Поделиться
Наш собеседник — настоятель приходов Вьетнамского благочиния Филиппино-Вьетнамской епархии священник Евгений Цукало.
Мы говорили о жизни православных приходов во Вьетнаме, о том, какие есть сложности и радости жизни и служения в этой жаркой стране, и как случилось, что московский священник с семьей оказался сначала на островах Дальнего Востока России, а потом в Юго-Восточной Азии.
Ведущая: Елизавета Волчегорская
Е. Волчегорская
— В эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». С вами Елизавета Волчегорская. У нас на связи сегодня Вьетнам. С нами разговаривает настоятель Вьетнамского благочиния Филиппинско-Вьетнамской епархии отец Евгений Цукало. Здравствуйте, отец Евгений.
Свящ. Евгений Цукало
— Добрый день.
Е. Волчегорская
— Как погода?
Свящ. Евгений Цукало
— Сейчас похолодало, +28-29. Вечерами совсем прохладно, +25. Но это у нас, на юге Вьетнама, в Ханое зима настоящая, там +15-16 днем, ночью +11 бывает. Но пока снега нет.
Е. Волчегорская
— Совсем холодно, прямо, как у нас прошлой зимой. У нас прошлой зимой, видимо, Вьетнам был в Средней полосе России. Расскажите, пожалуйста, для начала, как вас, православного священника, занесло в Вунгтау, как вы там оказались? Вы уже третий год там?
Свящ. Евгений Цукало
— Да, уже третий год пошел, как мы здесь находимся.
Е. Волчегорская
— Я так понимаю, у вас затянулась командировка очередная.
Свящ. Евгений Цукало
— К счастью, наверное, это продолжается жизнь в вечном лете, поэтому, наверное, сказать, что затянулась, будет с таким грустным оттенком, поэтому лучше сказать, наверное, что продолжается командировка в вечном лете, уже третий год пошел, как мы здесь. А как нас занесло сюда... Наверное, сложно сказать, почему так происходит в моей жизни, но я замечаю, что мне нравятся какие-то трудности. И так как я служил священником с семьей на Камчатке, на острове Беринга начинал свое служение, и три года мы отслужили на Командорах, то есть предложили послужить на Командорах — мы не отказались. Потом, спустя три года по окончании командировки, вернулись в Москву, я был назначен в храм Димитрия Донского в Северном Бутове клириком. И спустя чуть больше года однажды на сайте Патриархии я увидел, как владыка Сергий посещал Филиппины и Вьетнам. И среди людей, которые сопровождали владыку Сергия, был однокурсник, чуть-чуть младше учился, Николай Соколов, помощник владыки Сергия. Сейчас это экзархат Юго-Восточной Азии, митрополит Сингапурский. И я написал Николаю эсэмэску, спросил: «Коля, вам священники туда не нужны? Я увидел, что вы там были». И всё — я просто так спросил. И буквально через час мне приходит ответ, что «владыка Сергий завтра ждет вас на прием». Я тут же перезваниваю Коле и говорю: «Коля, я просто в шутку спросил». Он говорит: «А я просто в шутку сказал. Владыка завтра ждет тебя на прием».
Е. Волчегорская
— И поэтому теперь не в шутку ты едешь во Вьетнам.
Свящ. Евгений Цукало
— Вы знаете, на следующий день не получилось встретиться, мы через неделю с владыкой Сергием встретились. Мы поехали всей семьей, у нас на тот момент было двое детей, и супруга была беременна третьим. Это было в марте 2017-го года. И мы приехали к владыке Сергию, и он говорит: «Отец Евгений, я знаю, что вы жили на Камчатке три года с семьей, это такой дальний край, поэтому вам трудности известны и вы не боитесь ничего. И хочу вам предложить командировку либо на Филиппины, либо во Вьетнам». Он увидел, что двое детей уже есть, супруга беременна третьим. Он говорит: «На Филиппинах острова, там будет тяжелее. Во Вьетнаме есть город Вунгтау, в котором живут наши соотечественники, русские люди, есть целый микрорайон, там есть своя школа, свой садик, там вам было бы проще. Я хочу предложить вам командировку». Он так и сказал, что хотя бы начать, начать нести служение священника во Вьетнаме, и такие слова он сказал: «Давай так — я тебя отправлю на разведку, ты поедешь на несколько дней, послужишь там. И если понравится, поедете хотя бы на годик, начнете служить. Если не понравится, ничего страшного — нет так нет». Это было в марте-месяце, Великим постом, и на Троицу владыка Сергий благословил поехать как раз в Ханой послужить и в Вунгтау. Я съездил туда, был впечатлен очень. Два ярких были чувства: с одной стороны, здорово, с другой стороны, совершенно другая страна, чужие люди все. Хоть и русских много, но опыта такого заграничного служения не было. И после приезда из Вьетнама я владыке написал служебное письмо, описал всю ситуацию, как было, как нас встречали, где мы служили. И если есть воля Божья, мы готовы поехать. И с этого времени мы стали ожидать уже оформления нашей командировки официальной. И спустя полтора года мы оказались во Вьетнаме. Но хочу сказать, что эти полтора года были настолько длительными и мучительно ожидание, что мы даже в одно время перехотели ехать. Потому что загорелись сразу, — здорово, во Вьетнам, а потом у нас родилась дочка, то есть трое детей, уже я в Бутово стал служить, там настолько было легко, потому что уже знаешь настоятеля, знаешь прихожан, уже всё было очень просто и легко. И так думаешь, что страшно куда-то ехать на целый ход, было страшно уже уезжать. Но оказались здесь, во Вьетнаме, и пока нисколечко не жалеем.
Е. Волчегорская
— Вьетнам, на секундочку, это социалистическая республика. Вот каково вам? Вы вообще ощущаете на себе этот социализм? Или он не касается религии? Потому что, насколько я знаю, официальная идеология атеистическая, и по опросам в 2004-м года, более свежих мне не удалось найти, 84 процента считали себя атеистами. Но при этом есть неофициальные данные, по которым 45 процентов до сих пор придерживаются древних языческих культов: духи, богиня-мать и так далее. Хотя, возможно, эти же 45 процентов в официальных опросах на всякий случай называют себя атеистами. Это всё: с одной стороны социализм, с другой стороны атеизм, с третьей стороны язычество, — каково оно?
Свящ. Евгений Цукало
— Эти цифры, которые вы назвали, наверное, они имеют место быть, потому что здесь очень много язычников, буддистов. Но на юге очень много католиков, здесь очень много храмов. Вообще, Вьетнам страна удивительная. Мы ни разу не были в Азии до приезда во Вьетнам, и для меня, конечно, Вьетнам казался очень специфическим регионом, экзотическим. То есть, какие ассоциации — змеи, жуки...
Е. Волчегорская
— Шляпы.
Свящ. Евгений Цукало
— Море, песок. Шляпы, да. А по приезду во Вьетнам, когда я в первый раз съездил, я понял, что страна, конечно, отличается культурой, население другое. Но это такие же люди, они так же живут, небогато живут, то есть едят те же продукты, они самые простые люди, какие могут быть. И вот уже третий год идет, и, конечно, мы понимаем, что Вьетнам очень быстро развивается. На наших глазах появляются машины, причем автомобили есть очень дорогие. Правительство всё это прекрасно понимает. Здесь машина стоит раза в два с половиной больше, чем в России. И здесь есть такие богатые машины, есть дорогие, что видно, что люди очень богато живут здесь. И на юге очень много католических храмов. То есть бывает, проезжаешь мимо деревни, стоят вот эти страшненькие домики своеобразные по архитектуре, поля с бананами, растут фрукты, и раз — огромный католический храм. То есть понимаешь, что там нет мегаполиса, люди ходят на богослужение...
Е. Волчегорская
— Они действующие? Они в хорошем состоянии?
Свящ. Евгений Цукало
— Да, действующие, они в хорошем состоянии. Знаете, у них храмы очень простые, так как здесь всегда тепло, особенно на юге, там просто храм стоит без росписей красивых. Бывают витражные окна, но в целом — просто стены, лавочки стоят, престол каменный, очень всё скромно, но красиво. Конечно, нет необходимости в отоплении, нет необходимости электрического освещения. Но храмы очень красивые, они большие и очень красивые. Что касается севера, там больше коммунистов, атеистов. Одна семья знакомая, которых я уже крестил в прошлом году, супруга как раз спросила: «Мы при поступлении на работу заполняем анкеты и нас просят написать в графе свое вероисповедание. Что нам делать? Потому что если напишешь, что ты верующий христианин, могут быть не то что проблемы, но могут быть лишние вопросы». И в микрорайоне русском, где мы живем, у нас специалисты, которые работают на совместном предприятии «Вьетсовпетро» — это предприятие по добыче нефти и газа. И ключевые ведущие должности занимают северяне, то есть ханойцы. Естественно, они все члены компартии, то есть просто так христианин не может занимать должность. Католики здесь есть, на юге их много. Бывает, что заходишь в магазин, там иконы стоят. Так же очень много, как вы сказали, 45 процентов — они следуют культу предков, ставят небольшие алтари, как аналойчики, ставят такие палочки, которые благоухают, фрукты какие-то, и ставят там фотографии своих предков. То есть практически в каждом магазине стоят такие алтари маленькие, к которым они приносят приношения. Я еще думаю, что вьетнамцы совершено другие, потому что у нас в России весна, зима, осень, лето — это разные времена года. Зимой мы готовимся к лету, весна наступает, мы начинаем думать, какие поля засадить зерном. Лето наступает, мы понимаем, что надо скоро собирать урожай.
Е. Волчегорская
— Весной уже поздно про это думать, про это надо осенью думать.
Свящ. Евгений Цукало
— Смысл в том, что мы всегда чего-то ждем. А здесь во Вьетнаме даже есть такая поговорка... У нас есть поговорка, что нельзя откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, а вьетнамцы говорят наоборот: зачем делать сегодня, если можно это сделать завтра. Поэтому у них настолько всё спокойно, ровно — они никуда не торопятся, они живут такую жизнь, что им ничего не надо, они просто живут. Они понимают, что завтра будет такой же теплый день. Бывают такие торговцы фруктами, такая бабушка, такая бедненькая, кажется, — но она не ощущает себя бедной, она счастливая, ей хорошо, потому что завтра будет опять тепло.
Е. Волчегорская
— Конечно, ей хорошо, потому что ей не надо шесть раз за зиму покупать зимнюю обувь, заменяя в очередной раз разъетую реагентами, и все остальные вещи. И не нужно иметь шесть гардеробов — на случай холодной зимы, на случай теплой зимы, на случай мокрой весны, на случай сухой весны, жаркого лета, холодного лета. И это всё где-то хранить и покупать. Вы знаете, мне кажется, что уже ставшая хрестоматийной книжка американского историка Пайпса «Великорусский пахарь», которая, конечно, во многом давняя. Я думаю, что многие ее читали. Пайпс чуть ли не весь русский характер объясняет нашим климатом, потому что мы зависим от него. А раньше жизнь просто физически зависела — если ты не успел добежать и что-то посеять, или не успел добежать и в два погожих дня снять урожай, или непогода настала и его погубила, то ты зиму не переживешь. И поэтому наш такой темпоритм — мы лежим на печи, а потом побежали и в аврале, сейчас бы сказали, на адреналине, работаем, работаем. И снова лежим. И не знаем, что будет завтра по большому счету.
Свящ. Евгений Цукало
— Мы недавно проезжали, по трассе ехали, у нас мотобайк есть для передвижения, выехали из города, едем-едем-едем — кафе стоит, очень скромное: крыша, столбы стоят и между столбами натянуты гамаки. То есть ты можешь ехать-ехать, просто устал, ты ложишься на эти гамаки и просто отдыхаешь. Днем здесь такая сиеста, когда люди отдыхают, потому что днем очень жарко — с 11.30, с 12 до 13.30 в нашем городе даже светофоры не работают, потому что людей очень мало. Люди отдыхают, они живут другим образом жизни, чем у нас. Мы сейчас сравниваем: когда мы жили на Камчатке, на острове Беринга, там в году было всего лишь около 30 солнечных дней. И там такое было, что, когда солнышко светит, людей отпускали с работы, чтобы они погуляли по улице, чтобы эти считанные дни использовать с пользой. А здесь наоборот — всегда солнце светит. На юге, где мы живем, летом дожди бывают. Казалось, что летом сезон дождей, и нам казалось, что будут лить дожди каждый день с утра до вечера. Нет, конечно. Бывает, что четыре дня нет дождей, потом один день пасмурно, потом в другой день ночью пойдет дождь сильный. Конечно, здесь жизнь другая, и солнечные дни заставляют всему радоваться. И это здорово, когда солнышко. Когда мы приехали, поначалу солнца было так много, и даже просыпаешься утром и думаешь: почему опять светло, почему опять солнечно? То есть непривычно было, думали: хоть бы чуть пасмурно было, была бы хоть какая-то смена климата. А сейчас, вот летом были пасмурные дни, а с утра солнышко выглянуло — это так здорово, когда солнце светит. Русским, да, гораздо тяжелее живется в России, климат совсем разный.
