Лонгин с детства мечтал о карьере военачальника римской армии и уверенно двигался к цели. Командиры ценили его недюжинную силу и богатырский рост, умение владеть оружием, организованность и исполнительность. Став сотником, он с гордостью носил чешуйчатый панцирь и шлем с высоким серебряным гребнем. Вот только зрение подводило – глаза временами как будто застилала пелена. Воин скрывал свое недомогание, переживая, что слепота может нарушить честолюбивые планы.
Всё изменилось в одночасье. Воинское подразделение Лонгина было назначено следить за порядком во время казни преступников в Иерусалиме. На горе Голгофе к небу устремились три креста, на которых были распяты приговорённые. За годы службы Лонгин привык к виду ран и крови, да и к самой смерти. Но в тот день сердце его непривычно сжималось от сострадания. «Отче, прости им, ибо не ведают, что творят», – произнес Человек, который принимал мучения на Кресте, стоящем между двумя другими, и эти слова странно встревожили Лонгина. Двое распятых были разбойниками, каких немало в окрестностях Иерусалима, а Этот, Третий – имя Его Иисус, обвинялся в том, что называл Себя Сыном Божиим. Лонгин всматривался в черты лица, искаженные мукой и ловил себя на мысли, которую не высказал бы никому – а что, если этот Страдалец говорит о Себе правду?
По иудейскому закону распятых следовало снять с крестов до наступления субботы, на которую, к тому же, приходился праздник Пасхи. Солдаты перебили разбойникам голени – это усугубляло их страдания, но приближало смерть. Душа Сына Божьего к этому времени уже как будто покинула Его Тело. Умер Он, или только потерял сознание, и травма голеней вернёт Его во власть невыносимой боли? Лонгин, повинуясь безотчетному желанию прекратить мучения этого Человека, вонзил копьё Ему в грудь – профессиональным ударом военного, точно в сердце. Из раны излилась кровь и вода – Распятый был мертв. Алые капли, подхваченные порывом ветра, попали Лонгину прямо в глаза. Воин отер лицо и с изумлением обнаружил, что стал видеть превосходно. В тот же момент солнце померкло и земля ощутимо вздрогнула. «Воистину, это был Сын Божий!», – произнёс сотник вслух.
На вторые сутки после Распятия Лонгина назначили охранять пещеру, в которой погребли Иисуса. По истечении субботы, перед рассветом, произошло невероятное. Гробница озарилась светом во много раз ярче солнечного, и Тот, чье сердце Лонгин пронзил своим копьём, вышел из нее, окруженный ангелами – они пели о Воскресении. Воин, никогда прежде не ведавший страха, упал на землю и закрыл лицо руками, не в силах выдержать это явление. Когда же он пришел себя, пещера была пустой, и только погребальные пелены лежали внутри неё на камне.
Вскоре Лонгина призвали явиться в иудейский судебный орган – Синедрион. Члены влиятельного собрания приступили к воину с расспросами.
Иудей:
Лонгин сотник, видел ли ты во время стражи у гроба Иисуса, как ученики украли Тело Распятого, отвалив камень пещеры?
Лонгин:
Нет, я видел иное. Распятый воскрес, Он Сам покинул темницу, и ангелы служили Ему.
Иудей:
Ты, верно, был пьян в ту ночь и потерял память, а теперь боишься признаться в своем проступке, оттого и сочиняешь небылицы? Если ты вспомнишь правду, мы щедро вознаградим тебя. Так кто же из учеников Иисуса нарушил покой Умершего?
Лонгин:
Невозможно нарушить покой Сына Божьего, Который победил смерть. Только я и несколько моих солдат видели, как Он вышел из гроба. Мы были здравом уме и трезвой памяти, как и подобает римским воинам. А лжесвидетелем я не стану ни за какую награду.
Всем и повсюду рассказывал Лонгин о Воскресении Иисуса. Он принял Крещение от апостолов, ушел в отставку и вернулся на родину, в Каппадокию, где поселился уединенно. Здесь его и настигли преследования иудеев. Синедрион добился от римских властей, чтобы сотника приговорили к смерти, и несколько солдат были отправлены в Капподокию, чтобы исполнить приговор. Первым, кого встретили палачи, войдя в селение, был сам Лонгин. Бывший сотник не сразу признался, что он и есть тот, кого они ищут – прежде он пригласил солдат в свой дом, накормил и дал отдохнуть с дороги. И только потом преклонил голову под меч. Ему ли, видевшему Воскресение Христа, было бояться смерти?
