не знаю, сейчас он существует или нет... но на тот момент это очень, такое, активное движение было. И один из проектов был там — это обыденные храмы. Обыденные храмы — это храмы, построенные за один день. И, вот, этот проект храма в Кемерово — его, действительно, построили за сутки. Он есть в Интернете. Это был первый храм. Это — храм из бруса. То есть, это — готовый комплект, и, собственно говоря, мы его там собирали.
В чём интерес проекта был? В том, что надо было собрать людей, которые бы в этом поучаствовали. То есть, не просто чтобы профессиональные строители приехали, а собрать местных людей — показать им площадку... вот. И мы начали, соответственно, подготовку... там... за месяц — ВКонтакте рассылали приглашения... у нас набралась тогда группа. По-моему, мы отправили более 3000 приглашений за месяц... как мы считали? Что, вот, 3000 приглашений мы отправим, примерно 10% откликнется, как-то поучаствует, из этого примерно 10% придёт на стройку и построит. Это уже будет хорошо.
И мы, действительно, собрали порядка 30-40 человек, которые пришли на стройку. И, как только начался процесс строительства, просто прохожие, видя, что что-то делают... То есть, люди строят храм: «А что здесь?» — «Храм строим». — «А можно поучаствовать?» — «Можно». То есть, люди брали брёвна, брали дрели, нагеля забивали... то есть... как-то это пошло, действительно... таким... вовлечением людей.
Это был очень интересный проект. И мы, действительно, его построили за 24 часа.
Следующий проект, который, скажем так, на меня очень сильно подействовал — это наш проект со строительством храма Ушакова на Речном Вокзале. Это, действительно, большой проект.
Не будем про политику... начался он, просто, именно в тот самый день... и получилось так, что этот проект — он очень долгое время... как бы... зарождался... и не хватало такой объединяющей силы, которая бы могла его подтолкнуть.
У нас есть, соответственно, Дмитрий Шлопак, который является членом нашего... назовём его так... оргдвижения, инициативной группы. У нас есть наши — адмирал и контрадмиралы, у нас есть владыка Викентий... и, вот... благодаря, вы знаете, такому собранию разносторонних людей... то есть, сейчас проект, за, вот, эти, там... полтора-два года... он уже стоит под крышей, и двигается в правильном направлении к наполнению. Потому, что это будет храм, где убранство всё будет сделано из янтаря. И почему, вот, опять же, эта отсылка к Калининграду... то есть...
М.Сушенцова
— Да...
А.Кузьмин
— ... она очень интересная.
Это, действительно, красивый проект — я, прям, рекомендую... в Интернете есть рендеры... сейчас готовится сайт — посмотреть это всё. Дай Бог... Бог даст, мы реализуем всё это дело в 2026 году, но это будет один из... таких... народных храмов, которые... вот, действительно... всем миром! Потому, что у нас нету какого-то якорного спонсора, который бы давал на это деньги. То есть, мы сами — бегаем, собираем, договариваемся, и — в этом, опять же, уникальность. И даже владыка Викентий сказал, что... ну... с деньгами — всё очень просто, а попробуйте поучаствовать — все. И вовлечение людей, как раз, занимает гораздо больше времени, нежели, соответственно, поиск денег. Потому, что мы не стараемся кого-то заставить в этом участвовать — мы показываем своим примером.
Вокруг, вообще, сейчас, Ушакова... то есть, есть очень много различных, образно будем называть так — движений. Например, мы делали в феврале прошлого года: «Ушаков — моими глазами». То есть, это — работы со всей России, был конкурс. Кто-то рисовал, кто-то писал стихи, очерки... то есть, там более 3000 работ со всей страны было собрано. И, самое забавное, что возраст самого младшего участника был 4 года, а самый старший — ему было 84 года. И, причём, эта бабушка приехала на вручение — в полном сознании, прочитала стихи, посмотрела... так скажем... на всех собравшихся, и сказала: «Ребята, вы абсолютно всё правильно делаете!»
В этом году мы делали автопробег. Мощи, соответственно, из нашего храма — мы отвезли в Санаксарский монастырь на берегу реки... ну, это... где и родился, собственно, Фёдор Фёдорович.
Большое тоже мероприятие — собрали, порядка, наверное, 50 машин людей вовлечённых и отвезли мощи. Это всё, опять же, есть в Интернете — всё можно посмотреть.
