«Сохранение архитектуры Новгорода». Юлия Ратомская

У нас в студии была главный научный сотрудник научно-исследовательского музея архитектуры имени А.В. Щусева Юлия Ратомская

Разговор шел об истории и сохранении архитектурных памятников и святынь Великого Новгорода.

Этой программой мы продолжаем цикл из пяти бесед, посвященных истории, культуре и святыням Великого Новгорода.

Первая беседа с Натальей Шашковой и Анатолием Оксенюком была посвящена восстановлению новгородских храмов после ВОВ;

Вторая беседа с Натальей Шашковой и Анатолием Оксенюком была посвящена особенностям исторического городского пространства Новгорода;

Третья беседа с Анатолием Оксенюком была посвящена святыням Новгорода.

Ведущий: Алексей Пичугин

---

Алексей Пичугин

— Дорогие слушатели, здравствуйте. Это «Светлый вечер» на Светлом радио. Меня зовут Алексей Пичугин. Я рад вас приветствовать. Напоминаю, что на этой неделе мы говорим про Великий Новгород, про его архитектуру, про его историю. Вот эту линейку программ о Новгороде мы приурочили к выставке, которая проходит в Музее архитектуры имени Щусева, выставка продлится до 27 июля, и называется она «Восстает во славе». Она посвящена истории изучения послевоенного восстановления памятников архитектуры Великого Новгорода, которые были сильно разрушены во время войны. Это три храма — Спаса Преображения на Нередице 12-го столетия, Успения на Волотовом поле и Спаса Преображения на Ковалёве, эти два храма 14-го века. Об их истории, об их архитектуре и об истории их реставрации мы уже говорили. Сегодня мы будем, скорей, говорить об архитектуре Великого Новгорода в целом, о других ярких памятниках, конечно, все равно от Нередицы никуда не деться, но хотелось бы сегодня поговорить о Новгороде в целом. У нас в гостях Юлия Ратомская, главный научный сотрудник Музея архитектуры имени Щусева. Юлия Владимировна, здравствуйте.

Юлия Ратомская

— Здравствуйте.

Алексей Пичугин

— Архитектура Великого Новгорода среди людей, которые занимаются домонгольской архитектурой в целом, я, по крайней мере, сталкивался с тем, что это некий канон. То есть когда люди, которые занимаются домонгольской архитектурой, приезжают в Переславль, во Владимир, в Суздаль или где мы еще тут поблизости от Москвы можем увидеть домонгольское зодчество, часто говорят: да, хорошо, всё красиво, Северо-восток, но вот у нас в Новгороде. И понятно, что когда ты приезжаешь в Новгород, попадаешь практически в заповедник. Наверное, надо начать с того, расскажите, почему Великий Новгород стал таким важным центром каменного строительства на Руси.

Юлия Ратомская

— Я думаю, это связано вообще со значением этого города, с его ролью, в том числе, в экономическом состоянии русских земель. Это город большой торговли с близлежащими странами. Впоследствии Новгород вошел в Ганзейский союз и был равноправным членом этой большой международной организации людей, которые занимались торговлей. Я напомню, что когда задолго до появления каменного зодчества в Новгороде и вообще на Руси, славяне пришли на территорию, которая стала впоследствии Россией, они пришли двумя волнами. Одна из них пошла в сторону Киева, а другая пошла в сторону Новгорода. Расселение происходило с разных направлений, когда славяне перемешивались с местными финно-угорскими племенами. Новгород сразу занял важную позицию и в политическом устройстве будущего единого русского государства, и в экономическом строе. Там очень сильно развивалось ремесло, торговали товарами, которые создавались на территории Древней Руси, близлежащих и далеко лежащих земель, торговали зерном. Так что, там скапливались определенные богатства, прямо можем таким словом это определить, которые давали возможность вкладывать эти деньги, прежде всего, в строительство храмов. И князья, и впоследствии купцы, и просто жители Новгорода хотели отблагодарить Господа за то счастье жизни, которое он им дал, удачу в их ремесле. Поэтому если новгородская архитектура начинается как великокняжеская, начинается в 11-м веке со строительства Святой Софии Новгородской...

Алексей Пичугин

— Правда ли, простите, что Святая София — это самый древний на территории современной России каменный храм и вообще каменная постройка? Можно ли говорить о том, что на территории современной России ничего древнее каменного не было?

Юлия Ратомская

— Именно так оно и есть. Каменная архитектура появляется на территории древнерусского государства после принятия крещения русскими землями. Первый храм Десятинная церковь строится в Киеве еще в 10-м веке.

Алексей Пичугин

— Это до принятия христианства?

Юлия Ратомская

— Нет, после принятия.

Алексей Пичугин

— После? Десятинная церковь? А считалось же, что Десятинная церковь просто как храм, так как христианское население в Киеве было и до официального принятия христианства, то был еще и храм. Но это не подтверждается?

