Поделиться
Апостолы
Деян., 40 зач. (от полу́), XVII, 19-28.
Комментирует протоиерей Павел Великанов.
Иногда всего лишь одно слово в древнем языке текста Писания способно очень сильно изменить наше понимание. И сейчас — как раз такой случай: давайте послушаем отрывок из 17-й главы книги Деяний святых апостолов, который читается сегодня в храмах во время богослужения — и затем вернёмся к размышлениям.
Глава 17.
19 И, взяв его, привели в ареопаг и говорили: можем ли мы знать, что это за новое учение, проповедуемое тобою?
20 Ибо что-то странное ты влагаешь в уши наши. Посему хотим знать, что это такое?
21 Афиняне же все и живущие у них иностранцы ни в чем охотнее не проводили время, как в том, чтобы говорить или слушать что-нибудь новое.
22 И, став Павел среди ареопага, сказал: Афиняне! по всему вижу я, что вы как бы особенно набожны.
23 Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано «неведомому Богу». Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам.
24 Бог, сотворивший мир и всё, что в нем, Он, будучи Господом неба и земли, не в рукотворенных храмах живет
25 и не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чем-либо нужду, Сам дая всему жизнь и дыхание и всё.
26 От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию,
27 дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас:
28 ибо мы Им живем и движемся и существуем, как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: «мы Его и род».
История, рассказанная автором книги Деяний, является классикой настоящего миссионерства: оказавшись в ареопаге перед благородными жителями Афин, апостол Павел начинает свою речь не с укора, не с декларации своего учения, а с... восхищения — причём искреннего! — благочестием афинян, поставивших жертвенник «неведомому Богу» — среди множества жертвенников всем известным божествам разных народов. Называя жителей «особо набожными», апостол использует слово «δεισιδαιμονεστέρους» — производное от δεισιδαίμων богобоязненный, набожный, суеверный или очень набожный. Это слово из двух основ: δεισι- — присоединяемая форма от глагола δείδω «бояться» от существительного δέος «страх» и -δαίμων — «божество, дух-покровитель». «Набожность» в таком изводе — это прежде всего «сверхтрепетность» перед тем, что находится за гранью материального, вещественного; испуг перед неведомым, таинственным, теми силами, которые «раздают» счастье и несчастье, добрую и злую «долю». Интересно, что этимологически греческое слово «δαίμων» происходит именно от глагола «δαίομαι» — «наделять», «давать долю», «распоряжаться» — в том числе и судьбой. То есть «благоговение афинян» — это прежде всего страх перед духами-распорядителями — от которых ждать можно чего угодно!
И смотрите, как гениально апостол берёт это ощущение глубинного ужаса перед неведомым — и, оперевшись на него, буквально переворачивает смысл: ведь его проповедь — не о мрачных, непонятных, непознаваемых тёмных демонических силах — которых и опасаются афиняне! — а о Богочеловеке, Живом, отдавшем Свою жизнь на Кресте — но и восставшем из мёртвых!
И тут же возникает вопрос: а мы сами-то, православные христиане, сильно ли в своём представлении о духовном мире продвинулись по сравнению с жителями Афин — или так же, как и они, скорее «сверхтрепетны» перед угрозами от «неведомого» — или вместе с апостолом Павлом ощущаем себя самыми близкими родными святых — да и самого Господа Иисуса Христа — от которых уже мы ожидаем не угроз и опасностей, а поддержки, вдохновения и — радости!...
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Зимнее утро»
Поделиться
«Зимнее утро». Россия, режиссёр Николай Лебедев
— В середине 20 века отрезаны от всего света, насильственно отодвигают назад чуть ли не в ледниковый период. И вот вопрос: можно таким образом превратить современных людей в троглодитов? Останемся ли мы людьми во всём? Понимаете — во всём! И ответить на этот вопрос должен каждый.
Глубокий философский монолог звучит зимой 1941-го, под разрывы вражеских снарядов, в бомбоубежище блокадного Ленинграда. Только что мы с вами услышали фрагмент из кинофильма «Зимнее утро». Ленту о том, как жил, стоял и не сдавался осаждённый немцами город, снял в 1967-м году режиссёр Николай Лебедев по мотивам произведения Тамары Цинберг. Повесть эта тоже родилась в ленинградском бомбоубежище — во время артиллерийских обстрелов, чтобы отвлечь маленького сына, писательница рассказывала ему истории, которые придумывала сама. Одну из них Тамара Цинберг впоследствии издала под названием «Седьмая симфония». Она и стала сценарием для фильма «Зимнее утро» — по мнению кинокритиков, одной из лучших картин о ленинградской блокаде.
Признаюсь, был немного удивлён, когда узнал, что на 6-м Московском международном кинофестивале в 1969-м лента завоевала Золотой приз как лучший детский фильм. Безусловно, смотреть его с детьми можно и даже нужно. И в то же время он затрагивает такие глубокие вопросы человеческого бытия, что, пожалуй, любой взрослый после просмотра крепко призадумается. Впрочем, победила картина «Зимнее утро» в 1969-м году и в другой номинации фестиваля — «Самый добрый фильм». Это была заслуженная награда: лента действительно необыкновенно светлая несмотря на то, что повествует о трагической странице нашей истории.
