«Неделя 13-я по Пятидесятнице: Собор Московских святых». Священник Дмитрий Сафонов

о. Дмитрий Сафонов

У нас в гостях был клирик храма святого Иоанна Кронштадтского в Жулебине священник Дмитрий Сафонов.

Разговор шел о смыслах богослужения в ближайшее воскресение, в которое празднуется Собор Московских святых, о памяти святых Иринея Лионского; апостола Тита, епископа Критского и преподобного Пимена Великого, о перенесении мощей святителя Петра, митрополита Московского, об обретении мощей преподобного Иова Почаевского, а также о празднике Сретения Владимирской иконы Пресвятой Богородицы.

Ведущая: Марина Борисова

---

Марина Борисова:

— Добрый вечер, дорогие друзья. В эфире Радио ВЕРА программа «Седмица», в которой мы каждую субботу говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость, клирик храма святого Иоанна Кронштадтского в Жулебине священник Дмитрий Сафонов. С его помощью мы постараемся разобраться, что ждет нас в церкви завтра, в 13-е воскресенье после Пятидесятницы, и на наступающей неделе. По давно сложившейся традиции в нашей передаче мы стараемся понять смысл наступающего воскресенья, исходя из тех отрывков из апостольских посланий и Евангелий, которые прозвучат завтра в церкви за Божественной литургией. Мы услышим завтра отрывок из Первого послания апостола Павла к коринфянам из 16-й главы, стихи с 13-го по 24-й. На мой взгляд, в этом отрывке есть два момента, которые требуют очевидного пояснения. С чего начинается этот отрывок? Апостол Павел пишет: «Бодрствуйте, стойте в вере, будьте мужественны, тверды. Все у вас да будет с любовью». То, что все должно быть с любовью кажется такой аксиомой, что вроде как и не требует никаких дополнительных пояснений. Но как показывает жизнь, даже очень сильно стремящихся к духовной жизни людей именно то, что все должно быть с любовью, часто приводит в недоумение. По послушанию, по смирению, по каким другим мотивациям. Но я несколько раз бывала в ситуации, когда даже монашествующие с оторопью спрашивают: вы что, реально хотите, чтобы все было с любовью? Почему апостол Павел обращает внимание на то, что все должно быть с любовью и почему вера требует мужественности и твердости?

Священник Дмитрий Сафонов:

— Добрый вечер, уважаемые радиослушатели. Спасибо за возможность выступить на Радио ВЕРА. Апостол Павел, как известно, апостол язычников, и он свою общину воспитывал в любви, как главном принципе христианской жизни. Некоторые исследователи ошибочно утверждают, что апостол Павел и есть создатель христианства, и он создал эту религию, основанную на любви. Конечно, мы знаем, что создатель христианства Господь наш Иисус Христос. Но Павел противопоставил закон любви закону Ветхого Завета, закону Моисея, на котором строили свою жизнь не только ветхозаветные иудеи, но и первая христианская община, несмотря на то, что они уже имели апостолов, непосредственных учеников Господа нашего Иисуса Христа. Если христиане из иудеев продолжали ориентироваться на закон Ветхого Завета, соблюдать субботу, соблюдать обрезание, другие правила, которые в количестве 365 запретов и 240 с лишним разрешений есть в Ветхом Завете, то апостол Павел во главу угла поставил закон любви. Все помнят, конечно, его гимн любви, который содержится в его посланиях: «Любовь милосердствует, не ищут своего, не радуется неправде, а сорадуется истине; любовь не превозносится, всему верит, все покрывает». Все помнят эти слова. Апостол Павел общину свою из языков, из язычников, воспитывает в любви. «Все вам дозволено, но не все полезно», все по любви. И этот закон любви, но любви не к себе, а любви к Богу и ближнему — это основа основ учения апостола Павла. Именно любовь позволяла создать эту общину. Помните, Господь говорит в Евангелии: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, что будете иметь любовь между собою». Главное не закон соблюсти, какие-то правила, хотя и данные в Священном Писании, а сохранить любовь. Поэтому апостол Павел, обращаясь к юной своей общине, коринфской общине, во главу угла ставит любовь. Были распри и это хорошо мы видим из послания апостола Павла, мы знаем, что среди его учеников были конфликты, многие считали себя последователями не собственно Господа, а какого-то учителя, наставника. Помните: «Я Павлов, я Аполосов». Он предупреждает своих учеников, что так говорить нельзя, все последователи Иисуса Христа, и необходимо жить в любви.

Марина Борисова:

— В этом отрывке есть еще одно загадочное место, в самом конце. Это 22-й стих, апостол Павел пишет: «Кто не любит Господа Иисуса Христа, анафема, маран-афа». Анафема, это мы более-менее знаем. А что такое маран-афа?

