В программе "Светлый вечер" мы беседовали с главным редактором журнала "Православная беседа" Валентином Лебедевым.
В день славянской письменности и культуры мы говорили об этом празднике, о 25-летии журнала "Православная беседа", о темах, которые поднимались в журнале, изменился ли взгляд в обществе на эти темы, особенно к теме семейных ценностей.
______________________________________
К. Мацан
— Здравствуйте, дорогие друзья! Это «Светлый вечер» на радио «Вера». В студии Константин Мацан. И сегодня этот «Светлый вечер», этот час светлого вечера с нами проводит Валентин Лебедев — главный редактор журнала «Православная беседа». Добрый вечер, Валентин Владимирович!
В. Лебедев
— Добрый вечер, Христос Воскресе, Константин!
К. Мацан
— Воистину Воскресе!
В. Лебедев
— Христос Воскресе, дорогие радиослушатели!
К. Мацан
— Да, Воистину Воскресе! У нас эти пасхальные дни продолжаются до Вознесения, и мы приветствуем друг друга этим радостным возгласом.
В. Лебедев
— Обязательно, всегда и везде, да.
К. Мацан
— Знаете, что случилось? Христос Воскрес.
У меня в руках номер Вашего журнала «Православная беседа», на котором написано: «Нашему журналу 25 лет». Я Вас поздравляю с юбилеем, он в этом году у Вас.
В. Лебедев
— Да, спасибо. Да, да.
К. Мацан
— И неслучайно мы собрались сегодня — сегодня у нас тоже большой праздник, День славянской письменности и культуры, День памяти святых просветителей славянских Кирилла и Мефодия.
В. Лебедев
— День тезоименитства святейшего патриарха Кирилла — красный день в церковном календаре, это тоже праздник.
К. Мацан
— Да, нашего предстоятеля мы поздравляем, безусловно, и всех Кириллов тоже. И всех Мефодиев, кстати, тоже.
И связка, на мой взгляд, очевидная — старейший, один из первых, если не самый первый журнал, как Вы его позиционируете..
В. Лебедев
— Ну, он самый первый.
К. Мацан
— ...православное издание такое в новой России, явно культурный артефакт, культурное явление. И мы сегодня говорим, в этот День славянской письменности и культуры, о тех темах, которые на его страницах возникают, и темах важных, темах, которые нас касаются. И вот на страницах юбилейного номера изображена очень миловидная православная женщина в платке, красивая, прекрасная фотография, чудесная белозубая улыбка, ясные глаза — словом, просто глаз радуется.
В. Лебедев
— Православная красавица.
К. Мацан
— Да, православная красавица, безусловно. Я бы просто сказал — красавица, потому что красота — она либо есть, либо ее нет, она такая и конфессиональная
В. Лебедев
— Ну, все-таки она, согласно Достоевскому, девушка с пасхальным яйцом, которое не очень заметно, правда, — она именно обладает, является носительницей благообразной красоты.
К. Мацан
— Что это такое? Чем это отличается от просто красоты?
В. Лебедев
— От просто красоты? Это та красота, которая должна спасти мир. Не все всегда понимают, о чем идет речь. Это не красота, скажем уж, сразу так, в империи-то блудницы Вавилонской, то есть это не культура — вот мы сегодня День славянской письменности и культуры... Ну, такая внешне прекрасная, как обложка глянцевого журнала, но безблагодатная. А красота, наполненная добром. Добром настоящим, добром, которое является исполнением — ну, с большой если уж буквы тогда мы тут говорим власти, на радиостанции «Вера», не где-то, а наполненной евангельской жизнью. Вот у этой девушки вот этот образ, как кажется мне и тем, кто делает эту обложку, нашим сотрудникам, вот мы видим такое сочетание: это современная, это красивая, но это благообразная молодая женщина.
К. Мацан
— Вы сразу много слов красивых и, может быть, не до конца понятных в контексте разговора употребили. Вы сказали: «Это не красота глянцевой обложки, которая безблагодатна». Вот что значит «благодатная красота»? То есть мы говорим о внутренней красоте, которой порождается внешняя?
В. Лебедев
— Это понятие о внутренней красоте. Я вот еще раз повторю: когда мы пытаемся разгадать загадки: что же есть, например, тайны беззакония — очень часто, в связи с разными социологическими
К. Мацан
— Хорошее начало, оптимистическое!
В. Лебедев
— Ну, есть у нас же ведь такое известное из отечника(?) святителя Игнатия Брянчанинова речение, прямо касающееся женщин. Смотрит в Александрии молодой монах, ученик на проходящую мимо красивую женщину — блудницу, на самом деле, — и говорит: «Учитель, ну почему вот порок так красив?» Он говорит: «Он не красив, он рядится в красивые одежды». Вот что я имел в виду.
И вопрос этот не случаен, потому что мы, собственно, об этом 25 лет-то, с весны 1991 года... Ну, не только об этом, но частью и об этом — что касается жизни той же самой женщины (ну, имеется в виду, условно), изображенной на обложке, ну, и других таких же ситуаций каких-то, связанных и с воспитанием, и с отношениями какими-то межчеловеческими
К. Мацан
— Вот смотрите, это важно, и 25 лет — большой срок еще и вот в каком плане. Я допускаю (я этих времен почти не помню, я был совсем маленький тогда — в начале 90-х), но допускаю, что тогда, конечно, любые слова, ну, скажем так, о православной семье (возьмем вот эти какие-то термины просто устоявшиеся в кавычки), об устроении семьи в евангельском духе, в духе христианской религии, православной христианской религии, были чем-то новым, чем-то шокирующим, чем-то, может быть, к чему стремились, чего не знали и чего хотели узнать. А сейчас, спустя 25 лет, я уже, как ведущий, вынужден выражение «православная семья» брать в кавычки, потому что немножко неловко. Ну, сейчас начнется, там: «Жена да убоится своего мужа», «Должно быть много детей, иначе никак», и так далее, и тому подобное. «Иначе не спасешься». Женщина — в платочке, а мужчина — такой лесоруб, приносит мамонта, добывает, живут в деревне, на земле, и так далее. И это не то чтобы все неверно...
В. Лебедев
— Ну да — батюшка бывший физик, но сейчас строгает рубанком.
К. Мацан
— Это не то чтобы все неверно, но, наверное, все-таки как-то стилистически, эстетически нам сейчас трудно именно в этом контексте об этом серьезно рассуждать. Как для Вас изменилась за 25 лет вот эта тема — семья?
