У нас в гостях был известный актер Егор Бероев.
Наш гость рассказал о своих работах в кино и сериалах, вспоминал историю своей семьи, а также говорил о деятельности фонда "Я есть" и о подопечных этого фонда - детях с особенностями развития.
Ведущие: Алексей Пичугин, Алла Митрофанова
А. Пичугин
— Здравствуйте, друзья! Меня зовут Алексей Пичугин. Рядом со мной в студии радио «Вера» Алла Митрофанова.
А. Митрофанова
— Добрый, светлый вечер!
А. Пичугин
— И мы представляем нашего сегодняшнего гостя. Вместе с нами этот светлый вечер здесь, на радио «Вера» проводит актёр Егор Бероев. Здравствуйте!
Е. Бероев
— Добрый вечер!
Наше досье
Егор Бероев. Родился в Москве в 1977 году в семье актёров Вадима Михеенко и Елены Бероевой. На сцене с семи лет. После окончания школы Егор поступил в Щепкинское театральное училище. В том же году состоялся его дебют в кино — в фильме «Посвящение в любовь». Служил в Московском Художественном театре, снялся более чем в сорока фильмах и сериалах, среди них «Турецкий гамбит», «Адмирал», «Август. Восьмого». Совместно с женой — известной актрисой Ксенией Алфёровой — создал благотворительный фонд «Я есть!», который помогает детям с особенностями развития. Воспитывает дочь Евдокию.
А. Митрофанова
— Егор, вы знаете, в современной журналистике есть такая тенденция: когда известных людей, артистов прежде всего, спрашивают о явлениях в общественной и политической жизни, спрашивают об их отношении к этому и так далее. А как вы к этому относитесь? К тому, что спрашивают мнения артистов для того, чтобы подсветить определённую точку зрения, я не знаю, с разными целями: просто продвинуть какое-то издание.
Е. Бероев
— Вы знаете, я могу вам ответить на примерах. Недавно мне позвонила радиостанция, по-моему...
А. Митрофанова
— «Эн»!
Е. Бероев
— Точно! Откуда вы знаете? (смеётся)
А. Митрофанова
— Догадалась.
Е. Бероев
— И предложили рассказать какую-нибудь историю, связанную с Великой Отечественной войной, непосредственно имеющую отношение к моей семье. Это какой-то их проект, который приурочен, соответственно, к большой дате, которая предстоит. И я, действительно, взяв полчаса на размышления, когда она уже — вот эта девушка милая — вернулась ко мне, рассказал ей пару интересных, хороших таких, атмосферных историй, связанных с моей семьёй: одна ближе к войне, другая — уже вот послевоенные голодные годы. Я думаю, что это здорово! Следующая история: мне позвонили, попросили для радио дать какой-то комментарий относительно женского дня 8 марта. Я никогда не справлял этот праздник, не считаю его праздником. Я думаю, всё это произошло именно потому, что женщины, которые меня окружали в моей семье, которые меня воспитали, никогда этот праздник не праздновали.
А. Митрофанова
— В связи с его историческим обоснованием?
Е. Бероев
— Вы знаете, я могу только догадываться сейчас — в связи с чем. Но я знаю, что вокруг нас люди — друзья моих родителей, бабушки, дедушки никогда праздник этот не праздновали и, в общем, как-то относились к нему с юмором. Праздник добрый, хороший, придуманный советским периодом, но он никакого отношения, мне кажется, к современной России не имеет. Это пережиток прошлого, также как 7 ноября, предположим, или другие какие-то коммунистические смешные праздники. Я думаю, что просто есть День матери, предположим.
А. Митрофанова
— Есть, да.
Е. Бероев
— Есть День защитника Отечества — это хороший праздник. Но я думаю, что праздник «женский день» или «мужской день», ну, мне кажется, что это всё ближе к бане.
А. Митрофанова
— Разбивка по гендерному признаку вам не симпатична?
Е. Бероев
— Да, не симпатична, и я не готов её поддерживать. Я не думаю, что это моя история. Я с уважением отношусь к людям, которые её как-то соблюдают — этот режим, один день в году, когда нужно подарить женщине букетик мимозы.
А. Пичугин
— А потом целый год можно и не вспоминать.
А. Митрофанова (смеётся)
— Отработал своё!
Е. Бероев
— Ну, да. Но в этот женский день надо, вообще, просто кровь из носу, но обязательно...
А. Пичугин
— Разбиться на целый год.
Е. Бероев
— И поздравить обязательно всех женщин с женским днём — это обязательно! Поэтому я в этой ситуации не поддержал инициативу радиостанции. Ну, а как? — если есть людям что сказать, то почему бы не обращаться?
А. Митрофанова
— Хороший подход. Этот вопрос был в связи с тем, что мы читали отзывы наших коллег о вас. И приводят иногда, например, такие вещи, такие высказывания встречаются: «неудобный в общении человек». Я подумала: «Интересно, на основании чего это может быть?» Может быть, из-за того, что вы высказывали какие-то точки зрения, как, например, про 8 марта, да? Не самая популярная точка зрения, может быть, вот так.
А. Пичугин
— Спрашивали не о том, не то, вернее.
Е. Бероев
— Вы знаете, я согласен с вами. Я — не удобный в общении человек. Я не очень понимаю, что такое «удобный человек в общении». Удобный для чего? Я думаю, что по части журналистики нашей, российской, в общем, так со многими актёрами сложилось, что журналисты называют их неудобными и капризными. В основном, мы не общаемся с журналистами, потому что это доставляет большое количество забот и проблем. Пообщаешься, вроде чего-то сказал, как бы ясно достаточно — я стараюсь следить за речью и лишнего не говорить. А потом получаешь на руки статью...
