У нас в гостях супруги, родители четверых детей — поэт, музыкант Павел Федосов и антрополог, педагог Ксения Федосова.
Мы говорили о семье, вере, творчестве и воспитании детей, а также слушали музыку.
А.Леонтьева:
— Добрый светлый вечер!
Сегодня с вами в студии Анна Леонтьева...
К.Мацан:
— ... Константин Мацан. Добрый вечер!
А.Леонтьева:
— Сегодня у нас в гостях семья Федосовых — Ксения и Павел. Сейчас я попробую вас представить.
Ксения — антрополог, педагог. Павел — автор-исполнитель собственных песен и руководитель социальных проектов — «Школа общественного действия», а также проекта, который называется «Терапевчие». Мне очень нравится это название, Паша...
К.Мацан:
— А вот постоянные слушатели нашей программы помнят, что мы в Павлом встречались под Новый год в этой студии, слушали его песни. А вот сегодня, в этой семейной программе, Павел с супругой — и мы будем говорить о семье.
А.Леонтьева:
— Ну... уже добрый вечер, дорогие!
П.Федосов:
— Здравствуйте!
К.Федосова:
— Здравствуйте!
А.Леонтьева:
— Я хочу скинуть спойлер. Во-первых, мы, конечно, будем, как всегда, говорить о семье, но у нас будет много прекрасной музыки. Я — горячий поклонник Пашиного творчества, и сегодня, надеюсь, ты исполнишь нам песен... да побольше...
П.Федосов:
— Спасибо, да... спасибо...
А.Леонтьева:
— Ну... давайте, начнём... мы сейчас будем говорить о семье, но мне очень хочется расшифровать вот это слово «терапевчие», во-первых. Что это такое?
П.Федосов:
— Слушай, ну... это, на самом деле, хороший вопрос для начала — потому, что дело, которым мы занимаемся вместе — я и Ксения. Потому, что каждый из нас имеет отношение к музыке — к разной, довольно.
Ксения занимается народной музыкой, я занимаюсь больше такой... рок-н-ролльной музыкой, но «Терапевчие» — это... такая... простая история, которую мы придумали с ещё несколькими музыкантами.
Есть одарённые люди, которые умеют на чём-то играть, петь песни, танцевать, читать стихи, и есть, так называемые, места, где находятся люди в трудных жизненных ситуациях, то есть — больница, психоневрологический интернат, хоспис, СИЗО, детский дом-интернат... эти самые... центры содействия семейному воспитанию, и так далее, и так далее. И проект «Терапевчие» — он соединяет артистов и людей, которые находятся в этих местах.
То есть... скажем... мы устраиваем концерты в хосписе, или, скажем — вот, то, чем Ксения занимается — это... такие... ну, расскажи, вот... в РДКБ, что вы делали, как это правильней описать?
К.Федосова:
— Ну, это был не концерт — это было... такое... живое взаимодействие... где-то... между игрой, музыкой и сказкой. Потому, что так... это были детские отделения, и мы туда пришли с современными песнями и с народными сказками, к которым мы сделали вырезанных из бумаги персонажей, которых они потом сами могли... добавить, дополнить, расширить. И, фактически, эти рассказанные истории — они становятся для них живыми. И там есть и народная тоже музыка — там, например... духовный стих там звучал.
Ну, то есть, там — музыка, которая звучала в тех местах, где эти сказки рассказывались когда-то, до того, как попали в книжки.
К.Мацан:
— А вот тут я хочу спросить, потому, что мне кажется, что то, о чём Вы рассказываете — это как-то рифмуется с тем, что мы вас представили, как антрополога. Что такое — антрополог?
К.Федосова:
— Ну... давайте, я... не что такое антрополог вообще, а то это может далеко увести...
К.Мацан:
— Кто — Вы? Кто Вы, как антрополог?
А.Леонтьева:
— Да, на самом деле, хочется знания новые получить, ага...
К.Федосова:
— В принципе, антрополог... Антропология — это наука, и антропологи бывают разные. Бывают социальные антропологи, антропология культуры существует, бывают антропологи... такие... очень конкретные люди, которые измеряют... там... диаметр черепа, и могут сказать...
К.Мацан:
— Вот-вот... это такие люди, которые едут к аборигенам, и... да... потом рассказывают нам о их... привычках...
К.Федосова:
— ... да, которые едут к аборигенам, там живут, да...
Я — социальный антрополог, и антропологией культуры я занимаюсь тоже. В принципе, по образованию-то... это всё выросло у меня... я — фольклорист. А фольклористика — это такая... гораздо более узкая дисциплина. Она только текстами занимается, она... тоже ездят немножко фольклористы к аборигенам, но они там... вот... записывают строго: вот — песенку, отдельно — текст, и, желательно, без музыки. Это — давно было. А нынче таких уже и не осталось. Нынче все понимают, что... во-первых, что культура — она целостная, не надо... там... тексты выделять, а во-вторых, все понимают, что пространство культуры — оно составляет нашу жизненную среду не только у аборигенов, там... где-то... но и, например, в городе вокруг, и, соответственно, давно уже сформировалась городская антропология — антропология города.
Поэтому, по большому-то счёту, антрополог — это даже не тот, кто куда-то едет, а тот, кто смотрит на мир... таким... опосредующим взглядом, видит вот эту прослойку культуры, которая тебя формирует — сообщество, в котором ты живёшь, или в котором ещё тот, на кого ты смотришь, живёт, и — что там происходит, что за процессы там происходят, что происходит с тобой — даже вот со мной лично, как с носителем той или иной культуры, или тех или иных... скажем... признаков конкретного сообщества, или его форм. И — про это думает, делает их явными, обсуждает, осмысляет. Я, как педагог, соответственно, занимаюсь тем, что это вытаскиваю всё время в осмысление для школьников — я сейчас работаю со школьниками.
К.Мацан:
— Круто...
А.Леонтьева:
— Да, да... очень интересное, такое, направление...
Но, несмотря на то, что мы начали говорить о работе, мы как-то сразу начали говорить о семье. Потому, что, как выясняется, вы — то вместе поёте, то вместе занимаетесь благотворительностью, и, поэтому, давайте, вернёмся к истории создания вашей семьи. Вот... как вы... как всё начиналось — очень хочется услышать.
К.Федосова:
— Как мы решились создать семью...
