Поделиться
Самарцам во все времена была свойственна взаимовыручка, братская общность, можно даже сказать – соборность! Во время русско-турецкой войны именно наш город создал знаменитое самарское ополчение, участники которого под знаменем, вышитым сестрами Иверского монастыря, помогали болгарам освобождать родную землю от турецкого гнета. Многие не вернулись из того похода, десятки детей остались в Самаре сиротами. И вновь горожане проявили лучшие свои качества – «Общество попечительства о бедных» открыло для осиротевших ребятишек приют.
Почетный гражданин Самары Илья Данилович Ковригин подарил благотворительному заведению добротный двухэтажный особняк на Саратовской улице (нынче она носит имя Фрунзе), сюда принимали девочек от пяти до двенадцати лет, и растили до совершеннолетия. Воспитанницы здесь учились не только читать, писать и считать, но также и шить, вязать и готовить. Естественно, большое внимание уделялось в приюте и духовному воспитанию. Вот только своей церкви здесь долгое время не было, и девочкам приходилось ходить на богослужение в Покровский храм.
В девяностых годах девятнадцатого века вдова коллежского асессора Надежда Шехларёва приобрела участок земли, примыкающий к приютской территории, и на свои деньги построила здесь церковь в честь Веры, Надежды, Любви и матери их Софии. Автором проекта стал один из самых талантливых самарских архитекторов Александр Щербачёв. Как и большинство его творений, здание храма получилось самобытным и трогательным – оно будто специально было создано для детей. Стены из красного кирпича были украшены белой отделкой, словно пряник сахарной глазурью. Две маковки, венчающие церковь и колокольня, выглядят по-девичьи скромно и целомудренно.
Приют закрыли сразу после революции, но в храме еще больше десяти лет после этого совершались богослужения. Последняя служба состоялась осенью 29-го года. В церкви большевики устроили музей революции – они снесли купола, разобрали верхние ярусы колокольни и соорудили перекрытия, сделав здание двухэтажным. Впрочем, по сравнению с другими Самарскими церквями, которые были полностью разобраны или взорваны, Софийскому храму, можно сказать, повезло.
И уж точно повезло нам с вами - в том, что этот храм уцелел и что у нас сегодня есть возможность постоять под его гулкими, как говорят прихожане, намоленными сводами. Обратите внимание на стены – во время реставрации удалось обнаружить под несколькими слоями масляной краски первоначальную роспись, и сегодня мы видим внутреннее пространство храма таким, каким его видели воспитанницы приюта – дочери героев Русско-турецкой войны. А еще здесь особая атмосфера – теплая, домашняя. Но это уже словами не передать. Нужно побывать и убедиться лично.
Юлия Вознесенская «Путь Кассандры» — «Пробуждение от грёз»
Поделиться
Фото: Suliman Sallehi / Pexels
Во сне, физическом сне тела, человек проводит треть жизни. А сколько времени уходит на сон души? Не проводим ли мы большую часть жизни, грезя наяву? Таким вопросом задается героиня романа Юлии Вознесенской «Путь Кассандры или приключения с макаронами». Действие романа происходит в недалёком будущем. Лжемессия, то есть, Антихрист, правит миром. Земляне — кроме тех, кто не принял его печати — большую часть времени проводят в так называемой Реальности — в сконструированных компьютерами симуляциях. Юная Кассандра выбрала виртуальный мир рыцарского замка. Однажды она слышит в нём балладу о Спящей Красавице, которая начинается такими словами: «Состарилась, состарилась принцесса».
Удивлённая, Кассандра прислушивается. В балладе рассказывается, как Спящая Красавица, проспав положенные сто лет, проснулась сама, без принца, немощной старухой, которой остаётся только признать: жизнь её прошла во cне.
Для Кассандры наступает прозрение. «А не похожи ли мы все на эту принцессу из баллады?»— говорит она себе и задаётся вопросом, почему ей бывает так тоскливо. Кассандра тоскует, сама того не зная, о подлинной жизни — реальной, живой, осмысленной.