В. Лебедев
— Ну, Вы знаете, на самом деле, если так вот... У нас такой вопрос тоже даже как бы существенный, журналистский... Вот Вы — радио «Вера», я — журнал «Православная беседа», и я сейчас задумался, как ответить. То, о чем мы сейчас говорили в преамбуле, все это существует, и я по этому поводу пару слов тоже скажу. Что касается изменения темы для нас, то есть для нашего журнала, наверное, не изменилась — семья-то остается семьей. И атак на семью новых, в отличие от конца советского периода... Он же был простой, сейчас атак больше. Прост чем? Энтузиазма было — кстати, я вот несколько в сторону — больше. Да, вот эта проповедь православия в форме субкультуры начала ХХ века — все это тогда присутствовало: и отъезд в деревню, и чайник на углях. Я помню, рассказывала одна женщина, что теперь время подчинено ей, поэтому нечего тут электрические утюги-то заводить — надо угли с утра разводить. В этом есть, конечно, какой-то смысл. Но со многими детьми, которым, так сказать, вверено было, ну, и нашими предками, и обращениями людей, рожать, хотя брак состоит не только в чадородии — мы можем об этом поговорить отдельно, у нас неверно представляют себе те же женщины. Ну, видите, у нас все в разных отступлениях бесконечных.
К. Мацан
— Ну тема огромная потому что.
В. Лебедев
— Огромная, огромная. Даже не знаю, на чем сосредоточиться.
Так вот, конечно... Тогда ведь что было? Большой энтузиазм везде. Ну, голод страшный, воцерковление. Восполнялись различные несуществующие структуры в Церкви и пребывающие в таком, конечно, состоянии-то достаточно зачаточном. Образовывались, скажем, воскресные школы, появились первые гимназии. Да просто восполнялись... Восполнялось духовенство, предположим, из тех же современных людей. Образовывались те самые православные семьи — несколько такие экзотические, как мы думаем. На самом деле, действительно православные. Многие дали вот прекрасных детей сейчас и внуков. У нас есть такой отец Александр Ляшенко, известный человек — он тоже наш и автор, и участник передачи, которую я веду, кстати, на радио «Радонеж» по поводу семьи, любви, она называется «Любовь и верность». У него 12 детей, например, и 39 внуков на данный момент. И в целом они православные люди.
Или дети покойного отца Глеба Коляды — все сугубо православные люди. Это и монахи, и священники известные. Но это не тема... Так что не все так было уж просто картинно.
Сейчас столкнулись с другим, Вы правильно говорите. Вот тогда что нужно было побороть? Нужно было побороть жизнь бабушки и мамы (хорошо, между прочим, если мама не оставляла) в неполной советской разведенной семье, потому что сначала разводов было меньше (ну, если мерить по поколениям), несмотря на фактические браки в 30-х годах. Вот потом, скажем, люди, которые сейчас... Ну вот ветераны войны, которые сейчас покойные, в основном, или живые, — вот у них разводов было меньше. А у их детей — в основном разводы. Это маленькая кухня (хорошо, если она есть), рассчитанная, кстати сказать, на одного внука, на ребенка. Это бабушка с дедушкой. Вот и все. Ведь на самом деле демографический кризис, о котором сейчас говорят, у нас почему-то все сваливают на новый период, на демократию. Как-то выросли уже люди (вот как Вы сказали — «я вырос») и думают: «Да, это, наверное, вот эти демократы»... Нет, я сам человек правых убеждений, поэтому... «Все развалили! Ни семьи, понимаешь, и улицы разбиты»... Улицы были разбиты как раз раньше!
К. Мацан
— Ну, я этого не говорил, в эту сторону даже не предлагал Вам идти.
В. Лебедев
— Нет-нет, не Вы. Я говорю, что молодые люди (а они уже взрослые люди) считают, что, например, демографический кризис родился вот сейчас, вот в эти какие-то последние как раз 25 лет. Ничего подобного! Если обратиться к специалистам, то он зародился в 60-е годы нашего — ну, теперь прошлого века. Вот я о чем хочу сказать.
К. Мацан
— Валентин Лебедев, главный редактор журнала «Православная беседа», сегодня проводит с нами программу «Светлый вечер». Итак, продолжаем. И эти корни этого кризиса?..
В. Лебедев
— Тут надо было, когда православные люди захотели, и это хорошее желание, вот преодолеть эту ситуацию. Ну что такое — вот я говорю — не то, что без папы неполная семья, но и без мамы, которая находится в поисках мужа, уж так прямо скажу, наверное, если оставляли ребенка бабушке — там, мальчика. Когда спрашивали: «С кем растешь?» — «С дедушкой, с бабушкой». Вот все. Редко с мамой. Ну, иногда — «с мамой». И тогда, конечно, воцерковляющиеся люди пытались и создали некоторые вот эти большие семьи. И, надо сказать, ведь на самом деле...
К. Мацан
— То есть... Я Вас перебью, просто хочу уточнить для себя: то есть тогда, скорее, стояла задача просто утвердить какую-то хотя бы просто даже светскую норму — что должны быть и папа, и мама, что это ненормально, когда мама одна?
В. Лебедев
— Папа, мама и не один ребенок.
К. Мацан
— Что даже просто это уже, может быть, вопрос не какой-то религиозной мотивации, а просто здравого смысла для семьи: в семье должны быть папа, мама и, желательно, не один ребенок, потому что тогда лучше жизнь!
В. Лебедев
— А религиозная мотивация — она есть основа здравого смысла. Ведь деторождение связано с традицией, в основе которой лежит религиозное самосознание того или иного народа. Ну, не обязательно даже христианского, как вот мы видим сейчас, скажем, на Востоке. И мы видим, что в Европе рождаемость крайне слабая. С тем, что приходит что? — омерщвление, как мы говорим. Ну, действительно, на Западе оно существует. Вы знаете, сколько рожают детей во Франции? Их не рожают вообще. Дело в том, что существует норма: 2,6 ребенка (ну, такая статистическая — так звучит странно — «2,6») на двух родителей. Вот у нас сейчас, между прочим, ничего хорошего тоже нету — 1,5. Вот отец Дмитрий Смирнов...
К. Мацан
— Ну, звучит даже несколько чудовищно.