А.Леонтьева:
— Как вы решились, да...
К.Федосова:
— Учились мы как-то... в одном здании — ну, например, можно так зайти.
П.Федосов:
— Можно из разных жанров... как бы... рассказывать.
К.Федосова:
— Да... ходили, разговаривали, разговаривали...
А.Леонтьева:
— Давайте, вы в разных жанрах и расскажете...
П.Федосов:
— Ну, давай, ты сначала свою версию рассказывай...
К.Федосова:
— Ой... ну, хорошо. Одна из версий.
Так вот, учились мы в одном Университете, но только на разных зданиях...
П.Федосов:
— На каких зданиях?
К.Федосова:
— ... на разных этажах одного здания, да-да-да... И вот... слово за слово... так сказать... разговор за разговором, тема за темой, прогулка за прогулкой... как-то так оно и выросло. И какие-то... общность мыслей и пониманий, видений, чувств, вдыханий...
А.Леонтьева:
— Паша так смотрит на жену... как-то удивлённо — первый раз слышишь такую версию?
П.Федосов:
— Нет, нет, не удивлённо — наоборот...
К.Федосова:
— Скажи ты свою версию теперь.
А.Леонтьева:
— А теперь — версия Павла.
П.Федосов:
— Да, да... Ну, мы прогуливали вместе... вот... уроки... пары...
А.Леонтьева:
— Так... всё не так возвышенно...
П.Федосов:
— А... в какой-то момент мы крестились — сначала я, потом — Ксения. Это... с разницей... там... не помню... в несколько месяцев. И когда это произошло, мы поняли, что надо теперь венчаться. То есть, вот... создание семьи уже — в смысле свадьбы, венчания — это было, как бы, естественное продолжение для нас крещения и воцерковления, вообще...
А.Леонтьева:
— Это давно было?
П.Федосов:
— Это было 15 лет назад.
А.Леонтьева:
— Здорово... уже есть о чём поговорить!
П.Федосов:
— Да, вот... мы пришли к вам, думаем — хоть поговорим, наконец...
К.Федосова:
— Хоть поговорим, наконец! А то всё — дела, дела...
А.Леонтьева:
— Мы совсем забыли упомянуть, что Павел и Ксения — родители четырёх детей...
К.Федосова:
— Да.
П.Федосов:
— Есть такое.
А.Леонтьева:
— Так, что — точно есть, о чём поговорить.
П.Федосов:
— Да, да...
К.Мацан:
— А... вот эта связь... Венчание, которое, как следствие, вырастает из Крещения... расскажите об этом подробнее. Вот... не каждая семья, я думаю, даже придя к вере, тут же понимает, что — ну, надо теперь венчаться. Это должна быть, всё-таки, какая-то... какой-то путь должна семья пройти.
А.Леонтьева:
— Я слышала... просто недавно герой рассказывал... что его семейная жизнь началась с того, что он пошёл к батюшке, и батюшка ему сказал: «А ну-ка женись!»
П.Федосов:
— Да! На самом деле... я не знаю, кстати, как у тебя было на исповедях... но это было начало 2000-х — тогда, в принципе, любой батюшка примерно это же и говорил, что...
А.Леонтьева:
— Ничего не изменилось, мне кажется...
П.Федосов:
— ... «Ребята... всё, конечно, очень хорошо, но... раз уж вы вместе, то давайте-ка, вы — женитесь». Вот... и, в этом смысле, это была какая-то простая такая истина, не требующая глубоких рефлексий. Вот, у меня такое было ощущение тогда.
А.Леонтьева:
— То есть, колебаний не было?
К.Федосова:
— Ну, да... было понимание, что...
П.Федосов:
— Нет, вообще не было.
К.Федосова:
— ... да... что — вот только так, и что — да, это естественное такое было продолжение, что... ну... теперь по-другому уже никак. У меня меньше был промежуток между Крещением и Венчанием, и... дорожка была прямо прямая!
П.Федосов:
— У нас есть одна такая удивительная история.
В общем, в день, когда я пришёл к Ксении домой просить у её родителей руки их дочери...
А.Леонтьева:
— Как красиво!
П.Федосов:
— ... в этот день, совершенно случайно... ну... это никак не связано было с моими планами... я получил благословение от Святейшего Патриарха Алексия.
А.Леонтьева:
— Так...
П.Федосов:
— Так получилось, что я оказался рядом с ним, и у меня была одна или две минуты с ним разговора, и это оказался ровно тот день, когда вот... этим вечером мы... ну... какое было у нас официальное сообщение... И у меня совершенно удивительное осталось впечатление от встречи с ним, от его благословения, и... как-то... мы это... я это, по крайней мере... и, может быть, мы это воспринимаем как такое вот... напутствие, вообще, нашей семье.
К.Мацан:
— Что даёт венчание семье? Что меняется?
К.Федосова:
— Горизонты меняются...
К.Мацан:
— Так...
К.Федосова:
— ... раздвигаются в Вечность горизонты.
А.Леонтьева:
— Как здорово сказали!
П.Федосов:
— Да, действительно... чего мелочиться-то...
К.Федосова:
— Так и есть, да.
К.Мацан:
— Помните, в Фаусте: «Кудряво сказано, а проще — что такое?»
К.Федосова:
— А это-то, как раз, достаточно... простое чувство-то, когда ты стоишь — там — и ты чувствуешь, что... ну... оно теперь — и настоящее, и навсегда, и — так и будет, и что оно здесь начинается, и что ты идёшь вперёд, и... что смерть — только точка на этом пути.
К.Мацан:
— Потрясающе!
А.Леонтьева:
— Да, спасибо большое. Но, после этого, очень хотелось бы, наверное, уже послушать музыку. Потому, что всё так...
К.Мацан:
— Надо осмыслить, пока будем слушать песню.
А.Леонтьева:
— Да, давайте... что мы послушаем? Паша...
П.Федосов:
— Давайте, мы послушаем песню, которая называется «Стоять».
-ПЕСНЯ-
«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»
К.Мацан:
— Павел и Ксения Федосовы сегодня у нас в гостях. Мы говорим о семье, как всегда.
А.Леонтьева:
— Дорогие, ну... давайте, продолжим. Ну... повенчались, ну, раздвинули горизонты...
П.Федосов:
— Мы поехали... поскольку... то есть, у нас совпало — это было... значит... Крещение, такой... период неофитства, Венчание, и, поэтому, в свадебное путешествие мы, естественно, решили поехать на Святую Землю.
