Поделиться
Фотография Николая Романова, сделанная после его отречения в марте 1917 года и ссылки в Сибирь
Весна 1914 года в Крыму была дружной и жаркой. Российский император Николай Александрович Романов стоял у открытого окна в Ливадийском Белом дворце. Морской бриз доносил ароматы цветущего сада, такие знакомые с детства. Монарх грустно улыбался, оглядываясь на прожитые годы. 1894-й был особенным в их череде. Тогда наконец-то было получено согласие родителей на брак с принцессой Алисой Гессенской. Время текло в предвкушении счастья, но и в предчувствии скорби – отец, Александр Третий, находился при смерти, и надежды на то, что он поправится, не оставалось. 20 октября, причастившись в последний раз, он скончался. Отпевание совершилось в Ливадии в Крестовоздвиженском храме. А на следующей день в этой же церкви Алиса Гессенская приняла православие с именем Александра Федоровна.
Несмотря на траур, свадьбу наследника престола решили не откладывать, и семейная жизнь Николая началась одновременно с его императорским служением. На тот момент ему было всего двадцать шесть лет. Через год у царственной четы родилась первая дочь, Ольга, а вслед за ней – еще три чудесные девочки. Когда же на свет появился наследник, Алеша, оказалось, что он болен гемофилией. Этот неизлечимый недуг не только причинял мальчику страдания, но и саму его жизнь ставил под угрозу.
Но всё же надежды Николая и Александры на счастье оправдались. Нежность друг к другу супруги пронесли через всю жизнь, а взаимопонимание, единомыслие, которое царило между ними, укрепляло чувство, насыщало его особым смыслом. С благодарностью они принимали каждый благополучный день, и особенную радость доставляло время, проведенное в Крыму, в Ливадии. Но когда в мае 1914 года Николай Александрович Романов стоял у окна, окидывая минувшее мысленным взором, он еще не знал, что это его последняя крымская весна.
В августе началась первая мировая война. Австро-Венгрия напала на Сербию, Россия вступилась за братский народ. Император лично возглавил верховное командование, однако, события развивались вопреки неимоверным усилиям, которые он предпринимал. Царские приказы не выполнялись. Дума организовала временное правительство. Генералы обратились к главнокомандующему с настойчивыми советами «отречься от Престола ради блага России».
28 февраля 1917 года Николай Второй был блокирован заговорщиками в своем поезде. Рядом с ним не оказалось никого, кто мог бы его поддержать. «Кругом измена, трусость и обман», - написал монарх в своем дневнике накануне рокового решения.
С подписанием отречения от Престола для императорской семьи начались новые испытания. Последовал домашний арест во дворце Царского села, а вслед за ним – ссылка в Сибирь, сначала в Тобольск, затем в Екатеринбург. Там, в доме Ипатьева, условия содержания были невыносимыми. Царственному семейству переносить издевательства и подчиняться требованиям охранников, в числе которых были бывшие уголовные преступники.
Крайне редко Романовым выпадало такое утешение, как богослужение.В последний раз соборно помолиться Богу царственным узникам довелось 14 июля, за три дня до смерти. Священник Иоанн Сторожев, совершавший ту службу, позднее эмигрировал в Харбин, где его навестил следователь Николай Соколов, который всю жизнь собирал сведения о последних днях императора Николая Романова и его близких.
Николай Соколов:
- Значит, вы помните, что на богослужении присутствовали все члены царской семьи?
Священник Иоанн Сторожев:
-Да, именно так. Когда я вошел в зал для служения, там уже находилась Александра Федоровна с двумя дочерьми и сыном, Алексеем Николаевичем, который сидел в кресле-качалке – на нем была куртка с матросским воротником. Затем из внутренних комнат появился Николай Александрович с двумя дочками.
Николай Соколов:
- Узники выглядели угнетенными?
Священник Иоанн Сторожев:
- Не сказал бы. Скорее, они были утомлены. Николай Александрович и девочки были особенно бледны, государыня держалась бодрее.
Николай Соколов:
- Было ли в том богослужении что-то особенное?
Священник Иоанн Сторожев:
- Особенное? Вы знаете, было. По чину обедницы, который мы совершали, в определенном месте положено прочесть молитвословие «Со святыми упокой». А в этот раз дьякон, вместо прочтения вдруг запел молитву. Немного смущенный таким отступлением от устава, я тоже стал петь. И услышал, что стоящие позади нас узники опустились на колени. В этот момент стало явно ощутимо духовное утешение, которое дает разделённая молитва.