В. Лебедев
— Чудовищно. Отец Дмитрий Смирнов, который член редколлегии нашего журнала с первых дней и который возглавляет ее на данный момент, ну, и много вообще посвятил воспитанию, образованию — все эти годы, не только этому, но и военному делу, конечно, и многому другому, но возглавляет Патриаршую комиссию по материнству и детству, — он как-то, когда я привел эти цифры (это было не так давно), сказал: «Да вообще уже приближается к 1,3». Вот, понимаете?
В то же время те православные люди, о которых мы сейчас говорим, все-таки имеют даже не одного ребенка — ну, если могут. Ну, мало ли, там — кто-то болен... Вот все-таки не одного. Может быть, не шестерых... Но и шестерых тоже — ведь сейчас я тут же вспомнил примеры некоторых наших достаточно молодых... Ну, достаточно молодых — я имею в виду, 40 лет, предположим, для родителя, у которого много детей. Ему же не может быть 18, правильно?..
К. Мацан
— Ну, хорошо. А 25 лет назад была такая... был понятен контекст: наследие советской семьи — мама, разведенная, скорее всего...
В. Лебедев
— Она несостоятельна, да.
К. Мацан
— Да. На которую нужно было посмотреть по-христиански и показать норму — вот на фоне, наверное, не-нормы.
В. Лебедев
— Да.
К. Мацан
— Сейчас 25 лет прошло, общество меняется. Ну, рискну сказать, что Церковь возродилась и уже, ну просто по цифрам, стало больше верующих в обществе. Каков контекст для Вас сейчас — в теме семейной именно?
В. Лебедев
— Да... Ну, это касается не прямо того, о чем мы говорили, потому что все-таки вопрос с рождаемостью как был, так и остается, надо сказать, важным. Сейчас главное, если говорить про наш журнал или нашу деятельность, это настоящее религиозное воспитание.
Во многом религиозное воспитание — ну, это я так думаю... Не только я, но некоторые собеседники, скажем, некоторые авторы наши, конечно, журнала. А это, в общем, известные люди — это и педагоги христианские, это писатели, священники. Считают, что вот эта система образования и воспитания за 20 лет оказалась не очень совершенной.
Вот посмотрите, что происходит. Ведь те же родители, мальчики и девочки, они вырастают. То есть они были маленькими, теперь они выросли. Ну, понятно, что каждый человек — и ребенок, и дедушка, если жизнь проходит совершенно нормально. Он же — и муж, и женщина, он же — отец и мать. Но вот смотрите: мальчики, которые вместе с родителями — о которых Вы вспомнили, в 90-е годы, когда журнал вышел , — наполнили первые воскресные школы (теперь они, конечно, совершеннее, их больше), из них две трети являются нецерковными людьми.
К. Мацан
— Сейчас уже, повзрослев?
В. Лебедев
— Да, повзрослев. Причем, это происходит — вот обратите внимание — так, где-то к 10-му классу. Вот, значит, воскресная школа, походы с мамой (независимо, какая семья — там, с папой она или с мамой) в церковь, а потом...
К. Мацан
— Это проблема, которая волнует, мне кажется, все родителей таких церковных...
В. Лебедев
— ...девочки остаются, в большинстве своем...
К. Мацан
— И мне, как родителю, у которого когда-нибудь будет подросток, и я думаю...
В. Лебедев
— Вы столкнетесь с тем же, да-да-да!
К. Мацан
— ...что меня ждет...
В. Лебедев
— Как только мальчик, так из трех мальчиков один становится православным активистом (это действительно так), вот уж совсем такой человек. Ну, поступает в какое-нибудь учебное заведение (теперь много, слава Богу — не только специальные, но и около, ну, разные). А другие исчезают. Нет, они не являются богоборцами, конечно, вот я так... Не только я — что значит я?..
К. Мацан
— Ну они охладевают...
В. Лебедев
— Изучаешь, смотришь, там — на Пасху, конечно, он придет. Но это почти то же, что и навстречу из мира — они тоже придут на Пасху, если храмов хватит. Вот будет, слава Богу, осуществлена программа строительства новых храмов в Москве — они будут наполнены отчасти этими людьми. Да, скажем, сегодня зашли, завтра обратились — это другой процесс, другой страны. А наши-то почему уходят? Вот почему. Вот вопрос, который...
К. Мацан
— А как этого избегать?
В. Лебедев
— Я пытался задать этот вопрос... Когда мы говорим о тех же наших успехах — о воскресных школах, действительно, об учебных заведениях различных, духовных училищах, ну, или, скажем, таких вот — теологические факультеты появляются, пытаются много лет уже с разным успехом внедрить основы православной и иных культур... Ну, возможности есть. Званых-то много, и есть куда прийти. А результат один.
И вот ответ-то такой, что, наверное, в корне, сказал один умный священник, надо менять — и родитель тоже, конечно, и преподаватель тоже в тех же школах, — сам курс, саму систему, само отношение сегодня.
Дело все в том, что родители и школа не замечают — ну, это как резюме, чтобы нашим радиослушателям было понятно, о чем речь, иначе мы будем говорить всегда. Как изменяется, ну, то, что в высоком смысле называется «мировоззрением»
Почему сказка? Ну потому что, ну, посмотрите, в свое время, я помню, занимался издательской деятельностью, работал в отделе религиозного образования, у нас была Ассоциация православных издателей, и вообще только намечалось тогда, что издавать, — никто не знал. Вот в 1991 году еще не знали, что вообще издавать в наших православных изданиях. Помню, мы список составляли, в том числе и книг педагогических, и книг, связанных с теми же проблемами брака и так далее, воспитанием. Так вот тогда к нам поступали в порядке помощи детские Библии. Надо сказать, что это было... Ну разрывали просто...
К. Мацан
— Такие синего цвета. Мне кажется, у всех было.
В. Лебедев
— Синего цвета! Синего цвета!
К. Мацан
— Вот у меня была такая.
В. Лебедев
— Это очень массовая была, правильно совершенно Вы помните, кстати! Совершенно верно, синего цвета!
К. Мацан
— Читал — ничего не понимал, но читал. Мама сказала почитать — я читал.
