«...Моя задача не только рассказать о русской поэзии и русских поэтах, но прежде всего, пробудить любовь к стихам. (К сожалению, в силу разного рода причин их читают всё меньше и меньше.) Однако пренебрежение к поэзии опасно. Оно за себя мстит. Наша речь стала вялой, малограмотной — дошло до того, что даже дикторы телевидения перестали склонять числительные... А ведь в русской поэзии запечатлен не только наш язык, но и наша история, наша культура, особенность и неповторимость России. Вот почему нелюбовь к стихам приводит к падению не просто памяти каждого из нас, но и нашей общей исторической памяти. Отвергая родную поэзию, мы становимся беспамятным народом, а это пострашней любых экологических бедствий».
Это был фрагмент из вступления к сборнику эссе Владимира Корнилова под названием «„Покуда над стихами плачут...“ Книга о русской лирике».
Читал Алексей Дементьев.
Поэта Владимира Николаевича Корнилова, родившегося в конце 1920-х, не стало в январе 2002-го, в начале святочной недели. Он по-мальчишески мечтал дотянуть до вхождения в Новый, загадочный для него век. Успелось.
Эта его заветная книга о поэзии — своего рода завещание и послание. Послание того, кто искренне считал себя неверующим, а в самом конце своего земного бытия выдохнул такие строки: «...Надо мукой очистить слух,/ Чтобы слышен был чудный звук». Мука — это жестокая болезнь, терзавшая его в конце жизненного пути.
Не она ли диктовала ему — вечному борцу за справедливость — удивительные поэтические слова: «Едва я от Всевышнего/ Услышал эту весть,/ Как вмиг отбросил лишнее,/ Ведь мне всего не снесть./ И не скажу, что праведно/ Вся жизнь моя пошла,/ Зато целенаправленно,/ Хотя и тяжела». Конечно, это было своего рода духовное прозрение, пришедшее к нему по милости Божьей.
Его последняя книга о русской лирике, названной строчкой из Бориса Слуцкого — «Покуда над стихами плачут...» — и есть тот самый, целенаправленный путь.
Сборник статей о поэзии и поэтах (от Державина, Пушкина, Боратынского, Блока и до современников автора) он открыл своим стихотворением 1991 года «Вольная поэзия России». Эти стихи оказались благодарением и признанием в любви. Кому же? Да — ей, поэзии:
«Всё же не совсем ослабла память / Для твоих стихов и для поэм, / Оттого ни слова не добавить — / Я тебе давно обязан всем. // Ты нисколько не литература, / Ты моя отрада и беда: / Темперамент и температура / У тебя зашкалены всегда. // Ты недаром наставляла строго, / Чтоб не опасался неудач / И такого отвергал с порога, / Кто не холоден и не горяч...»
В последних строчках этой баллады — отражение слов из «Откровения Иоанна Богослова»: «Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч! Но как ты тёпл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих»...
«...Любовь всегда причудлива, потому что не подчинена определенным жестким законам, она всегда неожиданна, всегда как бы впопыхах, как бы впервые... Любовь к стихам тоже причудлива, она не терпит принуждения, насильно ее не привьешь. В лирике нет постоянных норм и правил, наоборот, она всегда как бы вечное их нарушение... Это и дает поэзии бессмертие. Работая над книгой, я все время мысленно видел себя подростком и старался представить, что в стихах могло бы увлечь того далекого юного меня. Я не собирался объять необъятное и писал лишь о том, что мне ближе всего в русской поэзии, что меня всегда восхищало в ней и волнует до сих пор. Ведь, если не волнуешься сам, не заразишь своим волнением других».
В конце 1990-х, даря мне книгу о русской лирике, Владимир Николаевич Корнилов надписал её словами — цитирую — «...спасибо за интерес». Прошли годы, и мой интерес к сердечному влиянию поэзии на читателя, в конце концов, привел меня и на радио «Вера». Думаю, что без книги «Покуда над стихами плачут...» этого могло бы и не случиться.
