— Мааам, ну пойдём уже из этого музея, а? Портреты, портреты — это же скучно!
— Мне не скучно. И вот мужчина, смотри, как внимательно рассматривает картину — ему тоже не скучно.
— Это вы обо мне, простите?
— Ой, как неловко получилось, извините, пожалуйста! Вы были так погружены в созерцание полотна, я не думала, что услышите меня.
— Ничего страшного. И я могу подтвердить, что портрет — это всегда увлекательно, никакой скуки!
— Что ж интересного вот в этом, например, изображении императрицы Елизаветы Петровны? Её пышный наряд?
— Да, и наряд тоже. Портрет прижизненный, Алексей Петрович Антропов рисовал его с натуры. И мы можем из первых рук узнать о моде середины восемнадцатого века. Жемчужно-серое платье с золотыми позументами — образец стиля того времени. Его нежный оттенок подчеркивает тёмно-синяя лента ордена Андрея Первозванного.
— Но ведь этот орден вручали за военные заслуги? Как же его удостоилась Елизавета Петровна?
— Когда Петр Первый учредил награду, то её и в самом деле вручали за ратные подвиги. И даже сам император стал не первым кавалером ордена, а шестым — его наградили за захват шведских кораблей во время боя в устье Невы в 1703 году. Но позднее русские правители получали орден Андрея Первозванного по факту рождения. И Елизавета Петровна носила его как орденмейстер — то есть, человек, который владеет правом жаловать награду. По сути, синяя андреевская лента на императрице — это символ царской власти. Такой же, как бриллиантовая корона на её голове, скипетр в руке, горностаевая мантия и держава, которая лежит рядом на красной бархатной подушке.
— А вот интересно, откуда портрет царицы в нашем Сергиево-Посадском музее?
— О, он здесь неслучайно! Алексей Антропов написал это полотно по заказу Троице-Сергиевой лавры.
— А зачем монастырю нужен был портрет?
— В Лавру очень любил приезжать на богомолье дедушка Елизаветы Петровны, Алексей Федорович Романов. Для государя и его свиты в ограде монастыря были выстроены Царские чертоги — помните, наверное, этот двухэтажный особняк, украшенный яркими изразцами? Елизавета возродила традицию дедушки паломничать в лавру, при ней дворец был подновлён, своды палат украсили искусной лепкой и резьбой. Тогда же священноначалие монастыря заказало для покоев парадный портрет царицы.
— А почему именно Алексею Антропову?
— Прошение написать царственный портрет лаврские монахи направили в Святейший Синод — высший орган церковного управления в восемнадцатом веке. А Антропов служил при нём живописцем.
— Он и иконы писал?
— Да, он расписывал собор Андрея Первозванного в Киеве. Самая значимая его работа в этом храме — роспись Тайная вечеря на стене алтаря.
— А Елизавета Петровна верила в Бога?
— Да, императрица отличалась набожностью. Она пела в церковном хоре, наизусть знала тексты богослужений. Как я уже говорил, возобновила фамильную традицию богомолья у мощей Сергия Радонежского. Причем, она доезжала в карете до последней московской заставы, а затем шла пешком до самой лавры. Пусть маленький, но подвиг во славу Божию!
— Надо же, сколько интересного скрыто в обычном портрете!
— Портрет — это всегда свидетельство о человеке, даже о двух — модели и художнике. И в каждой личности раскрывается целый мир, неповторимый и достойный внимания. К тому же императрица Елизавета Петровна и живописец Алексей Антропов — часть истории нашего Отечества, изучать которую совсем не скучно!
«Портрет императрицы Елизаветы Петровны кисти Алексея Антропова можно увидеть в Сергиево-Посадском художественном музее».
Певчие из Москвы. Наталья Сазонова
Я — из молодёжи девяностых. В то время многие мои ровесники приняли Крещение . Стали ходить в храм. Кто тайно, кто открыто. Мы объединялись и сплачивались вокруг Церкви. Восстанавливались храмы. Церковь нуждалась в кадрах.
Мои друзья поступали учиться в духовные школы. По окончании становились священнослужителями, певчими, иконописцами.
Тогда я считала, что возрождение Церкви — дело молодых. И как будто не замечала в храме старшее церковное поколение. Но однажды...
Мне позвонил друг — молодой священник. Рассказал, что месяц назад получил назначение на далёкий сельский приход. Приехал, говорит, на место, а на станции встречают: главный агроном бывшего колхоза и местные бабульки — вот и вся община. Пошли первым делом храм осмотреть. От увиденного опустились руки. Здание громадных размеров, полуразрушенное . В советское время в храме был кинотеатр.
Бабульки заверили: «Соберём народ, расчистим место для службы». И расчистили. Первую службу назначили на кануне воскресного дня, в субботу вечером. К службе тщательно готовились: алтарь обустроили, иконостас поставили, купили нужные церковные книги. Осталось певчих найти.
Батюшка знал, что моя сестра училась на дирижёра церковного хора и пела в храме. Поэтому и позвонил мне с просьбой — найти певчих.
Мы нашли еще двух человека и в вчетвером отправились на тот приход. Батюшка, встретил, привез в храм. Повел показать, где будем петь. Народ с разных деревень собрался.
храм полон. Люди расступаются, пропускают, шепчутся: «Певчие из Москвы приехали. Батюшка певчих-то из Москвы привёз!» Мы невольно ощущали нашу значимость в этой службе.
Встали за загородку для хора- клирос. Там уже две бабульки стояли. Одна чтец — Вера Николаевна, лет 70. Другая, певчая баба Анна, маленькая худенькая старушка с узенькими, почти закрытыми глазами.
Места для хора мало. Мы ноты разложили. Сами встали впереди, бабе Анне встать сзади предложили. Началась служба. Пели слаженно. И вдруг, выясняется, что у нас нет нужной книги, в которой текст молитв воскресной службы. Нам по ней петь, а её батюшкины помощники забыли принести из церковной сторожки. Поздно спохватились. А Вера Николаевна как будто не заметила нашего замешательства. Прочла нужный стих по своей книге и ждёт. Дальше мы петь должны, а мы молчим...
И вдруг голос бабы Анны; поет нужный текст. Все обернулись на бабу Анну. Голова ее была приподнята вверх, глаза закрыты, голосочек тоненький. Поет наизусть. Мы потом узнали, что бабушка Анна — почти слепая.
Когда она поняла, что поёт одна, смутилась, замолчала. Мы зашептали: «Пойте, пойте». Так баба Анна пела все нужные тексты наизусть, пока книгу не принесли. Я смотрела на неё с благоговением.
Какая величина духа и веры в этой маленькой старушке. Вот она — настоящая певчая! Певчая из далёкой глубинки. Она знала наизусть всю воскресную службу. Никакой недуг, никакая немощь не стёрли из её памяти слов молитвы. Она славила воскресшего Христа в своём сердце.
Мы не раз ещё приезжали к батюшке. Пели на службе. Баба Анна была непременно в храме, на клиросе. Становилась, по-своему смирению, сзади нас. Словно ангел-хранитель...
Умерла баба Анна в субботу вечером, под воскресный день.
Мы приехали с ней проститься.
Я смотрела на неё в последний раз и думала: возрождение Церкви- не только дело молодых. Это общее дело! Ведь сохранили её для нас вот такие бабы Анны! Сохранили своей верой!
Автор: Наталья Сазонова
Все выпуски программы Частное мнение
Василий Меркурьев и Ирина Мейерхольд
В 1934 году на киностудии «Ленфильм» снимали картину «Инженер Гоф». Режиссёр Борис Шпис был счастлив: на одну из главных ролей ему удалось заполучить известного актёра ленинградского театра имени Пушкина — Василия Меркурьева. Нужно было отвезти ему сценарий картины, и режиссёр попросил об этой услуге свою ассистентку — Ирину Мейерхольд. Дочь знаменитого театрального режиссёра, Ирина Всеволодовна с юных лет шла по стопам отца. К моменту прихода на «Ленфильм» за её плечами уже был актёрский, режиссёрский и преподавательский опыт. Меркурьева Ирина не раз видела на сцене. И всегда восхищалась его тонкой и талантливой игрой.
Актёр радушно встретил девушку и усадил пить чай с пирожками. Поблагодарил за сценарий и сказал, что на днях уезжает на гастроли в Сочи. А к съёмкам сможет приступить, как только вернётся в Ленинград. На том и распрощались. Вроде бы, обычная деловая встреча. Но, возвращаясь домой, Ирина почему-то всё время думала о Меркурьеве, и сердце её радостно билось. Василий тоже не мог забыть хрупкую девушку с огромными, глубокими чёрными глазами. На гастроли актёр уехал с мыслями о ней.
Съёмки картины, между тем, откладывались из-за его долгого отсутствия. Режиссёр нервничал и однажды заявил Ирине: если через три дня Меркурьев не явится на площадку, ему найдут замену. Мейерхольд спешно отправила в Сочи телеграмму: «Приезжайте, мы простаиваем». И подпись: «Целую, Ирина». «Сама не знаю, как смогла такое написать», — смеялась впоследствии Ирина Всеволодовна. Девушкой она была скромной. Просто ей очень хотелось, чтобы Меркурьев приехал и снялся в картине. Но третий день был на исходе, а актёр всё не появлялся. Съёмочная группа собралась в режиссёрской, чтобы обсудить, что делать. Вдруг дверь распахнулась, и на пороге показался Василий. Широко улыбаясь, он отыскал глазами Ирину и прокричал: «Мейерхольд, вы мне должны поцелуй!» Девушка смотрела на Меркурьева, и ей казалось, будто после долгой разлуки она встретилась с самым родным и близким человеком. «Я люблю его», — призналась сама себе в тот вечер Ирина. А через несколько дней Василий рассказал ей о своей любви. И предложил руку и сердце.
Меркурьев и Мейерхольд поженились в 1934-м, сразу после завершения съёмок. Их союз стал и семейным, и творческим. Вместе они преподавали сценическое мастерство молодым актёрам в театральных вузах Ленинграда, объездили едва ли не весь Советский Союз, создавая в провинции профессиональные театральные труппы. А потом пришёл 1939 год. Отца Ирины, Всеволода Мейерхольда, арестовали и расстреляли. Точно такая же участь постигла и родного брата Василия — Петра Меркурьева. Супруги стойко переживали горе, поддерживали друг друга. Они усыновили троих племянников, и в семье стало четверо детей — родная дочь Ирины и Василия, Анна, родилась в 1935-м. Во время Великой Отечественной войны, когда семья находилась в эвакуации, появился на свет их сын Пётр. Именно он впоследствии оставил немало ценных воспоминаний об отце и матери. «Их отношения были каким-то чудом, — писал о родителях Пётр Васильевич Меркурьев. — Они прожили вместе больше сорока лет, и чувства их всегда оставались свежими».
После расстрела отца Ирину, как дочь «врага народа», уволили с работы. Ответственность за большую семью полностью легла на плечи Василия Васильевича. Работал он много. Один за другим выходили фильмы с его участием: «Небесный тихоход», «Золушка», «Повесть о настоящем человеке». А после напряжённого трудового дня на съёмочной площадке или в театре, Меркурьев помогал жене по дому. Или ехал на дачу. По рассказам сына, Василий Васильевич всё время там что-то строил и усовершенствовал: огород, теплицы.
В середине 50-х, после реабилитации Всеволода Мейерхольда, Ирина Всеволодовна снова смогла выйти из тени и работать. Она сняла документальный фильм о жизни и творчестве любимого мужа. А в 1978-м Василия Васильевича не стало. Ирина Мейерхольд пережила супруга на три года. И всё это время жила только одной мыслью — о том, что в вечности они с Василием обязательно встретятся.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
27 апреля. О благодати
В 12-й главе Послания апостола Павла к евреям есть слова: «Будем хранить благодать, которою будем служить благоугодно Богу, с благоговением и страхом».
О благодати, — священник Константин Кокора.