Юлия Ратомская

— Храм был, мы точно знаем, что должен был быть храм у княгини Ольги, которая крестилась в Константинополе, и конечно, это был не просто политический шаг, это был шаг искреннего принятия веры. Когда она вернулась в Киев, то при ее тереме, а там был построен первый каменный терем на территории Киева, конечно, должен был быть храм, где она каждый день молилась, где она исповедовалась, где она причащалась, где ежедневно происходила служба. Последующие поколения великих князей воспитывались рядом с ее верой и с этой церковью. Поэтому неслучайно было принятие христианства князем Владимиром. Для него это был не просто выбор, каким его описывает летопись, когда он выбирал из разных вер. Он, конечно, о христианстве многое знал именно в восточном его варианте, и это связано с архитектурой тоже.

Алексей Пичугин

— Десятинная церковь построена после официального принятия?

Юлия Ратомская

— Она заложена сразу после принятия христианства. Был небольшой деревянный храм, который был освящен в честь Богородицы. Его престол потом переместился в строившийся несколько лет огромный храм Десятинной церкви, который, к сожалению, погиб во время взятия татарами Киева.

Алексей Пичугин

— Фундамент, насколько я знаю, его был обследован и даже, по-моему, музеефицирован как-то.

Юлия Ратомская

— Если бы вы были моложе немножко, то вы бы увидели, что в советское время его фундамент, который тщательно изучили археологи и специалисты по древнерусской архитектуре, был специально надложен. Так, чтобы выше уровня земли мы могли почувствовать, каким был этот храм, зайти в него, ощутить историю, которая в этом месте творилась. И при этом такая система позволяла сохранять древние останки, что позволило уже в этом тысячелетии изучать вновь эти древности и поставить многие вопросы в истории древнерусской архитектуры, которые, как кажется, будут решаться еще в течение многих десятилетий.

Алексей Пичугин

— Сейчас Десятинная церковь именно в таком надстроенном виде существует.

Юлия Ратомская

— Она в сохраненном музеефицированном виде. Но мне хотелось бы все-таки перейти в Новгород. После строительства первого храма создавались новые каменные сооружения храмовые. Самый ранний из сохранившихся — Спасо-Преображенский собор в Чернигове, который был построен практически одновременно с Софией Киевской, строили одни и те же мастера. Впоследствии после возведения Софии Киевской по ее образу и подобию с индивидуальными особенностями и чертами были построены еще два Софийских собора — София Новгородская и София Полоцкая, нижняя часть которой сохранилась под более поздним сооружением. Там есть археологический музей, туда можно зайти.

Алексей Пичугин

— Там я бывал.

Юлия Ратомская

— И почувствовать всю подлинность этой истории.

Алексей Пичугин

— Я так понимаю, что София Новгородская строилась теми же мастерами, пришедшими из Киева, скорее всего.

Юлия Ратомская

— Это, безусловно, и более того, мы можем с уверенностью сказать, что те мастера, которые работали в Чернигове, тоже здесь работали. Возможно, бригада была немножечко другой. Но преемственность не только в типе сооружения, в каких-то архитектурных особенностях, в общей идее объема и пространственной композиции, размерах. Но даже и в том, что, несмотря на присутствие другой немножко техники кладки, потому что кирпич изготавливать было дорого, и в кладку в Новгороде добавляли местный камень, чтобы удешевить эту кладку, но на алтарной стене, подходя с востока к этому храму, вы увидите остатки кирпичной декорации. Которая кажется очень скромной, но она буквально повторяет декоративные приемы, которые обнаружены были во время исследования Черниговского собора. Здесь несомненная связь этих мастеров. Хотя церковь Новгородская более строгая, более сдержанная, она имеет свой образ, свой характер, и свои приемы. В частности, храм, так же, как и София Киевская, позакомарное покрытие имеет. В ней присутствуют треугольные закомары, которые придают особый акцент ее архитектуре. Очень хорошо такая треугольная закомара видна со стороны южного фасада, и кажется, что этот прием был исполнен в связи с тем, что в Софии Киевской вокруг малых западных куполов на барабанах были поставлены еще малые купола. А здесь вместо такой сложной композиции верхней части были сделаны двускатные треугольные своды, которые расходились от западных малых куполов к югу, западу и, соответственно, от северо-западного купола шли к северной стене и к западной. Такой особенный образ, который в первый период существования был осложнен еще открытыми арками галереи, которые впоследствии были заложены из-за климата. Этот образ, безусловно, оказал влияние на всю последующую архитектуру Новгородскую. Хотя эти мастера, которые прибыли из Киева, конечно, были греки.

Алексей Пичугин

— Это был следующий вопрос, что мы знаем об их происхождении?

Юлия Ратомская

— Они очевидно были греки, они принесли многие приемы, которые были характерны для греческой архитектуры этого времени. Но они убыли, и на протяжении нескольких десятилетий никакого каменного строительства в Новгороде не было.

Алексей Пичугин

— Друзья, напомню, что в гостях у Светлого радио сегодня Юлия Ратомская, главный научный сотрудник Музея архитектуры имени Щусева. София Новгородская — это фактически единственный памятник 11-го столетия. Вы говорите, мастера были греки. Я не знаю, насколько это характерно для Великого Новгорода. Но, скорее всего, также характерно, поскольку пройдет всего сто лет, и у нас уже будут строить совершенно другие мастера, скорей всего, западноевропейские или, по крайней мере, люди, которые учились у западноевропейских мастеров.

