«Самолюбие как путь к конфликтам в семье». Священник Дмитрий и Ника Кузьмичевы

Гостями программы «Семейный час» были настоятель храма Воскресения Христова в Толстопальцево священник Дмитрий Кузьмичёв и его супруга Ника.

Мы говорили о том, как самолюбие приводит к семейным конфликтам — и что помогает из них выходить по-христиански.

Гости программы говорят о том, что ссоры и обиды неизбежны, но важно не оставаться в состоянии гнева, а вовремя остановиться, посмотреть «на небо» и обратиться к Богу. Семья — это не поиск виноватого, а труд каждого над собой. Осознать собственную неправоту, попросить прощения первым, заметить свои слабости — всё это открывает путь к примирению.

Отец Дмитрий и матушка Ника подчёркивают: важна совместная работа супругов. Полезно делиться мыслями, вести «дневники», чтобы честно видеть себя и друг друга. Помогает и молитва — не только о себе, но и друг за друга. Именно она возвращает мир в семью, даёт силы прощать и понимать ближнего.

О том, как в браке преодолевать обиды, сохранять доверие и вместе расти духовно — в программе «Семейный час».

Ведущая: Анна Леонтьева

---

А. Леонтьева

— «Семейный час» на Радио ВЕРА, с вами Анна Леонтьева и у нас в гостях священник Дмитрий Кузьмичев, настоятель храма Воскресения Христова в Толстопальцево и матушка Ника. Здравствуйте, гости дорогие!

о. Дмитрий и м. Ника

— Добрый вечер!

А. Леонтьева

— Сегодня у нас такая тема, которую мы сформулировали: «Самолюбие как путь к конфликтам». Но вообще, мне кажется, сегодня нет такого человека, который не знал бы, что такое семейные конфликты, и в том числе хотелось бы поговорить о том, как действовать в этих ситуациях, потому что действуют люди очень по-разному. Кто-то при семейном конфликте уходит в себя, поджимает губы, кто-то вступает в прямые боевые действия, а кто-то, может быть, знает какие-то секреты, как найти какой-то светлый из этого выход. Впрочем, давайте приступим. Я смотрю, у отца Дмитрия есть цитата, которой он хочет открыть нашу беседу.

о. Дмитрий

— Так как тема затронута в этот раз очень серьезно — конфликты, самолюбие и так далее — хочется предварить ее цитатой из Второго послания апостола Павла к Тимофею. Вот эта выдержка: «Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся. Таковых удаляйся». Апостол Павел предостерегает нас, что вот эта история, то есть некое изменение с людьми в нравственном плане фактически приближает такое царство антихриста. И, конечно, во все времена, начиная с пришествия Господа Иисуса Христа, с Его Вознесения, с начала жизни Церкви, вот эти слова апостола Павла красной нитью проходят, но в наше время непростое, мы, наверное, все чувствуем, что в людях проходят какие-то такие изменения в этих категориях, связанные с высокой комфортностью нашей жизни, с информационным напряжением, с информационной такой атакой, и, возможно, с тем, что люди вообще не понимают, что их состояние начинает быть очень далеко от состояния благочестия и праведности. В тех категориях, когда мы говорим вообще о христианстве, то есть это вопрос к христианам прежде всего. Мы должны по этим критериям определить, в какой точке мы находимся нравственного состояния.

А. Леонтьева

— Наверное, как раз ключевое слово, которое ты сказал: «люди не понимают», потому что люди не могут понять сами себя, это просто исключено, и понять себя можно об ближнего. Ты, может быть, несёшь кучу вот этого всего, что апостол Павел перечислил, но в себе этого не видишь, это же естественно.

м. Ника

— Да, это так. Интересно, что пока мы не столкнёмся с какими-то испытаниями, искушениями, мы иногда даже можем не понять вообще, что происходит у нас в душе. Для меня было открытием тоже, когда я начала, вот как святые отцы говорят: «углубись в сердце свое и обрящешь покой». И я начала отслеживать, когда происходит какое-либо нестроение или конфликт, причём это касается, в первую очередь, если у нас с отцом Дмитрием вышли какие-то там нестроения, разногласия, в этот момент не начать отвечать человеку, не начать его обличать: «вот сейчас я отвечу получше, что-нибудь скажу такое побольнее», но в этот момент заглянуть — а что же происходит в сердце, какие змеи рождаются в этот момент в сердце, какие раздражения, вот именно самолюбие, обида начинает захлёстывать, а обида, она же имеет сладкий яд, иногда так кажется, что от обиды очень хорошо, а потом от этого можно в прямом смысле умереть. То есть нужно заглянуть в свое сердце в этот момент и посмотреть, а что же происходит во мне, но сразу это, конечно, не получается. Мы сейчас давайте попробуем поговорить, как вообще прийти к этому.