А. Пичугин
— Уже вышедшую, несогласованную.
Е. Бероев
— Либо вышедшую, либо не согласованную, либо не вышедшую и не согласованную, и люди готовы согласовывать её, но я не готов писать её за журналиста. И, конечно же, я тогда прошу либо изменить какие-то вещи, либо, если у нас не получается её изменить на второй-третий раз, я просто прошу, чтобы мы не выпускали её. Вот, наверное, это вызывает какое-то раздражение и неприязнь.
А. Митрофанова
— Понятно.
Е. Бероев
— Потому говорят: «Ну, капризный актёр, ну, что это — вот мы, журналисты хотим про него написать, типа, делаем какое-то благое дело». А я вам скажу такую вещь, что сложившаяся ситуация с журналистикой в России, она наоборот для актёров не очень выгодна.
А. Митрофанова
— Почему?
Е. Бероев
— Потому что мы не получаем дополнительных ролей, если мы публикуемся на обложках каких-то журналов.
А. Пичугин
— А на Западе иначе?
Е. Бероев
— На Западе иначе — существует целая система работы в этой области. У нас, если я всё время мелькаю где-то, в каких-то изданиях, телешоу, то, конечно же, мне не предложат какую-то серьёзную роль в каком-то авторском кино. Я вот достаточно такой актёр, считайте «замыленный».
А. Пичугин
— Вы сами это ощущаете?
Е. Бероев
— Да. Я снимаюсь в коммерческом кино, я снимаюсь в сериалах. Не всегда я могу похвастаться качеством этих сериалов. Поэтому, конечно же, я, наверное, актёр такой — популярный. Что не всегда хорошо. Соответственно, я с большим уважением отношусь вообще к системе средств массовой информации. Потому что у меня был хороший опыт работы, и он до сих пор, со многими талантливейшими журналистами, в основном, по части работы фонда благотворительного. Я считаю, что тут дело не в профессии. Так же, как и в профессии «актёр», также и в профессии «журналист» существуют профессиональные люди, существуют не очень профессиональные. Поэтому, я думаю, что, наверное, когда мы побеседуем с журналистом, мой спрос требовательный — я такой копающийся. Если мы поговорили, я хотел бы досконально, чтобы не вышло какой-то вот нелепости в разговоре. Потому что, если прослушать магнитофонную запись, вот этих диктофонов электронных, и потом просто конспектированно сократить мою речь — это не значит, что выйдет та мысль, которую я говорил. И какие-то вещи уйдут, и получится: «хоп-хоп-хоп». И в итоге — не моя речь. Я вам ответил на вопрос?
А. Митрофанова
— Да, вы ответили и вполне понятно, спасибо. А у меня в связи с этим другой вопрос: вы сказали, что снимаетесь в сериалах и, как я понимаю, вам это не очень нравится, а в чём хотелось бы сниматься?
Е. Бероев
— Нет, почему же, я вам не сказал, что мне не нравится сниматься в сериалах. Мне очень нравится сниматься в сериалах! И, более того, я считаю, что иногда в сериалах есть большая возможность рассказать историю человека, которого ты играешь, чем в кино. Дистанция длинная, а я, к сожалению, не снимаюсь в длинных сериалах, таких вот, как 50 серий — ну, восемь, может быть, десять, четыре.
А. Пичугин
— Мини-сериалы такие.
Е. Бероев
— Да, в мини-сериалах, с большим удовольствием.
А. Митрофанова
— Которые, кстати, бывают очень высокого качества.
Е. Бероев
— Да, вы знаете, я очень люблю этот размер. Иногда даже в большом кино не всегда хватает умения всей творческой команды для того, чтобы рассказать историю. А в сериале получается благодаря актёрам, команде, вообще. Я могу сказать, что сейчас я озвучиваю сериал, который выйдет на первом канале, «Из-за любви» — такое рабочее название.
А. Митрофанова
— Хорошее название, очень хорошее!
Е. Бероев
— Да. Там снимались очень хорошие актёры, великолепные партнёры: замечательная женщина Екатерина Гусева, Наталия Рудова, Алексей Гуськов... Множество, множество, просто целый спектр хороших ролей создано. И я могу сказать, что это будет очень хороший сериал.
А. Пичугин
— А вам не кажется, что у нас в России в принципе отношение к сериалам очень сильно разнится от отношения к сериалам на Западе? Может быть, это из-за качества продукции, может быть, это из-за самого подхода зрителя к пониманию того, что такое сериал.
Е. Бероев
— Вы знаете, вы меня пригласили как эксперта по кино? Я не готов соответствовать этому качеству. Я не очень могу так вот прямо...
А. Пичугин
— Просто вы сказали о сериалах.
Е. Бероев
— О сериалах? Я уверен, что западные сериалы — это, конечно, уровень серьёзный, сериалы, которые смотрит весь мир. Это прекрасные работы известнейших актёров, которые снимаются в большом кино. Это просто культовые сериалы «HBO» (Home Box Office) — вы знаете прекрасно, о чём я говорю. Я думаю, что у нас тоже есть такие сериалы. И тут сериал сериалу рознь, просто объём кинопродукции, которую выпускает Запад, минимум в сто раз больше, чем то, что делаем мы. Просто в силу того, что у нас пока не настолько этот механизм работает — возврата денег, в частности, в кино.