Е. Волчегорская
— В эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». С вами Елизавета Волчегорская. И иерей Евгений Цукало, который прямо сейчас находится во Вьетнаме, в городе Вунгтау. Там он находится уже четвертый год. На родину вас не тянет? В Бутово, может быть? Не соскучились вы, отец Евгений?
Свящ. Евгений Цукало
— Честно сказать, конечно, тянет. Когда мы три года жили на Командорах, всё было классно, только не хватало родных и близких. То же самое здесь. Конечно, очень хочется увидеть родных и близких, которые остались в Москве, в Подмосковье, но привыкаешь. Мы уже больше года не были дома. Естественно, тянет домой. Из-за этого коронавируса не было возможности поехать домой. Ну, привыкает человек, отвыкает от близких, поэтому тянет домой, именно хочется в свой дом поехать, увидеть родных и близких. А так, здесь люди, с которыми мы живем, общаемся, они тоже становятся родными и близкими, потому что мы далеки от родины и мы тоже немножечко другие, чем в России. То есть мы ближе друг к другу становимся, потому что мы все в одинаковых условиях, все нуждаемся в общении с близкими, все скучаем по холоду, чтобы освежиться на денечек. Поэтому домой тянет. Но здесь хорошо, поэтому это замещает.
Е. Волчегорская
— Мы с вами говорили о разнице в характере россиянина и вьетнамца. Вы сами там не начали меняться? Ничего не замечали за собой?
Свящ. Евгений Цукало
— Я думаю, что я не могу стать вьетнамцем, потому что вьетнамцы, они, знаете, добрее. Вот здесь очень много людей, такая большая плотность населения, и на дорогах понимаешь, насколько они терпимее друг к другу, у них совершенно другая культура вождения. Наши люди, которые здесь живут, очень сильно злятся, раздражаются, когда находятся на дороге. Потому что у нас принято ездить по правилам, мы все должны соблюдать правила дорожного движения. А здесь правила тоже есть, светофоры есть и разметка есть, но вьетнамец — вот он едет на мотобайке, он увидел в магазине с левой стороны своего друга и он просто берет и разворачивается, ему просто надо поехать и всё. И он едет. Конечно, бывают аварии, всё это бывает, но нет такого, как у нас — друг друга подрезают на дороге, потом всякие драки устраивают. В этом плане вьетнамцы молодцы, они настолько добродушные, настолько терпимее друг к другу. Бывает, что видишь, навстречу тебе едет мотобайк тоже, ему просто надо, и понимаешь, что других это не особо расстраивает, просто они понимают, что ему ехать так быстрее или так удобнее. Наверное, вот этому я бы хотел немножко от вьетнамцев этому научиться — быть терпимее. Ну, и еще, например, если мне хочется столько всего сделать, а они никуда не торопятся, потому что куда спешить, если завтра можно сделать. Конечно, вьетнамцами нам не стать, но, наверное, есть, что у них брать. Я вот говорил, что бабушка, которая продает фрукты, она с этой своей тележкой приезжает к вечеру и продает фрукты. Естественно, она получает копейки, но она не злится на всех остальных, кто к ней приезжает, она не злится на богатых людей. Она просто не ощущает себя...
Е. Волчегорская
— Она не завидует.
Свящ. Евгений Цукало
— Да, не завидует. Ей и так хорошо, завтра будет. Завтра привезут другие фрукты и будет продавать новые. Вот это замечательно, потому что нам присуща такая зависть, что у соседа больше, лучше клубника выросла, у соседа больше дом и забор лучше. Но опять же я могу судить только по тому, что я увидел. Конечно, я могу ошибаться. Люди, которые находятся давно во Вьетнаме, они говорят, что вьетнамцы тоже меняются, потому что много туристов, многие вьетнамцы сами далеко ездят.
Е. Волчегорская
— Я сейчас буду адвокатировать русских людей. Какая у меня выросла клубника, это зависит от меня, на клубнику свою я могу повлиять — вовремя ее прополоть, полить, удобрить. А есть ряд вещей, которые от меня не зависят. Мы же не про клубнику и не про фрукты говорим. И все-таки, когда ты живешь во Вьетнаме, и ты понимаешь, что ты в любом случае не помрешь с голоду, ты пойдешь и этот фрукт сорвешь и он у тебя будет, потому что он есть. А когда ты живешь в России, ты что-то сорвать можешь, ну, наверное, максимум 3-4 месяца. Как бы так корректно сказать, в остальные месяцы у тебя есть неиллюзорная перспектива голодать, и это придает такого нервного тонуса. И тут речь даже не в зависти, хотя я не говорю, что мы не завидуем. Да и вьетнамцы, может быть, завидуют, просто этого не видно. Но у нас все-таки другие условия — у нас люди в более экстремальных условиях. Я даже иногда серьезно задумываюсь над тем, зачем мы Среднеевропейскую возвышенность заселили? Ведь есть же другие климатически более симпатичные места.
Свящ. Евгений Цукало
— Знаете, вы говорите о солнышке, что влияет, естественно. У меня есть знакомые в Санкт-Петербурге, она в разы счастливее, улыбчивее и добродушнее, чем те знакомые, которые живут на юге России. То есть, конечно, сказать, что только солнце влияет — нет. Люди тоже разные бывают. Да, солнце помогает быть счастливее особенно сейчас, когда у нас холодно, то понимаешь, как это здорово, радуешься за себя.
Е. Волчегорская
— Санкт-Петербург прекрасный город, там чудесные люди. И у этого города есть только один недостаток, колоссальный — там нет радио «Вера». В остальном там все замечательно и прекрасно. Позвольте поменять тему. Вы говорили про ваши путешествия, про вашу любовь к сложностям и их преодолению. Вы сначала служили на острове Беринга — шутка ли. Потом в храме Димитрия Донского в Бутове. Но оттуда отправились во Вьетнам. Как к этому относится ваша семья, как к этому относится ваша супруга?
Свящ. Евгений Цукало
— Она более домашняя, она из священнической семьи, она далеко не ездила. Уже будучи взрослой, она ездила с родителями в Европу: в Грецию, в Черногорию, Кипр. Когда мы поженились, мы собирались поехать в свадебное путешествие в Таиланд. И я уже ехал покупать путевку, когда супруга позвонила и сказала: «Ты знаешь, я боюсь лететь, в Таиланд лететь 9 часов». И мы отменили эту поездку, не полетели. Но спустя два года, когда мы ужинали, звонит моей супруге папа, отец Владимир Чувикин, и говорит: «Не хотите ли вы поехать на Камчатку на три года, послужить священником?» Это было в июне, такой солнечный вечер, светло, тепло и я просто в шутку говорю: «А почему бы и нет? Настя, поехали на Командоры». — «Поехали». Мы даже этому не придали значения. И спустя минут 20 к нам приехал отец Владимир и говорит: «Владыка Артемий (сейчас он митрополит Хабаровский и Камчатский) приезжал в семинарию и предлагал выпускникам поехать на два года на Камчатку».
Е. Волчегорская
— В Перервинскую семинарию.
Свящ. Евгений Цукало
— Да. Было три места вакантных. И два студента-выпускника согласились, не было еще третьего. А мне очень нравится фильм, называется «Счастливые люди», там четыре серии, про один населенный пункт в Красноярском крае, я его раз 15 пересмотрел. Я думаю: Командорские острова — там 600 человек населения, почему бы и нет? Попробовать можно. А про Командоры я даже не слышал, что есть такие острова, про Камчатку слышал. «Поехали?» — «Поехали». И всё, папа сразу позвонил владыке Артемию: «Владыка, мы нашли третьего человека». Родители уехали, мы открыли интернет и стали смотреть, что такое Командорские острова. И тут мы ужаснулись, потому что фотографии там такие...
Е. Волчегорская
— Сколько вам было лет? Вам и вашей супруге Анастасии в этот момент?
Свящ. Евгений Цукало
— 27 лет. Это был 2012-й год. Мы, знаете, дали согласие, не обдумав. И я понимаю, что, конечно, если нам сразу посмотреть, пытаться анализировать, то мы бы не поехали.
Е. Волчегорская
— Но там, наверное, какой-то налет романтики на этих названиях, на этих топонимах — Командорские острова, Камчатка....
Свящ. Евгений Цукало
— Знаете, я в шутку сказал, что, может, отец Владимир перепутал и хотел сказать Канарские острова? Но оказались Командорские. (Смеются.) Знаете, но, наверное, проще, когда такой срок — три года. Я понимал, что если даже будет очень тяжело, но три года пройдет и мы уедем домой. И мы приехали на Командоры и спустя время понимаешь, что были такие счастливые года. Мы вернулись в Москву через три года. После командировки нам предложили: либо оставайтесь, можно было остаться, либо возвращайтесь домой. И мы понимали, что три года — это такой срок, когда нужно либо возвращаться, либо оставаться и не ждать, что потом скоро мы вернемся, потому что уже свои друзья появляются, а старые не то что забываются, просто они отходят на второй план. И когда мы вернулись домой, через полгода нам предложили на Чукотку еще поехать, там секретарь епархии, сейчас он архиепископ Матвей, его рукоположили на Чукотку, он искал себе помощника. Но супруга говорит: «Нет, уже на Командорах побыли, хватит».
Е. Волчегорская
— Сколько детей к этому моменту было?
Свящ. Евгений Цукало
— Двое. И супруга сказала «спасибо за Командоры». Я понимаю, что она бы сама не поехала туда. Может, я такой больше тянущий, как локомотив, тяну её. Когда мы в Бутове служили, эти полтора года, когда мы ждали командировку во Вьетнам, эти полтора года были тянущиеся, тяжелые — вроде бы ехать хочется, а потом перехотелось ехать. Наверное, ей тяжело с моим характером таким, что я не могу усидеть на месте, мне хочется всего и сразу. И я понимаю, что после Вьетнама я бы тоже хотел куда-то поехать, потому что в Африке, в Америке, в Австралии можно еще побывать. Почему бы и нет? То есть я не то что хочу очень, но почему бы и нет? Это интересно, это опыт другой. Знаете, самое интересное, когда мы приехали во Вьетнам, мы здесь встречу организовывали с людьми и общались с людьми, которые проживают в микрорайоне, здесь тысячи русских живут, и я рассказывал о своей жизни, о жизни на Командорских островах, а жизнь в Москве была: служба-служба, пробки-пробки, домой доехал, опять служба-служба... То есть в Москве очень непросто бывает, там тяжело бывает совсем. И поэтому когда во Вьетнам мы приехали, а мы пробыли здесь уже практически год, думали уже возвращаться домой, потому что мы ехали сюда на год. У нас мотобайк, скутер есть, а здесь летом очень жарко, днем с 10 до 14 очень жарко, 32 градуса бывает. И нам знакомые прихожане отдали свой электровелосипед. И супруга стала на нем кататься в мае-месяце, а нам в июле уезжать, и она говорит: «Слушай, а жизнь другая, Вьетнам можно видеть на этом электробайке с разных сторон». И она стала ездить на этом электробайке. И она говорит: «А давай останемся еще на год». То есть для нее открылась такое второе дыхание, и она поняла, что здорово не просто сидеть на одном месте. Как и на острове Беринга — там остров, если жить в одном поселке, то там тяжело. Поэтому у нас там был квадрацикл, у нас была машина, мы ездили по острову, чтобы не просто жить в поселке, а выезжать. Так же и здесь во Вьетнаме — просто сидеть в нашем поселке будет скучно, совсем тяжело. А вот если ездить куда-то...
Е. Волчегорская
— А почему Анастасия сказала спасибо за Командоры, она не уточнила?
Свящ. Евгений Цукало
— Потому что просто так туда не попадешь. Знаете, Анастасия, у них пять детей в семье, брат живет в Ярославской области, а все остальные живут в Одинцово, в Одинцовском районе. И просто приятно сказать: «А мы были на Командорах». А там другая жизнь — это то, что в Москве никогда не почувствуешь — горизонтальный дождь. Вы встречали в Москве горизонтальный дождь?
