«Притча о Страшном суде». Священник Антоний Лакирев

У нас в студии был клирик храма Тихвинской иконы Божьей Матери в Троицке священник Антоний Лакирев.

Разговор шел о евангельском и историческом контексте притчи о Страшном суде и о том, какие смыслы в нее заложены.

Этой программой мы продолжаем цикл бесед, посвященных отражению евангельских притч о блудном сыне и Страшном суде в литературе и жизни человека.

Первая беседа с о. Антонием Лакиревым была посвящена евангельскому и историческому контекстам притчи о блудном сыне.

Вторая беседа с протоиереем Павлом Карташевым была посвящена французской литературе XIX-XX веков в контексте притчи о блудном сыне.

Третья беседа с доктором филологических наук Татьяной Касаткиной была посвящена роману Федора Михайловича Достоевского «Братья Карамазовы» в контексте евангельской притчи о блудном сыне.

Ведущая: Алла Митрофанова

---

А. Митрофанова

— Дорогие друзья, здравствуйте. Продолжаем. На этой неделе разговор о христовых притчах. Мы завершили цикл программ, посвященных притче о блудном сыне, а сегодня начнем разговор, посвященный притче о Страшном суде. Это фрагмент из Евангелия от Матфея, из 25 главы, и в нашей студии священник Антоний Лакирев, клирик Тихвинского храма города Троицка. Отец Антоний, здравствуйте.

Отец Антоний Лакирев

— Здравствуйте.

А. Митрофанова

— Говорить, конечно, об этой притче можно, опять же, с разных сторон и долго, и в рамках часа не претендуем на то, что исчерпаем всё богатство её смыслов. И тем не менее. Отец Антоний, несколько раз слышала от вас, вы предпочитаете, говоря об этой притче, называть суд не страшным, как это чаще всего в переводах на современный русский язык встречается, а последним. Последний суд. Притча о последнем суде. Почему? Расскажите, пожалуйста.

Отец Антоний Лакирев

— Ну, во-первых, слова «страшное» нету, как, кстати, и слова «последнее» нету в тексте Евангелия, поэтому как ни называй. Во-первых. Кому он такой страшный? Надо жить так, чтобы страшный суд тебе был не страшен. А если нет, то какой ты христианин? Я уж не говорю о том, что христиане применяют эту притчу к себе без достаточных оснований. Господь говорит, как вы помните, в Евангелии от Иоанна: «Верующий в Меня не судится и на суд не приходит, но перешёл от смерти к жизни». И на самом деле таким кризисом, проверкой является именно то, веруешь ты в Него или нет. И если веруешь, ну, дальше понятно: «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди». Понятно, что если ты доверяешь Иисусу и любишь Его, дальше ты живёшь в соответствии с Его заповедями, если «Сия есть заповедь Моя, любите друг друга, как Я возлюбил вас». Какое к нам отношение имеет этот самый суд?

А. Митрофанова

— Ну, во-первых, нас может ждать открытие, что, скажем так, верили мы в какого-то другого Бога и только говорили себе, что на самом деле верим в Иисуса Христа, Бога Отца, Святого Духа, Пресвятую Троицу. На самом деле, подмены в сознании ведь могут быть у нас какие угодно, и мы зачастую себе в этом даже отчёта не отдаём. Например, вместо Бога можно верить в какого-нибудь доброго волшебника, который исполняет наши желания. Можно верить в, наоборот, какого-то грозного там, не знаю, Ахура Мазду, которого только формально мы называем Богом, Небесным Отцом, а на самом деле ждём не дождёмся, когда же он нас накажет, поставит в угол на горох и лицом об стол, или что-нибудь ещё подобное, да, вот каких-то таких вещей человек в своей жизни ждёт от Бога. А при этом может считать себя христианином, поэтому здесь, ну, мне неловко, да, но мне кажется, что я не вполне с вами соглашусь. Может вскрыться такое, что как раз-таки вот на этой самой встрече, когда окажемся перед лицом Господа, выяснится, что мы вообще его не знаем. А вместо него рисовали себе что-то другое. Первый момент. А второй момент, ведь опыт огромного числа людей, зафиксированный и в художественной литературе, и документальной, и где только не, свидетельствует о том, что каким бы ни был праведным человек, подходить к порогу смерти страшно, умирать страшно. И в том числе святые об этом свидетельствовали. «Страшно умирать, грехи давят», — говорили они. И в этом смысле тоже вопрос, вот как-то так устроено человеческое существо, что в эти последние минуты что-то человеку о себе может открыться. Ну, святые, понятно, они себя сравнивают, они у них с Богом, простите, связь без роуминга, и им есть на кого смотреть, и в этом свете видеть себя до этого совершенства не дотягивающих, вполне естественно. Но по сравнению с нами, эти святые, они, конечно, на заоблачной высоте. И нам и не снилось. И вот им страшно умирать, а нам нет.