К.Федосова:
— С паломнической группой, что характерно! Не сами!
П.Федосов:
— С паломнической группой, которую возглавлял прекрасный, но, довольно- таки...
К.Федосова:
— Спе-ци-фи-чес-кий!
П.Федосов:
— ... специфический батюшка, да, который...
К.Федосова:
— ... местечковый такой...
П.Федосов:
— ... из села, и он всю дорогу объяснял разные сюжеты из Священного Писания... почему нельзя... там... сидеть нога на ногу — вот такого рода... купаться в Мёртвом море...
К.Федосова:
— ... или, как заживо он отпевает — грозит заживо отпеть — каких-нибудь местных авторитетов, если они ему не помогут строить храм...
К.Мацан:
— А выпускники МГУ сидели и слушали...
П.Федосов:
— Да-да-да... мы сидели и слушали, да...
К.Федосова:
— Ну, я, как антрополог — мне было чего послушать, и с чем сопоставить!
К.Мацан:
— В Вас уже тогда антрополог говорил...
К.Федосова:
— Обогатилась!
П.Федосов:
— И это было наше свадебное путешествие. Ну... хорошая была же поездка, да, мне кажется?
К.Мацан:
— А можно я спрошу, как такой анфан террибль, сейчас вот в эту нашу бочку мёда добавлю ложку дёгтя?
Ведь, неофитский порыв сменяется потом... таким... чем-то отрезвляющим, очень часто. Когда, в каком-то неофитском порыве, или на фоне неофитского порыва, создаётся семья, и вы венчаетесь, и назад дороги, что называется, уже нет, не наступает потом отрезвление такое: «Не поторопились ли мы? Может, как-то всё это было именно... такой... неофитский порыв, а не какое-то трезвое, взвешенное решение?»
К.Федосова:
— Ну... нет! Потому, что, во-первых, Венчание было следствием именно Крещения, а мы уже какой-то... не очень большой, но кусок времени до этого были вместе. Поэтому, порыв соединиться — он был ещё и до этого. А уже Венчание — это... та форма освящённая, та форма, видимая для людей, и невидимая — что касается смысла Таинства.
А ещё — когда бывали сложные моменты, и, действительно, есть это, когда неофитский... порыв, не порыв... но есть такое — первые несколько лет тебя прям ведут под ручки — об этом пишут... там... Антоний Сурожский, например... это чувствуется, а потом оно проходит, говорят: «Ну, давай, теперь сам шагай!» — и ручку отпустили. У меня это было, я это чувствовала точно. И — бывают всякие трудные моменты, но — что мне помогало и помогает, и эта вещь очень связана с... таким... видением себя христианским — это обращённость на самого себя, но она... такая... исповедническая. Не в смысле, что ты ищешь, в чём ты плохой, но, как перед исповедью, ты думаешь — а что ты можешь там у себя «подкрутить», а где ты можешь что-то такое «подстроить»... вот, в этой ситуации, скажем, плохой, в которой вы поссорились — а что ты можешь сделать? И, когда про это думаешь, и пытаешься услышать какой-то ответ на это, то потом — ты понимаешь, ты находишь, что в тебе было. Ну, может быть, другая сторона тоже... там... не права, или обстоятельства были какие-то такие, но ты понимаешь, что и в тебе есть что-то, что ты можешь изменить, «подкрутить», как-то меняется видение, и ты возвращаешься к этой ситуации уже другим человеком, с другим видением. Вот.
Так, что неофитство — неофитством, а, всё равно, есть в Православии, и в Христианстве, наверное, в целом, такие вещи, которые очень вытягивают, и помогают, и держат, и ведут. Вот.
К.Мацан:
— Мне кажется, Павел задумался над ответом на этот вопрос сейчас...
П.Федосов:
— Мне ещё кажется, что... просто, то, что дети появлялись — оно... этот факт — он избавлял от необходимости непрерывно рефлексировать над нашими взаимоотношениями...
К.Мацан:
— От излишней рефлексии, да...
П.Федосов:
— ... да. Как, вот, мы... там... друг к другу относимся...
А.Леонтьева:
— Не успевали!
П.Федосов:
— Да. Мы как-то, вообще, мне кажется, в этом смысле, достаточно счастливы — потому, что нам... ну... как бы... всегда есть, о чём подумать, и чем заняться, помимо вот: «А как вот... как вот... там... между нами сейчас...»
К.Федосова:
— Как там у нас щас? Хорошо у нас, или нет? Что у нас...
П.Федосов:
— «Как у нас щас?» — да, да, да...
К.Мацан:
— Слушайте, но это — супер-интересная тема, потому, что, с одной стороны, круто это слышать, когда люди, и вправду, так вот... в такой гармонии, в этом смысле, живут, а, с другой стороны, сколько примеров, когда семьи, в заботах о детях, в этот момент просто забывали подумать о том, а «что у нас щас», потом дети вырастали, и... или просто как-то... ну... немножко перестают быть постоянно в центре внимания, и двое людей оказываются перед ситуацией, что последние 10 лет они друг о друге не думали, и, вообще, уже чужие стали.
А.Леонтьева:
— Об этом, я думаю, мы можем лет через 20 спросить...
П.Федосов:
— Ну... это... такая проблема есть, но мы пока сказать, есть ли она у нас — не можем, потому, что они ещё маленькие.
К.Мацан:
— А сколько, кстати, лет?
П.Федосов:
— Старшему — 14, младшей — 5.
К.Мацан:
— Ну, не такие уж маленькие... старший — 14...
П.Федосов:
— Ну... но младшей — 5, при этом. Но, при этом... вот, достаточно принципиальная вещь — мне кажется, осознанное ( сейчас популярно слово «осознанность» ) воспитание детей — оно ставит перед нами очень много содержательных вопросов. Это же не только истории... там... где денег взять, как... там... пелёнки помыть, там...
Вот, вчера пришёл сын наш из 6-го класса...
К.Федосова:
— С 1 сентября...
П.Федосов:
— ... мы долго обсуждали потом... и говорит: «У нас сегодня был «Урок Победы» — 1-го сентября...
К.Федосова:
— Ну, 2-го, это — в понедельник, имеется в виду...
