Поделиться
Рембрандт. Апостол Павел в темнице. 1627
Кол., 250 зач., I, 12-18.
Комментирует протоиерей Павел Великанов.
Здравствуйте, с вами протоиерей Павел Великанов.
Есть такая поговорка: «Человека можно вывести из деревни, а вот деревню из человека — гораздо сложнее». Нет, я очень люблю деревню и всё, что с ней связано, — но своя правда в этом выражении есть: внешний контекст сменить гораздо проще, чем перенастроить внутренний мир, чтобы преодолеть неизбежный конфликт между внешним и внутренним.
В отрывке из 1-й главы послания апостола Павла к Колоссянам, который читается сегодня за литургией в православных храмах, нам объясняется, что сделал Бог для того, чтобы христиане не ощущали себя «деревенщиной» и «самозванцами» среди маститых наследников Божественных обетований — иудеев.
Глава 1.
12 благодаря Бога и Отца, призвавшего нас к участию в наследии святых во свете,
13 избавившего нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюбленного Сына Своего,
14 в Котором мы имеем искупление Кровию Его и прощение грехов,
15 Который есть образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари;
16 ибо Им создано всё, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли,- все Им и для Него создано;
17 и Он есть прежде всего, и все Им стоит.
18 И Он есть глава тела Церкви; Он — начаток, первенец из мертвых, дабы иметь Ему во всем первенство,
Чтобы ответить на обозначенный выше вопрос — а что именно сделал Бог для христиан, чтобы они не ощущали себя непрошенными гостями на чужом празднике, — нам потребуется греческий текст послания — а точнее одно слово, переведённое на русский как «призвавшего». В славянском переводе это «удовлившего», в греческом — ικανωσαντι — от глагола ίκανόω — делать достаточным, определять, утверждать. Вы чувствуете, какая огромная разница в смыслах — между «призывать» и «делать достаточным», «удовлять»? А ведь именно это понятие здесь — ключевое!
Святитель Феофан Затворник так поясняет это словоупотребление в тексте послания: «Пусть бы, например, царь человеку небольших дарований поручил какое-либо начальствование; но достоинство он дал, а способности вести дело начальствования он не мог дать. Оттого такому человеку честь обращается в посмешище. Но если бы он и достоинство дал ему, и сделал его способным занять почётное место и годным к управлению; тогда это была бы настоящая честь».
Что это означает для нас, христиан, на практике? Очень много! Кратко я бы сформулировал идею святителя Феофана так: став членами Церкви, у нас нет... оправдания в собственном непотребстве!
Я уже слышу рой возмущения: да как же так, мы же все — недостойные грешники, у нас всё криво-косо, и на том и стоим! Как же так — нет нам оправдания? Но апостол однозначно утверждает: Бог, призвавший нас из тьмы к свету, — не только «поманил» чем-то привлекательным — но и полностью обеспечил нас всем необходимым для достижения этой цели!
Что я имею в виду? То, что в Церкви каждый верующий имеет доступ к богатейшему арсеналу средств, благодаря которым мы и можем открыться навстречу освящающей Силе Божией — благодати Святого Духа. Любая молитва, любое священнодействие, любая добрая церковная традиция — всё направлено на то, чтобы раскрыть в каждом из нас тот дремлющий потенциал святости, без раскрытия которого мы так и будем находиться в отдалении от Христа Спасителя. Бог не только «позвал», но и «удовлил», обеспечил нас всем, что требуется для благополучного совершения нашего духовного пути: и, если где-то мы испытываем острый недостаток или сбиваемся с пути, или куда-то исчезают силы — это не вина Бога, а наша, человеческая, проблема. Но — и это очень и очень вдохновляет! — Бог как Любящий нас Отец — обеспечивает нас всем необходимым не «в край», а с очень большим запасом: Ему для нас ничего не жалко! Значит, даже где-то оказавшись не очень бережливыми и рассудительными, мы всё равно имеем реальную возможность дойти до заповеданной цели!