А. Пичугин
— Вы в начале обмолвились, что рассказывали одной из радиостанций про ваших родных, которые связаны с Великой Отечественной. В связи с этим вспоминается, что вы участвовали в проекте, который был посвящён изучению своего генеалогического древа. И там вы очень интересную семейную историю рассказали про вашу прапрабабушку, у которой было огромное количество детей.
А. Митрофанова
— 24 ребёнка. Расскажите об этом! Как они жили? 24 ребёнка — даже страшно... В смысле невозможно себе представить, это не страшно — это великолепно, но просто не укладывается в голове.
Е. Бероев
— Да, на самом деле история невероятная, если я ошибусь где-то, то прошу прощения у слушателей и тех, кто знает, о чём идёт речь — я могу где-то перепутать что-то. Но я могу сказать, что, по-моему, её звали Розалия Фёдоровна, её муж был начальником поезда. Это был конец XIX, начало XX века, это был Орёл, Орловская железная дорога. Вы можете себе представить, что такое был тогда начальник поезда: это был весьма состоятельный человек. И первая жена родила ему, по-моему, если я не ошибаюсь, 24 ребёнка — там были и двойни, и тройни, и некоторые умерли. И следующая жена была у него, которая родила ещё троих. То есть у него было — я не помню, как его звали — но у него было 27 детей.
А. Митрофанова
— Это фантастика!
Е. Бероев
— 27 детей, и одна из них была вот именно матушка Мария. Вы знаете, я могу сказать вам точно, что Мария жила в Орле. Я был в Орле, вот в этой передаче, которую снимал «Первый канал», всё это запечатлено. Мы нашли дом, в котором она жила. Она была горбунья, она большую часть времени проводила при монастыре. И я, с помощью «Первого канала», попал в архив ФСБ, где мы видели допрос Марии на предмет именно священнослужителей, где её спрашивали про настоятеля этого храма, про сестёр. А всё почему? Мария в момент послереволюционный и гонений на Церковь укрывала у себя на дому монастырь.
А. Пичугин
— Целый монастырь?
Е. Бероев
— Да, женский. То есть у неё жили сёстры.
А. Митрофанова
— То есть монастырь закрыли, и она приютила у себя...
Е. Бероев
— Да-да, сестёр. В силу того, что она была бабушкой при храме, горбуньей. По-моему, она тогда не была ещё бабушкой — она потом, когда уже переехала в Ригу, тогда уже, наверное, стала бабушкой. Она достаточно долгое время жила в Риге. И вот допрос, где она свидетельствует — я видел её почерк, это, конечно, впечатляет. Она, конечно же, батюшку-то не сдала, всё там отстояла, да, но всё равно, по-моему, расстреляли всех там. Сёстры остались живы. А потом её дядя Гриша — наш лётчик, мой прадед — перевёз в Ригу. Дело в том, что она была, так сказать, народная целительница. Он был ранен во время Великой Отечественной войны — он был лётчиком — у него сильно болела спина. Она как раз лечила его спину. И он, чувствуя какой-то долг перед нею, перевёз её из Орла в Ригу. И она уже в Риге работала в храме, прислуживала. И мне рассказывали потом замечательную историю, как её хоронили в Риге. Её хоронил весь город, и несли гроб, и на гроб село столько голубей, что его просто пришлось опустить на землю, на мостовую.
А. Митрофанова
— Актёр Егор Бероев сегодня в гостях в программе «Светлый вечер» на радио «Вера». Вы рассказываете об одной из ваших родственниц — фантастической женщине, которая, как я понимаю, была с физическим недугом, была с ограниченными физическими возможностями. И, вместе с тем, очень многим людям она сумела помочь, причём помощь её была не только как человека, который укрывает у себя на дому монастырь, но и как человека, к которому приходили за какими-то советами.
Е. Бероев
— Да, вы, наверное, имеете в виду тот случай с женщиной? Вы смотрели.
А. Митрофанова
— Да, я читала об этом. Расскажите, потому что это потрясающе! Значит, у неё в сознании как-то так всё правильно выстраивалось, что она могла своей мудростью людям помогать?
Е. Бероев
— Да! Я просто боюсь перепутать там, в ситуации, которая произошла с женщиной или с дочкой её — женщиной, которая хотела покончить с собой, в связи с тем, что изнасиловали...
А. Митрофанова
— Да, во время Великой Отечественной войны произошёл страшный инцидент, когда была убита её дочь.
Е. Бероев
— Да, изнасилована и убита её дочь. И женщина была на грани самоубийства, и, по-моему, матушка Мария...
А. Митрофанова
— Она её утешила.
Е. Бероев
— В процессе не одного разговора... Они беседовали, общались с ней долго, она приходила к ней в храм, и она осталась жива.
А. Митрофанова
— Выкарабкалась из этой ситуации.
Е. Бероев
— Да, она сумела справиться со своими соблазнами. Я не знаю, была ли она скрытой монахиней — это как-то всё ушло с ней в могилу вместе — матушка Мария, я имею в виду, — но вполне возможно.
А. Пичугин
— А прямых родственников не было, у кого это можно было бы спросить, узнать?