В. Лебедев
— Почитал. Синего цвета. Это массовые уже поставки. До этого были, знаете, такие толстые... Такое сербское, по-моему, издание — оно почти взрослое. Оно как бы очень хорошо, как казалось, для таких, наоборот, пенсионеров бывших советских. Потому что детям сложновато, взрослым, вроде, неудобно, а вот такому... советской бабушке почитать... Как, кстати, Детская энциклопедия, советское издание — это общеобразователь
Так вот, поступили эти Библии — разные, не только синие. А были даже такие коротенькие, в виде таких складней... Ну, забыл, как называется детская книжка — у меня уже дети взрослые — раскладывается..
К. Мацан
— Гармошка такая.
В. Лебедев
— Гармошка такая, да. И там на облаке сидит Господь Вседержитель, в таком самом неканоническом изображении. Ну, далее праотцы идут, пророки, с пращой — царь Давид, и все цветное. И кто-то тогда сказал — умный человек, священник, по-моему, как раз вышеупомянутый (он занимался как раз педагогикой, организацией физических курсов, а в скором будущем они стали Тихвинским уже университетом) отец Глеб Коляда, по-моему. Мы вместе работали в отделе религиозного образования, я-то заведовал отделом, издательским сектором, а он — педагогическим..
К. Мацан
— Да, а из сказок вырастают.
В. Лебедев
— А из сказок вырастают, правильно Вы сказали, Константин! И вот на этом построено все обучение. Вот и сейчас слышишь: «У нас в воскресной школе занятия, приходите!» Ведет наш прихожанин, педагог такой-то. Мы будем проходить — там, не знаю, — Первую Книгу Царств. Пророков. Ну, естественно, для детей — вот в таком же изложении. Житие, учение... В общем, различные — уж не знаю, как сказать православно-корр
К. Мацан
— Презентации...
В. Лебедев
— Да, да-да. Все это делает отношение к христианству сказочным отчасти. Благостным, но сказочным. И вот результат: мальчик мужает, он становится мужчиной. Тут еще тот самый пубертатный разный возраст. И он не протестует, но оставляет.
Дальше родители, как правило, уже — та же мама (папа занят все-таки работой больше), да и папа тоже, не могут справиться с подростком, не могут. Вот он диктует сам дома — это отдельный разговор уже, педагогический, об этом мы тоже пишем — условия своим родителям. Он являет естественное непослушание... Естественное для современного молодого человека, потому что традиции такого достаточно строгого воспитания — они как раз вот в этих благостных семьях 90-х годов не восстановились. И теперь даже споры идут — а вообще наказывать, не наказывать? А вот главное — любовь, не любовь? И на многих сайтах православных развивается, надо сказать, эта тема, и, достаточно известно, пагубно. Это называется «недирективной педагогикой».
Вот эта недирективная педагогика, которая оставляет ребенка, а уж тем более молодого человека (ну как же — теперь он самостоятельный!
К. Мацан
— Интереснейшая тема. Продолжим после маленькой паузы. Напомню, в «Светлом вечере» сегодня — Валентин Лебедев, главный редактор журнала «Православная беседа». Меня зовут Константин Мацан, и мы прервемся и вернемся к Вам через несколько минут.
«Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Христос Воскресе, скажу еще раз, дорогие друзья, и нашему гостю Валентину Лебедеву...
В. Лебедев
— Воистину Воскресе, Константин, Воистину Воскресе, дорогие радиослушатели!
К. Мацан
— Валентин Лебедев — главный редактор журнала «Православная беседа». И мы сегодня говорим об одной из очень важных тем, которая на протяжении 25 лет в этом журнале поднимается неизменно, — это тема семьи и воспитания, тема детства, тема взаимоотношений детей и родителей. И, в продолжение нашего разговора о том, почему подростки, даже получая церковное воспитание, какое-то религиозное образование, тем не менее, в подростковом возрасте нередко, к сожалению, уходят из Церкви, так скажем грубо, и так вот вообще уходят из Церкви, вот об этом мы уже начали говорить.
Вы сказали о том, что, наверное, не так, не в той форме, возможно, ребенку в детстве рассказывают евангельскую историю...
В. Лебедев
— Не только, это не только с этим связано.
К. Мацан
— Мне бы хотелось уточнить вот этот момент — мы можем сейчас в какую угодно сторону тему расширять, но мне что важно. Вот у меня сын детсадовского возраста, только вот он пойдет осенью в детский сад. И я, конечно, понимаю, что я, если себе скажу, что «ну, пока еще рано, а вот в пять лет я ему расскажу про Евангелие», это будет неправильно. Конечно, мы читаем уже сейчас. Я считаю, что это правильно. И, конечно, я понимаю, что я вынужденно вношу в это — объясняя, комментируя, — в том числе и элементы сказок. Или, может быть, даже по-другому я скажу: даже если я пытаюсь просто рассказать ему историю каких-то древних людей, он своим детским сознанием все равно воспринимает ее как сказку в высшем смысле слова. То есть, есть сказка про котенка, есть сказка про машинки, а еще мы читаем сказку про людей, которые когда-то жили. И я не думаю, что это так уж неправильно в его возрасте. Как тут выстраивать процесс? Вот Вы, как опытный папа?.. Как не навредить именно вот в этом маленьком возрасте, как начать? И можно ли в принципе обойтись без сказки вот на этом самом первом этапе, когда ребенку три-четыре года?
В. Лебедев
— Ну, наверное, на первом этапе совсем трудно обойтись. Мы сейчас говорим о ребенке пятилетнем.
К. Мацан
— Вот моему сыну три года почти.
В. Лебедев
— Три года, пятилетний... Конечно, для него существуют сказки и существует вот этот самый складень, о котором мы говорим, вот эта самая Библия в виде гармошки. Ну, а как иначе?
Но тут есть разные, на самом деле, методики. Некоторые считают, что ребенок взрослеет поздно. Вообще, разные, собственно, подходы даже к таинственной жизни, что самое главное на Западе — первое причастие в 12 лет, а у нас сразу, понимаете? Там как раз рационализм возобладал давно, поэтому ребенок маленький остается, и, вроде, он пребывает в мире сказок. У нас — нет, значит, не должен пребывать в мире сказок.
Я вот хочу сказать: все-таки у нас православный журнал, православная радиостанция, — что мы говорим про дидактику сейчас. Есть не только дидактика — вот воспитание, не воспитание, наказание, предположим, поощрение. Есть то, что люди читают. Вот мы учим. Есть главное в церковной жизни, о чем, может быть, не с трехлетним ребенком забывают, а вот дальше. Это ввод мальчика или девочки, тут не важно, в круг таинственной жизни. Ведь христианство, в отличие от других...
