В детстве на летние каникулы я всё время уезжала к бабушке в деревню. Наш дом был самый крайний. После него шла только мелководная река и большая торфяная опушка.
Местные жители много раз просили сельскую администрацию построить на этой опушке магазин. Потому что, кроме как из дорогущего ассортимента заезжих автолавок, никакой провизии в деревне нельзя было достать. Администрация противилась: нет – торфяная залежь. Во-первых, опасно, во-вторых, плодородный грунт – не положено.
Помню, как-то вечером мы с бабушкой поливали капусту, и, вдруг, за изгородью неожиданно стали всплывать высокие клубы дыма. Очень скоро они заполнили весь наш участок. Дым был такой густой, что мы едва видели друг друга на расстоянии вытянутой руки.
- Торф горит… – безнадёжно сказала бабушка.
Мы сразу побежали звонить в пожарную, которая почему-то оказалась от деревни почти в ста километрах. А вот местных жителей с большими тазами и вёдрами долго ждать не пришлось – сбежались в один миг… Правда, их всего-то человек тридцать взрослых было.
Тушили этот торф до утра, а он то и дело вспыхивал свежими очагами, всё больше увеличивая площадь возгорания и всё ближе подползая к нашему с бабушкой дому. Все понимали: если сейчас не остановить этот подземный огонь, он цепной реакцией перекинется на дома, а потом на ангары с сеном… А потом… Даже представить было страшно: кругом поля и торфяники. И пожарных, как назло, всё нет!
Когда я на следующее утро опять вышла на опушку, несколько человек ещё заливали одинокие торфяные кочки. Земля под ногами была до того горячей, что жар чувствовался даже через кроссовки.
Потом в этом месте торф ещё очень долго тлел. Пока весь не выгорел. А чёрная дыра от пожара лишь к концу лета кое-где затянулась одинокими пучками чудом уцелевшей травы.
Кстати, пожарные приехали-таки к нам. На вторые сутки. Когда мы уже всё почти потушили. Приехали, посмотрели. «Да вы тут и сами неплохо справились» – говорят. И развернули машины обратно на базу. Даже не пролили землю, как это обычно полагается при торфяных возгораниях.
Конечно, следующая весна отмыла это чёрное пятно на нашей опушке, и снова разукрасила его одуванчиками и белой кашкой. А ещё через год сельская администрация задорого продала это место очередному дачнику под строительство жилого дома. Торф-то весь прогорел.
Магазина, как вы поняли, мы так и не дождались. Его и сейчас там нет. Зато место это уже густо застроено деревянными коттеджами.
…А началось всё по самому незаурядному сценарию. Двое деревенских мальчишек, им лет по одиннадцать было, прогуливались как-то возле речки и увидели в траве пушистый жёлтый кокон мотылька. Взяли и подожгли его. А трава в июле, сами знаете, уже подсыхать начинает… В общем, загорелась земля из-за малюсенького домика бабочки.
Потом эти мальчишки сами, наверное, усерднее всех тушили с нами этот торфяник на опушке. А на вопрос: «Чем же вам этот кокон помешал?», отвечали, густо заливаясь краской: «Да просто интересно было: стлеет он, как вата или вспыхнет, как паутина…».
Мне вспомнился этот случай, когда Интернет запестрел сообщениями о митинге на Торфянке. Согласитесь, есть параллели? В том месте, где православные захотели построить храм, загорелся настоящий пожар из человеческих чувств. Гордыни, невежества и неуважения… а, в основном, конечно, он загорелся – из-за банальной праздности.
Сейчас стройку приостановили, но, мне кажется, что, если всё-таки и найдётся эта тысяча причин не строить на Торфянке храм, то – пройдёт год- два – и на этом месте всё равно появится какая-нибудь база отдыха, или магазин или кафе. Или ещё что-нибудь. И тогда, как это часто бывает, наступит время для сослагательного наклонения: «Лучше бы на этом месте стояла маленькая православная церковь». Красивая, с золотым куполом, белоснежными стенами и яркими палисадниками, по которым так нравится летать бабочкам.