Е. Волчегорская
— Я сейчас вас буду останавливать. Я встречала в Москве, я в Подмосковье встречаю горизонтальный дождь, горизонтальный град, горизонтальный снег, потому что больше мне негде встречать горизонтальный дождь, потому что мы тут все заперты. Поэтому я сейчас вас перебиваю, чтобы вы нам не травили душу. И напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». Оставайтесь с нами, мы вернемся через минуту.
Е. Волчегорская
— «Светлый вечер» в эфире радио «Вера». С вами Елизавета Волчегорская из Подмосковья и иерей Евгений Цукало из Вунгтау, что во Вьетнаме. Прямо сейчас мы слышали, как кричит попугай. Я думаю, еще услышим. Отец Евгений, он «Аня» говорит?
Свящ. Евгений Цукало
— «Аня», можно «Таня» — как кто хочет слышать.
Е. Волчегорская
— Я хотела вас попросить рассказать про ваш приход. Вы настоятель прихода Казанской иконы Божьей Матери в Вунгтау. Вы сказали, что около тысячи человек русскоговорящих, это в основном ваши прихожане, да?
Свящ. Евгений Цукало
— Да, в городе Вунгтау есть микрорайон, огороженный забором, в котором проживают сотрудники предприятий, которые добывают нефть и газ. Здесь дома, такие хрущевки пятиэтажные, 15 домов, в которых люди проживают с семьями. На территории микрорайона есть больница, школа, садик, магазины, спортзал, есть детские площадки, есть баня, есть торговый центр, в котором гастроном, в котором выпекают кулинарию, пекут хлеб, пирожные, готовят еду, то есть как город в городе. И в этом микрорайоне живут русские люди. И была выделена квартира трехкомнатная лет 15 назад в одном из домов, в котором размещается приход. Приход здесь существует с 2002-го года, на Синоде было благословлено открытие прихода. И до нашего приезда священники приезжали раз в полгода — на Рождество и на Пасху. Мирским чином здесь совершал богослужения сотрудник этого предприятия, сейчас он в канцелярии работает, замначальника канцелярии Булкин Игорь Михайлович. То есть благодаря ему этот приход развивался, существовал и существует до нынешнего времени. Приход поначалу состоял из людей старшего возраста. Я думаю, что сейчас он обновился процентов на 50, потому что у нас семья, трое детей, и, естественно, когда видят священника семейным, тогда и как-то семьи тоже больше готовы прийти в храм. В обычные выходные дни около 30 человек приходит на службу. А бывает тесновато, потому что у нас две комнаты — это сам храм, и одна комната, когда мы приехали, мы ее переоборудовали в трапезную, в которой после службы мы чаевничаем, общаемся. В этой же трапезной мы с детьми проводим какие-то занятия, встречи проводим. Прихожан, наверное, три процента, как и в целом, как у всех, не такой большой процент, как хотелось бы, но они постоянные. Естественно, бывает грустно, когда у людей заканчивается контракт, и они уезжают, потому что вроде только прижились друг к другу, появились певчие, четверо певчих у нас. Приход один в Вунгтау, он основной, где совершаются богослужения во все двунадесятые праздники. По средам у нас акафист, и плюс молебны совершаем, панихиды. Сейчас особенно, когда у кого-то родственники болеют, кто-то умирает, поэтому мы чаще совершаем молебны, панихиды.
Е. Волчегорская
— У вас тоже эта напасть?
Свящ. Евгений Цукало
— Вьетнам не победил коронавирус, он изолировался от коронавируса. С 1 апреля закрыли въезд всем на территорию Вьетнама, и вьетнамцы очень быстро отследили всех — с 16 марта всех, кто приезжал во Вьетнам, всех сажали на 14-дневный карантин в военных госпиталях. То есть все приезжие были изолированы. И, по-моему, было до августа около 100 человек, кто заболел. Естественно, всех их попытались найти, кто с кем общался, всех изолировали. Апрель был такой очень жесткий месяц, когда все на улицах ходили в масках, магазины и кафе были закрыты, на улице нельзя было появляться просто так. Но, благодаря такой очень быстрой и жесткой деятельности, погасили очаги коронавируса, и с июня здесь жизнь стала, как и прежде, только самолеты не летают, прилететь невозможно. Жизнь стала, как прежде — люди гуляют, в кафе ходят. А потом в августе-месяце в городе Дананге поймали несколько китайцев, которые незаконно проникли на территорию Вьетнама, они были заражены коронавирусом. Целый город изолировали, целые улицы, дома закрывали на карантин. И спустя месяц опять всё было тихо и спокойно. И вот буквально недавно, в конце октября, один сотрудник авиакомпании по прилету из какой-то другой страны, они пять дней просидели в гостинице на карантине, а потом он должен был дома находиться на самоизоляции, но он стал гулять, посещать университет, и обнаружили у двух человек коронавирус. Опять же быстро вычислили всех, с кем они общались, там больше двух тысяч человек. Всех изолировали, взяли у них тесты. И вот на сегодняшний день уже больше двух недель опять всё тихо и спокойно. Только тех, кто прилетают специальными рейсами вывозными, они тоже все проходят карантин 14-дневный, поэтому во Вьетнаме в этом плане тихо, спокойно.
Е. Волчегорская
— Но все равно напряженная обстановка в этом отношении?
Свящ. Евгений Цукало
— Да. Вообще, во Вьетнаме, когда мы приехали, тут практически все люди ходят в масках. То ли от жары, то ли от загазованности, потому что очень много машин, мотобайков, и вьетнамцы носили маски и до этого времени. Сейчас в Хошимине, в Ханое три миллиона донгов штраф, это почти 10 тысяч рублей, если ты в общественном месте будешь без маски. Но вьетнамцы в этом плане очень послушные, они носят маски, они их не снимают. В самолете в Ханой все в масках сидят, температуру измеряют при входе в аэропорт, при посадке.
Е. Волчегорская
— А у нас в Шереметьево не измеряют температуру, могу официально сказать.
Свящ. Евгений Цукало
— Мне кажется, что в России бесполезно что-то делать — пока в России все не переболеют... Но здесь, видите, поймали одного сотрудника авиакомпании, бортпроводника, и за несколько дней они «обезвредили» 2026 человек, по-моему. То есть тут же цепочку проследили, кто с кем общался, в какое время и когда, всех изолировали. В России уже сейчас ничего не сделаешь, к сожалению. Во Вьетнаме в этом плане очень хорошо, наверное, одна из стран, в которой всё спокойно и тихо. Лично меня напрягает, что в магазине приходится измерять температуру, но я это понимаю. Когда случился коронавирус в апреле, на европейцев очень косо смотрели. Бывали случаи, когда таксисты не хотели везти белых людей, отказывались. Бывали случаи, когда из гостиниц выселяли, потому что считали, что европейцы завезли сюда коронавирус. Но сейчас уже этого нет, спокойно всё.
Е. Волчегорская
— Я напоминаю, что в эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». С вами Елизавета Волчегорская. У нас на связи Вьетнам, иерей Евгений Цукало, который находится там. Он благочинный Вьетнамского благочиния Филиппинско-Вьетнамской епархии. Отец Евгений, расскажите про епархию в целом — как давно она существует, сколько общин в ней, сколько храмов?
Свящ. Евгений Цукало
— Я могу рассказать про наше благочиние, про нашу страну Вьетнам. У нас Филиппинско-Вьетнамская епархия, с прошлого года был назначен владыка Павел, митрополит Ханты-Мансийский и Сургутский, ему дали дополнительно в управление нашу Филиппинско-Вьетнамскую епархию. Так как Филиппины — это острова и там достаточно много приходов, и там, по-моему, семь священников служат — двое русских, остальные уже филиппинцы, два священника филиппинца, один священник из Америки, и еще один батюшка, по-моему, тоже из Америки. И у нас в феврале этого года владыка Павел приезжал на Филиппины, и там как раз был освящен первый храм построенный, каменный, красивый. И там же у нас было первое собрание, были рукоположены диаконы. И они там тоже являются настоятелями общин. У нас было первое епархиальное собрание, и так как во Вьетнаме я один нахожусь... здесь уже как раз три прихода, то есть в Вунгтау, где мы живем. Также в июле прошлого года на Синоде было официальное открытие прихода в Хошимине и в Ханое. И так как я здесь один, то есть были распределены благочиния на Филиппинах, и одно благочиние было во Вьетнаме сотворено. И я являюсь и благочинным, и клириком ,и настоятелем фактически трех этих приходов, потому что пока других священников здесь нет. И так как мы проживаем в Вунгтау, у нас большая семья, дети учатся в школе, в этом году пошла учиться средняя дочка в школу, то есть два школьника и одна дочка маленькая, три года. То есть семья постоянно проживает в Вунгтау, а я каждые две недели езжу в Хошимин на богослужения, раз в три недели летаю в Ханой для совершения Литургии. Стараюсь раз в месяц ездить еще — у нас есть город Нячанг, тоже на юге Вьетнама, курортный город. Раньше там было очень много русских, но за это время около 2 тысяч человек уехало, потому что туристов нет, и многие потеряли работу. Но есть люди неравнодушные, которым хочется молиться, приступать к Таинствам исповеди и причастия. Бывает так, что приезжаешь ради трех-четырех людей, совершаешь Литургию в Нячанге, потому что им надо. Я здесь именно этим живу — тем, что понимаю, насколько это важно людям. Эти расстояния могут занимать много времени, но приезжаешь туда и видишь эти горящие глаза, и понимаешь, что дорога вообще ничего не стоит, лишь бы побыть рядом с этими людьми, вместе помолиться. Поэтому у нас три официальных прихода, и еще есть два города, куда я езжу для совершения Литургии.
Е. Волчегорская
— Я обратила внимание на то, что вы свое пребывание во Вьетнаме воспринимаете, как нечто конечное. То есть вы не собираетесь оставаться, или, как Бог даст?
Свящ. Евгений Цукало
— Остаться во Вьетнаме?
Е. Волчегорская
— Ну, вот вы сказали, что вы хотите еще там-то побывать и там-то, и там-то...
Свящ. Евгений Цукало
— Да. Вы знаете, когда мы жили на Камчатке, общались с одним человеком довольно близко. И он потом, уезжая с Камчатки, в газете написал, что ему очень важно чувствовать себя не просто нужным, а всегда быть, как натянутая струна, всегда что-то делать. И он говорит, что я замечал за собой, что есть такой период, три-четыре года, когда я что-то делаю, а потом проходит время, когда я начинаю жить в комфорте, мне перестает нравиться то, что я делаю. И вот я эти слова прочитал и подумал, что это как будто про меня сказано. Мы на Камчатке жили три года, первый год ты ничего не знаешь — как делать, что делать. Второй год ты начинаешь уже жить более полноценной жизнью. А третий год ты живешь уже так, как будто ты всю жизнь этим жил: ты знаешь, когда что купить, когда продукты привезут, когда снег выпадет, когда лучше покупать билеты, еще что-то. И точно так же про Вьетнам. Первый год мы жили, как котята. Людей не знаешь, что делать, как делать правильно, куда идти, где купить. Второй год уже проще, потому что ты понимаешь какую-то специфику этого региона, ты уже больше знаешь людей, ты больше знаком с людьми. И вот третий год, я понимаю... Вот вы спросили, скучаю ли я по дому — если бы вы не вспомнили, то я бы не сказал, что скучаю, потому что сейчас мой дом здесь, потому что и семья здесь, знакомые, друзья, близкие, с которыми хорошо, с которыми просто, но бывает сложно. Но просто здесь дом. И поэтому я понимаю, что, может, такое время придет, когда мне не то что станет скучно, а просто я пойму, что мне здесь будет тяжело морально и физически. Может, я опять буду искать каких-то приключений — почему бы в Африку не поехать или в Австралию или в Америку. То есть я этого не исключаю. Конечно, климат на юге Вьетнама очень хороший, в Ханое тяжелый климат — летом бывает +42-43, а вечером +39, то есть просто никакой прохлады. И ночью и зимой +18-19 днем, бывает +12-11, и ночью тоже +11-12. Холодно, дожди, морось — там тяжело жить. То есть там, где мы живем, климат замечательный. Всегда солнце, море рядышком, до моря два километра, то есть можно купаться, всегда есть фрукты, всегда солнце. Но все равно я не могу забыть, хочется хотя бы на два дня поехать в зиму, хочется увидеть родных и близких. Но я не исключаю того, что я захочу домой через год, через полгода, через два года, настолько всё в руках Божьих. Мы когда вспоминаем жизнь, когда мы поженились с Настей, нам предложили поехать на Святую Землю на годик на послушание. Пока мы стали делать документы, мы только поженились, супруга паспорт меняла, умер Патриарх Алексий. Нам сказали «подождите, пока командировка откладывается, потому что, скорее всего, будут какие-то изменения в составе Русской духовной миссии». Так и произошло, поэтому мы остались здесь. Потом спустя полгода нам предложили поехать в Париж, там тогда владыка Нестор был, он к нам на Командоры приезжал, то есть мы с ним дружим. И он говорит: «Приезжайте ко мне, нужно потрудиться». Мы: «Ну всё, поехали в Париж». И тоже ждали месяцев девять, пока одно, другое. И раз — ничего не получилось. Потом, когда Командоры предложили, а почему бы не поехать? На Святую Землю «слетали», в Париж «поехали». А тут раз — и Командоры оказались правдой.