К. Мацан
— Ну, то есть участие в таинствах? Причастие, в частности?
В. Лебедев
— Да. В причастии, в других таинствах, каких можно ребенку или потом молодому человеку. Богослужения. Ну, в нужных порциях, но обязательно таинственной жизни. Молитве о нем — обязательно, которую те же папы уже оставляют потом. Вот, собственно, как ребенок становится юношей, так и забывает. Как бы уже это не надо. Мама еще — да, а папа — уже и нет. Он вместе с ребенком уходит. Это еще одна тема, кстати сказать. Отрывается от церковной жизни.
Почему я говорю про таинства? Потому что — очень коротко — ведь некоторые задаются вопросом... Я чуть в сторону отойду. Вот такие есть благочестивые люди — они как бы и к другим религиям принадлежат. А вот даже есть такие хорошие люди — они вот даже, дедушки вот такие, прадедушки уже для многих, — они и так, вроде, очень приличные были, не какие-то развинченные тут хулиганы, понимаешь, рок-н-ролльщики. В чем дело-то? И не могут найти ответ на этот вопрос. А он действительно существует.
Дело в том, что христианство — настоящее, православное, церковное христианство — оно ведет и дает не праведность, что само собой разумеется, то есть правильной жизни, но святость. Вот к чему стремится и должен стремиться христианин, член Церкви. А святость дается только свыше — не в разговорах, не в чтении складней, не в слушании даже наших хороших передач и даже не в чтении нашего журнала «Православная беседа». Она дается силой Духа Святого, смирения и покаяния. Ну, и в молитве, конечно. Об этом-то и не надо забывать.
И вот мальчику стало 15 лет, он интересуется другим, никто о нем не молится, он уже не причащается — ну, все.
К. Мацан
— Но он отрывается, собственно, от Бога.
В. Лебедев
— А тут еще цари аморейские, понимаете? И все ушло. Дальше он согласен? Да, он не враг. Но он и не активный христианин.
Вот это не надо забывать. Почему-то очень часто вот такая картина. Вот Вы, как молодой отец, с этим явно сталкиваетесь. Массу — ну, в таком хорошем, активном православном приходе, который именуется общиной, — младенцев причащают, кричат, все идут к чаше. Хорошо, очень хорошо. Юноши — почти нет, уже поменьше. Куда же они исчезают вот в эти 25 лет? Где же их родители?
Вот о чем речь. Маленькие дети есть. Такое впечатление создается (а оно психологически, наверное, есть, неверное), что вот эти мамы — это, в основном, мамы, которые идут (ну, и папы, конечно, участвуют) к причастию, — они все равно дают ребенку какую-то еще таблетку. Понимаете, такое...
К. Мацан
— В смысле?
В. Лебедев
— Ну вот есть и взрослых людей, и у невзрослых... Взрослых — я имею в виду наших старых прихожан — некоторое такое народно-магическ
К. Мацан
— Я понял, да. Есть такие черты такой наивной народной религиозности.
В. Лебедев
— А как? Конечно, вера...
К. Мацан
— Но это всегда было, мне кажется, и всегда будет.
В. Лебедев
— Да, это очень важно. Всегда, потому что вера, действительно, сохраняется в форме народного благочестия, по-другому нельзя. Но вот это потребление-то, смотрите... Он маленький — страшно, причащаемся все время. Взросленький — а вот он уже и сам по себе боксом занимается, мальчик. Ну, хорошо, если боксом, а не чем-то другим, не в подъезде сидит с пивом. Вот. Ну, и все — вроде, причащать не надо. Ну, вроде, здоров уже. Тело-то, понимаете?
К. Мацан
— А, понятно. Я понял Вашу мысль, да.
В. Лебедев
— Сначала забота трепетная: тут — какое питание, там — какой вес, тут надо причастить, тут надо той же святой водой окропить. Как снадобьями. Это тот же вопрос...
К. Мацан
— Вот это подводит нас к основной теме, на самом деле, мне кажется...
В. Лебедев
— Да, да. Вот мы сейчас о чем говорим. Это то же самое, что пожилая женщина подходит, спрашивает: «Батюшка, скажите, а валидол-то можно перед причастием?» — очень часто. «Да можно», — говорит он. Потому что нельзя мыслить себе причастие как еще одну таблетку типа валидола. Мы же ведь не потому не едим-то...
К. Мацан
— А вот смотрите...
В. Лебедев
— Здесь так же. Вот от этого... То есть тут очень много проблем...
К. Мацан
— Вот это все взаимосвязано. Мы указали на...
В. Лебедев
— Утвердилось — и хорошо, вроде. Ну, и пошел сам по себе.
К. Мацан
— Вот именно. Мы указали на проблемы.
В. Лебедев
— Да.
К. Мацан
— Мне бы сейчас хотелось, чтобы мы поговорили о попытках решения. Понятно, что мы не изобретем рецепты счастья, не ответим на все вопросы. Но вот, например, мы заговорили про религиозное воспитание детей, про то, что, наверное, как я понял Вашу мысль, в какой-то момент все-таки ребенка надо... Ну, то есть надо дать ему почувствовать — своим примером или как-то иначе (ну, наверное, самое главное — своим примером и общением с ним), — что Евангелие — не сказка. Что когда он вырастает из возраста сказки, сказать ему, что на самом деле это — жизнь.
Вот от одного священника я такую мысль слышал, которая мне показалась очень верной в нашем разговоре. Он говорит: «Приходят ко мне дети на исповедь...» Ну, уже, видимо, старше семи лет, более взрослые, что-то рассказывают. И вот он говорит: «Все расскажут: «Вот, я то-то сделал, маму не послушался, то-то, и мама мне вот про мои такие грехи рассказала, я их исповедую, я причащаюсь регулярно», а священник спрашивает: «А вот скажи, а ты к Богу обращаешься? Вот ты просто сам Ему молишься? Ты с Ним беседуешь сам? Вот просто как с другом?» Кстати, об этом очень интересно тоже митрополит Антоний Сурожский писал. Потому что... «Ты хочешь, чтобы у тебя был друг — Христос»? — «Нет, а я об этом не знал». То есть важно в какой-то момент, как я понимаю мысль вот этих опытных пастырей, ребенку, собственно, дать, предложить опыт его личного богообщения. Вот это и есть, что Евангелие — это жизнь, да?
