Поделиться
Источник: ru.wikipedia.org
Злые языки утверждают, что на детях великих природа отдыхает. Эдит Утёсова – дочь знаменитого артиста Леонида Утёсова – всю жизнь оставалась в тени своего отца. И это несмотря на то, что они были одной из самых известных семейных пар советской эстрады.
Леониду Утёсову было всего 19 лет, когда у него родилась дочь. Молодому отцу очень нравилось необычное имя Эдит, но одесский писарь отказывался регистрировать малышку, говоря, что такого имени нет в природе. Леонид сходу выдал версию: имя норвежское. «А где находится Норвегия?», - поинтересовался писарь. «В Америке», - ответил Утёсов. «Ну, если в Америке, то пусть будет Эдит», - согласился писарь.
Утёсов оказался хорошим отцом. Сам он даже среднего образования не получил – был изгнан из коммерческого училища за плохое поведение, но за обучением дочери следил строго. Утёсовы пригласили гувернантку, и Дита, так называли Эдит дома, получила классическое образование барышни из хорошей семьи. Она говорила на французском, английском и немецком языках, занималась музыкой и танцами. Даже поступила в Ленинградское хореографическое училище. Но балериной не стала – помешала излишняя полнота. Отец не горевал по этому поводу: говорил, что в дочери «сидит» его талант драматического артиста. И когда Дита выросла, решил дать ей театральное образование. За помощью обратился к своему другу – руководителю вахтанговского театра - Рубену Симонову. Тот согласился прослушать Диту. Это был подарок отца к 18-летию любимой дочери. Эдит успешно сдала экзамены в Щукинское училище. Но по его окончании её не взяли в театр. Мечта о драматической сцене дала трещину. Эдит совсем не собиралась идти на эстраду. Переживавший за дочь Утёсов, сам предложил ей пройти пробу в его оркестре. Предложил скрепя сердце, так как считал, что дети не должны повторять судьбу родителей. «Люди безжалостно судят детей удачливых отцов», - писал Утёсов. Но Эдит понравилась публике. Маленькая, излучающая какой-то необыкновенный свет, она пришлась ко двору и в утёсовском оркестре. Правда, отец считал, что для удачной карьеры дочери нужно взять псевдоним, но Дита отказываться от фамилии не захотела.
Известность пришла к Эдит не сразу, хотя её сольные номера публика приняла благосклонно. Настоящая слава обрушилась на девушку, когда она вместе с отцом стала исполнять весёлые концертные номера. Они будто плавно перетекали из дома Утёсовых прямо на сцену. А дома у Леонида Осиповича всегда было весело. Однажды на его день рождения Дита сделала папе такой подарок: расписала стены квартиры смешными фразами, афоризмами и рисунками. На необычное оформление ходили дивиться все друзья семьи Утёсовых. Ни у кого из них ничего подобного не было.
Когда началась Великая Отечественная война, Утёсов создал военную программу. Только за 1941 год его джаз дал двести концертов на фронте. Эдит выступала вместе с отцом. Однажды они чуть не погибли, переезжая из одной части в другую. Немцы сбросили бомбы на машину. Утёсовы спаслись чудом. А вот от автомобиля, который ехал впереди, не осталось ничего.
После войны на дуэт Утёсовых начались гонения. Критики обвиняли Леонида Осиповича в семейственности, писали, что он пригрел под крылышком свою малоодарённую дочь. Кончилось тем, что Утёсову позвонили из Министерства культуры и потребовали уволить Эдит из оркестра. Это был страшный день для Леонида Осиповича. Отец не мог нанести дочери такой удар. Но не зря же артист пел свою легендарную «Ты ж одессит, Мишка». Одессит Утёсов нашёл выход даже из такой тупиковой ситуации. Он сказал дочери: "Диточка, давай мы поступим так. Ты уйдешь из оркестра и создашь свой маленький джаз. И увидишь, все сразу успокоятся". Утёсов оказался прав. Эдит собрала оркестр. Критики умолкли. Но сольная карьера Диты не задалась, и полных залов она уже не собирала. Карьере помешала неизлечимая болезнь. А потом пришло новое горе. Не стало мужа Эдит – кинорежиссёра Альберта Гендельштейна. Она пережила его всего на несколько месяцев. Узнав о смерти дочери, Утёсов сказал: «Все мои уже там. Я хочу к ним. Здесь мне нечего делать». Сражённому горем Леониду Осиповичу не стало легче, когда он увидел, какое громадное количество людей пришло проститься с Эдит. Глядя на толпу, Утёсов горько сказал: «Наконец, Дита, ты собрала настоящую аудиторию слушателей».