Хорошо уже сейчас. Елена Сурняева
Однажды близкая подруга Катя поделилась со мной некоторыми обстоятельствами своей жизни. Непростая ситуация заставила ее пересмотреть многое: мысли, поступки, отношения с близкими, духовную жизнь.
«Знаешь, — говорила мне Катя, — долгие годы я верила формально: делала то, что требовалось, как говорится, чтобы все было хорошо. Что-то языческое, наверное, в этом было. Я даже Евангелие не читала. А сейчас стала читать, и мне вдруг открылся Христос. Живой, настоящий, любящий всех, и меня с моими проблемами. Теперь я иду в храм для встречи с Богом, говорю Ему о своих заботах, прошу помощи. Сердце наполняется радостью, и я верю, что все будет хорошо!».
Я порадовалась за подругу, за то, что случилась эта самая важная встреча в ее жизни. И еще подумала о том, что, на самом деле все хорошо уже сейчас, а не в каком-то близком или отдаленном будущем. Ведь непростые обстоятельства еще не изменились, а человеку уже стало легче и радостнее. Так вот действует Господь.
«Ты приняла свою ситуацию, смирилась, — сказала я Кате, — поняла, что все трудности, все непростые ситуации — это тоже от Господа. И тоже во благо. Сейчас ты это осознала. И значит, все хорошо уже сейчас».
Честно говоря, я переживала, найдут ли мои слова отклик у подруги, ведь она хотела изменить ситуацию, избавиться от навалившихся проблем. А я как будто предлагала порадоваться им. Но, к счастью, мы думали и чувствовали одинаково.
«Да, именно так! — сказала Екатерина, — я перестала волноваться и отчаиваться, я точно знаю, что мне эти испытания были необходимы. По-другому, возможно, я бы не узнала Господа так, как сейчас. А это — самое главное».
Конечно, мы продолжали молиться о том, чтобы всё в жизни моей дорогой Кати изменилось к лучшему в нашем, человеческом понимании. Но с тех пор на вопрос «как дела?» она всегда с улыбкой отвечает: «Все хорошо уже сейчас».
Автор: Елена Сурняева
Все выпуски программы Частное мнение
Ценная книга. Анна Жарая
Моя мама стала воцерковляться в тот момент, когда я была ещё школьницей. Она понемногу, постепенно старалась применять в жизни те советы и правила, о которых рассказывали опытные духовники ими же она делилась и со мной. В числе этих правил, было обязательное ежедневное чтение Евангелия. Таким образом, у нас с мамой появилась совместная традиция.
В нашей семье Евангелие было очень красивое. Тяжелая большая книга, обложка которой вышита красивыми цветами из бисера.
С наступлением вечера, в скромной комнатке нашего общежития, перед сном я слушала мамино чтение. По мере моего взросления, мы стали меняться местами, теперь я читала маме, а она — слушала.
Время шло и наступал момент, когда мне необходимо было уехать из родного города, чтобы получить высшее образование в столице. За пару дней до отъезда мы с мамой пошли в храм.
Красивая воскресная служба! Открываются царские врата, дьякон торжественным басом начинает читать Евангелие, и тут я вижу озабоченный мамин взгляд, обращенный на меня... Она потом рассказала, что вдруг спохватилась, в ее мыслях пронеслось: «У Ани же не будет Евангелия! Как она без него поедет? Ведь наша книга громоздкая и тяжелая, она её не сможет довезти, а на новую у нас сейчас нет денег». Мама взмолилась: «Господи, как Аня уедет без Евангелия? Помоги! Управь!».
Литургия подошла к концу. Настало время проповеди нашего правящего епископа. По окончании богослужения, мы стали подходить ко кресту. И каково же было удивление моей мамы, когда, здесь же, каждому школьнику и студенту стали выдавать по небольшой книге. В нашем храме подобная практика случилась впервые.
Я получила заветную книгу в руки, показала её маме. На небольшой красной скромной книжке было красивым шрифтом напечатано — «Святое Евангелие».
Домой мы вернулись с тихой радостью и благодарностью Богу за заботу о нас.
