Поделиться
Гал., 214 зач., VI, 2-10.
Комментирует священник Дмитрий Барицкий.
К сожалению, конфликты с окружающими нас людьми стали неотъемлемой частью нашей жизни. В гуманитарной науке даже возникло такое направление, как конфликтология, которое пытается изучить природу человеческих столкновений друг с другом, а также предложить пути решения проблемы. А какой путь решения конфликтов предлагает христианство? Отрывок из 6-й главы послания апостола Павла к Галатам, который читается сегодня в православных храмах за богослужением, содержит ответы на этот вопрос. Давайте послушаем.
Глава 6.
2 Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов.
3 Ибо кто почитает себя чем-нибудь, будучи ничто, тот обольщает сам себя.
4 Каждый да испытывает свое дело, и тогда будет иметь похвалу только в себе, а не в другом,
5 ибо каждый понесет свое бремя.
6 Наставляемый словом, делись всяким добром с наставляющим.
7 Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет:
8 сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную.
9 Делая добро, да не унываем, ибо в свое время пожнем, если не ослабеем.
10 Итак, доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере.
Отвечая на вопрос, как избежать болезненного столкновения со своим ближним или как погасить уже возникший конфликт, апостол Павел отвечает в самом начале прозвучавшего отрывка: «носите бремена друг друга», — призывает он. Как же это можно понимать?
Наверное, в первую очередь, речь идёт о том, что нам не следует ничего ожидать от человека. Как кто-то очень точно заметил, ожидание — это обида в зародыше. Нередко претензии к окружающим у нас возникают именно потому, что в нашем представлении они должны поступать так, как этого хочется нам. А потому, когда ближние внезапно говорят или действуют иначе, мы бываем разочарованы. Порой на нас накатывается волна раздражения и недовольства, мы чувствуем обиду, а подчас злость и ярость. Поэтому здесь всегда уместно вспоминать известную поговорку: «чтобы не разочаровываться, не следует очаровываться». Возможно, смирение и принятие того факта, что наш ближний — это реальный, живой человек, со своими желаниями и представлениями о жизни, а не наше отражение в зеркале, избавит нас от многих горьких разочарований и послужит профилактикой стычки.
Во-вторых, если уж столкновение произошло, следует задуматься над тем, что тот, кто доставил нам неприятности, зачастую не хотел сделать нам плохо. В большинстве случаев он просто хотел сделать хорошо себе. Ведь, как и всякий из нас, он просто привык во всех своих делах думать лишь о своей выгоде. Так работает наша больная самость. Причём зачастую мы этого даже не осознаём. Наш ум привык прикрывать наши корыстные мотивы благими намерениями. Банальный пример: в детстве разбили окно в школе. Камень кидал я, а друг стоял рядом за компанию. Испытывая чувство вины, иду к завучу и рассказываю ему о своём поступке, сообщая заодно, что был не один. Вроде хорошо, что признался, вроде честно. Но вместе с этим вовлёк во все эти разбирательства и товарища. Ему в итоге тоже досталось. Я думал, что так покажу взрослым, что я полностью раскаялся, что я хороший, и не надо меня сильно наказывать. Вот вам и угодничество, и трусость в оболочке честности, от которой пострадал другой человек. И сам я не хотел сделать ему плохо, я хотел выгородить себя. О товарище мой эгоизм просто не подумал.
В-третьих, — нередко мы вступаем в конфликт, потому что не видим своего эгоизма. Мы думаем, что нами руководит чувство справедливости, а мы борцы за правду и права человека. Достаточно просто понаблюдать, какие чувства я испытываю, когда кто-то вперёд меня и вперёд всей очереди пытается пробиться к кассе в супермаркете. Я возмущён. А если наглеца жёстко одёргивают и ставят на место, ко мне возвращается спокойствие, я ощущаю удовлетворение. Что это как не чувство справедливости? Но если постараться быть честным с самим собой и приглядеться к своему внутреннему миру, то станет очевидно, что это просто страх. Страх потерять своё. Страх, что мне сядут на шею. Что я не успею, опоздаю, что я потеряю нечто жизненно важное. Я лишусь комфорта. Это и есть мой эгоизм, который во всём ищет свою выгоду и который будет драться до последнего, если почувствует угрозу со стороны окружающих. Поэтому и говорит апостол: «кто почитает себя чем-нибудь, будучи ничто, тот обольщает сам себя».