Священник Дмитрий Сафонов:

— Исследователи евангельских текстов давно обратили внимание на то, что в Евангелиях есть несколько арамейских выражений. Арамейский язык, я напомню, был общеупотребимым языком в Средиземноморье, на нем могли объясняться не только жители Палестины, но и других городов и селений, которые тогда вокруг Средиземного моря существовали. Сам Господь Иисус Христос, как считает наука, говорил на одном из диалектов арамейского языка. Когда профессор Василий Васильевич Болотов, еще не старым, в 46 лет, в 1900-м году умирал, он говорил: мне ничего не нужно, я хочу только узнать, на каком из диалектов арамейского языка говорил Господь наш Иисус Христос. Слово «маран-афа» имеет арамейское происхождение, как и ряд других выражений в Евангелии. Помните, «талифа-куми» — «девочка встань», когда Господь исцеляет; или знаменитое «Боже, Боже, почему оставил меня еси» — «Или, или, лама савахфани». Маран-афа имеет два понимания. Более древнее и более позднее. Зависит от того, где мы поставим звук «а». Маран-афа, или марана-фа. По-арамейски это значит, «Господь наш, приди» или «Господь наш пришел». Новозаветные исследования показывают, что более древним, аутентичным по отношению к времени апостолов является первое толкование. То есть «Господь наш, приди», это призыв к Господу прийти и воцариться и создать Царствие Божие. Речь идет о напряженном ожидании Господа, которое имели апостолы и ученики Господа в первом веке, это мы особенно чувствуем по текстам. Текст Дидахе, относящийся к концу первого века, также содержит слово маран-афа в другом контексте. Это призыв к Господу прийти в толковании апостолов. И более позднее понимание относится уже к 4-5 веку: Господь наш пришел. Это сирийская традиция, так толкует Иоанн Златоуст и другие святители, которые имеют сирийское происхождение.

Марина Борисова:

— Обратимся теперь к отрывку из Евангелия от Матфея из 21-й главы, стихи с 33-го по 42-й. Я думаю, что это хорошо знакомая большинству наших радиослушателей притча о злых виноградарях. О том, как один хозяин виноградника отдал в аренду виноградарям свой виноградник, и когда пришло время сбора урожая, он несколько раз присылал слуг, чтобы отдали ему собранный виноград, но каждый раз злые виноградари сначала просто прогоняли посланцев, потом избивали их и били камнями. Наконец, хозяин виноградника прислал своего сына, которого решили убить, поскольку он наследник, и таким образом весь виноградник вместе с виноградом оставить себе. И завершается притча словами, что злодеев всех предаст хозяин этого виноградника злой смерти, а виноградник отдаст другим. И последнее, финальное крещендо в этом отрывке, слова: «Камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла». Вроде бы смысл понятен, но каждый раз возникает вопрос, а что ж такое виноградник? Кто такие виноградари, кто такие слуги, кто такой хозяин, сын, это более-менее очевидно из Евангелия. Что такое виноградник? И второй вопрос, сколько ни объясняют, сколько ни говорят в проповедях, сколько ни читаешь, все равно каждый раз спотыкаешься ты об этот камень. И каждый раз думаешь: почему, почему такая странная метафора? И откуда она взялась, где ее корни, к чему она привязана, «камень, который отвергли строители», который «сделался главою угла».

Священник Дмитрий Сафонов:

— Господь в Евангелии говорит притчами, особыми иносказательными рассказами, которые мы не всегда правильно понимаем, потому что мы находимся вне древнееврейского контекста. Древние евреи, к которым обращался Господь, книжники, фарисеи, очень хорошо знали Писание, Тору, хорошо знали пророков и не только Писание, но и тот культурный контекст, который нам уже во многом не знаком, как людям, не погруженным в еврейскую традицию. Это различные культурные коннотации. Приведу пример, чтобы было понятно, каждый из нас может продолжить фразу: «Я помню чудное...» Или скажем на более смешном уровне: «Чтоб ты жил на одну...» И каждый продолжит, о чем идет речь. Не нужно было говорить до конца, чтобы каждый, кто погружен в этот контекст понял, о чем идет речь. И когда Господь в этой притче обращается к фарисеям, он отсылает их к тем и им известным и Ему известным отсылкам из Священного Писания Ветхого Завета и общекультурных вещей, которые им были тоже известны.

Марина Борисова:

— Что касается винограда. Виноградник это что? Это душа, это мы сами? Что такое этот самый виноградник?