Е. Волчегорская
— А вот поэтому вы, наверное, так еще и отнеслись.
Свящ. Евгений Цукало
— Знаете, если всё писать плюсы и минусы, очень много плюсов, но очень много минусов. Смотришь, как наши родные и близкие общаются. Конечно, сейчас другое время, тогда можно было всегда увидеться, одно, другое, третье, какие-то поездки, встречи. А тут понимаешь, что этого нет, при всей такой замечательной жизни райской, таких моментов здесь не хватает. Но я говорю: «Господи, если надо куда-то, я готов поехать, просто Ты не оставь нас». Я заметил, что на Командорах я ощущал, что Бог рядышком. Там совсем мы были такие одинокие — вот Бог рядышком. Вернулись в Москву, там так много святынь, столько священников, столько возможностей, и как будто связь утратил. И здесь, во Вьетнаме, то же самое — понимаешь, что Бог настолько близок, через каких-то людей, через моменты, которые в жизни происходят, настолько Он рядышком. И ты говоришь: «Господи, спасибо, что Ты есть, и спасибо, что Ты даешь почувствовать, что Ты рядом». Я боюсь это утратить. В Москве в этом плане было тяжелее. Я просто служил в храме, потом ехал домой.
Е. Волчегорская
— Мы-то все-таки в городах России вас слушаем. Почему, как вы думаете, так сложно эту связь поддерживать? Вы сказали, что в Москве, но, я думаю, и в любом крупном городе. Почему она такая зыбкая — связь человека с Богом? Из-за суеты или из-за чего?
Свящ. Евгений Цукало
— Мне кажется, что из-за того, что ты понимаешь, что ты многое можешь сделать сам, то есть врачи рядышком, у тебя страховка, у тебя есть медицинский полис, даже если ты заболеешь, у тебя есть батюшка-настоятель, который может послужить вместо тебя, ты можешь много сам сделать — купить продукты, захотелось, сел и поехал, туда съездил. А здесь ты понимаешь, что настолько ты хрупкий, то есть, не дай Бог что случись — а вот что делать? Ничего не сделаешь. Людей, у которых есть страховки, документы, визы — всё это... может, тяжелее ... Поначалу, когда мы приехали, мы каждые 3 месяца выезжали с семьей из Вьетнама, чтобы опять въехать во Вьетнам, чтобы было разрешение на три месяца на визу. Знаете, я понимаю, что мне болеть здесь нельзя. Потому что — ну как так? Кто-то захочет на Литургию прийти, а я болею? Или, допустим, какие-то вещи происходят... Вот мы только приехали, а я знал, что во Вьетнаме гречка очень дорогая. И все люди, которые едут сюда, они всегда с собой привозят гречку пару килограмм. Мы приехали в микрорайон, я пошел в магазин, который у нас находится и, зная, что гречка дорогая, просто спросил, сколько гречка стоит? Полкилограмма стоит 150 донгов, то есть килограмм 300 донгов, то есть около тысячи рублей. Я посмотрел и положил эту гречку на место. И на следующий день стук в дверь. Я открываю, заходит женщина: «Здравствуйте. Вы батюшка?» — «Да». — «Вы знаете, я вчера была в магазине и увидела ваше лицо, когда вы спросили, сколько стоит гречка. Я понимаю, что вы здесь новенький. А мы из отпуска ехали, взяли с собой гречку. Вот вам, пожалуйста, два килограмма гречки. Пожалуйста, кушайте». И, знаете, после такого ты понимаешь: Господи, Ты больше знаешь, что нам нужно, и столько всего делаешь наперед, что мы даже подумать не успели. Мне гречка не нужна была, у нас была гречка. Но Господь дал понять, что: не переживай, всё будет, не бойся. Знаете, люди, которые живут в микрорайоне, им полностью оплачивают перелет, им оплачивают визу, у них есть страховка, у них есть абсолютно всё, то есть они живут на полном обеспечении. Мы приехали сюда, как котята — как жить дальше? Мы пошли медкомиссию проходить, чтобы в школу сын пошел, а нам говорят: с вас 600 рублей за справку, просто за то, что ребенок здоров. И страшишься, очень боишься, думаешь, как дальше быть. А вот в таких мелочах Господь нам показывает: подожди, не бойся, всё будет в разы лучше, чем ты даже думаешь. И понимаешь, что помогают не те люди, которые могут сделать, они или богатые, или они какое-то положение в обществе имеют, а наоборот через простых, аж до жути страшно, как такое бывает.
Е. Волчегорская
— А как сейчас справляетесь, нормально? Или по-прежнему, как котята, и нужна какая-то помощь?
Свящ. Евгений Цукало
— Я для себя понял... у меня был такой немножко кризис в прошлом году. Мне еще тяжело, что я один священник, мне тоже очень нужна исповедь. Я понимаю, что людям хорошо, они что-то сделали и: «Батюшка, на исповедь надо». А я не могу поисповедоваться, мне от этого тяжело и грустно, потому что нет возможности выехать никуда. Я исповедовался в феврале-месяце, когда был на Филиппинах. И мне в прошлом году было тяжело. Знаете, у нас в микрорайоне есть люди, которые у нас живут, они считают, что нам же РПЦ должна зарплату платить. Я говорю: «РПЦ — это мы с вами, это я, это вы». Они говорят: «Нет, мы же сотрудники предприятия. А у вас есть Патриархия, вас же Патриархия сюда отправила? Вот пусть РПЦ вам платит зарплату, пусть это помогают, пусть то делают, пусть храм строят, пусть другое, третье». Я говорю: «Вы же тоже РПЦ мое». И было тяжело в этот момент. Я смотрел на людей и думал: «Так, а этот может как-то помочь, а тот может сделать, на него есть какая-то надежда или нет?» И потом я понимаю: а почему я как-то боюсь этого, если Бог может всё что угодно сделать? Я говорю, что ожидаешь от какого-то человека, что он может помочь оплатить перелет в Ханой, может это сделать, то сделать. Я от него ожидаю, а он вообще этого не делает и даже не задумывается. А потом я понимаю, что ведь я Божий слуга, неужели Господь меня оставит? И, знаете, я стал себя не то что чувствовать легче или гордиться, я понимаю, что я священник и не надо, чтобы мне тыкали, то есть, что я должен в прислуге у людей быть. «Отец Евгений, надо панихидупослужить... хотим свечку поставить». Я говорю: «Приходите, помолимся, панихиду послужим». — «Нет, ты сам всё сделай». Я говорю: «Знаете, друзья мои, давайте мы вместе встретимся в храме и послужим панихиду по вашим родным и близким». — «Нет, я не буду». Ну, нет так и нет. Или звонят, допустим, из Нячанга: «Батюшка, ты когда приедешь в Нячанг?» — «А что случилось?» — «Надо ребенка крестить». Я говорю: «Приезжайте вы к нам». — «Да нет, мы приехали на три месяца позимовать здесь. Приезжайте крестить ребенка». — «Нет, дорогуша моя, вы приезжайте ко мне, если хотите крестить ребенка. Мы с вами поговорим, мы с вами обсудим, я вам расскажу, зачем крестить». И знаете, когда ты понимаешь... это не гордость, это не тщеславие, а просто какое-то другое чувство, что ты Божий слуга, священник, оно как-то по-другому всё происходит. Поэтому проще стало и легче стало.
Е. Волчегорская
— То есть потихонечку, да?
Свящ. Евгений Цукало
— На третий год уже намного проще, намного легче.
Е. Волчегорская
— Спасибо, отец Евгений, за такой заряд солнечного позитива в наши зимние российские будни. Мы рады, что у вас круглый год фрукты и тепло. Даст Бог, когда-нибудь мы тоже будем иметь возможность путешествовать вот так запросто и посмотреть собственными глазами на вьетнамское солнышко, хотя солнышко везде одинаковое. Этим мы будем утешаться.
Свящ. Евгений Цукало
— У нас оно хорошее, оно теплое, веселое такое. Приезжайте обязательно, когда всё закончится. Было бы здорово, чтобы можно было вернуться в те времена, когда можно было путешествовать зимой в лето. И здорово было бы, чтобы так всё вернулось.
Е. Волчегорская
— Спасибо большое, отец Евгений. Мы будем прощаться. Я напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире радио «Вера» была программа «Светлый вечер». Ее для вас провела Елизавета Волчегорская. С нами на связи был священник Евгений Цукало из Вьетнама. Всего доброго.
Свящ. Евгений Цукало
— До свидания.
Помогать фонду «Время детства»
Поделиться
Московский фонд «Время детства» помогает детям с онкозаболеваниями и их семьям. Появился он благодаря инициативе нескольких волонтёров. Кто-то из них сам перенёс рак, а кто-то ухаживал за тяжелобольными близкими. Пройдя сложный путь, они решили вместе помогать тем, кто оказался в похожих ситуациях. Фонд «Время детства» организует сборы на срочные нужды, предоставляет семьям жильё на время лечения в Москве, проводит для онкобольных детей праздники и мастер-классы в больнице.
Уже 4 года проект растёт и развивается и ему важна поддержка неравнодушных людей. Помогать можно как финансово, так и своими талантами и навыками. Например, программист Екатерина Белова, обновила устаревший сайт фонда, сделала его современным и удобным. Эту трудоёмкую и дорогостоящую работу девушка выполнила бесплатно. Кате важно помогать другим. «Мир надо менять к лучшему. И каждый может внести в это свой вклад», — считает она.
Сайт — необходимый инструмент для работы благотворительной организации. Там размещаются сборы, отчёты, фотографии и новости. Без него комплексно и слажено помогать людям крайне сложно.
Благодаря талантливому и доброму программисту Екатерине сотрудники фонда «Время детства» могут продолжать свою важную миссию — поддерживать семьи с онкобольными детьми.
Вы тоже можете помогать фонду и его подопечным своими умениями, талантами и не только. Чтобы узнать об этом больше, свяжитесь с сотрудниками проекта. Их контакты есть на сайте фонда.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Поэма «Мертвые души». Протоиерей Павел Карташев
Поделиться
У нас в студии был настоятель Преображенского храма села Большие Вязёмы Одинцовского района протоиерей Павел Карташёв.
Разговор шел о духовных смыслах произведения Николая Васильевича Гоголя «Мертвые души», что открывается при внимательном чтении и почему в поэме почти нет положительных героев.
Этой беседой мы продолжаем цикл из пяти программ, посвященных жизни и творчеству Н.В. Гоголя.
Первая программа с директором Московского дома Гоголя Верой Викуловой была посвящена жизни знаменитого писателя и основным этапам его творчества.
Вторая программа с писателем, публицистом Алексеем Бархатовым была посвящена духовным поискам Гоголя.
Третья программа с протоиереем Павлом Карташевым была посвящена духовным смыслам повести «Шинель».
Ведущая: Алла Митрофанова
Все выпуски программы Светлый вечер
«Вера и дело». Антон Кузьмин
Поделиться
В гостях у Радио ВЕРА успешный предприниматель Антон Кузьмин — учредитель и генеральный диркетор компании «БС Груп».
Его история — это пример того, как вера и семейные ценности формируют отношение к делу и вдохновляют на помощь другим.
Путь в бизнесе Антон начинал с участия в проектах для военных городков, но вскоре он понял, что хочет строить не только здания, но и помогать создавать общие ценности.
Одним из ярких моментов стало строительство обыденного храма в Кемерово за сутки. Этот проект объединил не только профессионалов, но и простых прохожих, которые, увидев стройку, захотели присоединиться. Такой опыт показал, как важны инициатива, участие каждого и вера в общее дело.
Антон активно участвует в социальных проектах: от возведения храмов до создания культурных и спортивных центров в небольших городах. Для него это не просто работа, а способ делиться энергией и вдохновлять людей вокруг.
Семья и вера остаются главной мотивацией Антона, наполняя его силами для новых свершений и благих начинаний.
Этот выпуск цикла «Вера и дело» — о том, как предпринимательский успех может стать платформой для добрых дел и объединять людей через искреннее желание служить.