Отец Антоний Лакирев

— Бог никого ни с кем не сравнивает, поэтому на высоте и не на высоте вообще не имеет значения. Вот, это первое. Второе, ну, не знаю, мне как-то кажется более рациональной позиция Павла, который говорит: «Для меня жизнь Христос и смерть приобретение». Ну, конечно, страшно, всё в жизни страшно. А знаете, как... Я сейчас вспомнил, как когда-то давно, ещё в прошлом тысячелетии, мы с женой поехали в ГАИ регистрировать нашу первую машину. И я накануне права получил. И мы выезжаем из двора на Беговую улицу, ещё не было третьего кольца. И я в ужасе говорю: мне страшно, я туда не поеду. Ну, там, мы помолились, всё-таки поехали. Или что-нибудь... А в первый класс идти как было страшно? Ну, это уже было достаточно давно. Всё в жизни страшно. Но жизнь Христос и смерть — приобретение — это важная, серьёзная очень вещь, о которой, в общем, надо помнить. Всё, что мы знаем, читаем, рассказываем друг другу, такое эмоциональное, про смерть и про то, как умирать страшно — ну да, конечно, но там за порогом Господь Иисус. И это, мне кажется, центральная вещь. Теперь, что касается притчи. Тоже, как и в прошлый раз, когда мы с вами говорили о притче о блудном сыне, здесь необходимо посмотреть на контекст и также на тот факт, что записывает эту притчу евангелист Матфей. Он вообще как бы систематизатор. Поэтому он собирает рубриками материал, там у него чудеса идут подряд, не потому что они подряд, притчи идут подряд, ну, как бы он там... Это не потому, что они как-то хронологически или тематически друг к другу привязаны, а потому что Матфей собирает фрагменты, ну, грубо скажем, по жанрам. И Матфей пишет для иудеев, для иудеев, для которых мир чётко расколот. Помните, Павел пишет о том, что Христос на кресте, разрушил стоящую посреди преграду. Мы обычно читаем, что это преграды между Богом и людьми, а вот вовсе нет. Павел, как настоящий фарисей, обратившийся, он говорит о преграде, разделяющей, непроницаемой преграде, которой мир расколот на верующих и язычников, как и в притче о блудном сыне, заметьте, на верующих и язычников, и поэтому одни там должны пойти в жизнь вечную, другие в муку вечную. Вот. И это совершенно естественно для современников Христа, поэтому они не садятся с язычниками за стол, поэтому они не будут разговаривать с самарянкой, поэтому они там ещё много чего делать не будут. Поэтому они там презирают мытарей, которые собирают оккупационный налог, ещё и языческими монетами. Вот там куча такого вот превозношение. Мы правильные, с нами Бог, и поэтому хоть мы и гады гадами, но с нами будет всё хорошо. Вот это то, к чему пропаганда, так сказать, за десять столетий Творчества Христова, ну, едва ли не с маккавейских времён, а то ещё того раньше, да, может быть, ещё со времён Македонского, вот людей приучила. И этот стереотип сидит в головах религиозных людей всегда и везде, и надо признать честно, что в нас тоже это есть. Мы тоже думаем, что наша ортодоксия — большая заслуга.

А. Митрофанова

— Священник Антоний Лакирев, клирик Тихвинского храма города Троицка проводит с нами этот светлый вечер. Мы говорим сегодня о притче о Страшном суде или о Последнем суде, по-разному можно перевести. И, отец Антоний, вкратце, буквально в двух словах напомню содержание притчи. Господь говорит: когда приедет Сын Человеческий во славе Своей, и все святые ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся перед Ним все народы. И дальше, своими словами пересказываю, народы, люди, будут разделены на две части. Одни станут по правую руку, другие по левую руку. И вот это произойдет так же, как пастырь отделяет овец от козлов. На эту тему тоже хотелось бы, чтобы вы несколько слов сказали, что с козлами не так, или просто с ними всё так. Потому что, ну, это же умнейшие, прекрасные, очень преданные, очень добрые животные. И вот те, которые по правую руку, они идут в жизнь вечную, а те, которые по левую руку, они идут в муку вечную, и критерий, по которому происходит это деление, Господь даёт довольно чётко, практически программа действий. Вот то, что вы сделали для других людей, то сделали для меня, говорит Христос. Кто с Ним идёт? С ним идут те, кто накормили голодного, одели нищего, посетили людей, сидящих в тюрьме, навестили больных, то есть протянули руку ближним. Вот они идут за Христом. Те, кто этому не научились и этого не делали, с Ним не идут. Идут, как сказано в синодальном переводе, в муку вечную. Вот такая вот притча. Отец Антоний, давайте разбираться в контексте, в содержании и в ключевых смыслах.