Сейчас в строительстве храма есть новые вехи. Вот, у нас будет сейчас... мы готовим адмиральский приём к 280-летию со дня рождения. И мы раньше всё это дело проводили в театре Советской Армии... ну, это... Дом Приёмов... а сейчас мы уже готовы провести такое мероприятие в Кремле. То есть, мы понимаем, что мы уже готовы презентовать... мы, опять же, бизнесово говорим... данный проект более широкой аудитории, и те, кто на это посмотрят — как бы, и оценят проделанную работу.
М.Сушенцова
— Спасибо Вам большое за этот увлекательный рассказ, и мы ещё вернёмся к этому интересному обсуждению.
Я напомню, что у нас в гостях сегодня Антон Кузьмин — учредитель и генеральный директор компании БС ГРУП, российский поставщик светодиодных решений, и с вами — я, Мария Сушенцова.
Вернёмся после короткой паузы — не переключайтесь!
М.Сушенцова
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА.
У микрофона — Мария Сушенцова.
Это цикл «Вера и Дело», в рамках которого мы встречаемся с предпринимателями и разговариваем с ними о христианских смыслах экономики.
Сегодня у нас в гостях Антон Кузьмин — учредитель и генеральный директор компании БС ГРУП, российский поставщик светодиодных решений.
В первой части программы, Антон очень увлекательно рассказывал о проекте храма Фёдора Ушакова. А Вы не могли бы, ещё раз, зафиксировать для наших слушателей, где он находится?
А.Кузьмин
— Этот храм — на территории Речного Вокзала.
М.Сушенцова
— В Москве.
А.Кузьмин
— То есть, если мы едем по Ленинградскому шоссе в область, с левой стороны его очень хорошо сейчас видно с дороги.
М.Сушенцова
— Замечательно. И храм планируется закончить, со всем убранством, к 2026 году?
А.Кузьмин
— Да, мы планируем в 2026 году.
М.Сушенцова
— Антон... а, вот, знаете... хотелось такой вопрос задать... несколько общий, связанный, как раз, с тематикой нашей программы: вот, как бы Вы сформулировали Ваши приоритеты, принципы, ценности, которых Вы стараетесь придерживаться в Вашем деле?
Может быть, это касается отношений с сотрудниками, или качества продукции... вот, есть ли у Вас какие-то принципы, от которых Вы стараетесь не отходить даже при самых неблагоприятных условиях конъюнктуры?
А.Кузьмин
— Ну... знаете... Опять же, надо, всё-таки, вернуться, как я называю, к основам. А основа всего, для чего бизнесмены этим занимаются — ну, понятно, у всех разная. У меня, конкретно — это семья, мои близкие, друзья. То есть, это тот самый, как раз, драйвер, который меня заряжает каждый день на какие-то, вот, такие свершения, подвиги, и так далее.
Крайне важно, когда у человека есть семья, особенно — я являюсь многодетным отцом, у меня четверо детей... надеюсь, будет пятеро... и, вот, это — те вещи, которые... они должны быть в основе. Потому, что, когда у вас есть семья, у вас есть ответственность — вы уже понимаете... ну, вы берёте на себя ответственность, так или иначе.
Другой момент — если говорит о развитии, конкретно, тут очень важно ещё иметь рядом людей, которые тебя стимулируют на развитие. Ну, не то, что они тебя как-то наставляют, а, просто, своим примером. То есть, у меня, опять же, есть очень много друзей, кто... там... намного состоятельней, намного успешней, и ты — тянешься к таким людям. Да? То есть, у тебя происходит момент... не то, чтобы ты хочешь быть такой, как он, а ты говоришь: «Слушай... вот, здорово он — взял и сделал, вот, это! А чего мне — не взять и не сделать, вот, это?» То есть, самое главное — не бояться. И, когда, вот, такие примеры есть — это крайне важно.
Потом, я считаю, что... опять же... в жизни каждого бизнесмена, когда вы формируете команду — а команда — это не просто ваши сотрудники — это люди, которые вас направляют советом, это те же друзья, это те же партнёры — то есть, крайне важно уметь слышать таких людей.
Как я уже говорил, да, и в первой части — к сожалению, мы очень часто находимся в каком-то, таком, длинном забеге. И, вот, как у лошади, шоры надеты, и мы смотрим только прямо. Вот, очень важно остановиться, просто открыть глаза, и посмотреть, собственно говоря, вокруг — это решает 99% проблем. Понимаете?