Е. Бероев
— Прямые родственники — ну, вот дядя Гриша был. А дальше — сейчас тётя Элла живёт, дай Бог ей долгих лет жизни. Вот тётя Элла живёт в Питере, Володя — Королюки — тоже наши родные люди. Я думаю, что стоит поехать к ним и поспрашивать, потому что мы вот тогда как раз, в момент записи этой передачи, не успели.
А. Пичугин
— Но, я думаю, что вы начали всё это изучать до записи «Первого канала»?
А. Митрофанова
— Вы знали об этом? Это семейные какие-то истории?
А. Пичугин
— Это какие-то семейные предания были?
Е. Бероев
— Конечно, мне рассказывали про Марию, я знал. Именно я и навёл ребят на раскопки про Марию.
А. Пичугин
— То есть у вас в семье память о родных, живших в те годы предках, она была жива и передавалась?
Е. Бероев
— Конечно! Я стараюсь максимально, насколько это возможно, передать это своей дочери.
А. Пичугин
— Несмотря на то, что она ещё маленькая, уже какие-то вещи можно?
Е. Бероев
— Несмотря на то, что она маленькая, но она, в общем, весьма сознательная. И для неё какие-то вопросы семьи...
А. Пичугин
— Уже важны.
Е. Бероев
— Уже важны, да.
А. Митрофанова
— А какой вы папа? Вы папа такой — покровительствующий в доме, опекающий своей любовью? Или вы папа, который строго воспитывает?
Е. Бероев
— Не удобный в общении.
А. Митрофанова (смеётся)
— То есть это тотальная такая история?
Е. Бероев
— Да! Я требовательный, конечно же, но любящий. Я думаю, что всё-таки от папы надо только любить дочку и всё. Тут сильно-то заморачиваться не надо.
А. Митрофанова
— Это правда!
Е. Бероев
— Тем не менее, я, вообще, в принципе такой — ну, человек, требовательный к себе, и поэтому, может быть, я... Вот у меня, благо, есть собака, я её воспитываю. Я на ней все...
А. Пичугин
— А, вообще, съёмочный процесс, постоянные съёмки, гастроли не мешают воспитанию ребёнка? Дочка с вами ездит куда-то?
Е. Бероев
— Да, ездит, конечно, иногда ездит. Но вы знаете, что такое воспитание ребёнка? Воспитание — это личный пример.
А. Митрофанова
— Да, во многом.
Е. Бероев
— Я думаю, что вот как бы мы не воспитывали, она всё равно видит нас, наш пример. Мы стараемся ей много читать. Она уже, в общем, много знает для своих семи лет. Она объездила практически весь мир с нами. Уже, в общем, говорит на итальянском языке.
А. Митрофанова
— Какая красота!
Е. Бероев
— Мы ей читаем каждый день и читаем обязательно, долго, помногу. И не только мы, няня её читала. Дуня любит очень это дело, она не засыпает без чтения.
А. Митрофанова
— А что читаете? У вас есть какие-то приоритеты, вот лично у вас — любимая книжка вместе с дочкой?
Е. Бероев
— Я могу вам сказать, что Дуня очень любит слушать аудиокниги. И одна из её любимых аудиокниг — это Дина Рубина читает свои рассказы.
А. Пичугин
— Ранние, вот эти ташкентские ещё?
Е. Бероев
— Нет, итальянские! Итальянские, немецкие — вот это вот, не ташкентские. Потом, например, Дуня с большим интересом слушала диск, который тоже вы крутили: «Несвятые святые».
А. Митрофанова
— Да!
Е. Бероев
— Особенно она там меня, конечно, слушала, да. Но она это слушает и её это интересно. Тем более что она очень хорошо знакома с жизнью монастыря тоже.
А. Митрофанова
— Знакома она с жизнью монастыря — вы её по монастырям периодически возите, показываете, объясняете, проводите воспитательную работу?
Е. Бероев
— Нет, просто у нас есть друзья, наши друзья — наш дружественный монастырь, дружественный приют, девочки — воспитанницы монастыря, с которыми она дружит и тесно очень общается.
А. Митрофанова
— То есть она знает фактически жизнь изнутри, благодаря этому общению?
Е. Бероев
— Да.
А. Пичугин
— А монастырь где находится?
Е. Бероев
— В Суздале.
А. Митрофанова
— Вы считаете хорошо, что у ребёнка есть такое общение? Или, может быть — знаете, кто-то старается наоборот оградить от влияния, скажем, детей, которые не входят в круг семьи. Как вы к этому относитесь? Вы прям привозите, чтобы она с ними дружила, играла?
Е. Бероев
— Нет. Конечно, мы иногда её просто отдаём туда, она живёт там без нас. Дело в том, что я не очень понимаю — для меня, помимо того, что у меня есть моя дочь, у меня есть ещё целый ряд моих детей. И это такие же дети, близкие для моей дочери. Я могу вам привести конкретный пример, где Дуня... У неё есть куклы, разные, и среди них есть кукла-мальчик с синдромом Дауна. Я не помню, как его зовут, забыл, но это её выбор. То есть среди её детей — это не то, что мы ей — нет, она выбрала какого-то там пупса и решила, что это мальчик с синдромом Дауна. Это её дети.
А. Пичугин
— А среди её сверстников, детишек, с кем она общается, есть ребята с синдромом Дауна?
Е. Бероев
— Среди наших воспитанников интерната?
А. Пичугин
— Да.
Е. Бероев
— Конечно, и Дуня с ними общается. Более того, в кругу наших друзей есть люди, у которых родились такие дети, и есть мои друзья, которые усыновили такого ребёнка.
