У нас в гостях была генеральный директор благотворительного фонда "ОМК-Участие" Лариса Орловская.
Разговор шел о поддержек детей с тяжелыми заболеваниями, а также о многочисленных других проектах фонда.
В.Емельянов
— Здравствуйте, это программа «Светлый вечер» на радио «Вера». Меня зовут Владимир Емельянов – я ее ведущий, рад вас приветствовать. Ну что же мы так потихонечку, по шажочку, путем Рождественского поста приближаемся все-таки и к новогодним праздникам, и к Рождеству Христову. И сейчас огромное количество всяких благотворительных мероприятий проходит в городе и по стране, невероятное количество благотворительных фондов, со многими из них вы знакомы, многие из них бывают на радио «Вера», тоже в том числе и в программе «Светлый вечер», и в программе «Дело дня» и это очень хорошо. И я должен сказать, что эти фонды не активизируются исключительно к рождественским праздникам, или к каким-то другим праздникам – дню защиты ребенка и так далее и так далее. Эти фонды работают круглогодично и помогают огромному количеству людей, детей, нуждающихся и так далее, и так далее. Но вот есть среди этих фондов, выделяются прямо очень ярко, такие фонды, которые взяли на себя очень непростую ношу, потому что работают они с детьми, которые приняли очень серьезный вызов в своей жизни – вызов в виде онкологических заболеваний. И вот один из таких фондов благотворительных называется благотворительный фонд «ОМК-Участие», генеральный директор которого – Лариса Орловская – моя сегодняшняя собеседница. Добрый вечер, Лариса! Здравствуйте!
Л.Орловская
— Добрый вечер, Володя!
В.Емельянов
— «ОМК-Участие», я так понимаю, что ОМК – это Объединенная металлургическая компания.
Л.Орловская
— Да, совершенно верно.
В.Емельянов
— Понятное дело, что это не московское предприятие.
Л.Орловская
— Вы знаете, в Объединенную металлургическую компанию входят, с одной стороны и с другой стороны. В металлургическую компанию входят заводы и головной офис, который находится в Москве.
В.Емельянов
— А основные предприятия находятся, я так понимаю, в Сибири где-то?
Л.Орловская
— Нет, Вы знаете, основные активы у нас в Нижегородской области – город Выкса, потом есть в Альметьевске, в Башкортостане – это город Благовещенск, это Пермский край – Чусовой.
В.Емельянов
— То есть, по всей стране получается?
Л.Орловская
— Да, это Челябинская область, то есть да, по всей стране.
В.Емельянов
— И когда-то кому-то пришло в голову… ОМК пришла в голову идея создать благотворительный фонд «Участие». Давайте немножечко расскажем об истории этого фонда – когда он начинался, кто все это придумал, какие мероприятия? Но все это естественно последовательно в течение нашей сегодняшней беседы.
Л.Орловская
— Фонд существует с 2008 года, фонд существует на пожертвования от частных людей, от акционеров и сотрудников нашей компании. Идея принадлежала нескольким сотрудникам, которые для себя сформулировали, что они хотели бы помогать детям, к ним присоединились другие сотрудники и таким образом родился фонд и было определено, так как очень хочется помогать многим, а возможности такой нет, то мы для себя сформулировали, что нашими благополучателями являются дети, или семьи, в которых есть эти дети, которые попали в какую-то тяжелую ситуацию жизненную и эти дети и семьи находятся в регионах присутствия нашей компании.
В.Емельянов
— Да, это ведь и написано на вашем сайте в рубрике «Вопрос-ответ». Если вы не являетесь сотрудником одного из предприятий Объединенной металлургической компании, давайте дальше буду называть ОМК, где-то еще раз потом нашим слушателям повторю, что это значит – очень долго произносить, жалко времени. И ваша семья не проживает в регионах присутствия ОМК, то вряд ли мы сможем вам помочь. То есть, в первую очередь ваша помощь направлена на сотрудников, на детей сотрудников?
Л.Орловская
— Ну, начинали мы действительно с этого, но в связи с тем, что в основном это градообразующие предприятия, то многие из жителей, которые живут, так, или иначе являются родственниками тех, которые работают на этих предприятиях. Поэтому мы сформулировали, что это не только сотрудники, но и жители региона в котором находится предприятие.
В.Емельянов
— Кстати, попутный вопрос, Лариса, а Вы часто бываете в этих градообразующих предприятиях?
Л.Орловская
— Сегодня в командировку еду.
В.Емельянов
— А давно ли Вы были? Я почему спрашиваю, потому что у нас очень часто с экранов телевизоров, со страниц газет, из интернета вот это словосочетание «градообразующие предприятия» и разные поводы эти градообразующие предприятия дают о себе говорить. То где-то зарплату не выплатили, то город находится в жутком состоянии, потому что предприятие практически разорено, а люди не знают, что делать дальше и в округе ехать не куда и как жить вообще тоже непонятно. Или наоборот, что город начинает вроде возрождаться, потому что возрождается градообразующее предприятие. Я просто никогда не был, как мне кажется, в таком населенном пункте под названием, я не знаю, любое название, где есть некое предприятие, которое образует этот населенный пункт.
Л.Орловская
— Володя, я Вас приглашаю.
В.Емельянов
— Ой, да, спасибо!
Л.Орловская
— Так как я довольно-таки часто, где-то 2-3 раза в месяц я бываю на наших градообразующих предприятиях, но основные все-таки наши предприятия находятся в городе Выкса и там у нас даже есть свой выделенный сотрудник, исполнительный директор, потому что там наиболее количество проходит мероприятий. Но, с другой стороны, у нас есть такие акции, которые мы начинали, может быть, в Москве, или той же самой Выксе, увидели, что это туда и эти акции нужно развивать и таким образом мы дальше уже охватили наши предприятия и таким образом у нас есть акция «С миру по елке», которая проходит сейчас и в каждом городе есть своя цель, свои благополучатели и это уже проходит несколько лет и эта акция проходит одновременно сразу на всех предприятиях, в том числе и в Москве.
В.Емельянов
— Давайте тогда подробнее об этом поговорим, что это такое «С миру по елке»? Кто осуществляет его финансовую, материальную, техническую поддержку, понятно, что организатором и инициатором является фонд «Участие»?
Л.Орловская
— Да.
В.Емельянов
— Что происходит?
Л.Орловская
— Вы знаете, начали мы в Москве, потому что мы давно работаем с онкоцентром имени Блохина на Каширке, с детским отделением и мы проводим две акции ежегодно, потому что наша деятельность, она направлена даже больше на поддержание работы детских онкологов, нежели… В онкоцентре на Кашире лежат дети, которые приезжают из регионов, они приезжают по квотам, у них безусловно масса других смежных проблем, но мы, как я уже стала говорить, мы помогаем детским онкологам для того, чтобы они могли бы объединившись доносить какие-то свои проблемы до правительства, до чиновников. Потому что оказалось, что детских онкологов не так много в нашей стране, но у них совершенно другие цели и у них другие проблемы, нежели у онкологов, которые помогают взрослым. Поэтому, как мы помогаем детским онкологам – прежде всего, мы способствовали их объединению и созданию этого Союза детских онкологов.
В.Емельянов
— А он уже есть, да?
Л.Орловская
— Да.
В.Емельянов
— Так и называется «Союз детских онкологов»?
Л.Орловская
— Это «Общество детских онкологов», возглавляет его академик, профессор Поляков Владимир Георгиевич и мы создали и поддерживаем сайт детскаяонкология.рф. Этот сайт направлен на то, чтобы родители могли узнавать информацию, что им делать – первую информацию, когда они узнали о таком диагнозе, а с другой стороны, чтобы они могли задавать вопросы врачам. То есть, это такая интерактивная площадка, а с другой стороны – это тоже площадка для общения врачей, потому что туда выкладывается и периодика, и какие-то сложные, нестандартные случаи, и там проходят вебинары, и в то же время несколько было создано обучающих модулей, где врачи могут, пройдя посмотреть, все ли они знают из современных средств. С другой стороны, мы поддерживаем научный журнал «Детская онкология». А для детей, вот я вернусь уже…
В.Емельянов
— Нет, давайте еще немножечко продолжим по поводу союза детских онкологов. Ведь ни для кого не секрет, что исследования медицинские, научные ведутся не только в нашей стране, но и за рубежом, вообще это очень правильно и не то, чтобы хорошо, а это просто необходимость вообще врачам знать иностранный язык, потому что надо читать не только нашу периодику и научные работы, которые издаются и выходят у нас, но и то, что выходит за рубежом. А там проводится невероятное количество исследований в том числе и конечно надо владеть языком на уровне, чтобы просто читать источники.
Л.Орловская
— Да, конечно.
В.Емельянов
— А вот вы не отправляете ваших детских онкологов, нет ли какой-то системы гранта для стажировок за рубежом? Потому что там наверняка можно перенять какой-то опыт, какие-то новые технологии, сейчас же меняется все каждый день буквально.
Л.Орловская
— Вы знаете, мы по-другому, подошли к этой проблеме, мы уже дважды спонсировали проведение съезда детских онкологов, мы все-таки за то, чтобы приезжали к нам и те профессора, или те докладчики иностранные, которые имеют какой-то опыт, или то, чем они готовы поделиться с нашими врачами, мы все-таки за то, чтобы они сюда приезжали, делились, учили.
В.Емельянов
— Тоже вариант, да.
Л.Орловская
— И впервые еще была организована и проведена школа для медсестер, потому что, как рассказывают врачи, особенно оперирующие, вообще первая медсестра, она как первая скрипка в оркестре, она очень важна, опытная…
В.Емельянов
— Операционная. Вы имеете в виду?
Л.Орловская
— Операционная, да.
В.Емельянов
— Ну, конечно, да.
Л.Орловская
— Операционная первая медсестра, потому что там несколько видимо медсестер присутствует, а вот первая…
В.Емельянов
— Точно совершенно, я знаю просто.
Л.Орловская
— Первая медсестра очень важна и многие врачи, которые после какого-то интервала, которые вновь начинают оперировать, они именно…
В.Емельянов
— Опираются на ее знания .
Л.Орловская
— Опираются на ее знания и вообще эта совместимость и безумная спайка, наверное, врача с медсестрой, поэтому было очень важно понимание того, все занимаются врачами, поднятием какого-то их образовательного уровня.
В.Емельянов
— После института.
Л.Орловская
— После институтов, а что с медсестрами? Оказалось, что у них тоже большое желание обучаться, большое желание знакомиться с новинками. Поэтому мы провели и очень надеемся, что будем проводить дальше, потому что такого в нашей стране еще не было, за рубежом есть. Плюс еще, Вы прекрасно понимаете, что в настоящий момент все говорят с экранов телевизоров о том, что очень важна именно диагностика. То, то в настоящий момент у нас явно является слабым местом.