Если сегодня взять среднестатистического бизнесмена в Москве — это, всё-таки, люди очень мотивированные и устремлённые. Если взять бизнесменов, опять же, по регионам — ну, к сожалению, это не так. Потому, что большинство тех, кто преуспевает в своих регионах — они переезжают в Москву. Ну... в крупные города — Москва, Санкт-Петербург. И, вы знаете, в этом — большой минус. Потому, что в регионах не остаётся людей, которые могли бы мотивировать, тянуть за собой команду, привносить что-то новое.
Опять же, возвращаясь, вот... в рамках меня... то есть, мне очень нравится помогать людям. Я сейчас, как бы, не для красного словца. То есть, вот, наверное, с момента моего, скажем так, погружения и прихода к вере, я понимал, что я хочу зарабатывать деньги, чтобы помогать людям. И это может быть — адресная помощь, это может быть помощь, вот, как в проектах того же Ушакова — строительство храмов, помощь, конечно, СВО. Есть у нас подопечные девочки с болезнью бабочки — это когда... буллёзный эпидермолис называется... дети, которые рождаются с повреждённой кожей — я, прям, очень просто объясняю. Опять же, у тебя есть сотрудники, которым тоже нужно помогать. У тебя есть в окружении друзья, которым тоже нужно помогать. И крайне важно, чтобы люди тебя воспринимали так, чтобы они не боялись к тебе подойти и попросить. Потому, что, в большинстве своём, люди не деньги просят — люди просят совет. Сейчас, вот... в этом ускоряющемся мире... нам, порой, и поговорить не с кем. То есть, это — большая проблема. И... опять же... в рамках нашего мужского сообщества. То есть, мы формируем такие клубы по интересам, где бы мужчины-бизнесмены разного уровня, разного возраста могли собраться и спокойно поговорить по душам. У меня — достаточно большое количество друзей, и, я вам скажу, у меня есть чатик «Антошкины мысли»... вот... это близкие друзья, где я... просто, там... скидываю какие-то прикольчики... желаю доброго утра... ещё что-то... не все люди способны на это — чтобы поделиться какой-то такой светлой энергией. Это — не к тому, что человек не может... кто-то стесняется... кто-то: «Ну... я серьёзный... зачем мне это делать?»
Если посмотреть, опять же, мои истории, которые я выкладываю с утра — желать всем любви и счастья, и так далее... можно сказать, что это какой-то сумасшедший... но, тем не менее, я считаю, что — часть, которая есть во мне, и которой я хочу поделиться. И она — мотивирует людей. Это очень важно.
М.Сушенцова
— Да, интересно... То, как Вы рассказываете, говорит о том, что, действительно, у Вас и Ваши подопечные по благотворительным проектам, и Ваши сотрудники, и Ваш более ближний круг — действительно, Вы, прежде всего, во всех стараетесь видеть людей.
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— И, вот, это человеческое... а человеческое — это что?... это взаимодействие, общение, прежде всего — оно, действительно, на первом плане.
А, вот, если возвращаться к, несколько, такому... бизнес-сленгу, уж извините, то как бы Вы охарактеризовали Ваш стиль руководства? Вы, всё-таки, предпочитаете, и Вам кажется эффективной, более, такая, иерархичная структура — вертикаль? Или, всё-таки, вот... более горизонтальный стиль отношений, когда каждый из Ваших... там... ближайших помощников... ну, скажем так... более вышестоящих сотрудников отвечает, просто, за свой тематический кусок, и все, более-менее, на равных, взаимодействуют?
А.Кузьмин
— В одном из банков — там есть такая система управления, как аджайл. И, Вы знаете, мы очень долго не могли понять, что же это такое. В общем, аджайл-пространство — это когда ты можешь взаимодействовать... ты не ставишь стенок каких-то... ты не ставишь барьеры... твоя задача — их максимально убрать. Для того, чтобы сотрудники, коллеги... не знаю... привлечённые какие-то специалисты — они понимали, что этих границ нет, и всегда можно подойти с любым вопросом и его командно обсудить.
И, вот, мой стиль управления — он, примерно, такой же. Я люблю, чтобы коллектив был небольшой, и коллектив был... каждый бы отвечал друг за друга, каждый бы поддерживал друг друга. И это крайне важно.