А. Леонтьева

— Ну да, потому что вообще, когда возникает конфликт, особенно острый конфликт, то ты реагируешь, и ты не ожидаешь, как среагируешь, ты не ожидаешь своего такого проявления, которое, может быть, тебе раньше было незнакомо. И это не значит, что конфликты — это путь к духовному росту, это значит, что если они уже происходят, то ты что-то можешь в себе увидеть, над чем нужно работать, и если ты не будешь работать, а будешь открывать вот эти самые прямые боевые действия, как матушка сказала, то ничего не произойдет, а чаще всего просто семья будет потихонечку руинировать.

м. Ника

— Ругань, агрессия, обиды — это все постепенно накапливается, как снежный ком, а потом все это разрушается, и часто люди даже понять не могут: почему так, почему мы отдалились?

о. Дмитрий

— Хочется еще такую цитату привести в свете нашего разговора, святителя Феофана Затворника: «Самолюбие — корень всех злых страстей оно подавляет братолюбие и боголюбие, и в жизни водворяет совершенно противоположные им порядки, от которых никому нет покоя. Но то дивно, что оно само себе есть наказание». То есть самолюбивый человек наказывает сам себя. «... Так как самолюбец свое только благо блюдет». Получается, таким образом, как и Аня сказала, и царица Александра Федоровна в своих дневниках писала о том, что когда люди встречаются, вступают в супружеские отношения, в процессе только начинает вскрываться какая-то правда о человеке, то есть правда о самом себе, в том числе и о другом, в каком свете он видится, и недостатки характера, привычек и так далее, и кажется, как она пишет, что невозможно будет вообще притереться друг к другу. А по факту мы, современные люди, воспитываемся самолюбцами, по большей части, и вступая в супружеские отношения, ты начинаешь понимать: так, а что вот с этим-то делать, как это преодолеть? И это, оказывается, непростая задача. А когда есть конфликт, возникающий из уязвленного самолюбия, большей частью, между двумя супругами, тут или ты над этим работаешь, призываешь Бога изменить своё сердце, то есть моё сердце Господь должен поменять, я должен в эту глубину опуститься и подумать, что нужно для другого человека, что нужно для моего любимого или любимой; или это конфликтное поле, вот это зло, о котором говорит святитель Феофан, будет реально наказанием, которое не будет врачеваться, потому что это вопрос нравственный, не столько вопрос психологии уже будет, здесь психологически мы всё понимаем.

А. Леонтьева

— Мы всё-таки большей частью к психологии обращаемся, когда говорим о конфликтах. И такая светская, популярная (которую мы не любим) психология как раз говорит: «Слушай, этот человек зашёл на твою территорию, он уже двумя ногами стоит на твоей земле, он границы твои перешёл, где твои „пограничные псы“?»

о. Дмитрий

— Личное пространство, да, тебе же говорили, что ты должен какую-то часть-то для себя оставить. Но дело в том, что, оказывается, самолюбец в конечном итоге становится богоборцем в каком плане: он любит только себя и, соответственно, он Бога в свою жизнь может не допустить.

А. Леонтьева

— Ну, сам того не понимая. Мне кажется, очень важно в этом разговоре сейчас поговорить о том, как вообще приходит это понимание, потому что я сама очень конфликтный человек, и мне хочется, знаете, как сейчас говорят: «я бы послушала». Матушка, а ты знаешь какую-нибудь конкретную историю, когда человек понимал что-то в конфликте о самом себе и начинал двигаться в направлении работы над собой?

м. Ника

— В первую очередь, конечно, всегда в этом случае о себе надо сказать, а потом уже рассказывать истории про других. Могу сказать, что я — человек с юности очень вспыльчивый и раздражительный, и я проговариваю это на встречах «Диалог в семье», и то, что мой супруг гораздо более в этом плане и сдержан, и был более таким, наверное, добрым, вот не устаю это повторять, потому что мы с юности, с 18 лет вместе. По поводу раздражительности наш духовник, отец Иоанн, в какой-то момент мне сказал: «Знаешь, когда у тебя возникает раздражительность, ты проанализируй себя». Ну, хорошо сказать — проанализируй, когда у тебя все внутри кипит. Хороший, кстати, совет дал Авдеенко Евгений Андреевич. Есть фильм такой документальный — «Начало», примерно из 90-х, где он беседует с подростками в школе. И вот он интересно очень говорит о том, что гнев обычно закипает вот здесь, в груди, и там всё начинает кипеть, тебя распирать, и вот весь твой гнев пошёл вверх — но тут Господь предусмотрел сужение нашего сосуда — гортань, и первая остановка здесь — просто взглотнуть, и надо в этот момент успеть включить голову. Вот успей хотя бы взглотнуть, чтобы как-то себя успеть остановить. Если не прошло, пролетело это всё и уже набрал воздух, чтобы закричать, ответить что-то — ну, попробуй всё-таки сжать зубы, последнюю преграду. Потом, можно же говорить и сквозь зубы, попробуй губы сжать. Я помню, что, когда это всё послушала, так с юмором, а вот когда дошло до того, что надо было это всё именно сделать... Ведь хорошо говорить: «ты сделай». И я помню, что начинала сначала просто считать, чем вызывала смех у моего супруга, потому что я пыталась таким образом хотя бы немножечко успокоиться, прийти в себя, и уже после, конечно, обращаешься к молитве: «Господи, помилуй», хотя бы отойти в сторону, чтобы не выпалить эти слова обидные, страшные, о которых потом будешь сожалеть, глубоко подышать, посмотреть в окно — это всё помогает как-то зафиксироваться в той точке, чтобы не сорваться и не начать кричать. И вообще я считаю, что христианство — религия сильных людей, потому что человек, который овладевает гневом, это должен быть очень сильный человек.