Туринская плащаница — общая святыня для всех христиан
Крестовые походы оказали огромное влияние на историю Западной Европы. Не только потому, что, благодаря им в европейской культуре сформировалась рыцарская культура, но еще и потому, что в результате крестовых походов на западе оказалось огромное количество православных святынь. Перевоз реликвий из Константинополя состоялся после 1204 года, когда крестоносцы вместо того, чтобы отправиться в Египет и сражаться там с войсками султана Салах ад-Дина, захватили столицу Византии.
Власть крестоносцев в Константинополе продлилась немногим более 60 лет, за это время рыцари перевезли на запад почти все святыни православных греков. Византией этот факт был воспринят как безусловная трагедия, но не зря говорится в пословице, все что Бог ни делает, все к лучшему. Если бы крестоносцы не вывезли из Византии ее святыни, они бы оказались уничтоженными турецкими солдатами после взятия Константинополя Мехмедом Завоевателем в 1453 году. Среди многочисленных православных святынь, оказавшихся на западе, была и Туринская плащаница. Так принято называть кусок полотна 4,36 м в длину и 1,1 м в ширину. Перед погребением в него было завернуто Тело Иисуса Христа. А после воскресения Спасителя из мертвых на полотне запечатлелся Его образ.
О Туринской плащанице писали еще византийские историки, свидетельствовавшие, что в Константинополе хранился нерукотворное изображение Иисуса Христа. И сегодня при взгляде на Туринскую плащаницу можно увидеть на ней сразу два образа Спасителя, расположенные симметрично друг к другу голова к голове. Так получилось из-за того, что половина ткани находилась в момент воскресения под спиной Христа, а другой половиной он был накрыт сверху. Поэтому одна часть Плащаницы имеет образ мужчины со сложенными впереди руками и ровно лежащими ногами; на другой половине мы видим то же тело, но со спины. Изображение на Плащанице неяркое, но достаточно детальное: невооруженным взглядом можно различить черты лица, бороду, волосы, губы, пальцы. Изображение, имеющееся на Туринской плащанице выполнено не красками. Христиане верят, что образ Спасителя запечатлелся на ткани в момент Его воскресения из мертвых.
Уже несколько веков Плащаница хранится в католическом соборе итальянского города Турин. В целях безопасности ее разместили в особом защищенном ларце, подвешенном под куполом храма. В настоящее время Туринская плащаница достается из своего хранилища примерно раз в десять лет. И каждый раз поклониться святыне приезжают сотни тысяч людей со всех концов мира. Плащаница размещается в развернутом виде в особом прозрачном саркофаге из закаленного стекла.
Последний раз Туринская плащаница была выставлена для всеобщего обозрения в 2010 году, и тогда же Католическая церковь впервые разрешила православным совершить перед Плащаницей собственное богослужение. 17 мая 2010 года несколько православных епископов во главе с митрополитом Иларионом (Алфеевым) отслужили в Туринском соборе вечернее богослужение, на котором присутствовало несколько сотен православных паломников.
Все выпуски программы Вселенная православия
«Белочка»
Как прекрасно утро в парке! С семьёй мы неспешно идём по аллее, вдоль которой растут ели и сосны. Семилетняя дочь Даша внимательно смотрит по сторонам, окидывает взглядом землю и деревья. Дочке очень хочется увидеть белок, они здесь живут и частенько выбегают к людям. В кармане у Даши лежат грецкие орехи — зверьки любят это угощение.
«Мама, ну где же белочки?» — нетерпеливо спрашивает она у меня. «А ты прочитай отрывок из стихотворения, которое мы вчера повторяли, — советую я, — глядишь белка и прибежит». Даша улыбается и начинает декламировать строчки из известной сказки.
Ель в лесу, под елью белка,
Белка песенки поёт
И орешки всё грызет.
В завершение дочка стала стучать друг о друга двумя орехами. И вскоре мы замечаем, как к нам короткими перебежками скачет рыжая белка с роскошным пушистым хвостом. Она подбегает к Даше, осторожно берёт один орех и мчится обратно в свой домик.
«Белочка побежала бельчат кормить!» — радостно кричит Даша. Для неё встреча со зверьком — это хорошая иллюстрация к сказке Пушкина, которую она очень любит. А для нас большое счастье видеть, как растёт наша дочь.
3 мая. О наследии Святителя Николая Сербского
Сегодня 3 мая. Память Святителя Николая Сербского.
О его наследии, — протоиерей Игорь Филяновский.