Юлия Ратомская

— Это произойдет уже в 13-м веке. А до того, как новгородцы дожили до 13-го века, уже в начале 12-го века, в 1103-м году по желанию местного князя Мстислава Владимировича на Городище, там, где была его княжеская резиденция, строится второй каменный храм, который, к сожалению, не дошел до нашего времени. Но его остатки обнаружены во время археологических раскопок. Более того, во время последних исследований там даже были обнаружены фрагменты фресок, и сейчас это замечательный музей, в котором вы можете побывать, специально туда отправившись и получив огромный заряд энергии и интереса к новгородской истории.

Алексей Пичугин

— Простите, вернувшись буквально ненадолго к Софии, сохранились ли внутри фрески того периода, 11-го века?

Юлия Ратомская

— С фресками Софии Новгородской очень непростая история. Сохранилось древних фресок не много. К сожалению нашему, наши предки не всегда могли оценить уровень тех остатков фресок, той живописи древней, которые они видели в 19-м веке. Довольно часто, и так случилось и здесь, приглашали мастеров, иконописцев и людей, которые расписывали храмы, из Мстеры, например. В частности, была такая знаменитая бригада под руководством Сафонова, которые и храмы расписывали, и расписывали, сбивая древние фрески, если у них был такой заказ. Делалось это не всегда, определялось решение теми, кто их приглашал. К сожалению, от древних фресок сохранилось совсем немного. Но при этом сохранилось остаточно, чтобы рассказать об истории настенной живописи этого собора. В южной Мартирьевской паперти на столбе сохранилась замечательная настенная живопись, своеобразная икона Константин и Елена, которая была выполнена вскоре после строительства храма еще в 11-м веке. Ее почитают как святой образ, а не просто как настенную фреску. Она, кстати, писалась по сухому, в другой немножко технике.

Алексей Пичугин

— Мы называем фрески, хотя на самом деле строго...

Юлия Ратомская

— Стенопись.

Алексей Пичугин

— Да, это стенопись, потому что фрески — совершенно отдельное, имеющее свое определение.

Юлия Ратомская

— Затем уже в 10-е годы 12-го века храм расписывается целиком, и по всей видимости, таких икон отдельных настенных изображений было несколько, просто они не дошли до нашего времени.. Храм расписывается целиком, от этой живописи сохранилось также немного. Во время войны погиб Вседержитель, который был в центральном куполе, туда попал снаряд.

Алексей Пичугин

— Тоже древний?

Юлия Ратомская

— Древний, начала 12-го века. К тому же времени относятся изображения в барабане центральном. Они находятся между окнами, и там мы видим ветхозаветных персонажей и, к сожалению, опять же, не все из них дошли. Некоторые фигуры сохранились в арках, которые соединяют центральное алтарное пространство с диаконником и жертвенником. Во второй половине 20-го века, во время понижения уровня пола в Мартирьевской паперти в поисках подлинного уровня пола, который со временем поднимался, как во многих других местах тоже происходило, был обнаружен уникальный исторический артефакт — белокаменный саркофаг с росписью. На нем был сохранен Деисус, который в настоящее время вы можете посмотреть, зайдя в Мартирьевскую паперть. Этот Деисус уже относится, видимо, к 40-м годам 12-го века. Он очевидно имеет связь с росписью Мирожского собора во Пскове, который также дошел до нашего времени, почти целиком сохранив свою уникальную живопись. Но все-таки мы хотели поговорить о Новгородской архитектуре.

Алексей Пичугин

— Да, и не только Софию, конечно же.

Юлия Ратомская

— Я хочу вспомнить о церкви Благовещенья на Городище, о которой я начала говорить. Это начало Новгородской традиции, которую основывают киевские мастера, приглашенные князем; мастера, которые принесли свое видение православной восточно-христианской архитектуры. Тип храма, который там был построен, который был распространен в первой трети 12-го века в Новгороде, большие соборы Новгородские, тоже пришли из Киева. Это были крупные четырёхстолпные с нартексом храмы с тремя высокими апсидами.

Алексей Пичугин

— Надо некоторые термины пояснять. Апсида все-таки более-менее понятно. Что такое нартекс?

Юлия Ратомская

— Нартекс — это западное пространство, которое примыкает к основному пространству, где молящиеся присутствуют на службе. Через нартекс вы проходите в основное пространство. Тогда это было очень актуально, потому что лишь крещённые люди должны были в определенные части литургии присутствовать, остальные, или оглашенные или просто желающие прикоснуться к христианству, оставались как раз в нартексе. И в нартексе были зачастую и крещальни и пределы. Нартекс — неотъемлемая часть храмов 11-го и первой половины 12-го века на Руси. Интересно, что к этим древним храмам мы должны отнести дошедший, к счастью, до нашего времени знаменитый Николо-Дворищенский собор, который отличается особенностями в объемно-пространственной композиции, пятиглавием. И, например, знаменитый Георгиевский собор Юрьева монастыря, в котором тоже в недавнее время были сделаны потрясающие открытия, были найдены фрагменты древних фресок, которые сейчас собираются и уже некоторые лики демонстрируются на выставках Новгородского музея. Так вот, в этих храмах, так же как в первом храме Благовещенья на Городище...