В ночь с 16 на 17 июля, примерно в начале третьего, царскую семью разбудили.Узников привели в полуподвальную комнату с одним зарешеченным окном. Все были спокойны, поскольку привыкли к ночным побудкам и перемещениям. Однако, слова, которые прозвучали в гулкой тишине подвала, оказались чудовищными: «Николай Александрович, по постановлению Уральского областного совета вы будете расстреляны с вашей семьей». И безумный приговор тут же был исполнен.
В одном из екатеринбургских писем старшей дочери императора, великой княжны Ольги Николаевны, есть такие строки: «Отец просил передать, что Он всех простил и за всех молится, и что не зло победит зло, а только любовь». Эти слова последнего русского царя, страстотерпца Николая Романова можно считать его отеческим завещанием и нам, ныне живущим.
«Журнал от 09.05.2025». Алексей Соколов, Арсений Федоров
Поделиться
Каждую пятницу ведущие, друзья и сотрудники радиостанции обсуждают темы, которые показались особенно интересными, важными или волнующими на прошедшей неделе.
В этот раз ведущие Константин Мацан и Наталия Лангаммер, а также Исполнительный директор журнала «Фома» Алексей Соколов и заместитель Главного редактора Радио ВЕРА Арсений Федоров вынесли на обсуждение темы, связанные с 80-летием победы в Великой Отечественной войне.
Ведущий: Константин Мацан, Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Журнал
Единственная
Поделиться
В давние времена жили в деревушке две семьи. В одной был сын— звали его Шан, в другой — дочь по имени Мэйли, что значит «прекрасная слива». Дети дружили с малолетства, а когда выросли — полюбили друг друга и поклялись никогда в жизни не разлучаться.
Пошёл Шан в дом к любимой девушке свататься, но родители отказали юноше из-за его бедности. Хотелось им отдать дочь с выгодой, за Вана-богача.
Наступил день свадьбы. Громко заиграли трубы, носильщики подняли украшенный цветами свадебный паланкин и понесли Мэйли к дому жениха. Сидит она в паланкине, горько плачет. Полпути прошли, вдруг что-то зашумело, засвистело, поднялся сильный ветер, паланкин с невестой в воронку закрутило, и унесло неведомо куда.
Узнал об этом Шан и решил во что бы то ни стало найти Мэйли.
— Зачем тебе чужую невесту искать? Как бы самому не пропасть, — уговаривали его друзья, — В деревне и других красивых девушек много...
— Мэйли для меня — единственная, — сказал Шан, и отправился в дальний путь.
Много дорог он прошёл, но никто нигде не слышал о пропавшей девушке. Печаль одолела однажды юношу: сел он у дороги и заплакал.
Вдруг откуда ни возьмись явился перед ним белобородый старец.
— Отчего ты плачешь, юноша? Кто тебя обидел?
Рассказал ему Шан про свою печаль, а старец ему в ответ:
— Пойдем со мной. Я знаю, где она.
Шли они, шли, и повстречали ещё одного путника. Спрашивает его старец:
— Кто ты и куда путь держишь, юноша?
— Зовут меня Ван Лан, я ищу свою невесту, которая исчезла в день свадьбы.
— Идём с нами. Я знаю, где она, — сказал старец.
Пошли они дальше втроем: Шан, Ван Лан и белобородый незнакомец. Привёл старец юношей к большому дому и пригласил войти, чтобы немного подкрепиться и передохнуть.
Хозяйка дома для гостей богатый стол накрыла, усадила всех за стол, и говорит:
— Хочу я с вами заодно, юноши, об одном деле потолковать. Муж мой давно умер, живу я вдвоём с дочкой. Вот и решила я в дом зятя принять, чтобы кормил меня на старости лет. Кто из вас двоих хочет здесь остаться?
Вышла из-за ширмы девушка — нарядная, красивая как цветок ириса. Понравилась она сразу Ван Лану, да и богатый дом приглянулся.
— Я останусь, — обрадовался он. — Такая невеста мне подходит.
— А я должен свою Мэйли найти, — сказал Шан.
Говорит ему тогда белобородый старец:
— Иди домой, там тебя твоя невеста ждёт. Тысячи лет живу на земле, а всё никак не могу к человеческим слезам привыкнуть... Уж так она в паланкине слезами обливалась, что я её похитил, чтобы проверить, кто из вас её по-настоящему любит...
— Кто ты, дедушка? — спросил Шан.
Но волшебник ничего не ответил и исчез. Зато он помог соединиться двум любящим сердцам.
(по мотивам китайской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