Ведущая программы: кандидат экономических наук Мария Сушенцова
М.Сушенцова
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА.
У микрофона — Мария Сушенцова.
И сегодня мы продолжаем цикл бесед «Вера и Дело», в рамках которых мы разговариваем с предпринимателями о христианских смыслах экономики.
Сегодня наш гость — Антон Кузьмин, учредитель и генеральный директор компании «БС ГРУП», российский поставщик светодиодных решений.
Добрый вечер, Антон!
А.Кузьмин
— Добрый вечер!
М.Сушенцова
— Антон, у вас очень богатая, как мне показалось, биография. Вы жили в разных точках не только нашей страны, но и Земного шара, и мне стало интересно узнать, чем Вы увлекались в детстве, кем Вы хотели стать?
Особенно меня тронуло, что детство Вы, в основном, провели на севере... и... знаете... у меня, может быть, есть несколько наивное такое представление о том, что люди с севера — они имеют очень, такой, крепкий, закалённый характер, и, вообще, много в жизни понимают уже с детства... Вот, поделитесь, пожалуйста, Вашими истоками!
А.Кузьмин
— Да. Ну, я родился в семье военных, и, поэтому, в силу, так сказать, службы родителей, приходилось очень много менять места жительства.
Пожили мы на Дальнем Востоке, и... вот... после, соответственно, Афганистана, когда отца отправили... мы уже попали в Карелию... это, как раз, к вопросу севера. Вся родня, на самом деле, она — Архангельская, Вологодская область. И, поэтому, наверное, север является для нас не просто родной точкой, а таким местом... так скажем... родовым. Вот.
И... почему получилось, что я родился на Дальнем Востоке, но, всё равно, родители, когда уже начали увольняться с армии, приняли решение вернуться ближе... так сказать, на родину.
Да, люди севера — это, действительно, люди... тяжёлого характера, очень стойкие, очень упёртые — это 100%. Другой момент — ещё, наверное, надо сказать, что вся родня, которая, вот... она... там... по папиной и по маминой линии — это люди достаточно тяжёлой судьбы. Потому, что... как это правильно сказать... лесозаготовки... вот, это... лесники... то есть, это всегда было — испытание.
Если говорить про меня, конкретно, то... так получилось, соответственно, что родился на Дальнем Востоке. Это не совсем север, но... родился на границе в Китаем. И то детство, которое было — это... опять же... там...температура летом +40, зимой −40... но... всё равно, переносится это по-другому. Потому, что не такая влажность... ну, Дальний Восток — он, в этом плане, уникален. Как-то так...
М.Сушенцова
— Здорово! А, расскажите, с чего начинался Ваш путь в строительстве? Почему Вы пришли именно в эту сферу, выбрали её, в качестве основной... ну, не само, конечно, строительство — в итоге, Вы занимаетесь решениями, связанными со строительством...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... но... тем не менее... если говорить крупными мазками...
И, может быть, поделитесь с нами — вот, на Вашем этом пути, наверняка, были какие-то сложные развилки, сложные точки выбора, как в пути любого бизнесмена...
А.Кузьмин
— Ну... Вы знаете, как говорят — у нас каждый человек, который делал хоть какой-то ремонт, строил дачу, он уже является строителем. Поэтому, наверное, именно погружение в эту профессию было именно таким.
Ну, получилось так, что... где-то, наверное, в 1993-94 году, мой папа — он начал работать с Петрозаводским деревообрабатывающим комбинатом. И это, наверное, был первый опыт, такой... как бы... связанный, действительно, к стройке. Там производились деревянные окна, двери, погонаж... и данную продукцию мы поставляли по всей территории Центральной части России.
Ну... отсюда и пошло, как бы... поездки, погружение в стройку, значит... и, самое забавное, что у нас всегда все эти проекты — они были социальные. То есть, мы работали по программе переселения из районов, приравненных к районам Крайнего Севера, в Центральную часть России. То есть, это — закрытые военные городки, которые... соответственно... по достижении там людьми определённого возраста — проживших, проработавших, прослуживших... да... то есть, они от государства получали возможность получить бесплатно жильё в Центральной части России. И мы переселяли эти семьи.
Вторая история у нас была... ну, на самом деле, с этого началось — это Калининград наш любимый. Отсюда... потом мы поговорим про Фёдора Фёдоровича Ушакова...
М.Сушенцова
— Да-да-да...
А.Кузьмин
— Тоже мы строили жильё для военных... соответственно... и переселяли военных. И, вот, как-то эта вся социальная история со стройкой — она всегда увязывалась.
Ну, и, где-то, наверное... в 2011 году, получается... да... мы праздновали юбилей отца. Приехал его один афганский друг — Андрей Александрович, — спасибо ему огромное за это, и он мне сказал: «Слушай... надо заниматься светодиодным освещением. Это сейчас — новый тренд, за этим — будущее», — и я погрузился... так сказать... именно, в поставки светодиодного освещения, в последствии это стало уже и производство, разработки... то есть, на текущий момент, мы выполнили гигантское количество проектов. У нас очень много проектов со Сбербанком... Красная Поляна...
М.Сушенцова
— Да, да... которой все теперь любуются...
А.Кузьмин
— ... подготовка к Олимпийским играм... вот... и горный кластер, соответственно... всё светодиодное освещение выполнили там мы, причём это было в такие кратчайшие сроки — мы сделали это за три месяца перед Олимпийскими играми, практически, жили на стройке. Вот... такой... очень интересный опыт, который настраивает потом на очень хороший трудовой лад.
М.Сушенцова
— Да, интересно у Вас, действительно, получилось. То есть, у Вас была такая точка бифуркации в Вашей карьере, когда темпы выросли... там... в сотни раз? Темпы, объёмы... то есть, получилось, что, такой, личный фактор сыграл роль — Вы познакомились с человеком, который Вас направил в ту самую сферу...
А.Кузьмин
— Ну, не то, что познакомился... это, можно сказать, человек, который воспитывал даже в какое-то время... да. То есть, очень важно в жизни иметь таких наставников — как мой папа любит говорить, «учителей» — и прислушиваться, опять же, к тому, что тебе говорят. Потому, что, поверьте, очень много возможностей, которые нам даются, мы их сами упускаем — из-за того, что мы не пытаемся услышать то, что нам говорят, те советы, которые нам дают.
И, вот, здесь было крайне важно... Я, реально, помню этот момент, как... вот... что-то как-то на меня подействовало. А когда я ещё и стал погружаться в производство светодиодного освещения... то есть... я понял, насколько эта вещь... ну, она светлая, понимает? У нас даже был слоган компании: «Свет несу!»
М.Сушенцова
— Да, это удивительно рифмуется и с названием нашего радио — Радио ВЕРА ещё по-другому называют часто «Светлое радио» — и с названием нашей программы... общим названием... «Светлый вечер». И так символично, да, что Вы сегодня у нас в гостях, и тоже занимаетесь светом — пусть и в... таком... физическом измерении этого тварного мира, но — тем не менее...
А.Кузьмин
— Да...
М.Сушенцова
— Нести свет можно и так — потому, что даже и такой свет очень дорогого стоит и очень важен. Особенно, в нашей стране, расположенной в северных широтах, где у нас такие долгие зимы...
А.Кузьмин
— Да, да...
М.Сушенцова
— Этот свет электрический, порой, действительно, воздействует особым образом — добавляет оптимизма.
Расскажите, пожалуйста... а, вот... просто, интересно — это такая... на мой взгляд, обывателя в этой технической сфере... кажется, что это очень прогрессивная, в целом, отрасль... высокотехнологичная, да? Потому, что там своя, наверное, существует гонка технологий, и, наверняка, наши китайские партнёры там очень серьёзную нам составляют конкуренцию, если не... вообще... вытесняют нас...
Вот, можете, в паре слов, охарактеризовать Ваше производство? Вы работаете, всё-таки, с какими-то иностранными... может быть, китайскими... ещё какими-то... комплектующими, и дальше из них собираете, или у Вас, прямо, производство полностью российское?
А.Кузьмин
— Ну, смотрите... то есть, базируемся мы на базе холдинга «Инкотекс» — это известное предприятие ещё с советского времени, и большинство людей его знают по кассовым аппаратам и счётчикам электроэнергии «Меркурий». Можно сказать, как побочное производство — это светодиодное освещение, измерительное оборудование, это светодиодные мультимедийные экраны — вот, то, что вы видите по Москве... да, и, в принципе, по России. Каждое табло аэропорта, РЖД, вокзалов — вы взаимодействуете с нашей продукцией.
По поводу качества... вы знаете... тут очень интересный момент. Большой плюс, опять же, в том, что у нас действуют старые СНИПы, ГОСТы, по которым та продукция, которая производится здесь, она более качественная.
Почему говорю «более»? Потому, что это, всё равно, понятие относительное. У нас... бытовой потребитель — он смотрит на лампочку «яркая», «не яркая». А если мы возьмём, там, измерительные приборы и померяем, мы, действительно, поймём — ярко это или нет.
Другой момент в том, что... вот, то, что Вы сказали по поводу китайских товарищей, партнёров... ну, к сожалению, да — сегодня в России микроэлектроника не на том уровне, чтобы использовать все свои компоненты, и, поэтому... там... те же платы... это химически вредное производство. Ну... в России этого крайне мало. Конечно, есть заводы, которые это делают, но не для этой отрасли.
Значит... большинство компонентов идёт с Китая, но здесь полностью делается, так называемый, SMD-монтаж. Это... такие... большие линии, похожие на бесконечные принтеры, куда загружаются все компоненты, и на плате это всё дело паяется, и... собственно говоря... собирается там изделие.
Вот, поэтому, большинство заводов, которые освещение производят в России, работают по такому принципу. Есть маленькие предприятия, которые покупают готовые компоненты и просто собирают это всё в некую форму.
Хочу сказать... хороший такой, на самом деле, для меня, элемент гордости за наше производство. В 2015 году, когда произошёл после Олимпиады этот сумасшедший скачок доллара и евро, наша продукция — она стала более интересна на заграничном рынке. И у меня был опыт — мы сделали пять школ в Германии. Причём, в центральной части.
М.Сушенцова
— Ничего себе...
А.Кузьмин
— Да... и конкурентами были в этой всей среде компании с очень большими именами. То есть, помимо цены, к тому, что мы участвовали там в тендере, ещё важны были технические характеристики. И, собственно говоря, мы прошли там — набрали 5 из 5 баллов. И, я вам скажу, что до сих пор этот свет работает — то есть, 15-й год... уже... посчитайте... почти 10 лет... и никаких проблем нету.
Но основным моментом было... как бы, решающим моментом было другое. Ном дали тестовые комнаты — примерно, как, вот, студия... наверное, метров двадцать — там висело 4 светильника и датчик движения. То есть, вы входите, и, по датчику, светильники включаются.
Приходит комиссия, соответственно, входит в нашу первую эту комнату — светильники включаются, и включаются так — один светильник раньше, а три — с задержкой... там... 2 секунды.
И говорят: «Ну, это, вот, как-то, неправильно... плохо...» — идут к следующим. У следующих конкурентов — такая же история. Идут ещё... там... ко всем претендентам — у всех одинаковая история.
Я говорю: «А вы объясните, в чём проблема?» Они говорят: «Надо, чтобы они одновременно включались». Я говорю: «Ну, дайте лестницу — я сейчас залезу, да и сделаю». «Да, ладно... сделаешь?» Я говорю: «Конечно, сделаю!»
Дают мне лестницу, дают электрика... соответственно... пять минут — я там всё перекоммутирую, зову комиссию. Они входит — всё работает. И говорят: «Слушайте... как?» Я говорю: «Да... как-то... ноу-хау! Надо знать!»
На самом деле, задача была очень простая. Потому, что... любой бизнес надо начинать с того, что ты должен погружаться, и сам делать это всё руками. Я сам... на определённом этапе... соответственно... разбирал эти светильники, собирал... монтировал... то есть, я понимал, в чём логика. Вся проблема был в том, что длина проводов была разная, а физику никто не отменял.
И, когда они увидели всё эту историю, они, прям, оценили. И, вот, так мы выиграли этот тендер.
М.Сушенцова
— Да, вот она в чём — русская сила, да? Умение всё разобрать и собрать своими руками...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... и понимание, как это работает.
М.Сушенцова
— Я напомню, что у микрофона — Мария Сушенцова, и сегодня у нас в гостях — Антон Кузьмин, учредитель и генеральный директор компании БС ГРУП, российский поставщик светодиодных решений.