Леонид Утёсов многое пережил за свою жизнь: революции, войны, нелюбовь властей, страх ареста. Он не смог пережить только смерть дочери и очень скоро ушёл вслед за ней. Накануне кончины сказал жене: «Я знаю, ты веришь в Бога. Это прекрасно. Ну так помолись за меня, за мое здоровье».
Давно уже стало признанным фактом, что Эдит Утёсова была по-настоящему талантливой, неповторимой артисткой. Никто уже не кивает на тень её отца. Просто он, как и положено отцу, всегда был рядом. Они рядом и после смерти. Сегодня даже у самых искушённых слушателей глаза на мокром месте, едва только послышится низкий хриплый голос, а рядом с ним высокий хрустальный, исполняющие знаменитую «Дорогие мои москвичи».
Сказ о том, как Владимир Даль словарь составлял
Поделиться
Многие знают имя Владимира Ивановича Даля как составителя «Толкового словаря живого великорусского языка», а некоторые имеют эту книгу в своей библиотеке... Я же хочу рассказать пару историй о том, как Владимир Иванович свой словарь создавал. Начну с того, что Даль по первому образованию — морской офицер, мичман. Прослужив 6 лет на корабле, он решил сменить род деятельности и... — выучился на медика. Став хирургом, Владимир Даль участвовал в русско-турецкой войне 1828-29 годов в качестве полевого врача. И если мы с помощью фантазии перенесёмся в то время и в место его службы, то увидим удивительную картину: возле госпитального шатра стоит верблюд, навьюченный мешками. А в мешках — исписанные Владимиром Далем листки. Здесь, в этих свитках — настоящее сокровище: слова, пословицы, сказки и прибаутки, собранные военным врачом в беседах с простыми служаками. Очарованный с юности красотой и меткостью русской речи, общаясь с матросами и солдатами, Владимир Даль записывал забавные сюжеты и не знакомые ему русские слова. В пору врачебной службы его записи составляли уже немалый объем. Поэтому начальство и выделило ему для перевозки верблюда. Правда, Даль чуть не потерял все свои богатства, когда верблюд внезапно попал в плен к туркам. Но обошлось — казаки отбили. Так вот получилось, что гордый корабль пустыни возил на своём горбу бесценное русское слово.
В течение жизни Даль записывал не только слова, но и сказочные сюжеты. В итоге его увлечения появилась книга сказок. Будучи в Петербурге, с экземпляром этого издания Даль направился прямиком... Ну конечно, к Пушкину! Там, у поэта дома они и познакомились. Пушкин сказки похвалил. Но более всего восхитился он далевским собранием русских слов. Особенно понравилось Пушкину слово «выползина» — сброшенная змеиная шкурка. Так Александр Сергеевич впоследствии и стал в шутку называть свой сюртук. Именно Пушкин уговорил Даля составить словарь. Благодаря этой встрече мы можем держать в руках словарь Даля, погружаться в стихию живой русской речи того времени и пополнять свой лексикон интересными словами. Например, узнать, что такое «белендрясы» и «вавакать, «мимозыря» и «жиразоль».
Приятного чтения, друзья!
