Гость программы — Владимир Легойда, председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ.
Темы беседы:
- День рождения Патриарха Кирилла;
- Церковная дипломатия и межцерковные отношения;
- Возможны ли компромиссы в Церкви;
- Значение межрелигиозного общения.
М. Борисова
- «Светлый вечер» на радио «Вера», здравствуйте, дорогие друзья, в студии Марина Борисова и сегодня, как всегда по пятницам, с нами на светлом радио Владимир Романович Легойда, глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ, главный редактор журнала «Фома», профессор МГИМО. Добрый вечер, Владимир Романович.
В. Легойда
- Добрый вечер.
М. Борисова
- Владимир Романович, на этой неделе мы отпраздновали очередной день рождения Святейшего Патриарха Кирилла. Ну как-то это не очень принято отмечать, больше делается всегда акцент на годовщину интронизации, но все-таки он живой человек, у него есть день рождения, которое как раз было на этой неделе в среду. И последние десять лет его жизни вы, в силу обстоятельств и должности наблюдаете его очень близко. Скажите, его патриаршество как-то его меняет с годами? Все-таки у вас какая-то динамика наблюдений.
В. Легойда
- Вы знаете, единственное, что я хотел бы сказать, что в этому году, может быть, единственный этот день, который действительно обычно проходит так, очень без каких-то особенностей, всегда богослужение обязательно в этот день. В этом году он был, может быть, чуть более заметен, потому что в этом году исполнилось пятьдесят лет со дня монашеского пострига и рукоположения, сначала диаконского, потом иерейского Святейшего Патриарха. И поскольку они как-то так прошли вообще без особого внимания, вот именно когда это было, в апреле, по-моему. Сейчас как-то мы вспомнили об этом 50-летии и в этом году в связи с этим Патриарх встречался со священниками московскими, которых он рукоположил за последние годы: было более 250 человек, и это такая была встреча, знаете, сыновья, отеческая, очень теплая, очень содержательная и там кто-то даже из отцов пошутил, что «хорошо бы не еще через десять лет или через пятьдесят», как-то он так, и Патриарх выразил готовность встречаться безусловно, общаться. Ну конечно, любой человек меняется, я думаю, что для Патриарха из того, что я вижу и могу наблюдать слово «ответственность», оно во многом является ключевым вообще для его жизни и для его патриаршества. И вообще вот эта категория ответственности, она для него очень важна, у него вот и книжка есть, у которая уже многими изданиями выходила: «Свобода и ответственность», где он размышляет в человеческой жизни и в жизни человечества, в жизни общества в нашем времени как соотносятся эти понятия, вот эти явления, что из себя представляют. И вот я думаю, что, конечно, понимание вот такой высочайшей ответственности Патриарха, оно для него очень свойственно и Святейший, вот что меняется, может быть, оно только возрастает. Мне кажется, что это такое одно из ключевых слов для его служения.
М. Борисова
- Но вот удивительно: я тут посмотрела основные какие-то вехи его биографии и обратила внимание, что еще в 76-м году, когда только-только он был хиротонисан во епископа, стал членом Комиссии Синода по вопросам межцерковных отношений и христианского единства. То есть практически с того времени он занимается тем самым, где сейчас больше всего подводных камней, мин и кризисов. Но ведь, собственно говоря, церковная дипломатия или светская дипломатия – это общение людей с людьми, в первую очередь: мы по телевизору видим новости, нам говорят, что вот министр иностранных дел такой-то встретился с такими-то людьми – но он же встречался с людьми, и люди, которые имеют хоть какое-то отношение к дипломатии светской, знают прекрасно, сколько, каков вклад личностных отношений иногда в решении очень сложных, запутанных политических проблем. В Церкви же, по всей видимости, то же самое, в церковной дипломатии, и всех людей, от которых сейчас исходят проблемы, Патриарх знает на протяжении многих лет и тоже видит в динамике. Но неужели у него, как у опытнейшего дипломата, не было возможности хоть как-то повлиять на них за эти годы, чтобы не получилась та ситуация, в которой мы все сейчас оказались?