П.Федосов:
— «У нас сегодня был «Урок Победы». О’кей, ладно. «Что вы делали?» «А вот, нам показали кино про парад в ноябре 1941 года, и там... значит... отдельный сюжет был связан с речью Сталина», — вот, школа, 1 сентября.
Это, как бы... очень содержательный, вообще, вопрос: твоему ребёнку показывают речь Сталина 1 сентября почему-то... и вот вопрос: а надо реагировать... делать вид, что ничего нет, или надо как-то что-то сделать? Вот, мы такого рода вещи и обсуждаем.
А.Леонтьева:
— А как вы отреагировали, интересно?
П.Федосов:
— Пока мы никак не отреагировали — мы напряглись, честно говоря...
К.Федосова:
— Мы долго обсуждали друг с другом, и с сыном, и... по крайней мере, мы поняли, что конкретно сама речь не послужила поводом для комментариев у педагога. Она комментировала парад, героизм, и хочется... как-то... думать, что это было просто — не вырезанный кусок.
А.Леонтьева:
— Историческая справка.
П.Федосов:
— Но это — ноябрьский парад 1941 года, когда оттуда прямо уходили на фронт. И показали людей, уходящих на фронт, Сталина, и сказали: «Вот, какие смелые люди — пошли, прямо оттуда, на фронт».
Ну... понятно, что учительница — молодая, она, наверное, не сильно... как бы... что-то имела в виду, и что если мы сейчас начнём... там... писать директору «что у вас происходит», мы, в общем, этой учительнице, скорее, навредим, а она — очень хорошая.
Но всё это — пример того, что воспитание детей сегодня — это вещи, очень часто, не бытовые и не тривиальные, а довольно серьёзные вопросы — перед нами, как перед взрослыми людьми.
Поэтому, это просто требует... дух совместного думания.
А.Леонтьева:
— Слушайте, а вот... о воспитании детей. Вы стали православными, повенчались... наверное, сразу стали воспитывать детей — не перегрузили их, как это водится у нас, неофитов, православием? Не было такого момента?
К.Федосова:
— Ох, дети, на самом деле, наши... вот, точно помню — хорошо помню, что старший, как только сам уже смог, примерно... выбирать... большой кусок времени, в маленьком возрасте, например, не подходил к Причастию — то есть, когда он уже был не младенец. И мы... как-то... давали ему эту возможность. Но, при этом, ему интересно всегда было слушать... вот, стоишь рядом с иконой... кто это, интересно, а почему это на иконе — там же много всяких деталей, за каждой из которых история, и интересно рассказывать, а ему — интересно слушать. Потому, через какое-то время, он вернулся к Причастию... пока можно было без исповеди причащаться.
Второй сын тоже... например... и сейчас он не может стоять в храме всю службу — ему тяжело... ну... он говорит, физически. Ну, просто вот — тяжело стоять. Он обычно выбирает — ходить вокруг храма... во время службы...
А.Леонтьева:
— Крестным ходом...
К.Федосова:
— ... ну, да — своим каким-то... внутренне... он что-то, там, думает.
Ну, и... девчёнки пока ещё только входят — они за нами. Но, в принципе... вот, мы идём — и они идут, они — причащаются, младшая пока без исповеди.
Но, в принципе, как только они чего-то начинают спрашивать, или думать, или какие-то свои пути искать, то, кажется, мы... начинаем вместе с ними думать и искать, потому, что небольшой опыт обучения в Православной школе — он дал возможность очень остро почувствовать, как это бывает, когда оно — обязательно, как это бывает, когда оно... там... без альтернатив, и этого не хочется. Хочется, чтобы они двигались и искали.
Очень, кстати говоря, мысль такая часто меня посещает: это для нас — мы сами крестились, уже взрослые — это был прорыв, это было такое что-то Настоящее! Это вот, ты... не было у тебя этого никогда, и ты — получил, как воздух! А для них — нет. У них — всё есть, и... им, конечно, гораздо легче попасть в ситуацию, когда ты — навязываешь, а у них — наоборот, смысл в том, чтобы бороться с этим! В этом — драйв! Ну, вот... вот этого надо очень... избегаю я очень прям. Хотя — разговариваем, обо всём разговариваем — о себе рассказываем, о своих каких-то опытах, книжками какими-то... ну... делимся, обсуждаем.
А.Леонтьева:
— Здорово...
П.Федосов:
— Я бы так сказал, что... у меня лично есть ощущение, что я и себя-то, в общем, не воцерковил. И для меня важнее, пожалуй, свои взаимоотношения с Богом, честно говоря, чем отношения моих детей с Богом.
То есть, вот, самому мне важнее, чтобы я лично... там... регулярно Причащался — так жизнь организовать, чтобы это было. Почему-то это меня больше занимает, чем частое Причастие моих детей.
К.Мацан:
— Абсолютно согласен! Вот, у меня — те же ощущения, что если я изнутри своего опыта начну ребёнка чему-то учить — это будет фарисейство, с моей стороны. Потому, что... сначала с собой разберись, по-настоящему, а потому уже чему-то учи.
Музыку, давайте, послушаем!
А.Леонтьева:
— Что слушаем?
П.Федосов:
— Ну, давайте, как раз, сейчас послушаем песню... такую... более динамичную. Она называется «Голос».
-ПЕСНЯ-
А.Леонтьева:
— Сегодня мы говорим о семье с семьёй Федосовых — Павлом и Ксенией. Ксения — антрополог, педагог. Павел — руководитель социальных проектов, автор собственных песен... я уже запуталась в твоих регалиях, но мне нравится вот какая: руководитель проекта «Терапевчие».
Мы к вам вернёмся через минуточку. Не уходите от нас, мы продолжим разговор.
«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»
К.Мацан:
— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. У нас сегодня в гостях семья Федосовых — Павел и Ксения. Павел — автор и исполнитель собственных песен, руководитель социальных проектов разных, о которых мы сегодня тоже, может быть, упомянем, а Ксения... мне очень нравится это наименование — антрополог... антрополог- педагог, да.
А.Леонтьева:
— Мы только что узнали, что это такое...
К.Мацан:
— ... И теперь, обогащённые этим знанием, мы представляем, что Ксения Федосова — антрополог.
И мы продолжаем говорить о семье.