Отец Антоний Лакирев

— Давайте разбираться. Итак, вот мы уже с вами сказали, что произносятся, звучит эта притча, как и некоторые другие притчи Христа на эту тему, вот в обстановке, когда вокруг люди думают, что они соблюдают закон, и с ними всё в порядке. Причём закон как в его ритуальной части, что проще, так, в общем, и в части этической, что, конечно, гораздо сложнее там. Я имею в виду вторую половину десяти заповедей. Не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не лги, не завидуй. Вот это вот всё, что тоже, в общем, надо соблюдать, хотя с этим сложнее. Гораздо проще жертвоприношения, ритуалы какие-нибудь, навязать на себя внешние знаки — это всё легче. Итак, в этой, так сказать, обстановке Иисус говорит слушающим Его. И Матфей записывает это для иудеев, чтобы иудеи немножко встали в разум истинный. Господь говорит о том, что вообще-то для Бога важно нечто совершенно другое. Для Бога важно, как вы относитесь друг к другу, как вы участвуете в жизни друг друга. Заметьте, что, как сказать, не Иисус начинает этот разговор, Его начинают пророки за 800 лет до Христа. И когда нам Исаия Иерусалимский в середине восьмого века до Рождества Христова говорит от лица Господня: «Что вы приходите ко Мне со своими жертвоприношениями, они Мне не нужны, я у вас их не приму, потому что ваши руки полны крови. Вот, и хоть вы там обжертвуйтесь, кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы Мои?» Очень жёстко, тем не менее мысль та же самая, как вы живёте, как вы обращаетесь друг к другу. Вот я слышу не дым ваших жертвоприношений, а вопли жертв вашей злобы, вашего насилия. И что бы вы там такое религиозное с бубнами ни плясали, не имеет цены, не имеет значения. Вот такого рода вещи всё время Господь через пророк говорит и в первом поколении, и во втором, и в третьем поколении пророков. Короче говоря, Господь, собственно, здесь продолжает одну из ветхозаветных традиций, не единственную, потому что, особенно после плена, возникает несколько разных позиций. Одни говорят: будем всё выполнять формально, но будем, и будет всё хорошо. И когда две трети народа будут исполнять закон, придёт Мессия, и всё отлично. А до тех пор пока, как мы считаем, говорят фарисеи, не две трети, это всё ненастоящее. Другие говорят как-то иначе о том, что надо одно соблюдать, другое не соблюдать, другое фарисейское течение, говорят: люби Бога и люби ближнего, и в этом весь закон и пророки. И вот Христос говорит о том, что для Бога фактором, определяющим человеческую участь, всю, как сказать, участь и цену всей прожитой жизни, суд не подразумевает, что тебе дали приговор и выслали, там, 10 лет без права переписки, а в том, что, как бы, ты взвешен на весах и найден лёгким или нет. Да, вот цену твоей жизни прожитой, всей Господь определяет по тому, что ты сделал другим, каково было другим жить рядом с тобой. Сделал ты их жизнь сложнее или легче, мучительнее или легче? И это чрезвычайно важно, потому что речь идёт о суде над язычниками. Интересовала, конечно, людей участь этих самых язычников, но что же будет Бог с ними делать, с нами как бы всё понятно, говорили современники Христа, хотя всё на самом деле совсем непонятно. А вот по-разному традиция, которая к тому времени существовала, относилась к язычникам. Одни говорили, что всех язычников на сковородку, другие говорили, что нет, мне ли не пожалеть ни Неневию, город великий, в котором сто тысяч человек, не умеющих отличить левой руки от правой. Вот, речь идёт о суде над язычниками, у которых, оказывается, есть шанс. И это вот совершенно шокирующая вещь для слушателей Христа, особенно с учетом того, что они иудеи, они убеждены, что язычники, которые верят неправильно и поэтому не могут по правде жить, хотя Павел по-другому думает, там, помните, он в послании к римлянам пытается нащупать вот мысль, что по природе законное делают, тем не менее, слушающие Христа, люди, ну, да, ничего не может быть у них хорошего, Господь говорит, нет, они могут быть приняты. Это, кстати, одна из вообще тоже важнейших вестей евангельских, то, что люди, которые окружающим кажутся пропащими — мытари, там какие-нибудь блудницы, простолюдины, которые вообще не читали святых отцов и Бердяева, понимаете, вот просто работают так, что у них силы только доползти до дому и обратно. Вот они все, кого считают, те же, например, фарисеи или книжники, обреченными. Ну, такой сброд, такой вот, Бог не может принять. А Христос их принимает. И точно так же важно это возвещение, что вообще Бог смотрит на то, что исходит из твоего сердца. И поэтому разделение происходит не между правильными и неправильными, заслуживающими, там, незаслуживающими, с чьей-то точки зрения, а Бог отделяет людей, которые любят, от людей, которые этого делать не хотят. Вот. Что касается овец и козлов, ну, мы подставим, давайте, моржей и тюленей.