А. Леонтьева

— Удивительный, конечно, рассказ. Я, пока ты рассказывала, как Евгений Андреевич Авдеенко объяснял подросткам, откуда идёт гнев, где он сужается и где он, в конце концов, может быть остановлен, подумала, что хороший вариант, просто мне так в голову пришло — пойти посмотреть на небо. Почему-то я подумала, что на небе тучки, за тучками ангелы наши любимые. Я всегда так думаю, когда еду и волнуюсь от чего-то, я смотрю на тучки и понимаю, что за этими тучками — это, конечно, такой детский взгляд, — но за ними вечность и за ними мои любимые ушедшие. Вот тучки для меня — такое напоминание об этом, и это очень успокаивает. А я хотела, чтобы ты рассказала историю про своего знакомого, который конфликтовал всё время с женой, и ты ему дала задание.

м. Ника

— Да, вы знаете, тоже интересно очень, что иногда из обиды во время конфликта, особенно когда уже сорвались, наговорили друг другу что-то, и когда уже конфликт заходит в такую серьёзную фазу, вот за многословием этим, за каким-то уже накопившимся внутри багажом негативным человек не может остановиться, не может. И вот у меня был такой недавно случай, когда я разговариваю с семьёй, мы их знаем давно, они ходят 25 лет уже в храм, и супруг, и супруга, и они интересуются и житиями святых, и Евангелие читают — в общем, всё вроде как хорошо, но начался конфликт. И во время конфликта супруга заклинило так, что что бы я ни говорила, там просто не за что зацепиться, у него всё проскальзывает мимо ушей, и он всё равно винит и винит свою вторую половиночку, и никак не может обратить внимание на себя. И я в какой-то момент, помолясь, вдруг говорю: «Слушай, дорогой, скажи мне, вот что бы ты делал, если прямо сейчас ты предстал бы пред Богом? Вот прямо сейчас ты оказался лицом к лицу перед Богом, что бы ты Ему сказал?» И попросила его написать, потому что я считаю, что вообще написание чего-либо очень хорошо влияет, вот глаз, голова, ручка, и я говорю: «Ты напиши, пожалуйста, три таких пункта, вот если бы ты сейчас умер и встретился с Богом, именно о смерти, вот, что бы ты подумал, что бы ты мог Ему сказать?»

А. Леонтьева

— Это, знаешь, матушка, прости, что тебя прерываю, есть такой как бы приём: о чём ты будешь жалеть перед смертью?

м. Ника

— Да, и я просто попросила вспомнить его о смерти, о смертном часе, и говорю: «Ты не спеши, мне не надо прямо сейчас ответа. Просто сядь, подумай и напиши». И вот где-то на неделю он ушёл...

А. Леонтьева

— Глубоко подумал.

м. Ника

— Глубоко, да. И через неделю, когда мы увиделись, первое, что он сказал с таким удивлением даже: «Когда я начал размышлять о вечности, о Боге, о том, что наша жизнь конечна, а дальше будет вечность, вдруг все наши эти раздоры, конфликты мне показались такой пылью, которую можно просто смахнуть платком, это вообще ни о чём».

А. Леонтьева

— И это помогло, матушка?

м. Ника

— Помогло, да. И я попросила его это прописать, чтобы запомнилось лучше, что он сделал такой вывод. Он сумел и с супругой примириться, и под другим углом на всё это взглянуть. И я могу сказать, что когда мы в конфликте, мы как будто опускаем глаза на землю, и мы видим только то, что у нас под ногами, в этом копаемся, не можем даже поднять глаза выше. Почему и правильно то, что ты, Анна, говоришь — подойти к окну и посмотреть на небо, на красоту этого мира. Но это тоже шаг, это уже навык такой, что я во время конфликта не вхожу в этот огромный водоворот, а я стараюсь хоть как-то себя остановить.

А. Леонтьева

— Я, знаете, хотела что спросить: очень часто конфликты возникают из-за всяких недоразумений, недопониманий, это можно в процессе объяснить, можно друг другу сказать, что я вот это чувствую, а я вот это чувствую, а я вообще этого не имела в виду. Но бывают такие объективные обстоятельства, когда твой любимый человек, супруг или супруга, или ребёнок...