А.Леонтьева:
— Ксения, Вы, когда говорили о том, что после Венчания... как бы... семейная жизнь не переходит в такой разряд, что ты начинаешь рассматривать своего супруга, а ты начинаешь работать с собой. И, пока Вы говорили, мне очень понравилась эта мысль, и мне показалось, что — вот, наверное, такой... рецептик.
Потому, что очень многие люди боятся того, что после женитьбы начинается... такая... обычная жизнь. То есть, что после женитьбы начинается какая-то обязательная жизнь вдвоём, и это семью может... как-то... охладить. Ну, я не говорю, что это так, я говорю, что есть такое опасение.
И когда Ксения говорила о том, что... вот... когда что-то происходит — какие-то конфликты или неурядицы в семье, то нужно внимательно посмотреть на себя, и в себе что-то «подкрутить», то я подумала, не есть ли это универсальный рецепт, вообще, сохранения христианского брака? Ну, может быть, даже слово «христианского» можно опустить — потому, что не все браки христианские, но, всё равно, люди... как-то вот... после росписи в ЗАГСе, они должны же как-то продолжать любить друг друга, и не спускаться вот с этого уровня, который был «до».
И, продолжая мою длинную фразу, я хочу спросить, наверное, вот о чём. У вас есть свой какой-то рецепт семейного счастья? Вот, Паша, может быть, к тебе адресовать этот вопрос?
П.Федосов:
— Нет. У нас нету рецепта семейного счастья. Если мы ссоримся, мы... пожалуй... мирный путь — наверное, сказать, кто чего чувствует. Вот, я: «Когда ты это сказала, я... вот... почувствовал, что то-то — потому, что то-то, потому, что я подумал — то-то и вот то-то». А я: «Когда ты сказал это с такой интонацией, подумала вот то-то, то-то и то-то».
Ну, то есть... как бы, раскрыть карты вот — все.
А.Леонтьева:
— Это — такой психологический тренинг.
П.Федосов:
— В принципе, это психологическая работа, и, мне кажется, этому учит психология. То есть, я тебе говорю не про тебя, а про себя — какие во мне чувства, мысли... там... обиды, травмы всколыхнула вот эта ситуация.
А.Леонтьева:
— Паша, но когда ты начинал семейную жизнь, ты ещё не увлекался так психологией, как сейчас увлекаешься, я так понимаю?
П.Федосов:
— Да, да...
А.Леонтьева:
— Но, тем не менее, уже знал, что нужно говорить о себе, от себя...
П.Федосов:
— Я вспомнил... знаешь, когда я, перед свадьбой, пришёл в парикмахерскую, стригся, и меня парикмахерша спрашивает... ну... что-то мы с ней говорили про свадьбу... я говорю:
— Вот, мы пойдём венчаться.
Она говорит:
— А зачем вам венчаться?
Я говорю:
— Мы в Бога верим.
Она говорит:
— Хорошо, когда у мужа и жены — общее увлечение...
А.Леонтьева:
— Классно!
П.Федосов:
— Вот... а как было раньше? Я уж не помню... Как было раньше, Ксень?
А.Леонтьева:
— Ну... такое ощущение, что, поскольку ты уже это знал, и, при этом, психологией не занимался...
П.Федосов:
— Я не занимался психологией...
А.Леонтьева:
— ... то христианство и психология в этом совпадают.
П.Федосов:
— Я не занимаюсь психологией, но это то, чему научила меня психология... и нас, наверное, тоже... и... какие-то книжки, которые мы про детей, в том числе, читали — там... Гиппенрейтер... «я-сообщения» — вот, там это всё хорошо очень описано. А твой вопрос — как это было, когда мы всего этого ещё не читали и не знали?
А.Леонтьева:
— Да, да... Получается, что христианство — оно, как раз, тоже отвечает на этот вопрос. Если ты все вопросы адресуешь к себе, то ты не говоришь: «Ты очень плохо поступил!» — ты говоришь: «Я был задет тем, что...»
П.Федосов:
— Ну, да... да, да... я думаю, что это хороший...
К.Федосова:
— Звучит похоже, действительно...
А.Леонтьева:
— Да, это я размышляю вслух... я сама не знаю... просто...
К.Федосова:
— Да-да-да... на самом деле, там... ну, вот... тоже...
Ну, ладно, раз залезли в психологию... это, правда, такие... личные, интимные вещи. И молитва — это тоже, в общем, про интимные вещи.
Получается, что достаточно много для меня значит то, что называется практикой умного делания, непрестанная Иисусова молитва — такая афонская практика, когда повторяется молитва постоянно, и на этот счёт есть разные древние книги. И я это не практикую — потому, что у меня нет духовного отца, который бы учил меня, но иногда, какие-то куски жизни... бывает, что без этого никак не получается. Ну, ты просто повторяешь про себя Иисусову молитву — ну, то есть, ты молишься. Как ещё сказать?
И... вот. И это... опять, не хочется говорить, что это инструмент — потому, что это не инструмент, но это... она... ты... начинаешь молиться, и ты обращаешься, одновременно, к себе, и — не к себе. И, в общем-то... я уж не знаю... ты чувствуешь Ответ. Он приходит, и... получается... как бы, да — ты обращаешься к себе, но, при этом... вот... есть Ответ, который тебе помогает.
Поэтому, действительно, это получается очень похоже на психологическую концепцию, только вот ещё с той небольшой разницей, что у человека верующего, у того, кому повезло быть верующим, есть ещё Ответ и Поддержка, есть к Кому обратиться.
П.Федосов:
— Можно, я ещё добавлю?
А.Леонтьева:
— Да, конечно.
П.Федосов:
— Мне кажется, что твой вопрос — он... в некотором смысле... хороший пример мышления, которое сегодня очень популярно, но которое, по-моему, приводит в тупик.
«Какой у тебя рецепт семейного счастья?», или «Какой у тебя рецепт счастливой жизни?», или «Какой у тебя рецепт твоего личного счастья?»...
И тупик — где? Когда ты начинаешь постоянно соотносить то, что с тобой происходит, с неким образом «счастливой семьи», например... или, там... суперпродукт... вот, мы сейчас с тобой разговариваем, а я буду думать: «Как это соотносится с образом моего идеального — продуктивного, содержательного разговора?» Понимаешь?
А.Леонтьева:
— Ох, как ты сложно сказал!