В финале повести мы радуемся за героиню, но ведь грезить наяву можно не только с помощью технологий. «Душа моя, восстань, что спишь?» — слышим мы ежегодно Великим постом, когда в храмах звучит покаянный канон святого Андрея Критского. Но восстаём ли мы? Пробуждаемся ли? Сон души порой бывает трудно распознать. К счастью, Кассандре это удалось.
Все выпуски программы: ПроЧтение
Элизабет Гаскелл «Жёны и дочери» — «О чём не пожалеем накануне смерти»
Поделиться
Фото: freestocks.org / Pexels
В час смерти человек вспоминает прожитую жизнь. Какие в тот час приходят к нам воспоминания? Писательница Элизабет Гаскелл ставит такой вопрос в одном из эпизодов романа «Жёны и дочери».
Отец семнадцатилетней Молли Гибсон женился во второй раз. К мачехе Молли испытывает неприязнь. В первый день после свадьбы, оставшись наедине с отцом, Молли говорит, что не будет называть мачеху мамой. Отец не возражает, но девушка видит, что он огорчён. Проходит несколько минут, и Молли порывисто говорит:
— Папа, я буду звать её мамой!
— Ты не пожалеешь об этом, Молли, — отвечает отец, — когда наступит твой последний час.
Слова мистера Гибсона — универсальное этическое правило. Принимая решения, стоит подумать: будем или не будем мы жалеть о них в последний час? Кто имеет память смертную, не согрешит вовек, сказал Авва Дорофей, духовный писатель шестого века. Правильная память о смерти не имеет ничего общего с унынием. Напротив, она мотивирует жить полной, осмысленной жизнью. И, конечно, принимать верные решения, о которых мы не будем сожалеть.
Мачеха искренне привязывается к Молли. Так героиня понимает, что отец был прав, и она приняла правильное решение, о котором не будет сожалеть.
Все выпуски программы: ПроЧтение
Люси Монтгомери «Энн из Эвонли» — «Грех как беда»
Поделиться
Фото: cottonbro studio / Pexels
Как мы относимся ко греху?
Ответу на этот вопрос посвящён один из эпизодов повести Люси Монтгомери «Энн из Эвонли». Шестилетний Дэйви набедокурил: сказал взрослым, что его сестрёнка Дора потерялась. Марилла, приютившая и Дэйви с сестрой, и шестнадцатилетнюю Энн Ширли, главную героиню повести, отправляет мальчика спать без ужина. Энн пытается поговорить с ним по душам, и выясняет, что Дэйви уже неделю не молится. Намеренно. А всё потому, что мальчик однажды услышал, что, если он не будет молиться, с ним произойдет нечто страшное. «Наверное, какие-нибудь страшные приключения», — подумал Дэйви. И перестал молиться в ожидании этих приключений.
— Но ничего страшного так и не произошло, — разочарованно говорит он.
— Произошло, — отвечает Энн.
— То, что меня уложили без ужина? — удивляется мальчик. — Так это ерунда.
— Нет, Дэйви, кое-что другое. Действительно страшное. То, что ты солгал. То, как бесчестно поступил с нами. Это и есть худшее, что могло с тобой произойти.
Притихший Дэйви задумывается. Энн одержала маленькую победу — она научила мальчика видеть беду не в том наказании, которое следует за грехом, а в самом грехе, в том искажении, которое грех неминуемо вносит в душу. И мелочей здесь не бывает. Игумения Арсения Себрякова, подвижница благочестия девятнадцатого века, писала: «Любой грех оскверняет сердце, расслабляет его, делает порочным, слабым, недеятельным, слепым и глухим».
Энн Ширли сумела объяснить Дэйви, чем опасен грех, и мальчик в конце главы принимает решение: «Не буду я больше грешить, оно того не стоит».
Все выпуски программы: ПроЧтение