о. Дмитрий

— Я хочу сказать, что мы если говорим о семье в целом, в конфликтном поле могут участвовать все вообще — родители, дети, бабушки, дедушки, тётушки, смотря какой уровень конфликта. И здесь нельзя вычленять, кто с кем живёт, тот рано или поздно будет конфликтовать где-то.

А. Леонтьева

— Ну вот, и были обстоятельства в моей жизни, когда во мне проснулся вот этот дракон, изверг пламени изрядно. Самой потом очень плохо было, потому что когда вот так извергаешь, то ты потом очень опустошённый. И я рассказываю это подруге, она говорит: «Слушай, ну это нормально. Объективные обстоятельства тебя заставили это делать». Но если бы я доизвергала пламя до конца, то просто вот моя семья бы распалась. И в какой-то момент мне вдруг стало страшно, что она правда может сейчас распасться, и меня просто остановил страх перед тем, что семья для меня дороже, чем вот эти «объективные обстоятельства». Вот скажите: например, если муж или жена что-то такое сделала, что — ну вот не надо было этого делать, то как это всё прощать, терпеть, не превратиться, как говорят, в терпилу?

о. Дмитрий

— Нет, к вопросу о прощении — однозначно прощать нам заповедано. Когда апостол Пётр подошёл ко Христу и спросил: «А сколько мне прощать брату моему, до семи ли раз?» Господь говорит: «Я тебе не говорю до семи, но до седмижды семидесяти» — получается, четыреста сорок девять, то есть это такой эквивалент бесконечности. И понятно, что прощение это не как покаяние, акт не такой одномоментный, то есть всегда же гнев или конфликт может произойти в моменте каком-то, когда не ждёшь, или эта ситуация долго подготавливалась, обеими причём сторонами, или третья сторона в конфликте участвовала, она вклинилась, закрутила всё. И потом, мы, люди, самолюбивые и горды, почему-то считаем, что только мы в конфликте участвуем, забывая о духе злобы поднебесной, о дьяволе, сатане, который этот конфликт может подпитывать через страсти и так далее. Он же рядом стоит, всё путает, и здесь, на Земле, нам пытается мешать жить спокойно, и вот закручивается такой клубок. Конечно, если сторона обижена, она имеет полное право ответить, человек всегда будет искать какой-то справедливости человеческой: «Как же так? Я же говорила, я же говорил, а они опять так сделают, меня не понимают». Но именно дар прощения, вот эта благодать прощения начинает покрывать всё, и ты права, Аня, по-другому сохранить нельзя отношения. Мы в этом случае выбираем, что вообще нам надо, какой у нас образ будущего. Мы можем биться за реальные какие-то вещи, которые надо было сделать, но их не сделали, а если ты это оставишь ради мира со своим мужем или с женой, то всё-таки лучше выбрать мир.

м. Ника

— Мы руководствуемся с отцом Дмитрием именно тем, нас и духовник так учил, что до конца дня надо примириться, что мир — это действительно самое главное в семье, что любая война внутри семьи принесёт беду обоим всегда, никто от этого не выиграет, а самые тяжёлые потери понесут дети, для них вообще это будет разрушительно. И когда у нас что-то, происходит, мы всё больше и чаще говорим о том, что надо менять в первую очередь себя, надо обратиться к себе, потому что созданы Богом обе стороны, и муж, и жена, мы созданы абсолютно уникальными, со своими талантами, со своими достоинствами. Конечно, у нас есть и недостатки, это всё понятно, но Господь каждому дал страшный дар — свободную волю, и что делать? Ну как я могу изменить другого человека? Господь не нарушает нашу свободную волю, а как я могу взять и изменить другого человека? Это нереально. Я могу изменить что-то в себе, я могу посмотреть, как я реагирую на эту ситуацию, изменить своё отношение к данной ситуации, какая возникла. Потом, мы советуем, например, когда возник конфликт, постараться как-то остановиться — возможно, один из двоих это сможет сделать, но должна быть внутренняя сила, чтобы остановиться. Лучше прописать на бумаге, чем ты недоволен, и дать своей второй половине прочитать, потому что на бумаге лучше выразишь, напишешь более чётко и правильно. Хорошо об этом поговорить, но, чтобы до этого дойти, надо внутренне работать над собой.

А. Леонтьева

— Продолжается «Семейный час» на Радио ВЕРА. С нами и с вами священник Дмитрий Кузьмичев, настоятель храма Воскресения Христова в Толстопальцево и матушка Ника. У микрофона Анна Леонтьева. Говорим о конфликтах и о самолюбии как пути к нему. Вот у меня такой возник вопрос: вы говорите о сдерживании первой горячей волны гнева. Матушка в первой части даже рассказала, как Евгений Андреевич Авдеенко, наш любимый педагог и богослов, советовал способ, как остановить эту волну. Но мне кажется, у современного человека сразу же возникнет такой вопрос: это я буду копить в себе? Я же должен буду это как-то из себя выразить, и я буду болеть. Если я буду так вот сдерживать это всё в себе, я буду болеть.

м. Ника

— Ну вот как раз написание на бумаге даёт возможность выразить всё, что внутри. Ты можешь написать, высказать то, что тебя не устраивает, можешь зачеркнуть, написать по-другому, но ты это всё выражаешь. Причём очень интересно, что вот эта связь руки с головой. Не просто так наши все прабабушки и прадедушки писали дневники, они высказывали всё на бумаге, это же очень структурирует голову, вообще по-другому воспринимаешь то, что происходит.

о. Дмитрий

— Здесь, наверное, не только голова, потому что, если мы вспомним святого праведного Иоанна Кронштадтского, его известные труды, изданные уже давно под названием «Моя жизнь во Христе» — на самом-то деле это его фактически дневниковые записи, в которых он общался с Богом, приносил покаяние, описывал там всякие ситуации, которые происходили прежде всего внутри него, борьбу с собой. И интересно, что эти дневники его продолжались вплоть до смерти. Даже известный его «Предсмертный дневник» 1908 года, и там ты видишь, что накал вот этой борьбы с самим собой, из глубины сердца которая идёт, не прекращается ни на минуту.

А. Леонтьева

— Даже у такого святого человека.

о. Дмитрий

— Да, конечно. Тут какая проблема-то у нас: мы страстям навыкаем очень быстро, вот как дети родителей считывают: если, например, родители гневливые, тогда что ждать от ребёнка в конечном итоге? Вот Евгения Ульева, православный психолог, сколько я слышал её бесед с родителями, она говорит: «Дорогие мои, как только в семье появляется ребёнок, он как заряженный револьвер, который уже готов выстрелить в том плане, что он всё впитывает». Мы сейчас даже по нашему внуку видим, по детям обычно это не видно, кажется, вроде всё в них вкладывал, всё хорошо, почему они такие выросли гневливые, орут, несдержанные? А потом вспоминаешь, что ты же при них так себя вёл, то есть ты им заложил вот эту поведенческую модель страстей, не боролся сам с гневом, с самолюбием, и потом думаешь: ну, что выросло, то выросло. А по внуку уже, когда третье поколение от нас, видно, насколько он уже всё тоже впитывает, понимаете, моментально. И хорошо, что наши дети не повторяют наших ошибок в воспитании, слава богу, они нас слышат, когда мы им говорим: «Не делайте так, как делали мы с вами, не повторяйте пути наши». И это на самом деле тоже рабочая схема, но тем не менее, страсти могут быть заложены от родителей, а страсть самолюбия — это корневая основа гордости, корысти и сластолюбия, вот такая матрица.

м. Ника

— Ну и вообще в самолюбии человек ставит себя в центр вселенной, мы говорим в первую очередь сейчас о тех, кто верит во Христа, и тогда как же так у нас происходит, что вроде как в церкви мы верующие, и очень верующие, а Христа в свою жизнь не допускаем То есть, если я ставлю Бога в центр своей жизни, как я буду реагировать, если со мной что-то не то в жизни происходит, если я знаю, что Господь — податель всего, что случайностей не бывает, что если со мной что-то происходит, значит, это для меня в первую очередь. Вот духовный наш отец, отец Иоанн, говорил о том, что если произошел конфликт, когда поругались, он так смеялся и говорил: «Ну чего ты лежишь, вставай!» Он всегда говорил, что нельзя зацикливаться на какой-то тяжелой ситуации, а бесы же сначала как бы человека с ног сбивают, а потом говорят о том, что ты теперь не встанешь, у тебя теперь все настолько плохо, что ты не встанешь, а Господь-то говорит о том, что не бойтесь, Я буду всегда рядышком, не бойтесь! И таким образом можно встать и попробовать дальше. Знаете, ведь все наши эти испытания — это как некая контрольная работа, когда ты в школе учишь какой-то урок и когда жития святых читаем, мы читаем какой-то учебник жизни, который написали святые до нас, и вдруг начинается контрольная работа: к тебе подходит какой-то из твоих сродников, чаще всего это тот, кто совсем рядом, это либо кто-то из детей, либо это твой супруг, и происходит какая-то ситуация, которая тебе очень неприятна, происходит какой-то конфликт — неважно какой, может быть, они не правы действительно, а ты понимаешь, что ты прав, но это твоя контрольная работа: как ты в этот момент среагируешь на это. И дальше, вот батюшка затронул дневники Иоанна Кронштадтского, а там видно, до самой смерти он писал, как он борется с собой, видно вот этот путь святого человека — не получилось, сорвалось, как он написал: «заушил алтарника», то есть он фактически оплеуху дал алтарнику, он потом в этом раскаялся, но он двигается дальше, вот это движение вперед. Исаак Сирин говорит, что бесы боятся равномерности и что наша жизнь — это школа, когда мы равномерно двигаемся шаг за шагом вперед, читая вот эту книгу жизни и проходя вот эту школу жизни.