Потому, что, поверьте — я поигрался и в большую компанию, и в маленькую, и в региональные офисы какие-то... Я понимаю, что сегодня... вот, этот стиль управления, когда есть какая-то вертикаль власти... она, безусловно, есть, да... просто... банально: я, там, учредитель и директор, у меня есть бухгалтер, юристы, дальше — менеджеры — это, именно, построение. Но, с точки зрения общения, я считаю, что в коллективе должна быть свобода определённая. Потому, что, когда люди находятся... в таком... достаточно расслабленном состоянии, проще понять, готовы эти люди работать или нет? На что они готовы? Как эта команда будет взаимодействовать самостоятельно? То есть, грубо говоря, нет руководителя — работает эта команда, или не работает?
И, вот, когда у тебя такие свободные отношения в рамках коллектива — я считаю, это более эффективно.
К сожалению, с точки зрения бизнеса, такие команды — они очень долго самоорганизуются, нежели, когда — вот, человек, которому ты на бумажке написал, что он... там... с девяти до шести работает, и вот — список обязанностей.
А здесь — как бы, немножко сложнее. Потому, что у человека, как бы, есть цель. Твоя задача — там... реализовать такой-то проект. Проект не может закончиться в определённое время, всегда есть какие-то переносы, срывы... там... форс-мажоры. Тем не менее, в рамках того, когда ты человека погружаешь в середину проекта, в центр, и он понимает, что он сегодня взаимодействует абсолютно с разными командами, с разными участниками процесса, он сам — развивается. То есть, я считаю, вот, это — крайне важная история.
М.Сушенцова
— Здорово! То есть, для Вас важно выявить внутреннюю мотивацию человека.
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— Вы очень интересно подметили, что... действительно, когда человек расслабляется — то есть, у него нет мотива страха, что «меня сейчас поймает начальник»... там... не знаю...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... «на меня какую-нибудь санкцию наложат»... то, действительно, открывается то, что, собственно, из человека изнутри исходит. Ему интересна эта работа, он хочет достигать каких-то результатов — это, действительно, своего рода, лакмусовая бумажка.
Расскажите, пожалуйста... У Вас очень много благотворительных проектов, о многих из них Вы сейчас упомянули, о чём-то мы поговорили подробнее... но, вот, что сейчас для Вас... знаете... самое дорогое Вашему сердцу из, вот, тех направлений помощи, которыми Вы занимаетесь?
А.Кузьмин
— Ну... у меня есть... я такой человек, который — не могу сидеть на одном месте, и, каждый раз, мы придумываем сами себе какую-нибудь новую задачу.
В этом году я в Карелии реализую футбольный манеж — вот, мы его делаем на площадке Всероссийского общества «Динамо».
То есть, я купил этот манеж, сейчас идёт стройка, и дальше — мы просто дарим его, соответственно, городу.
Это, как бы... проект, для меня — он почему важен? Потому, что моя крестница — она занимается футболом.
М.Сушенцова
— Здорово...
А.Кузьмин
— Детским... вот, этим... женским футболом. И почему-то в Карелии это очень сильно начало набирать обороты. А площадок нет. И, что-то, мы посидели, поговорили... я и говорю: «Ну, давайте реализуем. Это просто стоит каких-то денег».
Проект непростой — потому, что, опять же... поставщики... условия... сроки... не всегда, там, финансирование можно обеспечить вовремя... но, тем не менее, он двигается. И мы должны его реализовать, вот, в начале следующего года.
В следующем году — я уже поставил себе цель — я очень хочу, чтобы в нашей Черноголовке, как мы с Вами обсуждали, появилась ледовая арена. К сожалению, пока крайне сложно идёт, с точки зрения... вообще... восприятия властей. Ну... маленький городок... надо понимать. Но, при этом, Черноголовка в хоккее очень хорошо себя показывает. Если посмотреть выступления наших — и юниоров, и ветеранов — они достаточно неплохо себя показывают на различных турнирах.
Поэтому... каждый год стараюсь я ставить какую-то цель, и реализовать, вот, такой проект.
М.Сушенцова
— Да... я поясню этот момент для наших радиослушателей.