Если мы воспитаем в себе навык задумываться об этих трёх вещах: то есть если не будем ожидать от другого что-то сверх меры и понимать, что как мой оппонент, так и я сам просто зацикленные на себе люди, которые боятся потерять своё, тогда постепенно любую конфликтную ситуацию мы научимся видеть со стороны. Постепенно придёт понимание, что мой ближний — не злой человек, не подлец. Ему просто страшно. Страшно за себя. Как и я, он духовно болен. Я смогу увидеть его бремя, так как сам несу такое же. И вот именно такое понимание даёт мне силы при первых признаках надвигающейся бури искренне помолиться Богу, чтобы Он дал нам обоим здравомыслия прекратить цапаться. Чтобы подсказал мне, как я могу поступить по отношению к своему обидчику по-евангельски. Чтобы дал мне силы оказать ему милость, любовь и снисхождение.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Блаженная Валентина Минская (Валентина Фёдоровна Сулковская) и её семья - супруг и родные
Поделиться
Фото: Gionatan Rossi / Unsplash
В келье блаженной Валентины Минской, местночтимой святой Белорусской Православной Церкви, прямо над её кроватью висел образ Божьей Матери Владимирской. Подвижница часто и подолгу перед ним молилась. Жила она в конце 19-го — середине 20-го века. К блаженной за духовной поддержкой приходило тогда множество людей. И многим она рассказывала, как когда-то этой иконой родители благословили её на брак. Вспоминала и о своей семейной жизни — всегда с теплом и радостью. Между тем, жизнь эта была полна испытаний. Матушке Валентине и её супругу, Фёдору Васильевичу Сулковскому, довелось сполна испить горькую чашу гонений на Церковь и верующих.
Валентина была дочерью сельского священника. Семья жила в белорусской деревеньке Коски Станьковского уезда. Родители воспитали её в вере и благочестии. В 1912-м году, когда Валентине исполнилось 24, к ней посватался Фёдор Васильевич Сулковский, коллежский советник, чиновник Минского уездного правления. Он тоже происходил из духовенства, и был другом семьи. Поэтому, когда молодые пришли к родителям невесты за благословением, с радостью напутствовали их в семейную жизнь. Через несколько месяцев Валентина и Фёдор обвенчались. Сохранилась свадебная фотография. Валентина запечатлена на ней в белом платье с вышивкой; на голове у неё — диадема невесты. Рядом с нею — супруг, Фёдор Васильевич, в парадном чиновничьем мундире и форменной фуражке. Лица радостные, светлые, полные надежды.
Но не успели молодожёны толком наладить семейный быт, как началась Первая Мировая война. Фёдора Васильевича мобилизовали на Западный фронт. Ему предстояло заниматься вопросами тылового обеспечения действующих там армий. Валентина Фёдоровна вместе с ним отправилась к месту его службы — в белорусский город Оршу. Жить супругам пришлось в казарме.
Так прошло три года. В октябре 1917-го Сулковские узнали о том, что большевики совершили государственный переворот. Вскоре и в Белоруссии провозгласили советскую власть. Фёдор Васильевич, состоявший на службе у царского правительства, да к тому же сын священнослужителя, очень не нравился партийному руководству. Чтобы поменьше быть на виду, в 1919-м супруги вернулись в Коски. Занялись крестьянским трудом. Хозяйство у Сулковских было небольшим — только чтобы самим прокормиться. Когда в 20-х годах началась так называемая продразвёрстка — принудительное изъятие у крестьян продовольствия в пользу государства, им пришлось отдавать почти всё. Супруги с трудом выживали. И тем не менее, в 1931 году, во время коллективизации, их сочли зажиточными, «кулаками». Припомнили службу царю и происхождение Фёдора Васильевича. И... арестовали. Отправили в Мордовию, в Темлаг — Темниковский исправительно-трудовой лагерь. Без права переписки. Первую весточку от мужа Валентина получила только в 1933-м. Фёдор Васильевич сообщал, что его отпустили на вольное поселение в Астрахани. Радостная, Валентина Фёдоровна кинулась хлопотать о разрешении на выезд к мужу. Но не успела — буквально через несколько дней пришло известие о новом аресте. Фёдора Васильевича выслали на Дальний Восток.
Всего две весточки успела получить от него Валентина Фёдоровна. Сначала пришло письмо. «Как живёшь ты, моя дорогая Валюша? Напиши поскорее», — нежно обращался к ней муж. Она написала, собрала большую посылку. В ответ в июне 1933-го почта принесла в конверте короткую записку. На оборванном клочке бумаги — всего два слова, написанных явно второпях: «Благодарю. Прощай». Потом Валентина узнала, что это, по всей видимости, были предсмертные строки. Вероятно, только их и позволили написать мужу перед расстрелом.