А. Пичугин
— Не так давно все социальный сети облетел материал, репортаж про мальчика Никиту. Я так понимаю, это тоже ваш воспитанник, который учился играть на гитаре, на фортепиано, поёт на сцене, работает поваром в кафе — тоже с синдромом Дауна?
Е. Бероев
— Да-да. Никитка Паничев — это наш.
А. Пичугин
— Может быть, кто-то не видел, но много об этом говорилось.
Е. Бероев
— Его, слава Богу, нашли, всё в порядке там.
А. Пичугин
— А, он терялся! Я просто забыл, что он терялся!
Е. Бероев
— Да, потерялся. Ему сделали достаточно рекламы, мы использовали все возможные ресурсы для того, чтобы отрекламировать его похождения. Слава Богу, что он остался жив, здоров, всё в порядке, да. Но я думаю, что он сможет сделать свои выводы. Я отношусь к нему абсолютно на равных.
А. Митрофанова
— Вот, строгий папа чувствуется сейчас!
Е. Бероев
— Ну, да. Дело в том, что просто я знаю, как нервничала его мама Ира. Мы были на связи, мы всю эту ситуацию прожили вместе, искали по станциям метро. Поэтому, я думаю, что это как бы один из наших детей, которым надо просто пошлёпать по попе. Но, всё в порядке, он сейчас работает. Он сейчас должен выздороветь немножечко и продолжит работать в «Кофемании».
А. Митрофанова
— Егор Бероев в программе «Светлый вечер», в гостях на радио «Вера».
А. Пичугин
— Здравствуйте ещё раз!
Е. Бероев
— Здравствуйте!
А. Пичугин
— Это голос актёра Егора Бероева, который вместе с нами...
Е. Бероев
— Подсевший немножечко голос.
А. Пичугин
— Который вместе с нами проводит этот светлый вечер. Здесь также Алла Митрофанова.
А. Митрофанова
— Добрый вечер! Мы начали в первой части говорить про ваш благотворительный фонд «Я есть!». Вы рассказали уже о детках немного и даже привели пример молодого человека, который очень успешно вписался в большой мир — сейчас работает в кафе — и будем надеяться, что...
А. Пичугин
— О нём уже многие знают в России благодаря социальным сетям и происшествию.
Е. Бероев
— Это один из многих ребят — Никитка — просто он такой первый, он у нас такой Гагарин. Я думаю, что когда у вас была Ксения здесь, она тоже рассказывала.
А. Пичугин
— Да, она рассказывала.
А. Митрофанова
— Да, Ксения Алфёрова была в эфире в программе «Светлый вечер» на радио «Вера», рассказывала.
Е. Бероев
— Это одно из направлений работы нашего фонда — трудоустройство такого рода ребят. Мы их очень любим и знаем. У нас работает Нурсина — тоже девочка-колясочница — в «Кофемании» кассиром. И ещё целый ряд таких ребят, которые вполне себя нашли: кто-то занимает должность руководителя кухни; кто-то, кто не может ходить, а кто может сидеть у микрофончика и объявлять; там две девочки работают на кассе и очень профессионально.
А. Пичугин
— Далеко не все из них москвичи. Я читал, что у вас, в основном воспитанники из Владимирской и Ивановской областей.
Е. Бероев
— Да, так сложилось.
А. Пичугин
— А в связи с этим вопрос: как трудоустраивать детей в регионах? Там же больше конкуренция.
Е. Бероев
— Да мне кажется, что так же, как и у нас.
А. Пичугин
— Есть ли в регионах учреждения, которые идут вам навстречу, берут ваших выпускников с удовольствием, находят им профессиональное применение?
Е. Бероев
— В Столице охотнее.
А. Митрофанова
— А почему, интересно? Возможностей больше?
А. Пичугин
— Предубеждения играют свою роль?
Е. Бероев
— Вы знаете, я вам могу сказать такую вещь: недавно мы были в одном из наших интернатов во Владимирской области, и меня с радостью завели в одну комнату — приблизительно такую же, как мы здесь сидим, небольшую комнату — где за партами сидели ребята, я могу их назвать «десантниками», и клеили лампы из пластмассовых ложечек. Вот они сидели рядком, такие очень узенькие парточки, и они так своими могучими, широченными плечами, прижимаясь друг к другу, сидели и клеили эти... Это был наш интернат для детей с множественными — как называется официально — тяжёлыми умственными отклонениями. Ну, друзья мои, это кощунство какое-то: когда здоровые мужики, которые могут работать, которые могут жить полноценной жизнью, сидят и клеят ложки пластмассовые.
А. Пичугин
— А их уже воспитали так: что ты — не такой, как остальные, и твой удел — клеить ложки.
Е. Бероев
— Да, и что государство всё сделает за тебя, и что ты, грубо говоря, сейчас закончишь этот интернат, потом пойдёшь в ПНИ — в психоневрологический этот — и там умрёшь. То есть это чудовищно! В связи с этим мы сейчас уже утвердили проект — я не знаю, рассказывала ли об этом Ксения, но я с удовольствием расскажу ещё раз.
А. Митрофанова
— Расскажите, да, расскажите, конечно!
А. Пичугин
— Да, конечно! Не все ту программу слушали.