А. Митрофанова

— Но все равно за кого-нибудь из них будет обидно, горестно. Ну да, ну хорошо, ну что-нибудь, какие-нибудь зверюшки там должны были быть. Крокодилов, ну крокодилов тоже кто-нибудь любит. Я понимаю, о чем вы говорите, это чисто символическая история. Конечно. Да, овцы, козлы, на их месте может быть. кто угодно, хотя с образом Агнца, овца же, да, как восходит к Агнцу, с образом Агнца у нас совершенно определённо связан Господь, вот, поэтому, может быть, здесь вот такая есть аналогия.

Отец Антоний Лакирев

— Ну, да, скорее, народ Божий всё-таки называется овцы паствы его, да. Тем не менее, это два основных вида домашних животных, ну вот одно и другое. Как пастух отделяет, может быть, он мог бы сказать, как плотник отделяет, не знаю, кипарисовое дерево от масличного. Что бы для нас от этого изменилось?

А. Митрофанова

— Отец Антоний, ну вот опять же, если человек не язычник, а он христианин, православный христианин, крещёный, воцерковлённый, всё, можно, получается, расслабиться и выдыхать. Страшного суда не бояться.

Отец Антоний Лакирев

— Ну да. Конечно, надо жить Царством Небесным. Сегодня. Оно нам даётся каждый день. Каждый день есть возможность порадоваться тому, что кто-то из твоих братьев вернулся к Отцу, как в прошлой притче. Каждый день можно сделать что-то для жизни, для людей, для Бога, порадоваться чему-то, как сказать, наполниться светом Божьим, который сияет во тьме, и тьма не объяла его. Если ты веришь в то, что тьма не объяла Его, да, тьмы очень много, но мы двигаемся вперёд, и нас ожидает конец тьмы, а не конец света. Вот, значит...

А. Митрофанова

— Что, кстати, важно понимать.

Отец Антоний Лакирев

— Да, без сомнения. И расслабиться в вашем вопросе, да, да, доверие Богу подразумевает, что ты принимаешь Христа как своего Господина, того, Кто занимает в твоей жизни первое место во всей сложности твоих взаимоотношений, потому что все наши взаимоотношения друг с другом тоже здесь важны, они не исчезают и не уравниваются. Но, тем не менее, вот Господь главный, и живи, «не судится и на суд не переходит, но перешёл от смерти к жизни», от твоей мертвечины, бессмысленности и, как сказать, питания из грязного свиного корыта, как в притче о блудном сыне, ты можешь перейти к жизни прямо сейчас, к той, которая обещана потом, и, наверное, в полной мере ты можешь войти туда после смерти. Но жить этой жизнью сейчас... Понятно, что да, надо там бороться со своими недостатками, грехами, страстями, слабоумием и, соответственно, когнитивными искажениями. Со всем этим надо бороться. Но не это центр жизни. А центр жизни — воскресший Христос, Который любит, Который отдает Свою жизнь, Которому дороги те люди, которые рядом с тобой существуют. Вот, понимаете, тоже, если мы внимательно посмотрим на эту притчу о последнем суде, Господь говорит и предлагает встать по правой руке от себя людям, которые кроме себя ещё кого-то в этой жизни видят, кому важны чужие страдания, в первую очередь чужие страдания, в которых всегда присутствует Христос. И это ещё одно важнейшее догматическое утверждение этой притчи. Ну, как бы оно заслуживает отдельного разговора. Вот, одесную становятся и переходят к жизни те, кто страдания ближнего видят, разделяют, для кого он что-то значит. А если нет, то, соответственно, нет.

А. Митрофанова

— Священник Антоний Лакирев, клирик Тихвинского храма города Троицка, проводит с нами этот светлый вечер буквально через несколько минут. Вернёмся к разговору. Сегодня мы разбираем притчу о страшном суде или о последнем суде.