Священник Дмитрий Сафонов:

— Есть традиционно два понимания. Первое более историческое. Виноградник — это дом Израилев. Господь избрал свой народ, вернее, создал народ для Себя, это дом Израилев, еврейский народ, который был предназначен поклоняться Богу и только Ему. И вся притча посвящена тому, что эти виноградари, то есть представители народа Израильского не только не выполнили Божье задание, но и убивали сначала пророков, которых Господь им посылал, а затем и Самого Сына Божия, выведя за стены виноградника, то есть стены Иерусалима, Господь был распят на Голгофе вне стен Иерусалима, распяли и убили в надежде получить наследство, завладеть тем, что принадлежит только Богу. Что касается камня. Это Господь наш Иисус Христос. Я уже упоминал, что отсылки к Ветхому Завету не нужно было цитировать, все понимали. Исайя говорит: «И будет он освящением камня преткновения и скалою соблазна для обоих домов Израиля. Многие из них преткнутся и упадут и разобьются». То есть Господь, как апостол говорит, стал соблазном для народа Израиля, они не приняли Его, они споткнулись и разбились о Него. До сих пор иудеи ждут Машиаха, представление о котором чисто, как о земном царе. И Господь, как в этой притче говорится, отдал виноградник языку, который уже воспринял его правильно. Это христиане, это христианская Церковь, где Господь почитается как Глава Церкви и Господь наш Иисус Христос. И второе толкование о нем историческое, оно часто в проповедях используется батюшками. Виноградник это наша душа. Господь нам дал возможность в жизни потрудиться над своей душой. Здесь есть свои соблазны, есть и свои искушения. Необходимо отвергнуть искушения виноградарей алчных, которые стремятся лишь к сиюминутной выгоде, отринуть соблазны, искушения и принять Сына, Которого Господь посылает, а не отвергнуть Его и не убить, как убиваем Господа, когда Он стучится в наше сердце, а мы, ссылаясь на какие-то сиюминутные дела, наши заботы, отмахиваемся от Него: Господи, подожди, в следующий раз, когда-нибудь, а сейчас мне нужно решить проблему, которую моя работа диктует. Это и есть духовное убийство Христа, как толкуют святые отцы и современные толкователи. Есть совершенно замечательные толкования, которые современные наши новозаветчики, ученые, батюшки, отец Владимир Хулап, отец Леонид Грилихес представляют новое толкование этой притчи и вообще притч Господних.

Марина Борисова:

— Есть еще одна важная особенность наступающего воскресенья. Начиная с 15-го года по постановлению Священного Синода, именно в первое воскресенье сентября служится специальный молебен о сохранении творения Божия. Что имеется в виду и почему так важен этот молебен всей Русской Церкви? О чем мы просим? Что мы просим сохранить?

Священник Дмитрий Сафонов:

— С благословения святейшего патриарха Кирилла Церковь в десятые годы, десять лет назад начала активно разрабатывать тему экологии. В 2012 году Межсоборное присутствие приняло документ, который характеризовал отношение Церкви к этой проблеме. Десять лет назад, в 2013 году наш архиерейский Собор принял документ уже в окончательном виде. Результатом размышления Церкви над проблематикой экологии стало решение Священного Синода в 2015 году о том, что такой молебен совершается в первое воскресенье сентября, и необходима общая молитва Церкви. О чем идет речь? Речь идет о том, что человек, гонясь за потребительским идеалом, речь прежде всего о западном сообществе, уничтожает тот мир Божий, который Господь сотворил не только для нашего поколения, но и для многих будущих поколений. Уничтожаются те ресурсы, те уникальные природные моменты, которые Господь сотворил для многих поколений людей. Молимся в этот день, совершаем молитвословие о том, чтобы Господь помилосердствовал над своим творением. И прежде всего, это обращение к людям сохранить природу, чтобы Господь не посылал нам каких-то катаклизмов, каких-то бед природных, чтобы люди не страдали. Такая молитва о сохранении Божьего творения, потому что сегодня действительно мы видим хорошо, как стремительно меняется климат, стремительно уничтожаются виды животных, растений людьми, которые стремятся к безудержному потреблению.

Марина Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, в эфире Радио ВЕРА еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость, клирик храма святого Иоанна Кронштадтского в Жулебине священник Дмитрий Сафонов. На этой неделе у нас знаменательное воскресенье, потому что много смыслов заложено в один этот день, и в частности, в первое воскресенье сентября мы всегда празднуем собор Московских святых. Мы привыкли, что Церковь периодически празднует соборы святых той или иной земли. Но почему Московские святые стоят как бы особняком? Почему они такое большое значение имеют и для церковной истории и вообще для смысла, который для себя определяет Русская Православная Церковь?

Священник Дмитрий Сафонов:

— Московские святые — созидатели Святой Руси, и когда мы говорим о русской цивилизации, мы должны помнить, что она возникла не на пустом месте. Все помнят старца Филофея, который в конце 15-го века писал о трех Римах, но это не иносказание, не некая абстрактная концепция, а живая реальность. От Рима, который принял Христа, древнего Рима к Византии, второму Риму. И наконец, 14-15-й век, это время, когда Византийская цивилизация скукоживается или, как говорил один ученый, Византийское содружество наций, как шагреневая кожа под ударами турок. И вот уже конец 14-го века, она буквально вокруг Константинополя сосредоточена, идет постепенный процесс передачи эстафеты империи на Русь в Москву. Москве Богом было предназначена стать столицей не только русской цивилизации, но и христианского православного мира. А четвертому Риму не бывать. То есть не будет уже четвертой столицы, куда можно было бы передать эту эстафету.

