Поделиться
Фото: Из личного архива монаха Лазаря (Афанасьева)
Так вышло, что сегодняшнюю программу я записываю вослед сорокадневному поминанию отошедшего в самом начале весны 2015-го года монаха Лазаря (в миру Виктора Васильевича Афанасьева), историка Оптиной пустыни, автора многих житий святых подвижников церкви, и на протяжении более чем полувека – выдающегося литературоведа-просветителя.
Совсем, совсем недавно по милости Божией мне посчастливилось составлять в журнале «Фома» его последнюю поэтическую подборку (и эти стихи, как я узнал, читались после погребения отца Лазаря, на поминании его в Оптинском Иоанно-Предтеченском скиту).
И я начну с финального стихотворения из той подборки:
Хорошо нам не там, где железо куют,
А где тихий и скромный келейный уют,
Не в толпе, где кричат и торговля кипит,
А где мiр человека покоем покрыт,
Где лампада горит перед ликом святым,
И с молитвой стоит человек перед ним,
Просит дать ему силы грехи побороть,
И ему с состраданьем внимает Господь.
Хорошо, если кто, пребывая в мольбе,
Эту келью с иконою носит в себе –
И Господь с ним везде, и всегда тишина,
Будь хоть буря кругом или даже война.
Монах Лазарь, 6 августа 2013 года
Проникновенный исследователь нашей словесности – Владимир Алексеевич Воропаев, напомнил в предисловии к только что выпущенной поэтической книге стихов своего давнего друга (а избранное отца Лазаря называется «Добрая весть») – о его удивительном духовном пути и удивительной литературной судьбе.
И то сказать: ведь автор множества исследований, среди которых – и биографии лучших поэтов пушкинской эпохи – не имевший систематического образования, – был глубочайшим знатоком русской литературы.
А поздние свои стихи он писал так, как просветленные люди пишут свой духовный дневник – в непрерывно благодарном предстоянии перед Господом.
Добавим, что известный словесник и богослов Михаил Дунаев писал, что «при всей искренней индивидуальности выраженных в них переживаний стихи монаха Лазаря всегда могут быть соотнесены с мудростью надличностной…»
Этот холод, туман, этот дождь проливной
Пахнет детством моим и великой войной.
Мне всего лишь двенадцать тогда было лет,
А уж был я душой настоящий поэт.
Как я впитывал радостно пушкинский дух,
На стихи как настроен был тонко мой слух.
Пушкин, Лермонтов, Вяземский, Глинка, Козлов, –
Это море родных поэтических слов.
Не хватало еды, но питалась душа,
А война громыхала, ничуть не страша.
Русской лиры прекрасный и солнечный звук
Красотою бессмертной покрыл всё вокруг.
Так в России уж видно бывает всегда –
Вместе радость и боль, красота и беда.
Монах Лазарь, «Минута воспоминаний», 25 августа 2014
Не могу не сказать вам, что давно и терпеливо ждут своего издания труды последних лет жизни отца Лазаря: фундаментальная работа по истории Оптиной, книга о поэте К.Р. (великом князе Константине Романове), другие…
Они непременно должны дойти до читателя.
Прощаясь, вот еще одно его маленькое стихотворение, из последних:
Бывает в дождь как посмотреть приятно
Через стекло на посеревший сад, -
Цветы календулы как солнечные пятна
В траве, покрытой тенью туч, горят.
Как мало надо сердцу для веселья!
Пусть наши дни сегодня не легки,
Но сделал так Господь наш, чтоб горели
И в полутьме веселья огоньки.
Монах Лазарь, «Огоньки веселья»,
из книги «Добрая весть», 6 сентября 2013
Псалом 96. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы хорошо помните состояние природы, когда после сильной грозы — с тёмными, непроницаемыми облаками, раскатами грома и полыхающими молниями — наступает затишье, небо проясняется и наконец-то пробивается ослепительный луч солнечного света?
96-й псалом, который сегодня читается в храмах за богослужением, в основе своей драматургии имеет именно этот образ грозы. Давайте послушаем.
Псалом 96.
1 Господь царствует: да радуется земля; да веселятся многочисленные острова.
2 Облако и мрак окрест Его; правда и суд — основание престола Его.
3 Пред Ним идёт огонь и вокруг попаляет врагов Его.
4 Молнии Его освещают вселенную; земля видит и трепещет.
5 Горы, как воск, тают от лица Господа, от лица Господа всей земли.
6 Небеса возвещают правду Его, и все народы видят славу Его.
7 Да постыдятся все служащие истуканам, хвалящиеся идолами. Поклонитесь пред Ним, все боги.
8 Слышит Сион и радуется, и веселятся дщери Иудины ради судов Твоих, Господи,
9 ибо Ты, Господи, высок над всею землёю, превознесён над всеми богами.