Продолжаем наш интересный разговор. Антон ( для тех, кто только что подключился ) рассказывал увлекательную историю о том, как в 2015 году удалось в Германии оборудовать несколько школ светодиодным оборудованием, выиграв конкуренцию у серьёзных, я так понимаю...
А.Кузьмин
— Именитых...
М.Сушенцова
— ... да, именитых производителей и поставщиков света. И, конечно, замечательно то, что удалось блеснуть, именно, своим собственным знанием дела изнутри и погружением, возможностью быстро всё исправить. Мне кажется, что, на самом деле, традиционно, наши российские производители... может быть, больше даже... там... в советское время... ещё раньше... этим славились, и замечательно, что Вы в этом духе продолжаете традиции наших славных предков.
Теперь, знаете, мне о чём хотелось спросить? Насколько я помню, Вы, на первых порах ещё Вашего строительного развития, Вашего строительного дела, Вы руководили подготовкой и строительством Обыденного храма в городе Кемерово...
А.Кузьмин
— Да, было дело...
М.Сушенцова
— Причём, это было, насколько я понимаю, в кратчайшие сроки.
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— И, вот, в связи с этим, возникает вопрос. Очевидно, что Вы, уже на тот момент были верующим человеком. Вот, не могли бы Вы поделиться с нами, а как Вы пришли к вере, и повлияло ли это как-то на Вашу деятельность, на Ваши ценности в бизнесе?
А.Кузьмин
— Ну... если с самого начала... Крестился я в первом классе. И тут, на самом деле, знакомые нашей семьи с Архангельска... моя крёстная... это такой человек, прям... очень набожный — это пример. Я, наверное, никогда таким не стану. Потому, что... ну... человек, прям, действительно, этим живёт. Ну, и, вот... как-то так получилось, что дорога к храму началась, вот, именно, собственно говоря, с её примера.
Крестился я в Архангельске. И, после этого... вы знаете... как-то... долгое время мне было интересно носить крестик... там... открывать Библию... но... честно... я её, на тот момент не читал, даже не было попыток. «Отче наш»... ну... наверное, классу к седьмому... как-то он ко мне пришёл.
Следующим, таким, важным этапом — это было, получается, в 2001 году — мой отец с друзьями в Белоруссии участвовали в строительстве Дома Милосердия. Это очень известный проект. И они отправили нас туда помочь сделать в апсайд. Мы приехали туда, в Минск. Дом Милосердия — он сделан в виде креста, если сверху смотреть. Сейчас это, прям, территория Минска, тогда это был пригород.
И, вы знаете, когда приехал, я удивился — потому, что батюшка-настоятель, когда нас встретил — это человек был с такими яркими голубыми глазами... очень погружённый... и... ну, мы долго пообщались... в итоге, приступили к этому сайту... но самое забавное в том, что он нам подарил молитву. Ну... молитва — и молитва... для меня так было, на тот момент.
И я, вернувшись в Карелию, садясь, прогревая машину, я её начал просто читать. Она очень быстро засела в голову... сейчас расскажу дальше — это ещё интересней... И, как-то, вы знаете... я нашёл свою молитву, действительно.
Как выяснилось потом, это — молитва Оптинских старцев. И она, я считаю, что... вот, опять же... в рамках, наверное, бизнеса — может, не совсем это красиво звучит — но это... такая... бизнесовая молитва. Потому, что она тебя настраивает, и успокаивает... и, вот... с этого момента, как-то всё немножко в жизни начало меняться.
Потом получилось... следующий этап... мы переехали в Москву. И, с товарищем, как-то сидели вечером, и я говорю: «Слушай, давай съездим в какое-нибудь святое место!»
Ну, в какое святое место? Просто, в Интернете набираем «святое место» — раз, Оптина Пустынь! Ну, собрались и поехали.
Приезжаем туда, ходим по храму, и — вот, тут я вижу молитву Оптинских старцев, читаю... у меня аж мурашки пошли... я говорю: «Слушай, я знаю, как так получилось... вот, эта, вот, связь... через года реализовалась в том, что мы приехали в это место». Это, как я считаю, такое... тоже, опять же... может быть, направление свыше какое-то было.
По поводу храма в Кемерово — это тоже был очень интересный проект. Есть такой Российский клуб православных меценатов... честно, не знаю, сейчас он существует или нет... но на тот момент это очень, такое, активное движение было. И один из проектов был там — это обыденные храмы. Обыденные храмы — это храмы, построенные за один день. И, вот, этот проект храма в Кемерово — его, действительно, построили за сутки. Он есть в Интернете. Это был первый храм. Это — храм из бруса. То есть, это — готовый комплект, и, собственно говоря, мы его там собирали.
В чём интерес проекта был? В том, что надо было собрать людей, которые бы в этом поучаствовали. То есть, не просто чтобы профессиональные строители приехали, а собрать местных людей — показать им площадку... вот. И мы начали, соответственно, подготовку... там... за месяц — ВКонтакте рассылали приглашения... у нас набралась тогда группа. По-моему, мы отправили более 3000 приглашений за месяц... как мы считали? Что, вот, 3000 приглашений мы отправим, примерно 10% откликнется, как-то поучаствует, из этого примерно 10% придёт на стройку и построит. Это уже будет хорошо.
И мы, действительно, собрали порядка 30-40 человек, которые пришли на стройку. И, как только начался процесс строительства, просто прохожие, видя, что что-то делают... То есть, люди строят храм: «А что здесь?» — «Храм строим». — «А можно поучаствовать?» — «Можно». То есть, люди брали брёвна, брали дрели, нагеля забивали... то есть... как-то это пошло, действительно... таким... вовлечением людей.
Это был очень интересный проект. И мы, действительно, его построили за 24 часа.
Следующий проект, который, скажем так, на меня очень сильно подействовал — это наш проект со строительством храма Ушакова на Речном Вокзале. Это, действительно, большой проект.
Не будем про политику... начался он, просто, именно в тот самый день... и получилось так, что этот проект — он очень долгое время... как бы... зарождался... и не хватало такой объединяющей силы, которая бы могла его подтолкнуть.
У нас есть, соответственно, Дмитрий Шлопак, который является членом нашего... назовём его так... оргдвижения, инициативной группы. У нас есть наши — адмирал и контрадмиралы, у нас есть владыка Викентий... и, вот... благодаря, вы знаете, такому собранию разносторонних людей... то есть, сейчас проект, за, вот, эти, там... полтора-два года... он уже стоит под крышей, и двигается в правильном направлении к наполнению. Потому, что это будет храм, где убранство всё будет сделано из янтаря. И почему, вот, опять же, эта отсылка к Калининграду... то есть...
М.Сушенцова
— Да...
А.Кузьмин
— ... она очень интересная.
Это, действительно, красивый проект — я, прям, рекомендую... в Интернете есть рендеры... сейчас готовится сайт — посмотреть это всё. Дай Бог... Бог даст, мы реализуем всё это дело в 2026 году, но это будет один из... таких... народных храмов, которые... вот, действительно... всем миром! Потому, что у нас нету какого-то якорного спонсора, который бы давал на это деньги. То есть, мы сами — бегаем, собираем, договариваемся, и — в этом, опять же, уникальность. И даже владыка Викентий сказал, что... ну... с деньгами — всё очень просто, а попробуйте поучаствовать — все. И вовлечение людей, как раз, занимает гораздо больше времени, нежели, соответственно, поиск денег. Потому, что мы не стараемся кого-то заставить в этом участвовать — мы показываем своим примером.
Вокруг, вообще, сейчас, Ушакова... то есть, есть очень много различных, образно будем называть так — движений. Например, мы делали в феврале прошлого года: «Ушаков — моими глазами». То есть, это — работы со всей России, был конкурс. Кто-то рисовал, кто-то писал стихи, очерки... то есть, там более 3000 работ со всей страны было собрано. И, самое забавное, что возраст самого младшего участника был 4 года, а самый старший — ему было 84 года. И, причём, эта бабушка приехала на вручение — в полном сознании, прочитала стихи, посмотрела... так скажем... на всех собравшихся, и сказала: «Ребята, вы абсолютно всё правильно делаете!»
В этом году мы делали автопробег. Мощи, соответственно, из нашего храма — мы отвезли в Санаксарский монастырь на берегу реки... ну, это... где и родился, собственно, Фёдор Фёдорович.
Большое тоже мероприятие — собрали, порядка, наверное, 50 машин людей вовлечённых и отвезли мощи. Это всё, опять же, есть в Интернете — всё можно посмотреть.
Сейчас в строительстве храма есть новые вехи. Вот, у нас будет сейчас... мы готовим адмиральский приём к 280-летию со дня рождения. И мы раньше всё это дело проводили в театре Советской Армии... ну, это... Дом Приёмов... а сейчас мы уже готовы провести такое мероприятие в Кремле. То есть, мы понимаем, что мы уже готовы презентовать... мы, опять же, бизнесово говорим... данный проект более широкой аудитории, и те, кто на это посмотрят — как бы, и оценят проделанную работу.
М.Сушенцова
— Спасибо Вам большое за этот увлекательный рассказ, и мы ещё вернёмся к этому интересному обсуждению.
Я напомню, что у нас в гостях сегодня Антон Кузьмин — учредитель и генеральный директор компании БС ГРУП, российский поставщик светодиодных решений, и с вами — я, Мария Сушенцова.
Вернёмся после короткой паузы — не переключайтесь!
М.Сушенцова
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА.
У микрофона — Мария Сушенцова.
Это цикл «Вера и Дело», в рамках которого мы встречаемся с предпринимателями и разговариваем с ними о христианских смыслах экономики.
Сегодня у нас в гостях Антон Кузьмин — учредитель и генеральный директор компании БС ГРУП, российский поставщик светодиодных решений.
В первой части программы, Антон очень увлекательно рассказывал о проекте храма Фёдора Ушакова. А Вы не могли бы, ещё раз, зафиксировать для наших слушателей, где он находится?
А.Кузьмин
— Этот храм — на территории Речного Вокзала.
М.Сушенцова
— В Москве.
А.Кузьмин
— То есть, если мы едем по Ленинградскому шоссе в область, с левой стороны его очень хорошо сейчас видно с дороги.
М.Сушенцова
— Замечательно. И храм планируется закончить, со всем убранством, к 2026 году?
А.Кузьмин
— Да, мы планируем в 2026 году.
М.Сушенцова
— Антон... а, вот, знаете... хотелось такой вопрос задать... несколько общий, связанный, как раз, с тематикой нашей программы: вот, как бы Вы сформулировали Ваши приоритеты, принципы, ценности, которых Вы стараетесь придерживаться в Вашем деле?
Может быть, это касается отношений с сотрудниками, или качества продукции... вот, есть ли у Вас какие-то принципы, от которых Вы стараетесь не отходить даже при самых неблагоприятных условиях конъюнктуры?
А.Кузьмин
— Ну... знаете... Опять же, надо, всё-таки, вернуться, как я называю, к основам. А основа всего, для чего бизнесмены этим занимаются — ну, понятно, у всех разная. У меня, конкретно — это семья, мои близкие, друзья. То есть, это тот самый, как раз, драйвер, который меня заряжает каждый день на какие-то, вот, такие свершения, подвиги, и так далее.
Крайне важно, когда у человека есть семья, особенно — я являюсь многодетным отцом, у меня четверо детей... надеюсь, будет пятеро... и, вот, это — те вещи, которые... они должны быть в основе. Потому, что, когда у вас есть семья, у вас есть ответственность — вы уже понимаете... ну, вы берёте на себя ответственность, так или иначе.
Другой момент — если говорит о развитии, конкретно, тут очень важно ещё иметь рядом людей, которые тебя стимулируют на развитие. Ну, не то, что они тебя как-то наставляют, а, просто, своим примером. То есть, у меня, опять же, есть очень много друзей, кто... там... намного состоятельней, намного успешней, и ты — тянешься к таким людям. Да? То есть, у тебя происходит момент... не то, чтобы ты хочешь быть такой, как он, а ты говоришь: «Слушай... вот, здорово он — взял и сделал, вот, это! А чего мне — не взять и не сделать, вот, это?» То есть, самое главное — не бояться. И, когда, вот, такие примеры есть — это крайне важно.
Потом, я считаю, что... опять же... в жизни каждого бизнесмена, когда вы формируете команду — а команда — это не просто ваши сотрудники — это люди, которые вас направляют советом, это те же друзья, это те же партнёры — то есть, крайне важно уметь слышать таких людей.
Как я уже говорил, да, и в первой части — к сожалению, мы очень часто находимся в каком-то, таком, длинном забеге. И, вот, как у лошади, шоры надеты, и мы смотрим только прямо. Вот, очень важно остановиться, просто открыть глаза, и посмотреть, собственно говоря, вокруг — это решает 99% проблем. Понимаете?
Если сегодня взять среднестатистического бизнесмена в Москве — это, всё-таки, люди очень мотивированные и устремлённые. Если взять бизнесменов, опять же, по регионам — ну, к сожалению, это не так. Потому, что большинство тех, кто преуспевает в своих регионах — они переезжают в Москву. Ну... в крупные города — Москва, Санкт-Петербург. И, вы знаете, в этом — большой минус. Потому, что в регионах не остаётся людей, которые могли бы мотивировать, тянуть за собой команду, привносить что-то новое.
Опять же, возвращаясь, вот... в рамках меня... то есть, мне очень нравится помогать людям. Я сейчас, как бы, не для красного словца. То есть, вот, наверное, с момента моего, скажем так, погружения и прихода к вере, я понимал, что я хочу зарабатывать деньги, чтобы помогать людям. И это может быть — адресная помощь, это может быть помощь, вот, как в проектах того же Ушакова — строительство храмов, помощь, конечно, СВО. Есть у нас подопечные девочки с болезнью бабочки — это когда... буллёзный эпидермолис называется... дети, которые рождаются с повреждённой кожей — я, прям, очень просто объясняю. Опять же, у тебя есть сотрудники, которым тоже нужно помогать. У тебя есть в окружении друзья, которым тоже нужно помогать. И крайне важно, чтобы люди тебя воспринимали так, чтобы они не боялись к тебе подойти и попросить. Потому, что, в большинстве своём, люди не деньги просят — люди просят совет. Сейчас, вот... в этом ускоряющемся мире... нам, порой, и поговорить не с кем. То есть, это — большая проблема. И... опять же... в рамках нашего мужского сообщества. То есть, мы формируем такие клубы по интересам, где бы мужчины-бизнесмены разного уровня, разного возраста могли собраться и спокойно поговорить по душам. У меня — достаточно большое количество друзей, и, я вам скажу, у меня есть чатик «Антошкины мысли»... вот... это близкие друзья, где я... просто, там... скидываю какие-то прикольчики... желаю доброго утра... ещё что-то... не все люди способны на это — чтобы поделиться какой-то такой светлой энергией. Это — не к тому, что человек не может... кто-то стесняется... кто-то: «Ну... я серьёзный... зачем мне это делать?»
Если посмотреть, опять же, мои истории, которые я выкладываю с утра — желать всем любви и счастья, и так далее... можно сказать, что это какой-то сумасшедший... но, тем не менее, я считаю, что — часть, которая есть во мне, и которой я хочу поделиться. И она — мотивирует людей. Это очень важно.
М.Сушенцова
— Да, интересно... То, как Вы рассказываете, говорит о том, что, действительно, у Вас и Ваши подопечные по благотворительным проектам, и Ваши сотрудники, и Ваш более ближний круг — действительно, Вы, прежде всего, во всех стараетесь видеть людей.
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— И, вот, это человеческое... а человеческое — это что?... это взаимодействие, общение, прежде всего — оно, действительно, на первом плане.
А, вот, если возвращаться к, несколько, такому... бизнес-сленгу, уж извините, то как бы Вы охарактеризовали Ваш стиль руководства? Вы, всё-таки, предпочитаете, и Вам кажется эффективной, более, такая, иерархичная структура — вертикаль? Или, всё-таки, вот... более горизонтальный стиль отношений, когда каждый из Ваших... там... ближайших помощников... ну, скажем так... более вышестоящих сотрудников отвечает, просто, за свой тематический кусок, и все, более-менее, на равных, взаимодействуют?
А.Кузьмин
— В одном из банков — там есть такая система управления, как аджайл. И, Вы знаете, мы очень долго не могли понять, что же это такое. В общем, аджайл-пространство — это когда ты можешь взаимодействовать... ты не ставишь стенок каких-то... ты не ставишь барьеры... твоя задача — их максимально убрать. Для того, чтобы сотрудники, коллеги... не знаю... привлечённые какие-то специалисты — они понимали, что этих границ нет, и всегда можно подойти с любым вопросом и его командно обсудить.
И, вот, мой стиль управления — он, примерно, такой же. Я люблю, чтобы коллектив был небольшой, и коллектив был... каждый бы отвечал друг за друга, каждый бы поддерживал друг друга. И это крайне важно.
Потому, что, поверьте — я поигрался и в большую компанию, и в маленькую, и в региональные офисы какие-то... Я понимаю, что сегодня... вот, этот стиль управления, когда есть какая-то вертикаль власти... она, безусловно, есть, да... просто... банально: я, там, учредитель и директор, у меня есть бухгалтер, юристы, дальше — менеджеры — это, именно, построение. Но, с точки зрения общения, я считаю, что в коллективе должна быть свобода определённая. Потому, что, когда люди находятся... в таком... достаточно расслабленном состоянии, проще понять, готовы эти люди работать или нет? На что они готовы? Как эта команда будет взаимодействовать самостоятельно? То есть, грубо говоря, нет руководителя — работает эта команда, или не работает?
И, вот, когда у тебя такие свободные отношения в рамках коллектива — я считаю, это более эффективно.
К сожалению, с точки зрения бизнеса, такие команды — они очень долго самоорганизуются, нежели, когда — вот, человек, которому ты на бумажке написал, что он... там... с девяти до шести работает, и вот — список обязанностей.
А здесь — как бы, немножко сложнее. Потому, что у человека, как бы, есть цель. Твоя задача — там... реализовать такой-то проект. Проект не может закончиться в определённое время, всегда есть какие-то переносы, срывы... там... форс-мажоры. Тем не менее, в рамках того, когда ты человека погружаешь в середину проекта, в центр, и он понимает, что он сегодня взаимодействует абсолютно с разными командами, с разными участниками процесса, он сам — развивается. То есть, я считаю, вот, это — крайне важная история.
М.Сушенцова
— Здорово! То есть, для Вас важно выявить внутреннюю мотивацию человека.
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— Вы очень интересно подметили, что... действительно, когда человек расслабляется — то есть, у него нет мотива страха, что «меня сейчас поймает начальник»... там... не знаю...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... «на меня какую-нибудь санкцию наложат»... то, действительно, открывается то, что, собственно, из человека изнутри исходит. Ему интересна эта работа, он хочет достигать каких-то результатов — это, действительно, своего рода, лакмусовая бумажка.
Расскажите, пожалуйста... У Вас очень много благотворительных проектов, о многих из них Вы сейчас упомянули, о чём-то мы поговорили подробнее... но, вот, что сейчас для Вас... знаете... самое дорогое Вашему сердцу из, вот, тех направлений помощи, которыми Вы занимаетесь?
А.Кузьмин
— Ну... у меня есть... я такой человек, который — не могу сидеть на одном месте, и, каждый раз, мы придумываем сами себе какую-нибудь новую задачу.
В этом году я в Карелии реализую футбольный манеж — вот, мы его делаем на площадке Всероссийского общества «Динамо».
То есть, я купил этот манеж, сейчас идёт стройка, и дальше — мы просто дарим его, соответственно, городу.
Это, как бы... проект, для меня — он почему важен? Потому, что моя крестница — она занимается футболом.
М.Сушенцова
— Здорово...
А.Кузьмин
— Детским... вот, этим... женским футболом. И почему-то в Карелии это очень сильно начало набирать обороты. А площадок нет. И, что-то, мы посидели, поговорили... я и говорю: «Ну, давайте реализуем. Это просто стоит каких-то денег».
Проект непростой — потому, что, опять же... поставщики... условия... сроки... не всегда, там, финансирование можно обеспечить вовремя... но, тем не менее, он двигается. И мы должны его реализовать, вот, в начале следующего года.
В следующем году — я уже поставил себе цель — я очень хочу, чтобы в нашей Черноголовке, как мы с Вами обсуждали, появилась ледовая арена. К сожалению, пока крайне сложно идёт, с точки зрения... вообще... восприятия властей. Ну... маленький городок... надо понимать. Но, при этом, Черноголовка в хоккее очень хорошо себя показывает. Если посмотреть выступления наших — и юниоров, и ветеранов — они достаточно неплохо себя показывают на различных турнирах.
Поэтому... каждый год стараюсь я ставить какую-то цель, и реализовать, вот, такой проект.
М.Сушенцова
— Да... я поясню этот момент для наших радиослушателей.
До начала эфира, мы с Антоном сошлись на том, что у нас есть общая географическая точка — это небольшой городок в Подмосковье Черноголовка, где у Антона находится загородный дом, и где он много чего уже сделал. Я знала об этих проектах, но не знала, кто их автор. Теперь я с ним познакомилась. А я, как раз, родом из Черноголовки, провела там всё детство, юность, и... очень приятно, я думаю, будет услышать, встретить...
А.Кузьмин
— ... почти земляка!
М.Сушенцова
— ... да... да... встретить почти земляка, и будет приятно нашим слушателям оттуда — я знаю, что многие из этого городка слушают нас, им будет особенно приятно.
Но, о чём ещё, пользуясь случаем, я бы хотела Вас расспросить — это о музее ретро-техники. Я знаю, что одно из Ваших давних увлечений — это ретро-автомобили, военная техника...
А.Кузьмин
— Ну, вообще, автомобили... да...
М.Сушенцова
— ... вообще, автомобили, да, возьмём шире — разного плана, и военные, в том числе... Вот, расскажите, пожалуйста, ещё о таком, вот, проекте, как Музей ретро-техники.
А.Кузьмин
— Да, это — военно-технический музей в Черноголовке. Находится он в селе Ивановском — это недалеко. В общем... если очень кратко, история была следующим образом.
У меня есть сосед, Вячеслав Васильевич, и, в какой-то момент, мы были у него... это был 2000 год, наверное... дома. Он рассказывал, как он купил очень красивый мерседес. Достаёт каталог, открывает, а на первой странице — ретро-машина. И я говорю: «Слушайте... а у меня друг сейчас такую продаёт». Он говорит: «Да, ладно...» Я говорю: «Да, серьёзно — он продаёт». Он говорит: «Сколько?» — я называю ему сумму. Он говорит: «Всё... давай, мы её берём!»
В общем, мы, действительно, купили эту машину, отправили ему, и, после этого он сказал: «Слушай... а мне, вообще, в принципе, интересно пособирать ретро-автомобили».
И, в Карелии, мы начали выискивать... вообще, в таких местах!... то есть, всякие старые машины — притом, что это машины довоенного периода. Мы нашли там форды, мы нашли... вот, эти... BMW... мерседесы... нашли редкий автомобиль Вандерер — к сожалению, не уцелел, в результате реставрации — сгорел... хотя, очень редкая машина.
И старт музея начался, на самом деле, с машины ГАЗ-М1. Мы нашли эту машину, Вячеславу Васильевичу я отправил фотографии... при том, что я, честно, не понимал ценности этого автомобиля. То есть... ну, ГАЗ и ГАЗ... для меня... иностранные машины казались более интересными. Он сказал: «Нет. Хочу ГАЗ-М1», — и мы в Карелии начали его восстанавливать. Купили машину-донора... ну... потому, что задача была — сделать машину с автоматической коробкой, так как Вячеславу Васильевичу так удобней.
И... как-то... вот, этот проект реализовался, и, в этот момент, Вы знаете... самое интересное, что я понял, именно — ты начинаешь восстанавливать, ты начинаешь жить этим проектом, ты погружаешься в историю. Потому, что... как сложно было делать, формовать, вот, эти крылья красивые — длинные, изогнутые... как сложно было покрасить такую машину... как сложно было сделать все, вот, эти стыки... и это в то время, когда... простите... техника была не на столько точна... как это делали?
И, вот... скажем так... с этого проекта, Вячеслав Васильевич посмотрел на всю эту историю, и сказал: «Слушай... ну... давайте собирать ещё машины!» — и, со временем, это просто превратилось в музей.
Следующей итерацией этого музея стало — это в том, что... где реставрируют машины. То есть, качество стало не устраивать, отправляли машину на реставрацию в Европу. Качество тоже стало плохое, плюс — ряд трофейных машин не вернули. Ну, они ж трофейные... И было принято решение делать мастерскую прямо на базе музея.
Вот, таким образом, собственно говоря, это сейчас укоренилось, и мастерская сейчас загружена на несколько лет вперёд — потому, что то качество, тот сервис, который может дать эта мастерская при выполнении таких работ — это сравнимо с музейной ценностью.
М.Сушенцова
— Вы знаете, слушаю Вас, и очень приятно становится от того, что Вы стараетесь делать важные и с исторической точки зрения, и с туристической точки зрения... такие... объекты, точки притяжения, именно, в небольших местах. Ну... Петрозаводск — это, конечно, областной центр, но, тем не менее... замечательно, что что-то устраивается и благоустраивается где-то не в наших крупнейших городах, а там, где, действительно, люди в этом нуждаются, и... допустим, в небольших городках — таких, как Черноголовка — это, действительно, делает эти городки, эти маленькие точки, сёла интересными для посещения.
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— Особенно, москвичам. Потому, что доехать от Москвы — всего час-полтора, и для детишек — особенно, для мальчишек — посмотреть на такие вещи, прикоснуться к истории...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... и, может быть, действительно, что-то захотеть в своей жизни делать подобное... Не в смысле, конечно, заниматься именно ретро-автомобилями... но, вот, это приобщение к красоте...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... пусть даже и в виде автомобильной техники — мне кажется, это... знаете... даже, такое... эстетическое воспитание.
А.Кузьмин
— Ну... здесь очень важно ещё подметить, что музей — это же не просто экспонаты, это не просто реставрационные мастерские — это ещё инфраструктура, это различные соревнования, это различные праздники. И, с развитием каждого из таких, вот, событий, количество людей, которые посещают и знают про этот музей, становится гораздо больше. Музей — это, всего лишь, точка... как, вот, и храм... это — точка притяжения. А вокруг него можно делать очень много различных событий.
М.Сушенцова
— Я напомню, дорогие слушатели, что у микрофона — Мария Сушенцова, и сегодня у нас в гостях — Антон Кузьмин, учредитель и генеральный директор компании БС ГРУП, российский поставщик светодиодных решений.
Антон, расскажите, пожалуйста, о том, как Вы сейчас помогаете Донбассу — я знаю, что это одно из основных направлений...
А.Кузьмин
— Давайте, не будем говорить «Донбассу», а — новым территориям, да? Правильней...
М.Сушенцова
— Новым территориям, да...
А.Кузьмин
— Ну... получилось так, что у меня есть друг, Ярослав, и, в какой-то момент... то есть, я видел, что он регулярно ездит — при том, что его поездки были связаны не... вот... с событиями, а он ещё «до» — он и открывал спортивные залы... потому, что... ну, вот, у человека была такая программа, скажем так. И, когда началась, соответственно, СВО, он начал ездить туда... и, как-то, вот, знаете... внутри — захотелось.
Я никогда не был в Украине. То есть, всё моё посещение Украины — это был, по-моему, 1996 год — я был в Евпатории. Всё.
То есть, я никогда не был в Киеве, понимаете? Для меня это... вот... как бы... ну... вообще непонятная территория, так скажем, неизвестная.
Вот. И... с Мирославом встретились, поговорили, и он говорит: «Да, ездим, действительно, помогаем. Вот, у нас есть Светлана Фёдоровна Гизай, она живёт в Луганске, депутат сейчас, и она, грубо говоря, нам скидывает списки, мы смотрим, чтобы это была адресная помощь, и — собираем, едем и раздаём это всё дело».
Вот, мы собрались в такую поездку, поехали, и первый город, соответственно, был Луганск. Вот, наша первая поездка. Конечно, меня поразило! Потому, что... ну... ты приезжаешь, и это погружение немножко в другой мир — тебе сложно его понять. Потому, что ты едешь, и там — беда, горе и надо помогать, и, вот, на этих чувствах, соответственно, ты там боишься лишнее движение сделать, лишнее слово сказать, спросить... Опять же... вот, это, вот, отношение там... братского народа... друг к другу... и так далее. То есть, ты крайне избирателен в выражениях.
Но когда мы приехали в Северодонецк и начали раздавать гуманитарную помощь, я... честно... прям, даже поменял своё первое представление о том, как это будет. Потому, что настолько люди культурно подходят по заявкам... То есть, кто-то говорит: «Вот, я сапожки заказывал... я обогреватель заказывал...» — то есть, никто не пытается это хапнуть и убежать.
Все встали в очередь, аккуратненько получили по заявкам, что они хотели. Понятно, что мы купили чего-то больше, что-то осталось. И люди говорят: «О, осталось! Можно я возьму?» — «Да, конечно».
Даже, вот, случай... подошла женщина и говорит: «Слушайте, сапожек мужских 42-го размера не осталось?» А остались — 44-го, мы говорим: «Есть 44-й, возьмите... с носочком...» — и так далее. Она говорит: «Нет-нет, может, кому-то другому...» То есть, вот, это было — очень человечно.
И когда ты, вот, первый раз съездил, второй, третий... ты общаешься с людьми... то есть, это не просто ты перевёл куда-то деньги, а это, прям, действительно, ты — лично, из рук в руки.
Мы ходили там по домам, ходили по этим подвалам... и ты видишь, вот, это всё происходящее вокруг, и ты понимаешь, что эта помощь — она очень важна. И когда сегодня люди погружаются в такие проблемы, неважно, как — поездкой, деньгами — это большой плюс, вообще, к объединению нас, как людей.
Другая поездка была... она получилась немножко больше — мы поехали сперва в Луганск, потом заехали в Донецк, и потом поехали в Мариуполь. И, вы знаете, когда мы ночью ехали с Донецка в Мариуполь — прям, буквально, под комендантский час, потому, что мы не успевали: где-то дороги не было, где-то заблудились — когда ты въезжаешь в Мариуполь, в сравнении с Луганском, это, конечно, прям — небо и земля. То есть, то, что сейчас сделали с Мариуполем, какой это красивый город, как там всё отстроили — это, конечно, впечатляет. Вот, хотелось бы, чтобы в рамках того, что сделалось там, оно бы и дальше двигалось, соответственно, по всем регионам. Потому, что мы умеем показать... собраться и показать, вот, эту, вот... как сказать... силу мысли, вложение, объединение... и, вот... ну... как «всем миром», действительно. Это, вот, понимаете... я слова выбираю... очень здорово бы это транслировать дальше!
Поэтому, вот... в рамках, вот, этой помощи, соответственно, я считаю, что — у кого есть отклик, надо продолжать помогать. Даже когда всё это закончится, надо, всё равно, помогать.
М.Сушенцова
— Да, Вы знаете, наверное, ведь, самая длинная и важная задача — длинная по времени — это выстраивание межчеловеческого взаимодействия с народами вновь присоединённых территорий.
То есть, действительно, нам всем очень будет нужно почувствовать близость друг ко другу...
А.Кузьмин
— Нам очень важно общение. И я скажу: самый большой опыт и то, что я для себя вынес, общаясь там с людьми — мы же не понимаем, как всё происходило тогда... ну... мы, многие, отстранены от этого. А это — участники тех самых событий, и того, что к ним привело, и что будет... то есть, очень важно общаться.
Вот, когда ты общаешься — там нет агрессии, там нет вины, там нет какой-то, там... каких-то обвинений, абсолютно... Там — абсолютно нормальные люди. И, когда ты смотришь, через что они прошли, в чём многие живут, как говорится... ну... волосы на голове начинают шевелиться.
И ты понимаешь, что сегодня... вот, я, когда из первой поездки уезжал, люди подходят — вот, у тебя в кармане ещё какие-то деньги есть: «Пожалуйста, возьмите... это... это...» — ты понимаешь, что тебе, в данный момент... слушайте, я, когда поехал, с собой взял аптечку: купил нурофен, там... что-то от желудка... ещё... и так далее... я даже таблетки все отдал! Вот, даже таблетки! Потому, что там они были в моменте важнее гораздо, чем они у меня.
И, вот, все, кто хочет понять, почему нужно помогать, я рекомендую просто... не надо ехать на линию соприкосновения, надо просто съездить в близлежащие районы, и вы сами всё увидите. Это, действительно, та вещь, которая заставит нас задуматься и поможет нам найти общий язык к объединению.
М.Сушенцова
— Здорово! Знаете, прям, захотелось съездить... Потому, что, действительно, мы живём, такой, в общем-то, сытой и довольной, размеренной жизнью, а когда соприкасаешься с другой жизнью, которая очень близко на грани со смертью, и, вообще, с другими нуждами, с другим чувством ценности жизни и ценности момента — это, конечно...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... оздоравливает и отрезвляет в своей собственной жизни.
А.Кузьмин
— Так и есть.
М.Сушенцова
— Спасибо Вам за то, что поделились этим опытом!
Знаете, под финал нашей программы, мне бы хотелось Вам задать вопрос совсем не про бизнес, а, скорее, про сферу вне него в Вашей жизни — про семью. Вы уже поделились с нами, что у Вас четверо детей, Вы — многодетный отец, и я помню, что... Вы, так, коротко упомянули, что, вообще, хотелось бы пять детей — насколько я понимаю, Вы намекаете на значение слова «семья» — «семь я», да?
А.Кузьмин
— «Семь я», да...
М.Сушенцова
— То есть, семь человек — в Вашем представлении, для гармонии, нужно, как минимум, пять детей. Вот, расскажите, пожалуйста... Вы — очень занятой человек. У Вас, понятно — и Ваше дело, и множество других начинаний благотворительных... Как Вам удаётся находить, вот, этот баланс — пресловутый, может быть, но, на самом деле, очень важный для каждого из нас, особенно, если кто является многодетным родителем — всем эта проблема знакома. Вот, всё-таки, как, искренне стараясь вкладываться душою в своё дело, оставлять в этой душе ещё какие-то силы для семьи? Как Вам это удаётся? Какие у Вас есть секреты, традиции свои семейные?
А.Кузьмин
— Да, всё очень просто! На самом деле, как и в любом деле — надо искать баланс. То есть, его просто нужно искать.
Вернувшись к бизнесу... это кажется, что ты, собственно говоря, собственник бизнеса, и, в любой момент, можешь всё бросить, соответственно, и поехать... К сожалению, это не так. И, конечно, я стараюсь выбирать... у нас есть, грубо говоря, День рождения нашей семьи, когда мы всей семьёй собираемся и куда-то уезжаем... у нас есть Дни рождения — мы их тоже празднуем семьёй. Потом, опять же — Новый год, да? То есть, есть праздники, которые, в достаточно длительном промежутке, мы можем находиться все вместе.
Другой момент. Я скажу, наверное — очень многое зависит от женщины. И здесь я хочу, в первую очередь, вспомнить свою маму. Потому, что мама всегда учила, что, в любой ситуации, важен диалог. Как в бизнесе, так и в семье. В семье — в первую очередь.
И мы с супругой нашли этот баланс, постоянно находимся в диалоге. Понятно, что я закрываю вопрос зарабатывания денег, она — закрывает вопрос домашнего очага.
Но — во многом, это зависит от женщины. И, если, собственно говоря, твоя супруга воспринимает всё абсолютно правильно, и абсолютно понимает, что для тебя является важным — а, для мужчины, бизнес, и, вообще, дело — это крайне важно, и она даёт тебе возможность этим заниматься, тогда и дома всё хорошо. И, вот... здесь, опять же говорю... я тут играю маленькую роль... это всё — супруга.
Другой момент, который хотелось бы упомянуть... и призвать слушателей... не знаю, там... молодёжь: слушайте, рожайте, как можно больше детей! Потому, что... опять же... это — ваше развитие, это — ваше будущее!
Вот, когда мы пошли на второго ребёнка, мой папа говорил: «Ну, ты понимаешь? Это — второй ребёнок...» Я говорю: «Пап, ну... нас же тоже с сестрой — двое... и ничего страшного — прожили, как говорится». То есть, не надо задумываться о том, что... вот... там... «не хватит денег»... «жилищные условия»... всё будет! Вот, всё будет, действительно! Главное — не останавливаться.
А если по жизни идти легко, и к этому относиться легко... то есть... вот... поверьте — всё будет получаться!
М.Сушенцова
— Замечательно! На этих духоподъёмных словах... можно сказать, на призыве к демографическому подъёму...
А.Кузьмин
— Да, да... ( Смеются )
М.Сушенцова
— ... можно, со спокойной душой, заканчивать наш эфир.
Я напомню, что сегодня с вами была Мария Сушенцова, а у нас в гостях был Антон Кузьмин — учредитель и генеральный директор компании БС ГРУП, российский поставщик светодиодных решений, и мы беседовали в рамках цикла «Вера и Дело», в котором мы разговариваем с предпринимателями о христианских смыслах экономики.
Спасибо Вам большое, Антон, за этот разговор...
А.Кузьмин
— Спасибо!
М.Сушенцова
— ... за то, что поделились и рабочим, и личным, и какими-то Вашими общими мыслями, направлениями деятельности, которых у Вас много.
Спасибо большое и нашим слушателям за внимание! До встречи через неделю!
А.Кузьмин
— Спасибо... спасибо!
М.Сушенцова
— До свидания!
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