В.Емельянов
— Причем ранняя, если речь идет об онкологии.
Л.Орловская
— Да, ранняя диагностика и поэтому нам тоже очень важно, чтобы наши усилия как-то направить на образование что ли педиатров тех, которые впервые сталкиваются с этой первичной диагностикой.
В.Емельянов
— Генеральный директор благотворительного фонда «ОМК-Участие» - Лариса Орловская сегодня в гостях у программы «Светлый вечер» и мы продолжаем наш разговор. Теперь давайте все-таки перейдем ближе… Это очень хорошо, мне очень понравилось то, что вы делаете и то, что вы не отправляете скажем наших туда за рубеж, а приглашаете сюда зарубежных ученых – это тоже правильно на самом деле. Но теперь давайте перейдем все-таки к «С миру по елке» к этому мероприятию, или, я не знаю, как это назвать.
Л.Орловская
— Это акция, мы ее называем акция. Вы знаете эта акция уже в этом году она проходит шестой раз, она проходит прямо в стенах онкоцентра в Москве, про регионы я скажу чуть позже. Эта акция родилась потому, что многие дети остаются на новый год в стенах больницы, то есть невозможно сократить, или прервать их лечебный процесс и поэтому они на новый год находятся там и все окна выходят во внутренний двор, в основном все окна – это такой темный двор.
В.Емельянов
— Мрачный.
Л.Орловская
— Мрачный, темный, хотя там многие фонды построили детские площадки, но там никто не гуляет, потому что детям нельзя гулять и они просто смотрят из окон на эти детские площадки, ну и темнеет в четыре часа уже и там просто ничего не видно, ты смотришь просто в темное окно. И плюс из-за отсутствия финансирования онкоцентр обычно не украшался, то есть, где-то стояла елочка в каком-то углу.
В.Емельянов
— Такая кургузая, да.
Л.Орловская
— Да и нам захотелось, чтобы праздник пришел к этим детям, особенно, вы знаете, в тот год начали украшать Москву и так красиво было на бульварах, на центральной улице, что нам очень захотелось поделиться и что-то сделать для детей, находящихся в онкоцентре и мы бросили клич. Вообще эта акция «С миру по елке», она не фандрайзинговая.
В.Емельянов
— А поясните, что это такое?
Л.Орловская
— Мы не собираем деньги, мы приглашаем к участию, приглашаем к участию с одной стороны людей, которые готовы прийти и украсить двор, украсить внутренние помещение онкоцентра вместе с детьми, которые там лежат.
В.Емельянов
— Кстати, а вот Вы говорите: «Вместе с детьми, которые там лежат», а я знаю, что иногда бывают какие-то достаточно жесткие карантинные требования, то есть, а как вы эти барьеры преодолеваете? То есть эти ребятки, которые в боксах карантинных лежат, они не имеют возможность даже выйти из этих боксов?
Л.Орловская
— Они да, почему я стала говорить про окна, те детки, которые в боксах, они имеют возможность только смотреть то, что происходит за окном и поэтому мы еще достаточно много делаем как раз в этом дворе. Помимо того, что мы стараемся как-то украсить.
В.Емельянов
— А что значит украсить? Что, там гирлянды какие-то?
Л.Орловская
— Да, Вы знаете, гирлянды, какие-то ростовые фигуры, которые светятся в темное время суток, это лампочки мигающие и вы знаете, ощущение какого-то новогоднего чуда, настроения. С другой стороны, приходят различные представители, ну, скажем, шоу-бизнеса – это те, которые хотят просто во дворе выступить с каким-то своим номером. Кто-то показывает огненное шоу, все дети смотрят на это из окна. Какие-то приходят тоже фокусники, то есть люди, которые обладают какими-то определенными артистическими навыками, но, которые не боятся мороза и которые готовы выступить во дворе.
В.Емельянов
— А эти детские отделения, они на нижних этажах что ли? Не пойму, здание то высокое.
Л.Орловская
— Нет, там всего четыре этажа.
В.Емельянов
— А, то есть это отдельный корпус вообще?
Л.Орловская
— Да, это отдельный корпус и четыре этажа, и в основном дети лежат на первом, на четвертом и на третьем.
В.Емельянов
— А, то есть фактически все под носом происходит, то есть, они видят лица.
Л.Орловская
— Они видят лица и как бы это получается такая площадка, которая видна всем из всех палат.
В.Емельянов
— Какие-то еще формы помощи могут быть востребованы? Я так понимаю, что каждый может принять посильное участие в этой акции?
Л.Орловская
— Вы знаете, да. В этом году проходила у нас акция с 29 ноября мы ее начали, как раз в «Щедрый вторник».
В.Емельянов
— Про «Щедрый вторник» отдельно.
Л.Орловская
— Отдельно, да, и заканчиваем десятого. Вы знаете, безусловно я начала говорить о том, что любой человек может записаться в волонтеры и прийти украшать, но нужно еще понимать, что нужно каждый пополнять и собирать то, чем украшать, поэтому люди приходят с шарами, с гирляндами, с мишурой, со снежинками. А с другой стороны, есть у родителей, у детей, знаете, такие бытовые нужды, которые мы тоже вывешиваем на сайт и люди опять-таки, заходя на сайт, они видят, что нужны какие-то медицинские… там какие-то хозяйственные товары, или нужды и они приносят это с собой, когда приходят к нам на акцию и мы это передаем родителям, детям.
В.Емельянов
— Ну а на сайте кстати omk-uchastie.ru можете набирать латиницей, можете набирать русским языком, все равно попадете туда, куда надо, вот так прямо на заглавной странице и написано в разделе «С миру по елке»: «Более 150 пациентов в детском отделении онконцентра имени Блохина в эти новогодние праздники не смогут пойти на елку в цирк, или в театр, увидеть сказочную красоту на улицах Москвы и получить подарок из рук деда Мороза». Поэтому благотворительный фонд «Участие» как раз и занимается всем тем, о чем говорит Лариса. Вы знаете, что, вот хотел спросить у Вас. Ну, вот закончатся новогодние праздники, закончится Рождество, настанет март, все начнет таять, гирлянды покинут свои места, шарики тоже покинут свои места, однако до лета еще далеко и что же они видят перед своими окнами – вот эти еще грязные сугробы снежные? То есть, я хочу просить, в течение года это каким-то образом продолжается дальше потом? Или это именно новогодняя тема?
Л.Орловская
— Это новогодняя тема, мы, работая с нашими волонтерами, мы говорим о том, что они могут прийти и помочь нарядить, но еще придут и помогут «разрядить».
В.Емельянов
— А где вы все это храните то добро?
Л.Орловская
— Вы знаете, есть, онкоцентр предоставляет помещение для хранения, но мы работаем уже несколько лет с одними и теми же волонтерами, в основном, это ребята, которые учатся в институтах. То есть это ребята из института МИСИС, это из МГИМО, из университета имени Ломоносова, это из Медицинской академии, которые приходят уже организовано, то есть люди, которые из года в год набирают волонтеров среди студентов и приходят они уже как-то организовано. И есть волонтеры дизайнеры, в этом году с нами работают дизайнеры из Высшей школы экономики, мальчики и девочки, которые абсолютно безвозмездно приходят и как раз распределяют, куда вешать какие шарики, снежинки, потому что, хотелось бы, чтобы это было красиво.
В.Емельянов
— А ледяные скульптуры, например, у вас бывает такое во дворе?
Л.Орловская
— Вы знаете, мы многое, что пробовали, действительно… не то, что пробовали, может сюда прийти и записаться любой. В этом году мы решили поддержать нашу государственную акцию, поддержать наше российское кино и решили опросить наших маленьких пациентов, а что собственно говоря они хотели бы посмотреть и вдруг услышали, что они хотели бы посмотреть российское кино для детей. И мы стали смотреть, а что же собственно говоря нового вообще было выпущено за это время.
В.Емельянов
— Действительно и что?
Л.Орловская
— Вы знаете, оказывается есть, есть такие режиссеры и продюсеры, которые занимаются детским кино и сейчас эту неделю как раз с пятого по десятое каждый день практически в онконцентре в актовом зале дети приходят и смотрят кино. Вчера как раз был Гари Яковлевич Бардин, который пришел представлять свои мультфильмы. И вообще он пришел с новым мультфильмом, но когда начал разговаривать с детьми, то оказалось, что хочется им посмотреть практически все, поэтому посмотрели и «Чучу», посмотрели и «Гадкого утенка», посмотрели и «Летучий корабль». То есть на самом деле оказалось, что все знают эти мультфильмы и все очень любят.
В.Емельянов
— А вот, что касается художественных фильмов?
Л.Орловская
— Художественные, Вы знаете, сегодня как раз у нас будет демонстрироваться фильм, который вышел в 2014 году, он называется «Мой папа Барышников» - это фильм, который рассказывает про мальчика 8-9-летнего, который обучался в балетной школе, все его там приключения и как он затем становится взрослым и становится банкиром, который спонсирует, то есть продолжает любить балет и спонсирует именно постановки балетные. Надо сказать, что я бы никогда не узнала про этот фильм, если бы в нем одну и ролей не сыграла моя подруга – режиссер и актриса Тина Барклая, которая мне собственно говоря и рассказала про этот фильм. А с другой стороны, мы очень ждем и это будет фактически премьера фильма «Тайна снежной королевы».
В.Емельянов
— Да, я читал об этом фильме, сам не видел еще.
Л.Орловская
— Это Наталья Сергеевна Бондарчук, которая закончила съемки этого фильма и это очень красиво, очень насыщенно и я была правда поражена и удивлена, что так наши могут снимать, вот честно, очень красивый фильм.
В.Емельянов
— Ну что же, замечательно. Хочу еще раз напомнить нашим слушателям, что у нас сегодня в гостях в программе «Светлый вечер» Лариса Орловская – генеральный директор благотворительного фонда «ОМК-Участие». Программу ведет Владимир Емельянов, мы вернемся буквально через минуту.
В.Емельянов
— Мы продолжаем нашу программу «Светлый вечер» на радио «Вера». Я ее ведущий – Владимир Емельянов. И мы продолжаем разговор с генеральным директором благотворительного фонда «ОМК-Участие» - Ларисой Орловской. Лариса, понятно, значит, что такое «С миру по елке» более, или менее разобрались. Вот акция «Щедрый вторник» - это тоже ваше?
Л.Орловская
— Володя, а можно я еще добавлю, чтобы мы закончили все-таки с акцией «С миру по елке».
В.Емельянов
— А, мы не закончили?