После кончины супруга Валентина Фёдоровна слегла. 33 года, до самого конца своей жизни, провела она в постели. Но вместе с телесной немощью Господь послал ей духовную силу — дар молитвы и прозорливости. Во время Великой Отечественной войны к Валентине — так стали звать её люди — приходили за поддержкой женщины, у которых воевать ушли мужья и сыновья. Она молилась о их возвращении домой. И до последнего вздоха молилась об упокоении супруга, любовь к которому хранила. Все свои письма неизменно подписывала словами: «Вдова Фёдора Сулковского». В 2006-м году Валентина Фёдоровна была канонизирована Белорусской православной церковью как блаженная Валентина Минская.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
Алексей и Вера Окладниковы
Поделиться
Фото: Eugene Lazovsky / Unsplash
Археолог, историк и этнограф, исследователь первобытной культуры академик Алексей Павлович Окладников, говорил, что рядом с ним, как ангел-хранитель, всегда была любовь. К глубинам истории человечества, которые он открывал для новых поколений. И к той, которая на протяжении почти всей жизни разделяла с ним радость этих открытий — супруге Вере Дмитриевне Запорожской.
Они встретились в родном для обоих городе Иркутске, совсем ещё молодыми людьми. В 1928-м Алексей пришёл работать в Иркутский краеведческий музей. Его назначили заведующим этнографическим отделом. А спустя три года в музее появилась Вера. Выпускница иркутского художественного училища, она стала работать в картинной галерее и вскоре её возглавила. Алексей тогда исследовал так называемые Шишкинские писаницы — памятник наскальной живописи, расположенный неподалёку от Иркутска, на берегу реки Лены. К Вере как к специалисту с художественным образованием, он обратился тогда за консультацией. Они встречались, внимательно рассматривали фотографии наскальных рисунков, которые приносил Алексей, с интересом их обсуждали. В этих научных дискуссиях зародилось чувство. В 1932-м году Вера и Алексей поженились.
Медовый месяц молодожёнов прошёл... в археологическом походе. Это была необычная экспедиция — только для них двоих. Вера и Алексей отправились в Якутию. На небольшой вёсельной лодке они проплыли вниз по течению реки Лены несколько тысяч километров! Шли сквозь туманы, дожди, тучи комаров. Не каждая женщина отважилась бы на такое путешествие. Но Вера проявила себя как стойкая и преданная помощница своего супруга. Она обеспечивала полевой быт, делала зарисовки и фотографии, вела походный дневник. «Я понял тогда, что Вера для меня — всё», — вспоминал Алексей Павлович Окладников. Таких экспедиций в их жизни было потом ещё немало: трудных, опасных. Сохранились фотографии, на которых Вера и Алексей — уставшие, в запылённых стоптанных сапогах, но счастливые оттого, что вместе. Вместе были они высоко в горах узбекского Гиссарского хребта. Вместе обнаружили в сибирской деревне Буреть уникальный артефакт — древнюю костяную женскую фигурку, которую назвали «палеолитическая Венера». А во время арктической экспедиции, корабль, который должен был забрать их в назначенное время, опоздал. Супруги десять дней провели во льдах, едва не погибнув от голода. В разгар богоборческих 1930-х Алексей Павлович и Вера Дмитриевна совместными усилиями отстояли, спасли от уничтожения старинный Иркутский Знаменский монастырь. Власти хотели снести святыню и устроить на её месте аэродром.
11 длительных и сложных экспедиций прошла Вера Дмитриевна бок о бок с супругом. А в 1951-м году у Окладниковых родилась дочь Лена. Вера Дмитриевна не могла больше сопровождать мужа. Алексей Павлович стал ездить на раскопки с учениками.
В 1959-м году Вера Дмитриевна издала монографию «Петроглифы средней Лены» — научную работу о наскальных рисунках, которые они открывали вместе с мужем. Один из экземпляров она подписала на память супругу: «Эту книгу, Алёша, дарю тебе — твоему неиссякаемому творческому пламени, блестящей мысли и дерзаниям. Всё, что было сделано мною в археологии, всё сделано только для тебя». О научных открытиях и жизни Алексея Павловича и Веры Дмитриевны Окладниковых их дочь Елена в 2012 году опубликовала небольшую биографическую повесть «Охотник за ветрами отшумевших времён». В ней она рассказала, что родителей связывало глубокое взаимное чувство любви и уважения. Для всех, кто их знал, они были примером беспредельной преданности друг другу и общему делу.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Духовные аспекты работы СМИ». Роман Торгашин
Поделиться
У нас в студии был директор Радио ВЕРА, кандидат экономических наук Роман Торгашин.
В рамках цикла «Вера и дело» разговор шел о том, как существуют современные средства массовой информации, как идет борьба за внимание человека и какие сегодня стоят вызовы и угрозы в информационном пространстве.
Ведущая программы: кандидат экономических наук Мария Сушенцова
Все выпуски программы Вера и дело