Вот почему не стоит удивляться, отчего в церковной традиции может показаться определённый «излишек» всего: молитв, икон, традиций и много чего остального. Нет здесь ничего «лишнего»: всё может быть употреблено на пользу, и всему есть своё предназначение — избирая которое, каждый из нас и определяет именно свой, уникальный, путь к святости!
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Образ Божией Матери «Нерушимая Стена»
Поделиться
Собор Святой Софии в Киеве построил в одиннадцатом веке благоверный князь Ярослав Мудрый. Внутреннее пространство храма по его приглашению украсили византийские мастера. Под сводом центральной части алтаря они выполнили мозаичный образ Пресвятой Богородицы. Царица Небесная изображена в иконописной традиции Оранта, что в переводе с латинского языка означает Молящаяся.
Пречистая Дева стоит на золотом подножии, с молитвенно воздетыми руками. Платье небесно-голубого цвета перехвачено красным поясом. За него заправлен небольшой белый платок — символ милосердия Небесной Заступницы, утирающей слёзы страдающих людей. С головы Божией Матери на плечи спускается пурпурный плащ — тот самый Покров, который Она распростёрла над молящимися во Влахернском храме Константинополя в 910 году. Это чудо легло в основу праздника Покрова Пресвятой Богородицы.
Над фигурой Пресвятой Девы в киевском храме Святой Софии византийский мастер поместил цитату из библейской книги Псалтырь: «Бог посреди города, и он не поколеблется». Под городом здесь подразумевается Церковь, объединяющая христиан всех времён, Царство Божие. Богородица в молитвенных песнопениях издревле называлась Нерушимой Стеной Небесного града. Этот эпитет в устной традиции стал названием киевской Оранты. В народном сознании он закрепился ещё и потому, что мозаика на протяжении веков оставалась как новая. Киевский митрополит Евгений Болховитинов писал в 1825 году: «За невредимое сохранение сей иконы Божией Матери богомольцы называют ее Нерушимой Стеной и относятся к ней с особым благоговением».
Во второй половине девятнадцатого века в России распространились образы с надписанием «Нерушимая Стена» — они воспроизводили иконографию мозаичной Оранты из киевского собора Святой Софии. Многие эти списки прославились чудотворениями. И 1898 году Церковь установила празднование иконы Божией Матери «Нерушимая Стена» в неделю Всех святых.
Все выпуски программы Небесная Заступница
Николай Чехов. «Крестьянский мальчик (Ванька Жуков)»
Поделиться
— Дядя Андрей, ты видел раньше вот эту картину? «Крестьянский мальчик» Николая Чехова.
— Да, Паша, видел. Я много раз бывал здесь, в Таганрогском художественном музее.
— А я впервые. И очень меня это произведение тронуло! Хотя, казалось бы, что особенного? Изображение крестьянского мальчика на холсте тридцать на сорок сантиметров. Курносый профиль, ухо, как пельмень, круглый подбородок. Светло-рыжие волосы торчат из-под нелепой фуражки.
— Ну, нелепым высокий картуз с козырьком кажется только на взгляд из двадцать первого века. А в 1881 году, когда создавалась картина, это была модная вещица. Полагаю, художник свой головной убор надел мальчишке на голову, чтобы его развеселить.
— И не получилось! Ребёнок не по-детски серьёзен. Пухлые губы сосредоточенно поджаты, брови удивлённо приподняты. И взгляд печальный.
— Усталый.
— О чём и речь! Юному герою картины несладко приходится. И так жаль мальчишку! Подобное чувство я испытывал, когда читал рассказ Антона Чехова «Ванька» о таком же вот несчастном подростке, который живёт у чужих людей и страдает. Писатель, кстати, не родственник художнику Николаю Чехову?
— Родной брат. Всего у Чеховых было семеро детей. Николай родился вторым, Антон третьим. Они выросли здесь, в Таганроге. А в 1876 году семейство перебралось в Москву. Восемнадцатилетний Николай к этому времени поступил в столичное училище живописи, ваяния и зодчества.