До начала эфира, мы с Антоном сошлись на том, что у нас есть общая географическая точка — это небольшой городок в Подмосковье Черноголовка, где у Антона находится загородный дом, и где он много чего уже сделал. Я знала об этих проектах, но не знала, кто их автор. Теперь я с ним познакомилась. А я, как раз, родом из Черноголовки, провела там всё детство, юность, и... очень приятно, я думаю, будет услышать, встретить...
А.Кузьмин
— ... почти земляка!
М.Сушенцова
— ... да... да... встретить почти земляка, и будет приятно нашим слушателям оттуда — я знаю, что многие из этого городка слушают нас, им будет особенно приятно.
Но, о чём ещё, пользуясь случаем, я бы хотела Вас расспросить — это о музее ретро-техники. Я знаю, что одно из Ваших давних увлечений — это ретро-автомобили, военная техника...
А.Кузьмин
— Ну, вообще, автомобили... да...
М.Сушенцова
— ... вообще, автомобили, да, возьмём шире — разного плана, и военные, в том числе... Вот, расскажите, пожалуйста, ещё о таком, вот, проекте, как Музей ретро-техники.
А.Кузьмин
— Да, это — военно-технический музей в Черноголовке. Находится он в селе Ивановском — это недалеко. В общем... если очень кратко, история была следующим образом.
У меня есть сосед, Вячеслав Васильевич, и, в какой-то момент, мы были у него... это был 2000 год, наверное... дома. Он рассказывал, как он купил очень красивый мерседес. Достаёт каталог, открывает, а на первой странице — ретро-машина. И я говорю: «Слушайте... а у меня друг сейчас такую продаёт». Он говорит: «Да, ладно...» Я говорю: «Да, серьёзно — он продаёт». Он говорит: «Сколько?» — я называю ему сумму. Он говорит: «Всё... давай, мы её берём!»
В общем, мы, действительно, купили эту машину, отправили ему, и, после этого он сказал: «Слушай... а мне, вообще, в принципе, интересно пособирать ретро-автомобили».
И, в Карелии, мы начали выискивать... вообще, в таких местах!... то есть, всякие старые машины — притом, что это машины довоенного периода. Мы нашли там форды, мы нашли... вот, эти... BMW... мерседесы... нашли редкий автомобиль Вандерер — к сожалению, не уцелел, в результате реставрации — сгорел... хотя, очень редкая машина.
И старт музея начался, на самом деле, с машины ГАЗ-М1. Мы нашли эту машину, Вячеславу Васильевичу я отправил фотографии... при том, что я, честно, не понимал ценности этого автомобиля. То есть... ну, ГАЗ и ГАЗ... для меня... иностранные машины казались более интересными. Он сказал: «Нет. Хочу ГАЗ-М1», — и мы в Карелии начали его восстанавливать. Купили машину-донора... ну... потому, что задача была — сделать машину с автоматической коробкой, так как Вячеславу Васильевичу так удобней.
И... как-то... вот, этот проект реализовался, и, в этот момент, Вы знаете... самое интересное, что я понял, именно — ты начинаешь восстанавливать, ты начинаешь жить этим проектом, ты погружаешься в историю. Потому, что... как сложно было делать, формовать, вот, эти крылья красивые — длинные, изогнутые... как сложно было покрасить такую машину... как сложно было сделать все, вот, эти стыки... и это в то время, когда... простите... техника была не на столько точна... как это делали?
И, вот... скажем так... с этого проекта, Вячеслав Васильевич посмотрел на всю эту историю, и сказал: «Слушай... ну... давайте собирать ещё машины!» — и, со временем, это просто превратилось в музей.
Следующей итерацией этого музея стало — это в том, что... где реставрируют машины. То есть, качество стало не устраивать, отправляли машину на реставрацию в Европу. Качество тоже стало плохое, плюс — ряд трофейных машин не вернули. Ну, они ж трофейные... И было принято решение делать мастерскую прямо на базе музея.
Вот, таким образом, собственно говоря, это сейчас укоренилось, и мастерская сейчас загружена на несколько лет вперёд — потому, что то качество, тот сервис, который может дать эта мастерская при выполнении таких работ — это сравнимо с музейной ценностью.