Л.Орловская
— Мы не закончили, сейчас я объясню почему. Потому что мы ее мультиплицировали. Сейчас объясню, я как раз в начале говорила о том, что у нас есть регионы, есть заводы и мы предложили им, то есть мы рассказали о нашем опыте работы с онкоцентром и мы предложили им узнать, есть ли потребность в больницах местных того же самого и готовы ли они такую же, похожую, или что-то взять из того опыта, который у нас есть в Москве, перенести это на свой регион, на свой город. Вы знаете, оказалось, что да, в этом есть потребность, хотя, конечно, меньше детей остаются прямо на самый новый год, но о том, чтобы люди могли частичку своего тепла, души и сердца могли бы как-то перенести на тех детей, которые в больнице, или в детском доме, они как-то это смогли осмыслить, переосмыслить, воспользоваться тем нашим положительным опытом и как раз во всех наших регионах эта акция тоже проходит.
В.Емельянов
— Лариса, я вот еще о чем хотел спросить – сбор подарков и игрушек проводится до десятого декабря, или с десятого декабря?
Л.Орловская
— Нет, до десятого декабря, но безусловно, если кто-то после десятого декабря захочет передать что-то маленьким пациентам, то безусловно мы не отказываемся, мы берем и передаем.
В.Емельянов
— А есть ли возможность желающим включиться в какие-то другие программы, которые осуществляет ваш фонд?
Л.Орловская
— Да, Вы знаете, мы очень чутко реагируем на запросы онконцентра по покупке оборудования. Дело в том, что безусловно, как и во всей нашей медицине, безусловно есть средства, которые отпускаются на закупку каких-то глобальных вещей, а есть еще масса других нужд. И на данный момент есть большая нехватка в инфузорах и перфузорах – это такие приспособления, которые необходимы для регулирования поступления лекарства в кровь через капельницу. То есть, эти аппараты такие маленькие, они…
В.Емельянов
— Это то, что с колесиком, вот это что ли? Они же вроде в систему входят.
Л.Орловская
— Нет, это то, что… они электронные и дают возможность не следить ребенку закончилось, или не закончилось, или родителю, или врачу, а они это делают как-то автоматически.
В.Емельянов
— Приблизительно понимаю, как работают.
Л.Орловская
— Оказалось, что они безусловно ценятся очень эти приборы определенной фирмы «Bobby brown», которые на порядок отличаются от тех же самых, но других фирм.
В.Емельянов
— А сейчас тут что-то президент подписал какое-то постановление, указ, или как это, декрет у них называется, что теперь мы должны резко сократить закупку импортного оборудования медицинского, причем там разные, начиная от масок лицевых, заканчивая всем, чем угодно, резко, чуть ли не в половину, имеются в виду госзакупки.
Л.Орловская
— Вы знаете, это очень плохо, на мой взгляд, но это не мне судить, конечно, Министерство здравоохранения получает какую-то обратную связь от наших медицинских учреждений, но безусловно…
В.Емельянов
— В этих приборах, про которые Вы говорите, в них есть острая нужда, да?
Л.Орловская
— Да, в них есть острая нужда и Вы знаете, мы впервые вышли на такую платформу по сбору денег. Planeta.ru, там много заявлено проектов, но мы вышли именно со своим проектом по сбору средств на закупку этого оборудования, поэтому каждый может зайти, как на наш сайт, так и на planeta.ru и перевести какое-то свое пожертвование на этот проект.
В.Емельянов
— Мы традиционно в конце передачи, если она у нас посвящена какому-то благотворительному фонду, или каким-то мероприятиям, мы традиционно в конце передачи оставляем координаты, известно, что лучше всего запоминается. А кто не запоминает, еще успеет за время нашего разговора подготовить, куда записать это и чем. Поэтому мы в самом конце еще раз напомним нашим слушателям все ваши координаты, как с вами связаться и так далее. А сейчас все-таки мне хотелось бы вернуться к акции «Щедрый вторник». Что это за акция, как вы принимали в ней участие? Вы ее организаторы, или вы вливаетесь?
Л.Орловская
— Вы знаете, мы были партнером этой акции. Это акция, которая впервые проходила в нашей стране – это акция международная.
В.Емельянов
— Международная, я слышал, да.
Л.Орловская
— И у нее большой опыт, она уже несколько лет… началась она в Америке и в 72 странах уже проводится. Вы знаете, «Щедрый вторник» - это такой всеобщий день благотворительности, то есть – это инициатива, это лишний раз напомнить о том, что существуют фонды, существуют люди, которые занимаются благотворительностью и, что каждый человек может примкнуть и тоже сделать что-то хорошее. Не обязательно только в этот день, но именно в этот день, или скажем так, за неделю до этого можно было рассказать о том, что же ты собственно говоря хорошее делаешь, или думаешь сделать. Это впервые для нашей страны, потому что все-таки у нас немножко другой менталитет, многие считают, что если ты делаешь хорошее дело, то об этом не нужно говорить, потому что ты делаешь это для души, для сердца и поэтому, это твое личное дело. На самом деле, Вы знаете, все дело обстоит совершенно по-другому, потому что, когда ты рассказываешь о своем добром деле, ты можешь этим заразить абсолютно тех людей, которые рядом с тобой. И, послушав тебя, многие могут сделать что-то доброе и прекрасное по аналогии с тем, что делаешь ты, или что-то другое. Так я разговариваю со своей подругой, рассказываю ей про «Щедрый вторник», вдруг она как-то немножко делается тихой, глаза опускает, я ей говорю: «Что-то случилось?» - она говорит: «Ты знаешь, я как-то стеснялась тебе признаться, я тоже делаю доброе дело». Я говорю: «Да? А что ты делаешь?» - она говорит: «А я помогаю бомжам. Я выходила все время выбрасывать мусор и увидела, как люди копошатся, ищут и жадно выбирают, что можно съесть в этих баках и я им стала помогать, выносить им еду и у меня уже целый коллектив собирается, я варю дома, выношу во двор целую кастрюлю и, наверное, это глупо». Я говорю: «Нет, почему? Это замечательно». Она говорит: «Я не понимала, как-то к этому люди отнесутся благожелательно, или как-то мне было немножко не по себе».
В.Емельянов
— Вот здесь как раз этот момент на котором я хотел бы немножечко остановиться и заострить и Ваше и собственное внимание. Мы кстати не так давно тоже с организаторами нескольких фондов беседовали на эту тему, у нас даже была отдельно, по-моему, программа, посвящена этому. Ведь в Писании сказано, что пусть левая рука не ведает, что творит правая, или если я не точно цитирую, прошу прощения – правая не ведает, что творит левая и милостыню твою твори в тайне, с одной стороны. Не то чтобы никто не видел, но сделай это незаметно как-то и не надо кичиться этим, рассказывать и я понимаю, что, наверное, это правильно. С другой стороны, когда мы читаем где-то в интернете, в каких-то социальных сетях, куда я не очень люблю ходить и кстати не хожу, несмотря на то что надо…
Л.Орловская
— По долгу службы.
В.Емельянов
— Да, но тем не менее, проскальзывает, что вот. мы живем в бездушное время, каждый сам за себя, никто никому не помогает. И я конечно, даже не работая здесь, я был бы убежден, что это не так, работая здесь и зная людей, которые реально помогают людям, я просто 100% знаю, что это так и таких людей очень много.
Л.Орловская
— Это правда.
В.Емельянов
— И чем больше люди рассказывают об этом, тем лучше и именно вот эта мотивация, вот Вы сказали, что Ваша подруга как-то потупила взор и сказала, что мне как-то неловко, а я бомжам помогаю. То есть, ей самой неловко говорить о том, что она делает добро. И с другой стороны, надо об этом говорить, потому что, а) об этом должны знать люди, б) возможно эти действия кому-то послужат примером для собственной реализации собственных каких-то желаний, проектов. Может быть кто-то сидит на кухне, нас слушает и у него вообще в голове целый план уже созрел и он не знает, что делать, и: «Ну ладно, а что я буду рассказывать об этом?» - и так далее.
Л.Орловская
— Володя, я с Вами абсолютно согласна, Володя, потому что некоторым может быть даже в голову не приходить, они настолько заняты своими повседневными делами, что, услышав, мы можем в человеке зажечь совершенно какой-то тлеющий огонек и это по-другому вообще осветит его жизнь. Потому что недаром же говорят, что если вдруг какие-то трудности у тебя самого, то начни помогать другим и твои трудности отступят. Поэтому мне кажется, что то, что принес нам «Щедрый вторник», а я считаю, что это его одна из ценнейших заслуг – это как раз возможность сказать на весь мир о том, что я это делаю, присоединяйтесь ко мне. Вы знаете, я знаю, что огромное количество в этот день и как обычных людей, так и организаций что-то проводили и потом рассказывали на платформе «Щедрый вторник» об этих своих делах. Оказалось, во-первых, ты видишь, насколько много таких людей и какую вообще нужную полезную работу, какую интересную работу они осуществляют и у тебя такое ощущение, что ты причастен к чему-то большому, нужному, светлому, международному и от этого как-то прибавляется сил и энергии.
В.Емельянов
— Я вот еще о чем хотел спросить, ведь деятельность вашего фонда не только ограничивается этой замечательной акцией, которая называется «С миру по елке», кстати я хочу нашим слушателям напомнить, что, если у вас есть желание каким-то образом поучаствовать, вы поторопитесь, потому что заканчивается эта акция 10 декабря. Поэтому, исходите из того, что совсем немного дней осталось до ее завершения и просто у вас есть время на подножку последнего вагона вскочить. Теперь, значит, по поводу деятельности вашего фонда и этой замечательной акции. Существует еще целый ряд благотворительных программ, которые вы проводите, в том числе и по помощи семьям, которые оказались в трудной ситуации. Давайте немножко об этом поговорим. Если у вас есть какие-то конкретные истории из жизни – это конечно всегда очень интересно слушать.
Л.Орловская
— Да, мы занимаемся помощью детям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации, как я уже говорила и в основном нам пишут родители, проживающие в регионах присутствия нашей компании и рассказывают о какой-то сложившейся трудной ситуации. И, начиная от… в основном, скажем так, это родители, которые просят помочь, если нужна какая-то операция, или какая-то реабилитация после этой операции, либо это дети…
В.Емельянов
— Речь идет только о детях, или о взрослых тоже?
Л.Орловская
— Нет, только о детях. То есть мы помогаем детям до 18 лет, были конечно исключения, когда мы помогали ребенку, ему исполнялось 18 лет и мы продолжали ему помогать с тем, чтобы реабилитация достигла какого-то завершения. Либо это дети, которые с различными диагнозами, в силу этих диагнозов с ограниченными возможностями здоровья и которым тоже нужна реабилитация. Вы знаете, я хочу сказать, что здесь же есть такая цепная абсолютно реакция, если вдруг… и в основном мамы передают из уст в уста. Если вдруг какой-то совершился прогресс у их ребенка. Дело в т ом, что безусловно эта реабилитация детям инвалидам заложена в областном бюджете и безусловно каждый ребенок получает эту реабилитацию, но чаще всего – это какая-то непрофильная реабилитация, или реабилитация, которая не приводит к желаемым результатам.