Алексей Пичугин

— Рюриково городище, надо уточнить. Оно прямо, если мы стоим...

Юлия Ратомская

— Оно неподалеку от Нередицы.

Алексей Пичугин

— Да. Мы его видим от Юрьева монастыря с берега.

Юлия Ратомская

— Да. И это находится на углу двух водных простор реки Волхов и канала, который был выкопан уже во время Северной войны. Там была, видимо, какая-то речушка. И там находится это Городище.

Алексей Пичугин

— Но она была также разрушена во время Великой Отечественной.

Юлия Ратомская

— Не она была разрушена.

Алексей Пичугин

— Не она?

Юлия Ратомская

— Нет. Она в 14-м веке была частично разобрана, потому что, к сожалению, она обветшала, ее князья содержали не лучшим образом. На ее месте частично сдвинув новый объем относительно древнего, был построен храм во второй половине 14-го века, который с некоторыми перестройками дожил до 20-го века. Именно этот храм трагически был разрушен.

Алексей Пичугин

— А от 1103-го года что-то осталось?

Юлия Ратомская

— Сохранилось ниже уровня земли, это было раскопано довольно давно археологами. В последние десятилетия, благодаря замечательным раскопкам, счастливым раскопкам, которые там произошли, была выявлена восточная часть этого храма, и мы теперь представляем себе его целиком. Были найдены даже остатки древней живописи инситу, остатки престола. Если вы придете в этот музей, вы окажетесь сразу в двух временных измерениях. Оставив наш 21-й век, вы побываете и в начале 12-го века, и в 14-м веке одновременно.

Алексей Пичугин

— Именно поэтому ее не стали восстанавливать, воссоздавать по типу Нередицы или Спаса на Ковалёве.

Юлия Ратомская

— Я думаю, здесь много причин, почему ее не стали восстанавливать. Во-первых, воссоздание храмов с частичным сохранением тех останков, которые еще вертикально стояли после войны, было связано с желанием перечеркнуть те трагические разрушения, которые нанесла война, желание вернуть время вспять. И, более того, это были храмы, знаменитые еще своими фресками. Та же Нередица была прославлена еще на Всемирной выставке в Париже в 1867-м году, где акварели Мартынова, которые показывали ее фрески, получили бронзовую медаль этой Всемирной выставки. С тех пор она была прославлена по всему миру. Другие росписи — и церковь Спаса на Ковалёве, которая показывается на нашей выставке, совместной с Новгородским музеем; и церковь Успения на Волотовом поле — были знамениты своими потрясающими росписями. Всё это погибло. Хотелось хотя бы как-то восстановить эти храмы, которые отличались еще своими архитектурными особенностями. Каждый имел свои индивидуальные черты, и как бы рассказывал о своей теме в истории Новгородской архитектуры. Это было очень важно. Когда их восстанавливали, то сохраняли инситу все кусочки фресок, которые были обнаружены во время археологических исследований тех завалов, в которых перемешаны были и фрагменты штукатурки с росписью, и куски земли, и куски снарядов и остатки кладки. Что касается церкви Благовещенья на Городище, здесь мы имеем дело не только с разрушением войны, но и с историей. В настоящее время мы смотрим на это, как на бесценные остатки истории, подлинные остатки, которые имеют самодостаточную ценность. Хотелось именно эту подлинность показать, сохранить и продемонстрировать ее. Тем более что там были найдены древние надписи, в частности, там была надпись, она удивительным образом сохранила сведения о бывшем новгородском князе, который в 12-м веке, в 1136-м году был в результате ярких новгородских событий бунта, изгнан просто новгородцами. В результате он был приглашен княжить во Псков. Благодаря этому, во Псков приехал Новгородский владыка Нифонт. Там было бурное каменное строительство как раз новгородскими мастерами с привлечением греческого мастера, который руководил этим строительством. В церкви Благовещенья на Городище было написано о смерти безвременной этого князя Всеволода (Гавриила), где говорилось, что он был строителем таких-то храмов и в том числе там упоминался Троицкий собор, главный храм Пскова, который, видимо, впервые в камне был отстроен в этот период, в конце 30-х годов.

Алексей Пичугин

— Я напомню, дорогие друзья, что мы сегодня говорим о древней Новгородской архитектуре. У нас в гостях Юлия Владимировна Ратомская, главный научный сотрудник Музея архитектуры имени Щусева. Я Алексей Пичугин. Мы через минуту в эту студию вернемся.

Алексей Пичугин

— Возвращаемся в студию Светлого радио. Друзья, я напомню, что мы сегодня говорим о Новгородской древней архитектуре домонгольской. Посвящена наша программа, вернее, весь пятидневный цикл программ о Великом Новгороде приурочен к выставке «Восстает во славе», которая до 27 июля будет проходить в Музее архитектуры имени Щусева. Еще вполне желающие люди, которые находятся в Москве и хотят ее посетить, успеют это сделать. А у нас в гостях сегодня Юлия Ратомская, главный научный сотрудник Музея архитектуры имени Щусева. Юлия Владимировна, скажите, правильно я понимаю, что даже если сравнивать с Киевом, нигде такого количества каменного строительства в домонгольский период в Древней Руси не было.