Марина Борисова:

— Есть еще один, мне кажется, очень важный для понимания того, что произошло в Московии, момент. Мы говорим о расцвете Московского княжества и о переходе основной духовной энергии на эти земли, это 14-15-й век. Мы много по разным поводам вспоминаем святых школы преподобного Сергия, его самого, его учеников и собеседников. Но все время забываем, что это время, когда все христиане очень интенсивно ждали конца Света, и это фоном прошло практически через весь 14-й и 15-й век. Поэтому очень многие вещи, которые мы читаем в житиях, трудно понять, если представлять себе спокойную, размеренную, пускай с какими-то бедами и войнами, но понятную жизнь. А здесь край, как в первый век современники Христа ждали, что они, еще не умерев, увидят конец Света. То же самое происходило с верующими людьми в 14-15-м веке, поэтому все напряжение духовных помыслов и смещение духовных смыслов еще замешано на этой закваске.

Священник Дмитрий Сафонов:

— Совершенно верно. 1492-й год — семитысячный год от сотворения мира. Считался у книжников не только Московской Руси, но Византии, что семь тысяч лет это венец, что Господь придет. И это напряженное ожидание «Господи приди», мы говорили о маран-афа, не только в 1-м веке было, но и в 14-м и даже Пасхалия не составлялась на период после семитысячного года. Потом уже ее пришлось составлять наспех, потому что никто не ожидал, что мир продолжит свое существование. Московские святители выступили в качестве созидателей Святой Руси. Я на примере приведу. Святитель Петр, которого мы упомянули...

Марина Борисова:

— Как раз перенесение мощей 6 сентября мы будем праздновать.

Священник Дмитрий Сафонов:

— Само событие перенесения мощей относится к концу 15-го века, как раз к этому времени, 1479 год, время строительства Успенского собора, который мы видим сейчас в Кремле, нынешнего Успенского собора Аристотеля Фиораванти. Но это был уже третий собор на этом месте. В первом соборе, деревянном еще, завещал себя похоронить святитель Петр. Он как бы духовным чутьем увидел, прозрел и понял, что Москве Богом суждено стать центром православного мира. Хотя Русь была двуединой, часть была западная с Киевом, это Русско-Литовское государство. Да и в самой Москве было несколько претендентов на лидерство. Кроме Московского князя, еще Рязанский Олег, помним Тверского князя Михаила, которым не суждено было стать лидерами. Иван Калита и Петр как бы заключили духовный союз. А что такое православная империя? Это единство государства и Церкви. Это не две разных составляющих, это единое. Как говорил мой покойный учитель Николай Николаевич Лисовой, как орех в скорлупе. Если скорлупа империя, то ядрышко это церковь. Именно эта модель созидается на наших глазах в 14-15-м веке. И в конце 15-го века Русь, как писал Маркс, он по своим причинам это писал, но очень яркая фраза: «Россия появилась неожиданно на границах Европы, большое, мощное, сильное государство».

Марина Борисова:

— В эфире Радио ВЕРА программа «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, клирик храма святого Иоанна Кронштадтского в Жулебине священник Дмитрий Сафонов. Мы ненадолго прервемся, вернемся к вам буквально через минуту. Не переключайтесь.

Марина Борисова:

— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, клирик храма святого Иоанна Кронштадтского в Жулебине священник Дмитрий Сафонов. На следующей неделе у нас будет интересное сочетание святых, которых мы будем вспоминать по разным поводам. Почему мне кажется это интересно? Они как бы наглядно демонстрируют проекцию вечности, которую являет собой святость в разных конкретных исторических условиях. Апостол Тит довольно живописно описан в Деяниях святых апостолов, мы хорошо помним его как ученика апостола Павла, которому посвящено даже отдельное его послание. Это такой живой пример апостолов не только двенадцати, но вообще апостольского века, этой удивительно наполненной энергией Святого Духа когорты, которую мы вспоминаем, скорее, как жития, как иконные образы. Но они очень молодые, очень энергичные и очень живые. Мне кажется, что их энтузиазм это то, чего нам порой не хватает.

Священник Дмитрий Сафонов:

— Вчера читал статью о апостоле Тите, вышедшую в только что появившемся 66-м томе Православной энциклопедии. Авторы статьи как раз говорят, что Тит не был молодым, даже когда он стал сподвижником апостола Павла, он был уже человеком достаточно зрелым. Или ровесником, или, может быть, даже старше апостола. Это говорит о том, что это был авторитетный человек, и апостол к нему обращается достаточно уважительно, их отношения можно назвать официальными, не такими, как скажем, с Тимофеем. Апостол Тит первый епископ Крита, он здесь создает свою общину по указанию апостола Павла. Он является, как и другие апостолы из 70-ти, епископом и апостолом. Происходит в это время переход от апостольского служения к епископскому. Это очень сложная тема в истории Церкви, и Тит является примером. Он же апостол, он же епископ первый, и уже он поставляет священников, пасторов, которые окормляют более мелкие общины на территории этого замечательного острова. Он сопровождал апостола Павла в его миссионерских путешествиях, выполнял его поручения и стал первым епископом. Апостол Тит прожил очень долгую жизнь, согласно источникам, он умер в 94 года.