М.Сушенцова
— Вы знаете, слушаю Вас, и очень приятно становится от того, что Вы стараетесь делать важные и с исторической точки зрения, и с туристической точки зрения... такие... объекты, точки притяжения, именно, в небольших местах. Ну... Петрозаводск — это, конечно, областной центр, но, тем не менее... замечательно, что что-то устраивается и благоустраивается где-то не в наших крупнейших городах, а там, где, действительно, люди в этом нуждаются, и... допустим, в небольших городках — таких, как Черноголовка — это, действительно, делает эти городки, эти маленькие точки, сёла интересными для посещения.
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— Особенно, москвичам. Потому, что доехать от Москвы — всего час-полтора, и для детишек — особенно, для мальчишек — посмотреть на такие вещи, прикоснуться к истории...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... и, может быть, действительно, что-то захотеть в своей жизни делать подобное... Не в смысле, конечно, заниматься именно ретро-автомобилями... но, вот, это приобщение к красоте...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... пусть даже и в виде автомобильной техники — мне кажется, это... знаете... даже, такое... эстетическое воспитание.
А.Кузьмин
— Ну... здесь очень важно ещё подметить, что музей — это же не просто экспонаты, это не просто реставрационные мастерские — это ещё инфраструктура, это различные соревнования, это различные праздники. И, с развитием каждого из таких, вот, событий, количество людей, которые посещают и знают про этот музей, становится гораздо больше. Музей — это, всего лишь, точка... как, вот, и храм... это — точка притяжения. А вокруг него можно делать очень много различных событий.
М.Сушенцова
— Я напомню, дорогие слушатели, что у микрофона — Мария Сушенцова, и сегодня у нас в гостях — Антон Кузьмин, учредитель и генеральный директор компании БС ГРУП, российский поставщик светодиодных решений.
Антон, расскажите, пожалуйста, о том, как Вы сейчас помогаете Донбассу — я знаю, что это одно из основных направлений...
А.Кузьмин
— Давайте, не будем говорить «Донбассу», а — новым территориям, да? Правильней...
М.Сушенцова
— Новым территориям, да...
А.Кузьмин
— Ну... получилось так, что у меня есть друг, Ярослав, и, в какой-то момент... то есть, я видел, что он регулярно ездит — при том, что его поездки были связаны не... вот... с событиями, а он ещё «до» — он и открывал спортивные залы... потому, что... ну, вот, у человека была такая программа, скажем так. И, когда началась, соответственно, СВО, он начал ездить туда... и, как-то, вот, знаете... внутри — захотелось.
Я никогда не был в Украине. То есть, всё моё посещение Украины — это был, по-моему, 1996 год — я был в Евпатории. Всё.
То есть, я никогда не был в Киеве, понимаете? Для меня это... вот... как бы... ну... вообще непонятная территория, так скажем, неизвестная.
Вот. И... с Мирославом встретились, поговорили, и он говорит: «Да, ездим, действительно, помогаем. Вот, у нас есть Светлана Фёдоровна Гизай, она живёт в Луганске, депутат сейчас, и она, грубо говоря, нам скидывает списки, мы смотрим, чтобы это была адресная помощь, и — собираем, едем и раздаём это всё дело».
Вот, мы собрались в такую поездку, поехали, и первый город, соответственно, был Луганск. Вот, наша первая поездка. Конечно, меня поразило! Потому, что... ну... ты приезжаешь, и это погружение немножко в другой мир — тебе сложно его понять. Потому, что ты едешь, и там — беда, горе и надо помогать, и, вот, на этих чувствах, соответственно, ты там боишься лишнее движение сделать, лишнее слово сказать, спросить... Опять же... вот, это, вот, отношение там... братского народа... друг к другу... и так далее. То есть, ты крайне избирателен в выражениях.
Но когда мы приехали в Северодонецк и начали раздавать гуманитарную помощь, я... честно... прям, даже поменял своё первое представление о том, как это будет. Потому, что настолько люди культурно подходят по заявкам... То есть, кто-то говорит: «Вот, я сапожки заказывал... я обогреватель заказывал...» — то есть, никто не пытается это хапнуть и убежать.
Все встали в очередь, аккуратненько получили по заявкам, что они хотели. Понятно, что мы купили чего-то больше, что-то осталось. И люди говорят: «О, осталось! Можно я возьму?» — «Да, конечно».