А. Митрофанова

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРАпродолжается. Дорогие друзья, напоминаю, в нашей студии священник Антоний Лакирев, клирик Тихвинского храма города Троицка. Я Алла Митрофанова. Говорим сегодня о притче, которая будет читаться в храмах на литургии в ближайшее воскресенье. Это притча о страшном суде или о последнем суде, как еще можно ее назвать. Собственно, это чтение евангельское одно из подготовительных перед входом в Великий пост. И, отец Антоний, поскольку речь идет о вот таком двойном, получается, варианте перевода, для вас даже ближе, когда формулировка «последний суд» употребляется, получается, что может быть еще и предпоследний. Или какой-то еще суд, раз этот последний. И, насколько понимаю, есть в христианской традиции представление о том, что человек, переходя из жизни земной в жизнь вечную, удостаивается частного суда, а потом вот в момент, так сказать, уже когда всеобщее воскресенье, вот там уже будет вот тот самый уже последний суд. Что же все-таки с этими судами, как это все понимать?

Отец Антоний Лакирев

— Насчет частного суда, знаете ли, более много чести. А суть состоит в том, что Свет пришёл в мир. Но люди больше возлюбили тьму, потому что дела их были злы. Вот это суд. Ныне суд миру сему, ныне князь мира сего будет изгнан вон. Суд, на котором всё становится видно, на котором всё становится на свои места. Это явление Христа в мир. Вот Свет пришёл в мир. И твой частный суд каждый день, каждый день, когда Свет приходит в твою жизнь. Совесть у тебя есть, даже если ты язычник. Вот смотрим на эту притчу. Даже если ты там, чуть не сказал: козёл. Вот.

А. Митрофанова

— Ну, в общем, да, это евангельский образ.

Отец Антоний Лакирев

— Понимаете, совесть у тебя есть. Возможность ею руководствоваться, возможность не сдаться злобе или духам злобы поднебесной, как выражается Павел, у тебя есть этот твой выбор, как ты живёшь, это важная очень вещь, о которой тоже говорит эта притча Христова. И вот это твой суд, что ты выбираешь, и в конечном итоге ты выбираешь каждый день, и этот твой выбор каким-то образом проецируется в вечность, и не нужно задумываться о технологии, о том, как, так сказать, как это делается. Твоя задача — выбрать Христа и доверять тому, что «приходящего ко Мне и не изгоню вон. Никто не похитит их из руки Моей», — говорит Господь. Что тебе еще надо? Никто не похитит тебя из его руки, если ты его выбираешь. И вот по евангельскому слову стараешься как-то не отворачиваться от трудностей и тягот жизни людей, которым ты можешь что-то помочь. Причём замечу, забегая вперёд, что, особенно в современных условиях, вот то служение ближнему, которое предлагает Господь тем, кто становится от Него по правую руку, в сегодняшней жизни, в общем, по большей части требует профессионализма. Это не просто как бы собрали деньги на нейлоновые чулки для пингвинов Занзибара. Это то, что ты делаешь как человек, и то, что ты делаешь, ну, как сказать, вдумчиво. Это тоже важный момент, потому что нередко, понимаете, мы воспринимаем это как такой призыв к церковной благотворительности, который чаще всего осуществляется за счёт реальных ближних, которых мы бросаем, которые, ну, куда-то там отодвигаются. Это тоже не важный момент. Но всё-таки, возвращаясь к вашему вопросу, ты выбрал Христа и доверяешь тому, что никто не похитит тебя из Его руки. И этим живешь. И смерть в течение этой жизни становится очень важным этапом. Но только этапом.

А. Митрофанова

— Спасибо. А вот теперь мне хочется вернуться к вашему предыдущему тезису, который вы подали, как забегая вперед. Мы действительно сегодня видим мощные, замечательные и, скажем так, разветвленные, разнообразные программы, в том числе и церковной благотворительности. И мне кажется, это просто замечательно и прекрасно, В эту сторону мы разворачиваемся, и низкий поклон владыке Пантелеймону Орехово-Зуевскому, который, когда еще был священником, протоиереем Аркадием Шатовым, начал вот эту мощнейшую работу, замечательную, по устройству того, что сегодня стало системой церковной благотворительности. Вместе с тем, когда вы сказали про... Как бы это правильно выразить, чтобы не задеть чьих-то чувств, не расстроить кого-то понапрасну. Правда, часто бывает, люди ищут, как им проявить себя в жизни ближних. в таком служении, а при этом в своей собственной семье есть те, кто в них нуждаются, но вынуждены оставаться на втором плане, при том, что наши близкие, наши семейные — это те, кто, в первую очередь, Господом Богом нам даны в заботу. То есть, получается, нам Господь дает программу действий — вот так поступайте и наследуете жизнь вечную. Вполне конкретные вещи, перечисляя, да, но снова могу обратиться к евангельскому тексту. «Алкал я, и вы дали Мне есть. Жаждал, и вы напоили Меня. Был странником, и вы приняли Меня. Был наг, и вы одели Меня. Был болен, и вы посетили Меня. В темнице был, и вы пришли ко Мне». Конец цитаты. И это, оказывается, может стать таким моментом соблазна, что ли, для человека. То есть человек может все вот это вот делать, а при этом что-то очень важное из виду упустить и формально соблюсти вот эти заповеди, вот этот призыв Христа и при этом оказаться не со Христом.

