2 Кор., 170 зач., I, 21 - II, 4.
Глава 1.
21 Утверждающий же нас с вами во Христе и помазавший нас есть Бог, 22 Который и запечатлел нас и дал залог Духа в сердца наши.
23 Бога призываю во свидетели на душу мою, что, щадя вас, я доселе не приходил в Коринф, 24 не потому, будто мы берем власть над верою вашею; но мы споспешествуем радости вашей: ибо верою вы тверды.
Глава 2.
1 Итак я рассудил сам в себе не приходить к вам опять с огорчением.
2 Ибо если я огорчаю вас, то кто обрадует меня, как не тот, кто огорчен мною?
3 Это самое и писал я вам, дабы, придя, не иметь огорчения от тех, о которых мне надлежало радоваться: ибо я во всех вас уверен, что моя радость есть радость и для всех вас.
4 От великой скорби и стесненного сердца я писал вам со многими слезами, не для того, чтобы огорчить вас, но чтобы вы познали любовь, какую я в избытке имею к вам.
Комментирует протоиерей Павел Великанов.
Комментирует протоиерей Павел Великанов.
Когда ваш ребёнок в чём-то очень сильно «отличился» — причём, в самом худшем смысле слова — а вы ещё и узнали об этом не от него самого — внутри поднимается целая буря эмоций. Вот он, красавец, входит радостный домой, устремляется в объятия — а у вас в душе кошки скребут. Сказать ему прямо в лоб, что он — врун и негодник — то есть прямо с порога причинить ему острую боль? Или подождать более уместного момента для разбирательства? Или вообще пока ничего не говорить, а перенести проблему в неопределённое будущее? Может, он и сам всё расскажет — осознав, насколько был неправ?
Апостол Павел рассказывает в своём послании к христианам Коринфа о похожих внутренних переживаниях. Он знает, что несмотря на строгое предыдущее послание, коринфяне так и не послушались его увещевания. И он, как любящий отец, перед непростым выбором: то ли придти к ним с «жезлом наказания» — то есть используя весь свой апостольский авторитет, провести нелицемерное и неприятное для общины разбирательство, то ли — из жалости к ним — дать ещё какое-то время для покаяния и перемен. И в этой ситуации апостол избирает весьма интересный подход: он «упаковывает» свой серьезный укор искренней любовью, прямо говоря: я очень хочу придти к вам, я скучаю по каждому из вас — но я ведь не смогу игнорировать то беззаконие, которое у вас происходит! Он предполагает, что каждый сможет сделать правильный вывод: дабы не портить радость от встречи — потрудитесь до неё сами решить свою ситуацию с тем, кто у вас откровенно и нагло попирает заповедь Божию!
Перед нами — редкое сочетание деликатности и твёрдости. Как же важно и нам учиться такому отношению к другим — не причиняя боль виноватому, не припирая его к стенке авторитетом — ненавязчиво подталкивать к правильным изменениям, руководствуясь только одним: желанием не иметь никаких препятствий к радостному и откровенному общению друг с другом!
«Белые птицы»
Белые голуби в чистом весеннем небе — это очень поэтично. «На волю птичку выпускаю...» — писал Пушкин о празднике Благовещения. Однажды в Екатеринбурге я видела, как епископ открывал после праздничной службы большую клетку — и стая белоснежных птиц ринулась в небеса...
Но сейчас я живу в Переславле-Залесском, чудесном старинном городе, где сам воздух, кажется, пропитан православными традициями — однако птиц на Благовещение из клеток не выпускают. В конце утренней службы в храме на самом берегу Плещеева озера батюшка обращается к нам с проповедью. Он рассказывает о благой вести, что принёс Деве Марии Архангел Гавриил, о смирении Марии перед этой вестью, а значит — перед Богом, о грядущем Спасителе. И вот мы выходим из храма к озеру — в полной уверенности, что Господь любит каждого из нас, если пришёл в наш грешный мир. Жаль только, что птиц здесь не выпускают...
Мои размышления прерывают... птицы! Я замечаю вдруг стаю, что кружит над ледяной озёрной гладью. Неужели чайки вернулись? Нет, им рано. Пригляделась — да это голуби! Белые-белые! Откуда они? Может, из ближайшей голубятни — я знаю, тут есть недалеко... А впрочем, какая разница! Они кружат над нами — белые птицы, знак наших надежд и любви Господней. И в этом — высшая поэзия.
Все выпуски программы Утро в прозе
Тайная вечеря – первая Пасха
Первой Пасхой христиан была Тайная Вечеря — та Пасха, которую праздновал Сам Иисус Христос в Иерусалиме накануне Своего ареста и казни. Праздник еврейского народа в воспоминание об освобождении его из египетского рабства стал тогда на Тайной Вечери преддверием крестной смерти Сына Божьего.
Наверно, ученики Христа искренне удивлялись тому, что праздник столь разительно отличается от той традиционной еврейской Пасхи, ведь были изменены ее установления.
Во-первых, Учитель праздновал Пасху в чужом доме, а ее полагалось праздновать обязательно в своем узком семейном кругу.
Согласно установленному древнему ритуалу, Пасху ели стоя и будучи готовыми к дороге — то есть одетыми и подпоясанными, с посохом в руке. Так полагалось в память о спешном бегстве евреев из Египта. В Евангелии же сказано, что «настал час, Он возлёг, и двенадцать Апостолов с Ним». Господь и Его ученики возлегли, не как рабы, а как свободные люди. И куда-то торопиться ради спасения им уже было не нужно, ведь Спаситель — с ними.
И вот Господь, как сказано в Евангелии, «взяв чашу и благодарив, сказал: приимите её и разделите между собою, ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придёт Царствие Божие. И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Моё, которое за вас предаётся; сие творите в Моё воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается». Так Господь устанавливает великое таинство будущей Церкви — евхаристию. Учеников же в те минуты, может быть, больше всего удивило то, что хлеб для Пасхи выбран квасный, дрожжевой — вовсе не тот, пресный, который положено есть на Пасху.
Первую Новозаветную Пасху Спаситель совершал по-новому. И смысл ее был направлен уже не в прошлое, а в будущее, ко Второму Пришествию Христа. И особое спокойствие, торжественная неторопливость, с которой, несмотря на присутствие на трапезе предателя Иуды, совершалась первая христианская Пасха, свидетельствовала о том, что народ Христов — это уже не рабы земного царя, от которого надо бежать ночью, а Царство Божие — не дальняя земля за горами. Царство Божие — внутри нас.
2 мая. О духовном смысле Омовения ног Христом апостолам
Сегодня 2 мая. Церковь вспоминает Омовение ног Христом апостолам.
О духовном смысле этого события, — протоиерей Владимир Кашлюк.