П.Федосов:
— Ну... если ты живёшь семейной жизнью, ты — просто живёшь семейной жизнью. Не обязательно совершенно всё время думать о том, насколько вот мы сейчас являемся счастливой семейной парой, или — не являемся.
Она разная — семейная жизнь. Бывают и охлаждения, бывают не охлаждения, бывают ссоры, бывают преодоления — не нужно всё время... как бы, в некоем невидимом табеле, этим ситуациям выставлять оценки: 5,4,3,2,1. А когда 1 — типа, всё, разводимся.
Мне кажется, это — лишняя процедура такая.
А.Леонтьева:
— Хорошую ты сказал фразу, отличную...
Я, вот, прочитала недавно такой текст — в социальных сетях, как водится, мне очень он понравился — про то, что... когда... ну, бывают моменты, когда супруги очень наполнены, и они могут делиться вот этой наполненностью друг с другом. Бывают моменты, когда один из супругов совсем истощён... ну... как-то, энергетически, душевно, как угодно это называйте. И бывают моменты, когда они оба истощены. И в эти моменты нужно просто сесть — спина к спине — и немножечко помолчать, не требуя друг от друга, чтобы другой тебя непременно поддерживал.
Мне кажется, это ответ на многие какие-то вопросы, которые люди задают... вот... несоответствие, да? «Вот, у меня — запрос, а ты — ничего мне не даёшь, не соответствуешь этому запросу!» — а человек, может быть, не может в этот момент дать. Согласны? Не так ли?
П.Федосов:
— Слушай... ну, вообще, для меня... вот, я не знаю, как для тебя, Ксень... вот эта история про «ты мне даёшь... я тебе даю... мой человек»... или, вот сейчас: «это не мой человек... я поняла, что это не мой человек» — знаешь, так...
По-моему, вообще... тоже какой-то тупик, в общем. Так сказать, когда человек за тебя выходит замуж, он не подписывается на то, чтобы тебе непрерывно... понимаешь, там... предоставлять...
А.Леонтьева:
— Питать.
П.Федосов:
— ... какую-то, там... так сказать... помощь, да. Ну... может, я как-то радикально слишком... как ты считаешь?
К.Федосова:
— Слушай, я рецепт придумала семейного счастья... я вспомнила...
А.Леонтьева:
— Вау!
П.Федосов:
— Три стакана муки...
К.Федосова:
— Три стакана муки, да! И ещё одна... ещё одна классная штука — сейчас расскажу!..
А.Леонтьева:
— Зажигательно!
К.Мацан:
— Давайте, мы сделаем маленькую паузу — послушаем песню...
А.Леонтьева:
— Да, подвесим интригу!
К.Мацан:
— ... и вот потом, все заинтригованные, после подвешенной интриги, к этому разговору вернёмся.
А.Леонтьева:
— Что слушаем?
П.Федосов:
— Сейчас будет песня с таким... несколько длинным названием. Это попытка, в жанре рок-песни, рассказать эпизод из жизни святого. Она называется «О начале жития святого преподобного Елеазара на острове Анзер». Это остров на Соловках.
А.Леонтьева:
— Я очень её люблю.
-ПЕСНЯ-
«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»
К.Мацан:
— Павел и Ксения Федосовы сегодня у нас в гостях. И, буквально, перед песней Ксения обещала рассказать нам «классную штуку», которая является секретом счастливой семейной жизни.
А.Леонтьева:
— Она только что родилась!
К.Федосова:
— Помимо Иисусовой молитвы, ребята... есть ещё вторая вещь, такая, как — Замысел о человеке. Замысел Божий. Вот.
Работает — вот так. Когда ты на человека смотришь, и даже, когда ты с ним поссорился, и даже, когда ты с ним не поссорился, то ты видишь в нём — или пытаешься увидеть в нём, или просто... хотя бы... как будто, видишь в нём... вот, ждёшь, что ты вот это можешь увидеть — то, что о нём было задумано Богом. Вот. И это — всегда гораздо больше каждого из нас. Потому, что про каждого из нас задумано что-то такое... вообще... светлое и настоящее...
К.Мацан:
— И классное!
К.Федосова:
— ... и классное, да, да... что одной даже мысли об этом достаточно, чтобы... ну... идти дальше. Встать и идти... или стоять. Вот.
И получается, что эта подпитка... вообще, даже не возникает вопрос, что ты... там... даёшь человеку, или — берёшь от него... другие какие-то вопросы просто возникают!
К.Мацан:
— А какие?
К.Федосова:
— Ну, вот... если в логике всей нашей предыдущей... вот... когда мы... мы ж говорим про счастье и несчастье в семье, да? — когда, вот, она — счастливая, а когда она — несчастливая. Условно, в больших кавычках эти слова можно, конечно же, употреблять.
Получается у нас так, что она несчастливая, когда ты мне «не дал», или я тебе... там... не смогла «дать» чего-нибудь... подпитать тебя... и я тебя начинаю обвинять. Тут... получается, что «рецепты» — они связаны с тем, что: если что-то не так, подумай, почувствуй, что ты можешь дать, скажи о себе... неправильно сказала... не «подумай, что ты можешь дать», а почувствуй, что ты можешь в себе изменить, «подкрутить» — вот что ( это — возвращаясь к предыдущей фразе )! И — посмотри на другого человека, и увидь его не таким, каким... там... ты его сейчас видишь своим обиженным взором, и дуешься на него, и думаешь: «Вот, ты, нехорошая редиска!» — а ты увидь то, что в нём — там — есть, то, что за ним стоит — и светится!
К.Мацан:
— Образ Божий?
А.Леонтьева:
— Потрясающе!
К.Федосова:
— Замысел Божий, да...
К.Мацан:
— Потрясающе!
А.Леонтьева:
— Это... я долго буду об этом думать. Я... вот так вот... сразу, наверное...
К.Мацан:
— Но... у нас программа ещё не закончилась...
А.Леонтьева:
— Нет, я имею в виду, что я много лет теперь об этом буду думать, Ксения... правда! Но это же — такие прекрасные слова! Ну... вот... как... как себя обуздать в те моменты, когда у тебя, действительно, эмоции — они превышают...
К.Мацан:
— А это прям вот вам удаётся на практике? Вот, в момент ссоры — абстрагироваться, смириться, остановиться, выдохнуть...
А.Леонтьева:
— ... помедитировать...
К.Мацан:
— ... и посмотреть на супруга так: «Ну, есть же в этой редиске Замысел Божий!»