Юлия Ратомская

— Конечно, в Киеве было и было гораздо больше.

Алексей Пичугин

— Было больше?

Юлия Ратомская

— Да. Новгород отличается тем, что после так называемой боярской революции, как это говорили в советское время, 1136-го года, сложилась совершенно иная ситуация. Князь уже не имел такого значения, он не был всевластен. Сложилась боярская республика.

Алексей Пичугин

— Вече, мы все проходили.

Юлия Ратомская

— Да. Вече это нижняя часть парламента, а верхняя часть — это союз олигархов, Союз золотых поясов. Там было всё довольно сложно устроено.

Алексей Пичугин

— Новгородская демократия.

Юлия Ратомская

— Да. Очень интересно и очень логично. Но вся эта история привела к тому, что князья были очень важные, но не главные представители новгородской жизни и культурной, в том числе. Если в первой трети 12-го века новгородские князья как бы доказывали свое право на особенное к ним отношение, в том числе, строительством храмов. Храмы создавались не только на территории Городища. Был построен упомянутый мною Николо-Дворищенский собор рядом с другим дворцом на торговой стороне, который дошел до нашего времени с некоторыми перестройками. Отличался тем, что у него не было лестничной башни, потому что рядом был дворец.

Алексей Пичугин

— То есть он был элементом дворца.

Юлия Ратомская

— Он был частью такого комплекса.

Алексей Пичугин

— Как примерно Дмитриевский собор во Владимире.

Юлия Ратомская

— Ну да, но не совсем, в какой-то степени.

Алексей Пичугин

— Идейно был частью.

Юлия Ратомская

— Идейно да. Я хотела бы подчеркнуть, что, находясь напротив Софии, через Волхов, напротив детинца Новгородского, этот собор как бы отразил архитектурные особенности Софии и ее пятиглавие, которое не прижилось далее в новгородской архитектуре, но здесь это была не только архитектурная рифма, но и желание князя показать свое значение. Что он, во-первых, продолжает каменное строительство, только он, больше никто. А, во-вторых, это действительно, княжеский собор не менее важный, чем святая София, которая все равно, конечно, была самая важная. В этот период строится еще и собор Антониева монастыря, который возводится согласно житию Антония Римлянина в результате чуда, которое с ним произошло.

Алексей Пичугин

— Путешествие на камне.

Юлия Ратомская

— Не только путешествие на камне. Путешествие на камне привело его к этому месту, где он поселился, где к нему пришли и другие люди, желавшие иноческого подвига и монастырской жизни. Там они возвели какую-то деревянную церковь поначалу. Но потом случилось чудо, во время его молитвы такая керамическая бочка, которую он еще в Риме бросил в воду, посвятив свое богатство Господу, чудесным образом причалила к этому месту.

Алексей Пичугин

— И она прибыла.

Юлия Ратомская

— И на эти деньги как будто бы он и строит собор. Но надо сказать, что летопись рассказывает нам о строительстве этого собора. И лишь после его строительства Антоний становится игуменом монастыря. Там действительно была некая история с особым вкладом, с чудесами. Я верю в то, что в этой истории есть отражение какой-то реальности, которая там произошла. Как мы уже упомянули, происходит история с изгнанием Всеволода (Гавриила). Уже заложенные некоторые на торговой стороне храмы останавливаются в своем строительстве, потому что новгородские мастера едут во Псков и там создают знаменитый Мирожский собор. Замечательный, более скромный, но не менее поэтический и удивительный собор Иоанновского монастыря. Теперь мы знаем о том, что не только Дмитриевская церковь была в Кроме Псковском, но тогда же был построен каменный Троицкий собор. Те новшества, которые происходят с новгородскими мастерами во время строительства этих соборов в Пскове, в результате оказывают влияние на изменение в Новгородской архитектуре. И когда они возвращаются и приступают к работе в Новгороде, и ситуация в Новгороде меняется, потому что появляются новые заказчики. Местные жители, которые имеют деньги, становятся заказчиками храмов. Не только Новгородский владыка, но и купцы. Если у кого-то не хватало денег построить на личные сбережения храм, то он приглашал жителей своей улицы и строились уличанские храмы. Если этой улице не хватало денег собрать на то, что они хотели бы построить в честь какого-то события чудного или избавления от чего-то ужасного, то весь район Новгорода или конец, как он назывался, созывался и они собирали эти деньги. И строились кончанские храмы. И от этого больших, огромных храмов уже не строили в этот период, но их становится много. Поэтому в уже более скромных по размеру храмах должны были какие-то более удобные и более выразительные черты проявиться, которые новгородские мастера черпали в своем опыте, который они приобрели во Пскове. Если, например, Иоанновский собор во Пскове является отражением узнаваемых черт того же собора Антониева монастыря в Новгороде, то в соборе Мирожском, например, складываются идеи устройства особого типа хор с угловыми камерами, в которых появляются приделы.