Даже, вот, случай... подошла женщина и говорит: «Слушайте, сапожек мужских 42-го размера не осталось?» А остались — 44-го, мы говорим: «Есть 44-й, возьмите... с носочком...» — и так далее. Она говорит: «Нет-нет, может, кому-то другому...» То есть, вот, это было — очень человечно.
И когда ты, вот, первый раз съездил, второй, третий... ты общаешься с людьми... то есть, это не просто ты перевёл куда-то деньги, а это, прям, действительно, ты — лично, из рук в руки.
Мы ходили там по домам, ходили по этим подвалам... и ты видишь, вот, это всё происходящее вокруг, и ты понимаешь, что эта помощь — она очень важна. И когда сегодня люди погружаются в такие проблемы, неважно, как — поездкой, деньгами — это большой плюс, вообще, к объединению нас, как людей.
Другая поездка была... она получилась немножко больше — мы поехали сперва в Луганск, потом заехали в Донецк, и потом поехали в Мариуполь. И, вы знаете, когда мы ночью ехали с Донецка в Мариуполь — прям, буквально, под комендантский час, потому, что мы не успевали: где-то дороги не было, где-то заблудились — когда ты въезжаешь в Мариуполь, в сравнении с Луганском, это, конечно, прям — небо и земля. То есть, то, что сейчас сделали с Мариуполем, какой это красивый город, как там всё отстроили — это, конечно, впечатляет. Вот, хотелось бы, чтобы в рамках того, что сделалось там, оно бы и дальше двигалось, соответственно, по всем регионам. Потому, что мы умеем показать... собраться и показать, вот, эту, вот... как сказать... силу мысли, вложение, объединение... и, вот... ну... как «всем миром», действительно. Это, вот, понимаете... я слова выбираю... очень здорово бы это транслировать дальше!
Поэтому, вот... в рамках, вот, этой помощи, соответственно, я считаю, что — у кого есть отклик, надо продолжать помогать. Даже когда всё это закончится, надо, всё равно, помогать.
М.Сушенцова
— Да, Вы знаете, наверное, ведь, самая длинная и важная задача — длинная по времени — это выстраивание межчеловеческого взаимодействия с народами вновь присоединённых территорий.
То есть, действительно, нам всем очень будет нужно почувствовать близость друг ко другу...
А.Кузьмин
— Нам очень важно общение. И я скажу: самый большой опыт и то, что я для себя вынес, общаясь там с людьми — мы же не понимаем, как всё происходило тогда... ну... мы, многие, отстранены от этого. А это — участники тех самых событий, и того, что к ним привело, и что будет... то есть, очень важно общаться.
Вот, когда ты общаешься — там нет агрессии, там нет вины, там нет какой-то, там... каких-то обвинений, абсолютно... Там — абсолютно нормальные люди. И, когда ты смотришь, через что они прошли, в чём многие живут, как говорится... ну... волосы на голове начинают шевелиться.
И ты понимаешь, что сегодня... вот, я, когда из первой поездки уезжал, люди подходят — вот, у тебя в кармане ещё какие-то деньги есть: «Пожалуйста, возьмите... это... это...» — ты понимаешь, что тебе, в данный момент... слушайте, я, когда поехал, с собой взял аптечку: купил нурофен, там... что-то от желудка... ещё... и так далее... я даже таблетки все отдал! Вот, даже таблетки! Потому, что там они были в моменте важнее гораздо, чем они у меня.
И, вот, все, кто хочет понять, почему нужно помогать, я рекомендую просто... не надо ехать на линию соприкосновения, надо просто съездить в близлежащие районы, и вы сами всё увидите. Это, действительно, та вещь, которая заставит нас задуматься и поможет нам найти общий язык к объединению.
М.Сушенцова
— Здорово! Знаете, прям, захотелось съездить... Потому, что, действительно, мы живём, такой, в общем-то, сытой и довольной, размеренной жизнью, а когда соприкасаешься с другой жизнью, которая очень близко на грани со смертью, и, вообще, с другими нуждами, с другим чувством ценности жизни и ценности момента — это, конечно...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... оздоравливает и отрезвляет в своей собственной жизни.
А.Кузьмин
— Так и есть.
М.Сушенцова
— Спасибо Вам за то, что поделились этим опытом!