В.Емельянов
— Давайте еще не будем забывать о том, что у нас серьезно урезан бюджет сейчас в связи с экономической ситуацией в стране.
Л.Орловская
— И родители начинают искать сами какие-то варианты, как раз шустрить в интернете и искать какие-то положительные отзывы. А уже затем, найдя, и понимая, что от государства они уже не получат эту помощь, они начинают обращаться в фонд. Здесь очень важно… то есть мы безусловно сначала обращались к различным экспертам, дабы посмотреть, насколько все-таки запрос от эксперта соответствовал направлению, скажем, реабилитационному направлению той, или иной клиники и дальше разговаривали с врачами этой клиники, дабы понять, чтобы это было не какое-то единоразовое посещение, а как они все-таки видят организацию этого процесса так, чтобы был результат. У нас сложились с рядом таких реабилитационных клиник свои уже какие-то отношения, и я начала с того, что родители, видя результат, начинают писать это в интернете, или делиться со своими знакомыми.
В.Емельянов
— Сарафанное радио – красивое название.
Л.Орловская
— Да, начинается такая не очередь, но дорожка, которая все время не зарастает и люди начинают проситься туда же, где маленькое чудо произошло. И вы знаете, отдельно хочу сказать про центр в Челябинске, который называется «Сакура», который действительно помогает детям с диагнозом ДЦП и это безусловно очень хорошие результаты, но ребенок туда должен приехать несколько раз. И наш фонд помогает таким детям, и я очень надеюсь, что многие из них начнут ходить, некоторые смогут себя как-то обслуживать. Прогресс есть, но работа еще предстоит большая.
В.Емельянов
— Я хотел бы нашим слушателям сказать, что если вы зайдете на сайт благотворительного фонда «Участие» и тоже увидите эти строки, что не всем фонд «Участие» может помочь в полной мере, а кому и вовсе может, к сожалению, отказать, по тем, или иным причинам, то ни в коем случае никогда не надо отчаиваться, потому что фондов огромное количество, стучите во все двери, звоните во все колокола и обязательно найдется организация, обязательно найдется фонд, рано или поздно, который вам поможет. Ну, рано, или поздно – я имею в виду, просто, как лексический оборот – который обязательно вам поможет. И не бывает такого, чтобы не открылось, когда люди стучали.
В.Емельянов
— Я напоминаю, что наш сегодняшний гость – Лариса Орловская – генеральный директор благотворительного фонда «ОМК-Участие». Лариса, еще вот такой вопрос, прежде чем мы уже соответственно будем завершать наш разговор. «Душевный базар», который пройдет в Москве в воскресенье – это что за мероприятие?
Л.Орловская
— «Душевный базар» - это площадка на которую приглашаются различные фонды, или некоммерческие организации, где так, или иначе… туда приходят целыми семьями и, где можно купить новогодние сувениры, где можно поучаствовать в мастер-классе, или сделать какие-то фотографии новогодние за небольшие пожертвования. И эти пожертвования пойдут как раз на программы, осуществляемые фондами. То есть фонды туда приходят для того, чтобы можно было бы собрать какие-то средства для осуществления своих программ.
В.Емельянов
— Еще раз напомню, что он пройдет 11 декабря в Гостином дворе – «Душевный базар». Но это не вы организуете?
Л.Орловская
— Нет, не мы организуем, мы просто участники.
В.Емельянов
— Так что в Гостином дворе вас ждут 11 числа, милости просим. Ну и у нас остается совсем немного времени для того, чтобы кратко напомнить и пройтись по основным пунктам – как можно помочь вашему фонду, как можно стать волонтером, в чем помощь, еще раз давайте повторим, вот прямо в чем остро нуждаетесь и в чем нуждается центр Блохина в том числе.
Л.Орловская
— Вы знаете, если зайти на наш сайт, то как раз открыть страничку «С миру по елке», то там будет интерактивное дерево и зайдя туда, вы сможете увидеть, как можно поучаствовать в акции «С миру по елке». Несмотря на то, что там написано, что заканчивается десятого числа эта акция – сбор средств по покупке, по приобретению оборудования для онкоцентра будет продолжаться до 14 февраля. Поэтому, пожалуйста, заходите, смотрите, участвуйте, мы будем вам очень благодарны.
В.Емельянов
— Ну и в конце теперь уже хотелось бы мне узнать о ваших планируемых мероприятиях. Потому что я смотрю список, все-таки он внушительны – это адресная помощь семьям, «Выкса – город равных возможностей», образовательные проекты для учителей, которые работают с детьми с ограниченными возможностями и так далее. Еще есть какой-то фестиваль у вас прямо «Арт-Овраг».
Л.Орловская
— Да, фестиваль «Арт-Овраг» с 2011 года мы проводим – это фестиваль, который проходит три дня в июне в городе Выкса. В 2017 году он будет с 16-17 июня. Это фестиваль городской культуры, как мы его назвали и у него несколько направлений. С одной стороны – это архитектура, это визуальное искусство, это музыкальное направление.
В.Емельянов
— Это все рассказывает именно о городе Выкса, или вообще об области?
Л.Орловская
— Нет, это не о городе Выкса – это все самое новое и передовое, что есть в этих направлениях. То есть приезжают различные представители. Вообще фестиваль международный, приезжают представители…
В.Емельянов
— А проходит он?
Л.Орловская
— В городе Выкса – Нижегородская область. На три дня парк, основные площади города становятся фестивальными и приезжает огромное количество народа, не только из близлежащих городов, но и Нижний Новгород, Питер и Москва. Это такие активные любознательные люди, которым, в общем-то, интересно посмотреть и поучаствовать. С одной стороны, огромное количество мастер-классов, которые проводятся на разных площадках для совершенно разных возрастов и детей, и взрослых. А с другой стороны, это различные перформансы, это возможность посмотреть какие-то архитектурные временные и постоянные сооружения, ну и это граффити, которые наносятся на огромные фасады, украшают стены этого города, то есть, это масштабное интересное мероприятие.
В.Емельянов
— А Выкса вообще большой город?
Л.Орловская
— 60 000.
В.Емельянов
— И три дня целых…То есть для них – это такой трехдневный праздник?
Л.Орловская
— Это такой трехдневный праздник, они понимают, отдают себе отчет, что конечно у соседей, или вообще в близлежащих городах и селах таких фестивалей не проводится и они очень гордятся этим, потому что даже после того, как фестиваль заканчивается, остаются эти объекты, которые были сделаны. И очень многие приглашают своих друзей, говорят, что вы приезжайте из других городов посмотреть, потому что у нас тут такое.
В.Емельянов
— Ну они эти объекты функциональные при этом, или это просто временный объект?
Л.Орловская
— Вы знаете, по-разному, начиная от скамьи-ладьи, которая была установлена на кромке пруда и где теперь очень такие романтические особы провожают закат, а менее романтические проводят там свадьбы и фотографируются, потому что очень красивый вид на озеро, на лес, церковь, отреставрированную. А с другой стороны, это может быть, например, башня. Есть башня, потому что один год у фестиваля была тема башен и там в Выксе находится башня, сооруженная Шуховым и именно поэтому мы подумали, что неплохо было бы, чтобы современные архитекторы предложили бы свои варианты каких-то башен. И вот одна из башен, самая, на наш взгляд интересная была как раз башня, которая называлась «Про-елка» и она установлена в Выксе и ее наряжают на новый год, несмотря на то, что она железная, практически, как Эйфелева башня, немножко правда другой конфигурации, но ее наряжают и она вся светится и мигает.
В.Емельянов
— Надо же, как интересно, я даже и не знал, что в Выксе тоже есть Шуховская башня, как у нас неподалеку на Шаболовке.
Л.Орловская
— Да, там есть еще цех сталелитейный, построенный тоже Шуховым, то есть это интересно.
В.Емельянов
— Ну что же, спасибо большое! Я напомню нашим слушателям, что у нас в гостях сегодня была Лариса Орловская – генеральный директор благотворительного фонда «ОМК-Участие». Лариса, спасибо Вам большое, что нашли время к нам заглянуть на «Светлый вечер».
Л.Орловская
— Спасибо Вам, Володя! Очень приятно было.
В.Емельянов
— Спасибо! Программу провел Владимир Емельянов я прощаюсь с вами до новых встреч, до свидания!
«Воскресение Христово и Светлая седмица». Прот. Максим Первозванский
В нашей студии был клирик московского храма Сорока Севастийских мучеников протоиерей Максим Первозванский.
Разговор шел о светлом Христовом Воскресении, о богослужениях пасхальной недели, о праздновании в честь Иверской иконы Богородицы, а также иконы «Живоносный источник».
«Семья в жизни вечной». Священник Александр Сатомский
У нас в гостях был настоятель Богоявленского храма в Ярославле священник Александр Сатомский.
Мы говорили о том, какими будут отношения людей после всеобщего воскресения и сохранится ли любовь супругов и родственников в вечной жизни.
Ведущие: Александр Ананьев, Алла Митрофанова
А. Ананьев:
— Великая Суббота, вечер, когда, наверное, правильнее всего было бы ничего не говорить, ни о чем не рассуждать, уж тем более легко смеяться в приятной компании. Надеюсь, что мы сегодня постараемся выдержать вот эту вот важную, несколько напряженную, но очень ответственную атмосферу Великой Субботы в программе «Семейный час». Но программа «Семейный час» все-таки выйдет, потому что в студии Радио ВЕРА все-таки появилась ведущая программы «Семейный час» — моя жена Алла Митрофанова.
А. Митрофанова:
— Что значит «все-таки появилась»?
А. Ананьев:
— Потому что Великая Суббота и предполагается, что ты в храме должна быть.
А. Митрофанова:
— Ну, сейчас поедем, конечно.
А. Ананьев:
— Я Александр Ананьев, и сегодня мы долго думали с Аллой, о чем стоит поговорить в эти 60 минут, и после недолгих рассуждений мы поняли, что нам действительно интересно и важно, уж не знаю, насколько возможно, получить ответ на этот вопрос, узнать: а что будет там, в загробной жизни? Действительно ли мы, прожив здесь долгую счастливую жизнь, по возможности сделаем все, чтобы умереть в один день, и там больше никогда не увидимся, потому что нет там ни мужеского пола, ни женского, ни мужа, ни жены, ни ипотеки, ни дома, ни кухни, ни гардероба, там все совершенно иначе, и вся наша семейная жизнь закончится могильным камнем? Или же, «что Бог сочетал, того человек не разлучает», и неспроста Господь свел нас — семью, мужа, жену, детей вместе на одних квадратных метрах общей жилплощади, чтобы и потом мы тоже как-то держались вместе? Согласитесь, это интересно, и это важно. И я не знаю, насколько получится у нашего сегодняшнего собеседника дать ответ на этот вопрос, но учитывая то, что сегодня мы пригласили настоятеля храма Богоявления в Ярославле, нашего дорогого друга, священника Александра Сатомского, какой-то очень важный ответ мы обязательно получим. Добрый вечер, отец Александр, здравствуйте, с Великой вас Субботой.