В. Легойда
- Вы знаете, я бы все-таки не преувеличивал значение личного контакта ни в светской, ни в церковной дипломатии. Скажу вам, как дипломат дипломату, как выпускник МГИМО выпускнику МГИМО: безусловно, недооценивать личностный фактор не нужно, но настолько же, насколько его опасно недооценивать, его неправильно и переоценивать. Никогда личные отношения не являются определяющим фактором в межгосударственных отношениях или межцерковных. Они да, важны, они могут создавать атмосферу, они могут затруднять, они могут облегчать какие-то отношения, но решающим фактором они, конечно, не являются, потому что есть государственное и межгосударственное понимание интересов и так далее и тому подобное. А что касается непосредственно вашего вопроса, то я думаю, что здесь же, собственно, именно или в том числе и потому что этот личный фактор, он не является определяющим, речь идет о том, что эта ситуация, в которой мы сейчас находимся, она связана с тем, что, в первую очередь, Константинопольский Патриархат изменил ту позицию, которой много лет придерживался и мы сейчас с грустью наблюдаем за некоторым другими Поместными Церквями. Скажем, недавний поступок Александрийского Патриарха, который, собственно, начал поминать так называемого главу так называемой православной церкви Украины и сделал это без вне существующего протокола Александрийской Церкви, он сделал это единолично, просто сам принял такое решение, опять же резко контрастирующее со всеми его предыдущими заявлениями. Какие-то вещи просто невозможно предвидеть, когда люди говорят одно, а делают потом другое. И поверьте, что Патриарх Кирилл, это известно, он делал все, что он мог, ведь 31-го августа, когда было ясно, что ситуация очень сложная, он поехал в Стамбул и встречался с Патриархом Варфоломеем. То есть как раз-таки, отвечая на ваш вопрос, он и пытался сделать все, что от него зависело и поехал сам, не предлагая каких-то там условий, какой-нибудь нейтральной территории, что обычно всегда очень важно протокольно: «А кто к кому приезжает, а где, на чьей территории встреча?» Он поехал и потом публично даже Патриарх признавался, что, когда ему говорили: «Давайте взвесим, нужно ли?» он говорит: «Да я пешком готов туда идти». Поэтому я думаю, что здесь Святейшему себя не в чем упрекнуть, он действительно пытался сделать все, что можно, тем не менее вот Господь почему-то нас проводит. Но, кстати, знаете, ваше замечание очень важное, что он с 30-летнего возраста, а на самом деле и раньше занимается межцерковными отношениями и сейчас они находятся, переживают такую, не самую радужную фазу, этап развития. Но я думаю, Господь неслучайно все это таким образом устраивает.
М. Борисова
- Но вот все-таки интересно, в принципе священноначалие, оно имеет возможность влиять на что-либо, на какое-то положение внутрицерковных дел…
В. Легойда
- На положение каких-то внутрицерковных дел – конечно, может влиять, а как же, а кто же еще?
М. Борисова
- Я имею ввиду Церковь с большой буквы, мировую Православную Церковь. Посмотрите, ведь буквально недавно на портале «Православие. ру» было опубликован рассказ архимандрита Алипия (Светличного) о том, как они целой большой группой духовенства украинского в середине 90-х ездили в паломничество по Греции и подплыли они к Салоникам как раз в тот день, когда по новому стилю как раз праздновалась память Григория Паламы. И они получили благословение на сослужение в торжественный этот день. Как описывает свидетель: «все забегали с утюгами по палубам парохода, готовясь к этому торжественному богослужению и только отец Онуфрий, владыка Онуфрий, митрополит Киевский, глава нынешней Украинской Православной канонической Церкви и еще трое архиереев с ним спокойно сидели на палубе, грелись на солнышке, никуда не бегали, ни к чему не готовились. Когда их спросили: «А почему?» Они сказали, что «новый стиль – это небольшая, казалось бы, мелкая поправка и можно ее не заметить, но люди, которые пошли на это, на этом не остановятся и непременно в какой-то момент они пойдут против Церкви к миру». Это было сказано в 90-е годы, то есть это было очевидно даже, в общем, людям, которые в принципе занимались какими-то другими делами. И естественно, я полагаю, что и Святейшему Патриарху Кириллу, который в то время, в общем, тоже занимался этим вполне профессионально, было это очевидно. Столько лет прошло – невозможно было ничего сделать, чтобы избежать этой ситуации?
В. Легойда
- Я думаю, то, что возможно было сделать и делалось, я все-таки не все эти годы имел возможность такое наблюдать, поэтому не вполне чувствую себя вправе как-то отвечать на ваш вопрос, но из того, что я знаю, из того, что я видел за десять лет и я могу, конечно, свидетельствовать, что именно многие вещи покрывались таким терпением и любовью ради общецерковного мира, ради согласия, ради чего-то большого и главного, потому что единство Церкви, оно заповедано нам Христом. И почему мы так тяжело переживаем относимся к любым расколам - потому что это нарушение заповеди Христовой о том, чтобы Церковь была единой. И поэтому я не устану повторять, что, когда я слышу какие-то голоса о том, что «вот, давно пора было с этими, как в свое время с католиками» - ничего хорошего в расколе, в Великой схизме 1054 года в расколе единого до той поры христианского мира на Западное и Восточное христианство, в отпадении Рима от православия - ничего хорошего в этом нет. Точно также, как любой раскол – это рана на теле Церкви, что хорошего в ране, да? Это всегда причинение боли, поэтому нам заповедано единство, мы должны стремиться сохранять то единство, которое имеется и поэтому в данном случае я считаю, я вижу и знаю, пытаюсь в силу того, что я как-то вовлечен в эти процессы, именно из этого исходить. И могу сказать, что наша Церковь, естественно, всячески старалась делать все, чтобы не происходило этих болезненных разломов, которые наносят Церкви такой вред. Но, к сожалению, я не могу вам ответить на вопрос, для чего Господь нас проводит через это испытание, у меня нет на это ответа. У меня есть какие-то свои мысли, но они достаточно, они слишком свои, чтобы даже в любимой программе на любимом радио дерзнуть об этом говорить. Но я действительно до конца не понимаю, надо через это пройти, надо молиться, может быть, когда-то нам откроется, для чего это делается.
