В этом выпуске ведущие радио ВЕРА Константин Мацан, Анна Леонтьева, Марина Борисова и наш гость — клирик Иверского женского монастыря в Орске протоиерей Александр Азаренков — делились светлыми историями о людях, которые привели их к вере.
Ведущий: Константин Мацан, Анна Леонтьева, Марина Борисова
К. Мацан
— «Светлые истории» на радио ВЕРА, добрый вечер, дорогие друзья. Понедельник, шесть часов вечера, и, как всегда в это время, на волнах радио ВЕРА мы рассказываем светлые истории, вспоминаем самое сокровенное, самое интересное, самое радостное, тёплое и вдохновляющее. И с нами сегодня в студии протоиерей Александр Азаренков, клирик Иверского монастыря в Орске. Добрый вечер.
о. Александр
— Добрый вечер.
К. Мацан
— И мои дорогие коллеги: Анна Леонтьева. Привет.
А. Леонтьева
— Добрый вечер.
К. Мацан
— И Марина Борисова.
М. Борисова
— Добрый вечер.
К. Мацан
— Ну вот тема наша сегодняшняя для такой прекрасной компании, в которой мы собрались, очень трепетная и волнующая, мы её обозначили цитатой из Нового Завета: «Поминайте наставников ваших». Мы сегодня будем рассказывать истории о тех людях, которые либо привели к вере, либо оказались значимыми на пути в вере, стали наставниками, стали важными в духовной жизни, ну вот вообще про людей рассказывать самое интересное. Причём такая тема хорошая, мне кажется, в которой можно проявить такую добродетель благодарности, вот поминать наставников и их благодарить.
А. Леонтьева
— Хорошо сказал.
К. Мацан
— Спасибо, я готовился к программе. Отец Александр, давайте мы с вас начнём.
о. Александр
— Ну, у меня на самом деле всё очень просто.
К. Мацан
— Ну, началось...Самая интересная история, начинается словами «у меня всё очень просто», дальше минут на 40...
о. Александр
— Да-да, так и бывает, начинается всё просто, а потом всё, вот как всегда. На самом деле, когда я занимался единоборствами, всю жизнь занимаюсь единоборствами и футболом, казалось бы, времена такие коммунистические, как это в принципе возможно — прийти к вере? Однако Господь так усматривает, и не мы Его избираем, на самом деле Он людей избирает и посылает, ну, кого? Наставников, людей. Он бы, конечно, мог ангелов послать, ангелы всё рассказали бы сразу, но мы бы не сразу всё это поняли, нам нужны обычные люди, такие же, как мы, с обычными жизненными историями, ситуациями, и такой человек в моей жизни появился. Мы ехали на соревнования в город Владимир по кикбоксингу, это зона России была, и вот с нами просто был обычный сопровождающий, который любил спорт, и как-то перед турниром говорит: «Слушайте, пойдемте в церковь, просто поставим свечку». Я ни разу туда не заходил, честно сказать, и вот, собственно, с этого всё началось. Мне понравилась его чистота, понравился его настрой, понравилась его вера, я тогда ещё ничего не понимал, но увидел именно его опыт веры в нём самом, это правда, очень важно. Когда мы видим опыт, а более того, ещё и результат веры — это, конечно же, нас притягивает, и меня, в том числе это притянуло. Ну, это был мой такой первый полушаг, а шаги уже были чуть позже. Я, в общем-то, не знаю, можно ли назвать его наставником, но я думаю, что отчасти можно. Вот человек, который, может быть, и не служитель, обычный простой человек, но на самом деле, реально может играть в твоей жизни очень важную роль. И ведь, что такое наставничество — это прежде всего несение Слова Божия, и он же говорил о Боге, именно главная цель-то, наставника — это Слово, и главное его содержание — это наполнение этим Словом. Мне кажется, вот в этом человеке, казалось бы, не служителем, и было это наполнение этим Словом, и он это слово говорил. Ну, вот, как-то так.
К. Мацан
— А куда это дальше вот развивалось? Всё-таки это был человек, который вас к вере привёл, а вот человек, который потом оказался, не знаю, важным, значимым на пути дальше в вере?
о. Александр
— А дальше это были апостолы.
К. Мацан
— Высоко! Эк вы махнули!