о. Александр:
— Добрый вечер.
А. Митрофанова:
— Вообще, Великая Суббота — это такой, с одной стороны, день тишины, а с другой стороны, внутри уже всё клокочет от радости, потому что ты понимаешь, в общем-то — ну, Пасха, она наступает.
А. Ананьев:
— Я в прошлом году помню утро Великой Субботы: я проснулся и понял, что Христа нету. Ну, вот, Он вчера умер, а сегодня Его нету.
А. Митрофанова:
— Ты понимаешь, когда в этот момент стоишь на Литургии, то всё несколько иначе. Впервые в жизни, кстати, помню, как узнала о содержании Великой Субботы, я несколько лет уже в храм ходила, пришла в храм, меня попросили помочь с цветами, цветами к Пасхе украсить храм. Я говорю: «А во сколько?» — «Ну, украшать будем часов с 12-ти, так что хочешь, останься там после службы». И я думаю: «ну, здрасьте, на ночное богослужение надо идти ещё, значит, в Великую Субботу там утром...нет-нет», я пришла к 12-ти. И когда я попала вот в это храмовое пространство...
А. Ананьев:
— Это Татьянинский храм был.
А. Митрофанова:
— Это был Татьянинский храм, весь залитый светом, покоем, радостью, но пока тихой такой, не ликующей и, вы знаете, у меня было ощущение, что я, может быть, что-то самое важное только что пропустила, ну, просто потому, что тупо решила: извините, я посплю. И пропустила что-то такое, от чего...вообще-то, чего люди ждут целый год, как потом выяснилось. И естественно, в следующем году я уже, опережая собственный вопль, подскочила, помчалась на Литургию Великой Субботы, и вот это состояние, когда на самом деле Христос жив, и об этом пока ещё не знают вокруг, а Он жив, и Он из-за ада выводит тех, кто хочет выйти вместе с Ним, всех. Всех, кто захочет! Он их будет за запястье выдёргивать оттуда, как на иконе знаменитой Воскресения Христова в монастыре Хора. Ну, это потрясающе. Потом, ведь икона Воскресения Христова — это икона Великой Субботы, и Евангелие о Воскресении Христовом читается на Литургии в Великую Субботу, то есть это и есть, по сути, пасхальная служба, поэтому у меня вот с тех пор несколько иное отношение к этому дню, может быть, даже, знаете, оно сливается в единое — и пасхальная радость, и радость Великой Субботы, какой-то нераздельный такой календарный фрагмент.
А. Ананьев:
— Слушайте, отец Александр, прежде чем мы начнём вас действительно мучить семейными передрягами, а я сейчас понял вообще, в чём трагедия происходящего, я хочу спросить вас: а что для вас Великая Суббота?
о. Александр:
— Вот, вы знаете, за достаточно небольшой период времени, который я, собственно, служу священником, вот всё это восприятие достаточно сильно менялось, и на каком-то этапе вот от того акцента, который вы предлагаете, я ушёл, в каком смысле: мы проживаем календарь таким образом, как будто эти события случаются прямо сейчас, а на каком-то этапе ко мне пришло это совершенно чёткое ощущение и понимание, что Христос всегда Воскрес. То есть мы Страстную неделю на самом деле проживаем ведь в свете Воскресшего Христа, Он уже победил, в этом смысле даже вот византийские авторы, которые написали соответствующего рода тексты, очень чётко это улавливают: с одной стороны, конечно, они давят на психологическую «педаль» сострадания, что мы с Христом проживаем, переживаем всё это, но, с другой стороны, там время от времени проскакивают вот эти тезисы, что победа уже осуществлена. Собственно, «Не рыдай, Мене, Мати, зрящи во гробе», это известнейшее песнопение, то есть как «не рыдай», если всё, вся история завершена? Я восстану и прославлюсь, и Тебя возвеличу, и Тебя не забуду«. Или: «вот они вложили в мою руку жезл (как бы не зная), что Я сокрушу их, как горшечник сосуды», и много-много-много вот такого рода тезисов. И вот в этом смысле я уже достаточно давненько вхожу в Страстную с этим чётким пониманием — Христос победил. То есть это история про когда-то сгущавшуюся тьму, которая так ничего и не смогла. То есть победа Христова абсолютно однозначна, в этом смысле она в Великую Пятницу ничуть не менее очевидна, чем в Субботу и Воскресенье.
А. Ананьев:
— «Семейный час» на Радио ВЕРА, священник Александр Сатомский, настоятель храма Богоявления в Ярославле, с вами Алла Митрофанова, Александр Ананьев, мы в Великую Субботу говорим... О чём можно говорить в «Семейном часе»? О семье, о муже, жене, детях. Алечка сейчас сказала удивительную штуку: до нашего знакомства, до нашего венчания, до нашей свадьбы она вела благочестивую жизнь, она ходила в Великую Субботу украшать храм цветами, она чаще бывала на службах, она была прихожанкой семнадцати-двадцати храмов...
А. Митрофанова:
— Да ладно тебе, что ты преувеличиваешь-то? (смеется)
А. Ананьев:
— ...сейчас её жизнь, и я виню себя в этом, не то чтобы я делал это специально, вовсе нет, но акцент её внимания сместился с церкви на мужа.
А. Митрофанова:
— Ну нет, ну...
А. Ананьев:
— Когда последний раз, дорогая жена, ты украшала Татьянинский храм цветами? Внимание, вопрос! Минута на размышление. Ответ: «до нашего знакомства». Я, ещё раз, я тебя очень хорошо понимаю, я тебе очень благодарен, но штука в том, что муж для жены — преграда. Давайте начистоту. Муж для жены — не путь к Богу, муж для жены — преграда. И в этом смысле могу ли я, несчастный, рассчитывать на то, что по ту сторону земной жизни мы сохраним какую-то связь?
А. Митрофанова:
— Понимаешь, какая штука, от того, украшу я или не украшу храм цветами, мне кажется, гораздо в меньшей степени зависит моя посмертная участь, чем от того, сумею ли я или не сумею прокачать любовь внутри себя.
А. Ананьев
— «Марфа, Марфа, о многом заботишься ты, но не о главном». Отец Александр, рассудите. По-моему, здесь как раз очень тяжёлая на самом деле картина нарисуется.
о. Александр:
— В общем-то, во-первых и главных, абсолютно верен тезис про то, что не столько от украшения храма цветами, сколько как от украшения себя добродетелями и совершенствами в общении с вами преуспевает ваша жена, безусловно, то есть вы в этом смысле — главная лестница, ведущая её к Богу семимильными шагами. Равно, как и наоборот.
А. Ананьев:
— То есть работы больше, удовольствия меньше, от этого и награда выше?
о. Александр:
— Ну, не то чтобы, я это никак не оцениваю, но это очевидный факт. Более того, в эту сторону у нас ведь совершенно однозначно смотрят и все традиционные религиозные формы. Вспомним, например, соседний нам иудаизм, который предписывает мужчине в день субботний посещение синагоги просто абсолютно однозначно, это его прямой долг, не в смысле там он хотел-не хотел, полезно-не полезно, он должен там быть. Женщине он не предписывает ничего абсолютно. Эффектнейшим способом, выруливая эту ситуацию не темой детей и кухни, а тем, что Адам, сотворенный из земли, нуждается в продолжении возделывания, а Ева, сотворенная из Адама — это лучшее из всего того, что сотворил Бог, потому что вот уже ничего более совершенного, как из человека произведенное, уже сделать нельзя, поэтому ее учить — только портить. Соответственно, как бы собрание в синагоге — это собрание научения, поэтому все прекрасно, она уже готова к Царству Небесному, пусть спокойно занимается кухней, то есть в этом, конечно, есть определенного рода манипуляция. (смеется)
А. Митрофанова:
— Конечно.
о. Александр:
— Очевидно. Но если серьезно, ведь Древняя Церковь совершенно неслучайно выделяла даже среди женщин совершенно определенные типы служений, например, отдельно говоря о девицах, отдельно говоря о вдовах, которые вот внутри церковного собрания несут какое-то большее число трудов и послушаний, потому что почтенные матроны, обремененные семьями и мужьями, вот самой волей Господней к ним и приставлены, к этим семьям и мужьям, равно как и наоборот.
А. Митрофанова:
— И это твой путь, условно говоря. Я знаю ситуации, когда, ну немного, но знаю такие случаи, когда женщина начинает отдаляться даже от семьи, потому что есть какое-то церковное или социальное служение, очевидное для нее, и очень благородное, и социально одобряемое — страдает семья, в этих случаях страдает семья вплоть до даже вот каких-то глубоких кризисов, и не уверена, что, может быть, в каких-то ситуациях это такой вполне допустимый вариант. Однако есть вообще мужья потрясающие, я вспоминаю историю доктора Лизы, Елизаветы Петровны Глинки, вот Глеб Глебович — как он понимал, что делает его жена! Он был здесь, в нашей студии, это человек, который у меня вызывает глубочайшее почтение. Но это, скорее, редкость. Поэтому для женщины, мне кажется, если мы не берем такие исключения, как Елизавета Петровна, которая, наверное, все-таки подтверждает правило, то для среднестатистической гражданки типа меня вполне естественно, что главное — это муж-семья. Остальное — ну вот, по силам и по времени.
А. Ананьев:
— Ну, ты как раз пытаешься найти какой-то баланс, какое-то равновесие в этих вопросах, но в том, что вот это противоречие, оно все-таки имеет место — это правда, либо ты с Церковью, с верой, со Христом, либо ты с мужем с готовкой, с уборкой. Иначе не было бы монахов, которые поняли, что вот семья будет мешать, семья будет мешать моему служению Богу. И семья всегда мешает служению Богу.
А. Митрофанова:
— У тебя какое-то чувство вины, что ли, я не пойму? Ты все время как-то: «а как бы тебе было хорошо, если бы ты сейчас была бы в храме, а ты вот со мной...»
А. Ананьев:
— Солнце, да, да, у меня чувство вины, потому что я понимаю, что до нашего знакомства ты чаще, ты просто чаще была в храме, и Великим постом, и на Страстной неделе, ты каждый день была в храме...
А. Митрофанова:
— Посмотри на лицо отца Александра.