Марина Борисова:

— Что для апостолов не характерно.

Священник Дмитрий Сафонов:

— Обычно все апостолы принимали мученическую смерть. Не только из числа 12-ти все, кроме одного Иоанна, приняли мученическую смерть, но и из числа 70-ти. Но он Божьим проведением был сохранен до очень глубокой старости, в 94 года он своей смертью предал душу Господу.

Марина Борисова:

— Возьмем теперь другой период, период зарождения монашества. Мы на этой недели будем вспоминать преподобного Пимена Великого, которому мы, помимо всего прочего, обязаны возникновением монашеской литературы. Потому что первые зачатки патериков — это как раз то, что осталось в наследие от Пимена Великого. Но мне интересен в истории Пимена Великого такой, мне кажется, многозначительный мостик. Пимен Великий ушел в подвижническую монашескую жизнь, когда ему было 15 лет. У нас был удивительный патриарх с тем же самым именем, который тоже в 15 лет был пострижен в рясофор. Я имею в виду патриарха Пимена (Извекова). Мне кажется, что мы незаслуженно мало говорим об этом человеке, потому что у него потрясающая история. Он совмещал в себе, помимо креста патриаршества в очень тяжелое время, ему пришлось заняться этими делами, когда только закончилась хрущевская оттепель. Он стал сначала местоблюстителем после кончины патриарха Алексея I в 1970-м году, а потом был утвержден патриархом в 1971-м. При нем произошло удивительное чудо. При нем после всех гонений, которые он на своей судьбе прошел, потому что он три раза был арестован, два раза был в лагере, успел по призыву оказаться на войне, что там только не было в этой удивительной судьбе. Но именно ему довелось быть тем патриархом, при котором началось обратное движение. При котором открылись монастыри, начали передавать церкви, было отпраздновано 1000-летие Крещения Руси, и был проведен в 1988-м году знаковый для всех, кто тогда был в церкви, Собор, который вернул священнику первенство на приходе. Потому что до этого все на приходе упиралось в двадцатку, так называемую — инициативная группа, которая была связана с советскими властями. И пройти через эту бетонную стену, если тем более там были люди не очень верующие и со своими представлениями о том, что такое хорошо и что такое плохо, далеко не каждый священник был в состоянии. Это все было плодами трудов и молитв патриарха Пимена.

Священник Дмитрий Сафонов:

— Хорошая тема: от Пимена Великого до Пимена великого молчальника, как называли патриарха Пимена, потому что он старался меньше высказываться, больше молиться. Пимен Великий — представитель древнего монашества. Мы вспоминаем слова протоиерея Георгия Флоровского о том, что православие характеризуется двумя понятиями — империя и пустыня. Об империи мы уже поговорили, а вот пустыня или зов пустыни, когда православие становится официальным в Византии, то люди, наиболее ревнующие о Христе, уходят в пустыню. Им не нужно стоять рядом в храме, набитом чиновниками, людьми, которые чисто формально пришли в церковь, они хотят аскетизма. Этот период в истории Церкви замечательно описал в своей книге «Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества» еще один мой покойный учитель Алексей Иванович Сидоров, профессор Московской духовной академии. Патриарх Пимен, имя его означает «пастырь», также в пятнадцать лет по совету матери, которая от рождения его приуготовила к служению Богу, в Сретенском монастыре в Москве в 1925 году принимает монашество. Действительно биография удивительная. Когда писал статью о патриархе Пимене для Православной энциклопедии, погрузился в существующие источники, в том числе военная его биография, это очень сложная судьба. Ему многократно приходилось рисковать жизнью. Сам он вспоминал, как закрывал своих бойцов широкой своей спиной от обстрелов, и сам получил осколок, который всю жизнь его мучил, он носил специальный корсет, который помогал ему служить. О патриархе Пимене можно говорить бесконечно. Недавно слушал передачу на Радио ВЕРА моего ученика, иеромонаха Алексея (Вишневского), замечательная диссертация им была написана в свое время о патриархе Пимене, здесь он рассказал, наши радиослушатели могут послушать в архиве Радио ВЕРА. Патриарх Пимен великий молчальник, его упрекали: почему же вы не протестуете. Помните, Солженицын письмо написал: почему вы молчите? А он говорит: ходил бы Александр Исаевич хоть один день в моих башмаках и понял бы мою позицию, это золотая клетка. Слежка не только со стороны КГБ, но и всяких лиц, которые его окружали и тоже сообщали в органы, как тогда говорили, все его высказывания. Это тяжелые болезни, которые его преследовали, особенно в конце жизни. И назову еще одно имя покойного батюшки, московский архимандрит Дионисий (Шишигин), бывший иподиакон святейшего и автор большой книги о нем, альбома, где собраны все свидетельства, на сегодняшний день известные, о патриархе Пимене. И перед нами раскрывается образ святого старца-подвижника, аскета, который своей молитвой вымолил Церковь, привел ее к 1000-летию Крещения Руси и предуготовил ее, на взлете передал ее святейшему патриарху Алексею после своей смерти в 1990-м году.

Марина Борисова:

— Я думаю, мало кто из наших слушателей представляет себе, что такое жизнь патриарха в советские времена. Хотя бы такой штрих. Святейшему патриарху нельзя было посещать никакие города, кроме Троице-Сергиевой лавры в Сергиевом Посаде, который тогда назывался Загорском, и Одессы, где была летняя резиденция патриарха. Вот он едет на поезде мимо Киева, он не может остановиться и помолиться в Киево-Печерской лавре, потому что ему нельзя, потому что он со всех сторон... Как началось у него все с арестов и ссылок и заключений и лагерей, так, несмотря на всю внешнюю пышность существования патриарха, оставалось все то же самое — то же самое заключение и те же самые сплошные «нельзя». Как же он молился! Могу засвидетельствовать, все москвичи, которые тогда ходили в церковь, мало того, что ломились все на патриаршие службы, чтобы хоть как-то попасть... А у него была привычка, поскольку его резиденция была в Чистом переулке, иногда у него было настроение отслужить всенощную. И можно было в храме Илии пророка в Обыденном переулке иногда совершенно спонтанно застать его служащим всенощную. А мне еще посчастливилось попасть Великим постом, один из последних Великих постов, когда он сам служил, был уже очень болен, в Троице-Сергиевой лавре на чтении Великого канона, когда приехал патриарх. Это было потрясающе. Это древний старец, он выглядел так, потому что очень плохо себя чувствовал, но он читал таким голосом, как будто ему 25 лет, и он только вышел из тренажерного зала и у него столько сил. Служение патриарха Пимена это было что-то совершенно удивительное. Но как же ему было трудно. Его духовные наставники почти все причтены к лику святых новомучеников. Пройдя такую школу, будучи близким человеком и к патриарху Сергию и к патриарху Алексею, его трудами по благословению патриарха Алексея I был не закрыт Почаевский монастырь, потому что он его послал туда буквально спасать от закрытия, когда в Хрущевские времена там творилось что-то неимоверное. Этот человек жаловался владыке Питириму (Нечаеву) в 80-е годы, что ему очень тяжело, потому что ему не с кем посоветоваться, таких советников у него уже не было, ему приходилось нести весь груз духовной ответственности только на себе. Он был удивительным человеком, и при нем атмосфера внутри церкви тоже была удивительная. Возможно, это было преддверие, ожидание этого воскресения духовного, которое началось после празднования 1000-летия Крещения Руси. Но до самого последнего момента ничего было не понятно. И с празднованием, на каком уровне оно будет проходить. И с открытием Свято-Данилова монастыря, где должны быть основные торжества. А сколько пришлось мытарств пройти, когда разрешили печатать Библию, это же уму непостижимо. Никто сейчас представить себе не может, что когда в середине 80-х издательский отдел патриархии получил разрешение на то, чтобы издать Библию на русском языке, это была, я не знаю какая победа, все там прыгали до потолка от счастья. Это те условия, в которых Церковь досталась патриарху Пимену, и которую он из рук в руки передал потом патриарху Алексею II.

Священник Дмитрий Сафонов:

— Он же был еще регентом, с юности регентовал в московском храме Пимена Великого, будучи иеромонахом в 30-е годы и в 20-е годы, и затем внимательнейшим образом относился к подбору хоров, к подбору протодиаконов, его окружали удивительные голоса, протодиаконские басы были известны по всей России. Он был эстет, писал стихи, причем, стихи не только чисто духовного содержания, но лирические стихи. Они не все известны, не все опубликованы, но поэзия имеет такую тенденцию к самосохранению, даже духовная поэзия наших авторов в советское время постепенно всплывает, становится более известной, и в том числе патриарха Пимена.

Марина Борисова:

— Я думаю, что нам всем не хватает ближней памяти. Мы относимся к истории, как к некоему предмету, мы все время забываем, что история это люди и то же самое, что чтение житий святых. Там люди живые, с ними можно поговорить, не просто прочесть молитву какую-то или отслужить молебен, с ними можно говорить. Я глубоко убеждена, что эта связь с переходом их по ту сторону, не прекращается, если мы чувствуем этого человека, если мы к нему обращаемся, будь то святой канонизированный или будь то близкий человек по духу, я думаю, что все они помогут. Я вспоминаю, что в 80-е годы очень многие ныне канонизированные святые были просто почитаемыми неофициально. У нас были у всех очень толстые помянники, в которых были и святой праведный Иоанн Кронштадтский, и святые страстотерпцы царственная семья, и много-много других имен, которые сейчас перекочевали из помянников в святцы. Я думаю, что таких не прославленных, или как у владыки Тихона в названии, несвятых святых огромное множество. Если мы внутреннюю связь с ними устанавливаем, нам самим становится проще проходить какие-то испытания здесь.