М. Борисова
- Напомню: Владимир Легойда, глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ проводит сегодня с нами этот светлый вечер. Владимир Романович, а вот из того рассказа, который я сейчас напомнила, приведенный на портале «Православие ру» там есть один нюанс: когда владыка Онуфрий объясняет, почему он не участвует в праздновании по новому стилю, он говорит о том, что придет время, когда люди, инициировавшие переход на новый стиль, также легко отступятся от Церкви ради внешнего мира. Сейчас мы наблюдаем, и не хотели бы наблюдать, но, видимо, это просто из привлеченного внимания всех СМИ к внутрицерковным делам и взаимоотношениям между православными церквями мы видим, что очень часто поступки иерархов продиктованы какими-то политическими мирскими соображениями.
В. Легойда
- А что вы имеете ввиду?
М. Борисова
- Мы много раз слышали, что вся эта история с томосом украинским имеет абсолютно политическую подоплеку, что она инспирирована заинтересованными людьми.
В. Легойда
- Да, но только там нет людей, которых я бы назвал иерархами, там есть люди, которые одеваются в одежды…
М. Борисова
- Я имею ввиду не киевских раскольников, я имею ввиду поведение Фанара и конкретно иерархов Константинопольских. То есть получается, что вольно или невольно, хотим мы этого, противопоставляем этому что-то, противимся - мы все равно втягиваемся в мирскую логику. Нам политологи говорят, что все больше религиозный фактор используется светскими политиками в решении своих проблем. То есть мы этому что-то противопоставить можем? Мы можем уйти из этой мирской логики? В конце концов, Церковь мы или кто?
В. Легойда
- Очень правильный вопрос, но он очень сложный и на него в двух словах не ответишь, потому что, знаете, я сейчас вот в магистратуре МГИМО читаю курс «Политические коммуникации современной Церкви», но поскольку, к сожалению, даже магистранты, они не очень подготовлены к такой историко-религиоведческой теме, то нам приходится начинать разговор о современной церкви с древности, чтобы чуть-чуть поговорить о церкви вообще. И конечно, вот этот вопрос – это не вопрос нашего времени, вопрос соотношения логик, вопрос действия церкви и государства, он постоянно стоит на повестке церковной жизни. С начала христианства евангельское отношение, которое, когда появляется церковь - совершенно неведомый организм античности и, собственно, появляется вообще новое устройство мира, новое видение мира и прочее. И церковь, ранняя церковь, первые христиане, древние христиане, они действуют, действительно, не просто там вопрос мирской логики, а они действуют и живут, и молятся, и погибают от языческого государства – это один характер отношений. Потом, когда мы говорим, когда христианство завоевывает империю, встает вопрос: а как теперь церкви относиться, какая тут должна быть логика, когда уже общество христианское и в нем есть две силы: это вот, собственно, церковная власть и государственная, но тоже христианская – это по-другому стоит вопрос. Потом там с веками это все время видоизменяется. Что сегодня? Сегодня, мне кажется, мы находимся вот в каком процессе, его невозможно игнорировать, почему на Украине произошло то, что произошло? Почему была использована политиками религиозная карта? Потому что она сегодня актуальна и важна, связано это с теми процессами, которые вообще в мире происходят. Это крушение того, что политологи называют «моделью просвещения», ведь такое освобождение общественно-политической сферы от Церкви и далее от религии, оно происходит, начинает происходить в Европе где-то в эпоху просвещения, такое активное вытеснение. Понятно, что какие-то вещи начинаются раньше и на разных уровнях: на философском, в искусстве и прочее, но это все с эпохи Возрождения, наверное, как минимум, начинается. Но вот вытеснение такое активное и, когда создается вот эта новая модель именно эпохой Просвещения, французскими просветителями, английскими просветителями, там уже в ней не находится место Церкви, Вольтер там кричит: «Раздавите гадину!» Имея ввиду Церковь Католическую. И дело даже не в антиклерикализме, а в том, что видение человека, есть замечательная книжка, очень интересная, английского политолога Джоан Грея «Поминки по просвещению», где он всю эту модель просвещенническую анализирует очень интересно, говорит о том, что создается такая модель человека, как нулевой величины, то есть главное построить (я сейчас утрирую очень сильно) правильное общество, где будут жить по демократическим правильным либеральным законам, а религия, национальность, все вот эти наши культурные религиозные вещи, они совершенно не важны. То есть человек будет вне зависимости от этого действовать и будет правильно, хорошо, счастливо жить, если мы ему построим вот эти вот правильные условия. И вот мы с вами попали, нам довелось жить в эпоху, когда эта модель рухнула, оказалось, что она не работает. И вот этот конец истории, который Фукуяма в свое время провозгласил, как окончательную победу этих ценностей, они, собственно, оттуда, из эпохи Просвещения вырастают, показал, что это все не работает. Американцы отказались от идеи плавильного котла, потому что не работает, хотя, в общем, что-то удалось, что- то нет, Советская нация единая, советский народ: вроде складывалось, складывалось, да не сложилось, да?