А. Ананьев:
— ...а сейчас я понимаю, что и молитвы стало меньше по моей вине, и в храме ты стала бывать меньше по моей вине. На отца Александра я вообще стараюсь не смотреть, потому что вот все, что я говорю, отец Александр опровергает своей собственной жизнью, своим собственным примером, потому что, казалось бы, откуда у священника Великим постом может быть свободное время, чтобы украшать печеньки для куличей для своей жены, которая печет? Тем не менее, вот ночами отец Александр Великим постом занимался тем, что выписывал кремом на этих печеньках поздравления со Светлой Пасхой. Да, да, так и было, я знаю, что так и было, я видел эти куличи своими глазами, я нисколько в этом не сомневаюсь. То есть вы опровергаете вообще все, что я говорю, но то, что я говорю — это тоже правда.
о. Александр:
— Здесь, наверное, это не вопрос про правду-неправду, это вопрос про оценку. Ну как бы про оценку, и вот именно как совершенно верно заметили мы про расстановку приоритетности, то есть совершенно нормально и естественно находиться внутри семейных отношений вовлеченно, апостол Павел говорит, и говорит это мужчине, кстати, что «Тот, кто оставил попечение о своих ближних, о своей семье — отрекся от веры и хуже неверного, хуже язычника». То есть, опять же, Христос говорит в Евангелии, что «тот, кто сказал родителям: «Дар Богу то, чем бы ты пользовался от меня», как бы и с вашей точки зрения он вообще молодец и не повинен — вообще-то преступает заповедь, то есть здесь соподчиненность этих вещей на самом деле очевидна. Семья — это малая Церковь, община — это большая Церковь, вот, соответственно, мы движемся от меньшего к большему, это совершенно нормально, естественно и очевидно. Мы взращиваем что-то сначала в меньшем объеме, потом можем экстраполировать это куда-то шире, вывести это в больший объем, никак наоборот оно вообще никогда не работает. Нельзя где-то там набраться нравственных совершенств на стороне, а потом прийти их и внедрять в семью.
А. Ананьев:
— Ну, точнее всего и однозначнее всего о расстановке приоритетов Спаситель говорит вот в Евангелии от Матфея, в главе 10-й: «Враги человеку домашние его, и кто любит отца или мать более, чем Меня, не достоин Меня, и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня». О жене он не говорит, но имеет это в виду в первую очередь, и уж если кто любит жену или мужа больше, чем Меня и предпочитает мужа тому, чтобы прийти ко Мне в церковь, тот вообще грешник-грешник ужасный.
о. Александр:
— Я замечу, что это уже экзегеза, то есть на этом этапе вы уже толкуете, а не пересказываете текст.
А. Ананьев:
— Ну, разве это не очевидно?
о. Александр:
— Ну, вообще никакая экзегеза не очевидна, это всегда усилие в той или иной степени тяжести.
А. Ананьев:
— Как говорит наш дорогой друг, психолог Кристина Корочка: «В очевидности собственных высказываний есть первый признак недалёкости и необразованности».
А. Митрофанова:
— Поясните, отец Александр.
о. Александр:
— Нет, здесь простая вещь, она не то что простая, на каком-то этапе у меня как-то вот случилось такое, как мне кажется, понимание этого фрагмента, то есть я всю жизнь как-то ходил мимо него и его сознательно избегал, а как-то раз вот он прямо взял и внутренне прожился. То есть нам кажется, что Христос противопоставляет: либо-либо, а вот на каком-то этапе мне вдруг стало как-то внутренне очевидно — я не настаиваю на этом опыте и не говорю, что это как раз единственно верная экзегеза этого фрагмента — что Он указывает на правильную и неправильную последовательность, что вот любовь к Богу и любовь к ближнему взаимосвязаны, вот их как раз нельзя дробить и рвать, что — нет, если ты любишь Бога, будь любезен, люби Бога. Если ты тут вот с ближними как-то, значит, у тебя с Богом недостача, и наоборот. Нет, в свете любви к Христу нормализуются наши отношения и наша любовь вот к этим самым ближним, а вне этих отношений — ну, понятно, что на том этапе это вообще как бы про Бога в широком смысле слова, но тем не менее, уже из нашего контекста можем и так говорить, а вне этого они как бы бессмысленны, то есть там на самом деле ничего не рождается, и мы тоже знаем кучу этих примеров любовных любовей, которые вообще недалеки от самых нездоровых форм, в плане любви как обладания, как бы жажда поглощения другого и полного введения его, как аппендикса, в свою жизнь, как бы приращивания к себе насмерть, ну и другие удивительные вещи. То есть вот здесь через любовь Христову ты имеешь нормальную любовь ко всем остальным, в противном случае там какой-то жуть и ужас.
А. Ананьев:
— Это надо, конечно, прожить вот это понимание, которым вы сейчас поделились, потому что мне пока доступно только очень такое лобовое и банальное объяснение, что вот, мол, если муж тебя не пускает в церковь — бросай такого мужа и иди в церковь, и в этом контексте я, конечно, ужасно переживаю по поводу того, что происходит у нас, но надеюсь, что ситуация изменится. И вообще, муж должен вести жену в церковь, как вы вот говорите в традиции иудаизма, да и в исламе тоже, там именно мужчина идет к Богу, а женщина там следует за ним или не следует за ним, уже дело десятое, но благополучие семьи в отношениях с Богом зависит именно от мужчины. У нас почему-то, если мы не принимаем во внимание семьи священников, в остальных семьях, как правило, в 99 процентах случаев именно жена тащит семью в церковь, хоть как-то на своих плечах, буквально или образно, но все сама, а мужчины почему-то нет, и как это исправить тоже не совсем понятно. Даже по нашей семье непонятно.
А. Митрофанова:
— Слушай, всему свое время. Мне кажется, что Господь же людей-то не кидает.
А. Ананьев:
— К людям больше вопросов, конечно. Сейчас мы прервемся на минуту, у нас полезная информация на Радио ВЕРА, а через минуту мы вернемся к разговору и все-таки попробуем выяснить, так что же нас ожидает по ту сторону земной жизни? Действительно ли мы будем вместе? Что об этом говорит Священное Писание? Что об этом говорят церковные предания? Или же нас там ожидает нечто совершенно иное, и рассчитывать на это не придется? Что значит семья с точки зрения вечности? Это программа «Семейный час», не переключайтесь.
А. Ананьев:
— Что ожидает нас по ту сторону земной жизни? Это программа «Семейный час на Радио ВЕРА», с вами Алла Митрофанова...
А. Митрофанова:
— ... Александр Ананьев.
А. Ананьев:
— И в Великую субботу мы пригласили к разговору нашего гостя из Ярославля, настоятеля храма Богоявления в самом центре Ярославля, священника Александра Сатомского. Кстати, в Ярославле сейчас должно быть очень красиво, там весна гораздо более отчетлива, чем в Москве. Все-таки город, такое впечатление, что он чуть ли не южнее находится, хотя на самом деле он находится севернее Москвы, но сколько раз мы там ни были, все время ощущение, что там какой-то курорт-курорт, и весной там, наверное, особенно хорошо, да?
о. Александр:
— Мне кажется, это все происходит из общей логики: хорошо там, где нет нас, и, соответственно, куда мы приезжаем по какому-то иному поводу, нежели чем ежедневную работу работать, там, конечно, удивительно. Это как бы, скорее, про угол зрения, чем про географию.
А. Ананьев:
— Но объективно, объективно уютный город. Итак, отец Александр, давайте разбираться, что мы знаем о загробной жизни в контексте семьи?
о. Александр:
— Правильный ответ — «ничего». Пойдемте домой.
А. Митрофанова:
— Готовиться к пасхальной службе.
о. Александр:
— Да. В том смысле, что мы и в целом, не в контексте семьи, имеем очень маленькое, очень ограниченное представление о каких-либо реалиях вот такого типа бытования. Более того, тоже сразу важный тезис, который нам должен развести в стороны две вещи: в целом в ряде случаев Новый Завет вообще ничего не предлагает по поводу так называемого «посмертия», он не теоретизирует на тему самостоятельного бытования души в отделенности от тела, а говорит про свет вечного дня, то есть про Царство Божие, пришедшее в силе, явленное в мире, новое небо и новую землю, Небесный Иерусалим, сошедший в нашу реальность, и, соответственно, про жизнь вечную, а не про какую-то посмертную, то есть про ситуацию, в которой смерть побеждена.
А. Ананьев:
— Какое-то общение доказано по ту сторону земной жизни после смерти?
А. Митрофанова:
— А как это можно доказать?
А. Ананьев:
— Ты знаешь, очень часто я встречаю в откровениях святых — людей, которым я доверяю, рассказы о том, что «к ним пришел тот», «к ним пришел этот», то есть личность там сохраняется.
А. Митрофанова:
— Конечно.
А. Ананьев:
— Личность человека, которого ты любишь, там, по крайней мере, ближе к тебе, чем личность человека, к которому ты равнодушен. Стало быть, я вправе ожидать от загробной жизни того, что я там тебя не потеряю, да? Что муж не потеряет свою жену, а дети не потеряют любимых родителей и встретят их там, но мы на это надеемся, правильно?
А. Митрофанова:
— Очень.
А. Ананьева
— И свидетельства святых тому доказательство. И вот вопрос: будет оно так или нет, и на что мы в праве рассчитывать?
о. Александр:
— Ну вот здесь хороший тезис про опыт святости в том смысле, что вообще церковное почитание святых как таковых, это вот первый положительный тезис в данную копилку, то есть он не от Писания в основном, хотя Писание тоже указывает нам, почему мы почитаем святых, каким образом, в чем почитание верное, в чем ложное, но просто как церковная практика, это и очень обнадеживающе, а с другой стороны, и очень доказательно. Обнадеживающе в том смысле, что дает нам какую-то вот эту надежду на сохранение личности, а с другой стороны, доказательно, потому что у нас есть огромный объем материала, как раз, как Александр сказал, который и указывает на то, что человек помнит, кто он, знает, кто те, к кому по той или иной причине он явился, то есть он имеет отношение, он не явлен, как, условно, какой-нибудь абстрактный вестник, как сила небесная, которая сошла ровно для того, чтобы сообщить нечто, ну, собственно, как мы видим ангелов в Ветхом Завете, то есть вот они явили волю Господню, это вообще никак не обозначает их отношение, ни положительное, ни отрицательное, никакое, они выполнили функцию, всё. Со святыми не так — они её хотя и выполняют, но это всегда какая-то очень личная история. Можем вспомнить массу случаев с явлениями Богородицы тому или иному, вот там какой-нибудь страдающий, обезножевший пьяница, которому является, например, преподобный Варлаам, если не ошибаюсь, Серпуховской, и, значит, настаивает, чтобы тот шёл и исцелялся от такой-то иконы Богородичной, и он, соответственно, находит, вот вам Неупиваемая Чаша. Ситуации, когда Богородица лично является и настаивает на похожих же вещах, то есть там ряд менее известных святынь, тоже как бы вот вполне понятные темы. И вот такого рода свидетельства убеждают нас достаточно доказательно в сохранении и личности, и отношения, а мы понимаем, что вообще отношение, как таковое, является важной частью личности.