Автор: Нина Резник
Все выпуски программы: Сила слова
Григорий Суров
Поделиться
В конце XIX-го — начале ХХ века врачи-офтальмологи, специалисты по глазным болезням, были в России на вес золота. Один из представителей этой редкой в то время специализации — Григорий Иванович Суров, окулист из Симбирской губернии — посвятил жизнь тому, чтобы сделать офтальмологию доступной для всех.
Уже в старших классах гимназии Григорий решил стать врачом. В 1881-м он успешно сдал вступительные экзамены на медицинский факультет Казанского университета. Первым местом работы Сурова была уездная больница в городе Спасске Казанской губернии. Там Григорий Иванович впервые обратил внимание, как широко распространены среди крестьян глазные болезни. У каждого второго пациента наблюдалась трахома — инфекционное заболевание, которое передаётся через предметы гигиены — например, полотенца, а распространителями являются мухи. Свои наблюдения и неутешительные выводы Суров записывал в дневник: «Эти болезни у нас в России распространены вследствие бедности, невежества, и малодоступной медицинской помощи». Офтальмологи, как уже говорилось, были в те годы большой редкостью. Поэтому Григорий Иванович решил специализироваться именно в этой области. За несколько лет работы в Спасской больнице он получил богатый практический опыт. Затем некоторое время Суров служил военным врачом. И опять же, занимался на этой должности преимущественно офтальмологией. В 1902-м он поступил в Петербургскую Военную Медицинскую академию — «для усовершенствования в медицинских науках по глазным болезням». Там с успехом защитил докторскую диссертацию.
А в 1906-м году Григорий Иванович вновь приехал в город Симбирск. Его назначили заведующим военного лазарета. Офтальмологического отделения в нём не было. И Суров его открыл. Сразу же к «глазному доктору» потянулся народ. «Главный контингент из страдающих болезнями глаз — крестьянство и необеспеченный рабочий люд», — отмечал Суров. С таких пациентов денег за лечение доктор не брал. Наоборот, помогал из собственного кармана — на лекарства, на изготовление очков. Вскоре Григорию Ивановичу удалось убедить местные власти выделить средства на глазной стационар в 50 коек. В 1911-м году стараниями Сурова в Симбирске открылась школа-приют для слепых детей.
А через несколько лет Россия стала Советской. Григорий Иванович не уехал за рубеж. Остался служить своей стране. В те годы о деятельном докторе нередко упоминали в прессе. Вот, например, как в 1923-м описывала его работу симбирская газета «Красный путь»: «Летом в разных районах губернии можно было увидеть фургон, в котором ехал доктор Суров. Он ездил обследовать сельское население. Оказывая помощь, он переезжал из села в село». После таких поездок и работы в госпитале, Суров принимал пациентов ещё и на дому, по вечерам. Симбирский учитель Алексей Ястребов в своих воспоминаниях писал: «Проходя по Беляевскому переулку, я вижу дом. И знаю: вечером у этого дома будет толпиться народ, потому что здесь живет замечательный врач, друг народа Григорий Иванович Суров».
Простой народ искренне любил своего доктора. Когда в 1920-м году большевики осудили Сурова и приговорили к году тюрьмы за то, что он взял на работу в госпиталь бывшего белогвардейского офицера — нищего больного старика, горожане встали на его защиту. Испугавшись волнений, власти восстановили доктора в правах. Впоследствии Григорий Иванович получил высокое государственное признание: в 1943-м году ему было присвоено звание Заслуженного врача РСФСР, а в победном 1945-м — орден Трудового Красного Знамени. Но не ради наград трудился доктор Суров. Однажды в своём дневнике он написал: «Я смотрю в мир глазами тысяч людей, которым помог избавиться от страданий».
Все выпуски программы Жизнь как служение
21 ноября. О пшенице и плевелах
Поделиться
В 13-й главе Евангелия от Матфея есть слова Христа: «Чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, оставьте расти вместе то и другое до жатвы».
О пшенице и плевелах, — епископ Тольяттинский и Жигулёвский Нестор.