В. Лебедев
— И опыт богообщения, Вы верно, Константин, говорите. Это само собой разумеется. Ну, для некоторых и не разумеется, как мы вот видим. Потому что есть наставления опытных пастырей, и есть и те люди, те родители, которые в них нуждаются, но и примеры — уже не сказочные. Ветхий Завет и Новый, тем более. Да нет, собственно, не тем более, для нас это все едино. Это не сказка. Но мальчика особенно учить... Про девочек не говорим — ну, уж так, ладно, они как-то вот смиреннее, больше в Церкви... Иначе вообще не хватит никакой передачи. М-м... Да перед девочкой тоже, конечно. Надо... Евангелие — это жизнь, Вы верно сказали. Надо примеры людей живых, святых — не обязательно древних. У нас же все, Вы понимаете, обращено — это да, на этом стоит Церковь, мы сейчас не подвергаем сомнению ни учения пророков, ни чудеса, которые совершили святые ветхие. Но обратить к теперешней жизни, понимаете?
К. Мацан
— А вот, например, пример какого святого может быть усвоен ребенком?
В. Лебедев
— Да теперешние новомученики российские!
К. Мацан
— Так?
В. Лебедев
— Воины. Вообще, ну, предположим, даже не святого еще, а благочестивого человека — их много. Вот тех же, опять-таки, новомучеников. Так сказать, даже не подвижников, может быть, — героев современной истории, явно православных людей. Вот сказать... Мне в свое время сказал один наставник, еще до начала профессиональной церковной жизни, но уже в процессе воцерковления (это было еще и за 10-15 лет до начала издания и работы)... Вообще, роль наставника очень важна, между прочим, для мальчика — особенно. Вот я вспоминаю людей, которые оказали на меня влияние, — это не обязательно родители. Это вот те, кто раньше, при традиционном воспитании, выполняли эту роль — от дядек до педагогов, каких-то воинских начальников, тех, кто оказывает влияние. Он сказал мне: «Ты с кем хочешь быть-то? Вот с этими людьми?» (Ну, не буду сейчас называть имена — это были какие-то обкомовские деятели и писатели советские низкого ранга.) «Или, скажем, с Достоевским и Ушаковым? С кем? Вот ты выбирай!» Этот ряд можно... Ведь 300 великих ученых — а их около 300, великих, XVII века, когда началась модернизация. Ну, вот те законы, которые мы проходим — не мы, а вообще весь мир, — в школах, в вузах их имен, — они все практически были людьми религиозными, причем, явно. Ну, и большинство из них — христиане, хотя не все, конечно. Хочешь быть с ними — или вот с этими? Вот сейчас такой пример предложить: ты хочешь вот с этими коррупционерами, так скажем, да? Вот с этими неясно, с рваными коленками, вихлявыми какими-то не то мальчиками, не то девочками, быть? Или вот с этими нынешними героями православными? Нынешние наши — из ста лет и теперешней жизни. Ну, примеры эти многообразны — сейчас что мы будем углубляться в какой-то отдельный? Сейчас мы займемся житием современного героя. Но их много, вот понимаете, этих примеров?
Это пример новых мучеников, еще раз настаиваю. Вот у нас... Ну, например, мы каждый час... Сейчас у нас пасхальные дни. Каждый год мы в начале Поста совершаем память Севастийских мучеников. И надо совершать. Церковь утверждается на крови мучеников. У нас есть и свои теперешние такие. Есть, например, случаи подобные, о которых мало кто знает. Я вот сам прочел, кстати, в порядке рассмотрения публикаций в нашем журнале в 90-е годы, такой воспитательный..
Письмо одного нашего зарубежного — теперь мы все воссоединились — архиерея, который пишет вот как раз о том, о чем мы говорим, — это не я придумал. Вот мы вспоминаем, чтим и будем чтить древних мучеников. Но вот у нас есть примерно столько же, сколько Севастийских мучеников, — 40 священников, которых НКВД расстреливало в лесу (ну, в лесу — в смысле, за городом), задавая только один вопрос: «Веруешь или нет?» Если скажешь, что нет, стрелять в затылок не будем». Это же нечеловеческое испытание. Только сила Святого Духа может дать вот такое.
Ну, мы сами понимаем. Давайте вот вечером погуляем где-нибудь в пустынном районе — какой уж тут пистолет? Это были обыкновенные батюшки. Вот мы свысока называем их иногда «требоисполнител
Вот это просто один из примеров. Это как метод. Старый архипастырь пишет о том... Это просто пример. А их сейчас можно много найти. Ведь сейчас только не ленись, понимаете? Там сам кнопки нажми, тут проконсультируйс
Конечно, тут получается так, некоторые скажут: ну что же это такое, Вы тут против изучения Священного Писания, что ли? Ну конечно, нет. На самом деле ведь изучение пророческих книг, если уж так отвлечься, это вообще дело серьезное, сугубо церковное, а не фантазийное, дома или где-то под руководством, может быть, даже благочестивой женщины с указкой. Потому что шаг вправо, шаг влево — это уже ересь, на самом деле, если обратиться к тем трудам, которые связаны с рекомендациями, с постижениями. Только в церковном русле!
К. Мацан
— Конечно, конечно.
В. Лебедев
— Поэтому тут как раз это надо переносить, если составлять какие-то методички... Опять мы не можем сейчас в рамках передачи этим заниматься. Наоборот, возможно, это на старшие классы у тех же воскресных или иных школ. Мы же — и для взрослых у нас, и для каких-то подростков, и институтов. Это серьезное изучение, оно не должно быть сказочным. Это обращение — правильно сказали, Евангелие это жизнь — к сегодняшней жизни, это участие в таинственной жизни. Это молитва самого молодого человека. Это непрекращающаяся молитва о нем. Вот теперь он взрослый и в джинсах, а не в коротких штанах, и молиться больше не будет. Нет, будет.
К. Мацан
— Валентин Лебедев, главный редактор журнала «Православная беседа», проводит с нами этот «Светлый вечер».
Вы сказали то, что мне кажется тоже принципиально важным, — молитва самого ребенка Богу, в разном возрасте. Ну, вернее, надо полагать, молитва, о которой надо вовремя ребенку рассказать, чтобы он ее на своем опыте почувствовал, чтобы потом в бурях любых подростковых кризисов и поисков был какой-то стержень, по крайней мере, было к чему прибегать, чтобы это знание, этот опыт был. Вот Вы, как опытный папа... Какими словами можно сказать ребенку о молитве? Как ему, возможно, в первый раз этот опыт предложить?