Отец Антоний Лакирев

— Два соображения. Первое, как мы уже говорили в прошлый раз, Он же воскрес, поэтому круг твоей ответственности в данный момент твоей жизни надо обсуждать с Ним каждый день. Каждый день есть какие-то вещи, которые вот в твоей заботе, в твоём внимании, в твоей молитве, каждый день, это семья, это люди, за которых там какая-то на тебе лежит ответственность, Бог тебе её поручил. Если тебе кажется, что ты слишком много или слишком мало на себя берёшь ответственности, ну, переспроси, переспроси у Господа. Не надо ли мне ещё кого-то включить в этот круг? Или, наоборот, не беру ли я на себя слишком много? Ну, бывает очень по-всякому. Вот круг ответственности. Ну и вообще все люди разные, и есть вещи, которые один человек может понести легко и прекрасно, а другой человек этого не может понести от слова совсем, поэтому не надо делать из духовной жизни технологию, никогда и ни при каких обстоятельствах. Вот логика, делаешь так, получаешь в результате каких-то действий итог — не работает — забыть, забыть, потому что жизнь нетехнологична. Отношения с Господом нашим, Иисусом Христом, нетехнологичны. Это отношения, это диалог. Нам очень трудно, знаете ли, разрешить Богу промолчать в этом нашем диалоге с Ним. Поэтому люди ужасно обижаются, огорчаются, когда вроде говорят: я Ему говорю, говорю, говорю, а Он молчит. Ну, может, ты о чём-то не о том говоришь, или вообще лучше помолчи. Понимаете, вот диалог, отношение, не технология, это очень-очень важно, потому что, ну да, вот всё исполнил, как написано, а суть? А про что написано? Вот что открывает Иисус о Себе, о Боге в этих самых притчах? Нет необходимости немедленно бежать и всё буквально прилагать.

А. Митрофанова

— Анекдот вспомнила, простите, про мецената такого, состоятельного человека, который как раз попадает в жизнь вечную и идёт к райским вратам. Ну, понятно, что это всё как-то метафора такая. Его туда не пускают. Говорит: как? Я же столько вон храмов построил, купола золотил. Ему говорят: не переживайте, деньги мы вам вернём. Да.

А. Митрофанова

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА, священник Антоний Лакирев, клирик Тихвинского храма города Троицка проводит с нами этот «Светлый вечер». Мы говорим сегодня о притче о страшном суде или о последнем суде, по-разному можно перевести. Отец Антоний, а знаете, с чем опять же еще сталкивалась среди вопросов, которые люди задают: «А вот как быть, если не получается подобного служения себе найти?» Вы сказали, упомянули слово «профессионализм». Действительно люди, которые сейчас ухаживают за больными в медицинских учреждениях, это люди, у которых обязательно должно быть профильное образование, для этого квалификация должна быть. В тюрьмы, как пишут, больницы закрыты, учреждения, тюрьмы — это еще более закрытые учреждения. И женщина одна задавалась этим вопросом, буквально пересказываю ее реплику, меня туда не пустит, говорит она. Что касается людей, которым помощь нужна с продуктами или с одеждой, я знаю, где-то на приходах подобная работа ведется, у нас на приходе такой работы нет. И что мне делать? Куда не ткнись, получается, говорит она, я вот этот призыв Христа реализовать не могу.

Отец Антоний Лакирев

— Ну, что касается закрытых учреждений, это симптом глубокой болезни общества, которую надо смиренно лечить. Это проблема того, как устроено общество, а не того, как устроена христианская жизнь. А с чего они такие вдруг закрытые? Тоже мне секретный ракетный подземный военный завод. Здесь, скорее, ну, надо молиться и думать о том, что именно тебя Бог призывает там делать и призывает ли, потому что вот что требует профессионализма и вдумчивости, так это устроение социальной жизни. Это один момент. Второй. Ну, вообще говоря, любая человеческая работа, пока у человека есть на неё силы, она же для людей, если только ты не наёмным убийцей работаешь. Если да, то лучше найти другую работу. А так, ну, мы живём, так устроен наш мир, что что бы ты ни делал, у этого, ну, должен быть какой-то такой аспект того, что ты делаешь для людей. Для людей. И это касается, ну, на мой взгляд, практически любой профессии, любой работы, любого призвания, какое бы оно ни было. Потому что если это не для людей, то не надо этим заниматься, если ты не приносишь людям реальную пользу. Не надо этим заниматься, и всё. И во всём остальном выбор может быть любым. И вот я думаю, что, собственно, в современных условиях, ну, конечно, мы все работаем, чтобы заработать себе на жизнь. Да, это так. Ну, хорошо, может, вообще надо порадоваться, что Бог так устроил этот мир, что у нас есть возможность зарабатывать себе на жизнь, помогая, делая что-то для других людей, созидательное что-то. Может, вообще оно и неплохо. Вот. И, соответственно, понимаете, когда Господь говорит, там, вы пришли, напоили беспомощных, помогли, защитили, не бросили, ну, это говорит о твоём отношении, которое может выражаться в чём угодно. В первую очередь, понимаете, в профессиональной сфере потому, что кроме тебя твоё профессиональное призвание никто не исполнит, никто другой его не исполнит, потому что это твоё призвание. Ну и вот тоже очень важно, Христос же говорит, вы это сделали Мне. Вы это сделали Мне. Он свидетельствует таким образом о том, что в том человеке, который перед тобой, неважно, насколько он беззащитный, нуждающийся, уязвимый, там, болящий в тюрьме или как-то, в этом человеке присутствует Бог. Он говорит о том, что Он разделяет это страдание.