М. Борисова
- Не нация – новая историческая общность людей.
В. Легойда
- Да, общность, советский народ – не сложилось. Терминологически совершенно верная поправка, безусловно. И получается, что вот это обращение к религии, оно естественно. простите за длинное такое, в связи с чем это возникло. Но и тут бы нам радоваться, получается, что смотрите: стало понятно, что невозможно ценностные основы, традиционные религии. Но посмотрите, как это возвращение происходит: вот украинский кейс, прошу прощения, он очень показательный, оно происходит очень сложно. Вообще религиозная тематика врывается в наш мир религиозно мотивированным экстремизмом. И то, что мы называем псевдорелигиозный терроризм. Это ведь тоже возвращение религиозной темы в центр политической повестки. То есть в этом возвращении очень сложный процесс, очень противоречивый и далеко не вполне положительный, то есть, с одной стороны, мы говорим о религиозном возрождении в нашей стране, во многих других странах, о повышении интереса к религии – это все здорово, замечательно, правильно и хорошо. А с другой стороны, вот в этом процессе возвращения есть много сложных, таких негативных для самой религии моментов, потому что и церковь, и институты религиозные, которые долгое время, у них уже нет навыка вот этого отношения с миром политического и вот теперь он выстраивается как бы заново, а может быть, и не как бы, а действительно заново во многом и в новых условиях. И насколько здесь это важно - устоять, не подвергнуться каким-то соблазнам, не позволить использовать, не перестать быть Церковью. Вот Патриарх об этом всегда говорит, когда мы с нашими протестантскими партнерами, например, встречаемся, где церкви от многих отказываются, фактически уже глубинных каких-то важнейших вещей. Я никогда не забуду, как Патриарх сказал: «Зачем тогда нужна такая Церковь, если она здесь идет на компромисс, здесь идет, здесь венчать начинает однополые, так называемые, браки и прочее. Зачем она нужна тогда, что это за Церковь?» И это вот с политической темой тоже, мне кажется, очень сложный вопрос, этот риск существует для всех и для нашей церкви, в том числе.
М. Борисова
- Но в свое время вот в каком-то одном из публичных своих выступлений владыка Тихон Шевкунов сказал, что «Логика такая: вы знаете, что дважды два четыре, к вам приходит человек и говорит: мы же все образованные люди, вы понимаете, что ничего статичного не бывает в мире, но я вот имею такую научную интуицию, что это не четыре, а четыре ноль ноль ноль ноль ноль тридцать семь. Он говорит: - Позвольте, но мы точно знаем, что четыре, у нас на этом все построено. – Но это же такая мелочь: ноль ноль ноль ноль тридцать семь. Владыка говорит: - Это мелочь, если вы делаете табуретки. Если вы делаете ракету, которую предполагается запустить на Альфа Центавру, то эти вот ноль ноль ноль тридцать семь изменят вам траекторию движения, она улетит в какую-нибудь другую галактику. А церковь, которая выставляет вектор, устремленный в вечность, вообще не имеет права отклонения ни на миллиграмм». Но это очень красиво сформулировал владыка, но в жизни же так не получается, вы говорите о том, что церкви все время приходится идти на какие-то компромиссы, но ведь православной церкви приходится тоже идти на компромиссы. И тоже принимать какие-то вещи.