о. Александр
— Ну, «поминайте наставников ваших», что значит «поминайте»? Поминайте — это же в прошедшем получается, но и не только в прошедшем, а именно о чём идёт речь? Речь идёт о том, что когда, если нет на данный момент наставника и духовника, то, конечно же, нужно обращаться к «наставникам вашим», то есть те, которые когда-то были. Первые наставники — это же апостолы, поэтому это чтение апостолов, апостола Павла, ну и, конечно же, святых отцов, которые своей жизнью засвидетельствовали, вот именно своей жизнью, кто-то мученической, кто-то исповеднической, и вот чтение святых отцов, чтение жития святых, приобщение именно вот к этой духовной культуре стало во мне и менять моё внутреннее состояние, именно только в этом соединении, поэтому «поминайте наставников ваших» — это значит перенести свой взор, свою мысль именно прежде всего на тех людей, которые несли эту веру и у которых был реальный результат. Ну а потом Господь стал посылать на пути уже живых людей, настоящих, реальных, их было в принципе не так много, и я бы не сказал, что это были духовники, поскольку, к моему стыду, у меня до сегодняшнего дня нет такого реального духовника, скажем, есть наставник, и в этом есть, на мой взгляд, разница между духовником и наставником, поскольку духовников осталось, на самом деле, не так много, в моей жизни не встречалось, потому что... ну, потому что не встречалось, но наставник есть, и я ему очень благодарен. В чём, я бы сказал, такая разница, или в чём нюанс: духовник — это очень ответственный человек, которого призвал Господь для того, чтобы, как в самом себе, получать результат духовной жизни, прежде всего, он сам должен быть духовным человеком, он сам должен быть исключительно верующим человеком, он сам должен быть исключительно ответственным человеком, и далее он должен вести человека к результату, то есть, к спасению, это самая главная мысль. Так вот, духовник, имея такую перед Богом ответственность, он несёт не только ответственность за человека, но он, когда молится, вот в этот момент происходят очень удивительные, таинственные вещи: он от себя ничего не говорит, и когда вопрошаемый, пасомый, задаёт ему вопрос, и ожидая от него какой-то ответ, как правило, вот эти первые слова, и вот именно вот в этой точке соединения его слова и моего ожидания происходит вообще очень важный сигнал — вот это именно Слово от Бога, которое мы должны воспринимать и поступить исключительно так, как это было сказано, потому что мы понимаем, что это Слово было от Бога. Таких ответственных людей, на мой взгляд, на самом деле, очень мало, много говорят, что вот один духовник, другой, третий, но я был бы очень осторожен в выборе духовника, а наставник — это гораздо проще, он должен быть, и это некая необходимость. Ну если, простите, поскольку я в прошлом спортсмен, приходишь в спортивный зал, и ты не знаешь вообще, что делать и к чему прикасаться, вот лежит штанга там, 300 килограмм, и ты подходишь, берёшь её и ломаешь себе грудь или ещё что-то ломаешь, а есть люди, которые немножко в этом опытны и что-то знают, но здесь другие отношения, человек просто прошёл опытно, человек знающий, и он просто подскажет: «слушай, ну я знаю и по опыту, и по чистой теории, и по практике, что, в общем-то, нельзя 300 килограмм на себя брать, возьми, по 10 килограмм навешай, а потом уже, если хочешь, я готов тебе подсказывать, что делать дальше», и здесь нет вот этого ключевого момента, когда вещание Слова Божия, ты воспринимаешь его в идеале, как есть, здесь просто есть человек с опытом, который тебе рассказывает, что тебе нужно делать, и вот в этом, наверное, если я правильно объяснился, отличие наставника, который помогает, просто сопровождает, от духовника, который несёт в себе Слово Божие, и он это слово вещает с полной ответственностью, от Бога. Если не иметь совсем ни того, ни другого — это, конечно, очень печально, очень плохо. У нас, в нашей Церкви, мы настолько все взаимосвязаны, мы сами по себе, каждый отдельно жить не можем, каждый отдельно не сможем быть христианином, потому что это единое полотно, это единый организм, и вот именно в этом едином организме, помимо пасомых, Господь послал именно наставников, которые от самого Христа приняли вот это Слово, а Слово — это самое главное, потому что Бог — это и есть Слово, и приняв это Слово, они уже его передали нам. Так вот, наставники — это как раз носители и передатчики вот этого самого главного Слова, собственно, ради чего и пришел Христос, или точнее так сказать: ради чего Господь послал Своего Сына, именно чтобы через Сына принести вот это Слово, Слово о Боге, Слово о спасении.
К. Мацан
— А были ли у вас ситуации в жизни, когда вот человек, которого вы считаете наставником, сказал что-то такое, чего вы никак не ожидали от него услышать, вот что-то настолько парадоксальное, не вписывающееся в ваше ожидание, казалось бы, в логику, ну и вот вы поступили по слову наставника?
о. Александр
— Нет, потому что...
К. Мацан
— Ну вот, а я уже начал надеяться после паузы.
о. Александр
— Нет, потому что духовник, когда говорит, и чтобы он не говорил, то ты принимаешь это уже к исполнению. Наставник, на то он и есть, что можно подумать и поразмыслить, и, может быть, не поступить так, как он сказал, поэтому в моем случае, поскольку я сказал, что все-таки такого духовника у меня не было, только наставник, то он всегда давал мне выбор и оставлял за мной свободу выбора, и это правильно.
К. Мацан
— Но это, кстати, и духовников касается, я помню, вот отец Павел Великанов, которого наши слушатели хорошо знают, много раз у нас в эфире рассказывал про архимандрита Кирилла (Павлова), знаменитого лаврского старца, к которому, когда человек приходил за советом (это я пересказываю рассказ отца Павла), отец Кирилл, будучи духовником, собственно говоря, в прямом смысле слова, никогда не давал каких-то жестких благословений, он говорил: «Ну, а как ты сам думаешь?» Но там ещё есть одна деталь, потому что отец Павел Великанов рассказывал, что от отца Кирилла (Павлова) можно было услышать иногда, редко, такие слова, что — «ну, я бы не стал». И это значит, что никогда, ни при каких условиях вообще нельзя этого делать! (смеются)
о. Александр
— Очень как тонко, мудро и нежно.
К. Мацан
— «Светлые истории» на радио ВЕРА мы сегодня рассказываем, у нас сегодня в гостях протоирей Александр Азаренков, клирик Иверского монастыря в Орске, и мои дорогие коллеги: Анна Леонтьева и Марина Борисова, и я, Константин Мацан. И мы сегодня рассказываем истории, вспоминаем случаи из жизни, связанные с людьми, которые оказались наставниками, духовниками, как-то повлияли, и вот таким значимым следом в нашей жизни духовной остались. Марин, ну, вам слово теперь.
М. Борисова
— Ну, задача, конечно, не из лёгких, потому что я дитя полка, если можно так выразиться.
К. Мацан
— Требует пояснений.