А. Леонтьева

— Матушка дала очень такой, на самом деле, мощный лайфхак — записывать свои обиды и давать читать их другой половинке. Кстати, по-моему, и на ваших встречах супружеских есть такой пункт, когда супруги начинают друг другу писать, и это такой неторопливый, обдуманный, осознанный способ объясниться.

м. Ника

— Там только поправочка: не записывать обиды и давать читать второй половине, а ты записываешь конкретную ситуацию, в которой возникли непонимания, потому что конкретная ситуация, которую тебе надо обсудить со второй половиной и найти из нее выход — это одно, но если я начну записывать свои обиды и дам это почитать своей второй половине...

о. Дмитрий

— Имеется в виду не предъявлять обиды, а описать ситуацию, в которой есть непонимание, вот так можно сказать.

м. Ника

— Наоборот, у нас там есть такое задание для одного, это работа внутри себя, когда ты не ситуацию описываешь, из которой надо найти совместный выход, но вот произошла конкретная какая-то ситуация в жизни — не вовремя вышли, было опоздание, из-за опоздания целая цепочка возникла каких-то жизненных обстоятельств плохих, и прописать, как я вижу эту ситуацию. Мы вот начали с отцом это проговаривать, но прописать еще лучше, почему я, например, опаздываю, не успеваю вовремя собраться, отец в свою очередь делает какие-то выводы, как мне помочь, чтобы я быстрее собиралась, это то, что касается опоздания.

о. Дмитрий

— Еще хочу добавить, что тут надо понимать: так как мы все-таки страстями изъязвлены, они рубцы оставляют и так или иначе проявляются — самолюбие, гордость, и вроде как кажется, что наступил на те же самые грабли, но есть большая разница — то, о чем матушка говорит: ты понимаешь, как из этого выйти. Проявления страстей все равно остаются, мы же не роботы все-таки, мы люди, и нам бывает плохо, не хочется что-то делать, лень наступает, а другая половина, наоборот, знаете, есть такое выражение: «решительный шаг — это результат хорошего пинка сзади», и конфликт на фоне этого тоже может возникнуть, когда ничего не предвещало, как говорится. А вот как из этого выйти правильно, это опыт, который очень ценен, когда ты понимаешь, что уже столкнулись лбами, часто такое бывает, вот матушка говорила, что она более гневлива с юности, а я такой вроде белый пушистый — на самом-то деле нет, я могу тоже вспылить, но мы приучили себя к тому, что нам в конфликтном поле не то что некомфортно, но мы просто не выживаем, и зачем нам это надо? Я, например, легче на примирение иду, сразу, матушке надо чуть подольше...

м. Ника

— Мне надо остыть, а он идёт сразу, да.

о. Дмитрий

— И это не то, что человек не хочет примиряться, просто такая черта характера, как святые отцы говорят, устроение такое, что человеку надо время дать остыть. Но это работа совместная, то есть в одни ворота это не играется: «так, хорошо, я, значит, гневаюсь, а ты только примиряешься» — такое распределение ролей не будет работать. Получается, мое самолюбие тешится, а другой просит прощения, и что тогда? Тогда вообще никому это не надо.

А. Леонтьева

— Здесь как раз назрел такой вопрос, что люди, на самом деле, бьются не личностями (личность — это вот то, с чем происходит богообщение), люди бьются друг с другом характерами, то есть такой, довольно «цокольный» этаж — здание под названием «человек». И как быть, если твоя половинка, когда ты уже с собой поработал, уже на небо посмотрел, чувства прописал, ситуацию прописал, а человек вот не идёт на это, говорит: «Нет, я прав всё равно»?

м. Ника

— Я как раз не договорила: во-первых, если есть конфликтная какая-то ситуация, то прописывать надо именно ситуацию, и хорошо было бы, если обе половиночки пишут только ситуацию, не обвиняя ни в коем случае друг друга, не прописывая обиды, и как они видят выход. Они могут написать, дать почитать друг другу — и не пошло. Мы говорим постоянно: «Дорогие мои, мы с вами всё-таки верующие во Христа, ну, вспомните, Кто должен стоять между мужем и женой — это Христос, ну помолитесь вы друг за друга в этот момент, просто помолитесь».

А. Леонтьева

— Да, кстати, тоже очевидный, но уникальный совет от матушки с батюшкой — это молитва.