— А Антон?
— А Антон в свои шестнадцать остался в Таганроге один, доучиваться в гимназии. Чтобы прокормиться, продавал вещи, подрабатывал репетитором.
— А родители ему не помогали?
— Не было возможности. Глава семьи, Павел Егорович, был из крепостных, смог стать купцом второй гильдии, но разорился. И в столице переселенцы бедствовали. Тогда их очень выручал художественный дар Николая. Он много рисовал за деньги, чтобы прокормить родных. Заказчики отмечали его талант писать портреты, передавать характер человека, настроение, боль и радость.
— Потому и смог Николай Чехов так точно проиллюстрировать рассказ своего брата.
— Картина «Крестьянский мальчик» — вовсе не иллюстрация. Историю Ваньки Жукова Антон Павлович написал через пять лет после того, как Николай Павлович создал своё полотно. Это общественное мнение связало воедино проникновенные произведения братьев. И даже на некоторых выставках в конце девятнадцатого, начале двадцатого века портрет экспонировался под названием «Ванька Жуков».
— И это неудивительно! Картина и рассказ — как две части единого целого.
— Пожалуй! Николай и Антон Чеховы обладали особым даром сострадания. В своём творчестве они призывали людей относиться друг к другу внимательней и милосердней. Именно это роднит картину «Крестьянский мальчик» с рассказом «Ванька».
Картину Николая Чехова «Крестьянский мальчик» можно увидеть в Таганрогском художественном музее.
Все выпуски программы: Краски России
Живые слова. Наталия Лангаммер
Поделиться
По долгу службы я часто бываю на записи текстов в радиостудии. Когда автор читает, например, свою собственную книгу для аудио-версии. И вот, что я заметила — текст может быть замечательным, с красивыми образами, разнообразной лексикой, хорошим ритмом. Но автор читает, а мы со звукорежиссером его не воспринимаем.
Так было не раз. И в какой-то момент мы с коллегой озвучили автору одно и то же пожелание: «Пожалуйста, вернитесь туда, в ту историю, которую описали. Не читайте по бумаге, а рассказывайте. Для этого нужно здесь, в студии, в своей памяти проживать все события книги заново».
Надо же, как интересно. Казалось бы, это просто слова. И у них конкретный смысл. Но когда мы говорим, люди принимают нашу мыль, эмоцию, переживание только если мы доносим это искренне из сердца. Сколько бы мы ни старались интонировать, расставлять паузы, работать с тембром, это все не привлечет внимания слушателя, если в душе автора эти слова не живут.
Мой коллега тогда привел еще одно подтверждение этой идеи. Рассказал, что если в храме чтец произносит слова Псалтири, не понимая их или думая о чем-то другом, то и никто в храме их не поймет, не осознает.
Видимо, здесь уместно вспомнить выражение «пустые слова». Они не только про неисполненные обещания. Предположу, что они про пустоту в душе и мыслях при произнесении слов.
Поэтому и фразы-штампы в тексте, вроде: «Я была потрясена до глубины души» или «моему восхищению не было предела» тоже на трогают слушателя. Эти слова повторяли многие, много раз. И они звучат слишком привычно. Словно за ними уже почти нет смысла.
А вот если заглянуть внутрь себя и достать из глубины чувства, те чувства, которые только ты испытываешь, потом облечь их в те слова, которыми именно ты хочешь выразить эти чувства, тогда у собеседника появляется сопереживание.
Есть такое понятие «неконгруэнтность» — это несоответствие вербальных и невербальных сигналов, которые посылает человек. То есть, человек говорит то, что не думает, не чувствует, а тело выдает подлинные эмоции. Мы всегда чувствуем такое поведение своего визави. Называем его искусственным. Я думаю, человек по-настоящему слышит слово, когда оно подлинно, когда оно наполнено жизнью.
Автор: Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Частное мнение