М. Борисова
— Да. Мне просто очень в жизни повезло на первых порах: я пришла в Церковь взрослым человеком, мне было 25 лет, я не имела ни малейшего представления ни о Церкви, ни о вере православной, ни о чём на свете, и вообще всё, что связано с первыми годами в Церкви, у меня пронизано чудесами, ну, в моём представлении о том, что такое чудо. И вот такие чудеса были встречи первых лет. Выбор духовника — это особая история. Мне нужно было непременно покреститься без регистрации, в Москве тогда это было достаточно сложно, и я просто спросила подругу, которая ходила в церковь, вот как бы это устроить. Она говорит: «Ты знаешь, вот есть на Солянке церковь Петра и Павла, там есть священник один, у него очень хорошее лицо, подойди к нему, спроси». Вот так у меня оказался мой духовник, с которым я провела много лет, и дай Бог ему здоровья, сейчас он тоже жив, хотя уже по старости на покое.
о. Александр
— Лицо не поменялось?
М. Борисова
— Нет, лицо только усилилось в этом смысле.
о. Александр
— Стало лучше.
М. Борисова
— Да, стало ещё-ещё прекраснее. Но дело в том, что в силу обстоятельств через год нашего с ним общения ему пришлось из Москвы уехать в Подмосковье, на подмосковный приход, и в течение нескольких лет он попросил тех, кто ходил к нему в Москве, приезжать, посильно помогать, что-то делать. Мы сначала ездили просто как-то на субботники убраться там и привести в порядок территорию, а потом втянулись, и, в общем, на этом приходе прожили очень насыщенную жизнь. А поскольку всё было очень переплетено, было много каких-то поручений, ни гаджетов, ни других средств связи не было, и батюшка меня часто просил заехать к нему домой, взять какие-то книги или что-то передать, и так я познакомилась с его супругой, и это было, наверное, самое удивительное из всех удивительных знакомств первых лет, потому что я первый раз столкнулась с человеком изнутри Православной Русской Церкви. У неё поразительная история семьи. Когда начались гонения в начале XX века на православную веру и на Церковь, её дед, он вернулся с Первой мировой войны и отстроил хорошее хозяйство, но он был очень верующим человеком и дружил с сельским священником. По вечерам очень любил ходить к батюшке, они читали вместе Евангелие, беседовали на духовные темы, и когда пришёл отряд красноармейцев с заданием расстрелять этого священника, естественно, какое-то количество доброжелателей сообщило, что вот есть у него такой ближайший друг, и этого деда должны были увезти, все об этом знали и уговаривали его убежать. Но вот, по рассказам матушки Веры, Царствие ей Небесное, она говорит, что он помолился, одел чистую рубаху и ушёл с этими красноармейцами, больше никто о нём ничего не слышал. А их раскулачили, и семья вынуждена была просить милостыню, и вот её бабушка с тремя дочерьми маленькими должна была вот как-то спасаться просто, чтобы выжить. Из этой семьи все, кого я знаю, они совершенно удивительные люди. Отец матушки Веры дожил до ста с лишним лет, её мама в старости приняла постриг и скончалась уже монахиней. Очень забавно: матушка Вера пришла в церковь ещё подростком, ходила на клирос, пела, ездила там по святым листам и очень прикипела к Троице-Сергиевой Лавре. Сначала её духовником был, может быть, кто-то из радиослушателей помнит, до отца Кирилла (Павлова) был духовником Лавры архимандрит Феодорит (Воробьёв), и вот первый, к кому она пришла, он был её первым таким духовным учителем, потом из полы в полу передал её и всех её родственников отцу Кириллу. Это были люди одной школы, они были удивительно вот вкоренены в православие, причём там было чему поучиться и с точки зрения книжной премудрости, и с точки зрения устроения приходских дел, и церковной службы, и всего на свете. Когда у меня начались неофитские завихрения, и я начиталась русских религиозных философов и начала терзать несчастного батюшку вопросами о том, как вот люди молятся умной молитвой, он замахал на меня руками и сказал: «Нет-нет-нет, это в Лавру, это езжай, пожалуйста, к отцу Кириллу». Но для неофита же нет преград, отец Кирилл тогда не принимал уже мирян, он только монашествующих принимал и священнослужителей, а принимал мирян отец Наум. Я приехала в Лавру с чётким заданием попасть к отцу Кириллу, и я таки к нему попала, причём без всяких препон и рогаток. Какой бред я ему несла, я даже повторить не могу. Он мужественно это всё выслушал, и когда я спросила, что же мне теперь делать, он на меня посмотрел так с печальной улыбкой и сказал: «Ну что ж теперь тебе делать, ты ездишь вот к отцу Борису и езди, пожалуйста». Я говорю: «Ну как же, вот мне же хочется поговорить, а он с нами особо в пространные беседы не вступает...» Отец Кирилл покивал головой, говорит: «Да-да, отец Борис плохому не научит».
К. Мацан
— Гениально.
М. Борисова
— Да, так что вернул он меня обратно на приход, но поскольку кипел мой разум возмущённый, мне хотелось разговоров, и тут матушка Вера познакомила меня со своим братом, который к тому времени закончил Московскую духовную академию, и как раз его я терзала умными разговорами, он тоже мужественно часами готов был выслушивать этот неофитский бред. Я до сих пор благодарна ему, потому что он очень тактично уводил меня от самых таких распространённых ошибок неофита, меня в штопор не заносило благодаря его молитвам и его терпению. Но поскольку он всё-таки был монахом, и такое тесное общение с мирянкой требовало особого благословения для него, он отвёз меня показать своему старцу. Старец благословил меня к нему приезжать с этими умными беседами, но после этого я стала и к старцу ещё ездить. У меня получилось, что я дитя полка в том смысле, что моим наставничеством занималась целая когорта людей, причём они все были одного духа, одной школы духовной, что очень важно, потому что никто друг другу не противоречил, все они друг друга знали, и все были в едином духе. Так прошло довольно много лет, но дело в том, что рано или поздно это счастливое ученичество заканчивается, и Господь ставит тебя в такую ситуацию, когда надо принимать решение уже самостоятельно. И тогда, на сломе жизненной моей истории я приехала к старцу, сказала: «Как же быть?», он посмотрел на меня так, покивал головой и сказал: «Ну что ты, ты же уже наставлена, живи теперь». И вот я как-то... Это не значило, что не нужно советоваться, конечно, советоваться приходилось, и приезжать, и писать письма, и брать благословения, но вот это ощущение, что тебя отпустили, и теперь тебе нужно самой, и вся ответственность на тебе уже, потому что все твои наставники и учителя уже всё, что могли, сделали. Вот такая у меня была история ученичества.
о. Александр
— Знаете, я хотел бы такую вставочку сделать, очень, кстати, я от многих такое слышу: «вот неофит», «я вот когда был неофитом», вот «неофитский бред» в вашем случае, на самом деле это очень классно — быть неофитом, да? Это путь, это опыт, это не бред, на самом деле.
М. Борисова
— Это чудесное время, в особенности, когда приходишь взрослым человеком в Церковь, я постоянно чувствовала себя включённой в какой-то праздничный калейдоскоп, жизнь снова показывала свои истинные краски, как в детстве, когда ты очень ярко воспринимаешь всё, что вокруг тебя, но в детстве ты просто это видишь и воспринимаешь как данность. Когда ты взрослый и начинаешь видеть, что достаточно серые окружающие предметы вдруг обретают цвет, запах, вкус, и вдруг всё это становится для тебя реалиями твоей жизни, ты не только это видишь, ты начинаешь это так ценить, что потом, когда проходят эти времена духовного детства, церковного детства, и начинается период испытаний, эти воспоминания держат как поплавок, они не дают тебе утонуть в отчаянии, в какое-то уныние, они всё время тебя вытягивают, потому что ты знаешь, как это на самом деле должно быть.
о. Александр
— Вы знаете, ничего не мешает нам вернуться в это состояние, ведь Господь, точнее, апостол Павел не сказал «поминайте наставников ваших с красивым лицом», или «поминайте кого-то другого особого духовного старца», почему? Потому что ведь ценность человека, это в любом случае перед Богом ценно, но ценность именно всё-таки его содержания, и что он несёт. Самая главная всё-таки цель наставника — не показать себя и собой не заслонить вот этот сосуд, то есть чем он наполнен, а именно вот это слово, вот эту благодать, которую он должен был, в принципе, передать, и сам как бы отойти в сторону, а когда идёт процесс передачи этой благодати, вот этого слова, и человек это принимает, то он никак не может остаться сиротой, потому что он же передал тебе Бога, а дальше ты иди с Богом. Получается, что мы скучаем, мы начинаем немножко в другую сторону смотреть, не смотреть на сосуд, точнее, не на то наполнение, не на то содержание, вот что он, собственно, нас донёс, а уже переходим по нашей немощи, скажем так, к его человечеству, вот в этом суть проблемы, на самом деле, поэтому не надо переживать, не надо привязываться. Главная задача любого наставника — не привязать к себе, но привязать человека к Богу.
М. Борисова
— Для меня эмблемой наставничества может быть история, которую мне рассказывала матушка Вера из своей молодости, юности: она тоже горела в подростковом, в юношеском возрасте верой и хотела даже в монастырь уйти, пела на клиросе, и младших своих сестер и брата всё время таскала с собой на воскресную Литургию. Брат, как все мальчишки в таком возрасте, там, 9-10 лет, капризничал, не хотел рано вставать, он ей ставил условия: «Знаешь, я пойду на службу, если ты меня на закорках до автобуса донесёшь», и вот она несла его на закорках до автобуса — сейчас брат архиерей.
А. Леонтьева
— Донесла. (смеются) Красота. Слушай, а я вообще хотела сказать спасибо тебе за эту историю, потому что это так здорово, ну что значит «бред неофита»? Это столько вопросов, когда ты приходишь в церковь, и это не о том, куда ставить свечки, какой рукой, это действительно серьёзные вопросы, у тебя были такие чудесные ответчики, и это прямо замечательно.
о. Александр
— Повезло, на самом деле повезло, не каждому так повезёт, правда.
А. Леонтьева
— Согласна.
К. Мацан
— На этой прекрасной ноте мы уйдём на небольшой перерыв, как говорит наш дорогой коллега Саша Ананьев, у нас полезная информация на радио ВЕРА, и после этого мы вернёмся к нашим «Светлым историям». Не переключайтесь, дорогие друзья.
К. Мацан
— «Светлые истории» на радио ВЕРА мы сегодня рассказываем. Мы — это протоиерей Александр Азаренков, клирик Иверского монастыря в Орске, мои дорогие коллеги Анна Леонтьева и Марина Борисова, я Константин Мацан. Тема наша сегодня сформулирована словами апостола Павла: «Поминайте наставников ваших» мы говорим о людях, которые привели нас к вере или стали важными учителями, теми самыми наставниками на пути в вере. Я напомню, что программу «Светлые истории» можно не только слушать, но и смотреть на сайте radiovera.ru и в нашем аккаунте «Вконтакте». Мы продолжаем эту трепетную тему, многое уже удалось обсудить, исходя из истории Марины, но теперь обратимся, Аня, к твоей истории.
А. Леонтьева
— Смотрите на наши светлые лики, хотелось бы сказать. (смеются) Это ж я шучу.
К. Мацан
— Можно «светлые лица» сказать.
А. Леонтьева
— Нет, ну почему, лики.
К. Мацан
— Тогда уже и оклады, и нимбы...
А. Леонтьева
— Марина, мне после твоей истории очень сложно рассказывать, потому что у тебя так всё здорово сложилось. У меня очень тоже простая, вот как отец Александр сказал, очень простая история: в 20 лет, я окрестилась для улучшения личной жизни, но дальше этого не пошло, личная жизнь не стала лучше, и всё, что я делала, покрестившись, это после работы я садилась на подоконник, я жила на 16 этаже, свешивала ножки и рассказывала Богу обо всём, что у меня произошло за день, и высказывала свои какие-то пожелания, чтобы начальник, например, вёл себя вот не так, а по-другому. И, в общем, это была вот у меня вера такая. А потом мой дорогой муж привёз меня в Питер, мы приехали с ним, ещё только познакомились, и познакомились с семьёй, которая вот, я считаю, что она достаточно обаятельно воцерковлялась, что я обратила на это внимание. Ну, тогда вот прозвучало несколько раз слово «неофит», тогда в семье наших дорогих питерских друзей, Данила и Ирины, православие было очень строгим, это были длинные юбки, это были печальные вздохи «спаси, Господи!», «ваши молитвами», и они показались мне, мягко говоря, странными. Тем не менее, муж, который очень рвался в церковь, он как упрямого подростка тащил меня за собой, и мы постепенно заходили туда, и он же мне в таком авторитарном порядке назначил духовного отца. Знаете, я не могу сказать, что я очень часто слушалась своего духовного отца, но он, понимаете, продолжает оставаться им, и я знаю, что он за меня молится, и когда мне что-то хочется рассказать, я звоню ему уже как родственнику, это абсолютно невозможное родство, которое меня очень поддерживает, хотя я повторяю, что я та ещё духовная дочь, потому что — ну, высоко берёт мой духовник, и, не знаю, в общем, я всё время с ним спорю, говорю: «Ну что вы мне такое сказали, не могу я это выполнить». А ещё я хотела сказать такую вещь, она, может быть, немножко не в тему, она странная, но у меня такое ощущение, что вот мы говорим: «я пришёл к вере», я не могу для себя вот так сказать: я пришла к вере, и всё, это было какое-то место очень такое тёплое, очень желанное, и я вот прямо села в нём, и вот хорошо себя чувствовала с тех пор. Мне кажется, что я уходила и приходила. У меня был период жизни, это был очень чёрный период, когда я с Богом не спорила, а просто скандалила, я на Него кричала, я спорила со своим духовником, и продолжала ходить в церковь только потому, что мне становилось легче. Ну, вот у меня такое вот женское восприятие, от православия, мне становилось легче, и поэтому вот я приходила, я жила тогда около Крылатских холмов, и вот этот замечательный храм Рождества Богородицы на холмах, туда можно было идти и просто зайти и посидеть, или сходить на исповедь, и немножечко то, что называется, отпускало. А все эти годы как бы хождения в церковь и общения, и, естественно, чтения, и общения с батюшками, с верующими людьми, там была одна очень большая, мне кажется, вот с моей стороны, ошибка: я очень мало изучала, ну, как на уровне вот того, что мы читаем в церкви и дома, я очень мало, на самом деле, углублялась в изучение Писания, Деяний апостолов и так далее. И вот, мне кажется, третий мой приход к вере это был как раз, я вдруг ощутила очень большую жажду именно знаний, то есть я очень редко ходила к психотерапевтам, и вот такая парадоксальная штука, что моим, можно сказать, психотерапевтом стал замечательный педагог и богослов Евгений Андреевич Авдеенко, которого я часто поминаю и беседы которого я с радостью слушаю. И причём мы ходили к нему вживую на лекции, но лекция продолжалась там час-два, и Евгений Андреевич говорил так густо, то есть он знаток древних языков, и он Писание читает по слову с листа, и это так просто, там столько смыслов, у меня просто всё не укладывалось, потом я начала перечитывать, потом я стала слушать вот эти маленькие беседы по 10-15 минут, и, вы знаете, я поняла очень интересную вещь — что основная проблема, я не буду отрицать действия психологов на человека, потому что я знаю, как люди исцеляются и ходят к ним, но основная моя проблема всегда была твёрдо поверить в любовь Бога ко мне. Ну, ладно, вот Костю он может полюбить, он такой хороший, вот а меня-то как?..
К. Мацан
— Ну, это ты меня плохо знаешь.
А. Леонтьева
— И, знаете, это удивительная вещь, как вот может лечить это знание, скажем, книга Бытия. Очень часто люди, которые поверхностно образованы, как и я, собственно, говорят такую фразу: «Бог Ветхого Завета очень суровый, а вот Нового Завета — да, он уже какой-то добрый» — но, ребята, это один и тот же Бог! И моя подруга, моя знакомая, она прочитала как-то, она поставила себе цель во время Великого поста прочитать всю Библию, и она прочитала всю Библию, пришла ко мне с такими глазами, говорит: «Бред какой-то! То есть, это какое-то вот там всё такое нелогичное, там столько какой-то жестокости...» В общем, Бог там действительно ей показался очень свирепым, потому что Писание читать в одиночку, вот просто сидя дома, очень сложно. И когда я, слушая, вдумываюсь в то, что мне говорит богослов, и я понимаю, что...Ну, во-первых, я с детьми своими начала, так сказать, дискутировать, они на какое-то время ушли в духовный поиск, и вот у нас начинается — я, вооружённая знаниями Авдеенко, говорю: «Как вы думаете, почему произошёл потоп?» Они говорят: «Ну, потому что вот грехи там человечества умножились». Я говорю: «Нет, дорогие дети...»
К. Мацан
— Так, и почему же?
А. Леонтьева
— Потоп произошёл, потому что каинитянки стали входить к сынам Божьим, и из этого как бы получилась очень плохая история. И вот этот вот «Бог Ветхого Завета», о котором я слушаю и читаю, он открывается со стороны такого милосердия! То есть внешне люди, которые вот просто знают канву событий: «значит, Ева съела какой-то плод, ей нельзя было, всех выгнали, и вот потом Каин убил Авеля, его прокляли, потом грехи приумножились и всех затопили». И на самом деле, когда ты вдумываешься в то, как много Господь пытался дождаться от Адама того же покаяния, что все шесть ступеней грехов, начиная от слышания и кончая вот уже совершением какого-то действия, влечением другого человека в этот грех, они все преодолеваются одним действием, которое называется покаяние. То есть шесть шагов и один шаг обратно. И это вот, ну, это очень хорошая информация, понимаете? И таким образом моими наставниками сейчас являются книги и лекции, и я очень жалею, что я так много упустила времени, не вчитываясь в это богатство, в это сокровище, которое лечит душу, то есть вот это вот знание о том, как милостив Господь, как Он и Каину тоже подсказочки-то давал, хотя уже грех был совершён, убийство было совершено и так далее. Я об этом так горячо рассказываю, потому что я на эмоциональном уровне это очень воспринимаю, я просто вот рыдаю, когда я понимаю, как много может покаяние предотвратить всего в жизни.
К. Мацан
— Слушай, а дети воспринимают это?
А. Леонтьева
— Дети с интересом это слушают.
К. Мацан
— Дети какого возраста были тогда у тебя? Около 20-ти лет им было же тогда, когда ты рассказывала?
А. Леонтьева
— Да, и я вот сейчас с ними тоже веду эти дискуссии, потому что иногда они меня так подзуживают специально.
К. Мацан
— Троллят.
А. Леонтьева
— У меня, да, уже старшему сыну будет 29, и они слушают, но у них на интеллектуальном уровне, поскольку они-то не послушали Авдеенко, они не могут со мной поспорить, но им очень интересно. Ну, это вообще очень интересно, на самом деле, это детектив — это исследование Библии, это исследование вот смыслов, которые...
о. Александр
— «Исследуйте Писание ваше».
К. Мацан
— «Поминайте наставников ваших», «исследуйте Писание ваше», «радуйтесь и веселитесь!»
А. Леонтьева
— Да, а что касается семьи, к которой мы приехали в Питере, у них сейчас всё по-другому, они уже такие весёлые и прекрасные...
М. Борисова
— И юбки короткие?
А. Леонтьева
— И вот про юбки хотела сказать, что мы недавно, какое-то время назад виделись, и я говорю: «Помнишь, Данилка, как мы так вот, юбки в пол, вот эти платочки, вот это «спаси Господь?», и он говорит: «Но это же было так клёво, когда юбки в пол».
К. Мацан
— «Светлые истории» на радио ВЕРА мы сегодня рассказываем, мы — это протоиерей Александр Азаренков, клирик Иверского монастыря в Орске, мои дорогие коллеги Марина Борисова, Анна Леонтьева, я, Константин Мацан. Вот у меня история, которая... Я всё, когда вы говорите про неофитские замашки, я вот понимаю про себя в первый раз в жизни сейчас, вот на ваших глазах, на глазах изумлённой публики, я напомню, что «Светлые истории» можно смотреть, не только слушать на сайте radiovera.ru и на нашей странице «Вконтакте», понимаю про себя одну важную вещь, которая вообще очень органично становится концом той истории, которую я хочу рассказать, и я не случайно упомянул, что «Светлые истории» можно смотреть, я сегодня специально пришёл в толстовке МГИМО, своего родного университета, который я закончил, факультет журналистики, и где пришёл к вере. И это как раз-таки история вот про наставника, не духовника, а именно вот наставника, человека, который словом привёл меня к вере. Я никогда не был таким вот, наверное, неверующим, таким вот активным атеистом осознанным, я был таким равнодушным агностиком, мне было всё равно, этой темы просто в моей жизни не было. Я помню разговор с одной из своих одноклассниц, которая спросила меня: «А ты веришь в Бога?» Как потом выяснилось, я не знал этого, она из такой очень ортодоксальной старообрядческой семьи. И я ей сказал: «Знаешь, если я скажу, что я в Него верю, я совру, но если я скажу, что не верю, я тоже совру.» У меня было скорее как-то: ну, вот что-то есть, наверное, но вообще какое это имеет значение? Я как-то вот, помню, даже спорил с учительницей по литературе (Светлана Владимировна, если вы сейчас слушаете, я ещё раз прошу прощения за свои юношеские в девятом классе дерзости), я как-то вот абсолютно был уверен, что меня волновал вопрос о какой-то вот относительности всего, и добра, и зла, ну, сколько людей, столько мнений, невозможно, и у каждого у нас своё, и добро, и зло, даже самые какие-то радикальные формы зла, тоже можно на них посмотреть, как для кого-то добро, то есть нет какой-то шкалы общей, нет абсолютного критерия, но тогда я слово «абсолютный критерий» не знал, я его попозже уже узнал. И вот поступил я в институт и пришёл на одну из самых первых лекций, это был сентябрь, и только-только я поступил, первый курс, лекции по культурологии. Ну, в памяти уже стирается, там была это одна лекция или две лекции, наверное, это были несколько лекций подряд, но я, так суммируя, понимаю, что на какую-то из этих лекций я пришёл равнодушным агностиком, и первые 40 минут я был таковым, а вторые 40 минут лекции я уже был верующим. И вышел я с неё уже верующим человеком, причём православным, потому что я был крещён в детстве, просто по традиции, в 5 лет меня крестили в храме святителя Николая в Хамовниках, но никакого религиозного воспитания в семье не было. И вот на этой лекции или на этих лекциях я прошёл несколько ступеней таких, очень последовательных, от равнодушного агностика к верующему. Первое, что меня поразило — преподаватель нарисовал таблицу потребностей таких, которые физиологические, социальные, идеальные, и показал, что у животных и у людей есть всё одно и то же: и у животных, и у людей есть потребность в доме, в продолжении рода, в пище, в