Хорошо уже сейчас. Елена Сурняева
Однажды близкая подруга Катя поделилась со мной некоторыми обстоятельствами своей жизни. Непростая ситуация заставила ее пересмотреть многое: мысли, поступки, отношения с близкими, духовную жизнь.
«Знаешь, — говорила мне Катя, — долгие годы я верила формально: делала то, что требовалось, как говорится, чтобы все было хорошо. Что-то языческое, наверное, в этом было. Я даже Евангелие не читала. А сейчас стала читать, и мне вдруг открылся Христос. Живой, настоящий, любящий всех, и меня с моими проблемами. Теперь я иду в храм для встречи с Богом, говорю Ему о своих заботах, прошу помощи. Сердце наполняется радостью, и я верю, что все будет хорошо!».
Я порадовалась за подругу, за то, что случилась эта самая важная встреча в ее жизни. И еще подумала о том, что, на самом деле все хорошо уже сейчас, а не в каком-то близком или отдаленном будущем. Ведь непростые обстоятельства еще не изменились, а человеку уже стало легче и радостнее. Так вот действует Господь.
«Ты приняла свою ситуацию, смирилась, — сказала я Кате, — поняла, что все трудности, все непростые ситуации — это тоже от Господа. И тоже во благо. Сейчас ты это осознала. И значит, все хорошо уже сейчас».
Честно говоря, я переживала, найдут ли мои слова отклик у подруги, ведь она хотела изменить ситуацию, избавиться от навалившихся проблем. А я как будто предлагала порадоваться им. Но, к счастью, мы думали и чувствовали одинаково.
«Да, именно так! — сказала Екатерина, — я перестала волноваться и отчаиваться, я точно знаю, что мне эти испытания были необходимы. По-другому, возможно, я бы не узнала Господа так, как сейчас. А это — самое главное».
Конечно, мы продолжали молиться о том, чтобы всё в жизни моей дорогой Кати изменилось к лучшему в нашем, человеческом понимании. Но с тех пор на вопрос «как дела?» она всегда с улыбкой отвечает: «Все хорошо уже сейчас».
Автор: Елена Сурняева
Все выпуски программы Частное мнение
Ценная книга. Анна Жарая
Моя мама стала воцерковляться в тот момент, когда я была ещё школьницей. Она понемногу, постепенно старалась применять в жизни те советы и правила, о которых рассказывали опытные духовники ими же она делилась и со мной. В числе этих правил, было обязательное ежедневное чтение Евангелия. Таким образом, у нас с мамой появилась совместная традиция.
В нашей семье Евангелие было очень красивое. Тяжелая большая книга, обложка которой вышита красивыми цветами из бисера.
С наступлением вечера, в скромной комнатке нашего общежития, перед сном я слушала мамино чтение. По мере моего взросления, мы стали меняться местами, теперь я читала маме, а она — слушала.
Время шло и наступал момент, когда мне необходимо было уехать из родного города, чтобы получить высшее образование в столице. За пару дней до отъезда мы с мамой пошли в храм.
Красивая воскресная служба! Открываются царские врата, дьякон торжественным басом начинает читать Евангелие, и тут я вижу озабоченный мамин взгляд, обращенный на меня... Она потом рассказала, что вдруг спохватилась, в ее мыслях пронеслось: «У Ани же не будет Евангелия! Как она без него поедет? Ведь наша книга громоздкая и тяжелая, она её не сможет довезти, а на новую у нас сейчас нет денег». Мама взмолилась: «Господи, как Аня уедет без Евангелия? Помоги! Управь!».
Литургия подошла к концу. Настало время проповеди нашего правящего епископа. По окончании богослужения, мы стали подходить ко кресту. И каково же было удивление моей мамы, когда, здесь же, каждому школьнику и студенту стали выдавать по небольшой книге. В нашем храме подобная практика случилась впервые.
Я получила заветную книгу в руки, показала её маме. На небольшой красной скромной книжке было красивым шрифтом напечатано — «Святое Евангелие».
Домой мы вернулись с тихой радостью и благодарностью Богу за заботу о нас.