10 Любящие Господа, ненавидьте зло! Он хранит души святых Своих; из руки нечестивых избавляет их.
11 Свет сияет на праведника, и на правых сердцем — веселие.
12 Радуйтесь, праведные, о Господе и славьте память святыни Его.
Псалом, который мы только что слышали, удивителен своим диапазоном, своим поистине невероятным размахом. Он начинается с образов не знающего пощады огня, гор, которые, словно воск, тают и расплываются, молнии сверкают, земля дрожит, идолы падают ниц — и в итоге приходит к самой настоящей камерности, домашнему очагу и уюту — тёплому, светлому, доброму и вдохновляющему. И весь этот диапазон держится на одном: правде Божией. Она являет себя и в грозных явлениях — и в тишине семейного уюта.
Великий греческий мыслитель Платон говорил о космосе как о «живом организме» — буквально ζῷον ἓν ὁρατόν — «одно‑единственное видимое живое». Однако псалмопевец смотрит ещё глубже: этот «организм» не только «живёт», но ещё и «поёт» — поёт славу своему Творцу и Создателю. В этом смысле Космос — икона (εἰκὼν) невидимого Бога: как икона делает невидимое зримым, так и сотворённый мир проповедует умопостигаемого Творца. Быть может, мы не всегда и не во всём способны услышать эту мелодию бытия — но чем ближе человек оказывается к чистоте и святости, тем лучше он начинает распознавать отзвуки Божественной гармонии повсюду: и в грозе, и в снегопаде, и в летнем зное, и ураганном ветре — и ровно точно так же в самой простой обыденности будней. В определённом смысле этот искренний, глубинный восторг перед бытием лучше всего показывают маленькие дети — когда они растут в любящей полноценной семье: для них каждый новый день — праздник, перед ними — безграничный горизонт новых событий и открытий, они не пытаются, в отличие от нас, взрослых, «всё понять», всё ухватить, всё удержать и подчинить себе. Вот этой «детскости» и хотелось бы научиться: просто — быть, «быть в бытии» — как бы это ни прозвучало тавтологией! Не «отщипывать» от жизни только то, что «по моему ндраву и вкусу», не превращать себя самого в единственный критерий правильности и неправильности — но учиться воспринимать жизнь во всей грандиозности её диапазонов целиком, но не фаталистично, а как пророк Давид — с ясной уверенностью в том, что Бог — единственный Хозяин этого мира, и Его правда — правда во веки!
Псалом 96. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 96. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 96. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Господь царствует: да радуется земля; да веселятся многочисленные острова.
2 Облако и мрак окрест Его; правда и суд - основание престола Его.
3 Пред Ним идет огонь и вокруг попаляет врагов Его.
4 Молнии Его освещают вселенную; земля видит и трепещет.
5 Горы, как воск, тают от лица Господа, от лица Господа всей земли.
6 Небеса возвещают правду Его, и все народы видят славу Его.
7 Да постыдятся все служащие истуканам, хвалящиеся идолами. Поклонитесь пред Ним, все боги.
8 Слышит Сион и радуется, и веселятся дщери Иудины ради судов Твоих, Господи,
9 ибо Ты, Господи, высок над всею землею, превознесен над всеми богами.
10 Любящие Господа, ненавидьте зло! Он хранит души святых Своих; из руки нечестивых избавляет их.
11 Свет сияет на праведника, и на правых сердцем - веселие.
12 Радуйтесь, праведные, о Господе и славьте память святыни Его.
3 июля. О кротости и смирении Христа
Поделиться
В 11-й главе Евангелия от Матфея есть слова Христа: «Я кроток и смирен сердцем».
О кротости и смирении Христа — священник Захарий Савельев.
Смирение Христа заключается в том, что Он, будучи Богом, будучи Творцом, воплотился и стал человеком. В этом Его кротость и смирение заключаются как Бога— Бог, Который снизошел до человеческого естества.
Но, кроме того, кротость и смирение Спасителя ещёи проистекает из Его земной жизни как человека, потому что Он не гнушался хромых, слепых. Спаситель принимал всех людей и не оставлял без Своего внимания не только людей обычной наружности, но в том числе и болящих.
Но, кроме того, и смирение Спасителя заключается в том, что на Тайной Вечере, будучи Учителем и Наставником, а также Богом и Спасителем целого мира, Он умыл ноги Своим ученикам. Это действительно великая кротость и великое смирение и большой пример для подражания всем нам.
И по сей день при совершении Таинства Евхаристии эта кротость и смирение каждому из нас напоминается через чтение Священного Писания на литургии и, в общем-то, образом богослужения. Само совершение литургии нам это паки и паки напоминает. Вообще, то, что мы совершаем Божественную литургию, что мы кусаем зубами Того, на Кого ангелы боятся смотреть, как говорил об этом святитель Иоанн Златоуст.
Все выпуски программы Актуальная тема