В. Лебедев
— В первый раз опыт надо предложить, не теоретизируя, конечно. То есть какими словами предложить? Это должно войти... молитва должна войти — ну, не с молоком матери, конечно, это же только у подвижников великих, как мы читаем в их житиях и верим этим житиям, но близко к этому.
Ну, вот как, например... Отвлечемся. Наши радиослушатели знают о том, что монахи, те, кто занимается умной молитвой, аскезой, вообще идут по этому пути, они читают не только вечерние и утренние молитвы, как и мы с Вами, но побольше, предположим, вообще молитв, конечно — монашеское правило. Но вот тоже Молитву Иисусову, читают так, чтобы она вошла в их ум, это называется. И повторялась — ну, есть разные степени, сама собой как бы творилась в уме и в сердце. Там есть разные характеристики — что такое ум, что такое сердце аскетические. Об этом надо отдельно читать, и это, конечно, имеет отношение не к воспитанию уже, наверное, детей — аскетический путь.
А вот молитва... Основные молитвы, ну, в первую очередь, «Отче Наш»... должна так же войти под Вашим чутким, Вашим родительским (я имею в виду наших радиослушателей) руководством в ум и сердце ребенка. Не только мальчика, конечно, о котором мы говорили. Другие короткие молитвы.
Существуют любопытные вещи. Я помню, в нашем журнале пытался один автор — у него даже школа есть, была, по крайней мере, своя для педагогов, почему-то утверждать, что дети неспособны до определенного возраста, чуть ли не лет до 10, выучить молитву «Отче Наш». Есть какие-то такие инфантильные даже подходы, как ни странно. Опять сказки и невозможность что-то выучить. Вот сейчас такие, простите меня за простонародное, так сказать, выражение, продвинутые дети, которые могут, по-моему, все. И, конечно, останавливаться.
К. Мацан
— Я даже читал...
В. Лебедев
— Приучить ребенка к тому, чтобы он их повторял — ну, скажем, в трудные моменты его жизни, чтобы они были связаны, чтобы это было действительно обращение к Богу-Отцу как к отцу и матери. То есть не просто так. Вот, опять-таки, просто про ветхих царей из Книги Царств. Хорошо, просто выучил молитву. Ну, выучил как стихотворение. А что там? Шесть строф. Шесть строчек, вернее, даже, не строф. Да и в большой-то немного, он гораздо больше уже начинает учить в детском саду, потом и в школе. Ну, и что дальше?
К. Мацан
— Ну да, чтобы Бог был личностью, с которой можно общаться.
В. Лебедев
— Правильно Вы сказали про митрополита Антония Сурожского. У него очень много полезных, и мы советуем, наверное, с Вами вместе читать его книги. Конечно, нужно обращаться... Ведь к Богу обращаются на «Ты», заметьте, во всех языках. На «Ты», как к Отцу: «Отче Наш», «Отец Мой», «Наш», — должен ребенок обращаться к Богу, вот так вот. И просить Его, и ему будет дано, как мы знаем и верим. Вот это очень важно, конечно.
К. Мацан
— Меня очень зацепила мысль у одного современного пастыря. Он в одной из своих лекций говорил, что вообще не считайте, что с детьми нужно сюсюкать, разговаривая о вере. Вот такое грубое, неприятное слово «сюсюкать» он употребил. Не надо думать, что ребенок не в состоянии воспринять, кто такой Христос, что Он умер и воскрес, что Он пострадал, что Он пришел, воплотился. Кто такая Богоматерь, какие апостолы. То есть нам, возможно, взрослым, с уже такими зашоренными мозгами, рационалистическ
В. Лебедев
— Совершенно согласен. Вот мы уже очень много когда обращались к текстам, к воскресной школе. Вы употребили слово «сюсюканье» — это правильно. Вот не надо сказочного сюсюканья. Все должно быть серьезно. В молитве — как к родителю, даже к старшему, пусть невидимому, ребенок должен обращаться. Говорить ему о Евангелии и о христианской жизни тоже надо, и о церковной жизни, на полном серьезе. И постичь он этого, естественно, не может. Конечно, может. Бояться, что не хватит каких-то знаний (мы уже об этом говорим), какой-то способности постигнуть тексты... Ну, не прямо, не славянский текст, конечно, предлагать прямо пятилетнему ребенку. Тут перегибать тоже — вот давайте в сторону уйдем. А то сейчас послушают передачу, возьмут Священное Писание, да еще не на русском языке, и скажут благочестиво: «Ну-ка, там, Петр или Настя...»
К. Мацан
— Не начнут с Ветхого Завета, с Первой главы Первой Книги Бытия.
В. Лебедев
— Да, и начнут по-славянски... По-славянски, да-да, читать. Или Евангелие от Иоанна — так, чтобы все, понимаете, так сказать, разумел.
Кстати, насчет Евангелия и памяти. У моего ныне уже — ведь дети взрослые там, — крестника этого, он уже взрослый человек, но он в свое время, будучи маленьким, знал Евангелие от Иоанна наизусть, будучи младшим школьником.
К. Мацан
— Но вот тот же митрополит Антоний Сурожский рассказывает историю своего обращения — что его перевернуло Евангелие от Марка, в том числе потому, что оно самое короткое и было рассчитано автором, скажем так, именно на детей. Именно было попыткой изложить Евангелие просто и доступно вот для, как говорит владыка Антоний, таких 14-летних чуть ли не шалопаев. Вот, наверное, если можно советовать, с какой книжки начинать, допустим, Священное Писание с детьми обсуждать, вот Евангелие от Марка. По крайней мере, это пример, который опытные пастыри приводят.
В. Лебедев
— Так вот и я хочу сказать, что на самом деле не надо тоже и самодеятельности
К. Мацан
— Мы всего лишь СМИ.
В. Лебедев
— Да, мы всего лишь СМИ. Там, журнал «Православная беседа» — это уже посерьезнее, в том смысле, что это печатное слово. Только поэтому. Как и книги, оно по-другому воспринимается.
К. Мацан
— Нет, конечно, печатное слово воспринимается более весомо, чем устное.