А. Митрофанова

— Замечательно, когда мы читаем эту притчу, представлять себе ближнего вот таким благообразным, нуждающимся в помощи и так далее, но ведь мы, люди, порой выглядим как крокодилы, если не похуже. И вот представить себе, что такому человеку помощь требуется. И я вот такая вся, значит, девочка белая, пушистая, эту помощь, по идее, призвана ему оказать. В человеке, в котором я вижу крокодила, мне очень сложно увидеть Бога.

Отец Антоний Лакирев

— Мне не нравятся ваши слова «по идее призвано». А вы спросили, ну, с вами такой примерный диалог произошёл. Что значит «я по идее призван»? Ну, молчу по идее, спросить надо, на данном этапе жизни, вот в тех обстоятельствах, которые есть. Конечно, Господь призывает любить ближнего и действовать, делать для этого что-то, но ты не можешь объять необъятное. Духовная жизнь происходит по призванию, а не по идее. По призванию, а не по идее. И никак по-другому. Бывают люди, у которых призвание на весь мир. На весь мир. Взять в своё сердце, в свою заботу. Да, прекрасно. А бывают люди, у которых по-другому. Мне кажется, это тоже такая важная вещь. Суть в том, чтобы не отворачиваться от страданий, ну, ещё, правда, заметим, что вокруг Господа Иисуса существует некое количество людей, как, кстати, и сегодня, которые думают, что если ты такой умный, почему такой бедный, что если ты страдаешь, значит, ты в чём-то провинился. Ну, такое вот общество друзей Иова, публика, прямо, скажем, трудная, а позиция совершенно не симпатичная. Но, тем не менее, вот такая позиция и есть. А Господь говорит о том, что вот эти страдающие, беспомощные, уязвимые люди, в тюрьме сидящие, не обсуждая, кстати говоря, за дело, не за дело, там они в тюрьме сидящие или больные, не обсуждая, почему они там заболели и так далее. В них, говорит Он, присутствую я и помогаю им, делаю что-то для них. Ты встречаешься таким образом со Мной. И, соответственно, те, кто уверены, что они сами виноваты, вот эти вот несчастные, ну, в общем, для них очень трудно эту притчу услышать. Они, скорее, склонны именно ничего никому не давать, считая, что все сами виноваты. Такой социал-дарвинизм, на самом деле. Такая себе позиция. м

А. Митрофанова

— Все время вот тоже эти слова прокручиваю в голове: «Что сделали одному из малых сих, то сделали мне», — говорит Господь. И поскольку у меня свой профессиональный травматизм, вспоминаю сразу «Мальчика у Христа на елке», Достоевского. Вчера с Татьяной Касаткиной говорили как раз о Достоевском в связи с притчей о блудном сыне, например, Ивана Карамазова в частности. И у Федора Михайловича Достоевского у него же была замечательная формула преобразования мира, ни много ни мало, скажем так. «Если все Христы... будут ли бедные?» То есть, если все люди друг другу станут Христами, то есть, станут тем, к чему мы, собственно, и призваны, кем мы призваны стать. И вот «Мальчик у Христа на ёлке», мальчик, который, как и тогда, там, почти две тысячи лет назад, рождается на свет ребёнок, которому нет места в доме, которого мир отвергает, который голодный, холодный, и, в общем-то, повторяется история бесприютности Богомладенца Христа в его Рождестве. И, в общем, когда он к кому-то заглядывает в большие окна, заходит в дом, где пышно накрыт стол по случаю Рождества Христова, Его же оттуда выгоняют. И, в общем-то, если следовать вот этой формуле Достоевского, если все Христы будут ли бедные? Вот вы здесь что празднуете? Рождество Христово. Вот к вам пришёл Христос. Вот представьте, что к вам бы сейчас пришёл Христос. Вы бы что для него сделали? Вы бы ему из-под земли достали бы трон, посадили бы на лучшее место. Вот к вам пришёл мальчик, вот он Христос. Что вы сделали? Вы выгнали его из дома.