Е. Бероев
— Это пилотный проект. В результате чего мы смогли объединить наш ДДИ № 8 на Борисовских прудах вместе с Домом ребёнка и присоединить к этой системе так называемые «учебные квартиры». Всё это вместе — это такой «Ресурсный центр», благодаря которому ребёнок, попавший в Дом ребёнка, имеет вот такую какую-то непрерываемую линию своей жизни. Дело в том, что существует проблема огромного количества взрослых родителей, так называемых «опекунов», которых этот ребёнок меняет за свою жизнь. Это порядка 75-ти взрослых за его жизнь. Вы можете себе представить, что это такое?
А. Митрофанова
— Это чудовищный стресс!
Е. Бероев
— Да. То есть это огромное...
А. Пичугин
— А откуда такое количество?
Е. Бероев
— А это система, созданная в Советском Союзе. То есть это как бы...
А. Митрофанова
— Воспитатели, видимо?
А. Пичугин
— Не поочерёдно, некоторые из них вместе работают — 5-10 человек.
Е. Бероев
— Да-да. То есть это система организации труда. Соответственно, объединив всё это вместе, мы имеем возможность ребят, которые сейчас достигают 18-летнего возраста в нашем интернате, не перевести их в ПНИ — психоневрологическое вот это страшное такое заведение — а мы имеем возможность на базе вот этих «учебных» квартир социализировать их для нормальной, адекватной жизни в обществе. То есть это в зависимости от каждого ребёнка, в зависимости от его программы индивидуальной реабилитации, он может пройти либо полуторагодичный, либо годичный, либо полугодовой курс социальной адаптации. Такие опыты уже существуют, в частности в Ленинградской области замечательный Валерий Асикритов — Петергофский интернат ДДИ № 1, где ребята, обучившиеся в таких квартирах, сколачиваются в такие семьи профессиональные, объединяются и живут в квартире на сопровождаемом проживании, в квартире, которую дало им государство. Кто-то умеет заполнять квитанции на оплату квартиры, кто-то может готовить, кто-то ходить в магазин.
А. Пичугин
— Что важно, с ними не проживает какой-то воспитатель?
Е. Бероев
— Нет, ни в коем случае! То есть с ними проживает воспитатель в момент обучения — это квартиры обучающие.
А. Митрофанова
— А дальше они уже живут самостоятельной жизнью и абсолютно адекватные окружающей среде люди?
Е. Бероев
— Да. Есть все возможные предпосылки для того, чтобы эти люди жили и работали с нами в обществе. От этого наше общество будет здоровым.
А. Пичугин
— Но это есть?
Е. Бероев
— Конечно! Это замечательный Алексей Михайлюк в Псковской области, который уже достиг свои результатов в этом отношении. То есть мы работаем, опираясь на уже существующие структуры в нашей стране.
А. Пичугин
— Можете какой-нибудь пример привести? Просто вот пример с Никитой, у которого синдром Дауна — про молодых людей, детей с синдромом Дауна говорится довольно много — а вот такой социальной адаптации пример где-нибудь в регионе, например?
Е. Бероев
— Социальной адаптации?
А. Пичугин
— Вот то, о чём вы говорите: проживание в квартире, как этапы.
Е. Бероев
— Да, я вам могу сказать, что это как родительские дети, также и сироты, которые могут обучаться в этих квартирах. Соответственно, я думаю что, вот те ребята, которые живут у Михайлюка в Псковской области — это его частный проект. Если у нас это проект, поддержанный Правительством и Департаментом соцзащиты — Владимиром Аршаковичем Петросяном — то там это частный проект, на который он тратит свои деньги. Я не знаю, выделяет ли губернатор, по-моему, что выделяет, но какие-то незначительные деньги. Хотя там какое-то очень адекватное отношение области к его программе. Но я могу сказать, что вот эти ребята, которые там живут, более того, они занимаются каким-то ремеслом, они что-то делают своими руками и продают потом это. То есть это какая-то реализация идёт вот этих профессионально организуемых семей. Соответственно, тут уже дальше работа по трудоустройству этих ребят. Но пока этим занимаются только благотворительные фонды, такие как Люба Аркус, мы, другие кто-то из ребят. Пока государство не занимается трудоустройством таких особенных людей. Например, сейчас вот Ксюша, буквально на днях, танцуя в шоу «Танцы со звёздами» на «Втором канале», она придумала замечательную работу нашему другу Владику. Он потрясающий совершенно парень, мама его, с которой мы дружим. Он с синдромом Дауна, он будет работать на шоу, он будет выносить и дарить цветы. Это тоже большой шаг для нашего общества — что такие люди стали видны, что о них стали разговаривать, что их не чураются. Я даже сам за три года работы в фонде, я вижу это изменение. Я помню как раньше, зайдя в кафе, люди так по стеночке, по стеночке — боялись их — когда я шёл с нашей воспитанницей Машей Синициной из интерната. А теперь люди уже знают, воспринимают спокойно, они понимают, что это не заразные дети, что они...
А. Митрофанова
— Нормальное человеческое отношение к абсолютно нормальным людям, так скажем, с некоторыми особенностями. Кто из нас без особенностей, в конце концов?
Е. Бероев
— Абсолютно! И более того, мне очень нравится, что в результате этого в нас что-то меняется.
А. Митрофанова
— А что конкретно в нас меняется?
Е. Бероев
— Вы знаете, мы по-другому начинаем относиться друг к другу. Ведь для этих детей, для этих людей всё-таки требуется немножечко больше внимания, чуть больше доброты, какого-то тепла, чуть больше от нас. Но мы же вот на этом тренируемся, общаясь с ними. Соответственно, мы по-другому уже начинаем относиться друг к другу. Поэтому, мне кажется, что это большая для нас победа, для общества, что мы признаём такие шаги.
