Поделиться
Молодой днепропетровский поэт, редактор местной газеты «Грядущая смена», Дмитрий Кедрин зимой 1926 года получил письмо от приятеля: «К тебе придёт девушка, её зовут Людмила Хоренко. Она приехала из Кривого Рога и хочет попробовать себя в газетной работе. Дай ей какое-нибудь задание». Дмитрий и Людмила встретились спустя несколько дней и с тех пор больше не расставались.
Девушка при первой встрече таким увидела своего возлюбленного: «Среднего роста, тонкий и изящный, с волнистыми тёмно-каштановыми волосами, спадающими на высокий лоб, в пенсне, из-за стёкол которого глядели большие задумчивые глаза, с чуть глуховатым низким голосом, сдержанный и скромный». Дмитрий и Людмила полюбили друг друга и начали встречаться.
В 1930 году они поженились, а в 1934-м переехали в подмосковную деревню Черкизово, на маленькую дачу, где прожили всю жизнь. Кедрин работал в заводской газете, а потом — редактором в московских издательствах. Людмила посвятила себя дому, любимому мужу, дочери Светлане и сыну Олегу. Стихи Дмитрия редко печатали, и супруга сопереживала ему. Она не раз повторяла: «Работа моего мужа — писать стихи, а не вычитывать бесконечные рукописи начинающих литераторов». Однажды председатель Союза писателей Владимир Ставский пригрозил Дмитрию, что исключит его из союза за идеологическую невыдержанность стихов. Людмила, узнав об этом, сказала: «Ну что ж, Митенька, проживём как-нибудь».
Начало Великой Отечественной войны Кедрины встретили в Черкизово, отказавшись от возможности уехать в эвакуацию. Дмитрий Борисович работал дома, готовя переводы из творчества поэтов республик Советского Союза. Он также много занимался с дочерью, которая только пошла в первый класс. Людмила подрабатывала швеёй. Часто на целый день она уезжала в Москву, чтобы отстоять очередь за пайками в столовой Союза писателей. Вечером вся семья собиралась за столом. Людмила зажигала коптилки, которые научилась делать сама. Дмитрий за это называл её «дарительницей огня».
В 1943 году Дмитрий получил разрешение поехать на фронт корреспондентом. Он публиковал статьи и стихи о военных лётчиках и почти каждый день писал письма жене. Супруга часто ему отвечала. «Вернулся вчера с задания, обнаружил стопку писем от тебя и расцеловал их», — сообщал он жене. Людмила, по воспоминаниям дочери Светланы, тоже словно преображалась, когда вечером, уложив детей, садилась за ответное письмо.
В годы войны, ещё до отправки Дмитрия на фронт, супруги вместе пришли к вере. Однажды, проходя мимо старинной черкизовской церкви, которая к тому времени давно была закрыта, они отчетливо услышали колокольный звон. Об этом событии, переменившем жизнь супругов, Дмитрий рассказывает в одном из стихотворений:
Видно, вправду скоро сбудется
То, чего душа ждала:
Мне весь день сегодня чудится,
Что звонят колокола
Знать, служение воскресное
Не у нас в земном краю:
То звонят чины небесные
По душе моей в раю.
Вера помогла Людмиле перенести потерю мужа: 18 сентября 1945 года Дмитрий попал под поезд. Вечером после похорон придя домой, вдова взяла с полки альбом, в который муж заносил свои последние стихи, и сделала первую запись в своём дневнике. В нём она продолжала общение с мужем, ежедневно рассказывала ему о детях, о своих заботах и о своих чувствах к Дмитрию: «Митенька, моя любовь, отец моих детей. Со мной твои стихи, все думы — о тебе».
«Журнал от 09.05.2025». Алексей Соколов, Арсений Федоров
Поделиться
Каждую пятницу ведущие, друзья и сотрудники радиостанции обсуждают темы, которые показались особенно интересными, важными или волнующими на прошедшей неделе.
В этот раз ведущие Константин Мацан и Наталия Лангаммер, а также Исполнительный директор журнала «Фома» Алексей Соколов и заместитель Главного редактора Радио ВЕРА Арсений Федоров вынесли на обсуждение темы, связанные с 80-летием победы в Великой Отечественной войне.
Ведущий: Константин Мацан, Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Журнал
Единственная
Поделиться
В давние времена жили в деревушке две семьи. В одной был сын— звали его Шан, в другой — дочь по имени Мэйли, что значит «прекрасная слива». Дети дружили с малолетства, а когда выросли — полюбили друг друга и поклялись никогда в жизни не разлучаться.
Пошёл Шан в дом к любимой девушке свататься, но родители отказали юноше из-за его бедности. Хотелось им отдать дочь с выгодой, за Вана-богача.
Наступил день свадьбы. Громко заиграли трубы, носильщики подняли украшенный цветами свадебный паланкин и понесли Мэйли к дому жениха. Сидит она в паланкине, горько плачет. Полпути прошли, вдруг что-то зашумело, засвистело, поднялся сильный ветер, паланкин с невестой в воронку закрутило, и унесло неведомо куда.
Узнал об этом Шан и решил во что бы то ни стало найти Мэйли.
— Зачем тебе чужую невесту искать? Как бы самому не пропасть, — уговаривали его друзья, — В деревне и других красивых девушек много...
— Мэйли для меня — единственная, — сказал Шан, и отправился в дальний путь.
Много дорог он прошёл, но никто нигде не слышал о пропавшей девушке. Печаль одолела однажды юношу: сел он у дороги и заплакал.
Вдруг откуда ни возьмись явился перед ним белобородый старец.
— Отчего ты плачешь, юноша? Кто тебя обидел?
Рассказал ему Шан про свою печаль, а старец ему в ответ:
— Пойдем со мной. Я знаю, где она.
Шли они, шли, и повстречали ещё одного путника. Спрашивает его старец:
— Кто ты и куда путь держишь, юноша?
— Зовут меня Ван Лан, я ищу свою невесту, которая исчезла в день свадьбы.
— Идём с нами. Я знаю, где она, — сказал старец.
Пошли они дальше втроем: Шан, Ван Лан и белобородый незнакомец. Привёл старец юношей к большому дому и пригласил войти, чтобы немного подкрепиться и передохнуть.
Хозяйка дома для гостей богатый стол накрыла, усадила всех за стол, и говорит:
— Хочу я с вами заодно, юноши, об одном деле потолковать. Муж мой давно умер, живу я вдвоём с дочкой. Вот и решила я в дом зятя принять, чтобы кормил меня на старости лет. Кто из вас двоих хочет здесь остаться?
Вышла из-за ширмы девушка — нарядная, красивая как цветок ириса. Понравилась она сразу Ван Лану, да и богатый дом приглянулся.
— Я останусь, — обрадовался он. — Такая невеста мне подходит.
— А я должен свою Мэйли найти, — сказал Шан.
Говорит ему тогда белобородый старец:
— Иди домой, там тебя твоя невеста ждёт. Тысячи лет живу на земле, а всё никак не могу к человеческим слезам привыкнуть... Уж так она в паланкине слезами обливалась, что я её похитил, чтобы проверить, кто из вас её по-настоящему любит...
— Кто ты, дедушка? — спросил Шан.
Но волшебник ничего не ответил и исчез. Зато он помог соединиться двум любящим сердцам.
(по мотивам китайской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