А. Митрофанова:
— Меня вообще, знаете, в историях святых всегда, а в последнее время особенно, больше всего поражает их включённость в наши жизни, в наши дела. Мы с ними лично чаще всего всё-таки незнакомы, ну если вот, допустим, может быть, кто из святых ближе всего на линейке времени к нам — святитель Лука (Войно-Ясенецкий), может быть, новомученики XX века, есть люди, которые, может быть, их знали лично, хотя их сейчас тоже по понятным причинам крайне мало, однако вот такие люди есть, в большинстве своём молимся ли мы святым, чьи имена носим, или просто святым, с которыми у нас какие-то свои тёплые личные отношения, меня это поражает. Ну, какое, казалось бы, им дело могло бы быть до нас? А им есть дело! Ну, это вот, условно говоря, если бы там, если проецировать на себя: меня бы ежедневно забрасывали тысячами писем с просьбами о помощи — я бы выгорела, ну, просто потому, что я любить не умею по-настоящему, понимаете, ну, не умею, сколько бы я там ни говорила о любви, я не умею. У меня сердце не в том состоянии, чтобы вместить в себя такое количество людей, их боли, их обстоятельств, их слёз, их радостей! Нет, нет, я вполне эгоцентричная гражданка, а святые — это люди, которые себя в земной жизни раздают и в вечности продолжают себя раздавать, сохраняя при этом себя, вот поразительным образом сохраняя при этом себя. И, может быть, как раз, вот почему и говорится, что «саван не имеет карманов», единственное, что мы можем взять с собой в вечную жизнь — это состояние сердечной мышцы, вот сколько в неё любви уместилось, сколько в меня любви уместилось — вот это мой единственный, на самом деле, будет багаж, который, между прочим, вот при этом переходе, он абсолютно может быть безлимитным, то есть никто там с тебя не спросит, что вот больше такого-то, пожалуйста, на борт не пускаем — нет, наоборот, чем больше, тем лучше. И в этом контексте как раз семейная жизнь, мне кажется, это очень важный этап, потому что где ещё мы можем настолько глубоко вот эту самую любовь друг к другу прокачать. И вообще, а если любовь друг к другу, как у нас любят в наших подкастах говорить: научишься одного человека любить, будет проще научиться любить и более широкий круг ближних, хотя бы одного научись любить. Вот поэтому, мне кажется, что как раз семейная жизнь, она наш проводник в каком-то смысле.
о. Александр:
— В первейшем, то есть здесь даже не в каком-то, а в первейшем. Собственно, нам от книги Бытия рассказана эта история про то, что человек не ощущает свою целостность до этапа, пока не вступит вот в такого рода отношения, пока там не появится второй, и вот тогда вот этот мужчина и эта женщина родят то единство, в котором они задуманы, потому что вне этого мы видим, что, как сказать, Адам не успокоен.
А. Ананьев:
— И остался в раю.
о. Александр:
— Далеко не факт. Это же, мы же знаем, история не имеет сослагательных наклонений, как бы эта история рассказывалась бы, если бы не случился вот этот эпизод, мы и представления не имеем.
А. Митрофанова:
— Отец Александр, ну вот смотрите, действительно, да, муж и жена — полнота в этом смысле, поодиночке в нас этой полноты нет, но почему тогда в Царствии Небесном не будут ни жениться, ни замуж выходить, не будет ни мужеского пола, ни женского? Почему не будут там создавать семьи, это, ну, более-менее как-то, как мне кажется, я себе понимаю, представляю.
А. Ананьев:
— Но, кстати, не факт. А почему, если ты там не встретишь какую-то прекрасную душу, ты не захочешь быть с ней вместе, одним единым, целым, почему нет? Там такая же жизнь, как и здесь, просто немножко про другое.
А. Митрофанова:
— А мне кажется, там просто уже полнота вот какая-то. Я не знаю, ну это из области фантастики, но почему не будет мужеского пола и женского? Как же мы тогда будем друг с другом взаимодействовать, как ангелы? Это как?
о. Александр:
— Смотрите, вот здесь важный тезис. Во-первых, апостол Павел, говоря, что «в Христе нет мужского пола и женского», не имеет в виду обнуление пола как характеристики, он указывает лишь на то, что социальной значимости, которую он имеет во всех отношениях внутри Церкви, он не имеет — пол, то есть и мужчина, и женщина абсолютно равно успешны в строительстве отношений с Богом, вот в чём идея. Вот как раз это и обнуляет вот эту чудесную иудейскую идею про то, что «ты настолько совершенна, что сиди дома». Все призваны. Все призваны, все царское священство, все люди, взятые в удел, вот в этом смысле ни мужского, ни женского, безусловно. Соответственно, мы можем, рассуждая по аналогии, привлечь несколько фрагментов к пониманию, так как мы ведь ходим с вами в принципе вокруг текста собеседования Христа с саддукеями...
А. Митрофанова:
— ...которые пытаются его подловить и говорят: «Вот женщина, у которой по очереди умерли семеро мужей, семеро братьев, кому же она в вечной жизни, кому она будет женой?»
о. Александр:
— Да, это совершенно чётко криминальная хроника... Знаете, там надо было состав борща-то как-то систематически изучать. (смеются) Ну да ладно.
А. Митрофанова:
— Но это они же гипотетически рассказывают историю.
о. Александр:
— Я понимаю, гипотетически умерли, гипотетический состав. Но Христос в этой ситуации, мне кажется, предлагает не описание, ведь Он же во всех остальных случаях прибегает к притче, когда живописует реалии Царства, то есть, притча подчёркивает какой-то важный аспект, но не учительно, а описательно: «это похоже на», но «похоже» и «равно» — это две большие разницы. Царство Небесное похоже на женщину, которая потеряла деньги, ковырялась полдня по дому, всё подняла, перекопала, нашла и пошла, всем рассказала. Интересно, если проводить прямые аналогии, то тут рисуется вообще очень оригинальный образ, но оно ощутительная аналогия. Так же и тут: хотя Церковь достаточно активно интерпретировала этот материал как прямой, но мы можем посмотреть на него чуть-чуть шире. Ну, как бы тезис по поводу того, что понятно, почему в Царствии Небесном не будут появляться новые люди, не был понятен целому ряду ранних христианских авторов, но даже смотреть в эту сторону не будем, здесь у нас только сослагательное наклонение, его слишком много. По поводу того, что, во-первых, все половые константы однозначно нами сохраняются и наследуются, опять же, это пример святых, которые остались ровно теми, кем они были. А во-вторых, у нас есть совершенно конкретный пример собственно Христа, Которого мы видим в момент Преображения и в момент по Воскресении, а мы знаем, что вот Христос, что Преобразившийся, что Воскресший — это полнота в том числе человеческой природы, как она задумана, и как она будет реализована в свете дня вечности, то есть мы должны стать подобны Ему. И ни одну из своих человеческих характеристик Он не теряет, Он остался Иудеем, то есть семитом, мужчиной, в абсолютно конкретной возрастной категории и со всеми теми признаками, вплоть до ран на теле, черт лица и всего остального, которые были присущи Ему всегда, отсюда мы должны сделать однозначный вывод, что мы воскресаем в том же самом теле и банально, в том же самом поле, в котором мы всю жизнь и жили, ни в каком другом.
А. Ананьев:
— В котором нас запомнили те, кто нас любят.
о. Александр:
— Ну, как бы в котором мы находились во всей той обойме социальных вот этих отношений, и в котором мы их построили так, как построили.
А. Ананьев:
— Интересно, а для Богородицы Христос воскрес младенцем?
о. Александр:
— Не думаю. Я думаю, что Он для всех воскрес одинаково.
А. Ананьев:
— Она просто, ну как любая мама, как мне кажется, она помнит и любит Его родившимся младенцем. Почему она на иконах изображается, вот мне сейчас пришло в голову, Богородица с Младенцем? Она увидела Его именно таким.
о. Александр:
— Ну, здесь, скорее, про догматическую мысль о Боговоплощении, о том, что Творец всяческих в конкретный момент времени лежал на руках и питался материнским молоком, отсюда у нас даже икона «Млекопитательница», на самом деле это догматический образ, то есть он посвящен не вскармливанию детей и помощи матерям в соответствующих ситуациях, как на него смотрят сейчас, а он рождается из догматического соображения подчеркнуть человеческую природу Христа, то есть что вот Он был вскормлен так же, как все остальные, вообще никаким отличным образом.
А. Ананьев:
— Да, вот апостолы запомнили Его таким и увидели Его таким... Кто его знает...
о. Александр:
— Не знаю, не знаю, увидели они Его тоже все-таки и несколько отличным, то есть Христа не узнают, но и узнают, потому что вот случай на Тивериадском озере, когда Иоанн говорит Петру «Это Господь». То есть вот тут такая не вполне однозначная ситуация, у нас как бы здесь больше сослагательных наклонений.
А. Ананьев:
— Семейный час на Радио ВЕРА. Священник Александр Сатомский, настоятель храма Богоявления в Ярославле, я Александр Ананьев и с вами ведущая Алла Митрофанова.
А. Митрофанова:
— А действительно, вот по пути в Эммаус Господь является двум апостолам, и они — да, как будто бы говорят с кем-то другим и не с Ним, что это — преображение? Вот Он является преображенным по воскресении, или, может быть, я не знаю, или они настолько в этот момент внутри своих переживаний, что не способны Его распознать?
о. Александр:
— Вполне возможно и то, и другое, и равно, как и интерпретация той вечери, в рамках которой Христос был узнан, Он познался ими в преломлении хлеба, и вот толкователи по этому поводу замечают, что это либо обозначает духовный опыт, ну, то есть, что просто в какой-то момент времени Он взял и открылся им, вот как бы с их очей пала та пелена, которая находилась там, либо же произошло простое узнавание, что вот этот человек вроде как бы не очень знакомый, а не очень знакомый просто потому, что он умер, ну, то есть всё, он настолько выключен из их сознания и настолько не существует...
А. Митрофанова:
— Но у Петра-то нет! Он-то говорит: «Это же Господь!»
о. Александр:
— Ну, это случай, который происходит уже по Воскресении, то есть и они уже видели Христа Воскресшего, они поэтому и здесь Его узнают, а эти двое считают, что всё, там, на Кресте всё закончено, и поэтому какие бы ассоциации не вызывал у них этот человек, вот, видимо, конечно, они к этому принятию не приходят, и в моменте, когда Он преломляет хлеб, Он делает это каким-то таким особенным образом, которым всегда делал Сам Христос, и по жесту они просто узнали Его. Вот у нас как бы две интерпретации, какая из них лучшая и правильная, я думаю, что никто не скажет.