С того случая прошло почти 10 лет и то самое Евангелие до сих пор со мной. Для меня там — инструкция к жизни, духовные рецепты, ведущие ко спасению и радости. И конечно еще и тепло от воспоминаний о нашей семейной традиции. Беру эту книгу в руки и окунаюсь в те вечера, где, мы семьёй открывали то самое, вышитое бисером наше домашнее Евангелие и слушали друг друга. Становится хорошо, тепло. И где бы я ни была, чувствую себя дома.
Я наглядно убедилась в том, что, если нам хочется чего-то полезного для души, если наши желания не противоречат заповедям Божиим, то Господь, верю, их исполнит, если будет на то Его Святая воля. И это — его дар. Правда, важно замечать, что хорошие события в нашей жизни — это не стечение обстоятельств. Это промысл. И благодарить Богу.
Автор: Анна Жарая
Все выпуски программы Частное мнение
Самостоятельный синдром. Анна Жарая
На протяжении большей части своей жизни, я считала себя человеком самостоятельным и надеющимся только на свои собственные силы.
В какой-то момент эта самостоятельность загнала меня в тупик. Работа, которую я сама выбрала, перестала радовать. Я выгорела. Стало накрывать отчаяние. Может, и к лучшему так случилось, что пришлось уволиться. Предшественница вернулась на свою должность из декретного отпуска.
Я совсем не знала куда мне идти и какие действия предпринимать дальше в этой жизни.
Как вдруг в голову пришла мысль: «Трудничество! Надо уехать потрудиться в монастыре. И проблемы решать уже после, по возвращении». О том, что такое трудничество я имела мало понятия. Слышала, что там нужно слушаться — делать то, что скажут. А это — ровно противоположно тому, что я делала чаще всего.
Решила, что нужно ехать в Псково-Печерский монастырь. Сутки в поезде пролетели незаметно и, даже не успев дочитать книгу об этой обители, я уже оказалась на месте.
Печоры меня встречали непрекращающимся ливнем. Всё было не так, как я люблю, не так, как предполагала. Приехала в любимой красивой юбке, с макияжем и аккуратной прической. Пока я шла от остановки до ворот обители, тушь растеклась и смылась, выпрямленные волосы завились и растрепались, пышная юбка промокла насквозь и выглядела нелепо. Таким образом, в монастыре я оказалась в своем истинном виде без прикрас.
В тот же день мне дали послушание в трапезной. Необходимо было мыть посуду. Но только не так, как я привыкла это делать дома, а так, как мне скомандовали работницы, трудящиеся здесь очень давно.
«Господи, помоги! Боюсь, не успею и не смогу сделать то, что мне поручили», — молилась я.
Изможденная от бесчисленного количества тарелок, стаканов и вилок, я предполагала, что завтра работать уже не смогу, сил моих на это вряд ли хватит. И моя работа по профилю учителем, от которой, казалось, я выгорела, уже казалась не такой и сложной, если сравнивать её с тем послушанием, на котором я оказалась. И тут же я попросила Господа о новой работе. Я поняла, что хочу быть педагогом, но в другой сфере. Молилась и продолжала мыть посуду.
Каково же было моё удивление, когда по окончании работ заметила, что дикая усталость не давала привычного раздражения и апатии. Скорее — наоборот.
В Печорах я протрудилась неделю и с уверенностью готова сказать, что эта неделя — одна из самых счастливых в моей жизни. Именно там я нашла то самое спокойствие и умиротворение, которое до этого искала в своей повседневной самостоятельной жизни. Рецептом этого душевного мира и радости оказалось простое чередование физического труда по послушанию и молитвы. Того, чего мне раньше, как раз не хватало. Я была поражена, что счастью способствуют такие, на первый взгляд, обычные вещи.
Именно благодаря трудничеству в монастыре я стала учиться доверять Богу, а не надеяться только лишь на свои собственные силы.
Когда я вернулась домой, все мои проблемы дивно разрешились оптимальным образом. Эмоциональное состояние улучшилось, да и физическое тоже. И! Я удивительным образом устроилась на работу, о которой давно мечтала. Стала обучать музыке особых детей.
Но произошли все эти перемены только тогда, когда я полностью свою жизнь отдала в руки Божии и перестала надеяться на саму себя.
Автор: Анна Жарая
Все выпуски программы Частное мнение