м. Ника

— Да: «Господи, помилуй мужа моего Дмитрия и помилуй меня святыми его молитвами», краткая молитва Амвросия Оптинского, она кратенькая, но я на себе проверяла не единожды: вот её проговоришь несколько раз, и даже если ты понимаешь, что в данный момент, может быть, твой супруг вообще не молится, и бывает, я советую, а мне женщины говорят, что муж неверующий, не молится, но дело всё в том, что мы таким образом его отдаём в руки Божьи, и если даже сейчас он не молится, и его молитва, может быть, и неслышная, но я, когда проговариваю эту молитву, то отдаю его Богу, и Господь лучше видит нашу жизнь, мы-то видим только в этой точке, а Господь видит с начала до конца. Может быть, в какой-то момент жизни моя вторая половина за меня помолится именно святой молитвой, это такая молитва, когда ты молишься за другого от чистого сердца, ничего не требуя взамен. И мы не знаем, кто и как, когда отреагирует, но я знаю по себе, что эта молитва успокаивает сердце, ты успокаиваешься, у тебя внутри вот это раздражение уходит, то есть ты обращаешься к Богу в первую очередь. И очень хорошо, чтобы каждый молитву эту прочел друг за друга, это самое первое. Знаете, у нас так получается из разговора с семьями, с которыми мы общаемся, их много: семьи верующие, оба ходят в храм, иногда не по одному десятку лет, сначала вроде как они вместе молились, а потом раз-раз-раз, и: «Молитесь вместе?» — «Нет. В Бога веруем, все, что можно мы в храме делаем, и святых отцов читаем». — «А вместе вы молитесь?» Но ведь совместная молитва, Евангелие по чуть-чуть, маленький абзац, но вместе, это же тоже очень важно, чтобы как-то выйти из конфликта.

А. Леонтьева

— Я, знаете, еще хотела проговорить, какую ситуацию: возникает конфликт, у тебя закипает гнев или появляется обида (гнев — это такое горячее, бурное, обида — это такое тихое, ядовитое, ну, это я просто как вижу эти образы), и ты, например, понимаешь про себя — вот я хочу вернуться к этому пункту, с которого мы начали программу, — ты понимаешь про себя, что в тебе это есть, и это даёт тебе возможность рассмотреть очень ясно. То есть ты, может быть, даже не знал, до какой степени это есть (может быть, от родителей), но это где-то, на каком-то этапе должно остановиться, вот кто-то должен быть последним. Вот как молитвенник в семье возникает, там много поколений не молились, а потом кто-то один уверовал, покрестился и молится, вот на нём остановилась эта волна неверия, также и с гневом: ты увидел, и это дало тебе возможность работать над собой, это новый уровень.

о. Дмитрий

— Я хочу добавить: у нас товарищ есть давний, вот он всё время борется с гневом, это его какая-то такая магистральная линия, он это очень глубоко переживает всю свою жизнь, может вспыхивать моментально, это уже чертой характера его стало. И он мне говорил, что, оказывается, в роду по мужской линии были такие гневливые люди, и вот на нём, мне так кажется, в их роду это начало прерываться. Почему? Потому что (я сопоставляю сейчас из слов Анны тоже), что, оказывается, есть возможность, независимо от того, как мы эти навыки приобрели — родители виноваты, а родители уже умерли, что их винить, нельзя этого делать, это уже история моя, это моя война, я её должен прекратить и направить гневательную часть души на борьбу со страстями.

А. Леонтьева

— Потому что она изначально для этого была сделана.

о. Дмитрий

— Да, конечно. И поэтому здесь очень важно понять и принять себя таким, какой есть, найти путь к себе, взглянуть в своё сердце и правильно сделать из этого выводы, то есть найти потенциал такой рабочий, чтобы он тебе, наоборот, помогал, и не разрушал вокруг тебя всех и вся.

м. Ника

— Главное, чтобы он не разрушал самого себя.

о. Дмитрий

— Да, но без Бога это сделать невозможно, без Иисусовой молитвы, без покаяния, без причастия, то есть без всей жизни Церкви. Это касается семьи в общем и человека каждого в отдельности — без этого нереально, почему нам эти инструментарии и даны. Жалко других, которые этого, например, не знают, а мы-то знаем, но, честно говоря, не пользуемся этим правильно.

А. Леонтьева

— Вы очень важную вещь сказали, что если один раз вышел из конфликтной ситуации по-христиански, то есть без обид, без ранений, без увечий, то ты уже знаешь, как это делать — посмотрел ты на облака или написал письмо, но ты уже знаешь, этот навык уже у тебя остаётся. Вот это, мне кажется, суть нашей беседы.

о. Дмитрий

— Ну, как люди раны получают в бою, вот сейчас солдаты получают раны, выживают, лечатся, и боец всегда становится более опытным. Также и здесь — христианин, а христианин — это тоже воин, и у нас эта борьба не против плоти и крови, а, как апостол Павел говорил, против духов злобы поднебесных, держателей века сего, князей воздушных, и поэтому здесь очень важно понимать, что она увенчается тогда успехом с помощью Божией, когда мы всё-таки себя преодолеваем, то есть путь преодоления должен быть. Причём мы можем эти раны всё время получать и падать даже, вот почему я говорю, что эти истории с конфликтами могут с периодичностью продолжаться, потому что мы расслабляемся, забываем, в напряжении все время мы не можем находиться, но очень важно развернуться так, чтобы мы из них как бы выходили победителями в конечном итоге.

А. Леонтьева

— Хорошее слово — победителями.