А. Митрофанова:
— А что делать нам-то, чтобы друг друга узнать? А то окажемся, понимаете, и... Хотя я в это не очень верю, всё-таки и правда, если есть внутри вот это самая сердечная мышца, ну, всё-таки подскажет, вот это даже внутреннее наше что-то, что взращивается на протяжении лет совместной жизни, оно подскажет, даже если внешне мы будем неузнаваемы.
А. Ананьев:
— Прежде чем отец Александр даст ответ, я тебе дам свой ответ: жить здесь и сейчас, надеясь на то, что завтра в этой земной жизни ты узнаешь своего мужа тем же самым человеком, за которого вышла замуж, потому что, согласно официальной статистике в Российской Федерации, 98 процентов на это не способны, и на следующий день они не узнают своего мужа и расстаются с ним. О, как трагично!
А. Митрофанова:
— Ну, ладно, почему 98-то, ну что ты? Ты сгущаешь краски.
А. Ананьев:
— Ну, немножко сгущая краски, 74,5 процентов, какая разница? Много, трагически много! Отец Александр?..
о. Александр:
— Опять же, с одной стороны, к тезису об узнавании, о сохранении союза нас подводит и Ветхий Завет, который, говоря о том, что двое становятся одной плотью, а в данном случае это обозначает максимальную степень этого союза, а параллельно мы имеем в виду, что весь наш жизненный путь, собственно, и ценен в очах Божьих, то есть Бог и дает нам жить историю, потому что она есть для нас история возрастания в отношениях с Ним и с людьми, и эта история ни на каком этапе не обнуляется. То есть, собственно, из этих соображений и человечество в истории, и каждый человек в истории, то есть с момента грехопадения Бог не уничтожил всё и не построил ещё раз, вот Он как бы весь этот процесс ведёт, и каждый из его этапов ценен. Так уж если все те этапы ценны, то неужели же менее ценен самый главный и основной? Со всеми остальными мы не образуем единство, как одна плоть, ну вот не образуем, как угодно, образуем его вот с этим кем-то одним. Здесь, конечно, рождается много и совершенно трагических вопросов про то, что происходит с людьми, которые вступали в брак неоднократно, какие из этих отношений тогда будут ценнее, какие менее ценнее?
А. Митрофанова:
— Ну, собственно, это вопрос саддукеев к Христу: «женщина-то, у неё семь мужей было, что ж теперь?»
о. Александр:
— Вполне возможно, поэтому Христос и обнуляет этот вопрос, что вы вообще заблуждаетесь, вы вообще не знаете Писание, вы смотрите не в ту сторону. Но повторяюсь, что вот мне кажется, что суть этого ответа в притчевом образе о том, что Царство инаково и отношения в нём инаковы. Наверное, это не значит, что их там нет, что их суть и смысл, и тип не таков, но это не значит, что их нет или они хуже, а наоборот, они есть и только глубже и лучше.
А. Ананьев:
— А в догматическом смысле что такое христианский брак? Ведь это не только единение тел, это ещё и единение душ, и причём, не побоюсь этого слова, в вечности.
о. Александр:
— Безусловно. Но здесь мы не можем сказать об этом ничего догматически, потому что наша догматическая рамка на самом деле очень маленькая...
А. Ананьев:
— Но во время венчания же там произносятся какие-то тексты на этот счёт?
о. Александр:
— Но во время венчания узловым текстом является учительство как раз апостола Павла о типе взаимоотношений между мужем и женой, и этот тип, как между Христом и Церковью. Христос воскресший не забыл про Церковь в свете полученного опыта, как то, что Он настолько велик и превосходящ, что-то его земная община как-то сразу отложилась, нет. Он, собственно, ради неё на Крест всходил и ей плоды Воскресения принёс, вот как бы вся идея, соответственно, между мужем и женой отношения строятся вот по такому принципу. А отсюда соответствующий вывод: так как не разорвались отношения между Христом Воскресшим и Его телом, пребывающим здесь и сейчас на земле, значит, по всей видимости, у нас не рвутся отношения между теми супругами, один из которых в вечности, а другой ещё длит своё земное существование, и, безусловно, они не должны разорваться и на этапе, когда оба окажутся в свете вечности.
А. Ананьев:
— Внимание, неожиданный вопрос: если муж и жена хотят быть вместе не только здесь, но и (глубокомысленная пауза) — там, им следует быть похороненными только вместе.
А. Митрофанова:
— Это вопрос или утверждение?
А. Ананьев:
— Это утверждение. А вот теперь вопрос — да?
о. Александр:
— Нет. Нет, отнюдь. В этом смысле наши переживания по поводу мест захоронений, с одной стороны, очень понятны, с другой стороны, скажем так, в ряде случаев преувеличены. Тело, безусловно — храм и святыня. Тело, безусловно, должно быть погребено должным образом и с соответствующим почтением. Но близость, дальность вот этого захоронения там, друг от друга или ещё, не играет никакой роли. Здесь вопрос про то, что в воскресении мы все окажемся в единстве, то есть вот не будем мы разбросаны по разным местам, и, соответственно, если кто-то захоронен в Нью-Йорке, а кто-то в Антверпене, то, извините, но как бы нет. Как бы отнюдь, отнюдь. Это всё принадлежность века нынешнего, а для вечности всё это не играет никакой роли, опять же, по примеру тех святых, которые слышат через Христа и в Христе, и Христом действуют везде и всюду, вне какой-либо привязки к какой-либо географии.
А. Митрофанова:
— Мне вообще кажется, что география так же, как и время: мы настолько привыкли внутри них и в этих рамках мыслить, нам очень сложно представить себе мир без времени и пространства, когда и то, и другое отменяются, упраздняется уже всё, за ненадобностью, по Второму Пришествию, по воскресению как сложно понять, что такое вечность, потому что мы целиком полностью заточены на линейку времени, точно так же сложно и бесконечность понять, и что это за мир, где непонятно, что там, где вверх, где низ, где близко, где далеко, а оно всё иначе, оно просто всё иначе. И это ещё, знаете, простите, профессиональный травматизм — у Пастернака, я очень люблю роман «Доктор Живаго», единственный момент, который меня там вот прям очень смущает, это размышления Пастернака как раз о воскресении мёртвых, где он говорит: «Я не верю в воскресение мёртвых в том виде, как оно описано, что вот все восстанут — где вы разместите эти миллиарды, миллиарды людей?» И у меня каждый раз внутренний вопрос: но ведь их же не надо размещать на планете Земля или других планетах Солнечной системы, это всё будет как-то иначе, просто мы не представляем, как! И, наверное, в этом смысле действительно не так-то важно, насколько далеко друг от друга похоронены супруги, а бывает так, что останков нет.
А. Ананьев:
— И тут на сцену выходит предание о Петре и Февронии.
А. Митрофанова:
— Но это же предание. Да, мы чтим его, но оно...
А. Ананьев:
— Понимаешь, в любой истории, особенно вот такой важной, как предание о Петре Февронии, есть зерно здравого смысла какого-то, и если уж в загробной жизни Пётр и Феврония, святые, стремились быть вместе телами здесь, на Земле, то явно это о чём-то свидетельствует, не может же быть это просто так.
о. Александр:
— Ну, я подозреваю, что здесь, на самом деле, и очень простой дидактический ход автора текста, опять же, я не к тому, что так не случилось, так и случилось — да, и захоронены они вместе.
А. Ананьев:
— А как вы считаете, так случилось или так не случилось?
о. Александр:
— Ну, то, что они захоронены вместе и вместе в одной раке пребывают, я видел прямо двумя своими глазами, и все, кто были в Муроме. Ничего ранее я не видел, потому что родился несколько позже, чем произошла вся эта история, но факт остаётся фактом — вот они двое в этой одной раке пребывают. И здесь, мне кажется, как раз простая дидактика, то есть простое научение именно как раз про то, что свет этих отношений никуда не угас с моментом их смерти, а при том, что ещё оба монашествующие, оба в постриге, уж казалось бы, ты отложился от одной семьи, от малой своей вот этой церкви, приложился к другой, потому что та твоя община монашеская — это твоя новая семья, и вроде бы теперь ты должен красиво пребывать там, жена твоя в другом месте, и так вот уж и повелось — нет ничего подобного, то есть вот эта идентичность оказывается важнее, чем вот это новоприобретённое.
А. Ананьев:
— У нас осталась минута до конца «Семейного часа», за эту минуту я хочу попросить вас дать совет тем, кто хочет и после смерти сохранять связь друг с другом. Может быть, есть что-то, на ваш взгляд, что мы можем сделать сейчас?
о. Александр:
— Да мне кажется, всё то, что мы можем сделать сейчас, мы должны сделать и не в свете этого вопроса, то есть беречь, любить друг друга и взращивать отношения мы должны и в свете мысли о том, что всё конечно, ничто никуда не длится, и с закрытием глаз заканчивается всякая история, и в свете нашей твёрдой христианской уверенности, что на самом деле — нет, это не так, и вечность нас ждёт, мы должны делать одни и те же вещи.
А. Ананьев:
— То есть не надо бросать мужа и идти в храм, и просить Господа, чтобы нас это как-то не разделили?
о. Александр:
— Наверное, нужно, этапно взращиваясь внутри брака, на каких-то этапах оказываться в этом храме вместе.
А. Ананьев:
— Аминь. Спасибо вам большое за этот разговор, простите нас за путанные вопросы, тема такая, знаете, что даже не знаешь, как вопросы формулировать, но ответы мы получили более чем убедительные, понятные и яркие. Священник Александр Сатомский, настоятель храма Богоявления в Ярославле, был этой Великой Субботой в светлой студии Радио ВЕРА. Спасибо, отец Александр.
о. Александр:
— Спасибо вам.
А. Ананьев:
— А мы с Аллой Сергеевной отправляемся в любимый храм. Алла Митрофанова...
А. Митрофанова:
-... Александр Ананьев.
А. Ананьев:
— Пасха будет. С наступающей Пасхой! С наступающим Христовым Воскресением! Услышимся через неделю, пока.
Все выпуски программы Семейный час
«Уныние, отчаяние, депрессия». Наталия Инина
У нас в студии христианский психолог, психотерапевт, преподаватель факультета психологии МГУ им. МВ Ломоносова, РПУ св. Иоанна Богослова Наталья Инина. Разговор шел о чувстве богооставленности. Что делать, когда рушатся все надежды и нападает отчаяние, как не перепутать депрессию с чувством покаяния и как преодолеть грех уныния и научиться верить и доверять Богу.