Знаете, под финал нашей программы, мне бы хотелось Вам задать вопрос совсем не про бизнес, а, скорее, про сферу вне него в Вашей жизни — про семью. Вы уже поделились с нами, что у Вас четверо детей, Вы — многодетный отец, и я помню, что... Вы, так, коротко упомянули, что, вообще, хотелось бы пять детей — насколько я понимаю, Вы намекаете на значение слова «семья» — «семь я», да?
А.Кузьмин
— «Семь я», да...
М.Сушенцова
— То есть, семь человек — в Вашем представлении, для гармонии, нужно, как минимум, пять детей. Вот, расскажите, пожалуйста... Вы — очень занятой человек. У Вас, понятно — и Ваше дело, и множество других начинаний благотворительных... Как Вам удаётся находить, вот, этот баланс — пресловутый, может быть, но, на самом деле, очень важный для каждого из нас, особенно, если кто является многодетным родителем — всем эта проблема знакома. Вот, всё-таки, как, искренне стараясь вкладываться душою в своё дело, оставлять в этой душе ещё какие-то силы для семьи? Как Вам это удаётся? Какие у Вас есть секреты, традиции свои семейные?
А.Кузьмин
— Да, всё очень просто! На самом деле, как и в любом деле — надо искать баланс. То есть, его просто нужно искать.
Вернувшись к бизнесу... это кажется, что ты, собственно говоря, собственник бизнеса, и, в любой момент, можешь всё бросить, соответственно, и поехать... К сожалению, это не так. И, конечно, я стараюсь выбирать... у нас есть, грубо говоря, День рождения нашей семьи, когда мы всей семьёй собираемся и куда-то уезжаем... у нас есть Дни рождения — мы их тоже празднуем семьёй. Потом, опять же — Новый год, да? То есть, есть праздники, которые, в достаточно длительном промежутке, мы можем находиться все вместе.
Другой момент. Я скажу, наверное — очень многое зависит от женщины. И здесь я хочу, в первую очередь, вспомнить свою маму. Потому, что мама всегда учила, что, в любой ситуации, важен диалог. Как в бизнесе, так и в семье. В семье — в первую очередь.
И мы с супругой нашли этот баланс, постоянно находимся в диалоге. Понятно, что я закрываю вопрос зарабатывания денег, она — закрывает вопрос домашнего очага.
Но — во многом, это зависит от женщины. И, если, собственно говоря, твоя супруга воспринимает всё абсолютно правильно, и абсолютно понимает, что для тебя является важным — а, для мужчины, бизнес, и, вообще, дело — это крайне важно, и она даёт тебе возможность этим заниматься, тогда и дома всё хорошо. И, вот... здесь, опять же говорю... я тут играю маленькую роль... это всё — супруга.
Другой момент, который хотелось бы упомянуть... и призвать слушателей... не знаю, там... молодёжь: слушайте, рожайте, как можно больше детей! Потому, что... опять же... это — ваше развитие, это — ваше будущее!
Вот, когда мы пошли на второго ребёнка, мой папа говорил: «Ну, ты понимаешь? Это — второй ребёнок...» Я говорю: «Пап, ну... нас же тоже с сестрой — двое... и ничего страшного — прожили, как говорится». То есть, не надо задумываться о том, что... вот... там... «не хватит денег»... «жилищные условия»... всё будет! Вот, всё будет, действительно! Главное — не останавливаться.
А если по жизни идти легко, и к этому относиться легко... то есть... вот... поверьте — всё будет получаться!
М.Сушенцова
— Замечательно! На этих духоподъёмных словах... можно сказать, на призыве к демографическому подъёму...
А.Кузьмин
— Да, да... ( Смеются )
М.Сушенцова
— ... можно, со спокойной душой, заканчивать наш эфир.
Я напомню, что сегодня с вами была Мария Сушенцова, а у нас в гостях был Антон Кузьмин — учредитель и генеральный директор компании БС ГРУП, российский поставщик светодиодных решений, и мы беседовали в рамках цикла «Вера и Дело», в котором мы разговариваем с предпринимателями о христианских смыслах экономики.
Спасибо Вам большое, Антон, за этот разговор...
А.Кузьмин
— Спасибо!
М.Сушенцова
— ... за то, что поделились и рабочим, и личным, и какими-то Вашими общими мыслями, направлениями деятельности, которых у Вас много.
Спасибо большое и нашим слушателям за внимание! До встречи через неделю!
А.Кузьмин
— Спасибо... спасибо!
М.Сушенцова
— До свидания!
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