В. Легойда
- Компромисс – вещь обоюдная, знаете, как нас учили, я прекрасно это помню. Чем компромисс отличается от уступок? Уступка – когда ты один сдаешь, а компромисс – это вещь обоюдная. Поэтому компромисс, как правило, так сейчас, если говорить без конкретных примеров, то компромисс предполагает нахождение выхода из сложившейся ситуации, где вы с другой стороной, с которой вы договариваетесь, идете на совместные обоюдные уступки, тогда это называется компромиссом. И в этом смысле мы можем сказать, что, скажем, тема абортов: понятно, что, как любые, не только христиане, но вообще любой верующий человек, мы, естественно, против абортов и хорошо бы, чтобы их не было. Но мы понимаем, что в современном обществе нашем настолько это сложно объяснить, что официальная позиция Церкви заключается не в том, что мы не требуем немедленного запрета абортов, мы считаем, что надо к этому подойти, к их изживанию, к тому, чтобы их не было в нашей жизни и начать с того, чтобы вывести, это наша тема последних лет – аборты из обязательного медицинского страхования, чтобы это не было такой вот обязательной медицинской услугой, операцией медицинской, которая в фонде обязательного медицинского страхования находится. Это очень важно – это компромисс, но этот компромисс связан с тем, что мы ведь не просто ни с того ни с сего сказали: «ну вот мы не будем», но этот компромисс связан с тем, что, простите, при активном участии Церкви у нас сократилось число показателей по абортам, которых было, дай Бог памяти, по-моему, одиннадцать когда-то, сейчас у нас остается медицинские показатели и там из социальных, по-моему, изнасилования, что-то еще, могу сейчас ошибиться. Но указ президента был на этот счет и это связано было с общественной дискуссией, которую Церковь инициировала, в которой активно участвовала. То есть это не уступка наша, когда мы говорим: «ну не получается, хорошо, мы от этого отказываемся», а это компромисс, связанный со сложной ситуацией, но и с тем, что есть движение навстречу, что есть изменение и в государстве, и в обществе. Поэтому здесь это допустимая вещь. И вопрос еще, конечно, самый главный, я, может быть, начал со второстепенного: а по поводу чего ты готов идти на компромисс? Вот в данном случае мы же не отказываемся от своего отношения к аборту, как к убийству и так далее, то есть если бы мы сказали: «аборт – это не совсем убийство, жизнь человеческая начинается сильно позже зачатия» и прочее, вот тогда это был бы недопустимый компромисс или недопустимая уступка, здесь мы говорим о том, что, естественно, есть вещи догматические, важнейшие вещи, в которых Церковь не может ни на какие компромиссы идти. Ну, собственно, в этом смысле «Основы социальной концепции», довольно внятно там акценты все расставляет.
М. Борисова
- Напоминаю: Владимир Романович Легойда, глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ проводит с нами этот «Светлый вечер». В студии Марина Борисова, мы прервемся ненадолго и вернемся буквально через несколько секунд.
М. Борисова
- «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается, еще раз здравствуйте, дорогие друзья, в студии Марина Борисова и сегодня, как всегда по пятницам, с нами в этот светлый вечер Владимир Романович Легойда, глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ, главный редактор журнала «Фома», профессор МГИМО. Мы продолжаем разговор о сложностях нынешней жизни Православной Церкви, у которой добавилось очень много проблем, связанных и с межцерковной и светской дипломатией, которой, в общем, может быть, заниматься и не хочется, но приходится. Вот по поводу межцерковных отношений: как раз буквально недавно прошел форум в Баку, на котором вы были.
В. Легойда
- Да.
М. Борисова
- Вообще-то не очень часто проводимое мероприятие, всего второй раз, промежуток между ними был в девять лет. Как вам кажется, такого рода встречи, они для чего? Помимо картинки, помимо протокольных заявлений, помимо выступлений глав религиозных объединений, помимо вот этого всего, что мы видим в телевизоре, они что-то еще дают внутренне?
В. Легойда
- Вот, собственно, вы все и сказали (смех), нет, нет. Знаете, мы как раз с коллегами обсуждали это, с теми, кто готовил наше участие, участие Святейшего Патриарха и нашей делегации в этом форуме. Это был Второй Бакинский форум, потому что есть другие: в Казахстане проходит форум религиозных лидеров. Это был Второй Бакинский саммит религиозных лидеров, это было связано, в том числе, и с юбилеем лидера исламской уммы Азербайджана Аллахшукюр Пашазаде. Конечно, это форум, который важен, и смысл его в нескольких вещах. А вот то, что прозвучало в вашем вопросе, я бы вот…когда говорят «помимо», ну как бы вроде это, конечно, понятно, но это вроде как не совсем важно - но это важно. Понимаете, когда за одним столом встречаются религиозные лидеры высокого уровня и такие встречи сложно организовать, когда много этих лидеров, они высокого уровня и они представляют разные религиозные традиции – это само по себе уже событие, потому что в любом форуме есть официальная часть, есть неофициальная часть, кулуарное общение и оно не менее важно. Это как в научном мире, знаете, мне кто-то говорил, по-моему, Юрий Павлович Вяземский рассказывал, что его отец-академик говорил, что научные конференции – это дискотеки академиков. Но самое главное, что на этих конференциях происходит – это не доклады, которые там делаются, а это кулуарное общение ученых друг с другом такое неофициальное. И вот на подобного рода форумах я много раз наблюдал, в том числе, и вот это неформальное общение, которое очень важно, человеческое общение – то, с чего мы с вами и начали, да? Личное общение, а когда оно должно, оно складывается из чего и когда вообще? Когда появляются эти отношения? Вот в том числе, и на таких вот встречах, во время таких встреч. Это важно. Второе – это то, что там произносятся вещи, то, что говорят лидеры, и я должен сказать, что уровень в Баку был очень высокий, присутствие президента, большое, обстоятельное выступление президента Азербайджана – это примечательная вещь: он не просто пришел, не просто это все организовал, помог организовать, он выступил не дежурно, не приветствием коротким: как здорово, что все мы здесь сегодня собрались. Он говорил развернуто, содержательно, с акцентами какими-то, это было важно услышать. Безусловно, звучали какие-то вещи, важные для государства сегодня в Азербайджане и проговаривались, делались, повторяю, какие-то важные акценты и при этом это все было очень релевантно, то есть это касалось темы, все было сделано с учетом аудитории. И это важно, что лидеры это услышали вместе. Я не буду скрывать, что не все выступления, а их было очень много на пленарном заседании, там порядка 15, если не больше, не показались мне одинаково содержательными, то есть не смогли некоторые коллеги избежать таких округлых фраз: «За все хорошее, против всего плохого» и так далее, но это тоже важно, когда ты слышишь и понимаешь: вот здесь люди решили ограничиться вот этим, а вот эти приехавшие коллеги, представители или главы религиозных общин – вот они сделали акцент на это, это очень-очень важно. Ну и повторяю, вот это вот общение неформальное, конечно, очень здорово.