Да, ну, рассказ «Мальчику Христа на ёлке» обращен к точно такой же православной стране, как мы сегодня. А с другой стороны, то есть вот мальчик Христос, да, и ведь ему окружающие могли бы стать Христами, это вот то, к чему мы призваны. Вот это вот, «что сделали одному из малых сих, то сделали мне, ведь это же, к этому же Можно отнестись буквально? Вот совсем буквально»?

Отец Антоний Лакирев

— Да, к этому можно и, я бы сказал, следует относиться более-менее буквально. Надо понимать, что эти слова Христа гораздо больше, чем аллегория. Гораздо больше. И, ну, он так считает сам. Он сам принимает на себя все те страдания, которые Он перечисляет и которые не перечисляет. Всю, так сказать, полноту и всё разнообразие человеческих страданий Он берёт на Себя на кресте. Вот что действительно важно. И, ну, может быть, технология усовершенствования общества может быть где-то на этих путях, да, и если все станут прям вот духовно преобразятся во Христа, будет всё хорошо. Только, понимаете, у этой позиции есть одна серьёзная уязвимость. Её очень легко превратить в тоталитарную идеологию. «Железной рукой загоним человечество к счастью».

А. Митрофанова

— О, об этом Достоевский прекрасно пишет в «Легенде о Великом Инквизиторе».

Отец Антоний Лакирев

— Ну, да. Так что чего тут мы будем сосредотачиваться на этом? Чем дело кончается, мы знаем, ничем хорошим. Вот. Зато важно, мне кажется, в чём твоё сегодня призвание, потому что это ответственность действительно за ту часть жизни, которую тебе вот Бог поручил. И в ней всегда есть те, кто нуждается в любви, в сочувствии, в милости, в помощи какой-то и в созидательном труде твоём.

А. Митрофанова

— Как баланс правильно определить между тем, что мы вкладываем в ближних, нуждающихся в нашей помощи и поддержке, ближних непосредственно из нашего семейного круга, при этом, как Господь говорит: «Если хочешь быть со Мною, отвергнись себя, возьми крест свой и следуй за Мною». Чтобы себя отвергнуться, хорошо для начала себя как-то обрести, что ли. Но Господь не говорит, что обрети себя и следуй за Мной. Говорит, отвергнись себя и следуй за Мной. Но бывает, что человек всего себя раздает и выгорает. Вот как здесь срединным золотым путем пройти, отец Антоний?

Отец Антоний Лакирев

— Ну, выгорает там, где, как сказать, не так горело. Когда не горело, не там, где надо. Вот тогда выгорает. Да, потому что источник всего — Христос, и наши отношения с Ним — это, так сказать, необходимые условия. Ну а все, ну да, человеческие немощи, да, конечно, все никуда не деваются, тем не менее, ну, чаще всего мы наблюдаем с вами выгорания, когда люди берут на себя то, чего им не поручали, от восторженности. Вот, скажем так, или когда простые вещи кажутся недостаточно почётными. Чем менее почётным кажется тебе служение, тем больше вероятность того, что именно им тебе и следует заниматься. Вот это относится и к ближним, потому что мы очень собой гордимся, если мы помогаем пингвинам Зизибара, и считаем ничего особенного, если мы там, не знаю, жене кофе сварили утром. Вот чем менее почётным тебе это кажется, тем больше вероятность того, что это твоё. Ну, правда, надо всё равно спрашивать у Христа. Конечно. А не у меня. У Христа, а не у меня. И это же так прекрасно, что... Господи, вот к чему ты меня сегодня призываешь? В той или иной форме чаще всего ответ приходит.

А. Митрофанова

— Спасибо вам огромное за этот разговор, отец Антоний.

Отец Антоний Лакирев

— Слава Богу.

А. Митрофанова

— Продолжим завтра с протоиереем Павлом Карташовым рассматривать, разбирать, с разных сторон подходить к притче о страшном суде. Призовем в помощники Николая Васильевича Гоголя и его замечательную пьесу под названием «Развязка ревизора». А в нашей студии сегодня был священник Антоний Лакирев, клирик Тихвинского храма города Троицка. Я, Алла Митрофанова, прощаемся с вами, до свидания.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Развитие города в Древней Руси». Анастасия Федорина
• «Путь к священству». Священник Александр Макеев
• «Дославянское население Руси». Александр Морозов

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов