У нас в студии были директор Радио «ВЕРА» Роман Торгашин и главный редактор Радио «ВЕРА» Илья Кузьменков.
Мы говорили о том, как создавалась радиостанция, услышали голоса тех сотрудников, которые обычно не звучат в эфире, узнали их чудесные истории, связанные с работой на Радио «ВЕРА». Проведите этот праздничный Светлый вечер с нами.
Ведущие: Константин Мацан, Анна Леонтьева, Алла Митрофанова
К. Мацан
- «Светлый вечер» на радио «Вера», здравствуйте, дорогие друзья, в студии Анна Леонтьева.
А. Леонтьева
- И Константин Мацан.
К. Мацан
- Добрый вечер. Мы поздравляем вас с праздником, сегодня 14 сентября, во-первых, Церковное новолетие, церковный новый год, а во-вторых, день рождения радио «Вера», в этот день, шесть лет назад мы начали вещать в FM- диапазоне, принимаем поздравления с этим праздником и вас, наши дорогие радиослушатели, поздравляем. Сегодня этот праздник разделим вместе, в ближайшем «Светлом вечере», мы будем вспоминать, будем размышлять о радио «Вера», попытаемся, наверное, как в такой день вполне органично вместе друг с другом поговорить о том, зачем вообще мы все это делаем, выйдем на связь, услышим людей, которых вы обычно в эфире не слышите – это редакторы и продюсеры, услышим тех, чьи голоса вы знаете по эфиру радио «Вера», вот такое время праздничное вместе сегодня проведем, всех приглашаем не переключаться с нашей волны. А в студии с нами сегодня директор радио «Вера» Роман Торгашин, добрый вечер.
Р. Торгашин
- Добрый вечер, друзья.
К. Мацан
- И главный редактор радио «Вера» Илья Кузьменков, добрый вечер.
И. Кузьменков
- Добрый вечер, дорогие слушатели.
К. Мацан
- Ну вот начнем, наверное, как полагается, с самого начала, «ты помнишь, как все начиналось, все было впервые и вновь». Ром, как впервые в жизнь постучался проект, который потом стал радиостанцией «Вера»?
Р. Торгашин
- Он постучался, на самом деле, не за один стук, а был какой-то процесс его рождения, причем он занял два года до того, как станция вышла вообще в эфир, два года тоже, кстати, с 14 сентября, только 20212 года существовала в формате интернет-вещания и примерно год заняло его рождение даже до этого, то есть проект впервые зародился и начал делаться еще осенью 2011 года, уже девять лет назад и только шесть лет назад он вышел в эфир. А начался он со сбора единомышленников, нельзя сказать, что это проект авторский, у нас он получился соборный. И начал он в жизнь претворяться, строиться, как организация уже в стенах Синодального отдела, когда впервые члены будущего правления радио «Вера» и коллеги с Синодального отдела, нынешнего отдела по связям Церкви с обществом и СМИ впервые собрались и начали обсуждать, каким должно быть православное радио, которое нацелено на современных горожан, это было осенью 11-го года, тогда же мы начали проводить первые исследования и где-то весной 2012-го мы начали писать по итогам этого исследования концепцию и проектировать формат, строить студию, студию мы начали строить эту, в которой мы сейчас с вами сидим и работаем, точнее так: заполнять ее оборудованием мы начали летом 2012 года и тогда же у нас начала собираться команда ваших коллег, с которыми вы до сих пор работаете.
А. Леонтьева
- Скажи пожалуйста, а отношения между людьми, вы сказали, что это были единомышленники, но это же всегда очень сложно, когда люди начинают что-то, и они прямо сразу стали такие на одной волне…
Р. Торгашин
- Я не могу сказать, что прямо в одной волне, во-первых, тот факт, что мы вместе, все-таки говорит о том, что в какую-то волну мы попали, как минимум, в 100 и 9 в Москве и во много других частот в нашей необъятной Родине. На самом деле, поскольку это было коллективное творчество, у всех было очень много разных мнений, кто-то имел собственное видение того, как должна радиостанция звучать, вещать, как называться, что должно быть, какие программы в ней. И мы с самого начала сумели построить такой процесс, где вот эти точки зрения, они друг друга дополняли, смешивались друг с другом, какие-то идеи сами собой отваливались и в итоге родилось такое радио, которое родилось. Наверное, нас объединяет, всех, кто у нас собрался, в нашей группе единомышленников, нас объединяло то, что никто, по большому счету, не брал дерзость на себя быть истиной в последней инстанции, все в таком, в хорошем смысле слова себе немножко не доверяли и поверяли собственные мысли мнением других людей, коллег, и вот такая, в каком-то смысле практика монашеской общины, когда люди всегда свои мысли поверяют духовнику или братии, она, я думаю, позволила нам из множества мнений собрать радиостанцию, которую вы слышите и слушаете.
К. Мацан
- Надо к главному редактору обратиться, в чем-то, может быть, парадоксальный вопрос, Илья, но как произошло знакомство с радио «Вера»?
И. Кузьменков
- Знакомство с радио «Вера» происходило в процессе зарождения, хотя, Кость, как ты помнишь, мы с тобой присоединились чуть-чуть позже, через полгода после начала вещания в Москве, пять с половиной лет назад мы с тобой вместе участвовали в проекте запуска вещания телеканала «Царьград», 12 апреля на Пасху у нас был такой стартовый эфир и наши обязательства по этому проекту закончились, у нас с тобой такое общее летоисчисление присутствия на станции…
Р. Торгашин
- А Костя не раньше присоединился, как автор «Частного мнения»?
К. Мацан
- Ну, формально говоря, да, как автор «Частного мнения» я, наверное, с возникновением радиостанции появился, как один из, как принято говорить, колумнистов, а вот уже именно на штатную работу с трудовой книжкой пришел вместе с Ильей.
И. Кузьменков
- Я вспоминаю еще более ранний эпизод, Ром, если ты помнишь совещание перед тем, как началось вещание в Москве, было такое большое собрание, где мы размышляли и думали о том, какие голоса, какой язык, в общем, шел поиск формата и здесь прозвучала такая метафора: «на одной волне», вот, мне кажется, на одной волне – это не значит обязательно в унисон, красота звучания – это аккорд с большим количеством красок и мне кажется, что развитие команды в эти годы фактически, если мы начинаем с 11-го года, когда зародилась идея, собственно, зародилась идея – зародилась команда, эти процессы идут одновременно, появление каждого нового человека – это еще одна краска в разнообразии, то есть не один голос, не унисон, а разнообразие лиц в студии, голосов в студии, голосов ведущих, разнообразие гостей - это вот и есть та красота православия, красота веры, которая важна, в том числе, и слушателям.
К. Мацан
- Вот Аня в этом смысле – тоже же автор «Частного мнения», рубрики, которая с самого начала была на радио «Вера», а вот теперь мы в студии «Светлого вечера…»
А. Леонтьева
- Да-да, это просто дивно, потому что мое появление на радио, вообще оно какое-то было для меня, это чудом, можно я так чуть-чуть вступлю, пока гости переведут дух: на самом деле, это было чудо чудесное, потому что Андрей Тарасов, соратник в прошлом моего покойного мужа, он позвонил мне и говорит: «На радио нужно писать тексты», и я написала тексты, и как-то их завернули. И потом был 2014 год, в семье произошла трагедия, еще не было сорока дней ухода мужа, и тут мне звонит Андрей Тарасов и говорит: «Тексты признали, иди читай». И я пришла читать их на радио, на меня надели наушники, поставили передо мной микрофон, заперли в маленькую комнатку, я услышала, как я дышу, услышала, как бьется мое сердце и ничего ужаснее этого мига просто не было, и звукорежиссер мне сказал: «Я даже слышу, как ты думаешь», и мне сказали: «Нет, вы не годитесь вообще на радио, потому что у вас какой-то голос не такой». И я три раза приходила на радио, и на третий раз я закрепилась, и приходила всегда, поскольку вы такие, рабочие люди, а я приходила сюда всегда, как на праздник, я не понимала, почему никто не пляшет, не поет на радио, ведь это же так круто, ведь такие люди собрались, такие профессионалы, такие красивые лица, они все что-то такое прекрасное делают, но вы просто работали, а я приходила, как на праздник. Илья, а можно я задам такой, очень банальный вопрос, но все равно мне очень хочется услышать на него ответ: что самое прекрасное в работе редактора на радио?
И. Кузьменков
- Ответ очень простой: конечно, люди. Я считаю одним из таких достижений наших общих, что за пять с половиной лет, что я главный редактор, из редакции не ушел ни один человек.
А. Леонтьева
- Здорово.
И. Кузьменков
- Оглянитесь назад, на команду, по крайней мере, на уровне штатных сотрудников, какие-то проекты возникают, какие-то завершаются, но именно та команда, которая каждый день встречается в нашем «ньюс-руме»и делает радиостанцию пять с половиной лет абсолютно уникальна. Я работал в разных медиа в разном качестве, такого я не припомню, при том, что достаточно большой уже коллектив в настоящий момент, это не 2-3 человека, это целый такой ньюс-рум.
А. Леонтьева
- На самом деле, очень важно в тебе, можно я, пользуясь случаем, признаюсь в любви своему редактору: очень важно, как ты общаешься с людьми – это потрясающе, потому что каждому человеку ты уделяешь столько внимания, ты можешь разговаривать сколько угодно с любым по иерархии членом радиостанции, наверное, поэтому все тоже очень рады сюда приходить.
И. Кузьменков
- Надеюсь, эфиром я не буду злоупотреблять.
К. Мацан
- Что важно: мы говорим о том, что здесь, на радио создается коллектив, но мы тешим себя надеждой, разрешаем себе надеяться, что он создается и за рамками эфира из слушателей и, поскольку в отличии от тех, кто что-то такое производит, что можно сразу потрогать, мы, производя контенты программы, не можем сразу получить реакцию, но мы ее все-таки получаем в виде отзывов, в виде комментариев, в виде каких-то реплик на встречах. Вот у нас год назад был концерт большой в Крокус Сити Холле и много разных людей там выступало, и кто-то поделился своими разными размышлениями, какими-то ощущениями, скорее, от радио «Вера», вот как-то про объединение вокруг этого порядка, мне кажется, Валерия - певица сказала, можем сейчас послушать:
Валерия
«Мне кажется, что вообще радио «Вера» - это какой-то глоток чистого воздуха где-нибудь на загазованном шоссе. Сегодня вообще непростое медийное время такое, и телевидению сейчас не просто, и радиостанциям тоже уже приходится тяжко, вот мне очень хочется, чтобы как можно больше людей консолидировалось вокруг этой радиостанции и вообще как можно больше людей могли прочувствовать сегодня, в наши дни, что именно это-то и является точкой опоры: вера, добро, любовь, чтобы люди вокруг этого объединялись».
К. Мацан
- Ну вот неслучайно мы заговорили о самом начале, и Аня упомянула то, что встречаются разные люди на начале проекта, и они ищут общий язык, это не всегда проходит легко и гладко, и Рома очень осторожно сказал про то, что могут быть какие-то притирки, какое-то взаимное прислушивание друг к другу, Илья чуть более радикально сказал, что на одной волне – не значит в унисон, а вот Владимир Гурболиков сказал даже, может быть, более об этом остро. Владимир Гурболиков – первый заместитель главного редактора журнала «Фома», директор фонда «Фома Центр», выступал тоже одним из соучредителей радиостанции «Вера», член правления радио «Вера» и просто с самого начала тоже в этом процессе участвовал. Мне вчера с ним тоже удалось записать небольшую беседу, как раз по нашей сегодняшней теме, давайте послушаем:
В эфире беседа с Владимиром Гурболиковым
К. Мацан
- Владимир Александрович, вы наблюдали, как рождались многие медиа проекты, ориентированные на разговор о вере, о Церкви, о религиозной жизни и, в том числе, наблюдали, как рождалось радио «Вера», вот в этом смысле то, что вам вспоминается, чем это было похоже на такой, обычный процесс рождения нового медиа продукта, а чем не похоже, что было особенного?
В. Гурболиков
- В принципе, Константин, пришлось не просто наблюдать, поскольку журнал «Фома» и фонд «Фома Центр» - один из соучредителей радио, и я представляю «Фому» в правлении радио «Вера», то я был там обязан участвовать, в рождении и развитии радио, и я признаюсь, что это был очень непростой путь и даже был момент, когда прозвучала фраза, адресованная создателям радио, что: «вот, есть ощущение, что просто воли Божией нет на то, чтобы радио «Вера» состоялось», был такой момент, то есть радио рождалось очень непросто, я не знаю, как рождаются медийные проекты, женщина рожает в муках, радио, оно рождалось мучительно, непросто, с большими спорами, с какими-то коллизиями, взаимным непониманием часто, с очень разным видением того, что мы хотим. И постепенно, что чудом было действительно – это степень взаимного терпения, взаимного умения уступить, простить, не усугублять какую-то конфликтную ситуацию до предела, проявленную всеми, кто в этом участвовал, потому что встретились очень разные люди, встретились некоторые люди, которых я никогда не знал, а теперь вот я свою жизнь без них не представляю и в какой-то момент это был взаимный шок от узнавания, казалось, что мы просто друг друга можем и не услышать, при этом было понятно одно: что намерения у всех самые лучшие, но в каких-то случаях не хватало понимания того, как решаются какие-то вопросы в Церкви, а ведь радио, оно должно в данном случае получить церковное благословение. Были и есть проблемы того, что как управлять радиостанцией, вот тут люди приходили, кто вышел из бизнеса и так далее, там другие правила, одно дело – как рождался и управлялся «Фома», другое дело – как возникало управление радио «Вера». Дальше представление о самом миссионерстве, радио «Вера» ведь, предположим, не похоже по своему направлению на журнал «Фома», читатели «Фомы», наверное, они понимают, о чем я, вроде бы очень разные по интонации и нужно было принять и нам вот этот стиль и признать его и понять, что он тоже может и должен существовать, и наоборот, в свою очередь создатели радио, те, кто с инициативой с этой выступил, они долго привыкали к нам, потому что у нас был свой опыт, а у них своя интуиция и нужно было еще и друг другу довериться, и тут было проявлено, мне кажется, очень много терпения и любви и вот в этом смысле это чудо, потому что, действительно, в какой-то момент прозвучали слова: «Не верю, проект не состоится, на него нет, видимо, Божьей воли» - такие слова звучали и все делалось вопреки и, на мой взгляд, это и есть показатель, такие, как говорят в Церкви: «искушения» - это и есть показатель того, что настоящее дело делалось и делалось оно не ради амбиций и того, что потом похвалиться, а есть чем похвалиться - мы имеем радио проект православный, христианский, который вещает на аудиторию, по-моему, уже в 50 миллионов человек, если я не ошибаюсь, не могу точно сказать, но огромная аудитория уже. И такого не было, такого масштабного проекта в истории нет, нет такой православной радиостанции, которая вещает на 50 миллионов человек.
К. Мацан
- Как вам кажется, какие принципы, найденные вами в журнале «Фома», принципы говорения о вере перекочевали в эту интонацию на радио «Вера», как важные?
В. Гурболиков
- Прежде всего - любовь, мы стараемся не оскорбить человека и не презирать человека, независимо от его взглядов, от того, каков он сейчас, церковный он, не церковный, верующий, верующий иначе, атеист и так далее, вот это очень важное свойство – уважение к человеку, мне кажется, это главное, что на радио «Вера» присутствует точно также, как и в «Фоме». К сожалению, если мы с вами посмотрим на дискуссии, которые происходят в социальных сетях, на некоторые сайты, в том числе, религиозные, то мы там увидим буквально ненависть даже, категоричное неприятие другого человека, соответственно, другой человек это чувствует и отвечает тем же, иногда люди провоцируют такое отношение, но в любом случае мы не должны относиться к другим с ненавистью, просто это противоречит заповедям Божиим, и вот это удалось. Есть еще такой момент собеседнический, потому что «Фома» - это всегда диалог с людьми, на радио такой диалог тоже присутствует, хотя в ткани эфира много повествовательных передач, мы по поводу этого много спорили, сейчас я понял, что это правильно, должно быть и то, и другое. А вот уважение и любовь и к слушателю, и к читателю – вот это то, что нас точно объединяет и, наверное, это важнее всего, ну и вера, конечно, потому что и «Фому» делают люди с верой, не только с любовью, но и с верой, и радио тоже, оно так и называется – «Вера».
К. Мацан
- Спасибо огромное за эту нашу беседу.
К. Мацан
- Это «Светлый вечер» на радио «Вера», у микрофона, даже не знаю, как точнее сказать, мы обычно разделяем ведущих и гостей, а тут сегодня у нас у четырех микрофонов четыре сотрудника, четыре члена команды радио «Вера»: Анна Леонтьева, я, Константин Мацан, главный редактор радио «Вера» Илья Кузьменков и директор радио «Вера» Роман Торгашин. И мы говорим сегодня, собственно говоря, о том, чем мы тут занимаемся, потому что сегодня шесть лет, как радио «Вера» вышло в ФМ-диапазон. С нами на связи Алексей Дементьев, первый главный режиссер на радио «Вера» и третий по счету сотрудник, пришедший на станцию. Леша привет.
А. Дементьев
- Да, приветствую.
К. Мацан
- Мы очень рады тебя слышать, все тебя поздравляем с днем рождения радио «Вера», с Церковным новолетием.
А. Дементьев
- Спасибо, взаимно.
А. Леонтьева
- Алексей, мы вот обсуждаем начало и отцов-основателей радио «Вера», которые ссорились, мирились, делали проект, спорили, подавали идеи, и я хотела тебя спросить, вот какое у тебя самое яркое воспоминание о начале этого проекта – радио «Вера»?
А. Дементьев
- Самое яркое, пожалуй, это то, каким образом мне пришлось принять решение, согласиться на предложение Юли Шубиной, это было очень непростое решение, потому что я только-только закончил работать с одним проектом, который назывался «Детское радио» и перекинуться сразу на такой, очень непростой проект было довольно страшно, где я и где такая религиозная, как я себе представлял, радиостанция, хотя, на самом деле, я был совершенно недалек от православия, я человек верующий, и когда мы встретились уже с Романом я понял, что это может оказаться очень интересно, я понял, что скорее всего это то, что мне в тот период было нужно.
К. Мацан
- Леш, ты сказал, что была тема детского вещания и вот тебе предложили заниматься тем, что тебе тогда казалось религиозной радиостанцией, мы все понимаем некоторую такую ограниченность этого термина, все-таки радио «Вера» вещает для всех людей, для ищущих людей, которые еще, может быть, не определились с верой, но находятся в поиске, а что ты для себя в этой теме веры открыл неожиданного, важного, значимого, когда стал на радио «Вера» работать, для тебя в личном плане это чем стало?
А. Дементьев
- Дело в том, что я, как и большинство наших людей, просто был переполнен стереотипами про отношение к Церкви, то есть для меня Церковь была совершенно какая-то мрачная структура, батюшки в темных одеяниях, сумрак храма и бабушки, снующие на паперти и возле икон, на самом деле все оказалось совсем по-другому, потому что, занимаясь этим проектом, я встретил людей, которые порвали мои стереотипы, просто разорвали их в клочья.
А. Леонтьева
- Леш, а вот оглядываясь назад на все эти годы, можешь ты сказать, какой главный…не итог, а скорее, чему научила, что дала тебе работа на радио?
А. Дементьев
- Пожалуй, основное – это то, что я понял, что Церковь в глобальном понимании – это, скорее, наша повседневная жизнь, это не то, что у нас в стереотипах связано с каким-то узким кругом молящихся людей, Церковь для меня теперь – это совершенно живой организм, живущий не своей жизнью узкой, а жизнью людей и люди, живущие жизнью Церкви, наверное, вот так.
К. Мацан
- Спасибо огромное, за этот разговор. Еще раз мы тебя поздравляем с 6-летием вещания радио «Вера» в FM-диапазоне.
А. Дементьев
- Спасибо, я тоже вас всех поздравляю. Константин, я очень помню твои первые шаги на радио, твои очень серьезные сомнения не в радио «Вера», а вообще в радио, если помнишь, когда мы с тобой записывали первую программу, если я правильно помню, это был боксерский клуб, который назывался «Подставь левую щеку».
К. Мацан
- Было такое дело, да, это было одно из первых «Частных мнений».
А. Дементьев
- Это было самое первое «Частное мнение». Так что я и тебя поздравляю и поздравляю всех присутствующих с этим серьезным праздником.
К. Мацан
- Ну, а я так скажу: я пришел на радио работать совершенно неподготовленным к радийной работе и вот сейчас, не для красного словца, под твоим чутким руководством считаю, что если начал расти, то именно благодаря тебе, спасибо тебе большое.
А. Дементьев
- Спасибо тебе, Кость, спасибо.
А. Леонтьева
- Сегодня вечер взаимных признаний.
И. Кузьменков
- Можно я тогда продолжу, раз мы заговорили об учителях, для меня тоже опыт работы на радио «Вера» был первым опытом именно радийным, мне довелось поработать главным редактором телеканала, информационной службы государственного информационного агентства и интернет-проекты возглавлял, но вот на радио был первый. И я, когда пять с половиной лет назад шел на радио мне казалось, что в целом для меня журналистика – такой, открытый, более-менее понятный мир, но именно радио – это что-то очень интересное и особенное, и весь свой опыт журналистский, жизненный, какой-то публициста, консультанта я привнес, но вот технологиям пришлось учиться, и вот как раз Рома, который сидит сейчас в студии по левую руку от меня, это как раз тот человек, с которым мы много спорили на входе, что-то мне казалось с точки зрения существующей технологии, может быть, ограничивает, но чем дольше я нахожусь на радио, тем больше я понимаю, как вот эти наши споры, может быть, завершая разговор о становлении, о первых месяцах, первых годах работы станции, насколько они были полезны и вот приобретенное тогда понимание законов именно этого жанра – жанра радио, в котором Роман выступил для меня учителем в понимании, как существует радио, насколько они сейчас применимы, полезны, как я этим руководствуюсь.
К. Мацан
- Меня вот очень согрели слова Алексея о том, что для него в личном плане работа на радио стала знакомством с Церковью и развенчанием стереотипов о Церкви, мне кажется, это не просто частный результат, я помню, как протоиерей Игорь Фомин, хорошо нашим радиослушателям знакомый, сказал, когда узнал, что благодаря проекту радио «Вера» человек пришел в Церковь, впервые исповедовался и причастился, начал путь воцерковления, он сказал, что тогда радио «Вера» уже оправдано, если хотя бы один человек из-за этого начал церковную жизнь. И мне кажется, что и для нас, и для слушателей в этом смысле такое небольшое чудо – само существование радио «Вера», потому что та высокая цель, которую создатели в самом начале себе ставили - говорить о Христе, чтобы человек, пускай на йоту, пускай на миллиметр внутренне менялся, вот она достигается и, наверное, больше, чем этого чуда нет, а об этом чуде свидетельствуют сами слушатели и сами сотрудники.
А. Леонтьева
- Поскольку ты упомянул об этом, я, наверное, прочитаю письмо радиослушателя, оно короткое, но оно очень значимое: «Уже более пяти лет слушаю радио «Вера», такого проекта не встречал, скучно не было ни разу если честно, то и богослужения стал посещать после этого и первый раз исповедовался и первый раз причастился Святых Христовых Тайн благодаря вам, радио «Вера». Храни вас Бог». Вот такие письма, они просто бесценные для радио.
К. Мацан
- Я напомню, у нас сегодня в студии главный редактор радио «Вера» Илья Кузьменков и директор радио «Вера» Роман Торгашин. У микрофона моя коллега Анна Леонтьева, я Константин Мацан, хотя странно сейчас так разделять ведущих и гостей, мы все те, кто создает радио «Вера», мы сегодня, в день рождения радио «Вера», об этом и говорим, но вернемся к вам буквально через минуту, не переключайтесь.
А. Леонтьева
- С вами в студии Анна Леонтьева и Константин Мацан. Сегодня шесть лет, как радио «Вера» вещает в FM-диапазоне, сегодня мы решили вспомнить, как все начиналось, поговорить с нашими коллегами, подумать о смыслах нашей работы. Сегодня у нас в гостях главный редактор радио Илья Кузьменков и Роман Торгашин, директор радио «Вера». Я вот, исходя из того, о чем говорил нам Владимир Гурболиков, редактор «Фомы» и очень любимый всеми нами человек, хотела вспомнить, как духовный отец, когда мы собирались в какой-нибудь монастырь и все сразу ломалось, у машины лопались колеса, все отваливалось, он говорил: «Раз все так происходит – значит, правильным путем идете, товарищи».
К. Мацан
- Я вот слово «чудо» произнес в прошлой части программы и хотел бы сейчас к Роману по этому поводу обратиться: не раз слышал такую мысль в наших общередакционных обсуждениях, что радио «Вера», как медиа проект, существует вопреки рынку. С точки зрения нормальных медийных технологий этот проект – чудо сам по себе, вот его возникновение, то, что он работает, это не просто так, потому что если судить только по рыночным каким-то компонентам такой проект быть не должен, а вот что здесь имеется ввиду?
Р. Торгашин
- Собственно, все сказано, я действительно так считаю и радио, которое у нас существует – это либо коммерческие развлекательные радиостанции, которые превращают внимание слушателей в деньги через рекламу и это их бизнес, либо это государственные радиостанции, которые живут за государственный счет, за государственный бюджет, за деньги налогоплательщиков и выполняют государственную информационную функцию или воспитательную, развлекательную, а радио «Вера» - это проект общественный, он не государственный и не коммерческий, и он как бы и не должен по идее существовать, ну нет такой модели на рынке и в каком-то смысле нам пришлось изобретать велосипед, мы действительно с коллегами, со всеми единомышленниками создали такой проект, который существует, это на самом деле полностью независимое СМИ, потому что оно действительно не зависит ни от кого, у нас нет какого-то олигарха, который бы нам давал деньги и говорил, что говорить, что не говорить, у нас есть слушатели, которые нас поддерживают своими деньгами, у нас есть попечители-друзья, которые такие же слушатели, но могут позволить себе чуть больше давать и тут еще вопрос, больше или нет относительный, потому что мы все помним Господню притчу о двух лептах вдовицы И когда мы этот проект делали, мы понимали, что на рынке такому проекту места нет в традиционном понимании рынка, и мы делали его именно с той позиции, что, если мы все время будем слушателю что-то отдавать, то тогда он будет жить, потому что, по большому счету, коммерческие медиа, они чем занимаются (это не упрек, это экономическая реалия) – тем, что они берут внимание, они воюют за внимание своей аудитории для того, чтобы это внимание потом перепродать и поэтому каждый человек, который причастен к обычным медиа продуктам, он чувствует, что он что-то отдает, а у нас была задача сделать такой проект, который бы давал своей аудитории ощущение, что не у него что-то забрали, а что ему что-то дали, и это возможно только тогда, когда все, кто в этом проекте объединены, они все что-то отдают, кто-то служит своим трудом, временем, кто-то имением, кто-то умом, кто-то руками, ногами, кто-то здоровьем, кто-то уже даже жизнью послужил, потому что уже за время существования нашего проекта часть коллег уже покинули этот мир, к сожалению, мы о них молимся, вот о Серафиме, рабе Божием, об Александре. Александра, наверное, отдельно стоит помянуть – это человек, который создал технологию всю, которой мы сейчас пользуемся и всю технологическую концепцию, и весь комплекс эфирный был создан в его голове и его руками, это был наш четвертый сотрудник после Алексея, нам его, конечно, очень не хватает, Юля, которая его привлекла, наш первый дистанционный сотрудник стала, еще задолго до эпидемии.
К. Мацан
- Любопытно, эти слова прозвучали важные о том, что у слушателей радио «Вера» есть возможность почувствовать, что у них не забирают, а им дают, им отдают. Но еще что любопытно, мне кажется, ведь нам сегодня всем очень хочется, в такую эпоху разобщенности к чему-то принадлежать, к какому-то братству в высоком смысле слова и вот, на самом деле, у слушателей радио «Вера» есть такая возможность – быть частью проекта и для многих становится удивлением, что проект некоммерческий, то есть существует на пожертвования и для многих становится в этом смысле большой радостью, что можно поучаствовать и стать частью команды, как сказано: «имением», и на сайте «radiovera.ru» есть кнопка «помочь проекту», и в приложении мобильном, в новом приложении есть очень простые возможности радио «Вера» в этом смысле поддержать и к этой семье так вот присоединиться и, насколько мы понимаем, многие очень эту возможность ценят и используют.
Р. Торгашин
- Ты, собственно, раскрыл наш второй важный принцип, который отцы-основатели заложили в фундамент станции, потому что это принцип объединения, потому что мы шли по пути, что все, что мы делаем, должно людей объединять, в мире и так много всего, что людей разъединяет, даже в Церкви много всего того, что людей разъединяет, а мы должны найти именно ту интонацию, о которой Владимир Гурболиков очень хорошо упомянул, которая людей бы объединяла и, наверное, слушатели это чувствуют и все, кто к нам присоединяются, мне кажется, это происходит потому, что удается это транслировать.
К. Мацан
- А теперь наша рубрика «Вопрос главному редактору» (общий смех). Я как раз хотел спросить Илью, вот уже не раз эти слова прозвучали об интонации особенной радио «Вера», вот из чего она складывается, чем в этом смысле вот это звучание, этот язык, может быть, не похож на остальное медиа пространство?
И. Кузьменков
- Мы находимся в поиске жанра, в поиске языка, как для станции, так и в целом для православного вещания в широком смысле этого слова, потому что сегодняшний слушатель и слушатель даже 30-летней давности, я, знаете, сейчас вспомнил историю, как я в первый раз в своей жизни увидел митрополита. Я на днях заезжал в Иосифо-Волоцкий монастырь и увидел только что установленный бюст митрополита Питирима, он восстанавливал этот монастырь, очень красивый бюст и я вспомнил, как в 88-м году, это было, по-моему, начало марта, незадолго до празднования 1000-летия Крещения Руси в АПН – Агентство печати «Новости», была такая организация, журналистская такая цитадель советской пропаганды, приехал поп, владыка, митрополит Питирим, это была закрытая встреча тогда еще, общество только открывалось, происходили перемены, а я уже становился верующим человеком как раз в это время и пошел на эту встречу. И я помню, как зал был битком забит: члены КПСС и беспартийные, маститые журналисты, публицисты, международные обозреватели с открытыми глазами, как дети, внимая каждому слову владыки, узнавали какие-то базовые истины евангельские, о жизни Церкви. Еще бы за год до этого встреча с митрополитом могла бы для них означать потею партийного билета и карьеры, а здесь есть возможность на него вживую посмотреть. Зал забить битком, люди стоят в проходах, люди стоят в дверях, лишь бы услышать, и вот это аудитория конца 80-х раскрывавшегося общества и высокого уровня ожиданий, иногда таких придуманных ожиданий, в том числе, от Церкви, то есть многие слои общества знакомились друг с другом. Прошло больше 30 лет и сегодня общество другое, общество постоянно меняется и даже те средства массовой информации православные, которые возникали уже в те годы на рубеже 80-х-90-х говорили с этой аудиторией, с русским народом, который наконец-то впервые услышал спустя многие годы слово Божие и сегодня, когда уровень ожиданий, сложность социальных коммуникаций, общая ситуация такого напряжения в обществе и такой привычки предъявлять взаимные претензии каждой группе развивающейся в социальных сетях и так далее, сегодня говорить, наверное, гораздо сложнее.
К. Мацан
- Главный редактор радио «Вера» Илья Кузьменков и директор радио «Вера» Роман Торгашин сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер», мы продолжаем наш разговор.
И. Кузьменков
- Да, и, продолжая тот небольшой тезис, который уже прозвучал, о том, что радио во многом существует как-то вопреки, вопреки с точки зрения рынка, поскольку у нас нет каких-то источников финансирования, ни рекламных, ни государственного финансирования и вот как-то это постоянно происходит, но мы во многом существуем и вопреки законам маркетинга. Как обычно строится работа любых СМИ: первое – нужно определиться со своей целевой аудиторией, которая чаще всего определяется по возрастным характеристикам, мы работаем для девушек от 18 до 20 или мы говорим с мужчинами от 55 до 60 и так далее, это традиционное таргетирование СМИ, оно такое, полувозрастное, с элементом социального дохода. Дальше этой аудитории нужно дать продукт, который она ждет, поэтому мы изучаем эту аудиторию, понимаем, что мужчины от 55 до 60 хотят слушать хриплый блюз и даем им хриплый блюз, вот, собственно говоря, все понятно. Дальше мы свой сегмент получаем и как-то его начинаем перепродавать рекламодателям и на это существуем. Но мы свидетельствуем миру о Христе, мы соучаствуем в евангельской миссии Русской Православной Церкви и Евангелие не таргетировано в этом смысле, одно Евангелие для всех, нет разного Евангелия для разных целевых аудиторий. И это действительно чудо, вы прочитали письмо слушателя, это трудно объяснить, но мы все это осознаем, мы чувствуем молитвы и молитвенную поддержку наших слушателей, вот чувствуем на таком, физическом уровне. Практически, у меня разные сферы деятельности, я встречаюсь с разными людьми в разных ситуациях и вот меня поражает, насколько разнообразен диапазон наших слушателей по возрастным, половым, социальным, по любым характеристикам, то есть нашего слушателя можно встретить в любой ситуации в любом месте совершенно неожиданно, вот это противоречит закону жанра, то есть так быть не должно, должно быть ядро аудитории и с ним мы работаем. У нас есть веруюшие и неверующие, те, кто впервые услышал о Христе на наших волнах и те, кто не выключают нашу станцию, работая в ризнице золотошвейной, вышивая облачения и не то, что мы все для всех, мы, может быть, к этому не стремимся, но мы понимаем, насколько мы близки с аудиторией и вместе с ней растем.
К. Мацан
- Вот прозвучали слова о том, что «мы близки с аудиторией», меня в этом смысле очень согрело мнение одного нашего слушателя, что на том конце эфира, вот с той стороны радиоприемника тоже возникает ощущение, что программы радио «Вера» как-то создаются специально как будто для меня, об этом знаете кто сказал: актер театра и кино Дмитрий Дюжев, давайте послушаем:
Д. Дюжев
- «В какой бы момент ты ни включил радио «Вера», какая бы история, может, даже вы не сначала начали ее слушать, но подсознательно вы все равно слышите, в этот момент приходит вам необыкновенное понимание того: ну как они угадали, как точно! Ведь это же про меня, это про сейчас, это же вот ах, как хорошо! Почему я раньше не включил радио «Вера», почему я не подпитался? Радио «Вера» объединяет неравнодушных людей, людей, которые объединены мыслью о том, что все люди - братья, поэтому давайте пойдем по жизни вместе с радио «Вера», с нашей лампадой в нашей жизни».
А. Леонтьева
- Приятно слышать такие слова и, кстати, про атмосферу радио я хотела добавить один очень важный момент: у меня нет социологических исследований на эту тему, но я знаю очень многих людей, которые находятся в какой-то тяжелой жизненной ситуации, в каком-то очень сложном расположении духа, и я сама тоже находилась в ней, и у них непрерывно звучало, играло, рассказывало, просвещало, утешало радио «Вера», и я понимаю, почему это происходит, потому что на самом деле главный посыл нашего вещания – это сказать человеку: ты не один. Но на нашем уровне ты не один, ты можешь с нами общаться на высоком уровне ты не один, Бог о тебе помнит. Это просто такая целительная атмосфера нашего радио, я ее подтверждаю. А у меня вопрос к Илье: через тебя проходит очень много творческих проектов, и тебе нужно коллегиально, но все равно принимать какие-то решения о том, какое из них будет попадать в эту атмосферу, какой из них будет полезным, целительным, просветительским, как ты принимаешь эти решения, как ты чувствуешь это?
И. Кузьменков
- Во-первых, всегда вопрос: кто? Кто стоит за проектом, насколько этот человек на волне, опять же, возвращаясь к этому образу, на волне, правильно чувствует и понимает наш язык и насколько в целом этот проект отражает основные ценности этого языка, какие это ценности, их много, может быть, одним словом не скажешь, но вот как можно говорить о вере, вообще о религии даже: можно говорить о законе Божием с позиции такого нравоучения, менторства: «это нельзя, это плохо, вот за это гореть будешь, за это другая участь тебя ждет» и превратиться в такого законоучителя, поучающего с позиции некоего знания, и мы видим, как и в нашем веке, и в прошлые века такое законоучительство приводило в состояние разных гордынь и так далее и вырождалось в что-то противоположное, ну, хотят слушатели, может быть, не столь близко знакомые еще с евангельским учением бесконечно слушать поучения и нравоучения? А как же говорить о вере? Мы же сами об этом много говорим, я всегда говорю об этом и гостям нашим, которые приходят: вы в первую очередь расскажите свою историю, поделитесь своей верой, может быть, языком не совсем точным с точки зрения академического богословия, но раз вы в Церкви, значит, в вашей жизни что-то произошло, была эта встреча с Христом, невозможно быть в церкви каждое воскресенье вместо того, чтобы отправиться на природу или еще куда-то, провести на уютном диване, то есть должна быть эта история встречи с Христом, которая уже последующей жизнью христианина подтверждается, эта вера подтверждается, вот поделитесь этой встречей с Христом и поделитесь своим опытом веры. И вот, мне кажется, это самое главное, на языке журналистском называется «сторителлинг», извините за такой переход, на русском журналистском жаргоне, то есть расскажи свою историю, расскажи историю своей веры и мне кажется, это самое ценное. У нас это получается и наш слушатель, когда ему рассказывают, а ведь зачастую интимные вещи мы знаем, здесь у нас священники плачут в студии, когда говорят: «я никогда никому в жизни это не рассказывал», и эта журналистская удача – на самом деле, это не журналистская удача, а это тот момент, когда, может быть, один человек, а может быть, не один человек, соприкоснувшись с этой историей, в их душе что-то отзовется, повернется, и когда у человека возникнет определенная ситуация, он вспомнит и обратится к Богу и будет услышан, и эта искра возникнет, новая душа родится для Христа.
К. Мацан
- Мне кажется, и с журналистской точки зрения это такая удача – иметь возможность, радиоволну, где этой истории можно прозвучать, потому что по моим ощущениям не так много средств массовой информации, где вот эта тема человека, как такового, в глубине, в его боли, в его радости, в его страдании действительно занимает центральное место, а на радио «Вера», где мы говорим в «Светлых вечерах» о смыслах и людях, это именно так. Мы вернемся к этому разговору, мне очень радостно, что в следующем часе мы с вами продолжим общаться. В «Светлом вечере» с нами и с вами Роман Торгашин, директор радио «Вера» и Илья Кузьменков, главный редактор радио «Вера». Я напомню, мы сегодня празднуем день рождения радио «Вера», шесть лет назад в этот день наша радиостанция начала вещать в FM-диапазоне. У микрофона Анна Леонтьева, я Константин Мацан, не переключайтесь.
К. Мацан
- «Светлый вечер» на радио «Вера», еще раз здравствуйте, дорогие друзья, и мы еще раз вас поздравляем с сегодняшним праздником и это не только Церковное новолетие, это еще и день рождения радио «Вера», шесть лет назад мы начали вещать в FM-диапазоне и сегодня о смыслах этой работы, о тех чудесных историях, которые ее сопровождают мы размышляем вместе с главным редактором радио «Вера» Ильей Кузьменковым и директором радио «Вера» Романом Торгашиным, мы – это я, Константин Мацан и моя дорогая соведущая, коллега Анна Леонтьева.
А. Леонтьева
- В предыдущей части передачи возник такой рассказ о том, что дает радио «Вера», и я хотела спросить Романа Торгашина, директора: Ром, скажи, а как вообще на радио «Вера» происходит взаимодействие людей, что происходит, вот ты замечаешь, что как-то меняется что-то с течением времени, с течением вот этого общения, вещания, работы?
Р. Торгашин
- Происходит, как у обычных людей с их сильными, слабыми сторонами, с их тяготами, недостатками, но, вспоминая то, о чем Владимир говорил, о всех коллизиях, мне кажется, очень важно, что нас объединяет – это все-таки принадлежность к Церкви и какое-то стремление принадлежать к евангельскому духу, потому что очень многие ситуации, они очень просто разрешаются, если ты просто вспоминаешь наставления апостола Павла, что «друг друга тяготы носите и тем исполните закон Христов», вот очень много тех коллизий, о которых упоминал Владимир Гурболиков, они вот именно так разрешались, что каждый в какой-то момент вспоминает, все мы из одной чаши причащаемся, одному Богу молимся и что по тому узнаю в нас учеников Его, что мы будем любовь между собой иметь и это, конечно, наверное, нас отличает об обычных организаций, все равно благодать, которую каждый в Церкви получает, он ее все равно сюда приносит чуть-чуть, и она где-то помогает вовремя остановиться, где-то промолчать, где-то стерпеть, где-то ответить любовью на какое-то раздражение или ненависть, пока у нас это получается, я думаю, наверное, будем жить. Святые отцы, ведь они давно сформулировали главный такой творческий закон, что Дух творит себе форму, вот пока будем достойно трудиться, чтобы Дух с нами пребывал, тогда и форма будет получаться, а как только доживем до того, что Дух от нас отойдет, тогда, наверное, и радио перестанет быть.
К. Мацан
- Мы сегодня в качестве такого лейтмотива говорим о том, что само существование радио «Вера» - это некоторое чудо и пусть это не звучит высокопарно, мы в этом смысле, наверное, как люди верующие понимаем чудо не как сверхъестественный аттракцион, а как просто действие Божьей руки в мире, в этом смысле, мне кажется, есть один такой аспект: помните знаменитую историю журналистскую, как корреспондент прибежал в редакцию и, сказал: «Я не могу делать репортаж о Рождестве Христовом. – Почему?» -спросил редактор. «Я не могу делать репортаж о новости, которая случилась 2000 лет назад». Вот это вечная проблема, как в СМИ говорить об этом и если новостные СМИ, у них есть информационная повестка, то вот радио «Вера» в этом смысле выступает просто ежедневно с одной главной новостью, с той самой Благой Вестью, вот наша главная новость – Это Благая Весть – Евангелие, по-гречески. Мне очень интересно, что об этом думает и как эту вечную проблему решает главный редактор Илья.
И. Кузьменков
- Здесь основная задача быть актуальным, но при этом не быть злободневным, такое слово «злободневно», оно не несет в себе никакого негатива, злободневность – это быть актуальным, вроде как отвечать на текущую повестку, но в самом этом слове, в звучании злободневном, мы, собственно, и видим, что так и формируется в значительной степени повестка дня большинства СМИ, их нельзя в этом обвинять, это закон жанра, если человек закончил школу, женился, пошел на работу, то в этом нет никакой новости, если он совершил преступление, сел, вышел замуж за одноклассника – здесь уже сразу новость есть, есть повестка, поэтому в значительной степени картина мира формируется именно таким образом, не потому что эти события определяют жизнь большинства людей, а потому что они тянут на заметку, что называется. Как быть актуальным без того, чтобы погрязнуть в этой злобе дня ежедневной – действительно, это сложно, потому что основная жизнь христианина, жизнь прихода, она в таком ежедневном труде священников, не самых известных, не в самых больших храмах, не в самых больших городах, которые ежедневно служат, помогают своим прихожанам, такая жизнь, жизнь Церкви – это есть жизнь такого простого прихода, а там нет новостей, кроме того, что люди живут такой полноценной христианской жизнью. Но у нас есть Евангелие, Евангелие вообще - это весть, то есть само по себе слово и Церковь предписывает каждый день читать Евангелие, опять же, зачем - каждый раз, читая Евангелие, мы это знаем на своем опыте, читая Евангелие: текст, который ты вроде знаешь, но, читая его сегодня в каком-то новом контексте собственной жизни и жизни общества, ты прочитываешь его по-другому. И мне казалось, в начале, я думал, может быть, это все-таки не для СМИ, Евангелие есть, есть огромное количество литературы с толкованиями на Евангелие, кто хочет именно сегодня услышать и прочитать, у него есть такая возможность, но поражает, что именно евангельская программа получает самое большое количество отзывов наших слушателей, вот мы это видим просто по социальным сетям, в которых мы размещаемся, то есть это самая востребованная программа и это невероятно радует, это означает то, что наша новость сегодня – это сегодняшний комментарий на Евангелие.
К. Мацан
- Мне кажется, мы тут должны передать поклон нашим «отцам-евангелистам», как мы их называем, их голоса все знают, те, кто слушает радио «Вера», но еще, конечно, большущий поклон передать Денису Маханько, продюсеру этой программы и не просто продюсеру программы «Евангелие дня» - Денис Маханько тоже один из отцов-основателей радио «Вера», стоял у самых истоков радиостанции, без его работы, без его вдохновения не было бы сейчас нашей программы, кстати, это он придумал название «Светлый вечер» и первые ведущие «Светлого вечера» были Алексей Пичугин и Лиза Горская, наши дорогие коллеги, мы тоже им передаем поклон и поздравляем с праздником. А сейчас Денис занимается важнейшей работой, которая на казенном языке называется «работа с регионами», по большому счету, это то, чтобы радио «Вера» слушали в новых разных городах, больших и малых, гигантская работа, кстати, которая также требует нашего общего участия, все, кто хотят к этому братству радио «Вера» присоединяться и поддерживать радиостанцию через пожертвования на сайте, через кнопку «Помочь радио» или пожертвование через мобильное приложение, тоже включаются в эту работу, чтобы в новые города и в новые дома радио «Вера» приходила.
А. Леонтьева
- Мне знаешь, какой образ пришел в голову, когда ты это говорил: есть такое выражение: «увеличить покрытие», а здесь мы можем говорить: «увеличить покрытие верой», и всех радиослушателей призываю поучаствовать в этом чуде.
К. Мацан
- Вот есть, кстати, на радио «Вера» если не злободневность, то такое слово с добротой: «добротадневность», вот доброта дня, одна из тоже таких центральных программ для радио «Вера»: «Дело дня», программа, где фонды с помощью информационного ресурса радио объявляют о необходимости кому-то помочь и собирают помощь для совершенно разных людей в очень тяжелых ситуациях и вот мне лично кажется, что помимо проповеди, в которой нам не дано предугадать, как слово наше отзовется, вот мы оправданы, радио «Вера» оправдано существованием этого проекта, оправдано тем количеством помощи и реальной поддержки и спасения жизни и здоровья людей, которая через программу «Дело дня» осуществляется И с нами на связи Дарья Мангушева, продюсер программы «Дело дня». Даша, привет!
Д. Мангушева
- Здравствуйте, здравствуйте!
К. Мацан
- Мы тебя поздравляем с днем рождения радио «Вера», мы – это те, кто сейчас в студии: Анна Леонтьева, Роман Торгашин, Илья Кузьменков, с праздником тебя.
Д. Мангушева
- Спасибо огромное, с праздником всех поздравляю от всей души.
А. Леонтьева
- Даш, добрый вечер тебе. И хотела знаешь, о чем с тобой поговорить: вот через твои руки проходит множество страждущих, проходит много помощи, совершаются какие-то добрые дела, о которых, может быть, мы даже не всегда знаем, и хотелось расспросить тебя о каких-то запомнившихся историях на эту тему, можешь нам рассказать какие-то истории хорошие? Очень хочется хороших историй.
Д. Мангушева
- Я хочу сказать, что не всегда, наверное, прямо, как вы сказали, через мои руки проходят страждущие, мы работаем больше с благотворительными фондами, но, конечно, выпадает честь для меня узнавать какие-то такие чудесные истории очень хорошие про людей, которые проявляют милосердие, доброту и так далее и так или иначе эти истории связаны с нашим радио, с эфиром. Например, из последних историй, что мне запомнилось, я хочу сказать, что помощь бывает абсолютно разная, это не только связано с финансами, когда, например, мальчику, подопечному фонда «География добра», вот он был болен спинальной мышечной атрофией - это такое заболевание редкое генетическое и помочь может только укол, наверное, многие уже об этом слышали, он стоит очень больших денег, более 160 миллионов рублей, и я знаю, что есть такие замечательные люди, православный Казахстан, им отдельный поклон, потрясающие люди, они, я знаю, что закрыли сбор, они перевели какую-то очень большую сумму и тоже через наш эфир. Нас слушает православный Казахстан и это очень здорово, потому что вот эти прекрасные люди, они закрывали еще несколько сборов совершенно разных фондов, мне просто директора, когда приходили записывать эфир, рассказывали, что вот, мы отслеживали платежи, есть такие люди и это тоже очень приятные моменты. Из последнего: фонд «Константа», они помогают семьям многодетным по Тверской области, и они рассказывали, что благодаря нашему эфиру создалась новая семья, потому что там был многодетный папа, он остался, к сожалению, один в силу обстоятельств, у него жена погибла, осталось трое детишек, фонд им помогал, они рассказывали об этом у нас на радио и потом через эфир узнала об этом какая-то женщина, они как-то познакомились, и я так поняла, что уже новая семья образовалась, и они с очень большой радостью мне об этом рассказывали и почему-то мне тоже эта история очень запомнилась. Потом есть еще фонд замечательный «Подари подарок», они тоже помогают людям в сложной жизненной ситуации и что приятно – что наши слушатели, они предлагают совершенно разную помощь, то есть может быть помощь что-то отремонтировать, несколько слушателей прямо наших, - тоже огромное спасибо, - отремонтировали какую-то проводку, сантехнику, прямо своими руками, пошли, сделали ремонт, помогли семье. И люди вот не ленятся, откликаются, кто чем может, и это очень важно, и это очень ценно, просто очень хорошие деятельные моменты, вот. Наверное, чего-то такого за последнее время - вау, прямо такого, супер, наверное, я не вспомню.
К. Мацан
- Даш, спасибо тебе огромное за эти истории.
А. Леонтьева
- Да, вполне себе «вау»- истории.
Д. Мангушева
- Пока все, что первое в голову пришло. Еще какой-то наш слушатель, постоянно, кстати, помогает фонду «Подари подарок» и кровать купил бабушке, она очень тяжело больна и специализированные кровати стоили очень дорого, от 100 тысяч и больше, и кто-то из наших слушателей откликнулся и пожертвовал кровать, мне директор фонда Лариса Безвербная присылала фотографии, которые ей, в свою очередь, прислали члены семьи, они очень благодарили человека, который пожертвовал на эту кровать и нас, наше радио, это очень приятно, такой живой отклик, и они очень радовались, потому что для них это бесценная помощь, эта кровать, она и этой бабушке облегчит на какое-то время ее состояние, качество ее жизни и также семье будет легче за ней ухаживать, то есть это неоценимая помощь. Я хочу сказать, что многие люди, наши слушатели, они, может быть, не знают и до конца осознают, но они делают очень много для всех людей, самое минимальное пожертвование, какой-то отклик, даже доброе пожелание, мне тоже иногда от фондов оставляют такие позитивные отклики, что именно наши слушатели оставляют комментарии, какие-то замечательные пожелания всевозможные, очень добрые слова оставляют и это поддерживает подопечных, это поддерживает родителей, это тоже очень важно, то есть наши слушатели, они невероятно отзывчивые и это не первый раз я об этом слышу и за это тоже огромная благодарность, слушатели, вы прекрасны.
К. Мацан
Даш, спасибо тебе огромное, вот Аня сказала, что через твои руки, через твою программу проходит много страждущих, и я могу сказать, что мне повезло, у нас в ньюс-руме, в редакции мой стол прямо напротив Дашиного, и я вижу, как прекрасно Даша улыбается, от этого очень радостно всегда. Даш, спасибо тебе огромное. Дарья Мангушева, продюсер программы «Дело дня» была с вами и с нами на связи в «Светлом вечере».
К. Мацан
- В «Светлом вечере» сегодня Илья Кузьменков, главный редактор радио «Вера» и Роман Торгашин, директор радио «Вера», мы продолжаем наш разговор, посвященный тому, что шесть лет назад в этот день радиостанция наша начала вещание в FM-диапазоне. Помните, я историю вспомнил про то, как отец Игорь Фомин сказал, что если один человек благодаря проектам радио «Вера» к вере, к Богу пришел, к Церкви пришел, то уже все, оправдан, речь шла о детской программе «Вопросы Веры и Фомы», которая делалась силами радиостанции «Вера» и с недавних пор звучит в эфире. Я хотел бы, чтобы главный редактор тоже что-то об этом сказал.
И. Кузьменков
- Да, Кость, спасибо большое, что ты вспомнил об этом, мне кажется, это очень важно сегодня сказать, что радио «Вера» - это сегодня уже не только частота радиоприемника, радио «Вера» - это такое, как сейчас говорят: облако проектов, центром кристаллизации которого, конечно, является эфир, но помимо эфира это еще и, например, книги, которые выходят по результатам наших эфиров, вот книга Анна Леонтьевой, например, которую мы недавно презентовали, очень популярная книга….
К. Мацан
- …которая так и называется: «Голос в эфире».
А. Леонтьева
- Спасибо, это чудо тоже было.
И. Кузьменков
- Да. И еще целый ряд книг по нашим программам, которые издательство «Никея» также издает. Это такие проекты, как, например, «Светлый вечер» оффлайн, который наши ведущие Алла Митрофанова, Александр Ананьев проводят, это тот же «Светлый вечер», но не в эфире, а непосредственно встречи со слушателями, которые собирают тоже большое количество людей, которые тоже продюсирует, я, кстати, пользуясь случаем, хотел тоже о нем вспомнить - бессменный продюсер «Светлого вечера» Арсений Федоров, который вроде в студии не присутствует, но всегда присутствует, мы видим его через плотное окно в аппаратной…
К. Мацан
- Арсений привет.
И. Кузьменков
- Арсений стоял у истоков этого, и сейчас, за это время «Светлый вечер» стал светлее и длиннее, он начинался с одного часа, сейчас это два, а то и три часа ежедневно, поэтому, Арсений, мы тебя тоже поздравляем. И это проект, о котором ты, Костя, задал вопрос: «Вопросы Веры и Фомы», который тоже какое-то чудо, наверное, так можно сказать, уже три с половиной-четыре года это попытка - была попытка, сейчас можно уже сказать, что это не попытка, а реализованный проект, говорить с маленьким детьми на сложные мировоззренческие христианские темы, причем на самые сложные. Мы долго искали форму и пытались понять, как это можно сделать, я не буду сейчас уходить в детали и рассказывать, но этот проект появился, родился, сейчас он небольшими фрагментами идет и звучит и в эфире радио «Вера», по субботам утром можно его послушать, но феноменом его, конечно, стала невероятная популярность в сети интернет: 100-150 тысяч прослушиваний часовой программы о христианстве для детей – это очень интересно.
К. Мацан
- Я просто как родитель целевой аудитории этой программы, то есть детей, которые абсолютно попадают в возраст целевой аудитории, старшему сыну семь лет, могу засвидетельствовать, что аудитория откликается и попадание в аудиторию точное, это к вопросу о сложных темах: у меня у сына почему-то такие, одни из любимых программ – это программа про сотворение мира, про Успенский пост, там есть более культурологические программы, более исторические, но даже такие, казалось бы, программы, объясняющие, в общем-то, церковную догматику на доступном для детей языке и увлекательным рассказом, там все это есть и публика воспринимает с благодарностью.
И. Кузьменков
- Программа задумывалась, как детская, а фактически это семейная программа и здесь мы вспоминаем, кому мы благодарны, с кем мы работаем, я, конечно, хотел бы отметить продюсера этой программы Алексея Таржанова, который также является продюсером многих программ эфира радио «Вера», в частности «Актуальная тема», вот мы говорили об актуализации и других. И человек, которому принадлежит идея проекта «Вопросы Веры и Фомы» - Алексей Захаров, это бизнесмен, основатель и руководитель известной компании «Supergob», компания занимается подбором персонала.
Р. Торгашин
-Осталось только сказать, что сам продукт можно послушать на «дети.радиовера.ру», потому что мы так много рассказали и порадоваться, конечно, что такие люди, как Алексей, которые вкладывают свою душу, сердце и имение для того, чтобы наши дети, дети наших слушателей могли в доступной форме услышать о Боге и о самом важном в этой жизни.
А. Леонтьева
- Я хочу тоже два слова сказать про эту программу, потому что когда-то мне предложили писать для нее сценарии, и я понимала, что это просто абсолютно нереально, как я могу для детей написать сценарий в игровой форме о каких-то серьезнейших событиях Евангелия, о святых, и сейчас я прослушала все выпуски этой программы, я по-прежнему не решаюсь писать сценарии, замечательные сценарии для этой программы пишет жена Кости, Елена, тоже передаем ей привет, и я восхищаюсь бесконечно, как можно, не залезая в какую-то дерзость, не создавая какой-то карикатуры делать увлекательные фантазийные такие программы, которые дети слушают и под эту музыку, которая там звучит, танцуют, присылают слушатели видео. А сейчас тоже вспомнила такую историю, когда дети пришли на радио «Вера», было это так: я работаю с детьми в международном лагере и вот я должна была нескольким подросткам сделать подарок, и я думаю: приглашу-ка я их на радио «Вера». Я говорю: «Давайте, я вас в редакцию провожу и покажу, как мы работаем». И они не знали, что такое радио «Вера», честно говоря, они даже не знали, как оно называется, сказала: просто на радио, потому что это дети айтишников, это дети, которые вообще никакого отношения к вере не имеют. И дети пришли в редакцию, все очень волновались, всего пришло несколько человек, и я думала, что они будут очень впечатлены нашей аппаратурой, нашими замечательными студиями – дети пришли, холодно посмотрели на всю эту аппаратуру, сказали, что они полностью владеют всеми этим звукозаписывающими программами, и я поняла, что экскурсия провалилась. Но потом мы пришли вот сюда, в эту студию, дети сели и с нами сели Костя Мацан, Леша Таржанов и следующий, надеюсь, наш собеседник, наш режиссер главный - Максим Печенкин, и они стали говорить какие-то очень человеческие вещи, там не было ничего технического, они говорили о том, что такое голос, как сложно соврать на радио, как душа звучит через микрофон и дети заслушались, эти технические дети сидели и просто не могли встать, если вначале они сказали: «Куда ты нас ведешь, в монастырь? Спасибо тебе, Аня», то в конце программы они сказали: «Мы так счастливы, нам было так интересно», и эти айтишные дети ушли просто счастливыми.
К. Мацан
- В общем, Максим Печенкин, наш главный звукорежиссер, покорил детей, а сейчас он с нами на связи:
М. Печенкин
- Всем-всем привет.
А. Леонтьева
- Максим, привет, мы поздравляем тебя с нашей новой датой и очень рады тебя слышать…
М. Печенкин
- Я тоже поздравляю всех нас, потому что праздник наш общий, всех, кто слушает радио «Вера», в первую очередь, и конечно, всех, кто работает, кто прикладывает руку.
А. Леонтьева
- Максим, я сейчас вспоминала историю, как ты рассказывал подросткам о том, что такое звук. Не мог бы ты рассказать теперь взрослым, и, может быть, подросткам, которые нас слушают, о том, что такое звук на радио не в смысле техническом, а в смысле человеческом?
М. Печенкин
- Дело в том, что если мы берем любой вид творчества, за исключением живописи, я имею ввиду так называемое мультимедийное творчество: это телевидение, театр и радио, если мы убираем звук из видеоизображения, из того, что мы видим, зрительный контент, то содержание в целом может оставаться нам более или менее понятным, но при этом естественно, меняется какая-то окраска эмоциональная. В первую очередь, звук не дает сделать такую вещь, как соврать человеку, если ты проводишь интервью или слушаешь какую-то программу, ты понимаешь, что тебя отвлечь на красивый видеоряд просто не могут, потому что у тебя есть только твой голос, есть музыкальный ряд, есть шумовые какие-то эффекты, но, в принципе, у тебя больше ничего и нет в то время, как будучи на телевидении или на какой-то, сейчас, может быть, уже даже виртуальной реальности можно представить красивую картинку и человек, в принципе, может составить свое представление, когда ты работаешь только со звуком, то это все ближе, это все гораздо естественнее, одновременно это может быть даже именно сложнее, но результат это, на мой взгляд, приносит больший, отдача большая.
А. Леонтьева
- То есть ты хочешь сказать, что радио ты ценишь даже больше, чем телевидение?
Р. Торгашин
- Что еще может сказать режиссер радио, да?
М. Печенкин
- Во-первых, я профессионально отдал свою жизнь радио, у меня больше не было других областей, где бы я работал и радио – это любовь на всю жизнь, один раз придя на радио, ты там остаешься, я думаю многие коллеги, которые работают уже много-много лет меня поймут.
А. Леонтьева
- Максим, ты очень высокого уровня профессионал, а чему тебя научила работа на радио «Вера»?
М. Печенкин
- Работа на радио «Вера» научила меня, в первую очередь, тому, чему, на самом деле, должно, наверное, научить любое дело, связанное с Божиим Промыслом, пускай это такие высокопарные слова, потому что когда ты каждый день работаешь, когда ты делаешь свою работу ответственно, подходишь к этому со всей душой, но ты понимаешь, что здесь все зависит не целиком от тебя и даже не от твоих коллег, существует то, что в православии называется Божиим Промыслом, который ведет и то, что радио «Вера – та радиостанция, которая появилась шесть лет назад, появилась буквально в ожиданиях, конечно, многих людей, но можно сказать, что о радиостанции именно с христианским уклоном такого уровня, о ней многие только мечтали, я, честно говоря, сам сейчас признаюсь, будет небольшой каминг-аут: еще будучи 15-летним подростком, слушая российские радиостанции, зачастую думал: а как бы было бы, наверное, здорово, если бы взять хорошую, качественную музыку и вместе с ней запустить какие-нибудь интересные программы, в том числе, и христианского содержания, думал: как же, наверное, было здорово. И мое изумление, когда через десять с лишним лет такая радиостанция создается, более того, так случилось, что меня зовут сюда работать, это, конечно, было просто невероятно, вот так.
К. Мацан
- Спасибо тебе огромное, Максим, за эту беседу и за эту искренность, и за тот звук, который ты нам даришь, работая на радиостанции, в котором мы все купаемся и, в том числе, конечно же, наши слушатели, спасибо. Это «Светлый вечер» на радио «Вера». Я напомню, сегодня, в день рождения нашей радиостанции, шесть лет назад мы начали вещать в FM-диапазоне, в нашей студии светлого радио мы говорим с Ильей Кузьменковым, главным редактором радио «Вера» и Романом Торгашиным, директором радио «Вера». У микрофонов Анна Леонтьева и я, Константин Мацан, мы скоро вернемся, не переключайтесь.
А. Леонтьева
- Дорогие, сегодня у нас особенная передача – сегодня шесть лет, как радио «Вера» вещает в FM-диапазоне. Сегодня мы разговариваем с главным редактором радио Ильей Кузьменковым и директором радио Романом Торгашиным. Мы с вами, Константин Мацан и Анна Леонтьева.
К. Мацан
- Вот я бы хотел обратиться к тем словам, которые в прошлой части программы прозвучали у Максима Печенкина, нашего главного звукорежиссера, о Божьем Промысле. Наверное, у каждого есть эти истории про то, каким образом, не без, само собой, Божьего Промысла люди попадали на радио «Вера», но мне известно, что есть истории про то, каким чудесным образом радио «Вера» приходило в радиоприемники разных людей. Я бы вот хотел, чтобы то, что знаем мы из внутриредакционных разговоров узнал еще кто-то. Илья, могли бы рассказать самое такое памятное?
И. Кузьменков
- Действительно, это уже на уровне каких-то апокрифов, такие истории, которые рассказывают нам, пересказывают люди. Один из интересных случаев человек услышал в проповеди священника, который, в свою очередь, услышал это от своих прихожан, этот случай непосредственно с ним произошел, история следующая: в дом залезли грабители, ограбили дом (это верующая семья, не бедная, в собственном доме), гараж, машина, и грабители хотели угнать эту машину, взяли ключ, завели ее, а там была настроена наша волна, на радио «Вера», и прозвучало что-то, то есть не просто они попали на музыку, а прозвучали какие-то слова, которые перевернули их жизнь, представление, услышали какие-то слова, которые, как им показалось, прямо обращены к ним и прозвучали абсолютно в контексте происходящего в этом доме, который они грабили, в гараже, в котором они сидели, после чего они покинули дом, оставив все вещи и уж не знаю, ушли спасаться в монастырь или дальше, свои тати продолжать. Еще я услышал историю непосредственно уже от своих близких, как человек никогда не слышал о существовании нашей станции, и они с супругой садились в автомобиль, и супруга случайно задела сумкой ручку приемника, которая провернулась и четко встала на нашу волну, и тоже прозвучало что-то, что именно в этот момент ответило на ее какие-то важные жизненные вопросы, она говорит: «С тех пор мы просто не трогаем на всякий случай эту ручку, вдруг она больше эту волну не поймает».
А. Леонтьева
- Это звучит как призыв всем автомобилистам включить радио «Вера».
К. Мацан
- Я вспоминаю, кстати, об этом тоже наши радиослушатели рассказывают, у нас среди радиослушателей много разных людей, вот певица Юта тоже делилась размышлениями, почему она в машине слушает только радио «Вера», давайте послушаем:
Юта:
- Спросите меня, почему я слушаю радио «Вера» в автомобиле – потому что я в какой-то момент останавливаюсь, то есть всегда в голове бурлит какое-то количество мыслей: дети, работа, бензин, и вот ты включаешь радио «Вера» и останавливаешься, ты понимаешь, что ты живешь для того, чтобы делать себя лучше и делать мир лучше, это транслируется в каждой песне, которая звучит, в каждом слове, которое звучит на радио «Вера». Вы несете очень важную миссию, вы честны и люди вам верят, вот хочется, чтобы это оставалось всегда. Храни Господь.
К. Мацан
- Знаете, эти слова лично для меня очень согревающие, не потому, что здесь хвалят радио «Вера», что, в принципе, приятно, а потому что, поскольку производим не пирожки, которые тут же разбирают у прилавка, мы посылаем сигнал в пространство и дальше очень важно услышать отклик, услышать, что этот сигнал доходит до адресата, а не растворяется в шуме города, поэтому еще раз ко всем нашим слушателям можем обратиться с призывом нам писать, давать обратную связь в соцсетях, на почту, как вам удобно, нам очень важно быть с вами в диалоге, в контакте, слышать и критику, и вопросы, и недоумения, сомнения, чтобы мы становились лучше.
А. Леонтьева
- Раз мы заговорили о том, что в социальных сетях нам пишут наши дорогие радиослушатели и пишут о том, что радио «Вера» очень важно для них, мы должны признаться, что без вашей поддержки мы бы не смогли не только, как мы раньше сказали: увеличить зону покрытия верой нашей большой страны, но также не смогли бы сделать такие новые информативные прекрасные программы, которые мы продолжаем развивать. Вот у нас есть литературный редактор Андрей Тарасов, который два года назад, отметил юбилей: 10 тысяч программ, которые он выпустил, и они все очень глубокие, и даже я не знаю, сможет ли он сейчас сосчитать, сколько у него программ…
К. Мацан
- Мы позвоним и спросим.
А. Леонтьева
- А давай сегодня у него спросим: Андрей, добрый вечер!
А. Тарасов
- Добрый вечер.
А. Леонтьева
- Очень рада слышать тебя у нас, поздравляем тебя с нашей очередной годовщиной, сегодня шесть лет, как радио «Вера» вещает в FM-диапазоне…
А. Тарасов
- Спасибо.
А. Леонтьева
- Отдельное спасибо тебе, Андрей, за то, что когда-то пригласил меня на радио и сделал частью этого огромного прекрасного профессионального мира верующих людей, единомышленников. Хотела спросить у тебя: вот ты давно работаешь на радио, у тебя больше и очень больше 10 тысяч программ, ты считаешь их, кстати?
А. Тарасов
- Уже бросил считать после 12 тысяч.
А. Леонтьева
- Скажи, пожалуйста, какие у тебя самые яркие впечатления, что тебе дало радио за эти годы?
А. Тарасов
- Дало самореализацию, дало счастье работать, это самое любимое место работы, десятое по счету уже, я часто раньше менял место работы из-за того, что чувствовал, что не реализуюсь, какой-то этап я прошел и дальше мне становилось как-то неинтересно, я либо не развивался, либо чувствовал, что это не мое, а тут я почувствовал, что я на своем месте, мне все понравилось, и место удивительное: Андреевский монастырь, Андреевская набережная, удивительные люди, которые делают эту радиостанцию, и концепция радиостанции мне очень понравилась, она мне близка внутренне и это все дало такой эффект, что я восемь лет не меняю работу, не хочу менять, мне здесь нравится все, и я чувствую, что здесь мой прошлый опыт, мой филологический опыт (я окончил МГУ, филологический факультет), все здесь сошлось, все помогает, и я чувствую себя на месте.
К. Мацан
- Андрей, ты скромно говоришь, что окончил филологический факультет, я нашим радиослушателям расскажу, которые в эфире тебя редко слышат, но слышат твои программы, что Андрей Борисович Тарасов – доктор филологических наук…
Р. Торгашин
- Дважды лауреат премии Правительства Российской Федерации.
А. Тарасов
- Да, так получилось, что я лауреат государственной премии Российской Федерации в области науки, как раз филологические мои штуки помогли, и в области СМИ, уже как раз работая на радио, это уже премия Правительства Российской Федерации в области СМИ, недавно как раз вручали ее.
К. Мацан
- Из того количества объема литературы, книг, которые при твоем непосредственном продюсировании озвучены на радио «Вера» и звучат в литературном часе было ли что-то, что ты сам для себя открыл, как неожиданное, радостное, важное: авторы, произведения, что ты для себя сам интересного нашел?
А. Тарасов
- Я для себя открыл «Фрески» Максима Яковлева, сам жанр, стиль подачи материала и просто эту линейку, благодаря этим «Фрескам» у нас появилась линейка, которая так и называется: «Фрески» в ночном эфире, а потом уже из этой линейки получилась другая линейка, утренняя: «Утро в прозе», вот это для меня было открытие, которое меня впечатлило, мне очень нравится эта линейка.
А. Леонтьева
- Я хотела сказать про линейку «Фрески», что я тоже когда-то для себя открыла этот жанр, я их называю, как ты чиркнул спичкой в темноте, и осветился какой-то очень нужный тебе пейзаж, какой-то такой необыкновенный жанр.
А. Тарасов
- Яркое очень впечатление остается после такого эфира, когда ты услышал «Утро в прозе» или «Фрески» ночные. Я, хоть и продюсер, много раз читал эти тексты, потом слушал в звуке это, а все равно впечатление остается, казалось бы, уже немножко рутинно, производишь, производишь эти программы, а нет, не так, впечатления остаются сильные, свежие и мне радостно, что у нас такая линейка существует, спасибо Максиму Яковлеву.
К. Мацан
- Андрей, спасибо тебе огромное за эту беседу. Андрей Тарасов, продюсер, редактор литературных программ на радио «Вера» был с нами на связи. Надо сказать, что с кем из радиослушателей ни общаешься – все отмечают, что один из главных голосов на радио «Вера» - это голос Павла Крючкова, его программ «Рифмы жизни» и «Закладка». И вот Павел Юрьевич Крючков работает непосредственно с Андреем Борисовичем Тарасовым и это такой тандем, я иногда наблюдаю, как они вместе сидят и правят текст, два таких литературных гиганта, и потом эти тексты выходят в эфир и радуют каждого, и Павлу Крючкову мы тоже с благодарностью передаем поклон за то, что он с нами на волнах радио «Вера». А вообще вот сказали про то, что Андрей Борисович – доктор филологических наук, надо заметить, что радио «Вера» - радио очень «остепененное», как принято в филологическом мире говорить, у нас есть среди ведущих доктор исторических наук – Дмитрий Володихин, ведущий программы «Исторический час» и кандидат философских наук – Алексей Павлович Козырев, ведущий программы «Философские ночи», заместитель декана философского факультета МГУ по научной работе, вот есть язык и та интонация, в русле этой интонации, в ее спектре есть такая интеллектуальная, глубоко такая мыслительная, умственная струя, тоже нам очень ценная.
К. Мацан
- «Светлый вечер» на радио «Вера», с нами и с вами сегодня в программе в этом часе Роман Торгашин, директор радио «Вера» Илья Кузьменков, главный редактор радио «Вера», мы продолжаем говорить в связи с днем рождения нашей радиостанции о тех смыслах, которые на ней реализуются, которые важны для тех, кто эту радиостанцию делает и вот, наверное, сейчас, в этой последней части нашего разговора можно и нужно к ним снова обратиться. Мы начали с того наш разговор сегодня, что не ради амбиций, не ради славы люди этим проектом занимаются, это было понятно уже на самых первых порах, на самых первых совещаниях, когда отцы-основатели, члены правления будущей радиостанции стали собираться и обсуждать нарождающийся проект. А вот как бы мы сейчас это сформулировали, ради чего, в чем цель, в чем сверхзадача проекта? Илья, вот хотелось бы мнение главного редактора услышать.
И. Кузьменков
- Сложный вопрос и, наверное, на него можно отвечать очень долго и витиевато, если постараться сконцентрироваться и сказать одним словом, я бы сказал: это выбор. Наша задача, сверхзадача, может быть, это дать человеку возможность выбора, Господь оставляет человеку волю выбрать тот или иной путь жизни, но для того, чтобы этот выбор был, человек должен иметь представление, знать о Христе, каким будет выбор человека – это тайна его жизни, смерти, спасения, мы не можем на это даже повлиять, тем более знать это, но чтобы у человека был выбор, он должен знать и одну сторону жизни, которую он узнает в школе, в мире, и другую сторону жизни, другую правду – вот это правда о Христе. Вот наша задача – донести эту правду, евангельскую правду до как можно большего количества людей, предоставив каждому возможность выбора.
К. Мацан
- Роман, а мнение директора радиостанции тут какое?
Р. Торгашин
- Я солидаризируюсь, зачем многословить, лучше будем работать и слушателей радовать, и свидетельствовать тем чудесам, которые Господь творит у нас на глазах.
К. Мацан
- Но, на самом деле, вопрос не праздный, я тоже часто его слышу, вообще в чем цель говорения в медиа о таких, казалось бы, личных вещах и спрашивают: вы что, рассчитываете, что все станут верующими? Так не будет. Вы рассказываете о Церкви, как о некоей субкультуре, ну, она не для всех, раз она субкультура и всем это никогда не будет интересно, и тем не менее, в масштабах страны и даже зарубежья, радио «Вера» надо сказать, что вещает в интернете не только в России и даже не только в странах СНГ, в Европе вот в Вене на интернет-радио венском стали выходить программы радио «Вера», на Кипре в Лимассоле, то есть мы – проект уже международный.
Р. Торгашин
- Еще в Молдавии, в Донецке мы еще вещаем.
К. Мацан
- Да, в странах СНГ и на ближайших соседних территориях с Россией, конечно же, но вот вопрос: казалось бы, частная, личная тема веры, о ней говорится в масштабах всей страны на радио федерального охвата – но это же ответственность, это же не страшно ли и зачем?
Р. Торгашин
- Страшно, конечно, поэтому мы эту ответственность на ваши хрупкие плечи перекладываем, на тех, кто сидит у микрофона. Конечно, это то, что заставляет сосредотачиваться, помнить всегда о том, что десятки и сотни тысяч слушателей, которые нас слышат, нам важно, чтобы то, что мы говорим, вызвало у них в душе какой-то положительный отклик, чтобы возвышало их, а не уводило наоборот от Бога, от Церкви. Еще важно помнить, что просто по статистике из десятков тысяч слушателей, которые нас слушают сегодня, кто-то, возможно, слушает нас последний день и тоже это всегда важно помнить о том, что́ последнее в этом мире услышит человек, для которого этот день сегодня последний. Помнить, конечно, о том, что Господь спросит с нас за все те слова, которые мы говорим, поэтому всегда хочется лучше поменьше говорить, не всегда получается. Но, с другой стороны, всегда ободряешься, видя те чудеса и утешения, которые вокруг происходят, видя те перемены, которые происходят в людях, потому что без малого девять лет будет, как я так или иначе причастен к этому проекту, и мы сегодня слышали Дашу, мы слышали Алексея, это чудо, мы видели, как люди меняются, как они открывают в себе что-то новое, как они открываются для слушателей. Мы видим чудо, Илья о них рассказывал, я про себя могу засвидетельствовать, что, казалось бы, я какие-то тексты много раз прочитывал перед тем, как они попадали в эфир и все равно едешь в машине, тебя гложет какой-то вопрос, ты включаешь радиостанцию, там идет Евангелие и вот батюшка, которого ты знаешь, текст, который ты, возможно, видел, вдруг прямо в точку отвечает на тот самый вопрос, который крутился у тебя в голове. И можно еще много свидетельствовать о том, что самое важное, наверное, чего я, по крайней мере, за себя не скажу, но что я наблюдал во многих наших коллегах – это то, как приходило смирение, потому что можете за себя сказать, но я очень много почти у всех сотрудников наших так или иначе, и за собой тоже замечал, что мы, каждый, столкнулись с ситуацией, когда собственные профессиональные, человеческие, телесные, духовные, душевные силы заканчиваются, ты ничего не можешь сделать, никак не можешь решить ту ситуацию, в которой ты оказался в профессиональном плане и тут ничего не остается тебе, кроме как понять, что только Бог может действовать вместо тебя и мне кажется, почти все в нашей команде через это прошли, это и есть главное чудо, что каждый из нас, совершая это дело, дал в нем поучаствовать Богу, обращаясь к нему и, наверное, потому нас Господь и терпит еще в эфире.
К. Мацан
- Потрясающе…
А. Леонтьева
- Меня очень поразили слова Романа, я первый раз вообще об этом подумала, когда услышала: ведь действительно, какой-то человек слушает наше радио в последний раз, это последнее, что он услышит и это потрясающе.
К. Мацан
- Меня очень согрели слова о смирении, один наш гость, певец Джанго, которого зовут Алексей Поддубный, сказал в программе «Светлый вечер», что для него смирение и вдохновение – это одно и то же, потому что, только смирившись и как бы отменив себя, ты освобождаешь место, чтобы туда вдохнул Господь, чтобы вдохновение пришло, и стал Он действовать – это, конечно, потрясающе. Кстати, Джанго тоже поделился своими размышлениями на радио «Вера», давайте послушаем:
Джанго:
- Я вообще считаю, что пора нам всем как-то поактивнее себя вести немножко и как-то объединяться на почве любви к Господу, на почве вообще любви и стараться делать как можно больше добра друг для друга, самое главное – продолжать усиливаться вокруг радио «Вера», я думаю, будет собираться все большее и большее количество народа.
К. Мацан
- Часто я в разговоре о православных СМИ такую мысль слышу, в чем их миссия, помните, в знаменитом фильме «Покаяние» есть фраза: «Зачем нужна дорога, если она не ведет к храму?» И было бы, наверное, очень не смиренно и самонадеянно думать, что мы в таких, христианских медиа по этой дороге с человеком идем, даже если мы смиренно говорим себе, что «мы ничего не навязываем, просто рассказываем», нет, мы просто эту дорогу «ремонтируем», чтобы просто она была, чтобы по ней человек шел к храму. И, мне кажется, что (для меня во всяком случае) главная такая тема радио «Вера» - это тема встречи человека со Христом, именно человека со Христом, а мы в нужный момент отходим в сторону или просто смотрим со стороны и радуемся, причем эта тема, она проявляется во всем, по воскресеньям в программе «Вечер воскресенья» наши коллеги Кира Лаврентьева и Игорь Цуканов разговаривают с людьми, мирянами о жизни христианина в современном мире, в его реалиях, в городе, в мегаполисе, и это тоже о встрече со Христом вот в этих условиях, наша коллега Марина Борисова ведет программу «Седмица», где размышляет, рассказывает со своим гостями о церковном дне, о церковном годе, и это тоже о встрече человека со Христом в пространстве храма и церковной традиции, это, мне кажется, все об этом, не знаю, насколько, коллеги, вы со мной согласитесь…
И. Кузьменков
- Я бы в этом ряду упомянул еше очень интересный проект – программу «Парсуна», ведущий которой Владимир Романович Легойда, он по пятницам у нас гость, а по средам ведущий программы «Парсуна».
К. Мацан
- Тоже, кстати, «остепененный», кандидат политических наук. Ну вот, мне кажется, это та нота, на которой наш сегодняшний праздничный эфир, наверное, можно завершить и оставить слушателя, вот самое лучшее будет – наедине с контентом радио «Вера».
А. Леонтьева
- А мне хочется еще напоследок сказать: «Дорогие коллеги, спасибо за то, что вы есть».
Р. Торгашин
- Спасибо вам за то, что вы нас сегодня вызвали поговорить с вами, спасибо всем слушателям, которые с нами, мы сегодня много наших коллег упомянули, немножко их обокрали перед Богом, еще больше коллег мы не упомянули сегодня, они остались за кадром, это значит, что Господь им сам воздаст. И большое, друзья, спасибо, что вы работаете, служите нашему общему делу и паки, огромный, низкий поклон всем слушателям, которые нас слушают и участвуют в нашей жизни.
К. Мацан
- Поучаствовать в этой жизни, дальше в ней участвовать, чтобы и города множились, и программы прибавлялись можно через помощь радиостанции «Вера», это легко сделать на сайте «radiovera.ru», там есть кнопка «Помочь проекту» и есть обновленное мобильное приложение «Радио «Вера» для всех мобильных систем, там тоже это просто сделать, это, то, как мы сегодня говорили, такая причастность к нашему большому делу и нам очень важно, не для красного словца это говорю, что мы это строим всем миром и делаем вместе с вами, наши дорогие радиослушатели. Сегодня, в «Светлом вечере», в этом длинном праздничном марафоне, посвященном шестилетию вещания радио «Вера» в FM-диапазоне с вами были Роман Торгашин, директор радио «Вера», Илья Кузьменков, главный редактор радио «Вера» и ведущая Анна Леонтьева, я Константин Мацан. С Богом и до свидания.
Радио ВЕРА из России на Кипре. Ο ραδιοφωνικός σταθμός ΠΙΣΤΗ απο την Ρωσία στην Κύπρο (08.05.2024)
Деяния святых апостолов
Деян., 5 зач., II, 22-36
Комментирует священник Дмитрий Барицкий.
Есть ли в наше время люди, подобные апостолам? Или же это служение — атрибут исключительно древней Церкви? Ответ на этот вопрос содержится в отрывке из 2-й главы книги Деяний святых апостолов, который звучит сегодня за богослужением в православных храмах. Давайте послушаем.
Глава 2.
22 Мужи Израильские! выслушайте слова сии: Иисуса Назорея, Мужа, засвидетельствованного вам от Бога силами и чудесами и знамениями, которые Бог сотворил через Него среди вас, как и сами знаете,
23 Сего, по определенному совету и предведению Божию преданного, вы взяли и, пригвоздив руками беззаконных, убили;
24 но Бог воскресил Его, расторгнув узы смерти, потому что ей невозможно было удержать Его.
25 Ибо Давид говорит о Нем: видел я пред собою Господа всегда, ибо Он одесную меня, дабы я не поколебался.
26 Оттого возрадовалось сердце мое и возвеселился язык мой; даже и плоть моя упокоится в уповании,
27 ибо Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тления.
28 Ты дал мне познать путь жизни, Ты исполнишь меня радостью пред лицем Твоим.
29 Мужи братия! да будет позволено с дерзновением сказать вам о праотце Давиде, что он и умер и погребен, и гроб его у нас до сего дня.
30 Будучи же пророком и зная, что Бог с клятвою обещал ему от плода чресл его воздвигнуть Христа во плоти и посадить на престоле его,
31 Он прежде сказал о воскресении Христа, что не оставлена душа Его в аде, и плоть Его не видела тления.
32 Сего Иисуса Бог воскресил, чему все мы свидетели.
33 Итак Он, быв вознесен десницею Божиею и приняв от Отца обетование Святаго Духа, излил то, что вы ныне видите и слышите.
34 Ибо Давид не восшел на небеса; но сам говорит: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня,
35 доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих.
36 Итак твердо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли.
Книгу Деяний апостольских иногда называют Евангелием воскресения. С такой силой в ней делается акцент на том, что Иисус Христос действительно умер и восстал из мёртвых. Эта мысль выходит на первый план не столько благодаря многочисленным рассуждениям, сколько деяниям апостолов. Другими словами, если бы не было Пасхи Христовой, ученики Спасителя не смогли бы совершить тех дел, о которых говорится в книге. Они не пошли бы проповедовать Евангелие. Скорее всего они просто перестали бы существовать как группа. Разбежались бы. Каждый пошёл бы по жизни своей дорогой.
Вместо этого мы видим небывалый энтузиазм и воодушевление. Не слишком образованные, провинциальные, без всякой финансовой и административной поддержки, вопреки запретам сильных мира сего, не обращая внимание на угрозу потерять свободу, здоровье и саму жизнь, апостолы говорят о Христе. О том, что Он воскрес. Само по себе это действие — яркое свидетельство истины их слов. Это яркое свидетельство того, что их вера живая. Её подпитывает мощный источник. Сердце апостолов будто наполнено огнём, жар от которого чувствуют и они сами, и о окружающие. Это энергия божественной благодати. Она побуждает учеников говорить о Своём Учителе, а людей слушать их и принимать всё сказанное с доверием.
Бог устроил человеческое существо таким образом, что, если Божественная благодать наполняет наше сердце, её невозможно скрыть. Её невозможно спрятать от окружающих и сделать своим личным достоянием. Она жаждет излиться наружу — побуждает нас делиться этой радостью с другими. И этому позыву невозможно противиться. Даже если существует угроза физической расправы или смерти, сила Божия такова, что её невозможно удержать. Древний пророк Иеремия очень красноречиво свидетельствует об этом: «Ты влёк меня, Господи, — и я увлечён; Ты сильнее меня — и превозмог, и я каждый день в посмеянии, всякий издевается надо мною... И подумал я: не буду я напоминать о Нём и не буду более говорить во имя Его; но было в сердце моём, как бы горящий огонь, заключённый в костях моих, и я истомился, удерживая его, и не мог». Не мог пророк не говорить о Боге своим соплеменникам. Несмотря на то, что они смеялись над ним и гнали его. Как говорил Христос в Евангелии, «Никто, зажегши свечу, не ставит её в сокровенном месте, ни под сосудом, но [ставит её] на подсвечнике, чтобы входящие видели свет».
Важный духовный принцип следует из этого. Если мы Божии, если Его благодать живёт в нас, мы не можем не свидетельствовать о Нём. Это не означает, что мы должны с каждым встречным говорить о Боге, доказывая истинность христианства. Внешне наша жизнь может быть волне обычной. Работа, семья, бытовые обязанности. Однако если человек стремится, подобно апостолам, не просто говорить о Евангелии, но исполнять Его, жить им, искать волю Божию и служить своим ближним, даже самые привычные и рутинные дела, которые он совершает, преображаются. Господь наполняет каждую нашу мысль, каждое наше слово и поступок светом Своей благодати. И так делает нас живыми свидетелями и проповедниками Своего Небесного Царства.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Путь к священству». Иеромонах Давид (Кургузов)
У нас в студии был клирик Вознесенского мужского монастыря в городе Сызрань иеромонах Давид Кургузов.
Наш гость рассказал о своем пути к вере и о том, как после работы программистом и эстрадным режиссером пришел к решению стать монахом и священником.
Ведущие: Константин Мацан, Кира Лаврентьева.
Константин Мацан:
— Христос Воскресе, дорогие друзья! С праздником Святой Пасхи. Это «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. В студии приветствуем вас мы, Кира Лаврентьева.
Кира Лаврентьева:
— Добрый вечер.
Константин Мацан:
— И я Константин Мацан. Добрый вечер. А в гостях у нас сегодня иеромонах Давид (Кургузов), клирик Вознесенского мужского монастыря в городе Сызрань. Добрый вечер.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Здравствуйте.
Константин Мацан:
— Я вам, отец Давид, напомню и нашим слушателям, что в этой программе, которую мы по вторникам в восемь вечера с Кирой на волнах Радио ВЕРА ведем, мы говорим со священником о его пути к вере и в вере, о том, какая цепь событий привела к тому, что человек, мужчина, дерзает служить алтарю и видит это своим главным и единственным служением. Это всегда, как нам кажется, путь вопросов, путь поиска, иногда сомнений или преодоления каких-то сомнений. И, наверное, на этом пути есть не только вопросы, но и ответы. Какие размышления, какой опыт о Боге, о жизни, о церкви на этом пути возникал, это очень интересно. И нам представляется, что это может войти в резонанс с теми вопросами о жизни, которые есть у наших слушателей. А они разной степени церковности, кто-то уже ходит в церковь, кто-то, может быть, только присматривается к религиозной традиции со стороны. Вот об этом поговорим. Мы до начала нашей программы с вами начали уже о вашей биографии рассуждать, вы стали рассказывать. Там виражи крутые, достаточно сказать, что по первому образованию вы программист, а по второму — режиссер эстрады, вы закончили ГИТИС эстрадный факультет как режиссер. Если переход из программирования в творчество в принципе не такой уж редкий в нашей жизни, то ваш следующий переход после эстрадного факультета ГИТИСа через какие-то, видимо, этапы к священству и к монашеству — вот это уже вираж. Это уже само по себе интересно. Расскажите, как это получилось, каким путем вы в этом смысле шли, на какие важные, может быть, вехи и этапы этот путь для вас распадается.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Наверное, в конце обучения, это был четвертый-пятый курс, всего пять лет всего мы учились...
Константин Мацан:
— В ГИТИСе.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Да. Четыре года актера и пятый год режиссера. И на четвертом курсе как-то так сложилось, что я стал замечать явно, что Бог принимает личное участие в моей жизни. Встречались какие-то люди, появилась одна театральная постановка по христианским мотивам. Мой друг, тоже выпускник этого же факультета, Читрани Николай поставил с нами по книге «Школа для дураков» Саши Соколова спектакль, «Те, кто пришли» мы его назвали. Он длился четыре часа, три отделения, ни разу не уходишь со сцены, такой современный был спектакль. И там было очень много христианских смыслов, там были даже цитаты из апостола Павла. И уже стал, я помню, о чем-то задумываться и стал видеть, как совершенно из ниоткуда в моей жизни появляются люди точно, как мне нужно. Совершенно ясно я понимал, что это невозможно, я не мог бы это сделать сам по какому-то заказу. В очередной раз сел и крепко задумался, что, наверное, я бы хотел с Богом как-то познакомиться.
Константин Мацан:
— А до этого вы никакого отношения к религиозному мировоззрению не имели?
Иеромонах Давид (Кургузов):
— До 27 лет я абсолютно трезво считал, что все священники это толстые негодяи на больших черных джипах, которые обирают народ, а церковь это какая-то организация по тому, как этот весь отъем денег у населения официально оформить.
Кира Лаврентьева:
— Сейчас многие у радиоприемников стали прислушиваться особенно к дальнейшему ходу нашего разговора.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Это была ясная формулировка, это был ни какой-то стереотип. Понятно, что, может быть, из интернета, но тем не менее. Некое воспитание, конечно, большей частью заложила мама. Когда я задумывался, я думал, что что-то, наверное, есть. Были какие-то маленькие попытки всяких практик, думал, читал какие-то книжки, может быть, больше про восточную религиозную традицию. Но когда уже сел и понял, что Бог лично принимает участие в моей жизни, я крепко задумался, и сложилось несколько важных вещей. Первое: мама все детство нас возила по Золотому Кольцу, хочешь — не хочешь два раза в год мы ехали во Владимир, Суздаль, Переславль-Залесский. Очень забавно, как она все время вспоминает: помнишь, когда тебе было два года... Я говорю: мама, это невозможно вспомнить, когда мне было два года. Видимо, это пространство храма, иконы. Мы раз в год обязательно ходили смотреть иконы Рублева в Третьяковскую галерею. Это было обязательно.
Кира Лаврентьева:
— Интересно.
Константин Мацан:
— То есть мама была человеком церковным?
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Она воцерковилась позже.
Кира Лаврентьева:
— Она была культурным человеком.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Она все время искала, всю жизнь, и всю жизнь, что она живет в Москве, даже еще в Подмосковье когда жила, она ездила смотреть иконы Рублева. Это у нее была такая тяга, просто она была не оформлена, но этот культурный аспект вообще не был никаким препятствием. Когда я первый раз зашел в храм, чтобы в каком-то смысле молиться Богу, у меня не было какого-то препятствия от обстановки. Немножко стыдно было перекреститься по первой. А иконы, архитектура — совершенно никаких проблем. Потом эти христианские смыслы и спектакли. А потом я понимал, что я крещенный человек, в шесть лет меня крестили в 91-м году. Один из ста я был крещенных.
Константин Мацан:
— У меня та же история в том же году.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Храм Всех святых на Соколе, довольно известный храм, я помню, что мы с братом, ему было одиннадцать, мне шесть, вышли во время крещения, потому что ничего не понимали, идет совершенная не ясная процессия. И когда пришло время окунать в купель, бежали за нами на улицу, чтобы нас забрать. Это сыграло свою роль. И эти встречи. Еще была такая мысль, что Церковь на Руси существует тысячу лет и уже неоднократно ее пытались каким-то образом разрушить, то внешними, то внутренними силами. Я подумал, что, наверное, надо с Церковью познакомиться поближе. И первое, что я сделал, я начал поститься. Проходил Великий пост, и как человек высокоорганизованный, я решил согласно монастырскому календарю пройти этот пост. Открыл его записал, надел крестик, церемониально, заходя в какое-то кафе, спрашивал, есть ли у вас постное меню, пожалуйста. Когда увидел у какого-то моего собеседника крестик на шее, а он ел что-то непостное, я очень акцентировано делал ему замечание. Ужасное фарисейское поведение. Посередине поста даже умудрился попасть первый раз на богослужение, это была литургия Преждеосвященных Даров на Подворье Троице-Сергиевой лавры на Цветном бульваре, шесть часов, ничего не понятно, очень долго. Я то сидел, то стоял, то выходил, то еще что-то, но мне понравилось. Может быть, кстати, я понимал, что происходит что-то мне близкое. Я понимаю, что вообще богослужение в православной церкви выросло в чем-то из каких-то античных мистерий, в том числе. Мне понятна механика, как режиссеру.
Константин Мацан:
— А смотрите, важный момент. Вы так легко сказали, что в какой-то момент события стали легко происходить, все одно к другому как будто подходит, и это дает идею, мысль того, что Бог здесь действует. Но можно же все это и без Бога было бы проинтерпретировать. То есть была, видимо, настроенность сознания на то, чтобы, через идею Бога, через участие Бога это объяснить. Ведь это вовсе не обязательно. Или и в правду что-то заставляло вас подумать, поверить, что именно Бог, Личность здесь действует, что это не стечение обстоятельств? Или это чувствовалось как-то, что возникает кто-то новый в жизни, а не просто стечение событий?
Иеромонах Давид (Кургузов):
— На тот момент я могу так вспомнить, мне кажется, я стал потихонечку встречаться с отдельными частями Евангельского учения. И их высота показалась мне совершенно невозможной и безличностной. Не может человек подставить другую щеку, исходя из каких-то будущих выгод. Я вот сейчас смирюсь, и вселенная мне пошлет...
Кира Лаврентьева:
— Вселенная.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Да. Она же такая добрая, пошлет что-то, что мне поможет в жизни. То есть эта высота, которую я не встречал нигде и никогда, противоречила всему, что происходит вокруг. Как это вообще возможно? Зачем это делать? И я понимал, что это безличностно невозможно. Это только возможно в каком-то общении человека с Богом. Я тогда никак не мог его называть, даже боялся как-то обратиться. И этот первый пост я не обращался к Богу, вообще никак не молился, ничего не делал, даже не крестился — ничего. Я просто соблюдал определенные правила питания. Наверное, эта мысль была самая главная. Самое главное событие, которое произошло, которое вообще все перевернуло — это была Пасха.
Константин Мацан:
— После того первого поста.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Совершенно верно. Я все время жалею, что много людей приходят к Богу оттого, что у них произошла какая-то трагедия, болезнь, утрата близкого, что-то такое. Наверное, Бог видит мое малодушие и привел меня в церковь через радость. Не было никаких событий. Когда люди узнают, что я монах, священник, особенно раньше, когда я был чуть-чуть моложе, говорят: а что случилось? Все прекрасно. Я пришел на первую Пасху, подумал, что я постился, мне надо как-то завершить этот пост. Как-то. И решил, что надо сходить на ночную службу в храм. Это Благовещенский храм в Петровском парке покойного отца Дмитрия Смирнова. Я первый раз в жизни его тогда увидел. С точки зрения обычного человека это было ужасно, было душно, много людей, ходила какая-то бесноватая между людьми, заглядывала всем в глаза в широкой шляпе с белыми полями. Все плохо.
Кира Лаврентьева:
— Как режиссер вы все это, конечно, тонко заметили?
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Ну, конечно, я же смотрю, кто где движется, что делается. Это автоматически происходит, даже сейчас, может, даже к сожалению. Но в конце, даже в середине этого процесса, а во время службы отец Дмитрий вышел и что-то грозно с амвона всем говорил, я, к сожалению, не слышал, далеко очень стоял, но я вдруг понял одну мысль, самую главную, — я дома.
Кира Лаврентьева:
— Потрясающе.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— И я даже хотел дерзнуть пойти причаститься Святых Христовых тайн, ничего не понимая, три раза вставал в очередь, складывал ручки на груди, пытался петь тропарь Пасхи, не понимая до конца, что там за слова, и три раза выходил, думая, что-то я не то делаю. И понял, что там истина, там Тот, с Кем я хочу быть, мне надо туда. И дальше этот процесс пошел как по маслу.
Кира Лаврентьева:
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Дорогие друзья, мы еще раз поздравляем вас с праздником Светлого Христова Воскресения. Христос Воскресе! Сегодня у нас в гостях иеромонах Давид (Кургузов), клирик Вознесенского мужского монастыря в городе Сызрань. У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Как символично мы сегодня в нашем разговоре тоже подошли к Пасхе и к входу в лоно святой Церкви отца Давида, и это действительно чудо. Как дальше продолжался ваш путь? К причастию, как я понимаю, вы не подошли?
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Нет. Слава Богу, не дерзнул. Причем, там были знакомые мои люди, это было в районе, где я вырос практически. Метро Динамо, а я вырос на метро Аэропорт.
Кира Лаврентьева:
— Это где отец Дмитрий Смирнов покойный как раз был?
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Конечно, он самый. Самый ближайший храм это был для меня. Потом у меня встал вопрос, что делать дальше, он встал ребром. Я думал, все я понимаю, что дом здесь, что нам делать? Естественно, пошел разговор о том, как первый раз исповедоваться. Мой друг подсказал, есть такой священник отец Александр Борисов, он на протяжении лета, или может быть не только лета, вечером в пятницу принимает всех желающих, доступный батюшка, кто с вопросом, кто с исповедью. Так как, наверное, не было больше никаких вариантов, я в один из пятничных вечеров, предварительно что-то почитав, написав небольшой списочек, к нему пришел. Он совершенно не пытался никак меня вразумить, просто сказал: вот это надо читать. После этого была первая подготовка ко причастию. Наверное, я не могу сказать, что это было какое-то особое впечатление, потому что Пасха уже была до этого, потом это стало некой нормой. Причащаться я стал практически сразу каждое воскресенье, это стало чем-то совершенно необходимым в жизни. Без этого невозможно было жить.
Кира Лаврентьева:
— Как на все это ваше окружение отреагировало?
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Так как человек, который быстро воцерковляется, пытается всех окружающих заставить заняться тем же самым, некоторые мои друзья хотели отвести меня к психиатру либо к какому-то такому специалисту, говоря, что ты в секте, все с тобой понятно, надо тебя лечить. Потому что ты начинаешь всем эту радость пытаться передать и говоришь достаточно резко. Ты же познал истину, надо всем ее донести. В той сфере, в которой я тогда работал, а это организация, режиссура мероприятий частных, больших, разных, это достаточно контрастно выглядело, везде ты начинаешь искать повод заявить что-то из того, что ты узнал.
Константин Мацан:
— Помиссионерствовать.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Конечно. И поэтому первый год прошел с боями. Мама моя, тогда еще не воцерковилась, она не очень приняла то, что происходило. Она через год-два воцерковилась и тогда...
Кира Лаврентьева:
— То есть вслед за вами.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Да, но я не повлиял никакими своими словами. Наверное, сам факт повлиял как-то на нее, что это произошло. И, наверное, она из-за этого задумалась, в разговоре это звучит так, по крайней мере. И потом постепенно сами собой стали шаги складываться. Естественно, когда молодой мужчина, тогда мне было 28 лет, встает вопрос о семинарии, наверное, ты сможешь стать священником. Практически все молодые мужчины или ребята, все такого возраста, скажем, старше восемнадцати, и, наверное, до пятидесяти, задают себе вопрос: наверное, ты сможешь стать священником. Потому что священников у нас нехватка в Русской Православной Церкви.
Константин Мацан:
— А этот вопрос для вас изнутри рос, или человек, попадая в окружение, молодой верующий...
Кира Лаврентьева:
— Горящий неофит.
Константин Мацан:
— Да, горящий, почему бы не в семинарию, не в священство. Сразу по умолчанию предполагается, а куда еще, только туда.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Это с двух сторон. С одной стороны, об этом говорят, а с другой стороны, появляется некая тяга к богослужению. Я практически сразу в себе это обнаружил, я очень быстро научился читать на церковно-славянском языке. Следующий пост меня потерпели мои, как назвать этих любезных людей — клирошане. Я-то не был, а они были, они давали мне читать псалтирь на Великий пост, но это было ужасно. Но они меня терпели пару недель, потом достаточно быстро стало все получаться. Тяга у меня точно сразу появилась, она до сих пор не остывает, это, наверное, это был один из поводов задуматься о монашестве серьезно. Эта тяга с одной стороны, непосредственно каким-то предметом, потому что хочется быть перед престолом Божиим, какое-то необъяснимое желание, хочется находиться внутри этого пространства, когда оно не наполнено ничем, кроме славословия Бога, молитв покаяния, спокойствием людей, их личной молитвой, соединенной с церковной. Все это, наверное, одно из лучших дел, которые по моей душе. Наверное. И плюс об этом говорят, напоминают тебе все время: ой, наверное, был бы хороший батюшка. И в этом ты находишься все время. Поэтому мысль сама собой появляется.
Кира Лаврентьева:
— Тут отец Давид, какая грань, у вас же очень хорошая профессия была. Вы же уже были состоявшимся человеком, вам не было ни 17, ни 18, вы не думали о выборе жизненного пути.
Константин Мацан:
— Даже не 19.
Кира Лаврентьева:
— Выбор жизненного пути, как некая проблема, вообще не стояла в вашей жизни на тот момент.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Совершенно.
Кира Лаврентьева:
— Поэтому вот тут-то и вся загвоздка, как вы отошли от такой хорошей успешной профессии, в которой вы были не последним человеком, как вы отошли от этого, полностью отказались? И мало того, что вы стали священником, вы же монахом стали — вот гвоздь нашего вопроса, нашей программы сегодняшней?
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Кстати, как интересно, когда отказываешься от этой профессии, от жизни в Москве, достаточно сыто живешь, и приходишь в православную церковь, и вдруг твой стереотип, что все священники богатые, толстые негодяи на больших черных джипах...
Кира Лаврентьева:
— Развеивается моментально.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Абсолютно разбивается.
Кира Лаврентьева:
— Особенно, если по России поездить, посмотреть, как живут священники, с поминального стола питаясь, и собирая по копейке на ремонт храма.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Да. Наверное, внутри работы произошел такой перелом. Так как режиссер эстрады и вся эта профессия подразумевает большое количество неоправданного праздненства, это постепенно стало так неинтересно. Я все время в этом что-то искал, я помню, что пытался наполнить смыслом какие-то эстрадные постановки, праздники. Но когда ты с начала октября по конец февраля какого-то года каждую неделю говоришь: с Новым 2013 годом! Или что-нибудь такое. А потом ты приходишь на литургию или открываешь Евангелие или молитвослов, и там какой-то смысл, а здесь он не очень находится. Наверное, это постепенно стало вытеснять, и я просто перестал понимать, что я делаю и зачем, и деньги перестали играть какую-то роль. Был какой-то страх, как же я откажусь от работы. Именно поэтому так получилось, что я оказался в Сызрани, потому что я не мог отказаться от работы. Московские духовные школы на заочное брали только либо уже священников, либо монашествующих. А я вроде и молодой, мог бы поучиться на очном, но я не стал, поэтому поехал учиться в Самару по знакомству. Наверное, нет такого красивого момента, что я отказался от всего. Просто мир стал терять свой смысл: а зачем? Зачем слушать вот эту музыку. Мне иногда попадается, что я слушал в студенчестве, думаю: зачем я вообще этим занимался? Все так неинтересно. На страницах Евангелия, внутри богослужебных текстов, в участии в социальных делах, в участии в каком-то чужом горе столько насыщенности, столько наполненности. Например, люди спросят: смотрите вы какой-нибудь сериал? У нас монастырь в городе, каждый Божий день к нам приходит какой-то человек с совершенно тупиковой ситуацией, полностью. Зачем мне какие-то выдуманные истории, если я постоянно нахожусь в том, что у людей такие проблемы.
Константин Мацан:
— Это как-то, по-моему, одного митрополита пригласили посмотреть филь Николая Досталя «Монах и бес» про жизнь монаха в монастыре, и митрополит ответил: да нет, я смотреть не пойду, я этот фильм и так каждый день смотрю у себя в монастыре просто по жизни — монах и бес.
Кира Лаврентьева:
— Так и есть. Мы, конечно, не будем спрашивать о тайнах внутреннего выбора, Промысла Божия.
Константин Мацан:
— Ну, а все-таки спросим.
Кира Лаврентьева:
— Прикровенная история. В нашей программе крайне сложно иногда эту черту соблюсти, не переборщить с вопросами. Отец Давид, этот выбор радикальный действительно осуществился потому, что кроме Христа и церкви вам перестало быть что-то интересным. Правильно я понимаю наш разговор?
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Это было бы смело так говорить.
Кира Лаврентьева:
— Зато это правда.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Что насколько святоотеческим был выбор. Наверное, толчком был следующий эпизод. Почти когда мне исполнилось 30 лет, на тот момент я уже уехал из Москвы к другу священнику в Подмосковье, чтобы помогать ему восстанавливать приход, был там три года. Я уже учился в Самарской семинарии на заочном, ездил на учебу и все время задавал себе вопрос, надо как-то определиться, либо жениться, либо монашеский путь. Достаточно утомительно, появляется на приходе какая-нибудь молодая барышня в длинной юбке, глазки в пол, такая кроткая. Тогда я еще не знал, что, по святителю Василию Великому, миловидность обманчива, а красота суетна — эту истину надо юношам вешать над выходом из дома или из своей комнаты обязательно. Ты все время, раз в несколько месяцев ты влюбляешься или какие-то переживания романтические испытываешь. Мне это очень надоело, и я сказал: давайте этот вопрос как-то решать, надо понять, либо жениться, либо все-таки монашество.
Константин Мацан:
— Вы сказали это кому?
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Священнику, у которого я был, который мне помог в Самарской семинарии, меня туда наставил, что мне надо туда. Он помог, сказал: хорошо, давайте решим тогда, что надо попробовать монашескую жизнь. Я же не был до этого ни разу в монастыре, не жил, не послушался. И меня отправили в Сызранский монастырь, месяц побыть, посмотреть, что как. И оказалось, что это опять что-то родное и опять же дома, и все замечательно. Не в смысле, что какой-то курорт. Ты самый последний человек, тебе надо со всем смиряться, вроде как ты образованный из Москвы, такой весь умный. Сызрань. А это дом. И это очень повлияло на выбор.
Константин Мацан:
— Мы вернемся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» иеромонах Давид (Кургузов), клирик Вознесенского мужского монастыря в Сызрани. У микрофона Кира Лаврентьева и я, Константин Мацан. Не переключайтесь.
Кира Лаврентьева:
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Дорогие друзья, Христос Воскресе!
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Воистину Воскресе!
Кира Лаврентьева:
— У нас в гостях иеромонах Давид (Кургузов), клирик Вознесенского мужского монастыря в городе Сызрань. У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Мы сегодня говорим о пути к священству и к монашеству отца Давида, и разговор этот необычайно интересен, как нам кажется.
Константин Мацан:
— Как мама среагировала на такое увлечение монашеством?
Кира Лаврентьева:
— Радикальное увлечение.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Я не ставил ее в известность, если честно.
Константин Мацан:
— Серьезно?
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Принимая иноческий постриг, я ее не предупредил. Я знал, что я не готов к этому разговору. На тот момент она уже была воцерковленным человеком, она вообще стала очень верующим человеком. Но я понимал, что для нее это очень тяжелое решение. Тем более представлял себе картину, что все, мы расстаемся навсегда. Сейчас я стараюсь ее достаточно часто навещать по разным поводам, то Рождественские чтения, то еще что-то. Поэтому она говорит потом, что я чувствовала, что что-то происходит, но разговор состоялся после. И это какая-то радость сквозь слезы, катарсис, выражаясь театральным языком. То есть она это полностью приняла сейчас, естественно, немножечко хвалится этим в среде своих друзей церковных, что вот у нее сын священник, монах. Но это был процесс. Когда был переход, она восприняла это с трудом, но с радостью.
Константин Мацан:
— А был момент, когда первые неофитские розовые очки спали и начались?.. Как сказал один мой знакомый священник про другого молодого на тот момент, только-только рукоположившегося священника, который по сорок минут исповедовал каждого к нему пришедшего. И опытный священник на это сказал: это пройдет, у него еще просто поповские будни не начались.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Да. Я не помню этого момента. Я сейчас сравниваю с тем, что ты испытываешь в начале священства. Есть разные воззрения на то, что Бог дает какую-то излишнюю благодать, чтобы ты мог нестись, летать и все делать. Я думаю, что Господь очень доходчиво мне объяснил, что надо немножечко сбавить болезнь спины и поэтому нет никакой возможности исповедовать людей целыми сутками, надо себя немножко беречь, потому что можно потом и не встать. Я думаю, это такой технический у нас с Ним был разговор, Он знает, что я человек конкретный и мне надо конкретно объяснять: это делай, это не делай. И Он меня так вразумил, это, может быть, не духовный момент был, но, мне кажется, очень доходчиво.
Кира Лаврентьева:
— Кстати, отец Давид, в этом смысле сразу у меня вопрос возник один. Вы сказали, что вы вообще принимали решение о монашестве, я так понимаю, что это был ваш духовник, с человеком, который помогал вам устраиваться в Самарскую семинарию. Мы знаем, что есть несколько разных видов окормления, есть Лаврская традиция отца Кирилла Павлова, есть еще разные традиции, есть строгие, есть нестрогие. Вы так упомянули, что вы человек конкретный. Получается, что вам ближе конкретные благословения, конкретные указания? Или нет? Или вам скажут, делай, как делал отец Кирилл Павлов. Его спрашивают: батюшка, как мне поступить? А он говорит: а ты как хочешь поступить? Вашей душе, как ближе и как ближе вашей пастве, которая ходит к вам на исповедь? Какая традиция ближе вам в исповеди других людей? Что логично?
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Думаю, что и мне и людям, которые считают, что я могу что-то посоветовать, все-таки надо давать свободу. Наверное, в этой конкретике, скорее, это мои личные отношения с Богом, не в смысле, что я требую от Него что-то конкретное.
Кира Лаврентьева:
— Я понимаю, о чем вы говорите.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Но этот разговор наш с Ним происходит через конкретные события. В течение жизни, когда я сейчас вспоминаю, что происходило, я понимаю, что все событийно.
Кира Лаврентьева:
— Все очень четко.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Режиссер, что поделать, профессиональная деформация. Но в разговоре с человеком нужно давать свободу. Когда я думал, что я хочу в монастырь, отец Иоанн Депутатов из Шатуры не говорил, что я выбираю тебе, благословляю, такого не было. Мы думали, даже был какой-то жребий, думали, в какой монастырь. Но как-то так случилось... Я помню, он меня сам спросил, вы мне доверяете, если я вам скажу, куда ехать? И мой был выбор, доверять, не доверять. Я мог сказать, что нет, я хочу в Оптину, там такие старцы, меня всему научат. Он меня спросил, я помню этот разговор: вы доверитесь моему выбору. Я сказал, что да, я доверюсь. И доверился. У нас почему-то такая есть школа, что должна быть какая-то инструкция, что священник это человек, который тебе дает пророчество, что не священник это человек, который эти пророчества должен воспринимать и выполнять. Это очень часто происходит.
Кира Лаврентьева:
— Знаете, отец Давид, все-таки тут традиция исихии, которая церкви нашей не чужда, стала основополагающей.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— В монашестве.
Кира Лаврентьева:
— Вспомним отца Иосифа Исихаста, у него настолько было все строго. Читаешь «Моя жизнь со старцем Иосифом» архимандрита Ефрема Катунакского, у тебя просто волосы встают дыбом. Но на самом деле ты видишь в этом тоже благодать, «дай кровь, прими дух», это тоже некоторая соль земли горстка его послушников. В итоге они разошлись по миру и основали множество монастырей, принесли огромный, сторичный плод за свое окормление строжайшее. То есть все-таки кому-то, возможно, это нужно.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Конечно. Абсолютно. Но у каждого креста свой размер, нельзя взваливать на человека крест. Кому-то, например, нужно читать Иосифа Исихаста, а кому-то, например... Мы с друзьями-священниками сделали в телеграмме канал «Соборяне», и мы просто делимся кружочками, обсуждаем какие-то нас волнующие тему. Многие люди пишут, что мы слушаем ваших соборян и сами начинаем о чем-то думать. То есть человек должен думать, смысл пути исихаста не в том, что это обязательная дорожка, которая тебя гарантированно приведет.
Кира Лаврентьева:
— Приведет к спасению.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— А в том, что ты будешь смиряться. Ведь смирение не в том, что человек должен себя в рубище одеть. Самый простой путь смирения это семья, в этом послушании. В монастыре та же самая семья. Когда я приехал в монастырь, у меня был такой искус, наверное, редкий из опытов исихии, когда садишься в электричку Самара-Сызрань после сессии в семинарии и уезжаешь в Сызрань, как бы навсегда, вроде бы. Я садился в эту электричку, и мне внутренний голос, понятно, от кого, говорит: какая Сызрань, ты москвич, у тебя два высших образования, ты зарабатывал такие деньги, Сызрань. Я вцепился руками в сумки, просто вцепился, сел в эту электричку, и как только двери захлопнулись, все пропало. Всё, я спокойно поехал. Такой опыт тоже нужен. Но ты приезжаешь, ты с образованиями, а там монастырь провинциальный, и ты там последний человек, смиряйся, иначе ты просто без Бога ходишь там, нос подняв, что эти все ничего не знают, по-славянски толком не читают, что они там знают. Нет, будь добр смиряйся, если ты хочешь любить, смиряйся.
Кира Лаврентьева:
— Получается, что истинное смирение для монаха понятно, в монастыре, а для семейного человека, в семье. Вопрос усмирения собственной самости, о том, чтобы отойти от ветхого человека в общении с каким-то строгим или нестрогим духовником, для семейного человека не стоит. Правильно? При правильном подходе человек и сам от собственной самости освободится, если он будет служить ближнему своему. Так ли это?
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Не сам. Бог точно определяет человека.
Кира Лаврентьева:
— Конечно, все это с помощью Божией, естественно.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— У нас в монастыре сейчас четыре священника монаха, игумен и трое иеромонаха. Мы очень разные, один строгий, серьезный такой; один мягкий; один просто ничего не говорит на исповеди никому; один пытается добиться результата психологически. Мы очень разные.
Константин Мацан:
— А вы какой? Кто вы из этих трех?
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Не буду рассказывать. Мы меняемся периодически.
Константин Мацан:
— Ротация происходит.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— И получается, что когда Великий пост или какой-то промежуток, человек решил, что ему надо попасть на исповедь, я вижу, как человек двигается, куда ему нужно, как Бог его двигает, я видел это много раз. Человек пришел... Мне сами говорили люди, что они пришли, знают, что вот этот строгий и не хотели к нему попадать, хотели к мягонькому, чтобы он по головке погладил и все простил. А так выходит, что к нему надо, как-то и не стояли туда, но что-то кто-то ушел, кто-то застрял, и надо к нему идти, и они идут и потом счастливы, говорят: это то, что мне было нужно. Это и было для меня самое главное открытие, что Бог не набор правил, не книга, Он Личность, Он с нами общается, Он с нами взаимодействует, ты только руку протяни. Я помню, как я сидел под Сикстинской капеллой в Риме и смотрел на эти нестыкующиеся пальцы Адама и Бога полчаса, потом только понял, что это и есть то место, когда человек выбирает Бога или грех. И это самая важная иллюстрация. Мой выбор, я выбираю, моя свобода, но я могу не выбрать. Если эту свободу отнять, то не имеет вообще ничего смысла. А приобретение этих качеств — путь, вы сказали все правильно, и в семье можно и на работе, и в армии, и где угодно, куда Бог тебя поставит. Если ты сам пришел, напросился на крест... Как детям, хороший фильм «Мой крест», напросил себе крест, ну, извини, пожалуйста, попробовал, лучше свой, какой у тебя есть. Самый желанный и любимый крест тот, который на тебе.
Константин Мацан:
— А то, что вы рассказали про искушение, когда какой-то голос, понятно, что не чувственный, не физический голос вы в себе слышали, а мысль приходит, куда я еду, у меня два высших образования, я состоявшийся человек — и Сызрань. Даже слово в этом контексте не привлекательное, какое-то провинциальное. Так можно почувствовать, понятно, что замечательный город и тут нет никаких иных коннотаций. А как определить, что этот голос не сверху, а снизу? Кто-то скажет, что это же здравый смысл?
Иеромонах Давид (Кургузов):
— У меня такой критерий выработался. Я не могу быть на первом месте. Как только мой внутренний голос или мои собственные мысли или то, что я делаю, является тем, где я на первом месте, это точно не от Бога. Потому что я не может быть первым, это невозможно.. Мы может быть вместе с Богом, а я невозможно. И Сызрань действительно замечательный город, прекрасные люди там.
Константин Мацан:
— Здесь никаких сомнений.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Особенный юмор, я убеждаюсь, что юмор это что-то Божественное. Полюности я шутил над тем, что Сызрань это в глубине глубинки.
Константин Мацан:
— Серьезно?
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Конечно.
Кира Лаврентьева:
— Сейчас жители Сызрани не поняли, конечно.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— С жителями Сызрани мы с большинством знакомы, у нас небольшой город, всего сто пятьдесят тысяч.
Константин Мацан:
— Есть города, у которых в самом названии есть что-то ироничное.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Ну, да, да. Если вы помните, какое-то количество лет была Караганда из анекдота, потом еще что-то, а потом в начале, в середине нулевых по телевизору в КВН, если хотели про глубинку сказать, стали говорить Сызрань. Мы это подхватили. И о чудо, именно Сызрань стала тем городом, где я подвизаюсь. Это Божественно, это почти как жираф или гиппопотам, настолько же здорово и Божественно.
Константин Мацан:
— Иеромонах Давид (Кургузов), клирик Вознесенского мужского монастыря в городе Сызрань, сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Помню, была на позднем советском телевидении программа «Веселые ребята», которую делал Андрей Кнышев. В тот момент везде гремела песня «Комарово», и авторы этой программы, как бы пародируя жанр соцопроса на улицах, подходили к какому-то человеку на улице, который, само собой разумеется, был актером, это не скрывалось, это была игра. И человек говорил: что из каждого утюга Комарово, Комарово, Комарово, что, нет других городов, я вот, например, из Сызрани. Я помню, что это название города меня тогда вдохновило, я тогда впервые его услышал и запомнил. Какие в этом смысле особенные искушения преодолевает священник и монах? Вы рассказали о первом искушении, ехать — не ехать, и мы заговорили о розовых очках, которые спадают. В чем вы сегодня не равны себе десять лет назад, как священник и христианин.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Наверное, одно из самых тяжелых искушений для священника и монаха это не вдаваться сильно в какие-то утешения.
Константин Мацан:
— Это как?
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Ну, например, я знаю, что я очень сластолюбив. У меня даже есть такая маленькая болезнь, если я открываю шоколадку и начинаю ее есть, следующее, что я помню, как я доедаю последний кусочек.
Кира Лаврентьева:
— О, точно.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— И поэтому надо не открывать шоколадку. Это для священника и монаха довольно тяжело, потому что народ у нас очень добрый. Сызрань — город, наполненный верующими людьми, которые хотят подбодрить и сладкое приносят, каноны у нас наполнены сладостями, и сладкое в доступе. Если его даже чуть-чуть каждый день есть — это катастрофа, это достаточно тяжело. Хочется как-то утешиться, ты наслушался за день чужих проблем, включился в какие-то всем сердцем, в какие-то не всем сердцем. Потом...
Константин Мацан:
— Эндорфины нужны.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Нужны не эндорфины, а дофамин, который лучше, да?
Кира Лаврентьева:
— Там целая система.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Наоборот дофамин это легкий, который шоколадки, а эндорфин это занятия спортом, еще что-то, которые лучше.
Кира Лаврентьева:
— Они вырабатывают серотонин, гормон счастья.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— И поэтому надо себя понуждать каждый день не скатываться в это простое утешение. Оно может быть и разным для церковных людей и это легко: побольше поспать, с кем-то побольше поговорить, поболтать. Постоянно ты с этим сталкиваешься, потому что хочется облегчить вроде, а на самом деле это иллюзии. Каждодневный труд, сизифов труд, наверное, одно из самых сложных искушений. Как отец Дмитрий Смирнов, мой очень горячо любимый человек, мы с ним немножко были знакомы, говорил, что из ста людей тебя услышат двое, ты увидишь это собственными глазами. Почему многие священник перестают так активно проповедовать, проводить длинные беседы? Потому что действительно из ста человек тебя услышат только двое. За пять лет огласительных бесед, последний год я не так интенсивно их веду, а четыре года я вел в монастыре огласительные беседы. Монастырь у нас один в городе, крестим мы треть людей в городе. Соответственно, я посчитал, за четыре года я побеседовал на огласительных беседах где-то с тремя с половиной — четырьмя тысячами людей. Как вы думаете, сколько из них я еще видел в храме?
Кира Лаврентьева:
— Ну да.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— По пальцам рук, ног, чуть больше, то есть меньше одного процента. Руки могут опуститься, и все время приходится себе напоминать, что ты делаешь это не для того, чтобы у тебя показатели росли, а потому что Бог тебе сказал это делать. Он сказал: делай, ты можешь говорить, говори, можешь молиться, молись, делай. Не важно, что будет дальше. Это для священника, наверное, самое сложное испытание.
Константин Мацан:
— Мне кажется это вообще универсальный рецепт для любой деятельности по жизни. Делай дело Божие, а Бог сделает твое дело. Кто-то об этом тоже часто говорит, что надо прилагать усилие, делать свое дело, а результаты, количество просмотров и прослушиваний оставить Богу.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Да, если ты на себя трезво взглянешь... Я знаю, что я человек тщеславный, потому что в ГИТИСе это все разрослось, это профессиональная болезнь актерствующих и творческих людей.
Константин Мацан:
— И режиссерствующих.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— И режиссерствующих и поющих.
Кира Лаврентьева:
— И говорящих.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— И я через день на неделе слышу: а, отец Давид, какой у вас голос замечательный. Могу на службе что-то такое спеть из Византийского, мы перешли как раз. Если ты понимаешь, что ты тщеславный, то ты понимаешь, что Бог, любя тебя, не пошлет смотреть на твой результат, потому что ты его примешь на свой счет: я провожу огласительные беседы, храм наполнился, я молодец. Зачем это? Поэтому, видя свои недостатки, ты понимаешь, как Бог действует. Вроде как простые слова, звучит слишком просто, но это очень помогает, каждый раз взбадриваться, что Бог работает, и ты работай.
Кира Лаврентьева:
— Это очень интересно. Правда. Отец Давид, а есть ли такой момент, когда люди приходят в монастырь и хотят поговорить с вами, не как со священником, которому нужно приносить по сути свои грехи, может быть, спрашивать каких-то духовных советов, а на часы пытаются развести с вами психологическую беседу, по сути дела, бесплотную совершенно, как мне кажется. И что вы советуете в таких случаях другим священникам, может быть? И что бы вы посоветовали молодым священникам, семинаристам? Тут же тоже две крайности. Одна это младостарчество, когда нам кажется, что мы вообще все знаем, синдром молодого специалиста, как говорит Костя, исповедь на сорок минут. Ты с любовью ко всем, тебе кажется, что именно ты сейчас послан этим людям, чтобы наставить их на путь истинный. Это потрясающее, наверное, тоже состояние. А другая крайность, когда кажется, я вообще ничего хорошего тут сказать не могу, я буду молчать, прости, благослови, иди, больше не греши. Где здесь грань преломления? Знаю еще, что некоторые духовники и священники на исповеди, когда совсем не знают, что нужно человеку, что ему посоветовать, что сказать, просто стоят и за него молятся. И как показывает их практика, это самое эффективное средство коммуникации с человеком, между духовником и человеком на исповеди.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Доброе слово серебро, а молчание золото однозначно. Святой человек сказал. Промолчать всегда хорошо, лучше даже промолчать. Я поначалу, когда был молодым священником, ой, стыдно даже как, пытался все всем объяснить, второй неофитский был период. А потом я понял такую вещь, что человек из разговора с тобой вынесет, скорее всего, одну мысль. Да, не факт, что тебе нужно ее только сказать и больше ничего не говорить, так только такие подвижники духа, как в будущем, скорее всего, канонизированный Иоанн (Крестьянкин) тоже так делал, как его называли «скорый поезд со всеми остановками». Он всем говорил одну вещь и всё. Сравнивать нельзя и поэтому больше приходится что-то говорить. Очень важно, мне кажется, любому священнику понимать, что Бог через него действует. У меня был такой случай. Когда я вспоминаю его, убеждаюсь, что мои слова Бог в ушах другого человека исправит на нужные, если я не буду при этом пытаться повлиять на мир. У меня знакомая, я из общения с ней знаю, что она очень чувствительна на запахи, очень сильно. В каком-то разговоре несколько лет назад она мне стала жаловаться, что вот, я никак не могу выйти замуж, в этом то не так, в этом сё не так. Я тогда, еще будучи обычным мирянином, сказал ей: если тебе Бог пошлет такого жениха, в котором все будет как надо, как ты мечтала, но у него будут ужасно пахнуть ноги, пойдешь ты за него замуж или нет? И она задумалась. Проходит три года, и она мне пишет, тогда я уже стал священником: отец Давид, я так тебе благодарна, помнишь, мы с тобой говорили, что если мне Бог пошлет жениха, а у него все будет прекрасно, только у него будут кривые зубы, смогу ли я выйти за него замуж? Так вот я решилась, и он за месяц до свадьбы пошел и все зубы переделал, спасибо тебе. Я точно помню, что я говорил про один недостаток, она точно помнит, что я говорил про другой. Вот так. Смысловых слов в нашем мире два: Христос Воскресе. Все остальное это комментарии. В этих комментариях, мне кажется, Господь способен нас немножечко подправить.
Константин Мацан:
— Как-то была на Радио ВЕРА и не раз в программе замечательная психолог, заслуженная, очень опытная учитель и педагог Татьяна Воробьева. Всегда с потрясающими советами. Из последнего общения с ней я запомнил, она подсказывала родителям, как общаться с детьми, и мне кажется, это универсальный совет вообще для общения с людьми. Она говорит: не говорите долго, мысль свою выскажите кратко, дети долго не слушают, не воспринимают и не запомнят. Сказал два слова, повторил и забыл. Не повторяй еще раз, не разжевывай, не комментируй, без подробностей. Это может остаться где-то в сердце, в памяти, в душе. Это первое. А второе, что все обязательно с любовью. Начинать любой разговор с ребенком, как я ее услышал: слушай, что я тебе сейчас скажу, потому что я тебя люблю и я хочу, чтобы тебе было лучше, удобнее, благо. Эту мысль можно выразить разными словами, но главное, чтобы посыл был, а дальше коротко свою мысль. И всё, отстаньте от ребенка. Мне показалось, что это универсальный совет для общения со всеми людьми.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— И детей точно приобнять надо при этом, сто процентов. В воскресной школе, у меня миссия такая, я ее руководитель, но я понимаю, что я прихожу туда для того, чтобы их обнять и послушать, это самое главное. Остальное само собой получается, разговоры и какие-то важные истины. Но это самое главное.
Константин Мацан:
— Последний вопрос, время наше подходит к концу, но очень интересно спросить. Вы как режиссер какое-то особое измерение богослужения видите? Потому что складывается ощущение, что человек, который ставил на сцене спектакли, потом и Богослужение созерцает как действие, но священнодействие, и видит, грубо говоря, в том некий архетип для любого театра вообще, но все-таки священный архетип.
Иеромонах Давид (Кургузов):
— Поначалу, когда воцерковлялся, я немножко все делил, само таинство меня очень сильно вдохновляло. Евхаристия стала важнейшим элементом жизни, но при этом все было немножко отдельно. Я расстраивался из-за того, когда священник ошибался в богослужении, делал даже замечания, такой был ретивый. А потом со временем это стало единым целым. Безусловно, есть вечернее богослужение, есть литургия, есть великопостное богослужение, но это стало каким-то единым и неделимым. Вроде можно выделить отдельно, есть иконы, есть текст, есть пение, есть возглас, есть ответ народа, лик, который сейчас заменяет хор. Но оно стало совершенно неделимым, единым целым. Мы же с вами знаем, что богослужение на земле совершается непрерывно, целый день. А спектакль, постановка, фильм имеет начало и конец, драматургия, развитие, потом схождение. В богослужении, если его понимать, если в нем немножко разбираться, если это твоя форма общения с Богом в том числе, она тебе близка, то нет начала и конец. Оно прерывается на время для того, чтобы мы могли не сойти с ума, и чтобы ноги наши выжили, мы могли на них стоять. Всё. А остальное всё непрерывно, единое целое.
Константин Мацан:
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Иеромонах Давид (Кургузов), клирик Вознесенского мужского монастыря в замечательном городе Сызрани был сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». В студии у микрофона была Кира Лаврентьева и я, Константин Мацан. Христос Воскресе!
Кира Лаврентьева и Иеромонах Давид (Кургузов):
— Воистину Воскресе!
Константин Мацан:
— До новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
Все выпуски программы Светлый вечер