К.Федосова:
— Ну... оно же понятно, на практике... что... довольно быстро ты это чувствуешь, что дальше уже заходить совсем не хочется — вот... ну... сказал что-нибудь плохое — раз сказал, два сказал, и думаешь: «Ну, и дальше — что будет?»
Дальше — ты пошёл в соседнюю комнату, и там посидел... там... погрустил... и — начинаешь... мысль в обратную сторону идёт... и тогда уже — доходишь, и молитва, если честно, приходит... или сам себе говоришь: «Ну, давай уже, давай... надо... а — как? А дальше-то жить — как?» — вот, и дальше, потом, и про Образ. Ну, опять же, а дальше-то жить — как? Чтобы дальше — надо увидеть это «дальше», горизонт этот, чтобы как-то где-то засиял, а откуда его ещё взять?
А.Леонтьева:
— Очень здорово... Паша, мне кажется, ты что-то хотел сказать... нет? Какой-то у тебя такой...
П.Федосов:
— Мне кажется ещё... это такая важная вещь — это дать жене ( или мужу ) простор и воздух. То есть, дать... доверять человеку жить его жизнь — так, как он считает нужным её жить. Не думать: «Это — мой человек, который же должен соответствовать моим... там... каким-то ожиданиям» — просто попытаться выключить эту опцию, и: «Я тебя люблю, я тебе доверяю, и я отказываюсь от желания присвоить твою жизнь, и диктовать тебе, как тебе её жить!»
А.Леонтьева:
— Слушайте... но... а вот, всё, что вы говорите — не противоречит ли высказыванию о том, что... вот... нужно помогать... как вот, недавно, прекрасный писатель и психолог Саша Ткаченко разговаривал в этой студии, и говорил, что «нужно помогать человеку выкорчёвывать его баобабы», то есть, помогать ему бороться с его недостатками. Есть такая функция у супругов?
К.Федосова:
— Ну, может, у каких-то и есть. Но, что-то, мне кажется, у нас — нету.
П.Федосов:
— Нет, да... пожалуй, нету... пожалуй, нету.
К.Федосова:
— Не могу себе даже представить... Ну, если ты придёшь и скажешь: «Слушай, мне надо... там... бросить курить», — условно, хотя Павел не курит... ну, я... конечно, придумаем вместе, как избавиться от этого недостатка.
А.Леонтьева:
— Придумывают недостатки! Видимо, настолько не видят, что уже придумывают какое-то «бросить курить»...
П.Федосов:
— Нет, у меня, конечно, это есть — включать гуру такого, время от времени. Но это — не лучшее моё качество, я понимаю.
К.Мацан:
— Но то, о чём говорила Аня — я не слышал беседы с Сашей Ткаченко, потому, что Аня записывала её без меня...
А.Леонтьева:
— Прости!.. Сейчас, мы немножко подерёмся...
К.Мацан:
— ... но я могу предположить, что речь шла о том, что... есть такой тезис распространённый о том, что супруги нужны друг другу, как... такие... инструменты для выявления грехов своих... в том числе, конечно, не только для этого... вот... и — помогать друг другу вот эти острые углы в себе обтёсывать. Ну, а кто их ещё будет... об кого их ещё обтёсывать, как не об того, кто ближе всего к тебе... вот... каждый день.
И, в этом смысле, супруг или супруга могут как бы помогать — автоматически, сами собой, не желая, не специально вот эту цель ставя, а просто по факту своего бытия рядом, и нарушения какого-то такого, «комфортного», казалось бы, одинокого существования — такого, абсолютно обособленного. «Вот — это показывает, что я тут... как-то... «недокручен», тут — надо «подкрутить».
А другое дело, что, видимо, это может — уже абстрагируясь от Саши Ткаченко и продолжая мысль — видимо, это можно воспринять и так: «А! Но моя-то цель, дорогая, тебе твои грехи показать... ну, значит, сейчас я тебе покажу!» То есть, как говорит мой один знакомый священник: «Зачем смирять себя, когда можно смирить ближнего?»
А.Леонтьева:
— Но ребята, видимо, этим не занимаются, как я поняла из их ответов.
П.Федосов:
— Нет... ты всё правильно совершенно сказал, что это происходит, и это — прекрасно, слава Богу! Но, как только ты сделаешь это своей задачей...
К.Мацан:
— Своей миссией!
П.Федосов:
— ... это — всё. Понимаешь?
А.Леонтьева:
— Слушайте, я хочу успеть задать вам очень важный для меня вопрос.
Вот, вы занимаетесь благотворительностью, да? Вы ездите к каким-то другим детям. Вот, у вас много времени после 4 детей остаётся, у вас много сил после такой плотной семейной жизни остаётся? Откуда это стремление ещё охватить такой круг широкий?
П.Федосов:
— Ну, смотри... в моём случае, это — часть профессии. Есть какие-то поездки, которые я совершаю не в связи с этим, но... просто, моя профессия заключается в том, чтобы организовывать благотворительные проекты. Поэтому, тут благородства нет никакого.
Есть какие-то поездки, которые я сам совершаю, когда есть время. Но, в случае, если стоит выбор — посвятить 4 часа своим детям, или чужим детям — я, скорее всего, посвящу их своим детям.
К.Федосова:
— А я себе довольно редко это позволяю. Прямо... вот... ну, несколько раз, когда... ну... эх! Ну, им там тяжело — поэтому, немножко можно. И ещё — мне очень хотелось бы надеяться, что это получится — что мы, вместе с детьми, туда будем попадать. Потому, что... скажем... сказки, когда мы делаем, я их, вместе с девчёнками, делаю — для других детей... ну... скажем... в садиках. Это не было ещё пока ни в больнице, ни... в других местах. Потому, что, вообще — это очень важно, чтобы все — и взрослые, и дети — знали, что есть другие люди, которым труднее, и которым нужна помощь.
А.Леонтьева:
— Слушайте... замечательный сегодня какой-то разговор...
К.Мацан:
— Да, безумно глубокий... причём, даже сложно сейчас вот его суммировать... в таких каких-то... бодрых, энергичных выражениях. Потому, что в каждом слове — глубина и про семейные горизонты раскрывается...
А.Леонтьева:
— Просто переслушайте передачу! Несколько раз.