Алексей Пичугин

— А эта вся идея зарождается внутри Пскова, Новгорода? Или это какие-то заимствования из европейской архитектуры, из Константинополя.

Юлия Ратомская

— Из европейской нет. И в данном случае это, как кажется, естественная история, потому что в том же Пскове очевидно работал греческий мастер. Идеи Мирожского собора, который изначально имел пониженные западные угловые части, и у него пониженные боковые апсиды так, что его крестообразная объемно-пространственная структура была выявлена. Это особенный тип храма, который получил развитие в Греции, у нас он не был распространен. Хотя в Переславском княжестве, вероятно, были такие памятники. Нам говорят об этом раскопки. Но он практически сразу был перестроен, потому что над западными пониженными частями появились такие кельи, коморы. Видимо, там жил какой-то насельник монастырский, который не спускался вниз, там был предел. Эта традиция переходит на небольшие одноглавые с позакомарным покрытием, с тремя высокими апсидами Новгородские храмы, которые строятся в середине — второй половине 12-го века. Но эти храмы перенимают еще одну черту, которая проявилась в Пскове, видимо, впервые. В соборе Иоанновского монастыря появляется внутристенная лестница. Почти никогда уже в Новгороде не вспоминают о башнях лестничных, а делают вот эти внутристеные лестницы. Этот тип храма устойчиво существует в течение долгого времени. Его новгородские мастера создают в Старой Ладоге, например. Там два древних храма сохранилось. Знаменитый Никольский собственно в крепости и монастырский Успенский замечательный. В самом Новгороде во второй половине века не хватает мастеров, чтобы строить эти храмы, так много заказчиков, так много желающих.

Алексей Пичугин

— Это 12-й век, вторая половина, и все хотят каменные храмы?

Юлия Ратомская

— Все хотят каменные храмы. Они приглашают из западных русских земель, из Киева, а может быть, из того же Переславля, построить, например, церковь Петра и Павла на Синичьей горе на кладбище, которую сейчас восстанавливают, наконец, она дождалась своей реставрации.

Алексей Пичугин

— У меня есть преимущество такое перед нашими слушателями, вы рассказываете, а я всё это визуально себе воспроизвожу на мониторе. Друзья, вы тоже можете потом нашу запись послушать, если вы нас слушаете где-то в дороге. Юлия Владимировна настолько прекрасно рассказывает, что хочется еще какую-то картинку перед глазами иметь. Вы можете запись нашей программы потом включить где-то и в интернете или еще как-то смотреть, следить. Да, извините, ремарка.

Юлия Ратомская

— Этот храм находится неподалеку от Новгорода за валами по дороге к Юрьеву монастырю и к Аркажам, еще одному знаменитому храму, который тоже строится во второй половине 12-го века. Но я хотела бы подчеркнуть, что церковь на Сильнище или на Синичьей горе, уличанский храм, создается мастерами, приехавшими к нам из западнорусских земель. И доказательством тому является техника кладки. Новгородцы всегда вкладывали в кирпичную, плинфенную кладку камни. Здесь чистая плинфенная кладка, совершенно изысканно выложенная. Но при этом тип совершенно новгородский. То есть они перенимали заказ буквально, создавали то, что новгородские заказчики хотели, но строили в привычной для себя манере, потому что техника кладки — это устойчивость церкви на будущее. Конечно, они старались это делать. А вот церковь в Аркажах, где сохранились замечательные фрески, в основном в алтарной части, она летом открыта, можно туда съездить и посмотреть эти фрески, конечно, перестраивалась потом, в 16-17-м веке, в верхней части. Но эта церковь создавалась уже в привычной технике кладки и была очень близка этому типу храмов, отличаясь тем, что в ней была в диаконнике и жертвеннике алтарная преграда каменной сделана. Она частично сохранилась, вы можете это посмотреть тоже. Там даже фрагменты росписи на ней сохранились. Но случается разное в нашей жизни. Если вначале 12-го века не произошло бы такое удивительное событие как приглашение из Смоленска зодчих, которых купцы новгородские пригласили построить церковь Параскевы Пятницы на Торгу в 1207-м году, частично сохранившуюся, к сожалению. Верхняя часть ее в древности рухнула, она была перестроена вверху в 17-м веке, конечно, она обезображена очень. Но мы можем представить себе ее облик по тому, что сохранилось, это уникальный храм. То все бы церкви создавались такими же, как церковь Спаса на Нередице, которая показывает нам излет этой традиции. Этот излет был достаточно прекрасен, это храм, который сохранял традицию Новгородского одноглавого храма четырехстолпного с тремя апсидами и особым устройством хор и с внутристенной лестницей. Это всё перечисления формальные, но образ этого храма каждый раз был индивидуален, особенный. Это храм, который создавался после того, как княжеская семья потеряла двух свих детей одного за другим. Создавался он как погребальный, но не для того, чтобы их там похоронить, как считалось раньше. Создавался он как погребальный, там был создан монастырь. Его погребальная функция заложена визуально в тех нишах, которые находятся в западной части под хорами в интерьере, это такие ниши аркосолии, которые традиционно использовались для установки туда погребальных саркофагов.

