Поделиться
Яна Зотова
Каждое лето мы с семьей уезжаем в деревню хотя бы на месяц. Природа и деревенский быт помогают переключиться с городской суеты на спокойный лад, отдохнуть, набраться сил на новый учебно-рабочий год.
И вот, в один их таких отпусков у нас во всей деревне выключили электричество. Сначала мы думали, что это на пару часов, но позже выяснилось, что это на два, а может и на три дня, что-то требовало серьёзного ремонта. Дело было в августе, и к 10-ти вечера становилось уже совсем темно. Ложиться спать в это время мы не привыкли, решили зажечь свечи, благо у нас они имелись на такой случай.
Со светом свечей всё стало очень необычно. Не хорошо и не плохо, просто совсем по-другому. Все традиционные вечерние занятия — неудобны или трудновыполнимы.
Из рассказов моей прабабушки Насти про жизнь в деревне я кое-что помнила. Она родилась на рубеже XIXи XX веков, когда электросетей ещё не было. Вечерами с закатом солнца работы в поле или на огороде останавливались, всё умолкало. Кто-то читал молитвы, которые помнил наизусть, кто-то в полутьме или при свете огонька свечи мог заниматься рукоделием, тихонько напевая, чтобы не мешать другим отходить ко сну, но большая часть крестьян ложилась отдыхать, чтобы с рассветом, с первыми лучиками солнца вновь взяться за работу: кто траву косить, кто корову доить. В деревне работа всегда найдется.
Если сравнивать тот быт с нашим, городских жителей XXI века, то отличий найдется очень много. Молоко мы покупаем в магазине, нам не нужно просыпаться с первыми петухами, чтобы корову подоить. Солнышко встало, а мы можем еще поспать. Потом сходить на работу. А когда стемнеет, мы включаем свет и продолжаем бодрствовать, силы-то остались нерастраченные.
Вопреки Божьему замыслу, что ночью нужно отдыхать, набираться сил на новый день, бодрствуем при искусственном свете. Мы вроде как перехитрили природу. Радуемся, какие молодцы: на улице темно, а у нас работа кипит, дела делаются... Но в этом как будто есть лукавство. Своего рода самообман. Только на первый взгляд его не видно. Вроде, мы ничего не нарушаем. Но мало поспав ночью, на следующий день становимся менее продуктивны. Кого мы перехитрили? Сами себя. У Бога ошибок нет. У Него все продумано до мельчайших деталей, если можно так выразиться.
Так и мой график постепенно сдвигался. Ночами то у телевизора, то у компьютера время проводила, а может и теряла. Есть ли от этих вечерних занятий польза? Возможно, какая-то есть. Но мне кажется, что вреда больше.
Ну вот посмотрю я вечерние новости, следом до двух часов ночи— какой-то фильм или в соц.сети пролистаю, потом будет крайне трудно заставить себя встать на вечерние молитвы. Один раз пропущу, второй раз не помолюсь, так можно и привыкнуть завершать дни без общения с Богом. А утром что? Утром не выспалась, побежала на работу или на учебу. Опять молиться некогда.
Не случайно в народе говорят: «Кто рано встаёт, тому Бог подаёт». Солнце взошло, птички защебетали, и с радостью, благодаря Бога за новый день, можно идти трудиться. А вечером, после того случая, я перестала включать новости. Если что-то сверхважное произойдет, мне обязательно кто-то расскажет. Свечка и молитва — лучшее завершение дня для меня, хоть это и звучит просто.
Автор: Яна Зотова
Все выпуски программы Частное мнение
«Журнал от 09.05.2025». Алексей Соколов, Арсений Федоров
Поделиться
Каждую пятницу ведущие, друзья и сотрудники радиостанции обсуждают темы, которые показались особенно интересными, важными или волнующими на прошедшей неделе.
В этот раз ведущие Константин Мацан и Наталия Лангаммер, а также Исполнительный директор журнала «Фома» Алексей Соколов и заместитель Главного редактора Радио ВЕРА Арсений Федоров вынесли на обсуждение темы, связанные с 80-летием победы в Великой Отечественной войне.
Ведущий: Константин Мацан, Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Журнал
Единственная
Поделиться
В давние времена жили в деревушке две семьи. В одной был сын— звали его Шан, в другой — дочь по имени Мэйли, что значит «прекрасная слива». Дети дружили с малолетства, а когда выросли — полюбили друг друга и поклялись никогда в жизни не разлучаться.
Пошёл Шан в дом к любимой девушке свататься, но родители отказали юноше из-за его бедности. Хотелось им отдать дочь с выгодой, за Вана-богача.
Наступил день свадьбы. Громко заиграли трубы, носильщики подняли украшенный цветами свадебный паланкин и понесли Мэйли к дому жениха. Сидит она в паланкине, горько плачет. Полпути прошли, вдруг что-то зашумело, засвистело, поднялся сильный ветер, паланкин с невестой в воронку закрутило, и унесло неведомо куда.
Узнал об этом Шан и решил во что бы то ни стало найти Мэйли.
— Зачем тебе чужую невесту искать? Как бы самому не пропасть, — уговаривали его друзья, — В деревне и других красивых девушек много...
— Мэйли для меня — единственная, — сказал Шан, и отправился в дальний путь.
Много дорог он прошёл, но никто нигде не слышал о пропавшей девушке. Печаль одолела однажды юношу: сел он у дороги и заплакал.
Вдруг откуда ни возьмись явился перед ним белобородый старец.
— Отчего ты плачешь, юноша? Кто тебя обидел?
Рассказал ему Шан про свою печаль, а старец ему в ответ:
— Пойдем со мной. Я знаю, где она.
Шли они, шли, и повстречали ещё одного путника. Спрашивает его старец:
— Кто ты и куда путь держишь, юноша?
— Зовут меня Ван Лан, я ищу свою невесту, которая исчезла в день свадьбы.
— Идём с нами. Я знаю, где она, — сказал старец.
Пошли они дальше втроем: Шан, Ван Лан и белобородый незнакомец. Привёл старец юношей к большому дому и пригласил войти, чтобы немного подкрепиться и передохнуть.
Хозяйка дома для гостей богатый стол накрыла, усадила всех за стол, и говорит:
— Хочу я с вами заодно, юноши, об одном деле потолковать. Муж мой давно умер, живу я вдвоём с дочкой. Вот и решила я в дом зятя принять, чтобы кормил меня на старости лет. Кто из вас двоих хочет здесь остаться?
Вышла из-за ширмы девушка — нарядная, красивая как цветок ириса. Понравилась она сразу Ван Лану, да и богатый дом приглянулся.
— Я останусь, — обрадовался он. — Такая невеста мне подходит.
— А я должен свою Мэйли найти, — сказал Шан.
Говорит ему тогда белобородый старец:
— Иди домой, там тебя твоя невеста ждёт. Тысячи лет живу на земле, а всё никак не могу к человеческим слезам привыкнуть... Уж так она в паланкине слезами обливалась, что я её похитил, чтобы проверить, кто из вас её по-настоящему любит...
— Кто ты, дедушка? — спросил Шан.
Но волшебник ничего не ответил и исчез. Зато он помог соединиться двум любящим сердцам.
(по мотивам китайской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