С того случая прошло почти 10 лет и то самое Евангелие до сих пор со мной. Для меня там — инструкция к жизни, духовные рецепты, ведущие ко спасению и радости. И конечно еще и тепло от воспоминаний о нашей семейной традиции. Беру эту книгу в руки и окунаюсь в те вечера, где, мы семьёй открывали то самое, вышитое бисером наше домашнее Евангелие и слушали друг друга. Становится хорошо, тепло. И где бы я ни была, чувствую себя дома.
Я наглядно убедилась в том, что, если нам хочется чего-то полезного для души, если наши желания не противоречат заповедям Божиим, то Господь, верю, их исполнит, если будет на то Его Святая воля. И это — его дар. Правда, важно замечать, что хорошие события в нашей жизни — это не стечение обстоятельств. Это промысл. И благодарить Богу.
Автор: Анна Жарая
Все выпуски программы Частное мнение
Самостоятельный синдром. Анна Жарая
На протяжении большей части своей жизни, я считала себя человеком самостоятельным и надеющимся только на свои собственные силы.
В какой-то момент эта самостоятельность загнала меня в тупик. Работа, которую я сама выбрала, перестала радовать. Я выгорела. Стало накрывать отчаяние. Может, и к лучшему так случилось, что пришлось уволиться. Предшественница вернулась на свою должность из декретного отпуска.
Я совсем не знала куда мне идти и какие действия предпринимать дальше в этой жизни.
Как вдруг в голову пришла мысль: «Трудничество! Надо уехать потрудиться в монастыре. И проблемы решать уже после, по возвращении». О том, что такое трудничество я имела мало понятия. Слышала, что там нужно слушаться — делать то, что скажут. А это — ровно противоположно тому, что я делала чаще всего.
Решила, что нужно ехать в Псково-Печерский монастырь. Сутки в поезде пролетели незаметно и, даже не успев дочитать книгу об этой обители, я уже оказалась на месте.
Печоры меня встречали непрекращающимся ливнем. Всё было не так, как я люблю, не так, как предполагала. Приехала в любимой красивой юбке, с макияжем и аккуратной прической. Пока я шла от остановки до ворот обители, тушь растеклась и смылась, выпрямленные волосы завились и растрепались, пышная юбка промокла насквозь и выглядела нелепо. Таким образом, в монастыре я оказалась в своем истинном виде без прикрас.
В тот же день мне дали послушание в трапезной. Необходимо было мыть посуду. Но только не так, как я привыкла это делать дома, а так, как мне скомандовали работницы, трудящиеся здесь очень давно.
«Господи, помоги! Боюсь, не успею и не смогу сделать то, что мне поручили», — молилась я.
Изможденная от бесчисленного количества тарелок, стаканов и вилок, я предполагала, что завтра работать уже не смогу, сил моих на это вряд ли хватит. И моя работа по профилю учителем, от которой, казалось, я выгорела, уже казалась не такой и сложной, если сравнивать её с тем послушанием, на котором я оказалась. И тут же я попросила Господа о новой работе. Я поняла, что хочу быть педагогом, но в другой сфере. Молилась и продолжала мыть посуду.
Каково же было моё удивление, когда по окончании работ заметила, что дикая усталость не давала привычного раздражения и апатии. Скорее — наоборот.
В Печорах я протрудилась неделю и с уверенностью готова сказать, что эта неделя — одна из самых счастливых в моей жизни. Именно там я нашла то самое спокойствие и умиротворение, которое до этого искала в своей повседневной самостоятельной жизни. Рецептом этого душевного мира и радости оказалось простое чередование физического труда по послушанию и молитвы. Того, чего мне раньше, как раз не хватало. Я была поражена, что счастью способствуют такие, на первый взгляд, обычные вещи.
Именно благодаря трудничеству в монастыре я стала учиться доверять Богу, а не надеяться только лишь на свои собственные силы.
Когда я вернулась домой, все мои проблемы дивно разрешились оптимальным образом. Эмоциональное состояние улучшилось, да и физическое тоже. И! Я удивительным образом устроилась на работу, о которой давно мечтала. Стала обучать музыке особых детей.
Но произошли все эти перемены только тогда, когда я полностью свою жизнь отдала в руки Божии и перестала надеяться на саму себя.
Автор: Анна Жарая
Все выпуски программы Частное мнение