Алексей Пичугин

— Напомню, что в гостях у Светлого радио сегодня Юлия Ратомская, главный научный сотрудник Музея архитектуры имени Щусева. Мы говорим о Новгородской архитектуре. Я правильно понимаю, что в отличие от Северо-востока, Новгород, естественно, в меньшей гораздо степени пострадал от монгольского нашествия и, соответственно, если мы на Северо-востоке видим резкое прекращение традиции каменного строительства, то в Новгороде всё продолжалось.

Юлия Ратомская

— Я напомню, что войска татаро-монгольские в Новгород не вошли.

Алексей Пичугин

— Не вошли, да.

Юлия Ратомская

— Это было связано с разными обстоятельствами, и в том числе с ландшафтом. Новгород находится на плоской территории, но при этом земли обильно прорезаны ручьями, болотцами и конечно, коннице там негде было развернуться. Такого поля, где бы они дали сражение, не было, и подступиться к Новгородским стенам им тоже было неудобно. Они отправили своих послов. А Новгородцы, которые понимали, что у них не единственная военная опасность, у них еще с Запада есть опасность, которая представлялась им значительно более страшной, решили платить дань, чтобы только Новгород не трогали и не разрушали. Именно поэтому древности новгородские сохранились. Впоследствии новгородцы лавировали в разных исторических обстоятельствах. Когда уже и Москва пыталась присоединить к себе Новгород, надо сказать, военным путем, это тоже было достаточно трагично и непросто, новгородцы могли как-то пережить всё и сохранить свои древности, и свои памятники, и свою традицию. Что касается 13-го века, конечно, памятники, которые были построены накануне пришествия татаро-монгольских войск, показывали уже несколько иную традицию. Церковь Параскевы Пятницы на Торгу, которая принесла нам абсолютно другой образ храма и другие приемы. В том числе, завершение уже не позакомарное, а трехлопастное, которое выделяло крест сводов, осеняющих храмы, и создавало совершенно другую образность и другую выразительность. Это оказало влияние на новгородских заказчиков, которые захотели соединить древний тип одноглавого храма новгородского с этим образом новым. Результатом этого явились церкви, которые, вероятно, были не в единственном экземпляре. Такие, как церковь в Перынском скиту Рождества Богородицы, в которых объединились черты одной и другой традиции. С одной стороны, это одноглавый четырехстолпные храмы с особым устройством интерьера в западной части. А с другой стороны, это единственная апсида, выступающая на восточном фасаде, а диаконник и жертвенник вписываются в восточные углы четверика, и трехлопастное завершение. Именно этот тип храма был востребован, когда после долгого перерыва в 90-е годы 13-го века на острове Липно по заказу Новгородского владыки на месте чудесного явления круглой иконы святого Николая, в честь которой когда-то был построен Николо-Дворищенскй собор. Иконы, которая исцелила князя Новгородского Мстислава, который был очень болен, и никто не мог ему помочь. На месте явления иконы был устроен монастырь, была деревянная церковь. Именно там строят первую каменную церковь, которая определяет дальнейшее развитие Новгородской архитектуры. Церковь Николы на Липно существует до сих пор, тоже очень пострадала во время войны. Это тоже были руины. Она долго ждала своего восстановления. К счастью, она архитектурно была восстановлена, но долгое время стояла вообще ничем не прикрытая, поэтому остатки фресок, которые там существовали, в значительной степени погибли, но кое-что там тоже сохранилось.

Алексей Пичугин

— У нас, к сожалению, уже совсем немного времени остается. Хотелось бы еще спросить вас о том, что мы знаем про гражданскую архитектуру Новгорода.

Юлия Ратомская

— Я хотела бы все-таки до гражданской архитектуры сказать одну очень важную вещь. Мы только подошли к 14-му веку, а 14-й век — это блестящий период в Новгородском зодчестве, именно в этот период созданы церкви, про которые мы рассказываем на нашей выставке. Это и Успение на Волотовом поле середины века. Это и замечательная первой половины 14-го века церковь Спаса на Ковалёве, отличавшаяся ретроспекцией в виде позакомарного завершения, в отличие от других храмов, которые все уже строились с трехлопастным завершением фасадов. Это и знаменитая церковь Спаса на Ильине улице с фресками Феофана Грека. И церковь Федора Стратилата на Ручью, где тоже сохранились замечательные фрески. Это дало большой толчок, большой размах Новгородской архитектуре. Всё это продолжалось и в 15-м веке. Но гражданская архитектура развивалась по-своему. Там были деревянные дома, которые в раскопках, не только на Троицком раскопе знаменитом, где скоро будет археологический центр, но и в других местах были обнаружены археологами. Постепенно складывается и каменное зодчество. Надо сказать, что яркие примеры каменной архитектуры, причем, архитектуры и жилой и общественной одновременно, относятся к более позднему времени. Прежде всего, мне хотелось бы отметить Владычную палату, которая строится приезжими мастерами, но уже приезжими из Европы, приглашенными немцами. Которые строят абсолютно готическое строение, палату с большим одностолпным залом, в котором на одном центрическом столбе поднимаются сложные звездчатые готические своды.

Алексей Пичугин

— Это 15-й век.