А. Митрофанова
— Согласна.
А. Пичугин
— А все дети в любое время могут с вами связаться, поговорить? Есть дети, которые вас и Ксению воспринимают уже как родителей?
Е. Бероев
— Ой, да, у меня очень много ребят, кто пишет мне смс-ки, звонят, советуются, да, это бывает. И, конечно, я не всегда могу тратить время на это, да, но у многих есть мой телефон, и кто хочет, в частности, Никита Паничев или Саша Набиев — наш парень из Иваново с ДЦП, с которым мы всё время переписываемся. Он тоже начинал работать в «Кофемании», сейчас вот уехал в Иваново, там ему нужно закончить процесс обучения и потом он вернётся.
А. Пичугин
— Вы сказали «процесс обучения», кто-то из них учится в образовательных учреждениях?
Е. Бероев
— Конечно! У нас есть сейчас прекрасная девушка, которая закончила МГУ, по-моему, литературный какой-то факультет.
А. Митрофанова
— Филфак, наверное.
Е. Бероев
— Может быть. Сейчас мы пытаемся найти для неё правильное место, чтобы она работала в какой-либо из библиотек наших, вновь возрождённых командой Сергея Капкова. И опять же, тесно работая с командой Сергея, мы используем и эти ресурсы тоже.
А. Митрофанова
— Егор Бероев в программе «Светлый вечер», в гостях на радио «Вера».
А. Пичугин
— Помимо фонда, вы, насколько мы понимаем, опекаете ещё и Морозовскую детскую больницу. С чего это началось?
Е. Бероев
— У меня есть мой друг и соратник Дмитрий Акимов, с кем мы начинали вместе в благотворительности работать. И мы старались что-то сделать для Морозовской больницы. Там были сложные времена, были сложные руководители, и мы постарались в тот момент обратиться к команде, вновь приступившей работать, к команде Собянина. И очень удачно. Меня как-то вывели на Ольгу Юрьевну Голодец, и мы познакомились с ней, когда она работала в команде Собянина в Правительстве Москвы. И с этого началось какое-то возрождение Морозовской больницы. Мы общими усилиями, и, конечно же, не без помощи Сергея Семёновича, смогли пробить вот это большое 600-коечное суперсовременное здание, которое сейчас уже строится на территории больницы. Это было непросто сделать: пришлось разделить исторический комплекс на исторический и на не исторический, чтобы была возможность строить — разрушить там старый, такой панельный корпус и построить новый.
А. Пичугин
— Советский.
Е. Бероев
— Да, советский. Сейчас там прекрасный главврач, с которым мы в тесной связи, и который очень много делает. Там работает как раз фонд, который называется «Кораблик», им руководит мой друг и соратник Дмитрий Акимов. Он занимается именно адресной помощью лечения детей: отправкой их, в некоторых случаях, за границу, когда это требуется; иногда просто поиском каких-то оптимальных решений для выздоровления здесь, на территории России — здесь такие тоже есть возможности. Ну, и собственно говоря, я вхожу в Попечительский совет больницы и принимаю участие во всех мероприятиях, связанных с…
А. Митрофанова
— Так здорово то, что вы рассказываете!
Е. Бероев
— Это нормально.
А. Митрофанова
— Это получается гражданская инициатива — люди собрались, поняли, что нужна помощь больнице. Пошли, нашли ресурсы, пробили. Строится здание, дети получают помощь.
Е. Бероев
— Да, это нормально. Более того, я вам скажу, что мы даже начинали вместе с моим товарищем и коллегой Костей Хабенским. Костя тоже входит в Попечительский совет больницы.
А. Митрофанова
— У него свой благотворительный фонд.
Е. Бероев
— Да. И потом уже мы разделились: он пошёл в этом направлении — лечение детей, адресная помощь, лечение нейрологических заболеваний; а мы пошли в сторону особенных детей. Вы знаете, тут сложно сказать почему. Как-то вот так сложилось.
А. Пичугин
— Вопрос, который, наверное, вам задавали уже очень много раз, но, тем не менее, вы рассказываете о деятельности фонда, о помощи Морозовской больнице, и такое чувство, что у вас это занимает всё время. Как удаётся совмещать актёрскую работу и вот эту помощь?
Е. Бероев
— Нет, всё время это не может занимать. Это не может иметь график работы.
А. Пичугин
— Понятно, но...
Е. Бероев
— Соответственно, я всё время, моя голова и моё сердце принадлежат этой работе. И как очень разумно нас увидел Григорий Шалвович Чхартишвили (Борис Акунин). Он, придя на несколько наших мероприятий, сказал: «Ребята, я понимаю — вы не лица фонда, вы — его мясо!» Потому что действительно... Я тут, в данном случае, заражён энергией моей жены в этом отношении. Потому что всё-таки она — её женская, материнская энергия, её душа — фонд это всё-таки она. Я больше организатор, я больше по всей технической части, финансовой, организационной.
А. Митрофанова
— Но это логичное распределение ролей в данной ситуации. Абсолютно логичное.
Е. Бероев
— Мне кажется, да.
А. Митрофанова
— То, о чём вы говорите, в моём сознании, например, связывается с евангельской фразой о том, что вера без дел мертва. Я знаю, что вы — верующий человек, что вы православный христианин. Да вы, собственно, упомянули об этом: что при монастыре у вас приют и что там бывает ваша дочь. А что для вас в христианстве самое сложное и что самое радостное?
Е. Бероев
— Самое радостное — это способность благодарить Бога, жизнь за всё: за плохое и за хорошее. Вот когда ты чувствуешь эту способность, чувствуешь эту силу — это самое радостное. Я думаю, что это и самое сложное.
А. Митрофанова
— Вы знаете, я опять с вами соглашусь: пожалуй, да!
Е. Бероев
— Вы знаете, всё, что связано со сложностями, в частности, в моей профессии — профессии актёра — это радость. Что такое, когда просто? Когда просто — не интересно. Соответственно, я считаю, что работа должна быть трудной. Если работа трудная, то что-то получится.
А. Митрофанова
— Почему? Потому что она требует постоянной включённости, самоотдачи — вот поэтому?
Е. Бероев
— Нет, просто потому, что это вредно для здоровья.
А. Пичугин
— Вы говорите, что в работе над некоторыми ролями вам помогает ваш духовный наставник.
Е. Бероев
— Вы знаете, я думаю, что в работе...
А. Пичугин
— Может быть, это тоже была неправильная интерпретация кого-то из..?
А. Митрофанова
— Мы в интервью об этом читали, да.
Е. Бероев
— Я могу сказать, что, благодаря моему духовному отцу, я от многих ролей отказался.
А. Митрофанова
— Вот как!
Е. Бероев
— Да-да. То есть что значит «благодаря»? Благодаря помощи его, потому что я рад, что отказался.
А. Пичугин
— То есть он вам напрямую никогда не советует: «Вот от этой роли лучше отказаться, а вот тут...»? Вы сами уже доходите до какого-то определённого решения?
Е. Бероев
— Да. Кончено же он говорит мне о том, что это — профессия. Но какие-то вещи... как сказать? — он поселяет мне в мозг какую-то такую одну мысль, и я потом её уже сам додумываю, в результате чего... Вы знаете, мне повезло на самом деле, у меня есть и духовный отец, и...
А. Пичугин
— Духовная мать? (Смеются.)
Е. Бероев
— Ну, не духовная мать, духовная подруга.
А. Митрофанова
— Советчик.
А. Пичугин
— Духовно близкий человек.
Е. Бероев
— Духовный друг, да! Матушка, с которой мы дружим, и она мне тоже какие-то вещи говорит, и я руководствуюсь её советами.
А. Пичугин
— А дети, с которыми вы работаете, как-то характеризуют ваше творчество? Они делятся с вами переживаниями, они смотрят фильмы с вашим участием, они что-то вам говорят, какое-то своё видение? Бывает такое?
Е. Бероев
— Некоторые из них, конечно!
А. Митрофанова
— А что говорят? Какая реакция?
Е. Бероев
— Реакция особенная. Реакция неожиданная. Иногда очень полезная, и я прислушиваюсь к некоторым из них. У меня есть такой товарищ Пётр Васильевич. Его зовут Гоша, но он называет себя «Пётр Васильевич».
А. Митрофанова
— А сколько ему лет?
Е. Бероев
— Ему 13 лет.
А. Митрофанова
— А, серьёзный возраст!
Е. Бероев
— Да, он у нас мальчик с аутизмом. И он очень интересуется оперной музыкой, оперными певцами, вообще, много знает всего: он знает все станции метро, он знает все варианты исполнения песни — «У костра» что ли называется эта песня — которую Шаляпин пел... То есть все варианты.
А. Пичугин
— Заинтересовался человек!
Е. Бероев
— Он спрашивает: «Сколько вы знаете вариантов исполнения этой песни?» Я говорю: «Вот Я знаю этого и этого». — «А я знаю 14!»
А. Митрофанова
— Срезал!
Е. Бероев
— Я говорю: «Ну, назови!» Он называет мне всех исполнителей. Либо он может назвать мне всех своих родственников, до какого-то невероятного колена.
А. Пичугин
— Вы воспринимаете его как цензора тоже, да? Он же, наверное, делится с вами своими впечатлениями?
Е. Бероев
— Я думаю, что да. Но он как-то не всегда, кончено...
А. Пичугин
— Суров?
Е. Бероев
— Он не всегда прост в характеристиках. Потому что он ещё умный человек, и он очень много знает. Я даже иногда пасую перед ним, потому что, несмотря на то, что у нас разница в возрасте в мою пользу, но какие-то вещи он знает определённо лучше меня. Поэтому я, кончено, смотрю на него с уважением, с обожанием и, конечно, слушаю его. Это, в общем, очень забавная история, когда он может мне что-то сказать дельное.
А. Митрофанова
— Вы знаете, удачи и процветания вашему фонду!
Е. Бероев
— Спасибо большое!
А. Митрофанова
— И чтобы было много людей, которые вас понимают, помогают вам. И чтобы эти люди находились на каждом шагу, и всё, что необходимо, чтобы у вас было! Потому что дело, которое вы делаете, оно такое замечательное! Спасибо!
А. Пичугин
— Спасибо, что рассказали, потому что о масштабах мы и не представляли, не догадывались! Актёр Егор Бероев был сегодня с нами в программе «Светлый вечер».
Е. Бероев
— Спасибо!
А. Пичугин
— Спасибо! Алла Митрофанова, Алексей Пичугин. Всего доброго!
А. Митрофанова
— До свидания!
Стать добровольцем и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.