К.Мацан:
— ... да... и про то, как не надо убивать свою семью сопоставлением с неким идеальным образцом семьи... Лучше — переслушать, да... а в конце, всё-таки, хотим ещё раз услышать песню Павла Федосова.
Я напомню, сегодня у нас в гостях был Павел Федосов — автор и исполнитель, руководитель социальных проектов, один из них называется «Терапевчие» — очень Ане Леонтьевой это название понравилось, и Ксения Федосова — антрополог, педагог, родители четырёх детей.
И, в конце программы, мы слушаем песню...
П.Федосов:
— Эта песня будет называться «Доберёмся до берега океана».
К.Мацан:
— Спасибо огромное! В студии были — Анна Леонтьева и Константин Мацан. «Светлый вечер» на радио «Вера». До свидания!
А.Леонтьева:
— До свидания!
П.Федосов:
— До свидания!
К.Федосова:
— До свидания!
-ПЕСНЯ-
«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА».
Пасхальное богослужение
Пасхальное богослужение — самое главное в году. Самое торжественное и яркое. Оно проникнуто радостью о Воскресении Христа и победы над смертью. По традиции, служба начинается в субботу незадолго до полуночи. Ведь Христос воскрес в ночь «первого дня после субботы», как говорили тогда иудеи. Первые письменные упоминания о ночной службе на Пасху относятся к третьему веку по Рождестве Христовом, периоду жестоких гонений на христиан, когда праздник был связан для них с большой опасностью.
Сама пасхальная служба, по традиции, сложившейся в России к концу девятнадцатого века, начинается ровно в полночь заутреней и крестным ходом вокруг храма. Крестный ход — дань древней традиции, когда в эту ночь проходило крещение людей, принявших веру Христову, и после Таинства они шли в храм на литургию принять святое причастие. Он также напоминает о пути жен-мироносиц, пришедших к гробнице с погребальным маслом и увидевших, что она пуста. После крестного хода, перед тем, как войти в храм, священник возглашает «Христос воскресе!», и все верующие подхватывают радостную весть ответным возгласом «Воистину воскресе!»
В храме начинается Утреня, которая включает в себя огласительное слово Иоанна Златоуста. Текст этого «слова» глубоко проникновенен: «...Последнего и первого в этот день Господь принимает с одинаковой радостью. Пусть богатые и бедные в этот день радуются друг с другом. Прилежные и ленивые — пусть одинаково чтут этот день. Постившиеся и не постившиеся — пусть все одинаково веселятся. Пусть никто в этот день Пасхи не рыдает о своём убожестве — потому что явилось общее царство. Пусть никто о грехах своих не плачет — потому что в этот день Бог дал людям Своё прощение. Пусть никто не боится смерти, всех освободила смерть Христова».
После утрени служится Литургия. Её особенность — чтение Евангелия на разных языках — на латыни, древнегреческом, английском, испанском, французском, немецком и любом другом языке в знак того, что Благая Весть Христа, Его учение обращено ко всем народам мира. Священник читает начальный фрагмент из Евангелия апостола Иоанна Богослова: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и слово было Бог». Слово — значит Христос.
А средоточием Божественной Литургии является Евхаристия, причащение Пречистого Тела и Крови Спасителя.
И всё пасхальное богослужение — от утрени до окончания Литургии — совершается при открытых алтарных, Царских Вратах. И они не затворяются всю Светлую пасхальную Неделю в знак того, что Иисус Христос навсегда отверз нам врата Небесного Царствия.
«Да молчит всякая плоть человеча»
Великая Суббота — особенный день в церковном календаре. Заканчивается Страстная неделя и православные христиане ожидают наступления праздника Воскресения Христова. В субботу перед Пасхой мы молитвенно вспоминаем пребывание тела Христа во гробе и Его схождение душой во ад. Во времена Ветхого Завета умершие праведники не могли попасть в Царство Небесное — оно было для людей закрыто. Души всех людей после кончины отправлялись в преисподнюю. Однако праведники испытывали там меньшие мучения. После смерти на кресте Христос отправился душой во ад для того, чтобы разрушить власть дьявола над человечеством. Богослужение Великой Субботы наполнено разными по настроению песнопениями. Одни из них готовят нас к Пасхе, а потому являются радостными, предваряющими воскресение Спасителя. Другие молитвословия сочувствуют Христу, перенесшему страшные мучения и встретившему смерть лицом к лицу. Одно из главных песнопений Великой Субботы начинается со слов «Да молчит всякая плоть человеча». О его содержании рассказывает священник Антоний Борисов:
Песнопение «Да молчит всякая плоть человеча» звучит на Литургии в момент, когда священник переносит хлеб и чашу с вином на престол — освящённый стол в центре алтаря. Это действие символизирует собой одновременно крестный путь Христа и Его погребение. Обычно считается, что распятие было самым страшным для Спасителя испытанием. Но это не совсем так. Большим мучением для Сына Божьего стала смерть и путь в ад — место, где нет Бога. Христос встретил там абсолютное одиночество. Бог перенёс муку богооставленности. Церковь, понимая, что человек не способен полностью осознать это событие, призывает нас благоговейно созерцать подвиг Христа. Хор поёт: «Да умолкнет всякая плоть человеческая, и да стоит со страхом и трепетом, и ни о чём земном в себе да не помышляет, ибо Царь царствующих и Господь господствующих приходит заклаться и дать Себя в пищу верным». Так выглядит первая часть песнопения «Да молчит всякая плоть человеча», которое говорит о добровольности подвига Христа. Вторая часть молитвословия приоткрывает нам завесу тайны пребывания Спасителя в аду: «Пред Ним шествуют сонмы Ангелов со всяким их начальством и властью, многоокие Херувимы и шестикрылые Серафимы, закрывая лица и возглашая песнь: аллилуия, аллилуия, аллилуия». Церковное предание сообщает нам, что вместе со Христом в ад пришли ангелы. Но не для того, чтобы помочь Спасителю (Он как Бог всё совершил Сам), а чтобы лично увидеть чудо победы Сына Божьего над преисподней.
Песнопение «Да молчит всякая плоть человеча» поётся в православных храмах только на Литургии Великой Субботы. Богослужение Великой Субботы — уникально и не может быть повторено в иное время. У нас есть возможность послушать песнопение «Да молчит всякая плоть человеча» в исполнении хора-ансамбля Хронос. Давайте ею воспользуемся.