Однако вернёмся к сюжету. Двенадцатилетняя Катя Никанорова живёт в осаждённом Ленинграде без родителей. Мать умерла от истощения. Отец погиб на фронте. Голод, холод и безысходность настолько измотали девочку, что она даже перестала прятаться от бомбёжек. Когда во время воздушной тревоги все бежали в укрытие, она оставалась в квартире и под грохот орудий читала книгу. Но однажды соседке удалось убедить Катю выйти. Она попросила девочку поскорее отнести в убежище какого-то ребёнка, а сама тем временем побежала обходить оставшиеся квартиры. Чей это малыш, откуда он — рассказать не успела. Через несколько минут немецкий снаряд уничтожил Катин дом и всех, кто там остался. Так в блокадную зиму Катя осталась без крыши над головой и с незнакомым маленьким мальчиком на руках. Девочка называет его Серёжей. Вместе они пытаются выжить в новых обстоятельствах.
Не вдаваясь в детали, чтобы зрители могли увидеть всё сами, хотелось бы сказать о картине, наверное, самое главное. Режиссёр Николай Лебедев снял не просто военную драму. Он рассказал о том, что помогало человеку оставаться человеком в те страшные годы. Не позволяло ему сломаться, давало волю к жизни. Об этом в одном из эпизодов говорит Катя своему знакомому, капитану Алексею Петровичу Воронову.
— Правда-правда, Алексей Петрович. Если бы не он, не Серёжа, меня бы тоже на Пескарёвку свезли. Ничего не стала бы делать для себя. Я тогда очень устала...
Спасая Серёжу, Катя, сама того не сознавая, спасала и саму себя. И не только себя. Фильм «Зимнее утро» раскрывает перед нами чудо любви, которая сильна всё преодолеть. Кстати, Катю потрясающе искренне сыграла Таня Солдатёнкова — непрофессиональная актриса, советская школьница. Многие актёры, занятые в картине, знали не понаслышке, что такое война. Фронтовиком был исполнитель роли капитана Воронова, Николай Тимофеев. Лилии Гуровой, сыгравшей его супругу, довелось побывать в оккупации. А режиссёр фильма Николай Лебедев — кавалер ордена Красной Звезды, он воевал на Ленинградском фронте.
Мне запомнился эпизод, в котором беседуют двое немцев-наводчиков на наблюдательном пункте. Кончается зима, которую, по всем расчётам фашистов, ленинградцы не должны были пережить. Но случилось иначе...
— Почему в предутренние часы встревожили фашистских офицеров всполохи над осаждённым городом? Это пожары, — сказал младший. — Нет, не пожары, — ответил ему старший. — В том-то и дело, что не пожары. Это пошли трамваи. И после такой-то зимы... Непостижимый народ эти русские...
Да, для врага мы были непостижимы. Потому что перед лицом огромной беды стояли не каждый сам за себя, а все вместе — за родную землю. Потому что не выживали, а жили, помогая друг другу. Потому что не было чужих — а были братья и сёстры. Режиссёр-фронтовик Николай Лебедев видел это своими глазами. И показал нам в своей картине «Зимнее утро».
Псалом 75. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Начальнику хора. На струнных орудиях. Псалом Асафа. Песнь.
2 Ведом в Иудее Бог; у Израиля велико имя Его.
3 И было в Салиме жилище Его и пребывание Его на Сионе.
4 Там сокрушил Он стрелы лука, щит и меч и брань.
5 Ты славен, могущественнее гор хищнических.
6 Крепкие сердцем стали добычею, уснули сном своим, и не нашли все мужи силы рук своих.
7 От прещения Твоего, Боже Иакова, вздремали и колесница и конь.
8 Ты страшен, и кто устоит пред лицем Твоим во время гнева Твоего?
9 С небес Ты возвестил суд; земля убоялась и утихла,
10 когда восстал Бог на суд, чтобы спасти всех угнетенных земли.
11 И гнев человеческий обратится во славу Тебе: остаток гнева Ты укротишь.
12 Делайте и воздавайте обеты Господу, Богу вашему; все, которые вокруг Него, да принесут дары Страшному:
13 Он укрощает дух князей, Он страшен для царей земных.
30 июля. О духовном и историческом значении Крещения Руси
Поделиться
28 июля, в День Крещения Руси, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил торжественный молебен у памятника равноапостольному князю Владимиру на Боровицкой площади в Москве.
По окончании молебна Предстоятель Русской православной Церкви говорил о духовном и историческом значении Крещения Руси равноапостольным князем Владимиром.
Сила Владимирова Крещения подтверждается и тем, с какой злобой — есть такое слово: остервенение, — пытаются враги разрушить созданное им, князем Владимиром, духовное единство нашего народа. Иначе не было бы столь яростных ударов по церкви, стремления разорвать ткань нашей истории, подменить истину ложью, а братство народов Святой Руси — враждой, отчуждением и даже военными действиями.
Христианство в истории Европы всегда шло рядом с государственностью. Государство, которое пренебрегает духовным основанием, разрушает само себя. Русская государственность зиждется на христианском фундаменте так же, как и европейская. Но мы, в отличие от современных европейцев, не боимся говорить об этом сегодня, в день Крещения Руси.
На иконах князя Владимира мы видим крест и меч. Меч — знак власти и силы, символ государства. Но если он поднимается не для защиты веры, не для защиты народа и отечества, то легко может превратиться в орудие убийства.
Верю, что каждый из нас — наследник равноапостольного князя Владимира, соучастник его духовного преображения. И пусть эта память укрепит нас в верности Христу, в любви к ближним, в преданности Святой Руси.
Все выпуски программы Актуальная тема