Юлия Ратомская

— Это 15-й век. Она изменялась со временем, она и в 15-м веке усложнялась. Долгое время над ней возносился высокий щипец со ступенчатым фасадом, как в готических больших сооружениях Севера Европы.

Алексей Пичугин

— А когда его не стало?

Юлия Ратомская

— Трудно сказать, но на древних иконах мы это видим. К сожалению, мы можем точно говорить о том, что это там было, но во время реставрации никто не взял на себя ответственность воссоздания этого щипца, потому что никто не знает пропорции этой крыши. Мы можем посмотреть основание высоких готических ниш, которые оформляли верхнюю часть со ступенчатым завершением, который поддерживал высокую крышу. Но, гуляя вокруг этой палаты, вы можете увидеть, в том числе, уникальные декоративные акценты в виде черного пережженного кирпича, который складывается в ромбовидные орнаменты. Это как раз абсолютно традиционные готические орнаменты, которые вы можете встретить по всей Европе, они встречаются и здесь. Там же есть и круглые ниши на готических контрфорсах, недалеко отстоящих от стен. Эти круглые ниши когда-то имели какие-то святые изображения. Похожие ниши вы встретите в некоторых храмовых памятниках в 14-м и 15-м веках на притворах и на фасадах. Например, в церкви Спаса на Ильине улице во время последних реставрационных работ были найдены фрагменты фресок в таких круглых нишах. Мы точно знаем, что в церкви Успения на Волотовом поле на западном фасаде западного притвора был когда-то до революции отмечен Деисус, пусть уже в поздней росписи, но это была традиция. Еще такая особенная тема — это фасадные росписи новгородских храмов. Если вы пойдете посмотреть церковь Петра и Павла в Кожевниках на Софийской стороне по дороге к Зверину монастырю, то на фасадах вы всё еще, к счастью, можете заметить не только в нишах росписи, но и на лопатках тени некогда находившихся там святых изображений. А если вы хотите посмотреть фрески фасадные в хорошем состоянии, то надо ждать, когда произойдет реставрация еще одного древнего храма, церкви на Красном поле, где тоже сохранились замечательные фрески. Она издана, замечательные есть книжечки. Поздний притвор прикрыл частично западный фасад. Такие ниши круглые, так же как и некогда пятиугольные ниши, которые украшали храмы новгородские второй половины 14-15-го века, тоже сохранили там фрагменты настенных росписей, святых изображений.

Алексей Пичугин

— Совсем мало времени, к сожалению, остается. Завершающий вопрос. Может быть, есть какие-то документы или по каким-то свидетельствам, данным, следам можно понять, было ли какое-то сопротивление гегемонии московской школы, которая все-таки стала в Новгороде проявляться активно в 17-м веке?

Юлия Ратомская

— На самом деле, всё произошло в 16-м веке.

Алексей Пичугин

— В конце, во второй половине, так скажем.

Юлия Ратомская

— Нет, прямо в начале. Когда были переселены многие новгородцы и их место заняли так же насильно переселенные московские купцы, среди них тоже были люди, которые желали не просто утвердиться в Новгороде и получить там свои преимущества в торговле. Но и построить на эти заработанные деньги храмы. В частности, семья купцов Сырковых, которые очень много сделали для новгородского зодчества 16-го века, построив огромное количество храмов. В Хутынском монастыре они возвели знаменитый собор, который является отражением образа Успенского собора Московского кремля. Видимо, там работали итальянские мастера, которые прибыли из Москвы для этого. Вот это пятиглавие московское, килевидной формы закомар и вообще килевидная форма, которая изменила наиболее популярные пятиугольные ниши новгородских храмов на килевидные нишки, как мы видим в некоторых храмах новгородских этого времени — это и есть московское влияние. Но при этом церкви остаются такого же типа с внутренним устройством традиционным для второй половины 15-го века. Строится и в 16-м веке. Зачастую там есть подцерковье и верхняя церковь, как тоже появляется традиция во второй половины 15-го века. То есть они сохраняют собственные черты, добавляя какие-то московские элементы. Это происходит не то что в виде сопротивления, а как естественный художественный язык, который воспринимает какие-то новшества, важные для них. Это не приседание перед другой культурой, а это естественный разговор.

Алексей Пичугин

— Взаимопроникновение, как собственно культура развивается и должна развиваться.

Юлия Ратомская

— Да, да.

Алексей Пичугин

— Спасибо большое. Юлия Владимировна так интересно рассказывает, что мы, я так понимаю, очень вкратце прошли.

Юлия Ратомская

— Бегом, как будто мы бежим очень быструю дистанцию.

Алексей Пичугин

— Ну вот, что поделаешь, такие у нас временные рамки, к сожалению. Я напомню, что Юлия Ратомская, главный научный сотрудник Музея архитектуры имени Щусева, была у нас в гостях. Мы говорили о новгородской архитектуре. Будьте с нами. Всего доброго. До новых встреч. До свиданья.

Юлия Ратомская

— До свиданья.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Современные храмы». Дмитрий Остроумов
• «Путь к священству». Иеромонах Ириней (Пиковский)
• «Богословие храмового пространства». Дмитрий Остроумов

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов