Поделиться
Фото: Duncan Kidd/Unsplash
Большой рынок города Баку напоминал восточный базар из сказок Тысячи и одной ночи. В воздухе витали ароматы пряных трав и специй, а торговцы наперебой зазывали покупателей отведать медовых фиников, сахарного инжира, сладкой пахлавы и мягкого шербета.
— Красавица, посмотри, какой виноград, — обратился продавец фруктов к юной худенькой девушке с вьющимися светлыми волосами. Но она лишь покачала головой и поспешила пройти мимо. Ни виноград, ни пастила её не интересовали. Она направлялась в барахольный ряд, где за сходную цену можно было купить хоть и поношенную, но вполне приличную одежду.
Девушка равнодушно проходила мимо платьев и шляпок, пока, наконец, не увидела то, что искала: старуха в ярком турецком халате продавала поношенную солдатскую форму. Девушка приценилась, и, вопреки неписаному закону всех восточных базаров, не торгуясь, купила у удивлённой старухи китель, брюки и фуражку.
Юную особу звали Антонина Пальшина. Она собиралась... на войну.
Антонина родилась в селе Шевырялове Вятской губернии. О том, что совсем неподалёку, в Елабуге, жила когда-то героиня войны тысяча восемьсот двенадцатого года Надежда Алексеевна Дурова, чей подвиг Тоня собиралась повторить, девушка не знала. Впрочем, она вообще не знала о существовании легендарной кавалерист-девицы. Ведь образование Антонина смогла получить лишь самое начальное: три класса сельской церковно-приходской школы. Но одно она знала точно: нет большей любви, если кто положит душу свою за друзей своих. Это сказал Христос, и этому её учили. Тоня была готова пожертвовать единственным, что у неё было — жизнью, во имя Родины и ближних. В тысяча девятьсот четырнадцатом, когда началась Первая мировая война, Антонине Пальшиной исполнилось семнадцать лет.
Переодевшись в солдатскую фору и срезав свои золотистые кудри, Антонина отправилась на Кавказский фронт. В штабе по приёму добровольцев улыбчивого мальчишку Антошу Пальшина записали рядовым в казачью кавалерию. Антонина с детства прекрасно держалась в седле, и о том, что храбрый юноша на самом деле — девушка, ни солдаты, ни командиры, даже не догадывались.
Антонина отважно сражалась наравне со всеми. А в одном из тяжелых боёв, когда был убит командир её эскадрона, Пальшина вырвалась вперёд, и с криком «В атаку!» повела солдат за собой.
Враг обратился в бегство. Бойцы ликовали. Вдруг тело Антонины пронзила резкая боль. Её настигла пуля отступающего врага. Она не удержалась в седле и упала.
В госпитале, куда без сознания доставили раненного рядового Антона Пальшина, тайна была открыта. О том, что в кавалерии под видом мужчины воевала девица, тут же доложили командованию. Антонину отправили по месту прописки — в Вятскую губернию.
Этого девушка боялась больше всего. И хотя на родине её чествовали как героиню, Тоня искала любую возможность, чтобы вернуться на фронт. Вскоре она представилась. Антонине предложили записаться на курсы сестёр милосердия. Она с радостью согласилась, и после обучения отправилась работать сиделкой в один из госпиталей Львова. Совсем рядом был Западный фронт.
Она ухаживала за раненными самоотверженно, не смыкая глаз и не покладая рук. Но сердце её рвалось туда, откуда раздавались взрывы и доносились звуки канонады.
Когда однажды на утренней перекличке в госпитале не досчитались сестры милосердия Пальшиной, все решили, что девчонка не выдержала, и сбежала домой. А Тоня, вновь переодетая в солдатскую форму, шагала в это время в строю вместе с бойцами семьдесят пятого Севастопольского пехотного полка.
Отличившись в опасной ночной разведывательной операции, Антонина получила свою первую Георгиевскую медаль. В одной из штыковых атак Тоня вынесла с поля боя восемнадцать раненых, и получила вторую. В бою под городом Черновцы, под шквальным пулемётным огнём австрийцев, Антонина сумела повести солдат в наступление. И снова была тяжело ранена...
На сей раз, узнав, что Антон Пальшин на самом деле — барышня, её не стали отправлять домой. Награду за проявленное мужество — Георгиевский крест третьей степени — ей, уже как Антонине Пальшиной, торжественно вручил сам генерал Брусилов. Он же произвёл её из рядового в чин младшего унтер-офицера. Однако последнее ранение не позволило Тоне вернуться на фронт. Полным Георгиевским кавалером она с почестями вернулась домой.
Встречая Антонину на вокзале, репортёр одной из местных газет спросил, не страшно ли было ей, хрупкой барышне, на поле боя, где она каждую минуту рисковала умереть. И унтер-офицер Пальшина ответила: «Нисколько. Ведь я знала, что сражаюсь за Веру, царя и Отечество».
«Апокалипсис — книга и иконография». Игумен Пантелеимон (Королев)
Поделиться
У нас в студии был настоятель Свято-Троицкого Данилова монастыря в Переславле-Залесском игумен Пантелеимон (Королев).
Разговор шел об опыте чтения Откровения Иоанна Богослова в Троицком соборе Данилова монастыря, на стенах которого изображены сцены из Апокалипсиса и как это помогает погрузиться в смыслы непростого, но удивительного текста.
Этой программой мы продолжаем цикл бесед о книге Откровение Иоанна Богослова, как этот Новозаветный текст, часто именуемый «Апокалипсис», воспринимается, толкуется, а также изображается в храмовой живописи.
Первая беседа с Кириллом Вахом и Вероникой Андросовой была посвящена фрескам Гурия Никитина в Переславле (эфир 21.10.2025)
Вторая беседа с Кириллом Вахом и Вероникой Андросовой была посвящена богословскому аспекту книги «Апокалипсис» (эфир 21.10.2025)
Третья беседа с Кириллом Вахом и Сергеем Кругликовым была посвящена влиянию «Апокалипсиса» на мировую культуру (эфир 22.10.2025)
Ведущий: Алексей Пичугин
Все выпуски программы Светлый вечер
Блаженная Валентина Минская (Валентина Фёдоровна Сулковская) и её семья - супруг и родные
Поделиться
Фото: Gionatan Rossi / Unsplash
В келье блаженной Валентины Минской, местночтимой святой Белорусской Православной Церкви, прямо над её кроватью висел образ Божьей Матери Владимирской. Подвижница часто и подолгу перед ним молилась. Жила она в конце 19-го — середине 20-го века. К блаженной за духовной поддержкой приходило тогда множество людей. И многим она рассказывала, как когда-то этой иконой родители благословили её на брак. Вспоминала и о своей семейной жизни — всегда с теплом и радостью. Между тем, жизнь эта была полна испытаний. Матушке Валентине и её супругу, Фёдору Васильевичу Сулковскому, довелось сполна испить горькую чашу гонений на Церковь и верующих.
Валентина была дочерью сельского священника. Семья жила в белорусской деревеньке Коски Станьковского уезда. Родители воспитали её в вере и благочестии. В 1912-м году, когда Валентине исполнилось 24, к ней посватался Фёдор Васильевич Сулковский, коллежский советник, чиновник Минского уездного правления. Он тоже происходил из духовенства, и был другом семьи. Поэтому, когда молодые пришли к родителям невесты за благословением, с радостью напутствовали их в семейную жизнь. Через несколько месяцев Валентина и Фёдор обвенчались. Сохранилась свадебная фотография. Валентина запечатлена на ней в белом платье с вышивкой; на голове у неё — диадема невесты. Рядом с нею — супруг, Фёдор Васильевич, в парадном чиновничьем мундире и форменной фуражке. Лица радостные, светлые, полные надежды.
Но не успели молодожёны толком наладить семейный быт, как началась Первая Мировая война. Фёдора Васильевича мобилизовали на Западный фронт. Ему предстояло заниматься вопросами тылового обеспечения действующих там армий. Валентина Фёдоровна вместе с ним отправилась к месту его службы — в белорусский город Оршу. Жить супругам пришлось в казарме.
Так прошло три года. В октябре 1917-го Сулковские узнали о том, что большевики совершили государственный переворот. Вскоре и в Белоруссии провозгласили советскую власть. Фёдор Васильевич, состоявший на службе у царского правительства, да к тому же сын священнослужителя, очень не нравился партийному руководству. Чтобы поменьше быть на виду, в 1919-м супруги вернулись в Коски. Занялись крестьянским трудом. Хозяйство у Сулковских было небольшим — только чтобы самим прокормиться. Когда в 20-х годах началась так называемая продразвёрстка — принудительное изъятие у крестьян продовольствия в пользу государства, им пришлось отдавать почти всё. Супруги с трудом выживали. И тем не менее, в 1931 году, во время коллективизации, их сочли зажиточными, «кулаками». Припомнили службу царю и происхождение Фёдора Васильевича. И... арестовали. Отправили в Мордовию, в Темлаг — Темниковский исправительно-трудовой лагерь. Без права переписки. Первую весточку от мужа Валентина получила только в 1933-м. Фёдор Васильевич сообщал, что его отпустили на вольное поселение в Астрахани. Радостная, Валентина Фёдоровна кинулась хлопотать о разрешении на выезд к мужу. Но не успела — буквально через несколько дней пришло известие о новом аресте. Фёдора Васильевича выслали на Дальний Восток.
Всего две весточки успела получить от него Валентина Фёдоровна. Сначала пришло письмо. «Как живёшь ты, моя дорогая Валюша? Напиши поскорее», — нежно обращался к ней муж. Она написала, собрала большую посылку. В ответ в июне 1933-го почта принесла в конверте короткую записку. На оборванном клочке бумаги — всего два слова, написанных явно второпях: «Благодарю. Прощай». Потом Валентина узнала, что это, по всей видимости, были предсмертные строки. Вероятно, только их и позволили написать мужу перед расстрелом.
После кончины супруга Валентина Фёдоровна слегла. 33 года, до самого конца своей жизни, провела она в постели. Но вместе с телесной немощью Господь послал ей духовную силу — дар молитвы и прозорливости. Во время Великой Отечественной войны к Валентине — так стали звать её люди — приходили за поддержкой женщины, у которых воевать ушли мужья и сыновья. Она молилась о их возвращении домой. И до последнего вздоха молилась об упокоении супруга, любовь к которому хранила. Все свои письма неизменно подписывала словами: «Вдова Фёдора Сулковского». В 2006-м году Валентина Фёдоровна была канонизирована Белорусской православной церковью как блаженная Валентина Минская.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
Алексей и Вера Окладниковы
Поделиться
Фото: Eugene Lazovsky / Unsplash
Археолог, историк и этнограф, исследователь первобытной культуры академик Алексей Павлович Окладников, говорил, что рядом с ним, как ангел-хранитель, всегда была любовь. К глубинам истории человечества, которые он открывал для новых поколений. И к той, которая на протяжении почти всей жизни разделяла с ним радость этих открытий — супруге Вере Дмитриевне Запорожской.
Они встретились в родном для обоих городе Иркутске, совсем ещё молодыми людьми. В 1928-м Алексей пришёл работать в Иркутский краеведческий музей. Его назначили заведующим этнографическим отделом. А спустя три года в музее появилась Вера. Выпускница иркутского художественного училища, она стала работать в картинной галерее и вскоре её возглавила. Алексей тогда исследовал так называемые Шишкинские писаницы — памятник наскальной живописи, расположенный неподалёку от Иркутска, на берегу реки Лены. К Вере как к специалисту с художественным образованием, он обратился тогда за консультацией. Они встречались, внимательно рассматривали фотографии наскальных рисунков, которые приносил Алексей, с интересом их обсуждали. В этих научных дискуссиях зародилось чувство. В 1932-м году Вера и Алексей поженились.
Медовый месяц молодожёнов прошёл... в археологическом походе. Это была необычная экспедиция — только для них двоих. Вера и Алексей отправились в Якутию. На небольшой вёсельной лодке они проплыли вниз по течению реки Лены несколько тысяч километров! Шли сквозь туманы, дожди, тучи комаров. Не каждая женщина отважилась бы на такое путешествие. Но Вера проявила себя как стойкая и преданная помощница своего супруга. Она обеспечивала полевой быт, делала зарисовки и фотографии, вела походный дневник. «Я понял тогда, что Вера для меня — всё», — вспоминал Алексей Павлович Окладников. Таких экспедиций в их жизни было потом ещё немало: трудных, опасных. Сохранились фотографии, на которых Вера и Алексей — уставшие, в запылённых стоптанных сапогах, но счастливые оттого, что вместе. Вместе были они высоко в горах узбекского Гиссарского хребта. Вместе обнаружили в сибирской деревне Буреть уникальный артефакт — древнюю костяную женскую фигурку, которую назвали «палеолитическая Венера». А во время арктической экспедиции, корабль, который должен был забрать их в назначенное время, опоздал. Супруги десять дней провели во льдах, едва не погибнув от голода. В разгар богоборческих 1930-х Алексей Павлович и Вера Дмитриевна совместными усилиями отстояли, спасли от уничтожения старинный Иркутский Знаменский монастырь. Власти хотели снести святыню и устроить на её месте аэродром.
11 длительных и сложных экспедиций прошла Вера Дмитриевна бок о бок с супругом. А в 1951-м году у Окладниковых родилась дочь Лена. Вера Дмитриевна не могла больше сопровождать мужа. Алексей Павлович стал ездить на раскопки с учениками.
В 1959-м году Вера Дмитриевна издала монографию «Петроглифы средней Лены» — научную работу о наскальных рисунках, которые они открывали вместе с мужем. Один из экземпляров она подписала на память супругу: «Эту книгу, Алёша, дарю тебе — твоему неиссякаемому творческому пламени, блестящей мысли и дерзаниям. Всё, что было сделано мною в археологии, всё сделано только для тебя». О научных открытиях и жизни Алексея Павловича и Веры Дмитриевны Окладниковых их дочь Елена в 2012 году опубликовала небольшую биографическую повесть «Охотник за ветрами отшумевших времён». В ней она рассказала, что родителей связывало глубокое взаимное чувство любви и уважения. Для всех, кто их знал, они были примером беспредельной преданности друг другу и общему делу.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