М. Борисова
- Почему я задала этот вопрос – потому что буквально на днях от одного коллеги-журналиста, в принципе вполне лояльно относящегося к церкви, не из тех, кто готов использовать любой повод, чтобы какую-нибудь шпильку подпустить – просто в разговоре он сказал, что: «Слушай, ну вот посмотри: полвека готовили встречу эпохальную Папы с Патриархом, они встретились наконец, весь мир смотрит. О чем поговорили? О Сирии. Он говорит: Им больше поговорить не о чем, гла́вам двух таких Церквей?»
В. Легойда
- Ну это неправда, во-первых, в смысле, что они говорили о Сирии, во-первых, они говорили не о Сирии, а просто я не знаю, нужно ли повторять, мы, в том числе, и в этой студии говорили подробно: действительной причиной и основным содержанием встречи Патриарха и Папы стало положение христиан, но не в Сирии, а вообще на Ближнем Востоке, в Северной Африке. И благодаря во многом этой встрече это положение чудовищное, вы знаете, я нередко использую слово «беспрецедентное», но беспрецедентно, с точки зрения христианской истории, Ближний Восток часто трясло, но чтобы христиане покидали места своего проживания в таком массовом порядке – такого не было никогда в истории, а это, пардон, происходит в двадцать первом веке просвещенном, где мы все тут за права человека выступаем и так далее. И при этом международные организации самого высокого уровня отказывались признавать это положение, положение, которое мы, не только мы, не только Русская Церковь и, кстати, наша дипломатия, за что ей отдельное спасибо, характеризует, как геноцид христиан – они просто отказывались признавать наличие проблемы. Многократные выступления наших официальных представителей на разных международных площадках с призывом обратить на это внимание именно, как на преследование христиан за их веру, оно натыкалось на то что: «ну вот идут там политические процессы, боевые действия, страдают люди, христиане», в том числе – вот такие были ответы или еще более уклончивые. Так вот именно встреча Папы и Патриарха, она положила конец этой двусмысленности, то есть тема преследования христиан, она сегодня очевидная, это невозможно уже игнорировать, потому что внимание всего мира было приковано к этой встрече на Кубе – это раз, к вопросу о значении. И второе – поговорили не только об этом, поскольку был документ, совместное заявление, которое было сделано и там, ну просто посмотрите его, не нужно мне верить на слово, тем нашим слушателям, которым это интересно, они могут просто набрать в поисковике и посмотреть на сайте Русской Православной Церкви официальный документ, подписанный Патриархом и Папой, где говорилось о разных проблемах, где опять же было в очередной раз сказано, это требует, конечно, в нашем мире все большего мужества, скажем: о ценностях традиционной семьи, как брака мужчины и женщины: если нам, допустим, это проще говорить, то в Европе это говорить все сложнее, о важности обращения к молодежи. Так что там было им о чем поговорить, прав ваш коллега, он только не прав в том, что они об этом не говорили – говорили.
М. Борисова
- Но с тех пор прошло уже несколько лет…
В. Легойда
- А последствия первородного греха по-прежнему не преодолены? (смех)
М. Борисова
- Представляете? Никакая проблема не решается.
В. Легойда
- Да, да, я вам скажу и дальше будет, они уже были преодолены, только Христом, а все остальное – это наше, нам необходимо как-то двигаться в этом направлении.
М. Борисова
- Вот мы двигаться в этом направлении будем рука об руку с католиками или по-прежнему по разным тротуарам одной магистрали? (смех)
В. Легойда
- Вы уточните, пожалуйста, вопрос, потому что когда вы говорите метафорами, я тут не готов, что имеется ввиду?
М. Борисова
- Имеется ввиду, что с тех пор, как повстречались, поговорили, подписали совместный документ Патриарх Кирилл и Папа Франциск взаимоотношения с католиками изменились хоть как-то?