принадлежности группе, в лидерстве, в дружбе, даже в науке, в постижении мира вокруг: животные, крысы вот изучают мир вокруг своими усами, у людей это стало наукой. В искусстве есть потребность у животных, потому что вот котёнок играет с клубком, ну вот он играет, он так познаёт себя, свои возможности, а это есть игра искусства у человека. И только одного нет у животного, что есть у нас — это религиозная потребность, так это назвали. И меня совершенно поразили, что значит, перепахали, как в своё время Ленина перепахал, значит, Маркс там, что-то такое, меня перепахала фраза, тоже приведённая преподавателем на этой лекции, из книги «Диалектика мифа» великого русского философа Алексея Фёдоровича Лосева, фраза о том, что «религия — это всегда та или иная форма самореализации личности в вечности». Я услышал, и вдруг оказался ей просто припечатан к спинке кресла, в котором сидел на лекции, потому что у меня, знаете, как будто пазл складывается в голове. Во-первых, ну, вечность есть, очевидно. Есть ли она? Ну, наверное, она есть. Я как-то понимаю, что жизнь моя вот такая, а до меня, после меня, и вообще было много всего и будет много всего, и где эта вечность заканчивается, тоже непонятно, то есть, есть что-то вообще над временем, вдруг я это очень чётко осознал. Если вечность есть, хочу ли я вот в ней самореализоваться? Ну, конечно, хочу, глупо было бы не хотеть. И если религия, по слову Лосева — это некая форма самореализации личности в вечности, и если мне оно надо, тогда я, получается, религиозный человек. Вот я уже потом позже, вспоминая об этом, думал, что даже как бы приход к вере здесь не очень верное выражение, это, скорее, открытие веры в себе. Не в смысле, что я и так был верующим, просто не понимал этого, а просто была какая-то вот часть, которая, ну, она была где-то там, дремала, она была как-то не выведена из тьмы на свет, а тут она вдруг высветилась благодаря этому преподавателю, так моментально, вспышкой. И я понял, что я вообще-то оказывается религиозный человек, и мне от этого стало очень хорошо, как-то сразу стало понятно, что если есть Бог, то есть этот абсолютный критерий, есть нечто, что больше разделений человеческих мнений, есть то, на что можно опереться. А следующим шагом была, казалось бы, тоже банальная, ну, не банальная, но достаточно такая хрестоматийная мысль о том, что русская культура сформирована в православии, вот хотим мы этого или нет, но вот эта фраза у преподавателя прозвучала, почему-то в школе мне об этом не сказали, или говорили, я плохо слушал. И я вдруг поймал себя на мысли: вот мне вообще «русская культура» — это выражение казалось каким-то очень таким скучным, нафталинным, но я вдруг поймал себя вот на чем: а что я в первую очередь воображаю? Какая у меня зрительная ассоциация при словах «русская культура»? И оказалось, что это поле, и где-то там храм стоит, ну, такой вот «Над вечным покоем» Левитана. Вот обязательно почему-то поле, и где-то там такой храмик, вот такой купол, маковка церкви. Вау, — подумал я, — оказывается, и это во мне есть, то есть это тоже открывается как нечто, какая-то естественная часть, против которой ничто не возражает, я внутренним опытом понимаю, что — да, так оно и есть. И тут как бы я порадовался, что я уже крещён, и вообще это, оказывается, моя традиция, и это здорово, что я к ней уже принадлежу, и ничто не возражало против того, чтобы вот как бы никуда не ходить, не искать, а просто взять то, что уже твое. И третий, последний, чуть было не сказал: гвоздь в крышку моего агностицизма — это слова, которые до сих пор для меня важнейшие просто слова, которые также прозвучали на этой лекции, это слова апостола Павла: «Отныне живу не я, но живёт во мне Христос», вторая глава Послания к Галатам, это был ещё мощнейший некий такой скачок дальше, потому что — ну, Бог, Он есть, но Он воспринимается как бы так вот неподготовленным вчерашним агностиком, как то, что есть вот нечто большое, такое грозовое облако, где-то вот над тобой Он есть, Он как-то управляет миром, Он как-то внешен по отношению к тебе. Но когда апостол Павел произносит «Уже живу не я, но живёт во мне Христос», я вдруг с ошеломляющей радостью понимаю, что Бога можно искать в себе, не в том поверхностном смысле, что Бог в душе, а в том, что это что-то, что имеет отношение к моему внутреннему миру, что меняет меня изнутри, что действует внутри меня и даёт мне что-то, в общем, даёт мне мою жизнь и моё бытие, это не что-то внешнее по отношению ко мне, а ключевые слова «живёт во мне Христос». И тут же лектор добавил, что: ну вот, как формулирует, как это проще вот объяснить эту высокую мысль, апостола Павла: Достоевский говорит: «Кто такой христианин? Тот, кто в любой ситуации думает: а как бы на моём месте поступил Христос?» И тут мне стало как бы всё ясно, но это такое ясно, которое открывает перед тобой такой гигантский новый мир, который, конечно, ясен, но теперь в него нужно входить, его нужно исследовать, в нём нужно пробовать жить, но вот этими ступеньками я вот за одну лекцию от равнодушного агностицизма последовательно дошёл до того, что вышел с этой лекции я верующим православным христианином, человеком, считающим себя теперь верующим православным христианином. До воцерковления ещё было время, это уже дальше был путь, и до сих пор, на самом деле, для меня как-то есть такой вечный внутренний, ну, не конфликт, а некоторая задача, с которой я живу там все эти, сколько там, 15 лет после этих событий, что поскольку приход к вере был таким, очень философско-интеллектуальным, то всё, что касается книжек, текстов, богословий, это вот вдохновляет, это радует, а всё, что касается практики жизни, образа жизни, конкретного погружения в церковную жизнь, требует к себе какого-то такого понуждения, обоснования и внутреннего усилия, без которого, наверное, не бывает духовной жизни. Поэтому вот такая история про наставников, и, наверное, чтобы она была полной, надо сказать, кто был этим преподавателем.
М. Борисова
— Я так и знала...
К. Мацан
— Этим преподавателем был хорошо знакомый нашим радиослушателям Владимир Романович Легойда, собственно говоря, благодаря лекциям которого я к вере и пришёл. Ну, а теперь, собственно, последнее вот про неофитство, почему так вот у меня всё сошлось: я вдруг поймал себя в рамках нашей беседы на мысли, что у меня в каком-то смысле практически не было вот этого неофитства в том виде, в котором вы его описывали: какой-то бред, какое-то вот стремление чрезмерное, какое-то вот желание всех вокруг воцерковить, тут же как-то со всеми что-то сделать, взять какую-то слишком тяжёлую штангу — это, может быть, и нехорошо, что этого не было, это можно отнести насчёт моей какой-то такой там лени и равнодушия, но я на это вот сейчас посмотрел впервые в жизни с другой стороны: этого не было, может быть, хотя были какие-то там разговоры с родителями, были какие-то разговоры с друзьями, там, кто-то усмотрел, что «Костя стал странным», но я всё это внутренне переживал не как ситуацию, что я сейчас должен достать шашку и всех тоже воцерковить...
М. Борисова
— «Я всё готов разнесть в щепу и всех поставить на колени»
К. Мацан
— Да. У меня было ощущение, что я пришёл домой, что я, знаете, вот как бы пришёл в себя, вот это самое точное выражение того, что я пережил тогда, когда пришёл к вере. Я пришёл в себя, к тому, каким, мне казалось: а как я мог быть другим? Это же так естественно, то есть, верить в Бога, жить церковной жизнью, смотреть на мир через вот эту призму — ну это же намного более естественно, чем что-либо другое, поэтому, видимо, не было, помимо каких-то отдельных понятных человеческих трений, ощущения того, что нужно теперь всё перестроить, оно просто стало нормальным, оно стало естественным, как воздух. Вот в этом смысле моё такое неофитство, оно было какое-то очень спокойное, что ли, такое какое-то, может быть, внутреннее.
М. Борисова
— Просто неофитство, как правило, это как влюблённость, вот в семейной жизни её предваряет период бурной влюблённости, вот бурная влюблённость в свою веру, в Церковь, в церковную жизнь, во всё, что с этим связано — это неофитство, но потом это претворяется в такую долгую, верную супружескую любовь.
А. Леонтьева
— Очень хороший образ.
К. Мацан
— Нет, у меня был тоже случай, когда я с одной своей знакомой, я узнал, что нас крестили в разное совершенно время в одной и той же церкви — о, передо мной человек церковный! Я стал что-то говорить, что-то там, значит, как-то восхищаться чем-то, в общем, что-то такое вот нести, нести людям чушь!
о. Александр
— Вот это и есть неофитство.
К. Мацан
— Да-да-да! И меня обрадовала эта знакомая, я думал: ну, передо мной церковный человек, вот родная душа. Она так слушала меня, слушала, потом говорит: «Слушай, я не люблю церковь». И тут я понял, что как-то надо аккуратнее. Вот, ну, что ж, на этой оптимистической ноте...
А. Леонтьева
— Проповедь закончилась.
К. Мацан
— Да, после этого я... да, в общем, с тех пор проповедь только если попросят. Знаете, у моего любимого Гилберта Кита Честертона есть такой короткий текст, который называется «Если бы меня попросили произнести только одну проповедь», он начинается словами: «Если бы меня попросили произнести только одну проповедь, я говорил бы о гордыне...», Ну, и дальше там текст, критикующий гордыню, вскрывающий там какие-то ее внутренние последствия. А заканчивался этот текст такими словами: «Словом, вы видите, что если бы меня попросили произнести только одну проповедь, то вряд ли меня попросили бы произнести вторую». (общий смех) «Светлые истории» на радио ВЕРА сегодня мы вам рассказывали, мы — это протоиерей Александр Азаренков, клирик Иверского монастыря в Орске, мои дорогие коллеги: Марина Борисова, Анна Леонтьева, я Константин Мацан. Я напоминаю, что «Светлые истории» можно не только слушать, но и смотреть на наших аккаунтах «Вконтакте» и на сайте radiovera.ru. До свидания, дорогие друзья, через неделю, в понедельник, в шесть вечера, мы также будем рассказывать «Светлые истории» на радио ВЕРА.
М. Борисова
— До свидания.
А. Леонтьева
— Всего доброго, дорогие.
о. Александр
— До свидания.
Все выпуски программы Светлые истории
Стать добровольцем - ремонтником и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.