В. Лебедев
— Читаешь — это может быть серьезно, это, может быть, митрополит Антоний прочитал или, так сказать, мудрого нашего педагога, члена редколлегии вышеупомянутого, там, скажем, Дмитрия Смирнова, который ведает той же Комиссией, гимназию 25 лет содержит православную и участвует в учебном процессе. Но вообще надо обращаться, конечно, — правильно Вы сказали, — вообще иметь духовного отца. Если не отца, у нас обычно тут много разных проблем возникает.
Что такое духовный отец, да не духовный отец? А это особая связь таинственная. Это мы сейчас про взрослых людей. Кончается тем, что никакой связи, никакого отца и сплошная самодеятельность
К. Мацан
— Ну, кончается тем, что само по себе обращение к священнику за советом признается не необходимым.
В. Лебедев
— Да. Или этот вариант. Или бесконечные ненужные какие-то советы. Какие-то поездки по каким-то местам — ну, разное тут. Вариантов опять множество.
Так вот надо советоваться — что изучать, какое Евангелие читать. Советоваться самому. Ну, может быть, не по каждому — уж совсем, у нас тоже любят каждый крошки... Ну, в так называемой откровенной беседе, во время тех же занятий, если ведет это пастырь. Ну, задать пару ясных вопросов: вот Евангелие от Марка или не от Марка читать моему, там, Марку, ребенку. (Смеется.) Ну, потому что это тоже видно священнику. Он, во-первых, вообще пастырь, то есть Ваш пастырь пасет Вас, Ваш отец. Он и отец Вашего ребенка. Это видно и когда ребенок-то Ваш жениться будет или замуж выходить: вот это пара или не пара. Опытному человеку видно. Неопытному не видно. Родителю часто все равно. Вот вообще как бы вектор должен продолжаться. Сегодня — какое Евангелие читать, а завтра — можно ли жениться Петру на Анастасии. Это тоже важно. У нас тут же скажут все: «Это вот там какое-то сковывание свободы, человек должен...» Это да. И все-таки руководиться надо.
А нам, родителям — мы этот вот как бы аспект сегодня мало рассматриваем... У нас прекрасная была, кстати, в журнале (сам два раза перечитывал) работа Татьяны Шишовой (это христианская писательница, наш автор) о наказании. И потом вместе с Ириной Медведевой — о пагубности недирективной педагогики. То есть я хочу сказать сейчас, достаточно коротко, о воспитании достаточно традиционном. Ведь оно часто отсутствует. Молитва — да, таинственная жизнь — да, главная церковная жизнь. Но не надо забывать, вообще-то, и просто про воспитание. У нас часто это отсутствует. Часто это лень, которая прикрывается какими-то новомодными, иногда и православными СМИ, проповедуемыми тезисами. Иногда совершенно ложными. Речь идет как-то так, совершенно оторвано от всего, про христианскую любовь и о том, что любовь вообще главное в жизни. Кто же будет спорить? Знаете, такие тезисы? Что важно? Любовь — очень хорошо. А вот ребенка надо любить? Надо любить. Дальше что? А, ну дальше он пусть делает что угодно. Вы скажете, это фантазия. Ничего подобного. Сколько мы видим детей, как православных, так и неправославных, которые могут подойти и Вас, практически, будучи уже школьниками, в общем-то, мороженым измазать. Что это такое вообще? О каком церковном воспитании, о каком воспитании вообще может идти речь тогда? Это же тоже очень важно. Это вообще очень сложная работа.
К. Мацан
— Важно, да. Важно, и вот мы говорили про обращение к священнику. Мне кажется, это важно еще и потому, что все очень индивидуально. И мы, само собой, всего лишь СМИ, и мы не можем...
В. Лебедев
— Ну да, как мы можем рекомендовать то, что читать?
К. Мацан
— ...вывести единые лекала для всех мальчиков и девочек. Самое главное постигается в живом общении. И кто как... Ну, много есть, много, может быть, полезных советчиков, но, в том числе, и священник, который регулярно этого ребенка видит...
В. Лебедев
— И вот Вы правильно сказали...
К. Мацан
— ...и он, со своей стороны, со своей такой духовной колокольни, не в пику родителям, не вместо родителей, а вместе с родителями может что-то подсказать.
После стольких слов о журнале «Православная беседа», под занавес нашего разговора давайте расскажем, где его искать, есть ли подписка, тем, кто заинтересовался, как это все читать.
В. Лебедев
— В 25 лет (нрзб.)... А те, кто давно читает, знают, что, ну, во-первых, можно купить в церкви. Не всегда можно, потому что, практически, все расходится, и невозможно. Тираж зависит от больших средств — это все-таки журнал, как мы видим, глянцевый сейчас, и это дорого издавать. Поэтому, конечно, надо бы участвовать нам всем в этом деле и помогать. Не только нам, но и другим СМИ.
Потом, конечно, существует подписка просто, в той же «Роспечати». Это бывшая «Союзпечать», ну, это для взрослых людей в основном каталоге. Вот сейчас май у нас — это подписка на второе полугодие. А в сентябре — главная, на следующий год, на 2017-й. Надо не лениться найти в каталоге индекс 73319. Да, здесь сейчас и забыли. Это тоже работа духовная — поискать. И подписаться.
А главное даже не это — подписать своего ближнего, это называется, подарить ему, рассказать.
К. Мацан
— Да, это важно.
В. Лебедев
— Вот что важно.
Некоторые думают: «Куда нам приложить?..» Вот взрослый, пожилой человек, я и ходить-то особо никуда не могу. Вот силы... Вот послушал передачу, а хочу содействовать. Ну, эту ли передачу, почитала ли — хочу. Так вот Вам, пожалуйста, и содействие. Ну подпишите соседку-то Вашу, дайте ей почитать! Вот это я просто как модуль предлагал.
К. Мацан
— Да, прекрасные планы — отличное оптимистическое завершение нашей программы с неким вбросом на будущее, заходом на будущее.
Напомню, Валентин Лебедев, главный редактор журнала «Православная беседа», провел с нами этот час «Светлого вечера». Спасибо огромное за беседу, за то, что делились жизненным опытом. Христос Воскресе!
В. Лебедев
— Воистину Воскресе! Спасибо Вам, спасибо, дорогие радиослушатели. Мир Вам!
К. Мацан
— Встретимся снова на волнах радио «Вера». Это был Константин Мацан. До свидания!
Стать добровольцем и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.