В. Легойда
- Да у нас же не было цели менять отношения с католиками, они неплохие, мы совершенно очевидно сегодня признаем и видим, что с точки зрения взгляда на, опять же, традиционные ценности, традиционную семью, на вообще важность христианского свидетельства в мире католики и православные – союзники в современном мире. Это не отменяет наличие богословских, догматических расхождений, культурных и так далее. И здесь речь не идет и не отменяет сложности, которые есть в отношениях. Собственно, ведь в чем, не то, чтобы прав, опять здесь ваш собеседник: повестка встречи, причина встречи не лежала в плоскости двусторонних отношений православных и католиков, хотя некоторые из этих аспектов рассматривались. И в частности: в чем важность этого документа, который я помянул – в нем было сказано, что уния не является способом решения проблем существующих и в этом смысле это была оценка. Прозвучавшая в том числе и оценка Папы ситуации на Украине с униатами, это было важно. Но это не двусторонняя повестка и мы не разрешали наши сложности, потому что существуют группы по догматическим вопросам, которые периодически встречаются и прочее, но цель всех этих встреч опять же, если мы об этом будем говорить, о двусторонней истории, о практике отношений просто, чтобы они носили какой-то цивилизованный характер. А догматические группы существуют только для уточнения позиций, понимаете, чтобы мы друг друга не обвиняли в том, что нам не свойственно, потому что у нас, к сожалению, бывают ситуации, когда ты приписываешь другой стороне то, чего она не думает - вот для этого существуют такие богословские и прочие группы. Но именно отношения сегодня, они позволяют нам какие-то вещи отстаивать совместно перед лицом секулярного мира, постсекулярного, какого угодно, агрессивно-секулярного. В этом смысле, конечно, скорее, во многом мы с католиками можем найти общий язык, общий взгляд на проблему.
М. Борисова
- Может, чему-то поучиться?
В. Легойда
- Друг у друга? Ну это всегда, вообще умный человек всегда учится, если он не видит, чему поучиться, то возникает вопрос: умный ли он человек?
М. Борисова
- Просто очень много полярных наблюдений по поводу того, как верует Европа в наши дни: с одной стороны, то, что мы видим в новостях слышим, обсуждается на бесконечных форумах, конференциях и выступлениях, и с другой стороны, многие, приезжая из Европы, говорят: ребята, вы что? По воскресеньям храмы полны народа, очень много молодежи, очень такая горячая эмоциональная молитва. То есть вот какие-то две совершенно разные картинки получаются.
В. Легойда
- Они не разные, это и то правда, и то, но не как в том старом анекдоте: «Как же, и он прав, и он прав, если они друг другу противоречат, значит ты тоже прав». Это просто разные грани жизни, потому что то, что храмы закрываются, и католические, и протестантские – это факт. То, что, к сожалению, они нередко продаются и в них устраиваются в лучшем случае кафе, а бывает, что пофривольнее - это тоже факт. То, что сотрясают периодически разного рода скандалы и католическую церковь, протестантские деноминации, с этим тоже не поспоришь. Но при этом есть очень разные католические страны и я, поскольку этим интересуюсь и когда бываю, стараюсь наблюдать и расспрашиваю тех, кто хорошо знает это. Мы прекрасно понимаем, что есть Италия и Франция, хотя посмотрите, что, казалось бы, вот ну куда более секулярная страна - когда с Нотр Дамом случилось то, что случилось с собором, как французы на коленях стояли, эта картинка коленопреклоненных французов, она весь мир обошла и тоже заставила как-то, может быть, пересмотреть какие-то свои представления об этом. Есть все в нашей жизни, есть и отход, есть и молодежь в храмах. Тут вопрос общего вектора и в этом смысле, конечно, Европа все-таки, скорее, от своей христианской идентичности медленно отказывается, может быть, не так медленно, но долго по крайней мере, уже, потому что смерть Европы у нас еще сто лет назад предрекали…
М. Борисова
- А она все как-то живет.
В. Легойда
- Живет, но видоизменяется, безусловно и религиозный ландшафт, с позволения сказать, меняется европейский, с этим бессмысленно спорить, это просто визуально видно на улицах некоторых городов.
М. Борисова
- Напомню, Владимир Легойда, глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ проводит сегодня с нами этот «Светлый вечер». Ну если вернуться к нам на православную почву, то тут тоже есть какие-то вопросы, которые как раз связаны с изменением в целом вообще отношений между Поместными Церквями. Вот возникают такие вопросы, которых еще год назад, наверное, не было: скажем, в Анталии появилось общество русскоязычных верующих, которые зарегистрированы, как религиозная организация, и официальные турецкие власти дали разрешение на проведение регулярных богослужений. Это каноническая территория Константинопольского Патриархата. Вопрос: мы вправе это делать?
В. Легойда
- Мы с вами говорили уже на похожие темы: ведь в силу того, что мы сегодня не можем благословить наших верующих посещать, прибегать к таинственной жизни в храмах Константинопольского Патриархата, мы же не можем их бросить. И поэтому это просто пастырский долг Русской Церкви беспокоиться, опекать, помогать нашим верующим людям, которые находятся там, где они находятся. И, соответственно, здесь не только про Анталию, но и про другие территории, где похожая ситуация есть я не могу вообще исключить подобных вещей, что они будут.
М. Борисова
- А с точки зрения, церковного устройства, что это за новая какая-то форма религиозной организации - Общество русскоговорящих верующих?
В. Легойда
- Это не новая форма религиозной организации, это общественная какая-то история, насколько я понимаю.
М. Борисова
- Ну как же, туда даже уже назначен постоянный священник.
В. Легойда
- Ну и прекрасно, почему не может быть священника? У нас у футбольных команд есть духовники, а почему у них не может быть священника?
М. Борисова
- Ну, футбольная команда, она все-таки базируется на территории какого-то определенного государства.
В. Легойда
- По-разному, они там тренируются в разных местах.
М. Борисова
- Понятно, ну вот по поводу тренировок в разных местах тут, в общем, схожая проблема возникла неожиданно в Абхазии: Патриарху Грузинскому очень не понравилось то, что теперь на наших военных базах будут присутствовать капелланы военные Русской Православной Церкви. Патриарх возмутился и направил даже петицию возмущенную, что это неправильно.
В. Легойда
- Вы знаете, я видел эту информацию в СМИ, но сейчас мы ее просто проверяем, уточняем, о чем идет речь, сейчас не готов здесь что-то…
М. Борисова
- Если в логике спортивных команд, то вроде тоже самое?
В. Легойда
- В принципе, если речь идет о каком-то контингенте граждан твоей страны, то тут проблем быть не должно, надо, правда, разбираться, что там произошло. Я не готов сейчас содержательно говорить.
М. Борисова
- Но я все эти вопросы задаю, подводя к главному вопросу: вот эти вот мелкие и более крупные столкновения интересов разных православных юрисдикций – это тот процесс, в который мы втягиваемся, то есть это будет теперь шириться и множиться? При желании же можно прицепиться ко многим вещам.
В. Легойда
- Ну вы же знаете, что я не занимаюсь прогнозами, всегда говоря о том, что это другая профессия, поживем-увидим. Нет никакой задачи, цели и большой радости втягиваться в подобные вещи, но есть необходимость сохранять и церковное единство, и мир между разными Поместными Церквями и при этом есть цель следовать Христу и Евангелию и вот здесь из этого исходим и будем исходить.
М. Борисова
- Это очень обнадеживает и как-то настраивает на благостный лад, только как-то в жизни не всегда с этим сталкиваешься. Возвращаясь к тому, с чего мы начали сегодняшний разговор, к дню рождения Святейшего Патриарха Кирилла: вот ему все больше и больше, судя по публичным выступлениям, приходится говорить не проповеди, а даже как-то выстроенные в форме проповеди некоторые общественно значимые заявления. Не складывается ли у вас, поскольку вы чаще все-таки с ним общаетесь и видите его в разных ипостасях его служения, не складывается ли у вас впечатление, что ему тоже приходится больше внимания уделять каким-то общественным проблемам, как та же борьба с абортами или еще с какими-то важными пороками общества, чем непосредственно духовным руководством паствы?
В. Легойда
- Вы знаете, не складывается, и не просто не складывается, а я не вполне готов согласиться с тем, что вы сказали о том, что «ему все больше и больше приходится». Здесь есть несколько вещей: во-первых, Патриарх совершает не менее трехсот богослужений в году и поэтому его главным пастырским служением проповедника остается именно проповедь. Здесь речь идет именно о проповеди. Не надо, я думаю, никому говорить, что Патриарх проповедует ярко и глубоко, это всегда понятно и всегда задевает человека, касается его сердца, того человека, которые его слышит. Реагирование на какие-то проблемы или радости нашей жизни – это тоже никакая не новация, это тоже не вынужденное что-то, чем Патриарх занимается сейчас, а раньше не занимался. Патриарх Кирилл, а до этого митрополит Кирилл много лет очень живо откликался на то, что происходило в жизни людей и достаточно вспомнить только программу «Слово пастыря», в которой всегда давались ответы сначала митрополитом, потом Патриархом, даются ответы на вопросы, которые волнуют людей. И это вопросы могут быть из разных областей нашей жизни. И, кстати, знаете, эта встреча, которую мы с вами вспоминали с рукоположенным духовенством - Патриарху был задан вопрос: как реагировать? И он говорил о том, что Церковь должна реагировать, собственно, свою же позицию и, если угодно, из этого понятны и его действия на происходящее. Церковь не может позволить себя втянуть во что-то, потому что часто, когда апеллируют к тому: «скажите хоть что-нибудь» и говорят не потому, что хотят слово Церкви и голос Церкви услышать, а хотят Церковь на какую-то сторону перетянуть, втянуть в какую-то игру политическую, экономическую, какую угодно, и вот это недопустимо. Вот я бы так сказал.
М. Борисова
- Спасибо огромное за эту беседу. Владимир Романович Легойда, глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ, главный редактор журнала «Фома», профессор МГИО был сегодня с нами в этот «светлый вечер». С вами была Марина Борисова, до свидания.
В. Легойда
- Спасибо большое.
Стать добровольцем и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.