м. Ника

— А ещё, знаете, так интересно, когда возникает какой-то конфликт, и возникает, конечно же, обида, и можно ещё написать такое письмо к Богу небольшое, ведь у мужа и жены нулевая степень родства, мы фактически один продолжение другого, и так получилось, что вторая половина обиделась или обидела, и конкретно есть, чем обидела, ты прямо знаешь, это можешь проговорить, и вот прямо написать: «Господи, помоги мне простить». А самое главное, потом: «Господи, я прощаю» и: «благослови, Господи», вот самое главное, наверное, здесь: «благослови, Господи» — и пожелайте своей второй половиночке какой-то добродетели. Вот был, например, с тобой твой супруг грубым — попроси у Бога: «Господи, благослови его мягкостью, милосердием, чистым сердцем». Вот чего больше всего не терпят духи злобы — когда тебя обидели, а ты на конкретное какое-то действие обиды просишь Бога благословить обратно вот именно чем-то хорошим, добрым, светлым. А главное, мы видели, что это работает.

о. Дмитрий

— Да, это рабочая такая схема, очень хорошая, где идёт и молитва, и прописывание вот этих всех историй.

м. Ника

— И вот это конкретно письмо к Богу только твоё, его можно перед иконой прочитать, потом это всё куда-то убрать, порвать, чтобы никто не нашёл. Вот это то, что касается конкретно, чётко обиды. Мы так и говорим, что какую-то ситуацию с надеждой на то, что её надо решать — это одно, я её могу прописать и поделиться со своей второй половиной; а вот то, что касается конкретно обиды — это мой разговор с Богом.

А. Леонтьева

— Это очень важные слова, потому что обида — это вообще мина замедленного действия, как вы сказали, такой наркотик.

м. Ника

— Да, это яд, который разрушает изнутри, разъедает человека вплоть до физического и психического разрушения.

о. Дмитрий

— А ещё: вот сегодня мы читали воспоминания об архимандрите Софронии (Сахарове), ученике преподобного Силуана Афонского, это воспоминания ученика непосредственно Софрония (Сахарова), такого архимандрита Захария, и вот он как раз говорит о том, что, по словам отца Софрония, это очень важный момент всегда — независимо от того, монах человек, мирянин, женатый или нет — нужно добиваться своей исихии, то есть тишины и покоя, смотреть в свое сердце, это как раз послушание Богу основное, испытать свое сердце. И, как он тоже пишет, можно некими дисциплинарными методами воздействовать, таких методов в Церкви много, но они сами по себе, без испытания сердца ничего не дадут, потому что один человек слабый, он дисциплинарных методов не выдержит, другой сильный, но он будет гордиться этим, то есть будет недостаточно всегда. Интересно, что, если применять эту всю историю на семейных отношениях, то это как раз очень хорошая площадка, чтобы этого покоя добиваться. Покой — это не то, что вокруг тебя все будет спокойно. Покой внутри. Внутри у тебя покой на создавшуюся ситуацию, то есть ты на нее реагируешь, но сердце не раздражено, в сердце нет вот этой злобы, мстительности, еще чего-то там, «почему опять меня не слушают?», самолюбие в тебе не проявляется. Это очень хорошая история, но, опять же, этого можно достичь только путем преодоления, путем борьбы, постоянным упражнением, по-другому никак.

А. Леонтьева

— Дорогие, спасибо большое. К сожалению, наша беседа подходит к концу и хочу подытожить те самые секретики, которые нам сегодня батюшка с матушкой принесли: при конфликте и нарастающем гневе на половинку или на близкого человека, на ребенка можно посмотреть на облака, можно написать письмо об этой ситуации, ни в коем случае не описывая свои обиды, и в случае длительной обиды, которая в тебе живет, написать письмо Богу с просьбой о благословении того, кто тебя обидел какими-то положительными качествами, противоположными тому, на что вы обижаетесь.

м. Ника

— Попросить Бога о том, чтобы Он помог простить и благословить. И в конце еще можно, скажу одно-единственное такое нужное и важное для супругов: дорогие мои, в каком бы состоянии кто ни находился, можно читать молитву по соглашению о даровании любви — «Господи, дай нам любви». Это тоже можно, и Господь, главное, это слышит. Когда мы просим друг для друга чего-то духовного, Господь это слышит всегда.

А. Леонтьева

— Спасибо большое, очень-очень такие важные и ценные слова. Напомню, что сегодня с нами и с вами священник Дмитрий Кузьмичев, настоятель храма Воскресения Христова в Толстопальцево и матушка Ника. У микрофона была Анна Леонтьева, говорили о пути выхода из конфликта в современной семье о. Дмитрий

м. Ника

христианской.

о. Дмитрий

— Спасибо.

м. Ника

— До свидания.

---

Все выпуски программы Семейный час

• «Любовь к ближним и к себе». Протоиерей Константин Харитонов
• «Границы семьи». Священник Дмитрий и Ника Кузьмичевы
• «Верность в семейных отношениях». Протоиерей Василий Гелеван