Священник Дмитрий Сафонов:

— Совершенно верно, у Бога нет мертвых. Духовные учители, наставники не обязательно в священном сане. Это могли быть миряне, люди, которые в тяжелые советские годы сохраняли веру, передавали ее молодежи. В августе было 125 лет со дня рождения замечательной московской подвижнице Ирине Михайловне Картавцевой, представительнице древнего дворянского рода из Белева Тульской области. Она была ученицей святителя Петра (Зверева), святителя Игнатия (Садковского). Публиковал ее дневники, воспоминания, это подвижница, которая и сегодня с нами. Обращаясь к ней, я чувствую и ее сердце, ее живое участие в моей жизни. Есть люди, которые ушли, может быть, недавно, как Николай Николаевич Лисовой, но они тоже продолжают участвовать в нашей жизни, тех, кто их любит, тех, кто их в молитве поминает.

Марина Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, в эфире Радио ВЕРА еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость, клирик храма святого Иоанна Кронштадтского в Жулебине священник Дмитрий Сафонов. На следующей неделе, как бы продолжая мысль о том, что святость это проекция вечности в конкретных исторических условиях, мы будем праздновать обретение мощей преподобного Иова Почаевского 10 сентября. И, как я уже говорила, все очень переплетено и в жизни и в истории, и то, что святейший патриарх Пимен, о котором мы только что вспоминали, был тем самым человеком, который не позволил закрыть Почаевскую лавру, где прославлен Иов Почаевский, все как-то близко соединяет. Есть много икон, которые тоже нас невольно, если следовать логике отца Павла Флоренского, переводят через какой-то барьер. Одна из таких икон — Владимирская икона Божьей Матери. Мы будем 8 сентября праздновать Сретение ее в Москве. Я знаю, что эта тема вам очень близка, поскольку вы тоже родом из Сретенского монастыря, который был построен в честь Сретения Владимирской иконы Божией Матери. Правда, он построен был немножечко не там. Он был построен, если кто-то представляет себе московскую топографию, то это скорее Лубянская площадь, это слияние Лубянской площади с Никольской улицей. Там были ворота, рядом с которыми и была построена первая церковь в честь Владимирской иконы Божией Матери. Потом перенесли монастырь на его современное место, но от этого значение самого события — Сретения иконы, как ее еще звали, Спасительницы от Тамерлана — не изменилось. Почему с тех пор и до сих пор те, кто имеет возможность побывать в Москве и помолиться перед этой иконой, говорят, что она из огромного сонма чтимых и чудотворных икон Матери Божией выделяется особенно?

Священник Дмитрий Сафонов:

— Действительно, Владимирская икона стала символом русского православия. Это любовь Пресвятой Матушки к нашей земле русской выражается через эту икону, и наши поэты... А что такое русский поэт? Это человек, который улавливает интонации души народа и выражает их в лирических строфах. Помните, у Гумилева: «Я знаю, я так сладко знаю, с искусством иноков знаком, что лик души подобен раю, уготованному Творцом». Пресвятая Дева Владимирская появилась ведь не в 14-м веке на Руси. А в 12-м веке, когда она появилась в Вышгороде, и потом Андрей Боголюбский забирает ее, насильно даже, имея указание от Пресвятой Девы, и увозит во Владимирскую Русь. Тем самым предуготовляя эту часть Руси к высокому служению столицы. Затем, когда Москва становится столицей Руси, этот замечательный момент, когда Тамерлан имел огромное численное превосходство. Он прошел многие страны, был непобедимым воином, взять Москву вопроса не было. Конечно бы, боролись, конечно бы, погибли, но у него было абсолютное преимущество. Как раз Пресвятая Богородица помогает тогда, когда, казалось бы, все против меня, все против нас, казалось бы, невозможно. И молитва, горячая молитва Церкви, святитель Киприан, который был тогда митрополитом, встречает ее в том месте, которое вы описали, в Москве в 1395 году. И Тамерлан получает знак свыше. Он видит сон — он не понимал, что это Пресвятая Дева — но видит, как он описывал, лик Жены, Которая строго ему запретила и предсказала гибель его и его войска в этом возможном сражении у Москвы. Поэтому он отдает приказ немедленно разворачиваться и уходить. Это заступничество Пресвятой Девы было явлено не единожды, оно постоянно над нашей землей простирается и до сегодняшнего дня. Поэтому столь любим москвичами Сретенский монастырь с особой своей духовой аурой, с особым молитвенным настроем. Конечно, это огромная заслуга нынешнего митрополита Тихона (Шевкунова). Но и сейчас братия монастыря, я с 2000-го года там преподаю в семинарии, в нынешней академии, это замечательные подвижники и ученые монахи, которые привлекают всю Москву в этот монастырь и духовным советом, замечательные просветительские проекты, и службы транслируются на Союзе. Отец Иоанн, нынешний наместник обители, очень много делает для того, чтобы Сретенский монастырь стал светочем не только для Москвы, для всей нашей православной страны.

Марина Борисова:

— Надо сказать, что Владимирская икона в Сретенском монастыре не была никогда.

Священник Дмитрий Сафонов:

— Ну, это понятно.

Марина Борисова:

— Она вообще-то хранилась в Успенском соборе Московского Кремля. Мы вспоминали сегодня святителя Петра, рядом с усыпальницей святителя Петра и иконой Владимирской Божией Матери происходили самые важные обеты. Перед ней все цари молились, когда происходили какие-то очень важные события или намечалась какая-то война или что-то очень важное происходило. Рядом с усыпальницей святителя Петра принимались обеты патриархами. Это все сплетено в единый духовный, затрудняюсь сказать, это не ансамбль, это какой-то нерв. В одном месте собрано все самое-самое святое, что переводит по другую сторону. Мне просто хочется напомнить, как об иконе говорил отец Павел Флоренский. Он говорил: «Вот я смотрю на икону и как через окно вижу Богоматерь, и Ей Самой молюсь лицом к лицу, но никак не изображению. Да, в моем сознании нет никакого изображения. Есть доска с красками и есть Сама Матерь Господа. Окно есть окно, а за окном видение Пречистой Девы, и иконописец показал мне Ее. Он отверз завесу, а Та, Которая за завесой, предстоит объективною реальностью». То есть вот это все, о чем мы говорим, переводит нас в состояние объективной реальности. Мы с помощью и Владимирской иконы, и святых, которые пребывают с нами своими мощами, имеем возможность, чтобы нас взяли за руку и перевели туда, где все становится явным, все становится настоящим, а не какими-то фантазиями и представлениями ума. А потом важно, что Владимирская икона... мы вспоминали сегодня патриарха Пимена, а при нем был заключен договор с Третьяковской галереей. И когда стали отдавать Церкви, в частности, была при Третьяковской галереи, поскольку она пристроена к зданию музея, открыта церковь святителя Николая в Толмачах. И в особом киоте, где поддерживается определенный, необходимый с реставрационных точек зрения режим, эта икона доступна для почитания с 1989 года. Все переплетено. Сколько ни начинаешь пытаться разобраться в каких-то нюансах церковной истории, ты понимаешь, что и мы в эту ткань вплетены какой-то странной нитью. Мы не понимаем, какую часть узора мы составляем, и скорей всего, не поймем, пока не перейдем эту границу, где откроется завеса и где нам станет понятно наше собственное место. Но почувствовать себя частью этого узора мы можем уже сейчас. Эти все подсказки на поверхности, стоит только потянуть руку и взять. Ведь можно приехать в Москву, а москвичам можно доехать до станции метро Третьяковская, зайти помолиться перед иконой Владимирской Божией Матери. Я вас уверяю, что в советские времена о таком счастье мечтать не приходилось. Люди специально ходили в Третьяковку, в зал, где были представлены иконы, с тем, чтобы тихо постоять в углу, помолиться и даже не иметь возможности перекреститься явно, потому что с милицией выведут.

Священник Дмитрий Сафонов:

— Конечно. Действительно икона Пресвятой Богородицы Владимирская не была в Сретенском монастыре, но этот монастырь Пресвятой Богородицы, Она ведь не находится в Третьяковке, Богородица с нами в нашем сердце. И когда мы говорим на эту тему, это настолько мистически и настолько невыразимо, эта тайна соединения Богородицы и нашего русского православия, что лучше всего, как я говорил, выражено через творчество наших поэтов. Я буквально коротенький отрывок прочитаю из стихотворения Николая Николаевича Лисового, о котором я уже сегодня упоминал, «Песнь Успенская». На этой неделе, о которой мы говорим, отдание Успения Церковь совершает.

«Дивны тайны Твоя, Богородица!

Прохожу, поклонясь, к алтарю,

— Все ли ангелам вкруг хороводиться? —

О болящих земных говорю.

Пусть у них на душе распогодится,

В муке сущие, вспомнят они —

Дивны тайны Твоя, Богородица! —

Невечернее чудо любви».

Эта любовь Пресвятой Девы к Церкви нашей, к нашей земле, к нам ко всем, православным русским людям, невыразима, уникальна. Ни в старой Англии, ни в прекрасной Франции нет такого палладиума, символа христианства, как у нас есть Пресвятая Богородица, совершенно уникальный для нас образ.

Марина Борисова:

— Спасибо огромное за эту беседу. В эфире была программа «Седмица». В студии были Марина Борисова и клирик храма святого Иоанна Кронштадтского в Жулебине священник Дмитрий Сафонов. Слушайте нас каждую субботу. До свиданья.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «22-е воскресенье по Пятидесятнице. Начало Рождественского поста». Протоиерей Максим Первозванский
• «21-е воскресенье по Пятидесятнице». о. Николай Конюхов
• «20-е воскресенье по Пятидесятнице». о. Николай Конюхов